Поцелуй горца

Глава 20

Гвен разработала план.

Несложный, как она думала.

У нее было достаточно времени, что бы увидеть ее предыдущие ошибки. И хотя список был длинным и включал в себя практически все, что она сделала, с того момента, как она появилась в шестнадцатом веке, от него не стоило отмахиваться. Она все еще была под впечатлением того, как основательно эмоции могут помутнить ее способность действовать. Никогда в жизни она не делала столько глупых вещей за такой короткий срок.

Но она держала их под контролем теперь, и скоро будет контролировать его.

Она собиралась рассказать ему ее историю снова, только в этот раз, он выслушает каждую отдельную деталь этого рассказа. С того момента, как она пробудила его в пещере, до момента, когда она потеряла его, включая, что он ел, говорил, носил, что ела она, говорила, носила. И где-то в этом рассказе, она убедится, что нашла катализатор, который заставит его вспомнить. Она прошлым вечером долго обдумывала графики кривых с термодинамическими, психологическими и космологическими стрелками времени. Она убедилась, что воспоминания были заключены в его ДНК, и, несмотря на то, что стрелы указывали, что оно может запомнить только произошедшее, а не ожидаемое, она не была полностью уверенна, что верит в это.

Она собиралась постараться, что бы доказать, что эта теория неверна, но не была уверенна, что добьется успеха. В конце концов, кванты практически не предсказуемы. Даже Ричард Фейнман, получивший Нобелевскую премию по физике за свою работу в области квантовой динамики, поддерживал мнение о том, что в действительности никто не понимает квантовую теорию. Математическая теория значительно отличалась от того, что мир подразумевал под подобными уравнениями.

Она решила, что здесь никогда не было двух Драстенов, а просто два четырех-мерных проявления комплекса клеток. Вероятнее это был одинокий пучок света, преломленный через призму, где пучком света был Драстен, а призмой было четвертое измерение. Хотя одинокий луч, направленный в призму преломился бы в множество направлений, это был просто один источник света. Этот свет человека, почему его клетки не перенесли отпечаток его дублирующего человека? Если память была там, возможно востановление воспоминаний будут слишком смущающим, поэтому сознание будет стремиться исправить эти - воспоминания помечая их - мечты . Если он и вспомнит все, то отвергнет как ночные фантазии.

Драстен прислушается к каждому слову, если даже она должна будет говорить до хрипоты.

И она знала, как и где он выслушает ее, самодовольно подумала она, сжимая копье своими руками. Она может и маленькая, но уж точно не безобидная. Достаточно колебаться, чувствуя себя оскорбленной и слабой. Время действовать.

*****

-зайди сюда и попробуй это, – приказала Гвен воину.

Он бросил на нее подозрительный взгляд.

-Давай, просто попробуй, – раздраженно сказала она,– Я не собираюсь вредить тебе.

Воин пристально посмотрел на Сильвана, который прислонился к стене, разводя руками и улыбаясь. Когда он кивну, воин вздохнул и сделал, как она приказала.

-Можешь выйти? – спросила Гвен несколько секунд спустя.

Раздались приглушенные удары, пинки, проклятия. А затем, – Нет, миледи, не могу.

-Попытайся сильнее, – поощрила его Гвен.

Удары зазвучали еще громче. Боже, подумала она. Идеально.

Она обменялась с Сильваном самодовольными улыбками.

*****

Драстен крался по лестнице, его шаги поглощал камень. Было четыре утра, и хотя она спала, хитрость всегда была при ней. Он слышал, как она входила в свою комнату прошлым вечером, пытаясь открыть дверь между их комнатами, потом вздохнула и прислонилась к ней, когда поняла, что она все еще забаррикадирована. Веревки кровати скрипели какое-то время, когда она вертелась на кровати, но на конец, все стихло.

Он растянулся на спине в кровати, заложил руки за голову, отказываясь думать о спящей голой девушке за стеной. Но хитрая деталь в отказе думать о чем-то была в том, что ты должен думать об этом, чтобы напомнить себе, что не надо думать об этом.

