Плановый апокалипсис

ГЛАВА 8. СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Эдуард привык, что ему завидуют. Люди не могут взять себя в руки, а он может. И всегда мог. У него порядок дома, порядок в финансах, все по полочкам. В детстве его травили за это, а потом им самим надоело, они поняли, что ему характер не обломать. Ну и как-то с возрастом разумные люди терпимей начинают относиться к друг другу. Знают, что все равно же не избавиться от соседей, так и будешь встречаться с ними во дворе или в лифте. Эти уедут, приедут еще хуже. Нетрудно ведь сказать — здрасьте, как поживаете. Во всяком случае, легче, чем сразу зубы выбивать. Сказал, да и забыл. Это политика, наверное, называется. Мужское изобретение. У женщин, возможно, это как-то по-другому устроено. Как толком непонятно, с ними Эдуард встречался только на свиданиях. Жить вместе даже не стоит и пытаться. В общем, все у него было в порядке в эти выходные. И намеченные планы выполнялись в штатном режиме.

Коля вышел погулять с собакой. Погода была не очень. Настроение тоже. Работы нет, а нужно на неделе добыть денег, чтоб отдать бывшей жене, у дочки тоже на носу день рожденья. Если он ничем их не порадует, запишут его в окончательные мерзавцы с последствиями. Бобик примерился надуть на книжку, которая лежала на грядке. Коле это не понравилось, он оттянул пса за поводок к цветочкам. Поднял посмотреть книжку. Какое-то нестандартное издание. То ли наука, то ли публицистика. Ничего интересного. Коля решил оставить книгу на лавочке, может кому-то пригодится. Но тут ему пришла идея, он решительно завернул собаку домой. Дома сразу включил компьютер, пока тот загружался, Коля думал. Бобик скульнул, он не нагулялся. Потерпи, собачатина, сначала дело!

Утром Витя надеялся, что обойдется, но уже шел пятый час, лучше не становилось, а опохмелиться нечем. Раньше он занимал у Коли, но тот давно уж сам не при делах. А вдруг? И тут Коля сам позвонил.

— Привет! Долго жить будешь.

— А чего?

— А ты мне снился сейчас.

— Это ты до каких спишь-то?

— А тебе-то чего?

— И чего я делал, пока тебе снился.

— Принес поправиться.

— Ну, значит сон в руку.

— А лучше б не сон, а стакан. Ты чего-то хочешь от меня что ли? Ну и справедливо ж будет поднести другу.

Вопреки ожиданиям такая заявка Николая не огорчила.

— Сейчас занесу и заодно поговорим.

Шурик и Мишка тащили деревяшки в свою тайную избушку. Шурик разобрался самостоятельно, как делать арбалеты. Почти все детали для сборки были собраны, не хватало приличных резинок.

— Здорово, пацаны!

Это дядя Коля к ним обратился. Странно, он их не каждый раз замечает.

— Здрасьте.

— Чем заняты?

— А чего?

— Да ничего. Хотел вас позвать в футбол сыграть.

— Чего это?

— А ничего. Вот мы с дядей Витей и вас двое.

— Не, вы большие, так не честно.

— А мы разделимся. Один маленький, один большой.

— Нам арбалеты надо делать.

— А если поможем вам сделать?

— А резинка у вас есть крепкая?

Эдуард возвращался домой. Во дворе странная компания играла в футбол. Его бывшие одноклассники Коля и Витя и двое малолеток. Привязанный к скамейке Бобик тоже переживал. Играли так азартно, что Эдуард издалека стал присматриваться. А когда подошел поближе, Витя вдруг вскрикнул и растянулся на земле.

— Ты чего? — крикнул Николай.

— На сегодня все! Я мышцу потянул.

— Да ладно тебе! Ты чего, не мужик? До пяти голов доиграем и все.

Виктор поднялся и похромал к скамейке.

— Нет, я точно отыгрался, не могу на ногу наступать.

— Ну надо же… — Коля увидел Эдуарда. — О, Эдик! Давай с нами, заменишь Витю.

