Планета 514

Глава 15

- Счастливчик… - Прошамкал Анджей, стараясь держаться от меня подальше. – Пару дней на йоде, Б-190 и АСД-2 и будешь как огурчик!

- Оба счастливчики… - Тони с дрожью прикоснулся к своей повязке на носу рукой, закрученной в гипс. – Нахрен, все бы сдохли!

Челюсть дедушке сломал я.

Руку Тони сломал Эжен, а нос – Анджей, когда махал своими гробарками, надеясь защититься от меня.

Признаюсь честно – последние полчаса пути от «лысины» и до «семерочки» помню плохо. Все плыло и мерещилось, что от всех бед меня оберегает черная, глобально-ночная, беззведная, бархатная перепонка.

Она обернулась вокруг меня и тащила сквозь глубины и толщу воды к базе, нежно и быстро-быстро!

К моему прибытию, на «семерочке» народ был уже в глубоком шорохе, узнав, что Единое правительство решило не исследовать «лысину», а стереть ее, напрочь, с карты!

Старого Анджея использовали «втемную», технично позабыв предупредить, что после активации маяков надо уносить ноги в темпе польки!

Но и это бы не помогло старику, ведь чертово наведение на маяки, со спутника, и стало той хренью, которая отключило «торпеду» подо мной!

В общем, в шлюз меня втаскивала Эва, которую сперва обвинили в истерике и излишней впечатлительности, когда она, сбивая народ как кегли, помчалась в шлюз, переодеваться.

Остальные, к этому времени,

Слушали, открыв рты, как очередной секретут «ЕП» распинается с улыбкой на устах, докладывая миру об уничтожении еще одного военного объекта «проклятой эпохи раздора», не подлежащего изучению или оставлению в покое!

Ну а я, отдышавшись и отплевавшись, все взвесив и найдя виноватого, как был, в «подкостюмнике», поднялся на ярус столовой и при всем честном народе с чувством и вкусом, с оттяжечкой, зарядил профессору в челюсть, наплевав на его возраст и научные работы с регалиями!

Я бы и второй раз врезал, но на меня тут же принялся вешаться народ, пытаясь остановить.

Хрен бы они меня остановили, если бы не Эва, в двух словах объяснившая причину моего махания кулаками.

Народ утихомирился, но Тони успел подставить нос Анджею, а руку – Эжену.

Сейчас-то мы уже разобрались и извинились, но первый час был просто сущим ужасом, потому что «с поверхности» каждые пять минут кто-то звонил, зачем-то вызывал, а уже на следующие утро, тот же самый секретут демонстрировал собравшимся журналистам козла отпущения из ракетчиков, «направившего на цель не те ракеты»!

- Надо было отпустить тебя 1 сентября! – Тони невесело хохотнул.

- Тогда бы точно все сдохли. – Анджей сел на краешек моей кровати. – Маяки надо было активировать для проверки работоспособности, не менее чем на 30 минут…

- Не… - Я помотал головой. – На это бы они внимания не обратили. Да и координаты базы намертво «зашиты» во все командные комплексы и без прямого приказа по ним, даже с маяками наведения, никто не пульнет, при всем своем желании.

- Для врача, слишком обширные знания… - Тони подозрительно посмотрел на меня.

- «Информационный вестник», подшивка лежит в тумбочке, в комнате связи… - Я пожал плечами. – Исключительно интересное чтиво, очень рекомендую…

- А что еще в «Вестнике» можно прочесть? – Карк улыбнулся, давая понять, что обязательно поинтересуется «Вестником».

- Что «Карк инкорпорэйтед» получила четыре контракта на производство новейших субмарин девятого поколения и, судя по всему, исполнить их не сможет? – Настроение у меня было такое, ерническое… - Или что считается подтвержденным фактом, что «Карк, инк.» нарушает природоохранные законодательства и на территории пяти бывших государств все ее активы арестованы, а владельца неоднократно приглашали на допрос? «Информационный вестник» очень вас любит, господин Карк. Просто нет номера, где бы вас не помянули. Впрочем, нет ни единого номера, где бы вас помянули добрым словом.

Фыркнув, Тони Карк покинул медблок…

Наверное, пошел читать подшивку, добросовестно собранную за пять лет Макантаром и бережно прошитую в годовые тома.

