Планета 514

Глава 21 Часть 3 «Скорая»

- Дэн! Дэнчик, просыпайся! К тебе пришли! – Моя соседка по квартире, Эдна, снова влезла ко мне в комнату и разбудила меня, зараза страшная!

- Дэн! Это Яворр! – От порога раздался еще один голос, которого сегодня я бы точно не жаждал услышать!

Замотавшись в простыню, выполз на белый свет и сонно уставился на Яворра, владеющего ресторанчиком под нашей с Эдной, квартирой.

- Привет, старче! – Я демонстративно зевнул, намекая, что я, как бы, с ночной смены и мне бы поспать, до ночи…

- Дэн, спасай! – Яворр развел руками. – Фирца на работу не вышла, а без хлеба… Вот же, блин…

- Попроси своего «старшего»… - Я поправил простыню и зевнул еще раз.

Потом икнул.

- Дэн… Пожалуйста! – Мужчина, лет на десять меня младше, молитвенно сложил ладони. – А с меня два ужина на твою бригаду!

Вот же язва, знает, чем меня купить!

- Твоя взяла… - Я помотал головой, отгоняя сон. – Душ приму и спущусь, посмотрю, что там у вас тврится.

- Спасибо! – Яворр послал Эдне воздушный поцелуй и испарился.

- Он тебя так совсем убьет когда-нибудь! – Эдна осуждающе покачала головой.

- Скорее тебя прибьет его жена! – Я погрозил пальцем Эдне, напоминая, что знаю их с

Яворром «маленький секрет». – Если бы не ты, он бы ко мне не пробился, между прочим… Наступив на простыню, чуть не убился, напрочь, но стенка вовремя подвернулась мне под лоб, оставляя на нем шишку.

- Гм, насколько я помню, его жена тоже наведывалась сюда! – Эдна ехидно присвистнула мне в след, так до сих пор и не поверив, что Глория приходила ко мне исключительно ради массажа, которым я подрабатывал первое время, пока не устроился на постоянную работу!

Вобщем, ох уж эти испанцы, а еще точнее – испанки!

Горячие, красивые, но жутко, чрезвычайно жутко – ревнивые.

И в то же время – до бесконечности рисковые.

Эдна вот, спит с Яворром, зная, что Глория отличный стрелок из лука; Глория ходит налево к своему приятелю, едва-едва отпраздновавшему совершеннолетие и лишь один я, как идиот, женился на работе!

Эх, а ведь так все прикольно начиналось, блин!

Я задрал голову к хлещущим из лейки душа горячим струям, вспоминая свою одиссею… … В Алма-Ату я не попал – просто, в один прекрасный момент в новостях промелькнуло сообщение, что в Италии сгорело построенное Дианой «Женское убежище» и я, как последний придурок вместо того, чтобы позвонить, рванул туда напрямки!

Не знаю, что на меня нашло, но в тот момент это показалось очень важным – оказаться там!

Я даже и оказался, если честно.

Постоял на горочке, любуясь бывшим «своим» домиком, слегка подкопченным, но, с виду, вроде целым, успел отвернуться от проезжающей мимо, отчего-то совершенно мрачной, Франчески, вздохнул с облегчением, да и покатил прочь, как-то незаметно для себя оказавшись в экс-испании, где и решил «перезимовать», благо, что там климат мягкий!

Вот и перезимовал, называется, задержавшись уже на полгода и даже найдя нормальную работу…

Нет, все «просто» не было, но и каких-то фантастических сложностей – тоже не встретилось. Все, как обычно, как везде и как всегда – ищи работу, ищи жилье по карману, плати налоги и не высовывайся, пожалуйста!

Насчет «не высовывайся» - я очень стараюсь, но, получается не всегда.

Вот, например, Яворр, он меня волшебником считает.

Эдна – все грозится сдать меня местному отряду инквизиторов, чей глава, если я не ошибаюсь, совсем не прочь со мной породниться, причем отдав в жены не только старшую дочь, но и обеих младших, еще тех разбойниц, между прочим!