А он знал, она так и сделала. А именно, спит без всего. Она была чувственной маленькой девушкой, которая наслаждалась скольжением мягкого бархата укрывающего ее прекрасную, гладкую, сливочную кожу. Скользя с ласковым трением по ее сморщенным соскам, обвиваясь вокруг ее бедер, возможно, извивается и получает наслаждение…

Доведенный до белого каления, Драстен встряхнул порочность из головы. Боже, ну вот и все, он сходит с ума.

Наверняка, от того что был все время под наблюдением. Она думала, что он не знал, как она пряталась, наблюдая за ним все время, но он знал. Она бродила в окрестностях его замка, источая соблазн и искушая его линиями своего восхитительного тела.

С помощью такой уловки сделать человеческие потребности. Он мог выйти на улицу, но это раздражало его. Так, что он быстро решил эту проблему. Это его замок, Амерджин! Она точно одурманила его разум.

Повернув за угол он ударился пальцем ноги и выругался на пяти языках. Быстро посмотрев вниз он сделал мысленное замечание, вынести валяющуюся кучу пик в оружейную. Он не мог представить почему они вообще лежали около лестницы.

Качая головой и бормоча он сделал несколько шагов дальше по коридору и зашел в туалет.

*****

Ага! Тихо воскликнула Гвен. Наконец-то! Она спрыгнула с каменной арки в коридоре. Люди редко смотрели вверх, и в темнота коридора обеспечивала дополнительную скрытость. Она легко приземлилась на пятки и поспешила в холл, прихватив с собой несколько пик, которые кучей валялись у перил лестницы.

Бесшумно крадясь по коридору к двери туалета она уперла один конец железной пики в каменную стену, а потом тихо, ну-очень-очень-тихо, зафиксировала другой конец. Она понимала крепления и точки пережатия не хуже других.

Две, три, пять – хотя только две из пяти хорошо блокировали дверь . Драстен был большим мужчиной, и у нее может не быть ни одного шанса, так как он мог просто выломать эту дверь прямо на ее голову.

Маленький смешок раздался где-то у нее внутри. Захват владельца замка в его собственном туалете взывал к ее чувству юмора. Но с другой стороны, тот факт, что она обходилась без сна последние три ночи, ожидая, что он предпримет ночную прогулку, должно быть слишком на ней отразился.

Она отошла от двери и направилась в Грейтхолл, думая дать ему несколько минут уединения и время, что бы обнаружить, что он закрыт и дать выйти худшим его проклятиям наружу.

Вскоре она удрученно услышала, что недооценивала, насколько плохи будут - худшие проклятия .

*****

Драстен провел рукой по волосам и шарил в темноте в поисках двери. Когда она не двинулась с места, часть его не была y неприятно удивленна. Хотя другая часть встретила этот факт с приятным смирением.

Она хотела войны? Она ее получит. Наконец выяснить с ней отношения будет одно удовольствие. Как-то он выбил дверь прямо из косяков, он ликующе потребует мести над ее маленьким телом. Больше никакого благородства. Я-не-коснусь-тебя-потому-что-я-обручен.

Нет – он будет касаться ее. В любом чертовом месте, и любым чертовым способом. Как он только захочет! Так же как он много раз хотел это сделать раньше.

Пока она не станет умолять и плакать под ним.

Она пыталась свести его сума? Что ж, он разберется в этом. Он будет вести себя как животное, каким она и заставила его чувствовать себя.

Он хочет покрыть. Ее. Сейчас.

Он кинулся телом на дверь.

Она едва затряслась.

Ревя, он снова бросился на дверь. Снова, и снова…

Это ничего не дало ему. Взбесившись он ударил кулаком по двери над головой. Еще раз содрогнулась, но ничего существенного.

Он шагнул назад, осторожна рассматривая дверь и говоря себе, что он не чувствовал себя как бутон оберегаемого цветка. Могла ли маленькая ведьмочка закрепить скобы между стеной и коридором во всей двери? Боже, он никогда не выберется от сюда! Он знал, какой крепкой была дверь, ее срубили специально очень толстой, что бы создать уединение.

-Открой! – заревел он, колотя в нее кулаком.

Ничего!

-Если ты откроешь сейчас же, я оставлю тебя целой и невредимой, но я клянусь тебе, если ты продержишь меня здесь, хоть секундой дольше, я выпорю твой маленький зад, – угрожал он.

Тишина.

-Ведьма! ГВЕН-ДО-ЛИИИИНННН!

