Плато чёрного спелеолога

Глава 15

Виктор неожиданно резко поднимается: — Вставай, Антон, пора, так и день может закончиться. Надо к нашему старому лагерю идти, определённо к нему уже направляются бойцы Идара, может, из их разговоров, узнаем что-нибудь интересное.

— Сейчас рюкзак спрячу, с такой тяжестью скакать по камням, можно ноги вывихнуть, — Антон отдирает у корней подстилку из прелых листьев и впихивает туда рюкзак, маскируя ветками.

— Надо выстругать копья, — Виктор оглядывает древний можжевельник, находит более-менее ровные ветки, с усилием срезает ножом.

Некоторое время, заготовки, мужчины обрабатывают, заостряют, кончики подпаливают в костре: — Те конечно, были лучше, с каменными наконечниками, — Виктор с сожалением трогает тупой конец, — сюда бы осколок камня приделать.

— Опаляя можно разбить, — живо отзывается Антон.

Виктор встрепенулся, но мгновенно грустнеет, вспоминая волшебную игру света этих великолепных самоцветов: — У меня рука не поднимется их расколоть, что-то другое надо подыскать, — бросает взгляд на белеющую человеческую кость, морщится, но идёт ней, поднимает с земли.

— Ты хочешь из этого сделать наконечники? — бледнеет Антон.

— Кость крепкая, края острые. Чем не оружие?

— Но это… человеческая кость!

— Ты прав… человеческая… хороший материал для наконечников, — с упрямством заявляет Виктор.

— Это кощунство.

— Нет, это выживание.

— Я из опала себе сделаю, — Антон отводит глаза от внимательного взгляда Виктора.

— Не стоит, опалы это достояние нашего общества, а кости что… прах, лишь душа ценна, вот о ней и помолится Викентий Петрович.

— Всё-таки это не совсем правильно, — опускает голову Антон, — останки надо бы захоронить.

— Захороним, — Виктор уверенно крошит кость камнем, выбирает острые осколки, кидает Антону. — Привязывай к копью, — приказывает он.

Антон не стал спорить, но бледнеет ещё сильнее, уверенно крепит осколок человеческой кости к копью, поднимает тяжёлый взгляд на Виктора: — А вдруг это от Олега Васильевича?

— Очень может быть. Пусть теперь нам послужит, — несколько цинично произносит Виктор.

— Неправильно всё это.

— Это жизнь, Антон и нечего сопли распускать.

— Я крещён, — забыв обидеться, заявляет Антон.

— Я тоже.

— Следовательно, знаешь, что это грех?

— Смотря, с какой стороны подходить. Думаю, нет греха в том, что мы спасаем себе жизни. Мы не глумимся над останками, и я очень сожалею, что приходится ими воспользоваться. К примеру, святые мощи, выставленные на всеобщее обозрение, не являются кощунственным актом, они каким-то образом исцеляют, спасают души пришедших поглазеть на них людей.

— Не поглазеть, а прикоснуться, — с неудовольствием поправляет Антон.

— Ну, где-то так я и думал, именно, прикоснуться, что в данном случае мы, и делаем, — без смущения произносит Виктор. — Надеюсь, они спасут нас в трудную минуту.

Антон вздыхает, хочет найти слова, чтобы как-то пристыдить Виктора, но где-то в глубине души соглашается с ним. Но это непросто, в последнее время он часто задумывается о боге, ведь не зря он послал им такое испытание. Может, ждёт от людей что-то, чего не было в прошлой жизни? Как сейчас жить, как быть, но одно понятно, как раньше существовали — тому не бывать. Он что-то новое хочет увидеть. В своё время Антон не задумывался о бытие и больше думал настоящем, а суеверным становился лишь в горах. Там иной климат, особая аура и часто бывали встречи с непостижимым, что в цивилизованном мире происходило крайне редко.

Виктор взвешивает на руке копьё, смотрит на наконечник из человеческой кости, в глазах полыхнул мрачный огонь: — Теперь у Олега Васильевича появился шанс отомстить за свою смерть, — глухо произносит он, и Антон с некоторым облегчением кивает.