А есть еще моя, «тринадцатая бригада», кстати, тоже еще та «команда»…

- … Дэн! Твои 15 минут 5 минут как закончились! – Эдна, зараза!

Вытеревшись и натянув джинсы и футболку, выбрался из ванны, куда в первый же месяц впихуячил самый здоровенный бойлер, что нашел в магазине, вместо постоянно отключаемой горячей воды и прошлепал босыми ногами по нашей с Эдной совместной, здоровенной, кухне, где на столе меня уже ждала кружка горячего кофе и тарелка с куском мяса…

А, нет, в этот раз – бычье сердце, заботливо нарезанное на ломтики.

Сама Эдна, при нашем знакомстве, была слегка вегетарианкой, из тех разумных, что следят за калориями в своих тарелках, а не лезут в чужие.

Да и вообще, мне с ней повезло – я не в ее вкусе, она не в моем, вот и получились из нас хорошие друзья-компаньоны, которые могут вместе и бухнуть, и над киношкой придремать, а в моем случае, еще и придурка-ухажера с лестницы спустить.

Да и первую работу, тоже мне Эдна подсуропила – Яворр как раз искал себе пекаря, на две выпечки в день – в шесть утра и в три часа дня – а я, как раз, хлебопечку осваивал, вспоминая старые времена, когда меня мамочка запихнула в пекарню на работу, чтобы диточка каникулы провел с пользой.

Слопав мясо и допив кофе, сунул ноги в разбитые, домашние кроссовки с оторванными пятниками и прихватив ключ, пошел смотреть, что там у Яворра с хлебом стряслось, что он ко мне в семь утра прибежал и из койки вытащил!

Ресторанчик у Яворра не большой, по меркам города-миллионника, разумеется – 24 столика в помещении и еще десяток на улочке, да пяток «запретных кабинетов», где уединяются парочки или «серьезные люди» обговаривают «серьезные дела».

- Дэн! Спаситель! – Вероника, при виде меня распахнула свои объятия, сдвигая бедрами бедных худышек-официанток. – Эта сучка-Фирца снова не вышла на работу!

Да я уже понял… - Вздохнул я, пересекшись взглядом с «усатым мудаком», Володьѐй – главным поваром по должности и главным мудаком, по методам общения.

Рамцанулись мы с ним в первый же день, когда этот поварешка полез учить меня, как хлеб делать!

Меня!

Хлеб!

Да я его чуть в опару не впихнул, а когда тот вякнул, что-де молод я его поправлять, сказал, сколько мне лет и с тех пор старая сволочь обходит меня третьей дорогой, предпочитая срываться на «поварятах» и уж совсем изредка – на Виктории, прекрасно понимая, что его 95 килограмм обрюзгшей старости и обвисших, сальных усов, никогда не выдержат удара поварешкой от почти двухсоткилограммовой бой-бабы, способной на вытянутых руках таскать пятидесятилитровые кастрюли с супами, а то семидесятикилограммовые мешки с мукой ворочать!

- Тесто я поставила, но оно, какое-то блеклое и поднимается плохо… - Виктория развела руки, выпуская меня. – Не выйдет хлеба в этот раз, Дэнчик…

Забрав висящий в шкафчике «сменный халат», заглянул в «расстойку».

Ну, что скажу…

Убить того, кто термостат на минимум выкрутил!

Пройдя по дежам, похлопал тесто, отщипнул по кусочку, попробовал на вкус и одну из деж погнал «переделывать» - и с солью моя любимая «Жануария-Виктория» пожадничала, да и само тесто завела такое крутое, что его ножом резать при формовке придется, а не как я привык, двумя ладошками, по-быстрому!

Сунув дежу под тестомес, развел в теплой воде соли и еще старой, доброй, мезофильной закваски.

Щелкнул тумблером и замер, поглядывая в окошечко одним глазком, чтобы остановиться вовремя.

