Плюшевый: глава

Глава 17 Расследование для графа Флитлина

Лето 14 года правления Энгеларта Седьмого, 10 551 г. от Сотворения мира

— Мне это не нравится, — хмуро сказала Тильда. — Очень не нравится. Ты знаешь, я не испытываю к ним ни особой любви, ни симпатии, хоть и нехорошо так говорить. Но, сын, мы вынуждены им помочь!

— Мамочка, не трать слова, — я осторожно накрыл ее руку своей. — И не переживай. Я отлично понимаю политическую необходимость! Коннахи и Флитлины связаны слишком крепко, чтобы проблемы у них не отразились на нас! Конечно, мы им поможем.

— Но такая огромная сумма!.. — матушка закусила губу.

Редко когда удается наблюдать настолько выпукло и детально усевшуюся на человека жабу. Однако по выражению красивого лица Тильды Коннах эта жаба представлялась более чем наглядно!

— У нас есть эти деньги, — сказал я. — Да, будет непросто, я планировал потратить их на расширение производства. Но, может быть, оно и к лучшему. Мы и так уже вошли в конфликт с несколькими городскими Школам и Гильдиями — и сами за себя, и через Цапель. Возможно, стоит поумерить обороты.

На самом деле я так не думал: принцип «в ответ на давление — расширяйся» еще никогда не подводил меня в карьере. Но я подозревал, что такой довод успокоит матушкино осторожное сердце: женщины, конечно, бывают разные, но в целом, как правило, они предпочтут спрятаться и затаиться там, где мужчина предпочтет рискнуть. И Тильда не исключение.

Так оно и случилось: рука Тильды в моей чуть расслабилась.

— В кого ты такой мудрый, сын, — она чуть улыбнулась.

— В бабушку Коннах и в тебя, конечно! — весело сказал я. — Хорошо, что еще и не красавец, как папа, а то совсем бы зазнался!

— Да, ты очень мало похож на Ориса, — неожиданно серьезно сказала Тильда. — Разве что такой же отчаянный в битве. И… знаешь, хорошо. Ульн на него слишком похож — и это меня и радует, и сильно пугает.

— Ну, характер у него совсем не папин, он задумчивый и хитрый, тоже в тебя, скорее, — весело сказал я. — Так что вот его придется хорошенько воспитывать, чтобы слишком самоуверенным не вырос.

Тильда улыбнулась.

— Поглядим!

Потом опять посерьезнела.

— Что касается других наших родичей…

— Я сам отвезу графу Флитлину серебро, — сказал я. — И заодно займусь этими его неприятностями. Что-то мне подсказывает, не все там так просто. Возьму своих доверенных людей.

— Герта тоже возьмешь? — уточнила мама.

Я задумался.

С одной стороны, я обещал Герту, что не буду оставлять его позади. С другой, мне очень сильно не хотелось ехать в этот раз без Фиена — вся моя интуиция кричала, что дело сложное, и что мне понадобится мой лучший мастер. Кроме того, Герт только что женился, а мои понятия из другого мира требовали предоставить новобрачным хоть какое-то подобие медового месяца.

Так что…

— Я поговорю с ним, — сказал я. — Несколько лет назад я дал ему довольно опрометчивое обещание, но сейчас дело особое. Если он согласится остаться — я бы лучше оставил его тебе в подмогу вместе с Оном и Кевертом. Потому что Фидер и Гарт нужны мне в других местах. Если нет… Что ж, придется взять его и Она, а оставить Фиена. Я не могу забрать из Школы самых сильных мастеров и подмастерий, никого не оставив прикрывать тыл!

Тильда кивнула.

— Спасибо, сынок.