Они покидают окрестности Чёрного монастыря, осквернённые людоедами и, бесшумно входят на едва заметную тропу, почти заросшую густой травой выше роста человека. Как всё поменялось, раньше все долины были как на ладони и просматривались вдоль и поперёк, но проливные дожди словно разорвали землю и взметнулись к небу роскошные луга с изумрудной травой. Теперь в них легко прятаться, но и на врага можно сходу напороться. Край смертельно опасных пещер, превратился в сплошную ловушку, можно свалиться в глубокую пещеру или насмерть завязнуть в узком поноре. А ещё, звери появились, они пытаются соперничать с людьми, но определённо проигрывают им в злобе и всё же, они непредсказуемые и опасные, особенно одичавшие собаки.

Виктор в страшном напряжении, вслушивается в малейший шорох, для себя он решил, хватит проколов, два раза ему повезло, третьего раза может не быть.

Ближе к старому лагерю Виктор замедляет шаг, прислушивается. Порыв ветра донёс слабый звук, вроде кто-то говорит, затем слышится выкрик. Определённо, в лагере хозяйничают люди Идара, а может и он сам прибыл собственной персоной.

— Слышишь? — шепнул Виктор, подтягивая копьё ближе к груди.

— Да, слышу. Там не один человек. Пожалуй, нам на ту сопку забраться надо, оттуда глянем.

— Э нет, сопка занята, — Виктор увидел, как стайка голубей хотела на неё спуститься, но взмывает и летит в сторону. — В лес зайдём, потом ближе морю и, через заросли тёрна к плантации… так можем незаметно подобраться совсем близко.

Вскоре голоса раздаются и вовсе явственно, враги не таятся, им даже в голову не может придти, что кто-то посмеет сунуться прямо в лагерь.

— Ты жди здесь, я схожу на разведку, — решительно говорит Виктор, но вдруг усмехается своим мыслям, вероятно, что-то вспомнил. — Хотя нет, дуй к той скале и посмотри, трава у изгороди полегла или нет. Если нет, дашь сигнал копьём, махнёшь древком, а при другом раскладе, немедленно возвращайся.

Антон скользнул в сторону, Виктор поморщился, увидев, как колыхнулись над его головой стебли, но вроде никто не обратил на это внимание.

Вот Антон добирается до скалы, на некоторое время замирает, затем взмахивает копьём. Виктор приподнимается, вслушивается в малейшие звуки, голоса доносятся лишь с лагеря, а здесь тихо, только ветер слегка шумит, путаясь в густых зарослях. Значит, здесь нет поста, это радует, можно выдвинуться вперёд, но на душе Виктора тяжесть и словно что-то царапнуло сердце. Может это предчувствие? Копьё ещё раз показалось из травы, Виктор облизывает губы и наоборот, пятится и уходит в сторону, не сводя взгляда с зелёной травы, которая так некстати шевелится под порывами ветра, маскируя любое движение врага, если конечно они здесь.

Внезапно он явственно видит, как тугие стебли расходятся, показывается плечо мужчины, а следом за ним мелькает рука другого человека, держащая увесистую дубинку. Виктора бросает в жар, а ведь пост был, Идар в высшей степени профессионал, знает, где разместить своих людей.

Цепко сжимая зубы, Виктор бесшумно шагнул в сторону таящихся мужчин. От ветра вновь разлетаются зленные заросли и, в этот миг, Виктор стремительно забегает сзади и оказывается на тропе чётко за их спинами. Адреналин мощно выбрасывает кровь в артерии, сердце срывается в галоп, а пальцы уже сжимают рукоять ножа.

— Подождём, тот сигналил, значит, ещё один есть, может даже он, — звучит громкий шёпот.

— Лохи, — раздаётся пренебрежительное хмыканье.

— Идар приказал, живьём их брать, но кости ломать разрешил.

— Странно, второй не телится. Ты подберись немного ближе, а я здесь подожду. Если опять уйдут, Идар нас не простит.

— Не уйдут. Слушай, правда, их предводителя косатки спасли? — в голосе звучат тревожные нотки.

— Его Виктором звать… было дело… странная ситуация… у нас все были в шоке. До сих пор среди рабов и даже свободных граждан всякие суждения ходят, якобы он и не человек вовсе, чуть ли, не божество какое.

— А вдруг это так?

— Тю, совсем повёрнутый? И ты туда же, это обыкновенная дрессура.

— Это когда он успел выдрессировать косаток? — звучит скептический возглас. — И как он из замурованной пещеры выбрался? Там нет выхода…

— Хватит болтать, давай вперёд, но его не спугни… иначе, голову оторву. Мне кажется, сейчас лично Виктор появится и как раз на меня наткнётся, тут я его дубиной и собью. Сволочь такая, ответит за все наши страхи. Божество, мать его! Что замер, ползи вперёд!

