Плюшевый: глава

Глава 6 Битва за урожай

К концу июля к нам приехали три девушки-лекаря, обученные по стандартам Цапель. Больше никак было нельзя: в большинстве деревень не оказалось свободных домов для лечебниц, их нужно было строить. Так что пока мы решили провести ограниченный эксперимент, а потом его масштабировать.

Честно говоря, я все же немного опасался, что Сорафия пришлет этаких сексуальных кошечек, заточенных под агентов влияния, которые будут лечить лишь постольку-поскольку, а в остальном попытаются соблазнить кого-то из моих мастеров или подмастерий, если не меня самого. А что? Некоторые мальчишки в десять-одиннадцать уже вполне готовы. Ко мне это пока не относилось, думать верхней головой не составляло труда — но я чувствовал, что вскорости сублимировать половую активность станет немного сложнее. Отчасти поэтому для эксперимента я приготовил деревни подальше: с глаз долой — из сердца вон… ну и из других органов тоже.

Однако все три девушки поразили меня тем, что полностью отличались от юных Цапель, которых я видел на балу у Флитлинов. Стройные, грациозные, двигаются, будто плывут — и при этом ни грана сексуальной энергии вовне! Спокойные уравновешенные лица, свободная униформа… Вроде та же черная форма Цапель, но пошитая так, что ничего лишнего вообще не подчеркивает. Плюс у всех троих оказались обычные, неяркие лица, которые без косметики редко кажутся особенно привлекательными — а девушки подчеркнуто косметикой не пользовались. Не хочу сказать, что они совершенно не вызывали мужского внимания — это попросту невозможно, если девушка хоть сколько-то хороша собой. А эти хороши собой были, просто не подчеркивали сильные стороны своей внешности. Но заявка считывалась совершенно четко: девушек прислали сюда работать, а не устраивать диверсии или личную жизнь.

С высокой долей вероятности они были от этого назначения не в восторге, но тщательно старались не показывать своего отношения.

Никто из них не отреагировал на мою вышивку — впрочем, признаться, я уже и не ждал этого.

Одну девушку решил все же оставить в ближайшей деревне, благо, здесь смогу контролировать свою работу. Двоих повез в «экспериментальные»: деревню Фейнир, где у меня был «свой» староста — Брейт Кан, человек с ожогом на щеке. А также деревню Йер, купленную моей бабушкой, потому что там имелось несколько старых нежилых домов, два в относительно хорошем состоянии. Крестьяне при помощи «сводной бригады плотников» из учеников восстановили оба в рекордные сроки. В одном вполне можно было жить, в другом — принимать больных.

В остальные же девять деревень нашей вотчины я просто разослал гонцов с повелением к осенней инспекции приготовить по пустому дому в счет налога.

В деревне Фейнир мы вызвали ажиотацию: как же, прибыли в середине лета, не на весеннюю инспекцию, не на осеннюю, да еще с самим новым Главой рода… Ой, что-то будет!

Так что когда я велел собрать всех жителей на площади возле дома старосты, люди чуть ли не ниц пытались бухнуться. Хотя я заранее предупредил Кана, зачем мы явимся. Но ему то ли не поверили, то ли он не счел нужным сильно уж успокаивать соплеменников.

— Селяне! — сказал я. — Недавно ваша деревня совершила серьезный проступок, такой, что никто бы не осудил Коннахов, если бы мы даже сожгли здесь половину домов. Но все же мы простили вас и даже дали отсрочку для выплаты долга. Теперь, следуя последней воле моего отца, я хочу сделать наш род и нашу Школу еще сильнее. Для этого мне нужно больше налогов.

Показалось, или жители слегка застонали? Впрочем, над площадью висела зловещая тишина: люди отлично понимали, что после происшедшего летом я могу запросто повысить налоги и буду в своем праве. Никто за них не заступится, ни императорский цензор, ни лидеры других Школ (в некоторых случаях они могли окоротить собрата, который слишком уж лютовал со своими крестьянами).