Разговор этот происходил между нами в начале лета, через пару недель после свадьбы Герта и Риды. О двух наймах для отрядов Школы Дуба уже было договорено: этим как раз должны были заняться Фидер и Гарт (снова конвой до Пирота — купцам понравилось! — и участие в охране недавно захваченной спорной территории некоего графа Далеса из соседней провинции. Обычно Школы старались не брать такие дальние заказы, но тут по совпадению эта спорная территория лежала к нам куда ближе, чем основные владения графа, а сам Далес собирал весьма представительный контингент для охраны этих спорных мест — едва ли не пять Школ, в том числе наши соседи Вепри; даже удивительно, как удалось набрать столько в год Большого Турнира!). Несколько сильных подмастерий, включая Якри, мне требовались для обеспечения охраны наших обозов, которые ездили в город и из города теперь уже регулярно. Получалось, что если я отправлюсь выполнять просьбу графа Флитлина, да еще возьму с собой хотя бы одного мастера, как он настойчиво просил, то Школа останется едва ли не с одним молодняком!

Эх, если бы расширенные наборы последних трех лет уже успели подрасти! Но нет, самые старшие еще топтались на седьмом ранге, да и было им всего лет десять. Даже по меркам жесткого традиционалиста вроде Фидера брать таких на реальное задание — все равно что с гарантией тащить на убой. А по моим меркам им вообще надо еще сказки на ночь читать, а в дороге следить, чтобы ноги не промочили.

Что же такое случилось у графа Флитлина, что потребовалось настолько серьезное вмешательство?

Ответ: много всего, да еще на протяжении нескольких лет! Неприятности следовали одна за другой. Тут и отравление огромной части его полей спорыньей, в результате которой Флитлину не то что не удалось собрать налог — еще и пришлось подкармливать крестьян из собственных запасов, чтобы не допустить массового голода. Тем не менее, многие его люди все равно сорвались разбойничать, в прошлом году наши ребята как раз занимались их зачисткой по всему графству.

Затем к супруге графа прибыл какой-то шарлатан-лекарь из Лидаса, заявил, что Сорафия Боней залечила ее неправильно, начал пользовать от какой-то другой болезни, параллельно составляя гороскоп и просвещая о влиянии звезд на жизнь людей. (Тут я вспомнил, что в Тверне среди прочего имелась и Гильдия Звездочетов, как-то связанная с жречеством, но мне с нею сталкиваться пока не приходилось, так что эта сторона местных суеверий осталась без моего внимания). Кончилось это тем, что звездочет как-то выдурил у графини фамильные драгоценности и невероятное количество золота, после чего был таков.

Кроме того, в прошлом году граф Флитлин столкнулся с большими трудностями при сборе налогов. В позапрошлом несколько его сборщиков (в отличие от нас, Коннахов, он ездил не сам вместе с управляющим, а посылал доверенных людей) подверглись нападениям каких-то банд — судя по всему, пришлых и по наводке, потому что кроме налоговиков никто не пострадал. На следующий год — то есть в прошлом году — он нанял для своих сборщиков охрану: не нас, потому что у нас уже не хватило на это людей, а школу Последнего Заката. И все равно: несколько троек Закатников бесследно исчезли вместе с налоговиками! Это мало того что означало потерю солидного числа несобранных налогов, так еще и гибель верных людей у графа — а их заменить даже сложнее.

А еще буквально этой весной в результате половодья у Флитлина вдруг снесло плотину на самой полноводной из его рек. Плотину, еще два поколения назад поставленную императорскими инженерами! Разлив оказался жестокий, две деревни вовсе смыло и множество полей, уже засеянных, оказалось залито. Дамбу требовалось чинить, обращаться за этим было не к кому, кроме как к императорским инженерам. И, с одной стороны, хорошо, что они уже этим летом приедут в Тверн — а с другой, ведь наверняка заломят цену! Императорские инженеры вообще этим славятся: ведь только они обучаются древним эремским премудростям. Говорят, еще на Оиянских островах остались подобные специалисты, но списаться с ними и договориться о приезде будет не менее дорого, учитывая дорогу и то, что те тоже просят недешево.

