Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Глава 17

Церемония приближалась. Оживление и волнение эльфов никак не отражались на его состоянии. Дарий жил в своем собственном мире. Его дни проходили в изучении нового языка и томительном ожидании вечера, когда он сможет увидеть Лиэль. Засыпать и просыпаться рядом с ней стало таким же необходимым, как воздух. Он не копался в себе, не думал правильно это или нет, не анализировал, что чувствует к ней, просто позволял себе безрассудство.

Сегодня был особый день. У Исалиэль был выходной, и она могла провести его с ним. Нетерпение жгло внутри. Дарий довольно улыбнулся своему отражению и поспешил выйти. Где-то там внизу, в саду за дворцом он видел прекрасные розовые цветы, как раз успеет их нарвать к её приходу.

Лайя с Фенрисом постучали к азурам в дверь и терпеливо ждали, пока они выйдут. Тэруми вышла, точнее, выскочила из комнаты первой. Она смеялась и убегала, явно пытаясь спастись от Чонсока. Глаза обоих влюбленно горели. Мага огня, выходившего из своей комнаты, Тэруми не заметила и всей спиной налетела на него. Дарий придержал Тэруми, не давая ей упасть, и осторожно вернул на место, а потом, кинув всем бодрое: «Привет», поспешил вниз, довольно насвистывая и перепрыгивая через ступеньки.

– Ого, – только и смогла сказать опешившая Тэруми.

– Что это было? – настороженно спросил Чонсок, смотря Дарию вслед.

– У него просто хорошее настроение, – сказала Лайя. – Может же такое быть?

– Может, – задумчиво подтвердил Фенрис, – но было бы интересно узнать причину.

– Ой, мало ли что у упыря стряслось, – одернула всех Тэруми. – Идем есть!

Дарий улыбался, предвкушая скорую встречу. Какая это всё-таки глупость, скучать по кому-то, даже если расстались всего на пару часов. Он шел к саду и надеялся, что там ещё окажутся те нежные цветы, представлял, как украсит лепестками воду в ванной Исалиэль, как они будут с ней там любить друг друга.

Ему перегородили дорогу.

– Простите, – сказал он и обошел эльфа, но худая фигура снова возникла перед ним.

Он встретился с нахальным взглядом эльфа, краем глаза отмечая, что к ним подходят другие мужчины, окружая. Намерения их были весьма красноречивы. Судя по простой одежде, это были кто-то из обычных, прислуживающих эльфов, но хоть не из дворцовой стражи и ладно.

Его несильно толкнули в спину, а потом в бок. Впереди стоящий эльф что-то презрительно говорил ему прямо в лицо. Магу не нужен был перевод, он догадывался о содержании послания. Говоривший эльф плюнул прямо на сапог человека. Дарий ударил первым.

Едва уловимые звуки с улицы насторожили Тэруми. Она поднялась со стола и подошла к окну. Внизу что-то происходило. Она придвинулась ещё ближе, стараясь рассмотреть. На небольшой открытой площадке достаточно далеко от дворца собралось много эльфов, а в центре беспорядочно мелькали руки и ноги. Среди светлых волос эльфов она заметила мелькающую ярко-красную голову.

– Фенрис, – позвала Тэруми. Интонации её голоса заставили всех обернуться и обеспокоенно на неё посмотреть. – Там, кажется, нашего красноволосого упыря бьют. Эльфов пятнадцать так точно, а остальные смотрят.

Фенрис сорвался с места и подбежал к окну. Тэруми не стала ждать, пока все убедятся в её правоте, и уже вовсю бежала из столовой во двор.

Воспользоваться посохом Дарий не успел. Оружие сразу выбили из рук и откинули подальше. Он всегда знал, что рассчитывать только на магию не стоит, поэтому очень много времени уделял физической подготовке. Каким бы одаренным и талантливым ни был бы маг, но против толпы это не поможет. И сейчас он в этом очередной раз убедился. Противников было так много, что как только он вырубал одного, на его место тут же приходил следующий. Свой меч и кинжал Дарий оставил в комнате, о чем сильно жалел.