— Но не сразу, — сказал я. — Я не хочу обрекать вас на голод и гибель. Вместо этого я хочу, чтобы вас стало больше. Чтобы выживало больше детей. Чтобы умирало меньше взрослых. Для этого я выложил собственное серебро и нанял для вас хорошего лекаря. Это — госпожа Илена Мар. Прошу вас, ученица Мар, подойдите ко мне.

Невысокая скуластая девушка, темноволосая и сероглазая, подошла ко мне и встала рядом.

— Она — ученица городской Школы Цапли третьего ранга, прошедшая обучение у лучших оиянских мастеров. Если кто-то попытается причинить ей хоть малейший вред, то, что от него останется, будет иметь дело с гневом Коннахов и Школы Дуба. Кроме того, эта юная госпожа не только умелый лекарь, но и боец, способный убить десятерых сильных мужчин за минуту. Что она и сделает, если хоть кто-то будет с ней хотя бы невежлив. Однако она пришла сюда не убивать. А лечить. При всяком недомогании, при серьезной болезни, особенно если отрубил топором палец, сломал ногу или тяжело рожает, а также при всех болезнях детей обращайтесь к ней. Она обиходит вас так же, как обихаживают городских богачей — а самим вам ничего платить не придется. Хотя вы, конечно, будете снабжать госпожу Мар свежей едой и всем, ей необходимым, что она не смогла привезти с собой. Кроме того, ей потребуется пара служанок и один способный подросток, девочка или мальчик, которого она выучит помогать себе в лекарском деле. Впоследствии этому помощнику может быть также назначено жалование от Коннахов, если он будет стараться. Вопросы?

Вопросов ожидаемо не было: с Брейтом Каном мы все обсудили в подробностях час назад, а остальные не осмеливались и слова вставить.

Ну что ж… посмотрим, как пойдет. Пока я не стал говорить, что я вменил девушке в обязанность также раз в неделю проводить лекцию-ликбез по первой помощи: вроде того, что раны надо промывать кипяченой водой, а месячному ребенку не стоит давать мусолить хлебную корку. Надеюсь, я достаточно запугал крестьян, чтобы они восприняли всерьез и сам проект, и авторитет ученицы Боней.

То же самое я повторил и в деревне Йер — более бедной и даже еще более запуганной, чем деревня Фейнир. А вот в нашей ближайшей, крупной и богатой деревне, — ее называли просто Конннах — дело пошло куда как бойчее и глаже. Там крестьяне вмиг прочувствовали выгоду от появления своего лекаря. Староста даже аккуратно у меня осведомился, нельзя ли доплачивать госпоже ученице Цаплей из своего кармана, если он, допустим, захочет привезти к ней лечиться родню из соседних деревень и даже, может, из соседних вотчин.

— Почему нет? — пожал я плечами. — Договаривайтесь с самой госпожой ученицей. Но если я узнаю, что это было сделано в ущерб интересам Коннахов…

— Не извольте беспокоиться, юный… в смысле, господин Коннах! — поклонился мне староста. — Что же мы, себе враги?

Кстати, уже к концу лета, увидев эффект от полива, местные крестьяне пришли ко мне просить провести ирригационные сооружения на их поля. Я согласился, но выставил условия: орошаем все поля, а не только личные наделы самых зажиточных семейств (там толком не разгородить иначе: усилий будет столько же, а расчеты затруднятся), а строительство — за крестьянский счет. Причем все расчеты проверяют мои люди: чтобы бедные семьи не платили втридорога за меньшую величину орошаемой площади.

Крестьяне помялись-помялись, но согласились.

В общем, дело шло. Правда, запасенная последними двумя рачительными поколениями кубышка Коннахов таяла, но я рассчитывал поправить дело осенью и зимой. Боней отчаянно торговалась, оговаривая плату за своих девочек, однако и я торговался не меньше, назначая плату за учебу ее «мальчиков», плюс Цапли еще оплачивали нам охрану в городе… Короче, по этим расходам разошлись почти в ноль, с небольшим прибытком в нашу сторону. А дополнительные средства я рассчитывал получить зимой от продажи сельскохозяйственной продукции. И не только нашей.