Наводнение стало последней соломинкой, сломавшей спину верблюду. Всякое из этих происшествий в отдельности было бы просто очередной неприятностью, едва ли способной серьезно повредить такому могущественному и богатому феодалу, как Флитлин. Однако все вместе могло серьезно подорвать его финансовую базу! Не говоря уже о том, что спустя почти три года подобных неприятностей Флитлин не сомневался: кто-то последовательно ему вредит!

Но кто? Неужели один из соседей? Может быть, родичи жены — граф Барнс с семейством? Или соседи? Или какая-то Школа за что-то обиделась на Флитлина?

(Тильда рассказала, что в полученном лично ей письме отец даже осторожно спрашивал у нее, не взял ли я себе в голову расправиться с ним так же, как я ранее расправился с Воронами, и уверял, что никогда ничего плохого не замышлял против Школы Дуба! Тильде пришлось уверять отца, что мы тут ни при чем.)

Попытку ограбления графского обоза в позапрошлом году нам удалось предотвратить, в прошлом году налоги посылать не требовалось, однако этим летом Флитлину положено было снова их отправлять — и оказалось, что у него не хватает средств! Точнее, хватает, но ему пришлось бы начать распродавать либо земли, либо обстановку в своем замке, чего графу отчаянно не хотелось. Поэтому он очень обходительно и ласково просил меня одолжить ему недостающую сумму. Называя вещи своими именами, умолял.

Ну что ж, деньги я собирался ему выделить. А заодно сделать доброе дело, о котором меня не просили: разобраться, кто же так серьезно вредит родственникам моей матери в шаговой доступности от нас. Потому что кто бы ни был этот враг, выбивая моих союзников, он заодно подрывал мою базу. А такого ущерба своим планам я терпеть не собирался.

Правда, я не я буду, если не обстряпаю дело так, чтобы Флитлин оказался мне за это должен!

Обмен письмами, несколько намеков разной степени завуалированности, — и мы договорились о том, что я не только привезу ему деньги, но и займусь расследованием. А для этого возьму большой отряд и совершу объезд по его землям, разговаривая с крестьянами и проверяя пострадавшие объекты, вроде той несчастной плотины. Которую граф пока даже не знал, как чинить. И заплатит он нам за этот объезд, как за большой летний найм — но не сейчас, поскольку он стеснен в средствах, а потом, ладно уж.

Осталось только решить, кого я возьму с собой.

Начал я с того, что выложил Герту все обстоятельства.

— Мы договаривались, что ты поедешь в этом году на найм, — сказал я, — и изначально я планировал, что мы с тобой отправимся в Пирот — давно хотел посмотреть на крупнейший портовый город! Но видишь как получается…

Герт подумал, хмуро взъерошил волосы.

— Делать нечего, — решил он. — Ты совершенно прав, что с тобой лучше ехать Фиену. У него опыта больше, а тут у нас дела более-менее налажены. Только Фейтла тоже мне оставь.

— Разумеется, — согласился я. — И Риду.

Герт широко улыбнулся.

— Да куда уж мне теперь без Риды! И Эвина, кстати, тоже попрошу, потому что если Фиена не будет, мне нужна его память, чтобы проверять Рейкиса. Я думаю, тебе этого твоего раба-сыщика, Плессена, хватит?

Я прикинул.

— Да, пожалуй, без него тут не обойтись, раз придется крестьян опрашивать. Герт, спасибо еще раз! Так не хотелось нарушать свое обещание…

— Это не нарушение обещания, если я сам понимаю необходимость, — заметил он. — Мне же не десять лет уже, в самом деле!

«Ага, всего четырнадцать», — подумал я, но, разумеется, не стал озвучивать.

По моему внутреннему ощущению Герт, несмотря на юный возраст, выглядел как выпускник школы или студент младших курсов, а вел себя и того старше. Мои собственные сыновья в четырнадцать на такой уровень не тянули, хотя оба — на мой пристрастный взгляд — всегда были редкостными молодцами. Вот что значит правильное благородное воспитание, а не как в некоторых наших элитарных кругах!