*****

За дверью Гвен рассматривала пики вогнанные под разными углами между дверью и стеной. Нееет. Ни за что! Он никогда не выберется от туда. Только после того, как она будет готова.

Но это было действительно ужасающее зрелище, видеть, как сильно содрогается дверь, каждый раз когда его тело ударяет ее.

-Может, ты должна позволить ему докричатся до хрипоты, моя дорогая, – сказал Сильван, перегибаясь через балюстраду.

Гвен запрокинула голову. – Простите Сильван. Я не думала, что разбужу вас.

Он широко улыбнулся, и Гвен поняла, откуда у Драстена такая озорная улыбка. – Я не за что не пропустил бы такое зрелище. Мой сын забаррикадирован в отхожем месте крошечной девушкой. Удачи с твоим планом, моя дорогая, – улыбаясь сказал он, а медленно пошел к себе.

Гвен разглядывала сотрясающуюся дверь, затем зажала уши руками и уселась ждать, пока он затихнет.

*****

-Я принесла тебе кофе, девочка, – закричала Нелл.

-Спасибо, Нелл,– закричала Гвен в ответ.

Они обе подпрыгнули от разъяренного рева из-за двери уборной.

-Это ты, Нелл? – зарычал Драстен.

Нел пожала плечами. – Да, это я. Принесла кофе для Гвен.

-Ты свободна . Уволена. Конец. Поторопись убраться из моего замка. Прочь.

Нелл закатила глаза и улыбнулась Гвен. – Хочешь завтрак, девочка? – нежно сказала она, достаточно громко, что бы мог услышать Драстен.

Раздался еще один рев.

*****

К десяти часам она подумала, что он скоро будет готов поговорить. Он угрожал, бушевал, даже пытался умаслить ее лестью. Потом пошло взяточничество. Он сказал, что позволит ей жить, если она немедленно выпустит его. Он давал ей три лошади, две овцы и корову. Давал кошелек монет, три лошади, две овцы, не просто корову, в доящуюся корову и устроит ее, где ей будет угодно в Англии, если она просто покинет его замок, и не будет надоедать ему весь остаток его жизни. Только одно предложение/угроза оживила ее кратковременный интерес, когда он прокричал, что будет трахать ее, пока не отвалятся ее красивые ножки.

Ей так повезло.

Но он молчал уже пятнадцать минут.

Гвен посмотрела на дверь, зная, что она не должна подрывать свое маленькое решение. Это подорвет ее позицию, того, кто контролирует ситуацию. Нет, вначале но должен был обратится к ней нормальным тоном.

И он не заставил себя долго ждать, прежде чем сказал, – Тут внутри не особенно приятно. Егоголос прозвучал недовольно. Она подавила смешок

С наружи тоже не особо приятно, – передразнила она его акцент. Ты не представляешь, я не спала три прошедших ночи, ждала пока ты пойдешь в туалет. Я начала думать, что ты никогда этого не делаешь.

Рев.

Она вздохнула и положила руки на дверь, словно успокаивая его. Или стараясь быть ближе к нему. Сейчас они были ближе всего за прошедшие несколько дней, между ними была лишь дверь. – знаю, что это не очень приятно, но это был единственный способ, которым я могла заставить тебя выслушать. Ты не появлялся в своей комнате. Где еще я могла поймать тебя?

-Выпусти меня, и я выслушаю все, что ты пожелаешь сказать, – быстро ответил он. Слишком быстро.

-Я не попадусь на это, Драстен, – с казала она, опускаясь на каменный пол. В платье из которого кто-то вырос, она удобно перекрестила ноги и откинулась спиной на Дверь. Она надевала это платье каждую ночь, с льняной сорочкой., которая задиралась, когда она цеплялась за каменную арку над уборной.

-Со сливками, как ты любишь, Гвен, – сказала Нелл, ставя горшочек с кашей, сливки и персики перед ней.

Рев из за двери: – Ты принесла ей кашу?

-Не ваша забота, – негромко ответила Нелл.

-Прости, Драстен, – успокаивающе сказала Гвен, – но это все по твоей вине. Если бы ты хоть раз пожелал сесть и выпить кофе или позавтракать со мной и поговорить. Я бы тогда не была должна делать это. Но время бежит быстро и нам нужно прояснить несколько вещей. Нелл сейчас уйдет, и останемся только ты и я.

