Поглощение

Глава 20

Понимая, что больше никаких магических козырей у него не осталось Павел решил, что настала пора действовать привычными земными методами. Возможно, в этом виртуальном мире это не имело никакого смысла, и пусть — главным было то, что без этого он вряд ли считал, что сделал для своего напарника все возможное.

Первым делом нужно было удалить из груди осколок стрелы, поскольку он, скорее всего, и был главной причиной, послужившей гибели Виртмастера.

Едва выглядывающий из груди проклятый кусок дерева с металлическим наконечником, засевшим глубоко в плоти, никак не хотел поддаваться — пальцы, обильно залитые кровью, постоянно соскальзывали. Естественно, что никакого инструмента, вроде клещей или плоскогубцев, у Павла не было. Единственное, что могло, хотя бы отдаленно, послужить заменой этих инструментов, были его собственные челюсти.

Когда Павел попытался выдернуть обломок передними резцами у него ничего не вышло — зубы просто соскакивали.

Не собираясь сдаваться, Павел перехватил обломок коренными зубами.

Рот тут же наполнится кровью, не обращая на это никакого внимания, Павел изо всех стиснул челюсти и начал тянуть кусок стрелы вверх. На этот раз зажимное усилие челюстей было гораздо выше и кусок стрелы медленно пошёл вверх.

Когда Павел выплюнул кусок дерева и метала вместе с чужой и своей кровью на землю, то взглянув на сломанную стрелу чуть пристальное смог прочесть:

ЗАЧАРОВАННАЯ СТРЕЛА…

ТИП УРОНА: ДОЛГОВРЕМЕННЫЙ…

— Кто бы сомневался, — произнес Петропавел отплевываясь кровью.

Теперь нужно было сделать наружный, или как его еще называют, непрямой массаж сердца.

То, что нам показывают в кино — это полная чушь! Для того чтобы запустить сердце пользуясь этой техникой нужно сломать пару-тройку рёбер, иначе никакого положительного эффекта данная процедура не принесёт.

Именно поэтому Павел давил на грудь Виртмастера всей массой, что имелась в его теле.

Раз, два три. Передышка в секунду.

И снова — раз, два, три.

Конечно, специалисты рекомендуют совместно с массажем сердца делать искусственную вентиляцию легких, но у Павла на это не оставалось ни сил, ни временем.

Раз, два, три.

— Ну, же, приятель!

Раз, два, три.

— Очнись! Очнись!

Раз, два, три.

— Не бросай меня!

Раз, два, три.

— Живи! Слышишь меня — Живи!!!

Раз!

Два!

Три…

Первое, что я почувствовал — это была боль. Боль и крики.

Боль, с которую я постоянно испытывал за те пол года, что провел на больничной койке.

Боль, которую я умолял отступить. Боль с которой я разговаривал.

Боль, с которой я сдружился!

Кроме криков боли и страдания здесь больше ничего не было.

Ни света, ни тьмы в привычном их понимании.

Не было и тела.

Только боль и возможность кричать.

А зачем пришло оно — короткое избавление от боли.

Но звук не ушел — мои невидимые соседи? попутчики? единомученники? продолжали подвывать, скулить, хныкать.

Когда же пришёл ОН — все разом стихли.

Как я почувствовал ЕГО присутствие?

Этого просто нельзя было не почувствовать, не заметить, не разглядеть, не обратить внимание.

Чудовищной силы энергия развернула меня направив мое бесплатное Я в сторону где теперь находился Он.

Будь у меня ушные перепонки, то они наверняка лопнули бы.

Но я был лишь бестелесной энергетической сущностью.

Меж тем мои невидимые соседи истошно завопили:

— Ты! Ты наш единственный Бог!!!

И чудовищная боль вновь навалилась на меня и тех, кто страдал вместе со мной!

Через пару минут отчаянных попыток запустить сердце, Павел осознал, что непрямой массаж бесполезен.

В этот миг ему захотелось упасть рядом с товарищем и рыдать от бессилия.

Наверное он так и сделал, если бы не существовал еще один, весьма нераспространенный способ запустить сердце.

Метнувшись к куче выброшенного на землю лута, Павел отыскал необходимую ему вещь — склянку с эликсиром здоровья.

Откупорив пузырек, Павел обильно полил руки жидкостью, пользуясь ей как антисептиком.

Из кучи оружия достал острый, как скальпель кинжал.

Не колеблясь ни мгновение, воткнул лезвие между рёбер на пару сантиметров и сделал длинный разрез.

Просунуть руку в грудину, через образовавшуюся щель, было не просто — для этого нужно было ломать ребра, но времени на это уже не было.

Павел начал просовывать ладонь в разрез. Сейчас он просто не замечал, как по его щекам текут слезы.

Мгновение спустя, он нащупал пальцами остановившееся сердце. Все что от него требовалось теперь — это сжать его!

Ребра мешали просунуть руку глубже, но все Павлу это удалось, и взяв в ладонь замершее сердце друга он начал его прямой массаж.

Свободной рукой он вылил остатки эликсира здоровья в рану.

Возможно, все это было зря, но он должен был использовать любую возможность.

Руки дрожали, как у алкоголика с многолетним стажем, испытывающем чудовищные приступы тремора.

В глазах, то рябило, то темнело. Может быть именно поэтому Павлу показалось, что тело Виртмастера побледнело.

