Пленница чёрных драконов (СИ)

Вдохните и выдохните

Несколько месяцев спустя

Воздух в комнате наполняется напряжением и насыщенным ароматом жгучих трав. Они должны успокаивать меня.

Я слышу отдаленное эхо воя ветра за стенами замка, грозу, назревающую в темном небе над головой. Мне кажется, что сам мир затаил дыхание, ожидая момента, когда я принесу новую жизнь в это темное царство.

Я Елена Валевская, истинная драконов, жена, любовница, избранная дракона… Но сейчас, я просто женщина, что совершает самое важное, самое страшное и желанное в своей жизни. Я приношу в мир новую жизнь.

Я просто женщина, что корчится от адской боли, которая течет сквозь меня, становится частью меня.

Комната тускло освещена мерцающими свечами, их пламя нервно танцует, прямо будто беспокоясь за меня.

Я лежу на кровати, задрапированной тяжелым бархатом, ткань темная и тяжелая. Мое сердце

колотится, каждый удар эхом отдается в ушах, когда я сжимаю её, костяшки пальцев белеют.

Акушерка, которую пригласили из города, пожилая женщина с глубокими морщинами на лице и копной седых волос.

Она шепчет успокаивающие слова, говорит, что всё проходит нормально, но мне всё кажется ложью.

Всё неважно, всё несущественно кроме бури из боли.

— Дышите, миледи, — призывает она, у неё твердый голос. Будто у учительницы. — Вы сильная. Вы всё можете.

Я пытаюсь сосредоточиться на ее словах, но каждая новая схватка затягивает меня все глубже в водоворот агонии. Все мысли и чувства раздавлены.

Только один импульс:

— Где мои мужья?!

Кол и Майкл, как назло, именно сегодня отправились на охоту оставив меня одну. А потом… началось.

— Мы отправили за ним мальчика с посланием. Тем более… ваша связь. Они знают, что с вами и мчатся домой, поверьте мне. А теперь — давайте!

Опять дикая боль.

Я чувствую, как внутри меня нарастает давление, сила одновременно устрашающая но и чудесная.

Я знала, что этот день наступит, но к этому невозможно подготовится. Сейчас, я собираюсь родить не одного ребенка, а сразу двоих, и эта мысль вызывает у меня новую волну паники.

А что если пострадает один из мальчиков? А что если?..

Мои мысли прерывает резкий хлопок двери. В комнату врываются Майкл и Кол. Оба смотрят на меня.

— Милорды, не стоит мешать женщине в этот момент! — возмущается акушерка. — Вы можете побыть за дверью.

— Нет-нет, — взмаливаюсь я. — Пожалуйста. Просто побудьте рядом. Просто рядом.

Они переглядываются.

Майкл первым кивает. Подходит ко мне сзади и берет мою руку в свою. Ощущаю его тепло. С другой стороны подходит Кол.

— Мы можем забрать боль? — шепчет Майкл. — Разделить её между собой, чтобы тебе было легче?

— Это невозможно, — бурчит Кол. — Я уже попробовал... не получается. Но мы здесь. Мы с тобой.

Я киваю. Мне сразу становится как-то легче, будто в черном небе появилось солнце.

“Держись, Ленка! Давай!” — шепчу я себе.

Вдруг, я начинаю ощущать не только боль. Я отчетливо чувствую присутствие двух маленьких душ внутри себя, их энергия кружится и переплетается во тьме. Она сияет во мраке и… любит меня.

Это безумно странно ощущать, но она действительно любит меня. Энергия моих детей. Их души. Я, чтобы отвлечься от боли, начинаю думать об их будущем, о царстве, которое их ждет, о том, какое им нужно оставить наследство.

То, что мои мужчины держат меня за руку, помогает мне слегка отключиться. Не знаю, магия ли это или самовнушение, но боль спадает.

Акушерка проводит меня через каждую волну боли, говоря, чтобы я тужилась, когда придет время. Я слушаю ее, слушаю, как ветер за окном воет, как дикий зверь, и мне кажется, что это отражение борьбы, бушующей внутри меня.

Замок кажется живым, камни вокруг меня вибрируют от силы того, что вот-вот произойдет.

— Дышите, миледи, — снова говорит акушерка, крепко прижимая руки к моему животу. — Вы уже очень близко.

Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на ритме своего дыхания.

Вдохните и выдохните.

Вдохните и выдохните.

Каждая схватка — это волна, обрушивающаяся на меня, и я должна поддаться ей, погрузится в неё..

Я чувствую, как нарастает жар, как мир сжимается вокруг меня, пока не остались только я, две жизни, которые я собираюсь принести в этот мир и две руки, что держат мои, пока я отчаянно впиваюсь в них ногтями.

— Давай, тужься! — голос акушерки прорывается сквозь дымку. Она уже забывает, что я "миледи" и теперь, я становлюсь ей просто роженицей. Я собираю все свои силы, огонь в моем животе разгорается, когда я тужусь всем, что у меня есть.

Мир вокруг меня погружается во тьму, и все, что я чувствую, это давление, тяжесть моих детей, идущих к свету этого мира. Мрачного, серого но их родного.

Я напрягаюсь изо всех сил, чувствуя, как мир вокруг меня отходит на второй план. Есть только я и этот момент, особый фокус, поглощающий каждую мою мысль.

Боль острая и сильная, но наряду с ней присутствует странное чувство цели, которое движет меня вперед. Я чувствую рождение первого ребенка, и когда я делаю последний толчок, комната наполняется звуками пронзительного крика — в мир входит новая жизнь.

Меня охватывает чувство одновременно облегчения и новой боли. Я слышу слабый крик, звук, который наполняет меня триумфом и любовью.

Малыша сразу берет на руки Майкл.

— Это мальчик, — говорит он. — Всё хорошо.

Его голос меня успокаивает. Но времени на отдых нет. Второй ребёнок все еще внутри меня, и бушует буря. Снова дикая боль.

— И снова, миледи! Опять! — требует акушерка твердым и сильным голосом. Я вижу ее лицо, сосредоточенное и уверенное. Это успокаивает меня.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как сила моих предков течет через меня. Чувствую, что сейчас со мной не только мои мужья, но и весь мой род.

Теперь я тоже воин, на своем поле боя. И я сражаюсь за своих детей.

Последним толчком я издаю крик, который раздается сквозь стены, и другой близнец следует за своим братом в мир.

Воздух насыщен ароматами жизни, крови. Когда я падаю обратно на чёрные подушки, меня захлестывает всепоглощающая волна любви.

Я будто выключаюсь, на какое-то время, наблюдая как в трансе, как Кол берет второго ребенка на руки, и я смотрю на двоих мужчин с детьми на руках.

Почему-то лица моих мужей обеспокоены.

Акушерка промывает детей, возится с ними и затем снова отдает на руки отцам. Одним только взглядом Кол показывает ей, что нужно оставить нас. Она кивком прощается и ретируется.

— Что? — испуганно шепчу я.

Но затем мое сердце останавливается. Я смотрю на двух драгоценных мальчиков, и меня охватывает чувство тревоги. Что с ними такое, отчего так изменились лица моих мужчин?

— На них нет никаких отметин. Нет пятна, — произносит Кол. Они… Они не такие, как мы. Они не драконы.