Тишина. Тянувшаяся, напряженная.

-Что ты хочешь от меня? – наконец спросил он утомленно.

-Что я хочу, так это что бы ты слушал. Я расскажу тебе все. Я помни о времени проведенном вместе в будущем. Я много об этом думала, и нашла то, что заставит тебя вспомнить. Возможно, что я просто что-то упустила в своем рассказе в прошлый раз.

Она услышала глубокий вздох за дверью. – Хорошо, давай послушаем все на этот раз.

*****

Драстен сел на полу уборной опираясь спиной о дверь, вытянув ноги и сложив руки на груди. Он закрыл глаза и ждал, когда она начнет. Его самого вымотал его гнев. Неохотно, но он восхитился ее упорством и решительностью. Его размер испугал бы всех девушек, которых он знал. Пока он пытался выломать дверь, он представил ее, стоящую за ней, руки под ее прекрасной грудью, притопывает ногой, терпеливо ожидающая, когда он успокоится. Ждав часами– он чувствовал, что могло пройти пол дня.

Она была грозной.

И, о Амерджин, слишком умная, что бы быть совершенно сумасшедшей.

Ты знаешь, она не сумасшедшая, почему ты не признаешь это?

Потому что если она не сумасшедшая, она говорит правду.

А почему это мучает тебя?

У него не было на этот вопрос ответа. Он не имел понятия, почему девушка превратила его в лепечущего дурака.

-Мне двадцать пять, – услышал он ее голос через дверь.

-Такая старая? – издевался он, – Моей невесте только пятнадцать. Он улыбнулся, когда она зарычала.

-В моем веке это зовется половой связью с лицом, не достигшим совершеннолетия. – сказала она со стальными нотками в голосе.

Половая связь, повторил он. Еще одна непонятная фраза.

-Это значит, что ты можешь попасть в тюрьму за это, – добавила она.

Он фыркнул. – Почему меня должно заботить, сколько тебе лет? Это имеет связь с твоим рассказом?

-Ты услышишь длинную версию, с мельчайшими подробностями. Все. Тихо.

Драстен замолчал, обнаружив, что его самого заинтересовало, что она ему расскажет.

-Я поехала в отпуск в Шотландию, не зная, что это был автобусный тур для пожилых людей…

*****

Со временем Драстен расслабился и слушал в тишине ее голос. Он мысленно представляя по ее голосу, что она сидела так же как он, спиной к двери, говоря через плечо.

Что значило, в некотором смысле, что они соприкасались, спина к спине. Прикосновение было настолько интимным, когда он сидел в темноте, слешая ее голос.

Ему нравилось его звучание, решим он. Он был тихий, мелодичный, твердый и уверенный. Почему он никогда раньше не замечал этого? удивился он. В ее голосе была в какой-то степени и самоуверенность, откуда она взялась?

Может потому, что всякий раз, когда она разговаривала с ним, он безнадежно обезумивал от реакции на нее, но теперь – когда он не видел ее, его другие чувства обострились.

Де, у нее был прекрасный голос, и ему бы понравилось слушать, как она поет баллады, подумал он, или может колыбельные его детям…

Он встряхнул головой и сконцентрировался на ее словах, а не на своих смешных мыслях.

*****

Нелл тихо дала Гвен еще одну чашку кофе, и так же тихо ушла.

-И мы въехали на холм к камням, но твой замок исчез. Все что осталось, это фундамент и несколько обваливающихся стен.

-Какого числа я отправил тебя через камни?

-Двадцать первое сентября – ты назвал это Мабон. Осенние равноденствие.

Драстен втянул воздух. Это не передавалось в легендах, что камни могли быть использованы только в солнце стояние и равноденствие.

-И что я делал с камнями? – требовательно спросил он.

-Ты забежал вперед меня,– пожаловалась она.

-Хорошо, вернись назад и расскажи мне, как я использовал камни?

*****

Над ней, прячась за балюстрадой, Сильван и Нелл сидели на полу и слушали. Нелл раскраснелась от ходьбы от Гвен в кухню, вверх по лестнице, и вокруг, что бы присоединится к Сильвану. И всегда идя тихо как мышка.

