Петербургские истории

26. Неприятности

Экзамен по вождению подкрался незаметно: вроде бы вот только-только впервые садилась за руль, как нате вам — пора получать права!..

Нас собрали в небольшой автобус и группой повезли в ГИБДД.

Первое испытание: теория. Нас рассадили в большом классе и выдали листки с вопросами. Отвечать полагалось, заполняя особый бланк. Я быстро вписала свои данные в шапку и внимательно вчиталась в вопросы. Обгон. Значение знака на картинке. Правила стоянки в городе. Выезд на перекресток. Проезд неравнозначного перекрестка…

Я без раздумий один за другим отмечала ответы. Во-первых, именно эти вопросы я на днях досконально повторила, а во-вторых, мы с бабушкой составили гороскоп на экзамены, и все выходило просто замечательно!

Второй этап: площадка. Тут все было еще проще: слегка подмазанный купюрами и подогретый коньяком инспектор посидел в машине, посмотрел, как каждый из нас отъезжает, двигается несколько метров и паркуется, и выставил зачеты. В город он и вовсе не пожелал ехать, сразу подмахнув документы.

Через пару часов мы получили на руки вожделенную карточку. Будущие таксисты переговорили между собой, тепло попрощались с нашими кураторами и ушли. Крюков только кивнул всем и медленно пошел прочь. Мы с девчонками переглянулись:

— Праздновать?

— А как же!

Обогнали все также медленно плетущегося Царевича и двинулись в сторону метро.

— Куда пойдем?

— Знаю я тут одну кафешку, — Зоя поправила сумочку на плече, — недалеко, там недорого и вкусно. И студенты там часто тусуются. Идем туда?

— Отлично, идем!

Зоя свернула с проспекта и уверенно повела нас вперед.

— Эй!! Подождите!!!

Вопль за спиной заставил нас замереть и обернуться. Нас на всех парах догонял Пухляш. Завидев, что его услышали и остановились, он отчаянно замахал рукой и припустил еще быстрее.

Мы переглянулись, а Наташа напоказ посмотрела в небо:

— Вроде грозу не обещали…

— И града нет… — я тоже посмотрела вверх.

— Может, какое землетрясение где-то произошло? — поддержала Зоя.

— Или слон в Африке сдох?..

Мы заржали. Тем временем Царевич нас догнал:

— Вы… куда?.. — задыхаясь от бега.

— А ты куда? — Наташа сложила руки на груди.

— Но метро там! — он показал в сторону прежнего маршрута.

— Вот и иди туда.

— Мы в курсе.

Ответили одновременно, не сговариваясь. Парень обвел нас взглядом. Мы смотрели сверху вниз с выражением на лицах: «вас тут не стояло».

— Крюков, иди себе своей дорогой, — грозно начала Наташа.

— Мы тебя с собой не звали, — я добавила в голос примирения, — ты с нами не общался, так теперь с чего начинать? Иди-иди, по добру по здорову.

— Скатертью дорога… Царевич!..

Отвернулись и ушли.

— Чего это он? — убедившись, что мы достаточно от него удалились, бросила в пространство.

— А кто его знает?

— Для дружбы поздно, для сватовства рано, — хихикнула Зоя, — девочки, мы пришли!

Кафе называлось: «У Гали». Три ступеньки вверх в торце здания, в проезд между домами, заменяющий подворотню. Крошечный зал, скорее всего, раньше бывший обычной квартирой. Барная стойка, столики. Как говорится, «скромненько и со вкусом».

— Привет, Лиза! — Зоя поздоровалась с приветливо улыбнувшейся барменшей, — что у вас сегодня вкусненького?

— Корзинки с мясом неплохо удались, курник хорош, да и остальное на уровне, — барменша протерла последний бокал и водрузила его на стойку, — а вы как, просто и с причиной?

— Мы тут, — и Зоя гордо показала права. Мы с Наталкой присоединились к демонстрации.

— О!! — Лиза заулыбалась еще шире, — поздравляю! Ну, тогда вам тут вообще раздолье!