Виктор выглянул из перепутанных пучков травы, и видит мужчин как на ладони. Они совсем рядом и не дай бог услышат его дыхание, но они заняты игрой в разведчиков. Сейчас или никогда, момент очень удачный, стоит сделать пару шагов, и Виктор легко достанет ножом первого человека, а второй трус, дёргаться не будет и кричать, не станет, в этом Виктор почему-то наверняка уверен.

Мужчина, пригнувшись, почти без шума двинулся вперёд, к тому месту, где вновь поднялось древко копья, Антон недоумевает и уже собирается сдавать назад. Это чувствует идущий к нему человек, он останавливается, в пол оборота поворачивается и, в этот момент Виктор словно вырастает за спиной его компаньона, с размаху всаживает лезвие под левое ребро, дёрнувшийся в конвульсиях труп, сбрасывает в сторону, оттирает лезвие от крови и, глядя жутким взглядом, подносит к губам палец. Немая сцена, Гоголь со своим Ревизором отдыхает, страх бурей захватывает мужчину, принося немоту во всё тело.

— Иди сюда, — манит его рукой Виктор. — Не бойся, ты будешь жить, главное не кричи… иначе — смерть.

Мужчина подбредает на ватных ногах, как овца к мяснику, Виктор, желая перестраховаться, с силой бьёт его в голову рукояткой ножа, быстро связывает и втыкает в рот кляп. Затем окликает Антона, тот быстро появляется и замирает в ужасе и удивлении.

— Вот, языка добыл, — нервно смеётся Виктор.

— Как же так?

— За нами следили, чуть в ловушку не угодили, но получилось с точностью наоборот. Уходим к лодке, этот хлопец нам всё расскажет, Что мы планировали, мы сделали… почти без проблем, — на этот раз Виктор смеётся почти весело. — Ты этого обыщи, дубину возьми и нож, одежду стяни, главное… ботинки.

— Я не мародёр! — вспыхивает Антон.

— Глупый, нам людей своих надо одевать, а ему это уже не нужно. Или ты хочешь, чтобы я этим занялся?

— Да нет, вроде тебе не по статусу, — угрюмо буркнул Антон.

— Причём тут статус, у меня все руки в крови, одежду могу запачкать, — Виктор рывком поднимает пленного, перебрасывает через плечо, — я к лодке, а ты за рюкзаком и сразу ко мне. У нас очень мало времени, поторопись, Антон.

Как только качнулась лодка, куда бесцеремонно швырнул пленного Виктор, тот очнулся. Он переводит болезненный взгляд на страшного человека, который с усердием отмывает руки в студеной воде моря. На взгляд он обычный мужчина, но столько о нём ходит слухов и всё это после его чудесного спасения на спине огромной косатки. Население было взбудоражено и появились те, кто начал сомневаться в правильности действий Идара Сергеевича, но он отреагировал быстро и с небывалой жестокостью. Марину привязали к столбу, серьёзно высекли и оставили на несколько дней без еды и питья. Но она, каким-то образом, освободилась от верёвок и попыталась бежать из города, но на южном склоне попала под камнепад. Жаль Марину, как-то не вязался её образ с рабыней, женщина она весёлая и гордая, но сломить её не получилось, помощь пленнику из другого лагеря обошлась для неё ужасной смертью, Кошмарный мир, как тяжело жить, но деться некуда. Пленный пытается вздохнуть, но кляп душит горло, он дёргается, отчаянно мыча.

— Очнулся? — Виктор встряхивает руки, мягко улыбается, но пленнику от его улыбки становится и вовсе плохо. — Не всё так хреново, приятель, ты жив, бог даст, и дальше будешь жить. Ты сильно не дёргайся, не то лодка качнётся, и ты вывалишься, а вода холодная, застудишься.

Пленный замирает, испуганно хлопая глазами и, ищет в лице Виктора нечто сверхъестественное, но тот вроде обычный мужчина, жилистый, взгляд несколько простоват, но в глубине глаз есть что-то пугающее.

— Ты немного потерпи, Антон придёт, выйдем в море и я кляп вытащу. Надеюсь, насморка у тебя нет, дышишь без проблем? — Виктор не торопится запрыгивать в лодку.

Тот мотнул головой и слегка успокаивается, его не будут убивать, это вселяет оптимизм и, странное дело, этот человек неожиданно вызывает в нём симпатию. Может это внутренний магнетизм, что бессознательно притягивает людей? Очевидно, это и есть то сверхъестественное, что в нём есть.