— Да я не играю…

— А кто тут играет-то? Не обламывай. Сколько лет, тем более, вместе не играли! Мы ж одноклассники с тобой! Команда!

Эдуард подумал, что в такой ситуации лучше уступить. Они, конечно не друзья и никогда ими не были, потому что не ровня. Но если будет отказываться — как-то получится вызывающе, а проблем ему не надо. Ну потопчется с ними минут десять, не жалко.

— Ура! — сказал Коля. — Я всегда знал — ты человек с большой буквы. Смотри — мы с Шуриком. Вот это Шурик! Против вас с Мишкой. Вот это Мишка! А это — пацаны смотрите — этого мужика зовут дядя Эдик. Это наш с дядей Витей лучший друг со школы! Вот смотри — наши ворота — вот между деревьев тех, а ваши вот — одна штанга — кирпич, а с другой книжка лежит.

— Что за книжка? — спросил Эдуард.

— Это дядя у нас когда жил… Помнишь дядю Тимошу моего? Ну как же не помнишь? Мы, когда школу кончили, жил у нас. Вот он оставил когда-то, а сейчас докторскую пишет, попросил прислать. Ее какое-то ведомство когда-то издало и все. Не найти ее. Я собрался на почту отнести, а там санитарный день.

Эдуард поднял книжку. «Комплексные поступки», Генрих Селеверстов. Ни название, ни автор ни о чем не говорят.

— Ставь штангу на место, играем уже! — скомандовал Коля.

Эдуард положил книгу и подвернул брюки, чтобы не запачкать.

Они с Мишкой в этой игре проиграли. Но Эдуард не переживал, он родился и жил вовсе не ради таких игр, как футбол. Тем более в таком составе.

Дома Эдуард решил посмотреть, что это за книга такая, которой прямо-таки нет в сети. Там же все есть. Скорей всего Николай и его дядя просто не могут искать. Однако, оказалось, что книги в интернете действительно не было. Зато все сервисы бесплатных объявлений кишели объявлениями. Масса желающих ее приобрести. Причем предлагали за нее от двухсот тысяч рублей и выше. Что ж это за книга такая? Он попытался разобраться, но по кратким аннотациям ничего понять было нельзя. То ли философия, то ли эзотерика, то ли авторский коучинг. Очевидно, Николай не знал, что это книга — такая редкость, за которую предлагают такие деньги. Иначе не стал бы валять ее в земле, да и дяде не послал бы, а зажал. Сказал бы, что потерялась.

Бобик спрыгнул с дивана и рванул к двери. Звонок. Коля пошел открывать дверь.

— Коля, я хотел бы поговорить. — сказал Эдуард.

— Заходи.

У Коли был включен телевизор, он убрал звук.

— Дело вот в чем… — начал Эдуард. — Автор книги, которую ты хочешь послать — мой дедушка. И эта книга — единственное, что от него осталось.

— Ух ты! — удивился Коля. — Ничего ж себе! У меня дядя, у тебя дедушка. Я как-то замечаю в последнее время, что пока мы были молодые, наши пожилые родственники казались какими-то далекими. Где-то они что-то такое там, и до них тебе, казалось бы, и дела никакого нет. А вот как доживешь до сорока, то вроде они как-то ближе становятся — скажи?

— Вот-вот. — подтвердил Эдуард. — Я тоже об этом думал, но ты сформулировал еще лучше.

— Давай тогда за это немедленно выпьем! — предложил Коля. — У меня тут оставалось что-то. Он открыл шкаф и вынул оттуда подозрительную бутылку.

— Спасибо! — отказывался Эдуард. — Мне нельзя сейчас, я таблетки пью.

— Да я не буду тебя насиловать, просто выпей двадцать грамм за компанию, а то некрасиво. — Он налил две рюмки. — Ну! За родственников! За семью!.. А чего хотел-то?

— Понимаешь, Коля… У меня ж от дедушки ничего не осталось. Вот я думаю, это знак судьбы, что тебе не удалось книжку отправить, и она мне на глаза попалась. Чтобы она, значит, в семье осталась.