Он дрался отчаянно, понимая, что от этого зависит его жизнь. О боли не думал и всячески старался держаться на ногах. Знал, что как только упадет, то ногами эльфы быстро прикончат его. Толпа радостно улюлюкала и подбадривала своих. Удар в голову он все же не успел блокировать. Перед глазами всё поплыло, а в ушах зазвенело. Видя, что маг потерял ориентацию в пространстве, эльфы удвоили старания.

Внезапно все прекратилось. Эльфы упали на землю возле него, содрогаясь и крича от боли. Дарий согнулся, сплевывая кровь, и окинул собравшихся в поисках новой угрозы. Зеваки отступили, пропуская вперёд Магистра. Тот безразлично посмотрел на корчившихся на земле эльфов и разжал свой кулак. Муки нападавших прекратились, они понемногу приходили в себя и поднимались. Дарий удивился бы, если бы не было так больно. Есть такое заклинание, чтобы вот так разом стольких противников заставить страдать? Черт, Эарендил даже посох не доставал!

Дарий хотел выпрямиться, но так и не смог – остался стоять, тяжело опираясь на колени. Хорошо хоть голову ещё удается иногда приподнимать. И вообще, какое унижение: его избила кучка тощих остроухих. И вся компания Фенриса, включая Лайю, стала этому свидетелем. Хорошо, что Лиэль это не видит.

Зря он об этом подумал. Он увидел, что она бежит к нему, и мысленно взвыл. Дарий встретился с её испуганными красивыми глазами и едва заметно покачал головой, взглядом прося остановиться.

Она послушно замерла, не добегая до него. Не смотреть – не могла. Из глаз текли слезы. Чтобы не закричать, Лиэль зажала рот ладошкой. Дарий отвернулся, чтобы не привлекать к ней внимание, и бросил взгляд на Фенриса. Тот что-то спокойным тоном говорил напавшим на него эльфам. От его слов они попадали на колени и стали о чем-то умолять. Ох, знать бы перевод.

Маг огня оглянулся, разглядывая остальных эльфов. Напуганы, притихли. Злорадство и удовлетворение стало разливаться внутри и согревать избитое тело сродни крепкому алкоголю. Видимо, уговорить Магистра отменить наказание не получилось, и один из эльфов, тот самый, который всё и начал, подскочил и стал гневно кричать, размахивая руками перед лицом Фенриса.

Дарий увидел, как глаза Фенриса неестественно заблестели, а потом Эарендил показательно выставил перед собой руку и медленно сжал в кулак. Кричавший до этого на Магистра эльф обхватил себя руками и упал на землю, корчась. Его рот открылся в попытке закричать, но оттуда вырвался лишь хрип. Фенрис резко повернул кулак, и лежащий перед ним эльф затих, делая свой последний выдох.

На площади воцарилась тишина. Магистру больше никто не смел перечить. Он что-то коротко сказал, и все тут же стали расходиться в разные стороны. Дарий остался в окружении знакомой четверки, Лиэль и ещё пары эльфов. Их видел уже в первый день, наверное, это и есть Верховная жрица и Главнокомандующий. Приёмные родители его Исалиэль.

Лайя подошла к нему. Её зеленые глаза смотрели с жалостью.

– Я помогу тебе.

– Не нужно, – отрезал он, чуть отстраняясь, чтобы она не додумалась помочь ему выпрямиться и идти. На сегодня достаточно унижений. Ещё одного он не вынесет. Прихрамывая, Дарий направился в сторону своего посоха. Согнуться, чтобы поднять его, он не смог. Лайя тут же подбежала и подала ему его оружие. – Спасибо, – сквозь зубы выдавил он и поковылял в сторону дворца.