Слышится шорох, Виктор выпрямляется, поднимает копьё: — Это ты, Антон?

— Представляешь, едва не заплутал, — слышится голос товарища. Антон раздвигает ветки, останавливается, глядя на пленного. — Он, случаем, не загнулся?

— Нет, расслабился и получает удовольствие, — грубо шутит Виктор. — Он спокойный парень, всё понимает, вот и не дёргается.

— Сильно ты его по голове долбанул.

— Своеобразная анестезия, зато всё тихо прошло. Да он, вроде, не в обиде… даже радуется, — вновь улыбается Виктор, подмигивая пленному.

Антон бросает тяжеленный рюкзак в лодку, ждёт, когда в неё запрыгнет Виктор и, налегая всем телом, спихивает её в море, затем ловко переваливается через борт.

Виктор торопливо гонит лодку из зарослей и когда она вырывается на открытую воду, с облегчением вздыхает: — Вот теперь вроде в безопасности. Кляп вытащи, а то привыкать уже начал, — кивает он на пленного.

Антон с усилием выдёргивает плотный комок, пленный громко задышал, сплёвывая на себя.

— Тебя как звать, мужчина? — спрашивает Виктор, легко двигая вёслами.

— Игорем, — выравнивая дыхание, произносит пленный.

— У тебя как, голова не кружится?

— Есть немного.

— Говорить можешь или слегка отдохнёшь?

— Так, не устал я… просто голова побаливает.

— Крепкая она у тебя, — вмешивается в разговор Антон, — как чугунный котелок, быстро отходишь.

— Так привык я, с детства боксом занимаюсь.

— Значит боксёр. То-то вижу, нос у тебя несколько смещён в сторону, — замечает Виктор.

— Нет. Это не на тренировках, нырял, в камень воткнулся, ели вытащили.

— Пьяный был?

— Немного пива выпил и… чуток водки. На жаре развезло, оступился, хорошо друзья рядом были, — простодушно отвечает мужчина.

— Счастливчик, — хмыкает Виктор.

— Да, это точно, мне везёт, — кивает пленный, затем спрашивает, стараясь скрыть страх: — А вы меня не убьёте?

— А смысл? Ты такой приятный в общении. Нет, Игорь, у нас нет желания тебя убивать, — Виктор прячет в губах насмешку.

— Это хорошо, — он задумался, вероятно, появились вопросы, но не стал спрашивать, а лишь с ожиданием замер, слегка шевеля онемевшими пальцами, вероятно верёвки сильно затянулись.

Виктор, словно не замечая его мучений, простодушно улыбается: — А ты как попал на Караби яйлу? Я тебя раньше не видел в лагере у Идара.

— Как и все, с потопом. Устанавливал цистерну для воды, шефу на дачу, уже воду в неё начал наливать… волна пришла. Я когда увидел, как дома разлетаются в разные стороны, а затем, словно горизонт поднялся… вверху пена, как тучи, а впереди стена воды без единого пузырька, так я в цистерну влез, крышку каким-то образом закрыл. Потом как швырнуло и, понеслось, мотало как в миксере, но затем выбросило на поверхность. Воздуха уже мало было, крышку открыл, а в небе целые стаи птиц воспламеняются, а тушки в воду падают. Не будь дураком, набрал пташек. Потом ел недели две, пока они совсем не протухли. На моё счастье в цистерне пресная вода была. А в один из дней, я так испугался… за себя, думал, умом тронулся, гляжу, по морю, целая танковая бригада плывёт, пару баллистических ракет, тяжёлые грузовики, а на них солдаты висят, как сосиски.

— Как танки? — переспросил Антон.

— В том то и дело, вся эта техника была надутая, из резины, муляжи. Солдатики совсем ослабели, воды дал, как-то объединились, ну, и поплыли все вместе. А через некоторое время остров заметили, вот и оказались здесь, — Игорь вздыхает. — Идар нас подобрал и почти всех определил в разряд свободных граждан.

— Дела, — качает головой Виктор. — А много солдатиков спаслось? — словно невзначай, спрашивает он.

— Человек сто.

— Сколько? — вырывается у Антона.

— Если совсем точно, со мной сто один.

— Так у вас целый город, — сузил глаза Виктор, по сердцу неприятно царапнуло. Сейчас расклад сил явно не в его пользу. Совсем плохо, теперь не о нападении нужно думать, а об обороне.