Мы прекрасно посидели: взяли по кружечке светлого и тех самых корзинок с мясом, потом еще по кружечке и остреньких пирожков с рыбой…

Домой вернулась поздно и слегка навеселе. Впрочем, бабушка была в курсе моих планов, так что я только похвасталась ей правами и легла спать.

А на следующий день встала (бабушка с понимающей улыбкой дала мне порцию бодрящего эликсира) и поплелась на учебу.

— Ты чего это такая… помятая? — Нинка встретила меня, как всегда, в переходе между ветками.

— Вчера с девчонками отметили.

— А… получила?!

— А как же! — я достала и гордо показала подруге права.

— Оу… — Луговая уважительно покивала, — и как все прошло?

— Нормально. Теорию я и так знала, а с практикой помогли «колеса с ноликами». Но я бы и так сдала, если гарантировать, что инспектор не будет придираться.

— А может?

— Это их кредо.

— Ой… — она вздохнула, — ну и хорошо, что мне водить не надо. А праздновали всей группой?

— Нет. Узбеки сразу после экзамена вдвоем слиняли, а Пухляша мы и сами бы с собой не позвали.

— Но он собирался? — Нина не спрашивала, а утверждала.

— Да как тебе сказать?.. — я протолкалась в вагон метро, — мы ушли, а он нас начал догонять, как только понял, что мы не на метро.

— В смысле?

— В прямом: мы идем, а он сзади, как заорет, и ну за нами бежать! Я и не знала, что этот свинорой бегать умеет!..

— А он за вами сначала шел?

Я задумалась, прокручивая в памяти вчерашний день.

— Знаешь, он просто медленно-медленно пошел, когда нас всех отпустили. А мы с девчонками еще заранее договорились отметить, и потому пошли быстро, к известному Зое кафе. И, получается, почти сразу его обогнали.

— Говоришь, медленно шел? — подруга посмотрела на потолок вагона, — держу пари, он знал, что вы квасить будете, и ожидал, что и его пригласите! Пошел медленно, потому что думал, что вы его догоните и с собой позовете.

— Ну, — я пожала плечами, — мы, конечно, не афишировали это прямо так громко. Скорее, просто перекинулись между собой фразами вроде: «это надо будет отметить». В полголоса, и чисто между нами, тремя девочками. Он в стороне стоял, а узбеки — своей парочкой, тоже отдельно. Ну, они вообще, не особо с нами общались, потому что не очень по-русски понимают. Хотя, если попросить помочь — без проблем, и с улыбкой. Так что, да, ты права. Вот только с какого такого мы должны его были с собой звать, если он даже не здоровался с нами?

— Как это?

— Ну, представь, вот пришла я, например, в класс. Там сидят уже кое-кто из группы, ждут занятия, иногда и преподаватель сидит. Говоришь, естественно, «здрасте», или там, «всем привет». Остальные здороваются в ответ, а он напоказ отворачивается, будто ты не поздоровалась, а ему в лицо плюнула. И так со всеми, даже с преподавателями. Или это его требование «выкать» ему… «Мы, Николай Второй»…

— Пффф…. — Нина скривилась, — вот засранец!..

— Наталка так его и назвала!

Мы посмеялись.

— Нет, ну а что тут скажешь? — подруга поправила сумку и двинулась к выходу из вагона, — сам виноват.

— Вот и я о том же. Хочешь нормально общаться, так общайся с самого начала нормально. Не хочешь — так не удивляйся, что бухать не позовут. Ни «спасибо», ни «пожалуйста»… только считал, что все ему чуть ли не в пояс кланяться обязаны. Барин, етить его кочерыжку!!.

— Так ему и надо, — подытожила Нина, и мы припустили бегом.

Сегодня день начинался с лекций, что меня очень радовало: после вчерашнего лишний раз напрягать мозги не хотелось.

— Оу, — Нина вытащила конспекты и легонько пихнула меня локтем, — смотри, у Мирона закладочка в книге!

— Та самая?

— Она.

— Интересно. Ну, значит, сегодня задержимся, сама знаешь, где.

— Обязательно.