- Лабух! – «Мудак» снова принялся за свое, гоняя молодого «поварешку», по мнению

Володьи, недостаточно точно следующего заветам Ильича в деле жарки бифштекса «дАнглѐз». – Твое изделие собаки жрать не будут! Какого ты хрена вместо говядины взял свинину?!

Так и хотелось сказать старому «повару», что, судя по виду, это вообще конина, но я мужественно промолчал и даже отвернулся в сторону, точно зная, что «молодые» отчего-то считают Володью гением кухни, хотя, признаюсь, готовит он так себе, только понты больше колотит.

Остановив тестомес, откатил дежу на расстойку и радостно прищелкнул пальцами – на «благостных» 30-ти градусах тепла тесто азартно пошло в рост, а значит, сейчас я его «обобью» и можно будет формовать и ставить на «подъем», в теплую печь.

Эх, мне бы сейчас помощника толкового, но, чего нет…

Прихватив весы и расставив смазанные формы – слава Звездам, что хоть ими не я занимаюсь! – под равномерную ругань Володьѐ принялся формовать аккуратные куски теста, закидывая их в формы.

Откатив пустую дежу в мойку, прикатил вторую, а потом и третью, надеясь, что к четвертой откроется второе дыхание и нейроузел прекратит истерить, требуя отдыха.

«Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!»

Привычные руки привычно формовали тесто, привычно бросали на весы, проверяя расходящийся на 10-15 грамм вес, закидывали тесто в форму и вновь, лодочкой, как и учила меня моя мастерица, зачерпывали мягкое, податливое тесто, которое через час-полтора станет горячим, аппетитным хлебом, с хрустящей, поджаренной корочкой!

- Просто залипуха какая-то… - Пробормотал один из новичков, когда я очистил третью дежу и взялся за подоспевшую, четвертую. – Это же просто киборг какой-то!

- Тихо, придурок! – Ткнул его в ребра сосед. – Ты его взгляд видел?! Он же тебя, в салат покрошит и не заметит!

- Скорее – в лягушку превратит! – Проходящая мимо «новиков» Виктория не преминула вставить свои «пять копеек». – Вы что, реально не знаете, что все, кто с мукой-тестомхлебом связан, все, поголовно, под одной из высших сил ходят? Мельники – те с чертом, пекаря – те с ангелами, а ангелы за пекарей всегда горой!

Ну, на самом деле, не так уж и не права Виктория…

Глянул я тут, по дорогам мотаясь, на мельницы старые, да на пекарни, которым за сотню лет перевалило и, признаюсь честно, силы в них – немеряно, причем и хорошей, и плохой – гдето поровну, а уж какую взять – там сам владелец решает!

Расставив формы, запустил тены и на полчаса отвалил на стульчик – сейчас все поднимется, прихватится, а потом придется играть в интереснейшую игру – «переложи вовремя»! Жаль, что печь у Яворра обычная, не карусельная, там можно было бы самого упора сидеть, в потолок поплевывать! А так…

Как ты не настраивай – тены все равно греют не одинаково, причем, после каждой выпечки эта самая «неодинаковость» может и измениться, так что, приходится бдить.

- Там же штук сто! – Выдохнула неизвестная мне официантка, наблюдая, как я ворочаю сбитыми по четыре в ряд, формами. – Сжариться можно!

- 250 булок за раз. – Виктория снова порхала с огромным тазом утреннего омлета, который в ресторанчике продавался на «вынос» не хуже горячих пирожков.

Ну, еще бы, на майонезе, да с сыром, с зеленью, высокий – рецепт Виктории будил в людях жуткий голод и жадность, но вот, например, слопать стограммовый кусок этого омлета могла не каждая женщина!

Поэтому, продавался омлет 50-ти граммовыми кусочками и уходил влет!

Особенно если с моим хлебом!

Усмехнушись, «перетасовал» формы в последний раз и принялся подтаскивать специальный стол с мягкими накладками, на котором буду выбивать булки из форм.

А выбивать иногда приходится так, что стекла дребезжат!