Путь был долгим и очень напоминающим дорогу в ад. Тело с каждым шагом словно погружалось в огненную лаву, болью отзываясь в каждом месте удара. Несколько раз приходилось останавливаться и опираться на посох, чтобы не упасть – так сильно темнело в глазах и звенело в ушах. Зато приказ Эарендила не отходить от дворца ему доходчиво донесли и объяснили причины жители Дэйлора. Дарий видел, что охрана дворца, да и патрулирующие военные, видели нападение, но не стали вмешиваться, просто отвернулись. Фразы про нелюбовь двух рас и многолетнюю войну перестали быть пустым звуком.

Лайя молча провожала Дария глазами, а Тэруми смотрела на труп, одиноко лежащий на земле. Танэри разное видела за время своей службы, её мало чем можно удивить, но вот лицо Фенриса в тот момент… Тэруми передернуло.

– Жестоко, – проговорила она, разглядывая застывшую муку на лице убитого.

– Необходимо, – отрезал Чонсок. – Фенрис правильно поступил. Проявленное милосердие эльфы приняли бы за слабость. А правитель не может быть слабым. Одна жертва предупредила возможные проблемы в будущем. А так, наглядная демонстрация наказания за неповиновение.

Лайе стало зябко. Это теперь их обыденность? Выбирать и нести ответственность? Вершить чужие судьбы? Лайя всегда считала, что это непомерно высокая цена за положение в обществе. Власть не стоит потом того, что остается на душе вместо этого. Выбирать пришлось Фенрису, но от этого ей было даже хуже. Она не хотела, чтобы у любимого на душе остался ещё один шрам.

Она подошла к Фенрису и взяла за руку, бесцеремонно прерывая его спор с отцом. Он скосил на неё холодный взгляд, но Лайя лишь крепче сжала его руку, показывая, что никуда не уйдет. Фенрис быстро закончил разговор с Аркуэном и направился к дворцу.

– Что ты сделал с остальными? – поинтересовалась у Фенриса Тэруми, когда они отошли подальше от его родителей.

– Изгнал из города навсегда. Вместе с семьями.

– Ого! Что-то мне подсказывает, что их не примет клан Таурохтар, а на месте бывшего клана Таурендил особо не проживешь.

– Об этом надо было думать раньше, до того как они напали на Дария, – жестко проговорил Фенрис.

– Всё-таки неприязнь к людям у эльфов слишком сильна.

– Дарий – непросто человек! Он был гостем их Магистра. Проявив неуважение к Дарию, они тем самым оскорбили меня. Поэтому пусть радуются, что их наказание лишь изгнание.

Больше никто ничего уже не говорил до самого дворца.

– Я зайду к магу, – сказал Фенрис, как только они добрались до своих комнат. – Отнесу лекарства.

Волны ледяной ярости, которые исходили от эльфа, Лайя, Тэруми и Чонсок ощущали, поэтому на всякий случай поспешили скрыться, мысленно сочувствуя магу огня.

Фенрис громко постучал, ответили не сразу.

– Кто там?

– Я.

– Эарендил, и без тебя тошно.

Фенрис посчитал это за приглашение и вошел. Дарий сидел на полу, откинув голову на кровать.

– Я же сказал не выходить из дворца и не показываться в городе, – звенел от напряжения голос Фенриса.

– Слушай, признаю, сглупил. Я расплатился за это, – раздраженно ответил Дарий.

– Расплатился не только ты! – Фенрис позволил своему гневу просочиться наружу, кулаки сжались с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Черт. Мне, правда, жаль, что так получилось! – вспылил Дарий.

Фенрис зло бросил принесенную сумку на пол.

– Вернешь потом, – сказал эльф и, громко хлопнув дверью, вышел.

Дарий со стоном уронил голову назад. Дойти до сумки – нужны силы, а их у него как раз и не было. В дверь снова постучали.

– Вы все по очереди будете ходить? А можно оставить меня в покое?!

Он услышал тихое «извини» и тут же подскочил, со стоном хватаясь за бока. Несколько секунд на то, чтобы перед глазами перестали плясать черные пятна, и он быстро заковылял к двери.

– Лиэль! – окликнул он её шепотом.

