Плохая актриса и хороший разбойник

ГЛАВА 3

Крадясь на цыпочках, чтобы никого не разбудить, Карен медленно поднялась по запасной лестнице в свою комнату, что находилась под чердаком театра. Многие актрисы и актеры жили в таких вот коморках, непосредственно в месте, где работали, так как снимать другое жилье им не позволяли средства. Карен делила комнату вместе с Фалон, которая в это время уже мирно спала в своей кровати.

Пол под ногами девушки предательски скрипел, пока она шла по коридору. И стоило ли удивляться, ведь театр мастера Белуса давно дышал на ладан. Стены были откровенно дырявыми, щели между досками порой были ростом с яйцо. Крыша постоянно текла, отчего все, жившие под чердаком, вечно страдали от затопления. Пол был шатким и старым и вот-вот грозил рухнуть. Хуже всего дела обстояли со сценой. Многие артисты боялись выходить на помост, так как знали, что пол под ними может в любое время провалиться.

Но Белусу все было нипочем. Он словно не видел этих проблем, игнорировал просьбы своих работников, платил мизерную заработную плату, а за аренду жилья брал втридорога.

Аккуратно открыв дверь, чтобы не разбудить Фалон, Карен вошла в комнату и зажгла свечу. Она села напротив зеркала, перед которым наносила свой грим каждый вечер, и устало посмотрела на свое отражение. Святые нимфы, что же ей теперь делать? Завтра сюда явятся варнеры и заберут ее к себе в участок. Местные стражи порядка не будут церемониться и выслушивать ее жалкие оправдания. А дальше будет суд, и девушка не сомневалась, что богатый вельможа, выступивший против простой актрисы, выиграет его. И не избежать Карен темницы.

Она была так раздосадована, но и гневилась одновременно. Если бы у нее было право выбора, она ни за что не стала воровать! Но сложная система мироустройства королевства лишала ее такого права. На этих землях испокон веков существовала сложная иерархическая система. Все жители Бакинтрей делились на несколько рангов. К первому относился король и весь королевский род. Ко второму – герцоги. К третьему – графы, маркизы, бароны, виконты и баронеты. Стоит ли говорить, что этим людям не приходилось в жизни работать от рассвета до заката, чтобы прокормить себя. К четвертому принадлежали тишахи – вожди островных кланов. Они платили в казну определенный налог, могли быть в любой момент призваны участвовать в военных действиях, но на этом их преданность короне заканчивалась. К пятому относились торговцы, воины и мореплаватели. А на шестом ранге держалось все королевство, то есть на простых смертных: крестьянах, ремесленниках, рабочих и других обычных верноподданных. К седьмому рангу относились драконы, эльфы, гномы, феи, нимфы и другие волшебные существа. Их труд был практически рабским.

И в этом самом мире простолюдины при выборе профессии должны были во всем полагаться на решение Оракула. Это одноглазое существо, когда к нему на мховый холм приводили простого жителя Бакинтрей восемнадцати лет отроду, серьезно смотрел на того минут пять и заявлял, кем бедняге быть дальше. И этот самый Оракул назвал Карен актрисой.

Гоблинская сила, ну какая актриса?! Девушка даже в деревенских праздничных спектаклях не принимала участия, потому что боялась выходить на сцену. Когда это одноглазое чучело зыркнуло на несчастную Карен и огласило свой вердикт, бедняжку чуть удар не хватил. А она мечтала, как ее мать, быть домоправительницей. Девушка умела искусно руководить слугами, следить за порядком, делала все быстро и организованно. Она много раз заменяла мать, когда та болела, например.

Но пойти против воли Оракула было невозможно. Поэтому, проплакав всю ночь, наутро она собрала свои небольшие пожитки и отправилась в Форк искать работу. С ее полным отсутствием таланта девушку взяли только в захудалый театр мастера Белуса. А в итоге посредственная игра, маленькая зарплата и… воровство. Карен не оправдывала свои поступки, но каждый раз, когда ее рука тянулась за чужим кошельком, она винила во всем Оракул… и короля.

Его величество Кэндем Фергал Айрис Рон был еще довольно молодым королем и вступил на трон десять лет тому назад. Недавно все королевство отмечало его женитьбу на принцессе соседних земель Туайле Ферн. Его считали воистину великим правителям и реформатором Бакинтрей. За тот недолгий срок, что он был на троне, его величество сделал множество хороших дел для своего народа. Он уменьшил размер налогов, дал больше прав волшебным существам, прекратил распри между многими вождями кланов. Он не обращал внимания на такие пережитки прошлого, как запрет колдовать только избранным королем людям, и так и не упразднил систему Оракула. За что Карен втихаря называла его недалеким твердолобом.