Комната у горниста была пустой. В ожидании приятеля мы устроились на соседних столах и занялись обсуждением прошедшего занятия. Сегодня на «продвинутой русской кухне» Никанорова озадачила нас новой темой: «фьюжн». Это — новейшая мода в мире, когда блюда какой-нибудь национальной кухни изменяют или смешивают с рецептами другой страны или региона. Очень интересно!..

— Думаешь, свекольник подойдет в качестве основы?.. — я с сомнением постучала пальцем по конспекту, — вот, тут указано, что свекла не сочетается с шоколадом. Значит, и свекольный сладкий суп — это нонсенс!

— Но кислинка от уксуса…

— Не вариант!

На лестнице раздались шаги, и в комнату ввалился Мирон:

— Привет! Прошу прощения, нас задержали на мясоведении.

— Не страшно, — мы закрыли тетради и сунули их в сумки, — так чего ты хотел?

— Я тут с дядей пообщался, — он не стал садиться, а стоял посередине, — потому что папа рассказал ему про мои планы. И описал вас двоих. А дядя сказал, что ты, Кристина, была на шабаше ведьм в кафе «Баба-Яга»!

— Че-го?!! — у нас с Ниной синхронно выпучились глаза. Но у подруги — естественно, а я спешно сделала вид, что в шоке.

Он смотрел на меня с видом прокурора. Я великолепно делала вид, что не могу подобрать слова (спасибо, ба, за твои уроки!!!), Нина пыталась вернуть челюсть на место.

— Ты дебил?!! — она пришла в себя первой, — это что за наезды?!!

— Э-э… — я решила растянуть момент шока, лихорадочно соображая, что делать. Но мне ничего делать не пришлось — подруга справилась самостоятельно.

— Ты вообще о чем?! Это что еще за новости?! — она вскочила и теперь наступала на парня, сжав кулаки, — ты совсем, что ли?.. Что еще за кафе?!

— Там питерские эзотерики собираются, — Мирон поспешно отступил и воспользовался первой же паузой, — дядя там тусуется, потому что хочет быть в курсе новостей. Он же именно всем таким занимается.

— И что?!! — это уже я вступила в хор, — ты вообще, к чему клонишь, а?!!

— Он сказал, что там одна из ведьм свою внучку представляла обществу, черненькую, с черными глазами, по имени Кристина.

— И что?! — Нина чуть успокоилась и начала думать, — у нас в Питере каждая пятая девчонка — Кристина. У меня в садике было две штуки, а в школе — пять! И брюнетки в этом сезоне на пике моды. Да я тебе в метро в первую же минуту пару сотен таких наберу! Ты совсем рехнулся?!

— Э-э… — теперь он завис, соображая.

Я стояла с видом оскорбленной невинности, Нина пыталась не лезть в драку сразу.

— Даже если, — приняла решение, — я там была, то разве это преступление?!

— Ну да! — Нина кивнула, — люди собираются по интересам, это нормально. Рокеры у себя тусуются, панки всякие. Так в чем у тебя претензии?! Конкретно в этом случае?

Мирон отмер, но явно утратил задор:

— Ну…

— В общем, ты сам не знаешь, почему, но все равно устроил цирк? — мне в голову пришло, что дядя решил убрать племянника-конкурента и для начала расстроить наше партнерство. Для психолога такой фокус провернуть — раз плюнуть.

— Короче! — Нина тоже, кажется, пришла к похожему выводу, — ты со своими родственниками сам разбирайся! Мы тут не причем. И бизнес свой тоже от них сам защищай. Мне лично такие сюрпризы на хрен не сдались! Работу я всегда найду. А Кристу, с ее талантом, вообще, с руками оторвут и передерутся! А ты сам решай!

Взяла меня под руку, и мы гордо ушли.

Бабушка уже была дома. Она только глянула и усадила нас за стол:

— Что это вы такие взъерошенные?

Мы наперебой вывалили новости. Та покачала головой:

— Держу пари, дядя решил устранить конкурента в лице племянника.