А что, если это вовсе не показалось?!

Что если безжалостная механика игры уже начала стирать мертвое тело?!

Продолжалось это чудовищная, изматывающая, сводящая с ума боль бесконечно долго.

А ведь когда-то я считал, что знаю о боли всё!

Я жутко себя переоценивал.

Затем пришло понимание того, что пройдет ещё совсем немного времени, и я буду, точно так же как и мои незримые соседи по боли и страданиям, кричать, вопить, скулить! А когда придет ОН, вместе со всеми ликовать той маленькой передышке дарованной ИМ, и признавать в НЁМ истинного Бога.

Для того чтобы окончательно сломаться мне не хватило всего нескольких секунд.

А затем произошло необъяснимое!

Нет, не чудо — ибо на чудо я уже не рассчитывал.

Что-то абсолютно чуждое этому миру оказалось возле меня.

Этот неожиданный гость был полной противоположностью злому Богу этого мира.

Я почувствовал как его руки обняли меня, отгоняя прочь боль и страдания.

Он защищал меня от этого ада и его безумного хозяина.

Его невидимые руки боролись за мою душу. За мое сердце!

И именно тогда я вновь услышал далекий звук, похожий на удар грома — так стучало моё сердце.

Зловещий хозяин этого обители боли и страданий, почувствовав неладное, вновь появился в своих владениях.

ОН потянулся ко мне и я впервые оказался рядом с ним так близко.

ЕГО энергия была так безгранично, что я побоялся себе представить на что ОН способен — боль и страдания в этом списке, наверняка, были далеко не на первом, и даже не на десятом месте.

ОН потянулся ко мне, пытаясь остановить меня, для того чтобы я вечно был его рабом в этом аду.

И больше всего на этом свете, я хотел чтобы он опоздал.

Последнее что я слышал, покидая этот безумный мир, это вопль ЕГО хозяина, разгневанного нахальством неведомой силы:

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!!

Я подскочил, как ужаленный, отмахиваясь руками от того кошмара, что был моей реальностью, казалось, целую бесконечность.

— Виртмастер!

Голос был мне знаком, но я, все еще находясь во власти ужаса, не сразу понял кто это.

Лишь когда я разглядел говорившего, я понял, что это Петропавел.

— Пашка… — выдохнул я.

— Выпей! — Он протянул мне какую-то склянку.

Я потянулся было к пузырьку левой рукой, но левую часть груди пронзила вспышка боли. Ничего не понимая, я посмотрел вниз и увидел широкий разрез, располосовавший мне весь бок.

— Это эликсир здоровья! — Объяснил мне Павел, неправильно истолковав заминку.

Я осушил склянку залпом — пить действительно хотелось.

Взгляд на жизненные показатели убедил меня в том, что индикация медленно двигались, покидая критическую красную область. Область смерти.

— Ещё… — выдавил я из себя.

— Конечно-конечно!

Петропавел откупорил ещё одну склянку и передал мне — лут с разбойников был весьма недурственным.

Ещё пару раз я жадно лакал эликсир прежде чем, наконец то остановиться.

Здоровье достигло максимального значения, а это гарантировало стопроцентное исцеление. Однако, взглянув на располосованную грудь, я опять обнаружил жуткий шрам, хотя никаких дефектов после ранений не должно было оставаться.

Это навело меня на весьма невеселые мысли: не исчезающий шрам — это постоянное напоминание о том, что ждет меня там, за гранью!

— Как ты? — суетился рядом, обеспокоенный моим оцепенением, Петропавел.

Как может себя чувствовать тот, кто только что был в аду?

— Я чувствую себя живым…

Если мои субъективные ощущения говорили мне о том, что в обители страданий я провел не меньше суток, то Петропавел заверил меня в том, что в реальном времени едва ли прошло чуть больше трех минут.

Напарник высказал своё подозрение о том, что никого из игроков воскресить не удается.

— Всё верно, Паша, — согласился я, — То место, куда я попал после того как отключился, не иначе, как адом назвать нельзя. Конечно, там я никого не увидел, но чувствовал, что вокруг меня сотни, а быть может и тысячи таких же как и я бестелесных душ, обреченных на невыносимые страдания. Скажу честно, если бы ещё несколько секунд я провел там, то, наверняка, свихнулся от немыслимой боли. Так что спасибо тебе огромное, Павел!

Перепачканный кровью Петропавел сидел, устало привалившись спиною к дереву. На его грязном лице остались чистые дорожки, промытые слезами.

И я в очередной раз осознал, что не зря судьба связала меня с этим пареньком, почти ребенком, и все-таки настоящим человеком!

— Сочтемся, — сказал он махнув рукой, словно речь шла не спасении жизни, а вполне бытовом одолжении.

Естественно, что когда придёт мой черед прийти на помощь другу, то в долгу я оставаться не собирался.

— Паша, я твой должник, — сказал я, глядя в на его усталое лицо, — и если придет мой черед вытащить тебя из лап самой смерти, то я непременно это сделаю.

На это Павел ничего не ответил.

Честно сказать, и мне особо трепаться не хотелось. После того, что я пережил для меня уже ничего не значили ни уровни, ни рейтинги. Главной наградой для меня сейчас было, ни больше, ни меньше, сидеть на полянке, которая едва не стала мне погостом, и просто молчать вместе с настоящим другом.