-Я не думаю, что тебе следует это слышать… – прошептал Сильван, но резко оборвался, когда Нелл прижалась ртом к его уху.

-Если ты думаешь, что я живу здесь двенадцать лет и не знаю, кто ты, старик, ты сумасшедшее, чем Драстен думает о Гвен.

Глаза Сильвана широко раскрылись.

-Я тоже умею читать, понятно, – чопорно прошептала Нелл.

Глаза Сильвана стали еще больше. – Умеешь?

-Шшш, мы пропустим все.

*****

Ты собирал красящие камни. Разбил, что бы открыть и вывел формулы и символы на внутренней стороне тринадцать камней.

Холод пробежал по спине Драстена.

-Потом ты нарисовал еще три на пилите в центре. И мы стали ждать полночь.

-О, Боже, – прошептал Драстен. Как могла она иметь знание о таких вещах? Легенды намекали, что камни использовались для путешествий, но никто – кроме его, Дэйгис а и Сильвана – не знал как именно. Вот только теперь, Гвен Кейсиди знала.

-Ты помнишь символы? – небрежно спросил он.

Она описала некоторые из них, и ее описания, хотя и примерные, несли достаточную точность, еще больше расстраивая его.

Его сознание отвергало это, он путался в поисках чего-то существенного. Чего-то менее тревожащего. Он ухмыльнулся, натолкнувшись на хорошую тему. У него не было сомнений, что она быстро поменяет свое описание. – Ты говоришь, что я взял твою девственность. Когда я занимался ЧС тобой любовью? – хитро спросил он, поворачивая свой рот к двери.

Гвен сидела с другой стороны и тоже повернула свой к двери. Она поцеловала ее, потом почувствовала себя чрезвычайно глупой, но его голос звучал так, словно он тоже сидел спиной к двери. А сейчас его голос звучал ближе, словно он повернул свой рот к ней.

-В камнях, прямо, перед тем как мы прошли сквозь них.

-Я знал, что ты девственница?

-Нет, – прошептала она.

-Что?!

-Нет, – громче сказала она.

-Ты обманула меня?

-Нет, я просто не думала, что это не достаточно важно, что бы упоминать, – защищаясь сказала она.

-Чушь. Иногда не сказав свей правды тоже самое что ложь.

Гвен поморщилась, не любя когда ее собственные слова бросают ей в лицо. – я боялась, что ты не занялся со мной любовью если бы знал, – допустила она. А ты боялся, что я тебя покину если узнаю правду о тебе. Какая мы прекрасная пара.

-Почему ты была все еще девушкой в двадцать пять?

-Я … Я просто никогда не встречала правильного мужчину.

-И какой будет правильный мужчина для тебя, Гвен Кейсиди?

-Маловероятно, что это имеет …

-Конечно, ты могла найти в своем сердце несколько даров, принимая во внимание, где я сижу целый день.

-О, ладно, – неохотно сказала она. – Правильный мужчина…дай подумать, он был бы умный, веселый. Он имел бы доброе сердце и был верный…

-Верность важна для тебя?

-Очень. Я не делюсь. Если он мой мужчина, он только мой.

Она услышала улыбку в его голосе, когда он сказал, – Продолжай.

-Ну, ему бы нравились простые вещи. Как хорошее кофе и еда. Семья…

-Ты хочешь детей?

-Много, – выдохнула она.

-Ты бы их учила писать, читать и тому подобное?

Гвен глубоко вдохнула, ее глаза подернулись туманом. Жизнь требует осторожного баланса. Ее собственная была болезненно расбалансированна. Она точно знала, чему будет учить своих детей. – Я научу их читать, мечтать, смотреть на звезды и удивляться. Я научу их ценности воображения. – она тяжело вздохнула прежде чем мягко продолжить. – Я научу их, что все мозги в мире не могут заменить любовь.

Она слышала его втягивающий резкий вдох. Он молчал какое-то время, словно ее слова много значили для него. – Ты действительно веришь, что Любовь самая важная вещь?

-Я знаю это. – Она выучила все уроки, которые ей преподала Шотландия. Карьера, успех и шумные возгласы одобрения – ничто из этого не было достаточно без любви. Она была необходимой составной частью, которой недоставало всю ее жизнь.

-Как я занимался с тобой любовью, Гвен Кейсиди?