Тут Фиен с Боней тоже договорился: место для продажи на рынке в конце лета и начале осени будет нас ждать.

А вот с мастерскими и выходом на производственные Школы пока был полный голяк, но тут я на помощь Фиена и не рассчитывал, тут мне надо было действовать самому. И для этого все равно осенью ехать в Тверн. Благо, у меня там намечена еще одна операция, для которой я тщательно собирал данные все лето — и через моего слугу Уорина, и через крестьян. Поразительно, как много знают крестьяне о делах своих господ и даже соседей… или не поразительно, главное — догадаться расспросить. Тут мне, опять же, пригодились поездки по вотчине для устройства лекарей и последующей проверки их работы.

Что касается моих семейных дел, то тут все обстояло лучше, чем могло бы, учитывая обстоятельства.

Старшая дочка Айны, Фия, как раз летом должна была начать тренировки в младшей учебной группе — она уже достигла подходящего возраста. Так что я попросил Айну вместе с ее младшей дочкой Лейной, очаровательной четырехлеткой, и совсем недавно народившимся сыном Берлисом временно переехать в особняк Коннахов, чтобы составить компанию Тильде. Ну и чтобы у малышей Бера и Ульна была компания — пусть даже они пока не особо интересовались окружающим миром за пределами материнской груди!

— Надеюсь, они станут такими же хорошими друзьями, как вы с Гертом! — улыбнулась Айна — и легко согласилась.

Небольшая перетасовка — и мы смогли поселить Ренов рядом с покоями Тильды. Тильда не то чтобы сперва возражала, скорее, ей было все равно — но компания приятельницы и общество шебутной девочки-егозы вскоре ее взбодрили. Тильда снова начала живо интересоваться делами семьи, а не управлять хозяйством по шаблонам, повинуясь одной привычке. Даже пришла в ужас от того, сколько я в сумме потратил за первые месяцы лета, хотя в моменте сама же одобряла мои расходы, — мне еще пришлось ее успокаивать!

Малыш Ульн чувствовал себя отлично, ел как не в себя и рос как на дрожжах. Мы с Гертом взяли за правило не только проводить с родными полчаса каждый вечер — теперь Айна, Фиен и Лейна с Фией, конечно, тоже участвовали в этих посиделках — но и забегать проведывать мелкотню после обеда, тоже на полчаса. Я выкладывал и Ульна, и Бера на животик, чтобы ползали, что сперва вызвало ужас нянек. Но Тильда и Айна, выслушав мои доводы, одобрили — тем более, что никакого вреда карапузам это явно не наносило.

— Я тебе поражаюсь, Лис, — одобрительно сказала Айна, глядя на то, как я ловко меняю Ульну пеленку, оттеснив криворукую служанку. — Где ты научился с маленькими обращаться? Для мальчика твоего возраста это редкость — если он не в деревне растет, конечно.

— Я просто способный, учусь с одного взгляда, — весело сказал я. — А младенцы очень милые, с ними приятно возиться. И растут так быстро — не успеешь оглянуться, уже ходят!

Сущая правда. Опять же, закон воздаяния за содеянное: не довозился со своими — обихаживай чужих теперь. Впрочем, и Ульн, и Бер мне чужими с самого начала не казались. Щемящая нежность, которая вспыхнула во мне к младшему брату, больше всего напоминала отцовскую… что неудивительно. А к Беру отношение сложилось — ну да, как к племяннику.

Однако навыками менять пеленки я оброс все-таки в прошлой жизни. И не от отцовства, как ни странно: к тому времени, когда родился наш с Алёной старшенький, такой архаики уже было нигде не найти — все пользовались одноразовыми подгузниками. За исключением совсем уж отбитых на «зеленой» теме, которые брали многоразовые, но тоже похожие на трусики, на кнопках и липучках. А вот когда я был чуть помладше, чем Лис теперь, у меня тоже появился младший братишка. В те времена о впитывающем силикагеле и прочих прибабахах никто не слышал, зато сохнущие пеленки завешивали всю прихожую и кухню в нашей маленькой квартире. Естественно, как примерный мальчик я помогал родителям обихаживать младенца — ну и научился. Столько лет прошло, а руки вспомнили моментально.