— Я тоже так подумала, — кивнула, — дядя Мирона психологией занимается, и вполне мог племянника запрограммировать на ссору с нами. А без нас его идея мало что стоит.

— Но, тогда получается, что Мирон хочет стать экстрасенсом?! — удивленно выдала Нина, — как дядя? А не просто детективом.

Мы замерли и переглянулись.

— Получается, так, — задумалась бабушка, — знаете, девочки, мне это как-то начало… не нравиться.

— И что делать?

— Обижайтесь. Имеете право! Подольше… А там поглядим.

— Хорошо.

Мы наскоро попили чаю, и Нина уехала домой.

— Бабушка, и что же делать? — я достала из холодильника ужин, — мне это не нравится!

— Мне тоже, — ба помогла мне накрыть на стол, — как бы действительно, чего не вышло… неприятного.

— Получается, Мирон залез на дядину грядку. И тот его сразу приспустил.

— Родственнички… — она покачала головой, — судя по рассказам мальчика, у них в семье все между собой… враги. Или потенциальные враги. Не удивлюсь, если и второй дядя, узнав про планы племянника, не преминет хоть как-то навредить.

— Да? — я задумалась, — ну, значит, ну этого Мирона к фавнам и сатирам!.. Пока подружим, ну, после того, как позволим ему хорошенько извиниться, а там поглядим. Думаю, без работы мы с Ниной точно не останемся!

— Это верно. А пока посмотрим.

— Я бы хотела, чтобы все шло неторопливо. Но не получается. То вождение, то учеба, то сюрпризы всякие…

— Это уж как судьба решит. Ты смотрела объявления купли-продажи машин?

— Нет пока. Надо бы газету купить, с объявлениями. «Из рук в руки», например.

— Вот и займемся машиной. Нам пока это важнее всего, а не интриги дома Федосеевых.

На следующий день я утром купила в переходе метро нужную прессу, и мы с Ниной все переменки и перерывы наперебой ее изучали. На Мирона показательно не обращали внимание. Тот сидел и не отсвечивал.

— Лада, четверка, девяносто шестого года… — я отметила неплохой вариант, — мне кажется, подойдет.

— Почему?

— Вместительная. Багажник размером с салон. Неприхотливая. И детали дешевые, на ремонте не разоримся.

— Ну, — Нина пожала плечиком, — мне тоже нравится. А цвет?

— Написано: «вишня», то есть, бордовая или темно-красная.

— Ну что, неплохо. Мне кажется, чем темнее, тем меньше грязь видна.

— Логично. Отмечаю, — я обвела объявление, — а вот еще, смотри! Тойота…

— Это откуда такая?

— Японская. Говорят, они надежные… инструктор их хвалил.

— Ну, да. Но тут правый руль указан, как это?

— Ой, нет! Не пойдет. Я с нормальным-то еще не до конца освоилась. А тут он на японский манер сделан, у них правостороннее движение.

— Это для опытных, да.

— Ниссан Альмера… о! Мне нравится!

— И даже с фоткой. Симпатичная.

И так до самой последней страницы. Бабушка вечером посмотрела на результаты и подытожила:

— Значит, готовим деньги. А пока… Юденич мне на кафедру позвонил. В ДК на площади Стачек будет в выходные всеобщая встреча наших.

— Не в кафе? Почему?

— Что-то серьезное. Он не мог открыто говорить, я так поняла — его подслушать могли посторонние. Но сказал, что будут представители всех течений.

— Интересно…

— Ну, там и узнаем, а позже уже думать будем. Сейчас-то зачем нервы себе портить?

— Это верно.

В доме культуры нам отвели небольшой конференц-зал. Собрались все, даже те, кто тогда не был на шабаше. Бабушка показала мне на компанию мужчин и женщин в восточной одежде:

— Смотри, Криста! Это — ассасины. Происходят с Ближнего Востока. Занимаются чисто боевой магией и всеми ее восточными ответвлениями. В России прижились как боевики, охранники, диверсанты. Сотрудничают в основном с госбезопасностью. Мастера скрытого проникновения и ядов.

Я кивнула, разглядывая и запоминая.