Или я сейчас хвалю сам себя?.. Нет, Герт, хоть и шалопаистый, уже был значительно взрослее своих лет, когда, фигурально выражаясь, попал мне в руки. Да и воспитывали его скорее обстоятельства, чем я.

— Какого рода решения я могу принимать без консультации с тобой? — спросил Герт.

— Любые, — ответил я без колебаний.

— Серьезно? — он, кажется, немало удивился.

— Серьезно, любые, — сказал я. — Единственное, я все же надеюсь, что ты не станешь делать ничего, против чего моя матушка будет сильно возражать!

Герт качнул головой.

— Конечно. Но… почему ты меня ставишь старшим, а не ее? Даже по закону и обычаю, в моем возрасте скорее логичнее бы Тильде принять управление семьей Коннах, а не мне!

«Потому что верю в способность Тильды переубедить тебя, если ты задумаешь какую-то глупость, а тебе в твоем возрасте важнее сейчас побыть именно главным, раз уж ты стал главой собственной семьи. Чисто воспитательный момент!»

Этого я не сказал, просто фыркнул:

— Женился? Вот почувствуй, что это такое — реально управлять большой семьей!

— Так это месть! — понял Герт. — Что я отхватил девчонку, а ты нет? Слушай, да если бы ты захотел…

— Любая была бы моя, да, — хмыкнул я. — Проблема в том, что, во-первых, любая мне не нужна, во-вторых, сейчас у меня на первом плане другие проблемы.

— Знаешь, давно хотел тебя спросить… — Герт замялся. — Вот… мастера Боней ты в шутку сватаешь, или все-таки?..

— Или все-таки, — сказал я спокойно, — но на случай, если получится, давай не обсуждать возможную кандидатуру моей будущей жены, ладно?

— Ладно, — кивнул Герт. Было видно, что он с трудом удерживается от вопроса, реально ли мне нравятся женщины настолько постарше, но из уважения ко мне не рискует сказать вслух. Такая сдержанность заслуживала награды, и я добавил: — Вкусы у меня самые обычные, брат. Девчонки мне нравятся всякие, больше всего, если честно, такие… невысокие, изящные, но фигуристые, нечто среднее между нашей Диллой и нашей Микой. И чтобы глаза умные, — тут я попросту описал Алёну. — Но девчонок много — а хороших партнерш мало. Ты же сам понимаешь, о чем я. Ты же нашел свою и держишься за нее, хоть кто другой тут же назвал бы у нее кучу недостатков!

— Да, понимаю, — с облегчением произнес Герт. — Но я тебе честно скажу: на самом деле Рида не такая колючая, какой пытается казаться! И вполовину не такая резкая.

— Знаю, — сказал я серьезно. — Поэтому и не возражал против вашей свадьбы.

— Ха! — фыркнул Герт. — Я бы не стал слушать возражений!

— Правильно, — одобрил я его. — А добрый совет послушал бы? Если бы я попросил отложить свадьбу на пару лет в связи с вашей молодостью?

Герт задумался.

— Пожалуй, да, — неохотно кивнул он. — Я и сам сомневался, не слишком ли быстро… Но на нее так другие парни смотрели!.. — тут он сжал кулаки.

— Ну вот видишь, — только и сказал я.

Вот интересно, наплачутся ли они друг с другом или проживут в любви и согласии, пока одного (или обоих) не убьют превратности бойцовской судьбы? Я бы поставил примерно пятьдесят на пятьдесят. Ну да посмотрим. В этом обществе разводы возможны, хоть и сложны; и даже я не настолько ханжа, чтобы возражать против расторжения брака в этом случае. Несмотря на то, что эти двое по настоянию Герта все же дали друг другу что-то, напоминающее настоящую брачную клятву.