— Да, строимся быстро, рабов ещё подогнали, — обыденным тоном произносит Игорь, вероятно, он уже привык к такому положению. — Сейчас их у нас почти пятьдесят человек. Собираемся на соседний остров надувные танки гнать, ещё людей подсобрать.

— На какой остров? — встревожился Виктор.

— Так, когда мы болтались по волнам, проплывали мимо скалистого острова, там люди были. Я насчитал три сотни палаток. Мы не смогли к ним подойти, течением снесло, но зато, на Караби яйлу попали, — радостно улыбается Игорь.

— А далеко отсюда остров? — вкрадчиво спрашивает Виктор.

— Далеко, более сотни километров, — Игорь махнул рукой, указывая направление.

— Похоже на Карадаг, — Антон глянул на Виктора.

— Да, точно, — радостно кивает Игорь, — Идар Сергеевич, как-то раз, упомянул о Карадаге.

— А что он ещё говорил? — в упор смотрит Виктор.

Игорь ёжится под его взглядом, старается отползти подальше, как-то неуютно стало у него на душе. Простодушие во взгляде Виктора исчезло, и сейчас глаза источают смертельный холод.

— Ничего особенного, — стараясь не сболтнуть лишнего, медленно говорит Игорь, — о вас говорил, мешаете вы ему.

— Это понятно, мы на мир по-разному смотрим, — кивает Виктор. — Он знает, где наш лагерь?

— Ищет, — опускает взгляд Игорь.

— Ты искренен, Игорь, — Виктор развязывает ему руки, пожалуй, я тебя отпущу.

— Это, правда? — он в надежде вскидывает взгляд полный признательности.

— А зачем ты нам нужен, только лишнее место в лодке занимаешь. Мы тебя высадим здесь, а нам ещё очень долго плыть, — изображая усталость, произносит Виктор, — дай бог к следующему дню добраться.

Пленный стрельнул глазами, но Виктор изображает равнодушие. Антон в тон Виктору зевает: — С утра на Большой Бузулук надо пойти, льда наколоть, опять не высплюсь, — говорит он, зная, что эта пещера находится на противоположной стороне плато.

— Вот что, мы высадим тебя здесь. Опасайся одичавших собак, иди ближе к берегу. Затем, сворачивай в сторону Чёрного монастыря, а там ты дорогу найдёшь, — Виктор решительно разворачивает лодку и гребёт к скалистому берегу.

Игоря бесцеремонно выталкивают, он плюхается за борт, резко погружается в воду, выныривает, отплёвываясь, бредёт по мелководью к берегу, в глазах радость и недоумение, ему до сих пор непонятно, зачем его брали в плен и почему отпустили. Он выбирается на берег, оборачивается, на лице удивлённая улыбка, Виктор нетерпеливо махнул рукой: — Быстрее сваливай отсюда, в прошлый раз здесь целая свора собак прыгала по берегу, а они людоеды.

— У меня один только вопрос, — встрепенулся Игорь, испуганно озираясь по сторонам. — Зачем вы меня столько волокли, везли на лодке и вдруг отпустили?

— Идару передай привет, — Виктор не стал отвечать на его вопрос и швыряет на берег дубинку.

— Странно как-то всё, — Игорь поджимает губы, поднимает дубинку с земли, подвязывает её к поясу. — Ладно, бывайте, — он торопливо уходит, затем переходит на бег, испуганно косясь на ближайшие заросли.

— Как ты думаешь, Идар поверит, что наша стоянка на противоположном берегу? — Антон меняет Виктора, берётся за вёсла и тихонько гребёт от берега.

— Конечно, нет, но часть людей пошлёт туда на разведку. Только бы его люди с Аликом не столкнулись, он с Машей как раз к Большому Бузулуку пошли. Зря ты это ляпнул, — с укором глянул на Антона Виктор.

Антон виновато смотрит, пожимает плечами: — Блин, не подумал.

— В следующий раз аккуратнее выражайся, — Виктор отыскал взглядом уменьшающуюся фигурку человека, затем переводит взгляд в противоположную сторону, хмурится: — Не пойдут они к Бузулуку.

— Почему так решил? — удивляется Антон.

— Собаки след взяли. Вон, видишь, появились? Целенаправленно бегут, ветер к ним, вот и учуяли. Не повезло Игорьку, — с искренним сожалением говорит Виктор.

— Помочь ему надо, — Антон останавливает вёслами лодку. — Попробуем разогнать свору?