- Никак не могу понять… - Анджей снова пошамкал. – Толи ты бессмертный, толи ты бесстрашный, толи просто – тупой!

- А, может, я просто поляк? – Хмыкнул я.

- Тоже очень может быть… - Задумчиво выдохнул старикан и тоже почапал вон из медблока, пропуская в дверях Эву.

Запирая за профессором дверь, Эва повесила на табличку листок бумаги с надписью «не беспокоить»!

- Вот так рождаются слухи… - Я замотался в простыню и спрыгнул с постели.

- Совсем плевать! – Эва потерла ладошки. – Дэн, так получилось? Я весь костюм перевернула!

- Получилось… - Я достал из «кармана» угольно-черный тубус и приоткрыл его.

Медблок просто залило светом, как от 200 ваттной лампочки.

- Эм-м-м-м-м… Дэн… А это что? – Эва уставилась на меня, то краснея, то бледнея. – Ты меня так рад видеть?!

- Нет, Эва… - Я закрыл тубус с душой Гаса. – Отвернись, пожалуйста.

Пока Эва за моей спиной чем-то шуршала, достал из шкафчика свой резервный комплект одежды и оделся.

- Так что это, Дэн?

- Это какой-то побочный эффект, Эва. – Я развел руками. – За тот час, что тубус пролежал в кармане скафандра – организм откатило лет на 15-20 назад.

- Значит, сейчас ты в самом расцвете сил и реакций и шансы на успешный исход нашей идеи намного выше, ведь так? – Девушка расплылась в широкой улыбке. – Конечно, эффект занимательный и мы обязательно его исследуем. Позже!

- Эва! Это эффект от «камня душ»!

- Даже если мы используем камень и эффект пропадет, то ты то вот он, никуда не девался! – Девушка беззаботно махнула рукой.

Так и не могу понять, толи она полная идиотка, не понимающая сути всего происходящего, толи самый натуральный ученый, у которого сама жизнь – одно огромное, научное исследование!

Еще раз открыв тубус, подошел к лежащему Бенедикту и, откинув одеяло, положил камень ему на грудь, заодно «разгоняя потоки» и прогоняя вероятности, среди которых не было ни одного отрицательного!

- Ой… - Эва позади меня странно охнула. – Ой-ой-ой-ой…

Обернувшись, узрел картину, от которой тоже сказал «ой»!

Ну, можно с уверенностью сказать, что свечение камня душ действует не только на меня.

Причем, судя по плотно сжатым ногам молодой женщины, содрогающимся коленям раскрасневшемуся лицу и рукам, вцепившимся в стол, рядом с которым она стояла, ей сейчас было точно не до нашего эксперимента!

Блин, да за такой кадр любой режиссер эротического фильма продаст душу и выиграет «Оскар»!

Выдохнув, настроил нейроузел на «холодный разум» и пошел утихомиривать девицу.

- Нет-нет-нет-нет! – Эва замахала рукой. – Не приближайся, а то я снова…

- Эва! Мне нужна твоя помощь… - Напомнил я. – Позвать Эжена?

- Скотина ты, Дэн… - Чуть не плача выпрямилась девушка, все еще придерживаясь за стол. – Умеешь вовремя гадость сказать, да?

Вместо ответа лишь развел руками.

- Я сейчас. – Эва добралась до раковины, ополоснула разгоряченное лицо, а потом, сунула под струю воды всю голову.

Постояла так пару минут, выпрямилась, не обращая внимания на струи воды, стекающие по ее волосам и лицу прямо на одежду, обрисовывая ее соблазнительные контуры.

При таком зрелище даже «холодный разум» дал трещину.

Маленькую, но – дал!

Оторвавшись от содержимого мокрого халатика, повернулся к Бенедикту.

- Все, я рядом… - Эва подошла и встала рядом, справа и чуть сзади, как бы прикрываясь мной.

- Ну… Понеслась… - Я коснулся камня душ и…

Полетел…

«… Совершенно чиканутый, обдолбанный всеми богами во все щели, мир! Долбануто-электронные краски, еда из искусственных полимеров и красителей, тонкие шпили зданий, своими крышами уходящими га границу атмосферы!