Объезд мы начали, разумеется, с визита к самому графу Флитлину.

Его поместье совершенно не изменилось с тех пор, как я побывал в нем четыре года назад, однако настроение в нем царило совсем другое. Сам граф Флитлин старался держаться бодро, но казался значительно старше, чем при нашей последней встрече. А графиня Флитлин и вовсе превратилась в седую старуху — и внезапно начала изображать любящую бабушку, вешаясь мне на шею и слезливо уговаривая помочь. Ну что ж, изображать вежливость, и при этом не обещать ничего конкретного я умею хорошо. Навык, без которого управленца не бывает!

Сам граф сперва пытался разговаривать в основном с Фиеном, но быстро понял, что дело следует иметь со мной. Он даже сказал:

— Честно говоря, Лис, не знал даже, верить ли всем слухам, что доносятся из вотчины Коннахов! Теперь, познакомившись с тобой, думаю, что этих слухов еще и мало!

— Я бы все-таки слухам не верил, мой господин, — сказал я, — а приехал и посмотрел бы лично. Тем более, вам требуется возместить ваши убытки — а вложение в промышленное производство, такое, как у меня, может быть к этому верным путем.

— Очень может быть, я так и сделаю, — после короткого молчания проговорил граф. — Но меня больше интересует эта твоя… версия культа бога Подземного Царства, что идет от плюшевого мишки. Правда ли, что она восхваляет крестьян и торговцев не меньше, чем бойцов?

— И землевладельцев тоже.

— Очень интересно, — граф задержал мою руку в своей, хлопнул меня другой по плечу и заглянул мне в глаза. — А говорят ли они о том, что один человек ничуть не лучше любого другого, и крестьянам ничего не стоит самим стать властителями, если удача повернется к ним нужной стороной?

— Напротив, дедушка, — тут я позволил себе сардонически улыбнуться. — Это учение говорит о том, что всякий должен заниматься своим делом и не смотреть на то, что делается у соседа.

— Какое отличное учение! — проговорил граф. — Я был бы очень тебе признателен, если бы ты рассказал мне о нем подробнее. Или если бы я прислал своего жреца на консультацию к твоему?..

— Если он поедет, — с сомнением сказал я. — Насколько я понимаю, статус жреца при графском поместье гораздо выше!

— Решим, — произнес граф.

Объезд графства Флитлин занял у нас значительную часть лета: такого драгоценного времени, когда обычно на меня падала львиная доля дел, связанных с сельским хозяйством! К счастью, мне удавалось худо-бедно поддерживать переписку с Фейтлом, Гертом и матерью, время от времени заезжая в замок Флитлина, чтобы забрать письма. Однако, понятное дело, моя способность давать советы по поводу наших бизнес-предприятий была очень сильно ограничена скоростью связи.

Я утешал себя тем, что если за какой-то месяц с небольшим все пойдет прахом — значит, организатор из меня никудышный и туда всему и дорога. А если организатор я нормальный и исполнителей подобрал хороших, то уж столько-то они без меня продержатся!

Вроде бы, без меня дела шли нормально, но, конечно, меня крайне раздражало, что вместо того, чтобы оттачивать работу наших станков, расширять производство и договариваться об аренде или покупке земли вблизи железных рудников на землях графа Бартса (были у меня такие планы), я кормлю комаров, пропитываюсь дымом из-за ночевки у костра и натираю седлом мозоли на заднице.

Графство Флитлин обширно. У Коннахов полтора десятка деревень, и стандартный инспекционный объезд длится от двух недель до месяца — если вдруг возникает какая-то задержка. У Флитлина с его тремя десятками деревень поездка и сама по себе, без дополнительных задач, грозила затянуться на пару месяцев. А тут еще постоянно всплывали сюрпризы! Например, одна из этих деревень, с постоянной ярмаркой и даже крепостными стенами, больше походила на небольшой городок, еще две мало уступали ей размерами.