Айна растрогано всплеснула руками.

— Ну и повезет твоей жене, Лис!

А вот это вряд ли.

В середине июля я вновь собрал старшие группы — но уже не на плацу, а в одном из тренировочных залов. И на сей раз я исключил из нашей теплой компании группу Ланса и Дира — во избежание. Причем не просто исключил, а заранее услал всех семерых проверять готовность домов для новых лекарей еще в шести деревнях.

— Все вы отличились два месяца назад, когда мы строили поливные сооружения, — сказал я этим ребятам. У многих на лицах появилась хорошо скрываемая паника: работа тогда была действительно тяжелой. Однако я игнорировал это, продолжая: — Это принесло много пользы! Во-первых, все вы стали сильнее и опытнее. Во-вторых, нам удалось вырастить богатый урожай, который не так-то просто убрать. Именно этим мы теперь и займемся — уборкой урожая.

Дождавшись, когда все лица вернут себе привычный стоицизм — хотя не у каждого этот самый стоицизм вышел достаточно убедительным — я добавил:

— Но не на наших полях. На полях Воронов!

Лица немедленно просветлели!

— Вопросы? — спросил я.

— Мы что, прямо вот с серпами налетим, схватим по снопу и унесем? — спросил один из старших парней.

— Почти, — сказал я. — Нужно продумать операцию лучше. Если каждый из нас утащит всего лишь по снопу, пусть даже большому, серьезный урон мы Воронам не нанесем. А они заслуживают самого серьезного урона! Поэтому зерно молотить будем прямо на месте, грузить в мешки и утаскивать на волокушах по цепочке. Соответственно, в операции будут принимать участие не только те, кто непосредственно займется уборкой, но и те, кто будет молотить, загружать и уносить. Причем все это нужно делать быстро. И для того, чтобы увезти как можно больше зерна, логичный вариант — предусмотреть несколько… ухоронок, — я хотел сказать «схронов», но получилось как получилось, — на приграничной территории, откуда мы потом неспеша сможем все вывезти. И таких ухоронок, чтобы Вороны не нашли.

— Так вот зачем!.. — воскликнул один из парней.

— Да, Филис, — усмехнулся я, — именно поэтому я две недели назад послал несколько отрядов рыть погреба в глухом лесу на границе с Воронами. Но этими погребами мы пользоваться не будем.

— Почему⁈

— Потому что у нас в поместье есть предатель, который передает Воронам информацию, — мрачно сказал я. — Причем я не знаю, кто это. Так что к этим погребам будут приставлены наблюдатели — и посмотрим, не наведаются ли к какому-то Вороны! Будем знать, через какой отряд строителей произошла утечка. Я ведь, помнится, велел никому не рассказывать, где вы строили?

Некоторые ребята аж побледнели.

Ожидаемо: я и не думал, что «крота» удастся вывести на чистую воду так просто — ученики болтают между собой безо всяких фильтров, что известно одному, известно всем. И «крот» уже давно знает, что я о нем знаю. Поэтому, скорее всего, Вороны явятся ко всем «засвеченным» ямам… ну или не явятся ни к одной, если мне удастся качественно их отвлечь.

— А где тогда зерно сложим? — спросил еще кто-то.

— Погрузим на плоты в излучине речки Пайи, и она довезет их почти до самого поместья, — усмехнулся я. — А тропинку через лес вы все равно уже, считай, натоптали, пока эти погреба делали. Там недалеко.

…У Воронов было не так уж много пахотных земель — в отличие от Школы Дуба, натуральное хозяйство составляло малую долю в их бюджете. Но потеря части урожая все равно чувствительно ударит им по карману.

Для хищения я выбрал, естественно, поля деревни, ближайшей к нашим границам, и довольно удаленной от поместья Ифри (такова была фамилия главного рода Школы Воронов).