Оракул давно уже не был таким, как в прошлые столетия. Как поговаривали в былые времена, это волшебное существо словно смотрело людям в душу и точно назвало их желания. Но сейчас то ли от старости, то ли вследствие других причин, но Оракул давным-давно перестал угадывать истинную суть человека. Карен много раз была свидетелем того, как истинный земледелец по призванию становился торговцем, а тщедушный мальчуган, кто никогда не брал меч в руки, должен был стать искусным воином. Это было просто ужасно.

В их деревне только призвание ее сестры было разгадано оракулом. Абигайл с детства увлекалась целительством. С ее легкой руки жители в деревне были здоровыми и крепкими. И Оракул назвала ее знахаркой.

Мысли о сестре, как кислота, разъедали ею душу. Карен получила письмо от матери месяц назад. Та говорила, что Абигайл обвинена в колдовстве и посажена в королевскую темницу в Спуне. И Карен знала, кого "благодарить" за такой "подарок".

Дело в том, что, когда три столетия тому назад был издан королевский указ, что использовать волшебную силу могут лишь те, кому сам правитель Бакинтрея дал на это разрешение, множество мирных жителей были посажены за решетку. О, тогда эта была настоящая "охота на ведьм". Только одну старую, но невероятно сильную ведьму с Горы Туманов так и не смогли взять под стражу. Поговаривают, что, когда к ней направляли отряды варнеров, та забрасывала несчастных взрывающимися грибами, и стражи порядка вынуждены были отступить. Но со временем этот указ канул в лету, и хотя его никто не отменял, люди давным-давно колдовали, не спрашивая на то разрешения.

Вот и Абигайл воспользовалась такой возможностью, когда старый рыбак Мердок сломал свою тощую ногу. Обычные примочки здесь не помогали, началось гноение, и требовался волшебный порошок. В итоге старый Мердок снова стал ходить, не прихрамывая, а Абигайл отправилась в Спун.

Галвин.

При упоминании этого имени руки девушки машинально сжались в кулаки, а глаза запылали огнем праведной мести. Она отомстит этому тролльему сыну, как только представится такая возможность.

Ну а пока нужно было что-то решать со своей жизнью.

***

Карен удобнее разместилась в седле дракона и погладила его бугристую холку. Того, на ком ей предстояло лететь в Спун, звали Ержик. Карен любила запоминать имена дракончиков, на которых путешествовала. Тем самым она чувствовала некое единение со своим транспортным средством. Путь предстоял долгий. Город, в котором находился королевский дворец, был в противоположной стороне страны от Форка. Потому девушка хотела лучше узнать своего дракона, чтобы не иметь потом проблем в путешествии.

Несмотря на то, что с некоторых пор она стала владелицей кассы своего театра, тратить деньги на драконов особо не могла, поэтому выбрала самого дешевого, естественно, из зеленого молодняка. Зелеными юных дракончиков называли не из-за малого количества лет, а потому что они имели такой цвет кожи. С годами их шкурка меняла цвет и становилась серого, бордового или даже фиолетового окраса с множеством оттенков.

Рядом на лужайке паслись пегасы. Красивые благородные животные! Один из них поднял голову, продолжая жевать траву, посмотрел на девушку и прищурился. А потом оттопырил губы и показал Карен язык. Девушка покраснела. Облезлый, ободранный мерин!

Карен наклонилась и погладила шершавое брюшко дракончика. Тот довольно заурчал и игриво затопал лапами на месте. Прокат дракона обошелся девушке в тридцать коинов в одну сторону. Целое состояние, если учесть нищенский доход девушки. Но если дракончики, летающие по городу, стоили порядка пяти – семи денежных единиц королевства, то драконы дальнего следования обходились на порядок дороже.

Но у Карен не было выбора. Вчера ночью она решилась на отчаянный поступок – бежать из города, чтобы лететь на аудиенцию к его величеству. Ей необходимо объяснить ему, как жестоко подставили Абигайл и просить о ее помиловании, а также рассказать, как неверный выбор Оракула калечит человеческие жизни.

Конечно, со стороны это выглядело безумием. Прожженная воровка просит за свою сестру колдунью, но девушка в душе надеялась, что король Кэндем окажется не таким темным, как погреб, коим был его предшественник, и с ним можно будет договориться.

Она еще разработает план действий по дороге в Спун, а пока Карен натянула поводья и дала команду. Ержик разогнался и взмыл ввысь.