— Это можно, — равнодушно произносит Виктор. — А стоит? Он наш враг и, когда придёт время, один из первых пойдёт на нас.

— Но он человек.

— Поэтому и жалко, — хмурится Виктор. — Хорошо, — неожиданно соглашается он, — греби к Игорьку, думаю, успеем перехватить.

Антон резко разворачивает лодку и мощно налегает вёсла. Расстояние медленно сокращается, но и собаки увеличивают темп.

— Пробежку устроил, спортсмен хренов, — сквозь зубы ругается Антон, лихорадочно хлопая вёслами по воде.

— Такой темп держи, мы успеваем. Почему он не обернётся? В воду ему надо уходить! Зачем в сторону заворачивает? — Виктор засовывает два пальца в рот и пронзительно свистит.

Игорь слышит свист, тормозит, смотрит через плечо и неожиданно рвёт вперёд ещё быстрее.

— Что он делает? — восклицает Виктор, но тут видит, что прямо по кромке берега бегут пять огромных псов. Вероятно, они появились с противоположной стороны берега.

— Умные бестии, по всем правилам действуют, одни гонят, другие сидели в засаде, а сейчас перекрывают путь к морю! — выкрикивает Виктор. — К берегу гони! — кричит он Антону.

Игорь упёрся в скальную гряду, мечется в поисках выхода, а собаки галопом несутся к нему, хрипло лая и радостно повизгивая, они чётко загнали человека в западню и уверенны, что тот уже не вырвется, но и нападать пока не стремятся, ждут, когда подбежит вся стая.

Лодка, рискуя пропороть днище о камни, с хрустом налетает на берег, Виктор и Антон спрыгивают, бешено орут, взмахивая копьями, бегут на громадных псов, бросая настороженные взгляды на приближающуюся стаю.

— К нам прорывайся! — Виктор швыряет копьё, оно впивается в хребет чёрной овчарке, та взвизгивает, изгибается, пытаясь достать его челюстями, три других зверя припали к земле, выбрасывая из пастей пену, но пятый не спускает злобного взгляда с загнанной в угол жертвы, весь подобрался для решающего прыжка.

Игорь предпринимает отчаянный рывок, пытаясь прорваться сквозь заслон из злобных псов. Он взмахивает дубинкой, но она лишь задевает морду метнувшегося на него зверя. Пёс заваливается на бок, но мгновенно изворачивается и стремительно прыгает на человека, сбивая его с ног, вгрызаясь в живот, мотая лобастой головой и вдавливая человека в землю. Игорь дико кричит, пытаясь оттолкнуть ужасного зверя, но тот как бешеный упирается лапами и с лютой злобой рвёт человека. Неожиданно сквозь разорванный живот у Игоря выползает, что-то белое, в липкой крови.

Нанося колющие удары копьями, Виктор и Антон отгоняют часть зверей, но стая уже окружает людей. Матёрый кавказец отрезает путь к морю, присаживается на передние лапы. Он легко увёртывается от брошенного копья, как молния прыгает. Виктор, с невероятным усилием, отражает его атаку ножом, полосонув жуткого зверя по морде, разрезая один глаз, и верхнюю приподнятую губу.

Разъярённый визг вожака приводит в замешательство других собак, используя этот миг, Виктор с Антоном бросаются к лодке и отпихивают её от берега, переваливаются через борт и принимаются бить вёслами по осатаневшим от злобы псам.

Несколько мощных гребков и люди оказываются на безопасном расстоянии, тормозят лодку вёслами и с ужасом смотрят, как одичавшие собаки терзают ещё живого человека.

— Проблема, огромная проблема, — с болью в голосе произносит Виктор, — стая разрослась, не менее двадцати особей, пока не поздно изводить надо.

— Игоря жалко, — со стоном произносит Антон, прижимая руку к ране на боку.

— Конечно, жалко, но видит бог, мы всё сделали, чтобы спасти его. Видно, сегодня не его день.

Антон толкает вперёд лодку, с силой погрузив вёсла в воду и, не обращая на боль в боку, погрёб вдоль берега, стараясь не смотреть на пиршество собак-людоедов. Но истошный визг и громогласный рёв, заставляет бросить взгляд на берег.

— Этого нам ещё не хватало! — невольно выкрикнул Виктор.

Красавец тигр, сметает чудовищной лапой с десяток, визжащих псов, в развалку идёт к истерзанному человеку, перехватывает его челюстями и утаскивает в густую поросль, оставив за собой надрываться в бешеной злобе бывших хозяев плато.