13. Каинова печать

Во вторник я вернулась домой из колледжа и застала в кухне интересную картину: посередине Аннушка с выражением рассказывала Димитрию, что сама видела в комнатах Писецких большие сундуки:

— Вот те крест, Димка, там у них клад хранится! Небось, на мильены золота спрятано! За диваном, под ковром, стоят аж три штуки, и пара в кладовке спрятана, где у Писецкой шубы висят!..

Понятненько, у соседки острый приступ вредности. Вот с чего ей на Писецких напраслину возводить?

— Дура ты, Аннушка, и врешь безбожно. Откуда тебе знать, что и как у Писецких, если ты у них в прихожей-то не бывала, не то, что в комнатах или кладовке!

Я невольно кивнула: правильно Димка рассуждает.

— Да я сама, вот этими глазами видела!!!

— Ты у Писецких не бывала никогда, так что, и видеть не могла, что у них и как. Не ври, не позорься.

Анна плюнула и вымелась из кухни. К счастью, я успела отойти обратно к входу и сделала вид, что только вошла.

— Привет, — как ни в чем не бывало, поздоровалась с соседкой.

— Вот хоть ты скажи! — вслед за Варфоломеевной в коридор вышел Димитрий, так что она тут же тыкнула в меня пальцем.

— Что сказать? — прикинулась я незнающей.

— Что у Писецких полные комнаты сокровищ! Сундуки и шкафы стоят набитые!!

Я повертела пальцем у виска:

— Варфоломеевна, тебе к доктору надо! Ты в своем уме?! Нет у них никаких сокровищ! Не бедняки, это да, но на уровне меня с бабушкой, не более. Меня же нищебродкой не назовешь?

— Не назову, — вынуждено согласилась баба.

— Ну вот. И нечего выдумывать ерунду всякую!

— А на какие шиши они тогда бизнес начали?!! Не ларек голимый какой-нибудь, а сразу торговые ряды отгрохали!

— А мне какое дело? И тебе — тоже. Добром прошу, угомонись!

Бабушка была дома: у нее несколько групп отправились «на картошку» и образовались свободные деньки посреди недели. Я поздоровалась и сообщила о новой фанаберии соседки. Ба покачала головой:

— Вот… глупая! Весь дом знает, что Аннушку приличные люди на порог не пускают, и что ей веры нет. А все равно болтает упорно.

— Ба, — я кинула в кресло сумку и задумчиво села рядом, — знаешь, она сейчас какая-то странная была.

— В смысле?

— Не похожая на себя. Какая-то… слишком дура.

— Ты думаешь, это неспроста?

— Она, конечно, жадная, вредная и любопытная, — я сняла уличную одежду и надела халатик, — но не до такой же крайности? Чтобы нести заведомую ложь и так напористо?

— Хм, — бабушка подумала и поднялась, — пойду-ка я, сама погляжу. Заодно тебе суп разогрею. Как в колледже прошел день?

— Интересно. Сегодня проходили принципы тайской кухни. Оказывается, цитрусовых намного больше, чем известно в России! А еще Петрова сумела побить собственный рекорд по кервингу — вырезала из картофелины китайского дракончика. Такого классного!..

— Встречались сегодня с Мироном?

— Нет. Их группа сегодня отрабатывает практику по стандартизации и мясоведение, а это вообще другой корпус.

Пообедав, мы обсудили ситуацию.

— Да, Анна действительно под воздействием, — бабушка положила мне добавку пюре, — я думаю, это гипноз или что-то похожее.

— Кто и когда, а главное — зачем?.. — я благодарно кивнула, пододвигая тарелку поближе.

— Посмотрим. Думаю, скоро мы все узнаем.

— Ясненько… ба, ты деньги пересчитывала?..

Она усмехнулась:

— По моим расчетам, впритык уже хватает, если брать по средним ценам того района. Но ты не забудь про ремонт и прочие сопутствующие расходы. Да еще и неизвестно, какую именно цену запросит тот хозяин. Вполне может зарядить по верхней границе.

— Эх… нам бы еще парочку таких же заказчиков, как первые два!..

— Не беспокойся, Криста, все будет. Вот сама увидишь.

* * *

Вечером я вышла на кухню разогреть ужин и обнаружила Аннушку, с понтами что-то готовившую в новенькой, ярко-зеленой кастрюльке.

— Вау, — я решила отметить обнову, — да ты, никак приподнялась?

— Подарили! — соседка с гордостью повертела посудину, — вот сегодня утром и подарили!

— За что это тебе такая радость?

— Да вот, в шестнадцатую новый сосед вселялся, я ему помогла немного, а он мне — раз! — и эту кастрюльку подарил! У него таких целых пять штук!

— О, как!.. Что ж ты, ему, что ли, диван затащила?

— Да куда там!.. — она немного смутилась, — пару сумок поднесла, и только.

— А он?

— Да… — она помахала ложкой в воздухе, — просто расспрашивал, какие люди живут, да где какие магазины, да что и как тут… ерунда, в общем!

— А что за сосед?

— Артист! — Аннушка пыжилась гордостью, — сказал, в цирке и всяких больших ресторанах выступает.

— Певец или танцор?

— Нет, вроде. Сказал, что показывает чудеса.

— А, фокусник. Одинокий? С семьей? А дети есть? Откуда приехал?

Анна только пожала плечами. Вот еще одна странность: чтобы она, да не вызнала всю-всю подноготную?!