Сначала они набирали высоту. Карен мало летала на длинные расстояния, чаще всего ей приходилось перемещаться по Форку на небольшой высоте, когда ее ноги задевали крыши домов. Но драконы дальнего следования ходили по линии намного выше своих собратьев. Карен любила этот первый момент, когда на большой скорости она взмывала в небеса. Это было так захватывающе и впечатляюще, что будь ее воля, она бы работала драконьим кучером. Но всевидящий глаз распорядился иначе, чтоб ему пусто было.

Накинув на голову капюшон своего плаща, чтобы не замерзнуть в пути, девушка, набрав нужную высоту, развернула Ержика и поставила его на нужную линию. Проплывая мимо облаков, она, как и всегда, задела рукой мягкий белый сгусток и ощутила приятную влагу на ладони.

Не успела она пролететь и нескольких метров, как позади послышались недовольные рычания других драконов. Следующие за ней ездоки подавали сигналы, чтобы она посторонилась и уступила им дорогу. Но Карен не собиралась этого делать. Она совсем недавно получила водительские права и была законопослушным человеком (не считая воровства), поэтому строго соблюдала правило – не более шестидесяти миль в час. Если кому-то хочется полихачить, пусть обгоняют, выезжая при этом на встречную полосу. Лично она в этом участвовать не будет.

Так собственно и поступили следующие за ней всадники, в основном, мужчины, косо глядя в ее сторону. Что за дискриминация по полу? Мол, если женщина, значит, плохой ездок?

Мимо проплыл пассажирский дракон. Сидя у самой головы, кучер погонял молодого дракончика, а в его хвосте было размещено два пассажирских кресла, в которых сидели женщина и ребенок. Именно на таком Карен когда-то и прилетела в Форк, чтобы работать в театре.

В театре, кассу которого она ограбила сегодня ночью. Девушка похлопала рукой по мешочку с деньгами, прикрепленному к ее юбке. Сегодня она решилась обокрасть собственного начальника.

Идея пришла в тот момент, когда Карен, собрав свои пожитки в старый холщевый мешок, поняла, что средств, которыми она располагает, не хватит на дорогу. Она экономила на всем: еде, одежде, лекарствах, постоянно откладывала коин за коином, чтобы отправлять своей матери в деревню Катлери, откуда девушка была родом. Те жалкие монетки, что ей удавалось собрать, в Катлери считались целым состоянием. Но в деревнях по-прежнему существовал натуральный обмен, чего давно уже не было в больших городах. Поэтому тех средств, что посылала дочь, Флавии (матери Карен) вполне хватало, но сама девушка, таким образом, вечно была на мели.

А раз терять уже нечего, Карен напоследок решила отомстить Белусу за все деяния, что он совершил. Нет, она не станет брать деньги из шкатулки для зарплаты артистам. Все в театре знали, где их деспот-директор хранил свои денежки: в сундуке своей спальни. Туда-то Карен и засунет свою изящную ручку.

Ей удалось практически бесшумно прокрасться в комнату начальнику, который от жадности жил прямо в театре, чтобы не тратить средства на собственный дом. Благо Белус, старый пронырливый тип, тощий как черенок лопаты, с вечно косматой головой, храпел как медведь во время спячки. Сундук, в котором хранился ценный клад, был естественно на замке, но у матерой воровки всегда в прическе хранилась отмычка в виде шпильки для волос. Ей легко удалось вскрыть сундук, но только когда старый ржавый замок, выскользнув из ее рук, ударился о деревянный пол, сердце у девушки замерло. Белус хрюкнул и замолчал. У Карен кровь застыла в жилах, но старый пройдоха, перевернувшись на другой бок на своей скрипучей, развалившейся кровати, снова принялся пыхтеть как самовар.

Девушка облегченно вздохнула. Она открыла тяжелую деревянную крышку, просунула голову внутрь и стала на ощупь шарить в темноте, чтобы отыскать нужную ей ценность. И нашла! Слава волшебной силе, Белус хранил все деньги в одном месте. Это был увесистый мешок, доверху набитый коинами. Конечно, за столько лет бездушного отношения к своим актерам, из которых тянул все соки, он заработал немалую сумму. Жадный негодяй!

Карен спрятала мешок себе под плащ, закрыла сундук и повесила замок на прежнее место. Белус еще не скоро хватится пропажи.

Потом она решила частично вознаградить своих товарищей за почти рабский труд в театре. Выйдя из комнаты хозяина, девушка заглянула в спальню каждого работника, кто жил под чердаком и прямо возле двери стала оставлять горсть монет. Когда она вернулась в свою комнату, мешок Белуса уже не был таким увесистым. Но ей и этих денег было предостаточно. Она знала, что приличную сумму будет нужно отдать за прокат дракона. Остальные деньги пригодятся в пути во время остановок, ночлежек и кормежки животного.