Эльфийка, которая успела уже отойти от двери, повернулась. Он махнул рукой, и девушка забежала в его комнату. Дарий тут же закрыл дверь на замок. Исалиэль стояла и с ужасом его рассматривала, а он в ответ любовался её красивым лицом, нарядным платьем, уложенными в высокую прическу локонами. Дарий понимал, что она с самого утра нарядилась так для него, а он вот так, сглупил.

– Прости, я, кажется, испортил нам день.

Девушка тихонечко пискнула, и из глаз потекли слезы.

– О нет-нет, – расстроенно, но при этом строго проворковал Дарий. – Не выношу слез! Будешь плакать – уходи!

Она повернулась, собираясь уйти – он схватил её за руку.

– Ну что ты за человек, то есть эльф, такой?! Так говорят, чтобы плачущий успокоился и перестал плакать, а не послушался и ушел!

– Дарий, мне так жаль, тебе так больно… – пролепетала она, снова оборачиваясь и нервно сжимая свои пальцы.

Она хотела коснуться его, но боялась причинить ещё большую боль. Её сердце разрывалось от жалости, когда она смотрела на Дария. И ещё ей было горько и стыдно. Стыдно за свой народ и за его жестокость.

– Поможешь мне? Тут вроде лекарства. – Он указал на сумку.

Исалиэль охотно кивнула и подобрала сумку, помогла ему сесть на кровать. Пальцы дрожали, когда расстегивали пуговицы на его тунике. Он улыбнулся ей.

– Когда я её надевал сегодня, то рассчитывал, что ты будешь её расстегивать, но уж точно не в таком ключе, как сейчас.

Она громко всхлипнула и снова стала плакать. В итоге ему пришлось гладить её по голове и успокаивать. Исалиэль вдруг затихла и подняла на него широко распахнутые глаза.

– Я же знаю заклинание, могу вылечить! Полностью тело не восстановится, но станет гораздо легче! Прости, что не вспомнила раньше!

Исалиэль взяла его за руки и зашептала. Странные слова, срывающиеся с её губ, волновали Дария. Так всегда было, когда она переходила на свой родной язык. Он слышал, как говорят другие эльфы, но отклик в его душе вызывал только её голос.

Её магия была ни с чем не сравнима. Его лечили лекари королевства, и к нему однажды прикасалась ведьма, но это было другое. Сейчас не было ощущения чужого присутствия. Ему просто в какой-то момент стало нестерпимо жарко, словно его бросили в огонь. Но жар внутри не причинял боли, а очищал и дарил свет. Дарий удивленно на неё посмотрел. Исалиэль подняла на него взгляд в ответ. Надежда в её глазах умилила его.

– Мне лучше! – обрадованно сказал он.

Они вместе изучили содержимое сумки. Некоторые мази и пузырьки с зельями были подписаны, их и достали. Лиэль принялась обрабатывать ссадины и синяки. Её нежные пальчики едва касались кожи, но было всё равно больно. Маг снова стал корить себя за утренний романтический порыв, который обернулся для него избиением. Сейчас бы наслаждаться ею, а не сидеть в полуживом состоянии. У них и так осталось мало времени до того момента, как он уйдет.

Исалиэль помогла ему лечь, он потянул её за собой. Они лежали рядом друг с другом, не касаясь. Он рассматривал её лицо, а она с нежностью и сочувствием любовалась им.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросил он.

Она стала рассказывать красивую древнюю легенду. Её медовый голос обволакивал его, заставляя улыбаться. Дарий взял её маленькую ладошку в свои руки, согревая теплом. Зелье, которое он выпил, расслабило, и незаметно для себя он заснул. Проснулся, когда уже стемнело.

– Почему не разбудила меня? – разочарованно протянул он.

– Тебе нужны силы для восстановления, так что так даже лучше, – тихо сказала она. – К тому же я и сама заснула возле тебя.

– Бессонные ночи дают о себе знать?

Она покраснела.

– Я не хочу, чтобы ты шла на эту церемонию, – признался вдруг Дарий. – Я видел, сколько эльфов теперь в городе. Они все будут на тебя смотреть.