Далеко внизу, точнее – глубоко внизу, когда протекала река, потом над ней вознесся ажурный мост, потом…

Потом…

Потом рухнул мост, пересохла река и мир начал свой бег по кругу, раз за разом возникая и исчезая, ударяя и отскакивая…

Перепонка хлопнула, разворачивая черное крыло и вот я лечу с крыши вниз, все набирая и набирая скорость.

Впереди меня мои друзья, позади – моя родня!

Мы набираем скорость, чтобы набрать скорость!

Я снова смыкаю крылья, переходя звуковой барьер и превращаясь в начало метеорита, метеорита, что пробьет поверхность планеты, развернет свои черные крылья и, снова оттолкнувшись ими, теперь уже от ядра планеты, вновь ускорится.

Далеко за пятками остались курсы и семестры, обнажилось дно Мирового Океана и вновь заполнилось, а я все разгоняюсь и разгоняюсь, что бы в самом ядре планеты сделать еще один хлопок своими крыльями и, наконец-то, вырваться из колодца планеты, уносясь вдаль, срывая время и размешивая пространство!

И я стану огромным, больше чем некоторые планеты, но невесомым и проходящим сквозь любые преграды, сквозь любые поля, сквозь любые!

Да, вот-вот-вот сейчас!

Я ныряю в ядро, оставляя позади свою многочисленную родню, когда-то так и не набравшую скорости, не набравшуюся смелости, чтобы войти в ядро, хлопнуть крыльями и получить, наконец-то, свое предназначение!

И пройдут столетия, прежде чем ядро исторгнет меня обратно, возвращая мое тело моей родне, чтобы я нашел пару и продолжил себя в тысячелетиях!

Ядро распахнуло свои ласковые объятия, принимая меня, останавливая и усаживая в подогретое кресло, рядом с теми, кто, так же как и я, смог разогнаться.

Откинувшись на спинку кресла, закрываю глаза.

Сейчас не важно, сколько из нас домчались до ядра, и кому оно открылось так же, как мне.

Наше особое состояние тел позволяет нам быть в «нигде и никогда» так же просто, как в «здесь и сейчас», сминая рамки времен и границы миров и измерений.

С хлопком опустело кресло слева, в котором, если я не ошибаюсь, восседала Седая Тирра – наш бессменный заводила и задира, от которой я не раз получал по носу в детстве и вот, получил сейчас – всем известно, что самые лучшие места и идеи достаются лучшим!

А я – я не лучший.

Я самый настоящий «середнячок», что не берет крепости с ходу, но знает, как сломить сопротивление любой крепости обычным измором!

Хлопки все учащались и учащались, а потом стали все реже, реже и реже!

Да, легко быть лучшим – для тебя открыты все двери, распахнуты все окна!

Мое кресло сдвинулось с места, намекая, что пришло и мое время!

Мудрость ядра не оспорима!

Я открыл глаза, чтобы увидеть сонмы разных цветных пятен, одни из которых словно сидели в креслах, а другие беззаботно танцевали вокруг меня, сквозь меня!

- У-м-гах-х-х-х-х-х-х… Пятно синего света замерло прямо у меня перед глазами. – Н-да-а-а-а-а-а, давно не было таких… Твой потомок, Чауз, и вправду превзошел тебя, не зря ты решил оставить его на сладкое!

Офигеть! Мой предок Чауз – в ядре! Кому расскажу – не поверят!

- Никому не рассказывай! – Грязно-серое пятно с красными кромками, совсем как у меня крылья, печально вздохнуло. – Будут предложения?

- Нет, Чауз…

- Тебе виднее, Чауз…

- А он точно выдержит, Чауз…

- Лети! – Мой предок толкнул меня в грудь, вышвыривая где-то далеко, так далеко, что мир не «казался» чужим. А чужим и являлся.

«Давным-давно, когда люди верили в сказки…»

«Мать брюхатая сидела, да на снег лишь и глядела…»

«Над седой равниной моря…»

Строчки влетали в меня, впитывались мной, собирались тонкими пленками, прессовались и становились листами с тысячами, с миллионами сказок!

Прислушавшись, определил планету, с которой изливался такой сладкий звук и вкус обычной сказки!

Миг и мои черные, с красной каймой перепонки уже окружают планету, закрывая от ее обитателей свет их светила и порождая новые и новые сказки!

Миг, мой миг и я уже на самой планете, ведь ее жителям не прожить без света Солнца, а мне не прожить без сказок!