Поля здесь вольготно раскинулись на холмистой возвышенности недалеко от узенькой, несудоходной речки — скорее даже ручья. Она достаточно увлажняла землю, но сплавить по ней урожай не вышло бы, именно поэтому зерно придется тащить почти десять километров (около четырех миль) через лес до Пайи. Деревня, лежащая неподалеку, показалась мне довольно захудалой: дворов десять, правда, больших. Что тоже косвенно говорило о бедности: семьи не спешат делиться именно в условиях скудных материальных ресурсов.

Мой отряд нагрянул туда рано утром, едва рассвело. Для этого мы выдвинулись в путь за два дня, устроили лагерь на берегу Пайи — там и сейчас оставались дежурные — срубили и собрали плоты, а затем направились пешком через лес, заодно расширив просеку и убедившись, что тропинка везде проходима для людей с волокушами (проведенные эксперименты показали, что так получится быстрее, чем пытаться доставить на плотах лошадей).

Герт по этому поводу даже пошутил:

— Ты, Лис, просто не любишь верховую езду, вот и придумываешь постоянно планы, в которых лошади лишние!

— Что могу сказать? Моя интрига раскрыта.

— Ха, я победил тебя в поединке разумов!

Герт в этот раз тоже отправился с нами: во-первых, предприятие на первый взгляд выглядело лишь умеренно опасным — в этой фазе. Потом, когда Вороны явятся (или не явятся) мстить в наше поместье — другое дело. Во-вторых, я ведь обещал Герту, что если у Тильды родится мальчик, я больше не буду оставлять его позади.

Еще я захватил двоих подмастерьев: Тейла Якри, очень надежного и спокойного молодого мужчину, который частенько преподавал нам историю, и — Лелу Он. Последнюю потому, что мне нужно было ее уникальное сочетание полной отбитости и умения слушать мои приказы. И потому что она особенно горела поквитаться с Воронами после того эпизода во время возвращения из Тверна. Да, Воронам в итоге не удалось нас надолго задержать, Орис погиб не из-за их вмешательства, и Лела, безусловно, понимала это — умом. Но, по-моему, в образе «нечистоплотной» соседской Школы для нее воплотились все те факторы, которые в итоге привели к гибели ее горячо любимого двоюродного брата.

Мы вышли из леса, я окинул взглядом фронт работ — ну что, приличное такое поле. Ученики, заранее поделенные на тройки, распределились по краю — и принялись срезать колосья и вязать снопы, почти не хуже комбайнов! Мы уже потренировались на нашем барщинном поле возле деревни Коннах, и я отметил, что эффективность у них и правда выше, чем у стандартных крестьян: сказывались и лучшие физические кондиции, и подпитка внутренней энергией. Разница получалась, конечно, не такой высокой, как при нормальной автоматизации — там, если я верно помню статистику моего мира, выход зерна удавалось увеличить чуть ли не вдвое! Но все равно разница намечалась приличная, уже не говоря о том, что уборка шла гораздо быстрее.

За каждой тройкой, что вязала снопы, шла другая тройка, что сразу эти снопы раскладывала на импровизированном гумне и начинала молотить — прямо кулаками, без всяких цепов! Это тоже потребовало тренировки на нашем барщинном поле — попробовав первый раз с неделю назад, ученики от излишнего усердия перемалывали зерна в дробленку. Но вскоре они научились соизмерять усилия, и начало выходить действительно неплохо: только труха летела во все стороны.

— Отлично, подмастерье Якри, — сказал я старшему из парней. — Оставляю операцию на тебя. Герт, помнишь, что говорить, если крестьяне придут умолять, чтобы мы ушли с поля и не обрекали их на голод?

— Ага, — сказал Герт. — Говорить, чтобы приходили в Школу Дуба, мы их примем… Лис, может, все-таки, возьмешь меня с собой?

— Извини, но тут — нет, — покачал я головой. — И вовсе не потому, что я тебя берегу. Просто чем меньше людей, тем лучше. Я — третий ранг, подмастерье Он — первый, ты — пятый. Понимаешь расклад?

Герт скривился, но кивнул.

— Кроме того, — добил его я, — для себя и Лелы я подготовил одежду и снаряжение, а для тебя — нет.