– Не беспокойся, – с улыбкой ответила она, – они будут смотреть только на Магистра. Они все придут ради него.

Дарий хмыкнул, сильно он сомневался, что только на одного Магистра будут смотреть. Слова её матери часто жгли его душу ревностью.

На церемонии будут все представители нашего народа. Среди них много достойных юношей. Уверена, твоя красота не оставит их равнодушными, и ты сможешь выбрать себе достойного мужа.

А дальше фантазия работала против него. Отбросить вспыхнувшее негодование выходило не сразу.

В дверь сильно постучали. Кулаком, судя по всему. Исалиэль вздрогнула и убежала в ванную. Дарию не надо было даже открывать, он и так знал, кто пришел. Накинув поверх штанов халат, он дошел до двери и распахнул её.

– Ты не дашь мне спокойно умереть, так ведь, Эарендил?

– И не надейся! У меня на тебя планы. Твоя магия послужит людям Изимы.

– Как насчет того, чтобы спросить моего мнения по этому вопросу?

– У тебя уже спрашивали, ещё в лабиринте. Помнишь? Ты свой выбор сделал. Но я пришел не за этим. Начиная с завтрашнего дня и до самого отъезда из города, будешь есть вместе с нами. Утром зайду за тобой.

Дарий не скрыл своего удивления.

– К чему такая честь?

– Будешь на виду. Так мне спокойнее, – ответил Фенрис и окинул его изучающим взглядом. – Тебе точно не нужна помощь? Выглядишь неважно.

– Нет, спасибо. Мне лучше.

Как только дверь закрылась, Исалиэль выбежала из своего укрытия, радостно улыбаясь.

– Я смогу быть с тобой не только наедине, но и при всех!

Он не разделял её восторга. Встреча с родителями Лиэль его пугала. Хоть никто не знал про их отношения, но получить неодобрение этих эльфов он не хотел. И ладно бы предстать перед ними в лучшем виде, так нет же: избитый, с синяками и ссадинами.

Он передумал: нужно воспользоваться помощью ведьмы – пусть немного подлечит его, лишним не будет. О чем он и сообщил Исалиэль, попросив подождать его здесь.

– Ты никуда не пойдешь, – вдруг заявила она и подошла к двери, заслоняя её.

– Не понял?

Дарий удивленно на неё посмотрел. Её решительный тон и твердость взгляда вызвали у него недоумение.

– Всё ты понял, – возразила она. – Я не позволю этой женщине касаться тебя.

– Но… – Он моргнул, стараясь прогнать видение. Перед ним была не его ласковый котенок, а тигрица, которая не отдаст своё. Нужно как-то отреагировать, но как? Обычно такие замашки женщин он сразу пресекал и обрывал все отношения. Никто не смеет посягать на его свободу, не в этом вопросе. Так почему же он молчит? Почему так глупо улыбается? Чему радуется? – Ты ревнуешь? – услышал он свой голос.

– Да.

Вот так коротко, просто, без всяких игр. В порыве вспыхнувшей нежности он подошел и аккуратно обнял её, стараясь не тревожить своё тело. Жалел, что не мог поцеловать. Губы были разбиты.

– Я могу снова прочитать заклинание, – тихо предложила она.

– Мне понравился твой жар внутри меня, – сказал он, вспоминая её магию.

– Когда ты внутри, я тоже вся горю, – прошептала она.

От её слов ему стало жарко и без магии.

– Я не это имел в виду, но твой вариант мне нравится даже больше…

***

Исалиэль ушла, чтобы переодеться перед завтраком. Дарию и самому нужно было собраться. Вот только приложенные усилия ни к чему не привели. Даже самая нарядная одежда не смогла исправить жалкое зрелище, которое он из себя сейчас представлял.

Эарендил не заставил себя долго ждать. Дарий набросил на себя безразличие, пряча досаду, и вышел. На ненавистную азурианку он старался не смотреть – настроение и так отсутствовало. Но та на удивление молчала и даже не прожигала его взглядом.