Джэинн, ифрит, дух…

Я скользил по-над землей впитывая сказки, иногда погружаясь в сладкую дремоту переслушивания и переосмысления услышанного.

Увы, чем выше ранг, тем меньше сказок.

Но есть, есть еще сказочники!

Я собрал башню, что погрузилась в соленые воды очередной катастрофы, я собрал себя в черный комок, заполнив башню от подножия и до вершины!

Я задремал, изредка ворочаясь и выбивая из кладки цельные кирпичи; я пробуждался, снова слушал…

Мне нравились те, кто тысячелетия рассказывал мне сказки, они мне стали роднее родичей. Важнее приказа ядра!

Я впитывал сказки вместо того, чтобы носится по бесконечности и…

Я не хочу носится по бесконечности!

Но, я знаю, кто хочет!

… Подводный замок «Руммерум», мерзкое местечко для детей, не удивительно, что мой младший братец поехал крышей! И поехал намного сильнее меня, нашего дражайшего папочки и неповторимой мамочки, что предпочитала трахаться с грязными рыбаками, разрушая и без того поврежденную психику Архина.

Поправив жидкие волосенки, я снова пялюсь на Иллудну, девчушку лет на пять младше меня, но бойкую и озорную, вечно готовую на проказы, но не ответ за них!

Сегодня мне, за ее проказу, устроили порку!

И я ей обязательно отомщу!

Пусть не сейчас, пусть через годы!

… Это очень-очень больно, когда ты просто обрубок человека! Не удачная генетическая аномалия, получившаяся вместе гениального эксперимента!

Сверхчеловек, блин!

Голова и кусок позвоночника!

Голый костяк без мяса и мышц, лишь с глазами, что пялятся на меня из этого проклятого зеркала, что поставил напротив барон Химмель, дабы я, по его словам, всегда мог видеть, что я ошибка!

А я – не ошибка! Я – аномалия!

Содрогающиеся стены лаборатории, беготня персонала и топот сапог – сегодня, кажется, никто не придет меня пожалеть или наказать…

Люди в зеленых «гимнатсерках», страшный сон барона и его покровителей, ворвались на виллу, сметая все на своем пути.

Солдаты кричали «Ура!!!»

Солдаты ругались в полголоса, бинтуя ранения и некоторые крестились, завидя меня…

«Гомункул аналитический, самовосстанавливающийся» - Один из людей в форме сделал то, чего были не способны сделать десятки лаборантов – прочел надпись на латыни!

- Пакуем здесь все! – Голос стоящего поодаль человека в смешных штанах и сдвинутой на затылок фуражкой, легко перекрывал звуки удаляющегося боя. – Живых бинтовать, мертвых осматривать внимательно!

И наступила тьма, когда один из солдат накрыл меня ящиком из фанеры…

- … У нас до сих пор нет подобной технологии! – Мужчина в белом халате развел руками. – Русские содержали его сознание в состоянии контролируемой комы, но что делать с этим нам? Мы – бизнес-структура, а не благотворительное общество!...»

-… Зае..имечательно! – Я пришел в себя на полу, старательно заливаемый ледяным «тархуном» из холодильника. – Эва, я здесь, хватит!

- Дэн! У нас получилось! – Эва помогла мне встать на ноги и почти подтащила к монитору активности мозга. – Смотри!

Да, несомненно, мозг пробуждался!

- А где свет?

- Свет исчез сразу, как только ты коснулся камня. – Эва из восторженной девчонки, на глазах стала превращаться во въедливого ученого. – Правда, и сам камень пропал, но я посмотрела, он теперь в районе диафрагмы и не светится больше! Ты все сделал в лучшем виде! Теперь у Гаса тоже будет магия!

- Эва… Я ничего не сделал. Я – отрубился!

- Не прибедняйся! – Девушка поцеловала меня в щечку. – Я никому не расскажу, но я точно видела, как от тебя к Гасу словно выстрелили тысячи нитей и принялись связывать, сшивать, стягивать сознание и душу! Это было… Дэн, это было – феерично! Только, Дэн, тело надо подлечить…

Да, а вот это я точно забыл!

Кастанув среднее лечение, с удовольствием наблюдал, как сходят синяки, рассасываются ушибы и срастаются переломы.

«СПАСИБО!»

Грудь Бенедикта поднялась, замерла и пошла вниз.