- Валенок! – Володья снова взялся за молодого, не давая ему и слова вставить в свое оправдание. – Ты как заправку с соусом перепутать смог?! У тебя что, глаз нет?!

- А кто заправку в соусник залил?! – Не выдержал наезда парень, срывая с себя поварской колпак. – Кто руки распускает? Кто всех тут рабами называет? Кто кидается, вместо того, чтобы объяснять?

Покачав головой, открыл жарочный шкаф и занялся хлебом.

«Бумм!»

«Пшух-пшух-пшух-пшух»

«Бумм» - Это формами по столу, ну а «пшухх» - это горячие, ядреные и высокие буханки хлеба выскакивают из форм и, сделав пару оборотов, становятся ровненьким рядком, который тут же выкладывается на деревянные ящики, в металлическую сетку-каталку.

- Щенок! Рот открывать?! – Володья схватился за полотенце, переходя от слов к делу.

Со мной он так же попробовал, но четыре тяжеленных, чугунных формы, которыми я помахал с улыбкой перед его носом, и веское предупреждение, что я его в пирог закатаю и как рыбный продам – желание махать передо мной полотенцем сразу-то и отбило, начисто! «Бумм!»

«Пшух-пшух-пшух-пшух»

- Володья! Прекратить! – На шум скандала выкатился из своего кабинета Яворр, зыркнул в мою сторону, потом глянул на Викторию и понял, что его главповар снова зарвался. – Володья, пусть сегодня без тебя ребята поработают…

«Бумм!»

«Пшух-пшух-пшух-пшух»

- Этот щенок…!

«Бумм!»

«Пшух-пшух-пшух-пшух»

- Володья!

- Да я, щенка… Меня По-ро-ли, когда я взгляд от пола отрывал!

«БУММ!»

Последняя форма разлетелась у меня в руках, брызнув в разные стороны чугунными осколками.

Ну, это не первая моя разбитая «четверка», и, думаю, еще пока не последняя…

- Ты, хрен старый… - Я не выдержал и сделал шаг к спорщикам-скандалистам, продолжая сжимать войлочной варежкой горячую разбитую форму. – Тебя – пороли?! Да ты же пиз-шь, как дышишь! Кто тебя порол-то, а?! Ты же при женином ресторанчике с двадцати лет обретался, вокруг таких МАСТЕРОВ ошивался, хоть один из них на тебя голос поднял? Да я тебе за три часа троих твои учителей найду, и они тут всем расскажут, кто ты, Володья и как именно тебя пороли!

- Дэн! Стоп! – Между мной и Володьей вклинилась Виктория, боязливо поглядывая на чугунные и очень горячие формы. – Дэн, на душу не бери…

- Да кому он нужен, «на душу» его брать! – Искренне расхохотался я, вспоминая, как долго, по крупицам, собирал информацию о Володье, когда он меня достал в первый раз. И как хохотал, когда дедок за столиком в соседней кафешке с большим воодушевлением сдал мне Володью со всеми потрохами!

- А ты здесь вообще не работаешь! – Володья воткнул руки в боки и гордо выпятил свой крючковатый нос.

- Не поверишь… Если этот «мальчишка» напишет на тебя жалобу, то ты тоже здесь работать не будешь! – Подмигнул я мгновенно сдувшемуся «суперповару», напоминая, что две жалобы на него уже есть.

И обе, кстати, не мои.

- Остыньте, оба все! – Яворр почесал затылок и сделал глубокий вдох-выдох. – Дэн?!

- А что сразу Дэн?! – Полупридурашливо прогундосил я. – Я, вон, чугунные формы на раз разбиваю, представьте, что с его головой приключится?!

Народ тихонько представил, прибавил к тяжелому чугуну еще и его температуру, перемножил и получил ответ, от которого впечатлился.

- Я здесь лучший повар на три улицы! – Гордо заявил Володья, начиная расстегивать белую курточку шеф-повара.

- О том, что ты лучший повар на три улицы – я с тобой не спорю. – Я тяжело вздохнул. – Я просто говорю, что ты, на ближайшие пять улиц, самый жуткий мудак!