– Почему не хочешь, чтобы я тебя подлечила? – спросила Лайя по дороге в столовую.

Что ей сказать? Что его девушка не хочет этого? А он не хочет её расстраивать. Стоп. Девушка? Прозвучало так, словно он с ней встречается. Словно у него с ней отношения.

– Дарий, ты слышал, что я спросила? Ты, вообще, здесь? С нами?

– Да. Не надо. Спасибо, – поспешил ответить он, теряясь в своих мыслях и всколыхнувшихся чувствах.

Когда они подошли к дверям, то Дарий с удивлением обнаружил, что нервничал сильнее, чем сам от себя ожидал. Он же был ищейкой, а потом и вовсе кайнарис. Столько всего повидал, а тут не может унять дрожь в ногах. Чувствовал себя так, будто пришел свататься, заранее зная, что его кандидатуру отвергнут. Но увидев выражения лиц Верховной жрицы и Главнокомандующего, Дарий разозлился, особенно на Эарендила, который, видимо, не предупредил родителей, что ожидаются ещё гости.

– Зачем этот человек здесь? – холодно сказала Верховная жрица.

– Дарий – гость в моем доме, прошу проявить уважение, – спокойно ответил Фенрис. – Это, – эльф указал Дарию на своих родителей и сестру, – Верховная жрица Анкалумэ, её муж – Аркуэн и их дочь Исалиэль.

Дарий отметил для себя, что Эарендил представил их официально, не упомянув, что они его мать и отец. Исалиэль не назвал сестрой. Интересная семейка. Места за столом хватало – он не стал ждать, пока ему укажут, куда сесть, а приземлился рядом с Исалиэль. Краем глаза он увидел, как перекосило эльфа, похожего на Фенриса, и обрадовался своей предусмотрительности – иначе не видать ему было бы места возле принцессы.

Как и следовало ожидать, поесть спокойно не дали.

– Дарий, можно узнать причину вчерашнего конфликта? – спросила Верховная жрица.

– Я и сам бы хотел знать.

– То есть вы утверждаете, что были жертвой?

Её пренебрежительный и надменный тон взорвал у него внутри и без того связанные в спутанный узел нервы. Он сразу забыл, что она мать Исалиэль, что надо вести себя почтенно. До открытой демонстрации своего гнева он не дошел, конечно, но ядовитость тона себе позволил:

– Я ничего не утверждаю. И вы прекрасно слышали, что я сказал.

– Ваше присутствие оскорбительно для нас! – с тихой яростью проговорила Жрица. – По вашей вине много семей были вынуждены покинуть город! А один достойный эльф и вовсе умер! Вы не жертва, вы – мусор, который мой упрямый сын всё время тащит во дворец!

Исалиэль подскочила, гневно смотря на мать.

– Думай, о чем говоришь! – её тон был ровным, несмотря на взволнованно поднимающуюся грудь и злой блеск в глазах. – Твои слова недостойны Верховной жрицы! Наши эльфы напали на него без причины, и вместо того, чтобы выразить сожаление и принести извинение, ты опускаешься до прямых оскорблений! «Достойный» эльф, который умер, посмел оскорбить Магистра. Он заплатил за это! Своими речами ты так же, как и тот эльф, оскорбляешь Фенриса, который просил проявить уважение к гостю!

За столом воцарилась звенящая тишина. Все замерли, в изумлении смотря на Исалиэль. Такого никто не ожидал от кроткой, вежливой, милой и молчаливой эльфийки. Дарий незаметно коснулся руки девушки, чуть проведя пальцем по её внутренней стороне ладони, желая успокоить. Тэруми уловила это движение, и её глаза весело заблестели. Но она подавила улыбку и накинула на себя безразличный вид.

Прикосновение Дария привело Исалиэль в чувство. Она шумно выдохнула и опустилась обратно на стул. Щеки ещё ярко заливал румянец, а руки мелко тряслись от неотступившего адреналина. Ей не было стыдно за свой порыв. Ей было стыдно за мать. Она злым движением отодвинула от себя тарелку, мечтая поскорее уйти отсюда, остаться с Дарием наедине и попросить у него прощения.