— А вот там — она повернулась к другой группе, — шакти. Тоже восточное течение, но пошло от йогов и индийских магов.

— А чем они занимаются? — я уставилась на женщин в сари и мужчин в тюрбанах.

— Официально — йогой. На самом же деле они мастера скрытых пространств и прямой работы с пространством-временем, материей и энергиями. Кафе «Баба-Яга» именно благодаря ним вмещает весь шабаш на официальной площади в тридцать квадратов.

— Ух, ты… — я углядела в пестрой толпе несколько подростков, — смотри, среди них есть и дети!

— Да, шакти — семейные маги, как и стреги. На шабаши ходят крайне редко, но связи с другими магами держат плотно. Как и ассасины.

— Вон шаманы пришли, — бабушка вздохнула, — и шептуны. Похоже, Юденич собрал действительно всех-всех-всех. Что-то грядет.

Пока все рассаживались — она показала мне наконец-то Вовановну. Я выдохнула: кто бы знал, что вот эта низенькая сухенькая старушка в потасканном пальто — сильная шептунья почти двухста лет от роду?!.. Пройдешь на улице — не заметишь. Мда…

Юденич появился на сцене, как только последний человек занял свое место, и воцарилась относительная тишина. В руке он держал бордовую папку.

— Доброго дня, господа, — негромко поздоровался он, — прошу прощения, что оторвал вас от дел и заставил изменить планы. Но вести у меня очень серьезные и касающиеся абсолютно всех.

Тут он сделал паузу и обвел взглядом зал. Все внимали.

— Не важно, чем конкретно вы занимаетесь. Не важно, с кем сотрудничаете, — он посмотрел поочередно на шептунов и ассасинов, — это касается всех!

Он прокашлялся. Вздохнул.

— Дело в том, что… — нервно дернул рукой, — эх… новости дурные. — Выпрямился, принял суровый вид, — на днях состоялся тайный съезд глав всех конфессий, зарегистрированных в России. Были все течения христиан, мусульмане, иудаисты… все! И все было бы ничего, если бы в итоговом документе не было сказано, что отныне им приказано уничтожать любую деятельность, которую можно отнести к эзотерике. Именно уничтожать и именно любую. Вот так, господа. Мне повезло, что у меня есть должники среди буддистов высокого ранга. Именно они мне рассказали содержание прений и даже скопировали этот документ.

— Будто в первый раз! — высказался с места один из чернокнижников, — что, раньше такого не было? Дормидонт, ты же сам не раз прятался, то от попов, то от комиссаров!

— Верно. Но тогда их было не так много, и они не были уполномочены убивать! — Юденич подчеркнул последнее слово.

— Все так серьезно? — уточнил один из шакти.

— Более чем. Мой осведомитель сообщил, что рядовые муссы уже получили разрешение объявлять джихад на местах.

— Вот как?.. — теперь поднялся Коршун, — а официальные власти? Что они?

— Пока они молчат. Но религиозная братия занимает все более весомое положение в обществе. Недавно они заново отстроили и освятили храм на месте бассейна в Москве. Везде, где можно и даже где нельзя, строятся новые церкви или хотя бы часовни. Если так дальше пойдет, то уровень влияния церкви может вернуться к дореволюционному. И нам будет совсем туго.

— И что вы предлагаете, Дормидонт Заулович?

— Мы только-только биржу открыли, начали что-то расширять и развивать. Делать-то что?! Вернуть все обратно?

— С ума сошли!!

— Ерунда какая-то!!

— Погодите, — Юденич поднял ладонь к залу, останавливая крикунов, — я предлагаю вернуться к тому, что было заведено во время Темных веков: отдельные, тщательно защищенные лакуны, куда никаким образом не сможет проникнуть никто посторонний. Только для магов и магических народов. Лакуны могут быть семейные, могут быть общественные. Да, исчезать надолго из обычного мира мы не сможем. Во всяком случае, не все сразу. Но временами — вполне.

— Чушь и ерунда! — на ноги вскочил старичок из толпы шептунов, — какой смысл нас убивать? Попы и сами частенько пользуются нашей помощью и прихожан присылают, за долю малую. Неужели зарежут золотого гуся?!

