По Образу И Подобию

87

В конце следующего дня Лику вызвал к себе главный редактор телевизионного канала мсье Руссо. Это был невысокий мужчина средних лет, весьма незаурядной внешности, с выразительными голубыми глазами, внушительными залысинами на сократовском лбу, обрамленном густыми начинающими седеть волосами, и неестественно высоким для мужчины голосом. Если не видеть хозяина этого ангельского тембра, то можно смело назвать его женским. Говорят, что такое встречается крайне редко, но случается. Сначала Лика чувствовала себя в обществе мсье Руссо, мягко говоря, стесненно, но постепенно привыкла к подобной особенности своего шефа и старалась не обращать на это внимания.

— Мадам Райс, я думаю, вам уже пора браться за что-то более стоящее, — начал он. Выйдя из-за стола и прохаживаясь по кабинету, Руссо подошел к окну во всю стену: оттуда открывался вид на остров Ситэ и собор Парижской Богоматери. — Не собираетесь же вы всю оставшуюся жизнь сидеть в ассистентах? С вашим-то опытом!

Лика стала перебирать в голове все случаи, при которых шеф мог бы заметить в ней неординарную личность, и не нашла ни одного. Возможно, кто-то из сослуживцев сделал ей протекцию, но кто и почему? Возможно, что редактор и сам поинтересовался новыми кадрами, когда у него возникла в них необходимость или открылась вакансия. В любом случае Лика была рада удачному стечению обстоятельств, которые помогли ей вернуться на свое привычное поприще.

Руссо обернулся и хитро посмотрел на нее.

— Сегодня в павильоне Сале состоится презентация новой корпорации «Люкс интертейман», которая возникла в результате слияния двух известных авиационных компаний. Будут представлены новые модели скимеров…

Лика слушала внимательно, гадая, чем вызвано такое внимание к ее персоне. А главный редактор продолжал:

— На этом приеме вы можете познакомиться с нужными людьми, которые впоследствии окажутся весьма полезными как вам, так и нашему каналу, разумеется.

Мсье Руссо отошел от окна и, взяв со своего стола электронный пригласительный билет, протянул его Лике. Уловив ее мысли, тут же добавил, поясняя свои действия:

— Люблю, знаете ли, делать доброе дело с пользой для обеих сторон, — с улыбкой заметил он. — Встретимся на приеме в девятнадцать ноль-ноль. Для начала я сам познакомлю вас с некоторыми деловыми и весьма влиятельными особами, чтобы вы не тушевались в непривычной компании.

Лика вышла от главного редактора, удивленно посмотрела на пригласительный и задумалась. Аар Ми никак не мог сделать этого по одной простой причине, что она его об этом не просила. Хотя, кто знает, что творится в сознании инопланетянина, да еще обладающего не совсем — телом, в человеческом понимании. Перебрав все оставшиеся возможные объяснения такого поворота событий, она, наконец, бросила это занятие, остановившись на том, что, какие бы причины ни побудили главного редактора на такой щедрый — в наше меркантильное время — шаг, он явно преследует собственную выгоду. Иначе и быть не может. Человек, насколько бы он ни был хорош, никогда не сделает ничего такого, что бы заведомо причинило ему ущерб. А если даже он и не преследует какую-то осязаемую выгоду, то все равно такой поступок не бескорыстен, так как благодетель получает удовольствие от своих собственных альтруистических поз и манер, теша себя тщеславием и высокомерным отношением к нижестоящему.

Лика ничего не имела против всех высокопарных и тщеславных человеческих мыслей. Они попросту веселили ее. Раз людям так хочется казаться весомыми и значимыми, выходит, что им это необходимо, как воздух, чтобы ощущать себя счастливыми. Что ж, пусть будет так. Ей было достаточно и того, что она знала их тайные мысли, и они не нарушали ее покоя, не причиняли зла, если, конечно, не принуждали к насилию над собой.

В этот момент Лика поймала себя на мысли, что ей неудержимо хочется в горы — к исполинским кедрам, к снежным шапкам вершин; хочется в деревянную избушку, на шкуру медведя, к камину, где потрескивают дрова и пахнет хвоей. Она любила Париж, любила Лондон, как и все другие места на планете, где бывала, но Алтай был ее родиной. Даже при виде спокойного горного озера в окружении зелени, которая отражалась в зеркальной глади водоема, будь то в Кашмире, в Альпах или на Кавказе, у нее начинало учащенно биться сердце. Хотя и пустыня была прекрасна в лучах заката, и бирюзовая океанская волна завораживала своей чистотой. Лика любила всё и всех, могла жить в любой точке планеты и находить общий язык с разными людьми, но она точно знала, что душа ее родилась в России.