– Если кто-то ещё хочет высказаться, то сейчас самое время, – произнес Фенрис, когда ошеломление после неожиданного выпада сестры прошло.

Все молчали, тогда Тэруми подняла руку, привлекая к себе внимание, и сказала:

– Я хочу сказать, точнее, спросить. А можно на обед подать вишневый пирог, такой же, как мы пару дней назад ели, и ещё бутылку красного вина на ужин, а лучше с собой? Да, и дополнительное одеяло в спальню, я люблю спать с открытым окном, а по утрам становится прохладно.

Аркуэн уставился на неё, как на ненормальную. Анкалумэ просто прикрыла глаза, не понимая, в какой момент времени её жизнь снова повернула не в ту сторону. Лайя зажала рот рукой, но это не помогло. Она сначала просто беззвучно затряслась от смеха, а потом уже засмеялась во весь голос. Чонсок и Фенрис присоединились. Они смеялись так громко и заразительно, что Дарий тоже не сдержал улыбки. Уж сильно забавно выглядело лицо азурианки, когда она говорила это, и лицо Аркуэна и Жрицы, когда они это услышали.

Больше разговоров за трапезой не было. Верховная жрица наградила дочь таким взглядом, что всем стало понятно: той предстоит непростой разговор наедине. Дарий нашел под столом руку Исалиэль и сплел свои пальцы с её, нежно рисуя круги большим пальцем. Ей так хотелось улыбнуться и посмотреть на него, но она боялась себя выдать. Когда завтрак наконец подошел к концу, все встали и собрались уходить. Дарий улучил момент, когда на них никто не смотрит, и шепнул Лиэль:

– Буду ждать на нашем месте. – И поспешил покинуть столовую.

Ждать пришлось долго. Дарий несколько раз порывался вернуться во дворец и найти Исалиэль, вырвать её из лап Верховной жрицы. И когда уже почти решился, увидел её маленькую фигурку, спешащую к их скале. Едва его руки обвили её тонкую талию, он зашептал ей на ухо:

– Ты такая смелая у меня. Даже я испугался твоего гнева.

– Врунишка, – улыбнулась она.

Он поцеловал её шею и с наслаждением вдохнул чудесный аромат волос.

– Родители сильно злились?

– Это неважно. – Она отодвинулась и серьезно на него посмотрела. – Я хочу извиниться за слова матери и за то, что сделал мой народ вчера.

– Глупышка, – снова притянул он её к себе, – ты ни при чем. Тебе незачем извиняться.

– Я будущая Верховная жрица и несу ответственность за весь свой народ и за их поступки. Дарий, ты примешь мои извинения?

Он смотрел на неё и удивлялся: где таких берут? Но Исалиэль ждала ответа, и ему пришлось сказать:

– Конечно, – он был готов пообещать что угодно, лишь бы это принесло ей спокойствие.

– Мне нужно идти, – сказала Лиэль через некоторое время. – Через два дня будет праздник, нужно всё подготовить.

– А почему ты этим занимаешься?

– Больше некому. Фенрис почему-то не хочет общаться с матерью, поэтому попросил меня заниматься всем вместо неё.

– Могу я прийти на праздник?

– Людям запрещено присутствовать. Это таинство только для нашего народа. Но Фенрис настоял на присутствии Лайи, Чонсока и Тэруми, они точно будут. Может, и тебе разрешит.

Он огорченно посмотрел на неё. Понимал, что Фенрис не включит в его список исключения. На месте эльфа он бы не то, чтобы не включил его, а выключил бы ещё в лабиринте, ещё на подходе к Лайе.

– А что вы там будете делать? Или это тоже секрет?

– Сначала сама церемония, а потом пир, музыка…

– Танцы будут?

– Наверное. А, вообще, не знаю, это первое такое мероприятие со времен возникновения барьера.