Свои заработанные деньги она положила на столике возле кровати Фалон с запиской "Это тебе на пирожки с патокой". Карен решила не менять платье и оставаться в наряде принцессы. В любом случае лучшей одежды у нее не было, а во дворце перед королем нужно выглядеть прилично. Сверху она накинула свой старый плащ, чтобы не замерзнуть в пути. Хоть на дворе было лето, дорога предстояла долгая, и погода могла измениться.

Поправив одеяло на теле подруги, Карен печально посмотрела на спящую Фалон, улыбнулась и вышла из комнаты.

Она пришла в прокат довольно рано, пока за ней не явились варнеры, потому, когда она взмыла в небо, едва задавался рассвет, и сейчас девушка летела навстречу восходящему солнцу.

Какой-то лихач на второй линии решил совершить мертвую петлю и направил своего дракона вверх. Ему удалось совершить опасный трюк под восторженные крики проплывающих мимо, на сам беспечный ездок потерял в воздухе свой головной убор.

Карен покачала головой. Идиот.

В этот момент Ержик уткнулся под хвост летевшему впереди дракону. "Пробка"! Карен расстроено застонала. Ну, что там еще? Она вытянула шею в сторону, чтобы разглядеть, что стало причинной задержки движения, но увиденная картина повергла ее в шок. Святые нимфы, сейчас же не межсезонье! Девушка смущенно опустила глаза.

Позади послышались сигналы приближающейся лётной бригады варнеров. И хотя "пробка" стала постепенно рассасываться, Карен была рада патрулю правоохранительной службы. Она очень торопилась сбежать из ненавистного города. Но вскоре обнаружила, что патруль приехал вовсе не из-за казуса на дороге.

– Карен из рода Маккелан, немедленно сойдите со своего дракона и пересядьте на патрульного дракона! Карен из рода Маккелан, мы требуем подчинения! – послышался громкий голос сзади.

Девушка вскинула голову и испуганно взвизгнула. Ее нашли! Она в ловушке! Теперь ей не избежать тюрьмы. Страх парализовал конечности и затуманил рассудок.

– Я повторяю: Карен из рода Маккелан…

Девушка обернулась. Патруль из трех драконов и сидевших на них варнеров был прямо за ее спиной. Она судорожно соображала, что ей предпринять. "Пробка" рассосалась, путь был свободен, Но Карен объяктивно понимала, что на юном Ержике ей не сбежать от варнеров. Нужно было срочно что-то решать, но одно Карен знала точно – сдаваться она не намерена.

Девушка повернула голову вперед, остальные люди стали медленно ее объезжать. Краем глаза она заметила какого-то богатого хлыща на пегасе, что повернул в сторону варнеров и перегородил им дорогу. Девушка не смогла разглядеть его лицо, но поняла, что это ее шанс. Человек показался ей отдаленно знакомым, но разглядывать его времени не было. Пока варнеры кричали на ездока, чтобы тот сошел с их пути, а мужчина делал вид, что его пегас не двигается, Карен повернулась к проплывающему мимо человеку на серебристом драконе.

В секунду она встала на спину Ержику, еле удерживая равновесие, сделала прыжок и оказалась на спине соседнего дракона. Тот тут же покачнулся и стал медленно падать вниз. Впереди сидел грузный мужчина с бычьей шеей, а сам дракон хоть и был матерый, но довольно щуплый. Ничего удивительного, что когда девушка уселась на него, тот пошел к земле. Бедняга и так двигался медленно из-за веса ездока, а теперь с ним окончательно случился перегруз.

– Что вы творите?! – закричал толстяк и попытался повернуться, отчего на его шее образовалось множество складок. – Немедленно слезайте с моего дракона!

– Не могли бы вы подкинуть меня до ближайшего постоялого двора? – взмолилась девушка.

– Еще чего? Проваливайте!

Он толкнул ее локтем, дракон наклонился набок, и мешок деньгами и пожитками Карен выпал и полетел вниз. В воздухе он раскрылся, и монеты и одежда посыпались вниз мелким градом. Девушка страдальчески взывала и стала бить кулачками толстяка по спине.

– Ах ты, жирный жлоб! Жалко даже одно доброе дело сделать?!

Меж тем они медленно приближались к земле. Внизу стало видно поле с только что убранными стогами сена. Дракон, видимо, понимая, что двоих пассажиров он не выдержит, взмахнул хвостом, ударил им девушку и вышиб ее из седла. Карен слетела с его спины и с диким воплем полетела вниз.

Стряхнув с себя ненужную ношу, дракон со своим хозяином снова стал набирать высоту, а Карен, пролетев немного, приземлилась в сеновал вниз головой.