Вообще-то, дело было даже не в рангах, дело было в навыках. Я умел скрытно проникать на охраняемые объекты, Герта же этому никогда не учили — у Пути Дуба другие сильные стороны. Однако говорить я это не собирался. Хотя бы потому, что «официально» и не должен был никуда проникать — а должен был вместе с Лелой взять в плен одного из старших учеников, третьего или четвертого ранга (они у Воронов уже вполне взрослые) и хорошенько его допросить о происходящем в их Школе.

Что и говорить, идея неплохая, но как отличить языка с нужными сведениями от языка, который ни о чем не знает? Нет, мне было важно другое, но разглашать свой план до времени ни Герту, ни даже Фиену я не хотел. Уж больно он не соответствовал… даже не этике Школы Дуба и даже не традициям — скорее, сфере компетенций Школы! Объяснить, как мне вообще пришла в голову такая идея, было бы непросто. То есть впоследствии я собирался сослаться на плюшевого мишку, но так проще будет оправдываться постфактум, чем согласовывать до.

Поэтому, оставив позади собирающих пшеницу учеников, мы с Лелой побежали к поместью Ифри.

Именно побежали — так было проще всего. Благо, здесь расстояние составляло не более тридцати километров: в нашей физической кондиции — не то чтобы совсем пустяк, но за пару часов мы должны были его одолеть. И, скорее всего, прибежим либо одновременно с гонцом, отправленным из деревни, либо сразу после. Гонец все-таки на лошади поскачет, а на коротком расстоянии лошади, конечно, будут побыстрее людей, что бы я там ни говорил о человеческой выносливости.

Самое главное, что меня беспокоило — сумеем ли мы с Лелой просто-напросто отыскать это поместье. Мы никогда там не были, местность знали только по неточным местным картам… В общем, задача выглядела не слишком тривиальной. Проводника же, способного его нам показать, у нас не было — а у меня не было и возможности заранее сбегать и все разведать.

К счастью, в нашу пользу играл «средневековый» характер местности: дорог в принципе не так уж много, и большая часть из них ведет к центру вотчины — то бишь к хозяйскому поместью. Так что мы в итоге добрались, куда нужно. И едва успели нырнуть в придорожные кусты уже у самых ворот., чтобы нас не заметил выезжающий оттуда отряд «карателей»! Поместье Ифри казалось очень похожим на поместье Коннахов: его так же окружала стена, прикрытая сверху небольшой крышей, в стене так же располагались большие деревянные ворота, усиленные гвоздями с большими шляпками. Вот только стена была не каменной, а кирпичной, да и ворота явно новее — сразу чувствовалось, что Школа не такая древняя. Зато отряд Воронов-перехватчиков был весь пафосно одет в черное, даже в черных масках, несмотря на июльскую жару.

Как и мы с Лелой. Вдобавок поверх копии местной черной ученической формы мы надели еще и пошитую швеями поместья Коннахов разгрузку со множеством карманов, без которой план точно бы сорвался. И тоже парились — увы!

— Смотри-ка, ты был прав, — Лела с уважением поглядела на меня. — Точно рассчитал время!

— Это было нетрудно, — пожал я плечами. — Гораздо труднее другое.

— Ограбление поместья Воронов? — поинтересовалась она.

Лела, конечно, в отличие от Фиена и Герта, знала, зачем именно мы с ней бежим.

— Не это.

— А что тогда?

— Доверять нашим ребятам, что они вовремя прервут без меня операцию, сумеют быстро отойти и не ввяжутся в бой с Воронами, — вздохнул я. — Увы, я не могу быть в двух местах одновременно! И стопроцентно надежного партнера, который проследил бы за этим, у меня тоже нет.

Лела вскинула брови.

— Стопроцентно надежных не бывает. Разве что сам раздвоишься.

Я чуть улыбнулся.

— Бывают. Но неважно. Жди меня тут, подмастерье. Я пошел на штурм.

p. s. Лела Он считает, что честь читателя требует от него оставить лайк и комментарий!