- Дэн! Хватит! – Яворр попытался спрятать усмешку, но не тут-то было!

- Он меня оскорбляет! Он мне угрожает! Я этого так не оставлю! – Судя по всему, Володья реально закусил удила и решил устроить мне веселую жизнь. – Все здесь свидетели!

- Ну-у-у-у-у, батенька, вы же в Испании! – Расхохотался я в ответ. – А в Испании, к сожалению, свидетели долго не живут!

- Вот! Он снова угрожает! – «Уссатый-полоссатый» мужественно дорасстегивал свою тужурку и двинул было к выходу, но был остановлен очень тихим голосом от двери, ведущей в зал.

- Ты же понимаешь, что обосрался, Володьичка?

- О-о-о-о-о… Мне пора! – Встретившись взглядом со стоящей в дверном проеме госпожой Паули, я мужественно отнес разбитые формы к мусорке, снял халат и честно свалил, оставляя поле боя за этой женщиной.

Она классная, но чересчур занудная, правильная и… Не в моем вкусе.

Впрочем, я – тоже!

Так что, как бы нас не сводила судьба, мы прекрасно держимся друг от друга как можно дальше.

Поднявшись на третий этаж, потянул носом – Эдна, сучка, опять жарила колбасу!

Вот, никто так вкусно не умеет жарить колбасу, как Эдна!

Чуть не подавившись слюной, сунул голову в холодильник и расплылся в блаженно-тупой улыбке – на меня тоже пожарили!

Эх, вот так и живем мы с ней, с моей соседкой, она мне жареную колбасу на обед, а я ей «Смач-кофе» и круассаны – на утро.

Двухметровый холодильник забит мясом и сырами и какими-то непонятными мне, женскими тюбиками, пакетиками и баночками, в морозилке – зелень и рыба, в шкафчике возле холодильника – горка с винами.

Холодильник и бойлер – мои.

Горка и какой-то пушистый ковер, на котором мы с Эдной устраиваем ночные пикники, провожая ее очередного несбывшегося мужика – ее.

А в сумме – два, на самом деле очень не плохо зарабатывающих человека, которые живут своей работой.

Только я живу работой ночной, а Эдна – дневной.

Эдна работает редакторов в издательстве «Эль Испаньола», а я…

А я…

Я – врачом «Скорой помощи».

Не скажу, что это круто, но…

Мне это нравится.

Мы не мешаемся друг другу ни днем, ни ночью, а в редкие совпадающие, свободные выходные, занимаемся благоглупостями и пожиранием приготовленной еды под ненапряжный треск телека, подключенного мной к ноутбуку, подключенного к интернету.

Н-да, «онлайн телевидение» в этой ипостаси Матушки-Земли пока еще не появилось! Есть кабельное, но смотреть на нем нечего, хотя Эдна по пьяни призналась, что любила смотреть порнушку, валяясь голышом на «кухонном» ковре.

Судя по поисковым запросам, прошедшее время она использовала исключительно применимо к кабельному, а не к своим пристрастиям.

Умяв колбасу и вымыв тарелку – мы с Эдной оба терпеть не можем посудомоек, так что посуду моем сразу – достал из холодильника «Сангрию», отхлебнул прямо из горла и развернулся вместе с бутылкой, к окну.

На все танцы с выпечкой ушло чуть больше двух часов, основной сон я себе перебил, а заняться – совершенно нечем!

За окном играло апрельское солнышко, народ уже забился по своим рабочим местам и… Вернув бутылку в холодильник, я включил ноуто-телевизор, гоняя новостные порталы. От Супса давно отстали – Лоис и Эйприл раскопали два десятка имен, устроивших волну дискредитации Супермена ради собственной выгоды, в надежде под шумок поймать в старом пруду старого сома, но сом сам их поймал и сожрал – причем с головой и ногами!

И даже не поперхнулся!