С губ Гвен сорвался тихий стон. Простые слова, которые он сказал, послали поток жала по ее телу. он заговорил голосом ее Драстена. Его интимный вопрос растопил ее; может он тоже топил его возражения.

-Как Гвен? Скажи мне, как я занимался с тобой любовью. Расскажи мне во всех деталях.

Облизав губы, она начала. Ее голос стал интимно низким.

*****

Сильван быстро схватил руку Нелл и потащил прочь.

Нет, произнесла она одними губами.

Мы не можем подслушивать, – бесшумно ответил он, – Это не прилично.

Будь проклята эта приличность, старик. Я не уйду. Двигались ее губы, а взгляд выражал упрямство.

Сильван смотрел на нее, но после нескольких секунд, сел обратно.

И когда Гвен говорила, он обнаружил, что уступает ее в некотором роде уединения, представляя, что это Нелл рассказывала ему во всех деталях, как он занимался с ней любовью. Сперва он держал свой твердый подбородок внизу, отведя глаза, но потом он бросил тайный взгляд на нее.

Нелл не отвела взгляд.

Карие глаза встретили голубые и не отпустили.

Его сердце застучало.

*****

-А потом ты сказал кое-что мне, в самом конце. Это я никогда не забуду. Ты сказал самые замечательные слова, и они прошли дрожью по мне. Ты сказал их таким смешным голосом.

-Что я сказал? Драстен положил руку на свой член. Его килт подергивался в этом месте, развел ноги и взял в ладонь свое копье. Он был так возбужден, что подумал, что может взорваться. Она рассказывала ему в деталях, как он занимался с ей любовью. И это было самый эротичный опыт в его жизни. Сидя в темноте, смотря изображения в его воображении, он почувствовал себя, словно снова переживал их. Его сознание заполнили детали, которые она не упоминала, детали, которые могли возникнуть только в его воображении или были глубоко похоронены в его памяти.

Он не знал.

Его это не волновало.

Больше не имело значения, врала она или говорила правду. Он хотел Гвен Кейсиди в любом случае это весомая причина, в любом случае он отказался от дальнейших вопросов.

Он восхищался ее стойкостью: он желал ее всеми фибрами души, она заставляла его смеяться, она приводила его в бешенство. Она отказывалась менять свое мнение, она верила, что он Друид и все равно желала его.

О Амерджин, он – трижды-брошенный Драстен МакКельтар – преследуем женщиной, которая знала, кем он был.

Он не мог дальше вспомнить, почему он даже сопротивлялся ей с начала.

Он боролся с сильным желание привести себя к концу, найти облегчение – облегчение в котором он отчаянно нуждался, с того момента, когда она вошла в его дом. Но, нет, не таким пустым способом. Он хотел этого с ней. В нутрии нее.

-То что ты сказал было таким романтичным, – легко вздохнув сказала она.

-Хммм, – смог выдавить он. Когда она заговорила снова, ему понадобилось несколько секунд, что бы понять, что она говорит.

И когда он понял, он вскочил на ноги, крича, но она продолжала говорить:

Если что-нибудь должно быть потеряно, это будет моя честь ради твой чести.

Если один должен быть мертв, это будет моя душа ради твоей души.

Следует смерти придти вскоре, это будет моя жизнь ради твоей жизни.

Я есть Данный тебе.

Вот то, что ты сказал.

К тому моменту, когда она закончила, Драстен сложился вдвое. Вспышка жара и света разлилась в нем и распространилась, окутывая его. Он не мог говорить, он мог только едва дышать, словно волна за волной эмоций разбивалась о него…

*****

Гвен сложилась в двое, словно волна сильных эмоций разбилась о нее. Она почувствовала недомогание, очень странное, словно она только что сказала что-то бесповоротное…

*****

– Боже, Нелли, – прошептал Сильван, пораженный и словами Гвен и тем, что держал руку Нелл, а она позволяла ему это. – Она только что вышла за него замуж.

-Замуж? – Пальцы Нелл сжали его ладонь

-Да, Клятва Друидов. Я не использовал это заклинание даже когда женился сам.

Губы Нелл прошептали - почему , но потом они обои затаив дыхание, бросили взгляд через балюстраду, стараясь расслышать, что будет дальше.