— Если начальство их прикажет — зарежут с радостью, — грустно сказала Любава. Она тоже встала и повернулась к залу, — боюсь, что там, на том соборе, что-то такое произошло, что сделало нас для ортодоксальных жрецов не просто ненужными, а даже опасными. «Ворожеи не оставляй в живых», помните? Дормидонт, вы не могли бы выяснить, почему именно сейчас, и именно в таком, крайне агрессивном, виде? Раньше они просто запрещали официальную деятельность магов. А вот теперь это уже смахивает на геноцид…

— Выясню, обязательно, — Юденич кивнул, — вопросы очень правильные вы задали, Любава Ладовна. После того, как ответ получим, думаю, снова собраться понадобится.

Я сидела и внимательно слушала прения. Потом вспомнила недавние события и испуганно зашептала бабушке:

— Ой! Ба, как думаешь, тот дядя Мирона тут? Который экстрасенс-психолог?

Она пожала плечами:

— Экстрасенсов Юденич сегодня не звал. Он мне сразу сказал, что именно людей с традициями соберет. А какие у экстрасенсов традиции?.. Тем более, у психологов?

— Но тогда на шабаше он был ведь.

— Шабаш — это праздник. Мог придти как гость, правила это допускают.

Наше перешептывание прервалось, когда Юденич объявил окончание схода и попрощался. Мы встали и вместе со всеми начали выбираться к выходу. Я думала, сразу поедем домой, но ба высмотрела кого-то и шустро подошла:

— Прошу прощения, Михаил Тимофеевич, — она тронула за рукав довольно высокого представительного мужчину в хорошем костюме, очень похожего на профессора из старых советских фильмов.

— Да-да, Юдифь Георгиевна? — он тут же остановился и повернулся к нам.

— По вашей специальности, возможно?..

— Квартира? Дом?

— Дача. Домик и участок.

— Хорошо, я учту, — он поклонился, — созвонимся как-нибудь на неделе?

— Разумеется.

Я молча наблюдала, но, стоило нам отойти подальше, требовательно уставилась на бабушку. Та пояснила:

— Раз пошла такая пьянка, стоит заранее забить очередь на создание лакуны. Квартиру-то мы точно не сможем спрятать, а вот дачу — вполне. Будет внешний домик, и что-то внутреннее. Что именно — попозже разберемся.

— А соседи?

— Все решаемо.

— А машина?

— И это тоже. Дома поговорим. Все равно официально никто ничего доказать не сможет: профессорша с внучкой отдыхают, морковку выращивают.

— Хорошо.

До самого дома мы не касались тем важнее ужина и моих успехов в учебе.

А дома ба походила из угла в угол, подумала:

— Дело-то, странное, Криста.

— Ты про то, что рассказал Юденич? — села в кресло, ожидая продолжения.

— Именно. Думаю, там что-то извне пришло, что нашим церковникам всякий разум застило.

— Иностранцы?

— А иначе, с чего бы? До революции церковь посильнее была, чем сейчас, а нас не трогала. Наоборот, бывало, сами за помощью обращались, а когда и нас защищали. Было дело, было всякое. Но от супостата попы и маги всегда вместе бились, плечом к плечу! Когда родина в опасности, не до распрей.

— А может, потому что сейчас пошли всякие союзы с заграницей? Ну, знаешь, — «мир, дружба, жевачка»!

— Все может быть. Так… — она остановилась и посмотрела вверх. Подумала, внимательно разглядывая старинный лепной бордюр.

Я пожала плечами и направилась к холодильнику: война войной, а обед по расписанию. Пока доставала кастрюли и контейнеры — ба отмерла и решительно двинулась прочь:

— Надо позвонить. Я скоро. Мне, если что, макароны и твой фирменный сырный соус. Он же остался?

— Как раз тебе хватит. А я с кетчупом поем.

Кому и зачем она звонила — бабушка не сказала. Но я думаю, это связано как раз с такими новостями. Впрочем — придет время, и я все узнаю.