Под знаком мертвой птицы

28. Чинара

Почему-то мне сложно в это поверить. Но, похоже, что с этой странной компанией, состоящей из трех людей - а вернее все же, нелюдей - меня столкнула сама судьба. По крайней мере, на случайность сие событие походило мало.

А еще… Эта девушка - Эни - отчего-то напоминала мне ту, из сна… Хотя внешнего сходства между ними не было: одна - сразу видно, что охотница по натуре, другая - скорее, призрак или дух… Однако что-то было… может, в глазах, может в словах, в которых звучала еле приметная грусть. Не знаю…

Когда я очнулась на лугу из собственного сна, волей-неволей пришлось куда-то идти. Истер, смертельно вымотавшийся за предыдущий день, отдыхал, скрывшись в кольце, так что помощи попросить было не у кого. Что ж, примерно определив стороны света по солнцу, я двинулась на юго-восток. Особых причин для выбора именно этого направления не было, однако… Вот это, наверное, и называется "по воле провидения".

Время незаметно приблизилось к вечеру. Я, уставшая и почти потерявшая надежду перейти все-таки это проклятое поле, все продолжала плестись среди высоких трав. Стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в ковылях, да редкими потрескиваниями насекомых. Но вдруг послышались голоса - говорящие о чем-то жарко спорили. Ими оказались двое юношей, не похожих друг на друга, очень красивых… и определенно, оба они были нелюдями. Первый - рослый платиновый блондин - держал на руках девушку. Бледная, словно уже неживая, с черными глазами, слепо уставившимися в пространство, не видя ничего…

От этого зрелища мне вдруг стало невообразимо жутко: до дрожи в коленях, до необъяснимого холода на сердце… Признаюсь, в тот момент, просто захотела постыдно сбежать оттуда, постаравшись забыть о том, что видела. Однако этого мне сделать не дали. И Шейд, и Андрей (так, выяснилось позже, их звали), заметив мое присутствие, а так же принадлежность к эльфийскому роду, попросили о помощи. А я не нашла в себе ни сил, ни смелости отказаться. Вот только парни понятия не имели о том, что "эльфийка" совершенно не владеет магией светлой… зато, кое-что умеет из темной. Оставалось надеяться только на то, что Истер уже более-менее пришел в себя и сумеет мне помочь.

В общем, мне, да и моим новым знакомым, очень повезло. Пернатый демон справился, вытащил душу Эни из неизвестной тьмы - как он позже мне сообщил. И, кажется, никто, кроме меня самой, даже не подозревал об его участии во всем этом. Что было и к лучшему…

Пока я решила отправиться в путь вместе с новыми знакомыми. Так было спокойней, как-никак, я впервые выбираюсь за пределы эльфийского града. Впереди простирался целый мир - огромный, пугающий…

- Так, значит, ты сбежала из дома?.. - отблески костра плясали по лицу Эни, отражались в темных глазах. Не знаю, почему, но я чувствовала, что могу доверять этой странной девушке - и рассказала свою незатейливую историю.

- Да, - просто произнесла я. Все остальное было уже сказано раньше: слова лились из меня потоком горечи, оставив в результате только полное опустошение. Что не удивительно, в первый раз я позволила себе быть с кем-то откровенной.

Оборотница задумчиво покачала головой, но из-за причудливой игры тени и света осталось неясным, что же именно выражает ее лицо.

- Осуждаешь… - полувопросительно протянула я.

- Нет-нет! - поспешно возразила она, - Просто… - девушка замолкла, похоже, на минуту погрузившись в воспоминания, - Часто мы принимаем решения, о которых потом жалеем. Легко развернуться и уйти - а вот вернуться назад почти невозможно… Хотя, - бледные губы тронула легкая усмешка, - моя жизнь - это не пособие. Поступай, как считаешь нужным и, надеюсь, тебе повезет…

Мне почудилось, что окончание этой фразы так и осталось проглоченным - "надеюсь, тебе повезет… больше, чем мне". Никогда не отличилась маломальской склонностью к эмпатии, но сейчас вдруг почувствовала тугой клубок боли и потерянности внутри новой знакомой. Человек, который много пережил, человек, сейчас стоящий на перепутье, отрешенно подумала я.

- Спасибо за понимание… - мой голос прозвучал очень тихо, треск горящих ветвей почти полностью заглушил его. Всю жизнь быть в стороне ото всех, оставаться чужой - и ни с того, ни с сего получить каплю сочувствия от, по сути, совершенно чужого человека. Страстно желая сбежать от опеки отца и его прислужников, я все же боялась того, что и в "большом мире" останусь чужачкой, что все встреченные люди будут с недоверием коситься на полукровку… Но все оказалось иначе! Или Эни просто не такая, как все?..

- Извини, если все же лезу не в свое дело… - оборотница немного смущенно посмотрела на меня.

- Продолжай, пожалуйста.

- Мне кажется, отец тебя все-таки любит, и… Может, ты подумаешь о возвращении?

Я в досаде прикусила губу. Кажется, все же ошиблась, не понимает меня Эни. Но тут она быстро добавила:

- Я знаю, какой сладкой кажется свобода… Вот только гонка за ней не принесет ничего хорошего… Ладно, - девушка махнула рукой, как бы закрывая эту тему, - Прости, это действительно не мое дело…

- В том, что отец меня любит, я не сомневаюсь, но… Я хочу увидеть мир, отыскать мать… - я замолкла, не имея сил объяснять дальше.

Эни закрыла глаза, словно в молчаливом согласии. Эта девушка, бесспорно, вызывала у меня симпатию, как минимум, своей ненавязчивостью.

И все-таки, что-то в ней упорно возвращало мои мысли к загадочной сероглазой гостье из сна. Любопытно все же: был ли это и в самом деле обычный ничего не значащий сон или нечто большее? Думаю, время даст мне ответ на этот вопрос… Хотя мне все сильнее хотелось, чтобы заключенный между нами странный договор оказался всего лишь видением.

…Костер медленно догорал, но никто из нас не спешил подложить в него еще дров. Я бездумно вглядывалась в низкие языки пламени. Всегда любила открытый огонь, жаль, в Бэлейн-Даре его зажигали не слишком часто… А сейчас как будто приоткрылась дверца в чью-то чужую, но одновременно такую знакомую мне жизнь. Там огонь был пылающим сердцем посреди темной холодной ночи, вокруг него собирались, ища защиты от острых клыков красных волков, от сухих песчаных ветров и прочих опасностей. Он приносит долгожданный отдых после тяжелого дня: тяжело дышат усталые лошади, пахнет готовящимся ужином, звучат негромкие речи, которым вторят разрозненные глухие ритмы барабанов и тонкая надрывная песня тех, для кого домом стали пустыня и дорога… Вдалеке воют дикие хищники, то ли соревнуясь с романсами кочевников, то ли присоединяясь к ним. Нет страха и боли, но какая-то глубинная тоска мешает заснуть, заставляя и дальше вслушиваться в стенания людей и зверей, и дальше искать смысла в переплетениях огня… Постепенно холодная змея в груди успокаивается, песни и вой смолкают, костер догорает. Веки тяжелеют, и сон уже готов принять тебя в свои объятия. И лишь краем уха слышно последние пульсации барабанов и последние строки… Волки дружно подхватывают стихающие аккорды, а после - исчезают во тьме.