- Аппарат можно отключать, пациент стабилен! – Эва захлопала в ладоши. – Дэн, ты просто супер!

- Ага, я знаю… - Я сделал шаг назад, рассматривая оживающего Бенедикта.

Или Гаса?

- Дэн… Ну, чего ты так? Хочешь, я тебя поцелую? – Эва быстро прижалась ко мне. – Жалко, что этого никогда нельзя будет рассказать, но ведь мы же это сделали! Мы вернули в мир хорошего человека, заменив им плохого! Теперь, Гас сможет жить сам. А я ему обязательно-обязательно помогу! И, Дэн… Ты правда – классный… А без морщин – вообще убойный!

- Ты, чудо в перьях, на себя в зеркало глянь… - Хмыкнул я, отстраняясь.

- Я не хочу быть снова семнадцатилетней! – Эва пялилась в зеркало, чуть не плача. – Опять гормоны, опять прыщи!

Насчет семнадцати, Эва, разумеется поторопилась, но в ее 27 теперь никто точно не поверит!

В дверь медблока вежливо постучали.

Потом еще раз.

Оторвавшись от зеркала, Эва погрозила двери кулаком и пошла открывать…

- Нет, Дэн, ты – ожнознашно – поляк! – Анджей попытался улыбнуться. – Рука тяжелая, но верная, девок – только успевай оттаскивать, еще бы музыку писал, так и вовсе был бы хорош!

- Анджей-Анджей-Анджей… - Укоризненно покачал головой Тони. – Везде тебе поляки мерещаться!

- Ничего-ничего! Мы народ маленький, но гордый! – Анджей пафосно надулся и отошел в сторонку, подпуская ко мне Диану и Эльжебету.

- Добрый тебе путь, Дэн Дайнец. – Диана меня обняла и расцеловала. – Мы же о тебе еще услышим?

Судя по тому, как дернулся Тони – ему бы этого точно не хотелось, тем более что Диана только-только стала смотреть на него как на человека.

- Обязательно! – Пообещал я. – Правда, не гарантирую, что что-то хорошее!

- Простите, но следует поторопиться… - Высокий мужчина-атлант виновато развел руками.

- Да, конечно… - Я помахал всем рукой и шагнул к дверям шлюза, за которыми меня ждала недельная поездка к берегам Австралии на «Шалле», в компании хорошо знакомого «Золотого», примчавшегося за внезапно пришедшим в себя Бенедиктом и Эвы, которая Бенедикта-Гаса сопровождает.

Если верить ее словам, душа Гаса уже прижилась, просто еще не может справиться с конечностями, так и норовя использовать то, чего нет – программную часть.

Вот только…

Я вздохнул.

У Гаса глаза были голубые, как у истиного арийца.

У Бенедикта – синие, как у трех четвертей атлантов.

А вот у нашего пациента…

Они у него зеленые!

Еще даже более зеленые, чем мои!

Но…

Семейство Архин вдруг, с какой-то радости заинтересовалось своим блудным сыном и потребовало тело к себе, правда, не зная, что скорее всего уже завтра-послезавтра Гас придет в себя и им предстоит много чего нового узнать!

- Эй, Дэн! – Тони окликнул меня, когда я уже собрался закрывать дверь шлюза. – Смотри!

Карк поднял правую руку ладонью вверх и…

Над ладонью затанцевала пока еще маленькая, но вполне различимая молния!

- Ну, ты везучий! – Вырвалось у меня и я закрыл за собой дверь…

- Думаю, семейство Архин будет глубоко разочаровано в прибытии старшего наследника. – Павел Кас, капитан «Золотых», долил мне в бокал из бутылки красного вина и подмигнул, указывая на спящую в кресле Эву, за сегодняшний вечер изрядно принявшую на грудь от нервного состояния. – Пару лет как их преследуют многочисленные финансовые проблемы и, гибель младшего наследника, с выводом его средств из под контроля и последующей оплаты векселей первого выпуска этими деньгами, позволила семейству перегруппироваться и слегка поправить ход дел.

- А теперь пришло время очередного транша? – Догадался я. – Верно?