— В какой семье?

— Ну, в его семье. Это по маминой линии дедушка мой.

— А, я понял. Не, Эдик, не могу. Я дяде обещал, он мне тоже не чужой человек. Ну как я могу ему не послать?

— Ну он же давно уехал! Эта книга чудом у тебя сохранилась, вы ж не обязаны были ее держать до тех пор, пока он про нее не вспомнит.

— Так-то оно может и так, но я ее уже дяде обещал, и что я теперь скажу?

— Ну скажи, что украли у тебя ее на почте. Или потерял по дороге.

— Это ж кем ты меня хочешь перед родным дядей выставить, да?

— Нет-нет, это ж с каждым могло б случиться! Или там в лужу она упала. Испортилась совсем.

— Слушай, Эдик. Я врать не привык, ни дяде, ни самому себе. У меня совесть есть вообще, какая никакая. Я спать не смогу после таких поступков.

— Ну, а если я у тебя купить ее предложу?

— Чтоб я родного дядю продал, да?

— Ну и дедушка мне родной, пойми правильно. Давай просто, как взрослые люди поговорим. Какие могут быть вообще варианты? Я, допустим, готов тебе отдать прямо сейчас пять тысяч.

— Знаешь что… Давай, чтоб неудобных ситуаций не создавать, иди лучше домой. Я знаю, ты же не любишь скандалов. Ну и иди. И как будто не было разговора этого.

— Ну, хорошо. Но, по-моему, это справедливая цена. А сколько бы ты хотел?

— Да я не могу вообще дядю родного в рублях считать!

— Коля! Ну, никто ж тебя не просит дядю считать! Да и я бы дедушку своего, ни за какие деньги не продал. Давай говорить просто о книге. Вот книга. О ней и говорим.

— Ну, если хочешь — давай. Во-первых, книга ведомственная, нетиражная. Штучная, можно сказать. Ручная работа. Автор засекреченный вообще… Хоть он и дедушка тебе.

— Готов заплатить десять.

— Эдик… Спасибо тебе, конечно, что сегодня присоединился к нам и все такое… Но лучше давай, иди домой. Мы как-то на разных, похоже, языках говорим.

— Что значит на разных языках? Ну, у всего есть своя цена. Пятнадцать!

— Эдик, давай еще по рюмке! Ну, пусть не договоримся! Зато мы ж и сами не чужие друг другу! Всю школу, считай, рядом плечом к плечу. И пойдем уже сегодня на боковую, а завтра я гляну в интернете, может она где-то есть уже в электронном виде, и подумаем, как это все разрулить.

— Коля, давай откладывать не будем, раз не чужие. Чего мы тоже будем откладывать? Наливай, но мне не очень.

Выпили еще по рюмке.

— Давай, чтобы не откладывать, — предложил Эдик. — я тебе даю тридцать тысяч. И прямо сейчас могу их принести. Вот через пять минут я уже тут с деньгами.

— Да, я тебе верю, Эдик, как, может быть, себе не верю. Витьке вот не верю, а тебе верю. Но дядя для меня дороже.

— Причем здесь дядя? Ты же книгу продаешь, а не дядю?

— А это как сказать. Ты вот не помнишь дядю Тимошу моего, а он, знаешь, что такое для меня? Он рыбачить меня научил. На Спартак в первый раз отвел. Да я за дядю Тимошу… Эх! О чем ты говоришь!? — он махнул рукой.

— Давай по рюмке еще. Обойдутся твои таблетки.

— Давай, но только из уважения к вашей семье.

— За нашу и вашу семью! Нет, это неправильно! Давай, раз договорились, сначала за нашу, а потом за вашу.

— Коля!

Разошлись они заполночь. Эдуард был доволен, что успел купить книгу до того, как Коля догадался залезть в интернете. А у Коли теперь было пятьдесят тысяч рублей, и он не ударит в грязь лицом ни перед бывшей женой, ни перед дочкой. Он легонько шлепнул деньгами Бобика по носу, тот не возражал.