Теперь взялись трио Уэйн-Старк и эксЛюторр, которые вполне себе за это время отстроили стартовую площадку, вывели на орбиту девять кораблей мусорщиков-харвестеров и дальше зависли – собранный мусор мало как-то складывать на орбите, его бы вообще бы было бы не хило бы нормально утилизировать, но Единое Правительство, внезапно, уперлось рогом и заявляет, что космическому мусору не место на земле!

Баталии идут не шуточные, в ход уже пошли ясновидящие и предсказатели!

Алая Ведьма сменила спутника – теперь рядом с ней трется здоровенный амбал, на фоне которого Ванда выглядит миниатюрной куклой.

Очень аппетитной куклой.

Но, если смотреть в глаза – очень чем-то раздосадованной куклой.

Блин, пора прекращать этот чертов мазохизм!

Все, решено, сегодня же напою Эдну и затащу ее в койку!

Наверное…

Усмехнувшись своим мыслям, выключил ноут и полез в комнату, за мольбертом.

Ага, «словил заскок», на старости лет, решил научиться рисовать.

Нет, не с фотографической точностью, тут мне нейроузел-нейромодуль такие картинки нарисует, от фото не отличишь, а именно – «нарисовать»!

Краской.

Или карандашами.

Или вообще – акварелью!

Вытащив мольберт на балкон, закрепил холст и взялся за краски, пытаясь удержать в голове тот самый мотив и сюжет, что поймал когда-то, еще в первые дежурства, но который на бумагу так и не ложился.

Наверное, просто чего-то не хватало.

Почесав нос, осторожно поставил красную закорючку – красненькую машинку, нагло воткнувшуюся под знак «Парковка запрещена» и из которой сейчас вился бледносеребристый, дымок. «Дымок?!» Блин!

Ну, до чего же я ненавижу самоубийц-то!

Вот явно же владелец красного авто не просто так припарковался под знаком!

Точно ведь знает, что за этими знаками глаз да глаз, а значит, если он тут встанет и пустит в салон выхлопные газы, то его смогут спасти раньше, чем он задохнется!

Ему внимание, а нам?!

Херова туча бумажек!

Оставив мольберт на балконе, взял со столика у двери свои ключи и пошел разбираться с очередным решившим привлечь к себе внимание!

Хорошо, что не дошел…

В двадцати шагах от машины нейроузел завопил о взрывном устройстве, а дальше машину подбросило вверх, а меня взрывной волной дошвырнуло до витрины ресторана.

Спасибо, что не в витрину…

Но мольберт я, отныне, с балкона буду убирать, даже если просто пойду в туалет!

Тяжелый, деревянный станок, купленный самому себе в подарок на ДР, вылетел с балкона, выбитый взрывной волной, сделал в воздухе сальто и всей своей 11-ти килограммовой массой приложил меня в грудь!

Был бы нормальным человеком – разрубил бы, нафиг, а так только одно ребро хрустнуло, дважды.

Первый раз – когда сломалось, второй – когда «лечилка» отработала.

Сбросив в сторону разбитый мольберт, сел, помотал головой и полез в карман за служебным телефоном, который теперь обязан носить даже в душ с собой, согласно подписанного контракта.

- Диспетчер! Теракт на Рю де Испани, угол Тридцатьчетвертой…

- Есть такой вызов. – Диспетчер, судя по голосу Амброс, пощелкал языком. – Девять машин в пути, пять будут по освобождению, тебя в работу ставить?

- А куда я денусь? – Я вздохнул. – Сейчас за «чемоданчиком» сбегаю и начну...

Да уж, говорят же, что бог шельму метит!

Вот на мне, судя по всему, меток уже столько, что куда я не сунусь – везде крапива прорастает!

Одно было спокойное место – ресторан Яворра!

Вот у мужика был – как у Христа за пазухой, но…

Сползал за «выездным чемоданчиком», вышел на улицу и занялся пострадавшими, коих, к удивлению, оказалось не так и много, по первому взгляду и вовсе меньше двух десятков, причем, как я успел «прочувствовать», особо тяжелых нет, а мертвых так и нет вовсе – водителя красной машинки я и считать не стану, им пожарные займутся, когда подъедут!