- Абсолютно. – Павел сделал глоток вина. – Если бы вы, гм, упокоили Бенедикта, тогда семья бы и не морочила голову, признав основного наследника покойным, просто выплатила бы транш из его средств, но… Как я понимаю, наследник вот-вот придет в себя и семью будет ожидать большой позор…

- Ну, занималась бы семья воспитанием своих наследников, а не тыканием их носом в грязь, думаю, с оплатой долгов проблем бы не было. – Я пригубил вино.

Очень хорошее вино.

Ни за что и не скажешь, что это вино никогда не было виноградом!

Особый сорт водоросли, нежно выращенный атлантами звезды знает когда, давал превосходное вино, по некоторым возможностям, даже лучше виноградного.

К сожалению, были и минусы.

Водорослевое вино нельзя было держать больше трех-пяти лет, оно превращалось в жуткий уксус, одной бутылкой которого можно устранить человек 50, даже с самыми лужеными желудками!

- Сие мне не известно… - Павел вздохнул. – Вот только, семейство Архин не примет девочку, даже если она будет очень стараться.

Опять за рыбу деньги!

Да что эти атланты так помешались на смешанных браках, а?!

- Павел… - Я отставил бокал в сторону. – У меня есть все основания предполагать, что вы не правильно ставите вопрос. Примет ли эта девочка семейство Архин?

Я потер запястье и вздохнул.

Самоходная лаборатория проекта «Шалла».

Одна из 50 штук, постоянно крейсирующих по океанам планеты.

Сильно похожие снаружи, внутри каждая из этих «барж» сильно отличалась.

Например, те две «Шаллы», что я видел до этого, были неторопливыми исследователями океанического дна и его обитателей, рассчитанными на совместное человеко-атлантское, использование.

То есть были отсеки с водой для атлантов и сухие – для людей.

«Шалла», на которой мы находились сейчас, относилась к патрульным, с повышенной скоростью, меньшими удобствами и буйным вооружением, способным из-под воды снять любой спутник.

Есть «Шаллы» исключительно атлантские, не имеющие сухих комнат или запасов воздуха.

Существует даже «Шалла»-музей, в количестве двух штук, обе стоят у бывших америкосов, рядом друг с другом и в одной экспозиция «поверхности», а в другой экспозиция «подводности».

Обе эти «Шаллы» - головная боль местного муниципалитета, в чью обязанность входит смена воды в бассейне, обеспечение безопасности туристов и еще техническое обслуживание , а это очень не дешево!

- Дэн… Мы обнаружили батискаф «Куага», в двух километрах от места ядерного удара. – Павел вздохнул. – Ты знал его владельца?

- «Кауга»?! – Я искренне поискал в голове это название и честно развел руками, так и не найдя.

- Ваш техник-инженер, Гас, это его батискаф. – Пояснил капитан, удивляясь моему ответу. – Ну, тот, самый…

- Ну, Гаса-то я точно знаю! – Выдохнул я. – С ним все впорядке?

- Нет… - Капитан «Золотых» вздохнул. – Мы нашли кормовую часть корабля. Изрядно искореженную и радиоактивную…

- Два километра? Радиоактивную? Нонсенс. – Я покачал головой. – Если верить официальным заявлениям – боеголовка была 5 килотонн и в двух километрах, подводой, его бы только покачало волной или кавитационным пузырем, но и это больше к фантастике, чем к реальности! Меня зацепило в километре, едва-едва…

- К сожалению, ЕП использовала мегатонную боеголовку.

- Тогда я бы сдох от цунами или подварился. – Я развел руками. – Глубина в 200 метров, Павел! 200 метров! Это не суша, тут другие правила и тебе это прекрасно известно, даже лучше, чем мне. Так что либо Гас был почти в эпицентре, а это невозможно, потому что мы с ним распрощались и он отбыл от «лысины» минут на 15-20 раньше меня, либо он зачем-то возвращался к «лысине», что маловероятно, ведь его ждали на другой станции и через «лысину» он шел, что называется транзитом, лишь бы слегка потрепаться со мной.

- Есть все основания считать, что Гас хотел спасти «лысину» от удара. – Капитан помрачнел. – К сожалению, правды мы точно не узнаем.

- А что, «ваши» не могут надавить на «наших»? Как ни крути, а удар ядерный в вашей стихии…

- Умеешь ты, зараза, правильные вопросы задавать, хоть и наобум! – Капитан «Золотых» помрачнел и осушил бокал до дна. – Удар санкционировали ОБА правительства…