Я был изрядно удивлен, что при наличии таких богатых владений Флитлин в принципе начинает испытывать недостаток в деньгах. Однако расспросы показали, что доход графа с этих богатых деревень был как бы не ниже, чем с бедных! В них, видите ли, многие жители жили торговлей и ремеслами, а налог платили только с распаханного поля — которое держали минимальным и только потому, что этой самой торговлей и ремеслами полностью было не прожить: не хватало устойчивого рынка сбыта.

Однако! Реформа налогообложения явно назрела!

Однако возможность такой реформы упиралась в явный недостаток наличных денег: серебра на руках у населения попросту не хватало, а медные монеты подделывались чуть ли не на коленке.

Над этим стоило поработать, но — потом. Пока передо мной стояла задача разобраться, кто и почему вредит Флитлину.

Дело оказалось и сложнее, и проще чем я думал.

Крестьяне, разумеется, не горели желанием откровенничать — хоть с посторонним феодалом в моем лице, хоть с представителями собственного графа (Флитлин, разумеется, отправил с нами нескольких своих людей). Особенно они не хотели вдаваться в подробности о графских сборщиках налогов, исчезнувших в их краях. Однако Уорен Плессен отлично себя показал, все-таки уболтав несколько человек.

И вот что они рассказали.

Нет, конкретно никто не видел, как именно и кто убивал и грабил этих самых сборщиков — еще бы! Максимум, чего Уорену удалось добиться (что характерно, в основном, от молоденьких девушек!), это следующий факт: в нескольких деревнях на постой останавливался отряд наемников, судя по всему, довольно удачливых — хорошо одетых и сорящих деньгами. А за главного у них был человек в доспехах, покрытых черным чехлом. Причем не просто в кольчуге или даже не в кольчуге с нагрудником — нет, в полном доспехе, литом, и спереди, и сзади сплошной металл.

— Надо же, — сказал я. — Это как это под чехлом рассмотрели доспехи?

Уоррен пожал плечами.

— Вот не знаю, господин. Но рассказывали так. Впрочем, та подавальщица в таверне… Очень может быть, что она совсем близко к тому проезжему была, а то и видела, что у него под доспехом!

— Вообще доспех меня очень интересует, — проговорил я раздумчиво. — Я знаю, что наемники, особенно те, что не прошли обучение в Школах или вылетели раньше второго ранга, покупают кольчуги и нагрудники. Еще их же носит городская стража. Однако в шайках наемников главари обычно выпускники Школ — просто потому, что они самые сильные. И они редко носят доспехи. А этот — носит.

— Такие доспехи делают для императорской гвардии, — сказал Фиен, нахмурившись. — Но гвардейцы их не покрывают, а оставляют на виду. Покрытый доспех — признак ренегата. Дезертира, если угодно.

— В смысле? — спросил я. — Зачем вообще светить доспехом, если ты изменил императору и ушел из гвардии?

— Говорят, техника одной из имперских школ, сродни технике Школы Ручья, позволяет превращать эти доспехи в нечто особенное, непобедимый щит, который может пробить разве что Великий мастер, и то не всякий, — объяснил Фиен.

— Ну допустим, а зачем прятать, расписываясь в том, что ты ренегат? Не проще ли носить на виду?

— Если такой боец носит имперский доспех открыто без императорского мандата, то Гвардия не пожалеет сил, а достанет изменника. А если прячет — то в некоторых случаях его не станут сильно преследовать.

— В каких некоторых случаях?

— Сам точно не знаю, — Фиен развел руками. — Вроде как иногда такие бойцы бывают не дезертирами, а более-менее полюбовно ушедшими — Гвардия особенно своих секретов не раскрывает. Официально считается, что по доброй воле Императора не покидают, разве только когда уже совсем не могут сражаться по возрасту или из-за ран.

Я хмыкнул.