Исалиэль часто смотрела в сторону дворца и перебирала в руках складки платья. Она хотела побыть с Дарием, но времени до церемонии осталось так мало, а дел ещё хватало…

– Беги, – решил за неё он, выпуская из своих рук, – вижу, что нервничаешь. Увидимся за обедом.

Он ещё немного посидел на берегу, а потом побрел обратно. Его ждали книги на эльфийском. У самой двери в свою комнату столкнулся с азурианкой и внутренне приготовился услышать гадость, но танэри просто молча прошла мимо. Дарий даже обернулся ей вслед. Так и подмывало спросить, что случилось? Почему его игнорируют? Что задумала эта проклятая девушка?

Он забрался на кровать и разложил перед собой учебники. Буквы и слова на эльфийском он чертил огнем в воздухе, повторяя их вслух. Освоение древнего языка ему давалось гораздо легче, чем азурианский в своё время. Может, всё дело в том, что мотивы были разные.

В дверь постучали, он бросил взгляд на часы и удивился. Уже обед, а он и не заметил. Дарий быстро натянул сапоги и открыл. Имперец коротко сказал:

– Идем.

– Я знаю дорогу.

– Неважно. Фенрис попросил зайти за тобой.

Дарий скрипнул зубами, дверь захлопнул эмоционально, чтобы донести своё отношение к возникшему контролю. Имперец никак не отреагировал. От этого Дарий разозлился ещё больше. А если добавить тот факт, что Лиэль может испытывать к этому человеку чувства, похожие на те, которые иногда в нем вызывает рыжая ведьма, то хотелось и вовсе испепелить его. Чтобы отвлечь себя от губительных мыслей, он спросил:

– Где остальные?

– Будут вовремя.

Вот и поговорили.

У двери в столовую Дарий опять испытал волнение, но на сей раз другое. Утренний инцидент оставил у него на душе неприятный осадок, и родители Исалиэль вызывали у него раздражение, смешенное с гневом. Они вели себя высокомерно, а извиняться пришлось их дочери.

Едва он вошел, Верховная жрица окинула его долгим взглядом. Дарий почувствовал себя насекомым, которое сейчас прихлопнут туфлей. Он смело встретил её взгляд и позволил гневу разбудить свою магию. Узоры засветились ярче, а пространство возле него нагрелось. Речь не шла об атаке – Дарий хотел показать, что раздавить его будет не так просто. Верховная жрица чувствует же магию. Да и он знал, что она прочитает послание в его глазах.

Аркуэн медленно поднялся, видя, что его жена играет в гляделки с человеком. Угроза, которая витала в воздухе и читалась в глазах мага, ему не нравилась. Фенрис и Исалиэль, пришедшие в зал, замерли, одновременно улавливая неладное. Дарий, вежливо кивнув всем, сел на своё место, делая вид, что ничего не произошло. Почувствовав на себе ещё один взгляд, он безошибочно определил источник. Карие глаза азурианки его изучали с веселой насмешкой, скорее добродушной, чем ядовитой. Опять захотелось спросить, что происходит? Почему она так себя ведет? Это нервировало даже сильнее, чем презрение Анкалумэ и Аркуэна вместе взятых.

К концу трапезы Дарий был готов уже просить Эарендила позволить ему снова есть в одиночестве. Нет, сейчас никто ничего у него не спрашивал, но это и не требовалось, хватало и откровенно презрительных взглядов. И только мимолетно подаренные ему взгляды Исалиэль скрашивали угнетающее бремя, которое неожиданно на него свалилось.

Ужин был таким же безрадостным, а последующий вечер с Исалиэль впервые за всё время окрасился в серые тона конечности их счастья. Ведь сегодня Фенрис объявил, что после церемонии они все отбудут в Изиму. Всё, на что удалось уговорить его, это ещё на две недели в Дэйлоре. Ведь покинуть город сразу после того, как эльфы снова обрели Магистра, было в высшей степени неуважением.

В эту ночь они так и не смогли заснуть. Они лежали, болтали, целовались, снова болтали… Они вдруг осознали, как скоротечно отведённое им время, и поняли, что тратить его на сон было бы слишком ужасно.