- Мой сын! Мой сын! – Седой мужчина склонился над здоровенным битюгом, от которого смачно пахло «адской смазкой» - смесью энергетика, водки, абсента и черемухового ликера, от которой сердце даже у меня наружу просилось, а у этого битюга и вовсе не выдержало. Склонившись над телом и глянул вероятности – в принципе, у меня еще было процентов 50 на то, чтобы вытащить битюга с того света, но… Не-е-е-е-е, это говно я обратно не потащу!

Вколов отцу успокоительное, аккуратно усадил его на пластиковый стул летней кафешки и сунул в руки стакан воды, протянутый мне девчушкой-официанткой с залитым кровью, лицом.

- Иди сюда, сядь! – Я толкнул девушку на стул рядом с мужчиной, быстро промокнул ей рану тампоном и, оглянувшись по сторонам, залечил болячку, оставляя маленький, но жутко кровоточащий порезик над глазом.

В этом месте даже если шрам и останется, то он будет прибавлять девчонке шарма, а не калечить внешность!

Наложив два шва, пшикнул «жидким бинтом» закрывая рану и пошел работать дальше. К моменту приезда первой «Скорой» самые тяжелые, были «зафиксированы» и подготовлены к перевозке, несколько человек из тех, кто честно помогал окружающим не щадя себя – получили по «лечилке», Яворр с командой своих рестораторов удостоился моего поднятого вверх пальца, за многочисленные бутыли воды и чистые тряпки, а пара растерянных полицаев заполучила по подзатыльнику, когда они кинулись спасать орущую девицу, вместо того, чтобы ловить урода, который сорвал с нее, под шумок, сумочку.

- Дэн! На, попей! – Старшина четвертого отделения пожарных протянул мне поллитровую бутылку холодненькой воды, вытащенной из-под сиденья водителя красного «Форда» с двумя лафетами, сейчас заливающими сразу две горевших легковушки.

Усевшись на ступеньку «Форда», свернул крышку и, словно в один глоток, втянул в себя странную, соленовато-сладковатую жидкость, быстро восстанавливающую силы.

Витаминный напиточек, кстати!

Нам в «Скорой» выдают такой же, правда, исключительно на «боевые выезды», а вот у парней в высоких шлемах других выездов просто не бывает!

- Двадцать четыре раненных, трое погибших… - Старшина замер рядом, передавая нашему общему диспетчеру картину происходящего. – Дэн? Дэн рядом… Надо?

Что там говорил Амброс, я, разумеется, не слышал, но судя по улыбке Карлоса, что-то явно неважное!

- Амброс сказал гнать тебя спать! – Карлос жестом подозвал своего молоденького курсанта-салагу и сдал меня ему на руки, потребовав провести меня до кровати, плотно закрыть шторы и дождаться технарей, которые приедут менять выбитые взрывом, окна.

Да, блин, вот это и есть кооперация организаций!

Пожарные, «скорая» и те из полицейских, что провели в патрулях хоть чуточку больше года, точно знают, кто, кого и в каких случаях должен прикрывать и поддерживать!

Да, дебилы твердящие о конкуренции между нами, однозначно есть, но над сокращением их поголовья трудимся не только мы, но и вся преступность этого города-миллионника!

- Все, малой, дальше обо мне побеспокоятся! – Улыбнулся я, видя вылетающую из дверей своей маленькой таратайки, Эдну.

- Ничего не знаю – приказ! – Парень развел руками и продолжил топать позади меня, как-то уважительно держа на отлете мой «аварийный чемоданчик», хотя, конечно же, самую натуральную санитарную сумку с запасом первого необходимого, с наклеенным со всех сторон, по старой памяти, красным крестом и красным полумесяцем.

Ну, раз приказ…

Я шмыгнул носом и пошел честно сдаваться Эдне, которая, готов поспорить, мой рассказ снова оформит и выложит в сеть, в свой личный блог, в ветку «Скорая помощь».