— А такой боец может быть дезертиром лишь по названию? Вроде бы и дезертир, а на самом деле отправлен на тайную миссию, которую Император или командиры Гвардии по какой-то причине не хотят афишировать?

— Такие версии высказывались, — чуть улыбнулся Фиен.

Об этом доспешном бойце, впрочем, говорили не во всех деревнях — а мы посетили многие. Отдельно заехали полюбоваться на залитые земли, откуда вода только-только сходила в конце июля. Посмотрели на плотину — там уже можно было пройти, если не боишься замочить ноги.

— Ты что-нибудь понимаешь в этом? — спросил Фиен после того, как я, взяв на всякий случай двоих учеников в сопровождение, облазил полуразмытую дамбу.

— Мало что, — сказал я. — Но одно вижу: рабочие графа Флитлина свои обязанности исполняли, дамба подновлялась каждый год. Он не соврал. Значит, с шансами ее все-таки разрушили. И это… хорошо укладывается в другие улики.

Я достал из кармана и показал Фиену медный перстень, который нашел позапрошлой зимой в Йермском руднике. Нет, я не таскал его с собой все это время, но на расследование взял — как чувствовал.

— Йермский рудник — тоже часть истории? — спросил Фиен. И тут же, разумеется, достроил цепочку: — Императорский цензор? Это он распоряжается инженерами… и бойцом, который якобы ренегат.

— Рад, что ты тоже так думаешь, — сказал я. — То есть не рад, но приятно, что я еще не спятил и способен рассуждать… — я чуть было не сказал «на старости лет», но вовремя исправился: — После пяти недель в седле! И кстати говоря, звездочета из Лидаса тоже мог цензор направить… Хотя тут уже сложнее проверить. Ну что, дядя Фиен. Я думаю, тебе стоит вернуться домой.

— А ты?

— А я отправлюсь в Тверн.

Фиен поджал губы.

— Ты что, хочешь затеять ссору с императорским цензором и выводишь меня из-под удара? — хмуро сказал он. — Имей в виду, что Школу это не защитит. Если Император обвинит тебя в измене — обвинит всех Коннахов и всех, кто с нами связан!

Интересно, Фиен и себя причислил к Коннахам, хотя носит другую фамилию. Хорошо. Чего-то подобного я и добивался, когда переселил их с Айной в поместье! Вроде бы временно, но они до сих пор не съехали — и хорошо.

— Нет, что ты, дядя, — сказал я. — Не собираюсь затевать никаких ссор. Наоборот, хочу узнать, нельзя ли решить дело миром. Например, откупиться деньгами. Потому что я очень сильно подозреваю — именно в деньгах-то тут интерес.

Фиен поджал губы.

— Не отпущу тебя одного!

— Я буду не один. У нас есть надежный союзник в Тверне.

— Ты слишком полагаешься на Цапель!

— Дядя Фиен. Что ж, если ты так настроен — езжай со мной. Но, если тут по округе мотается отряд сильных наемников, который возглавляет не кто иной как один из гвардейцев Императора, не лучше ли, чтобы кто-то предупредил Герта и маму об этом? И подготовил Школу к обороне? Я торжественно обещаю тебе, — я прижал руку к сердцу, — что не буду первый нападать на цензора, не буду никак провоцировать его и не выстраиваю никаких сложносоставных планов напасть на него исподтишка! Я буду драться с ним, только если он нападет первый.

По лицу Фиена было видно, что он не особенно доволен моим решением. И тогда я его добил:

— Дядя. У тебя жена и трое маленьких детей в поместье. Ты не видел их уже полтора месяца. И мне самому будет спокойнее, что ты, если что, сможешь подсказать Герту. Я не думаю, что он готов ввязаться в драку с Гвардейцем — они же там все с высшим рангом, насколько я помню? И не думаю, что Он и Кеверт готовы.

Фиен поморщился.

— Ладно, твоя взяла.