Я пожарила капустные шницели и вернулась в комнату. Рассказала бабушке новость и уточнила:

— Фокусники же могут владеть гипнозом?

— Не исключено. Тебе крупно повезло, что Аннушка все сразу рассказала.

— Ну, вот так вот, — я пожала плечом, — будем с кетчупом есть шницели, или какой-нибудь соус сделать? Может, итальянский — мясной с томатами? Фарш есть. Делов-то на десять минут.

Бабушка осмотрела стол и согласилась:

— Да, немного мяса, пожалуй, не помешает, а то что-то у нас сегодня совсем вегетарианское меню.

Достала из холодильника порцию фарша и остальные продукты и снова отправилась на кухню. Там вместе с Анной крутилась Люська: резала неизменные овощи и чистила картошку.

— Привет, — Люся сосредоточенно махала ножом.

— Привет, — поставила сковородку на огонь, накрошила луковицу, подготовила томатную пасту и специи.

Аннушка подхватила кастрюлю полотенцем и вышла.

— Ты слышала? — тут же оживилась Люська, — Анка собственными глазами видела, какие у Писецких сокровища спрятаны!

— Ты что, дура?! — я покрутила пальцем у виска, — да кто в здравом уме эту прошмандовку на порог пустит?! Вот ты, например! — показала лопаткой на соседку, — представь, что ты богата: огромная квартира, дом — полная чаша, пара шубок в шкафу и вообще, все путем.

Люся кивнула и зажмурилась. Через минуту на ее физиономии расплылась блаженная улыбка.

— Ну вот. А теперь представь, ты что, совершенно чужую бабу с дурной репутацией в квартиру пустишь, и все свои вещи показывать будешь?

Она резко распахнула глаза и отчаянно покрутила головой.

— Во-от! Так ты что, теперь веришь в то, что эта идиотка тут втюхивала?!

— Нет!! — от осознания подставы Люся даже вспотела и грязной ладонью вытерла лоб.

Фарш обжарился и зашкворчал. Я высыпала лук и продолжила помешивание.

— Вот и думай, кто тебе говорит, что и зачем.

Она поставила целую кастрюлю на плиту и кивнула своим мыслям:

— А действительно, зачем это Аньке?..

Я пожала плечами, добавляя в сковороду томатную пасту и специи:

— А хрен ее знает…

Потом поразмыслила и добавила:

— А видела, какая у нее кастрюлька новая?

— Ага. Модная, зелененькая!

— Ну вот. Эту кастрюльку ей новый сосед из квартиры напротив подарил, когда Анка ему все-все про соседей рассказала.

— А что за сосед?

— Артист какой-то вроде, Анна сказала.

— Вот как? То есть, она ему информацию, а он ей — кастрюлю? Так, что ли?

— Именно. И сразу после этого ченча[47] Варфоломеевна и начала чудить. Так что, делай выводы.

Собрала готовый соус в соусник, залила водой грязную сковородку и отправилась ужинать. Бабушке поведала о разговоре в кухне. Та только кивнула:

— Я, пожалуй, предупрежу Писецких, пусть знают о такой проблеме.

Мы мирно ужинали, когда в дверь постучались.

— Юдифь Георгиевна, — в голосе Димы сквозило неприкрытое почтение, — вас к телефону, некто Мельников.

— О, — мы удивленно переглянулись, и бабушка встала, — иду, спасибо.

Она вышла, а я продолжила трапезу, теперь размышляя, что понадобилось следователю и что на всякий случай надо что-нибудь испечь.

Майор Мельников нанес нам визит на следующий день, вечером. Поздоровался, принял приглашение выпить чаю. Когда последняя ватрушка была съедена, гость перешел к делу:

— У школьного друга проблемка образовалась, как раз по вашей части. Мужик хороший, надежный, а дела там такие, что даже мне, признаться, боязно.

— А что за дела?

— Деда его сразу после войны расстреляли, как полицая. После этого отец стал куролесить, наркотой промышлять и на людей кидаться. Его, по причине найденного диагноза, расстреливать не стали, а упекли в специальную психушку для преступников. Все было нормально, друган выучился на лесника, работал себе на лесопилке. После Перестройки бизнес открыл, не бедствует. А тут недавно батя его помер внезапно. Говорят, скрытый туберкулез и какое-то осложнение. И вот после этого в его доме началась чертовщина: предметы летают, вещи сами собой загораются, причем, такие, что гореть не могут по своей сути. Я думал, ему бабло в голову ударило, отчего белочку словил, но нет. Сидим мы с ним на кухне, чай пьем, общаемся, и вдруг с полки ваза в меня — бац! — слетает. В миллиметре от уха просвистела. Полка широкая, ваза небольшая. Стояла прочно аж десять лет, и вдруг такое. Попробовали священника звать — бесполезно, еще хуже стало. А друг потом признался, что ему как будто голоса чудятся, и какие-то мысли приходят… нехорошие, греховные. И в доме стало опасно. Сынишку его чуть в ванной не утопило, на жену картина упала, чуть-чуть не в висок. Вот он ко мне и кинулся. А я — к вам. Человек он правильный, не жадный, не завистливый, в меру верующий, но без фанатизма.

Мы переглянулись и кивнули. Бабушка сообщила:

— Вот вам адресок, в субботу рано утром пусть подъедет, — пододвинула ему бумагу со схемой проезда к нашему алтарю, — посмотрим его. Да предупредите, что б схему заучил и уничтожил. Не должна она у него храниться.

Мельников кивнул и убрал листок в бумажник:

— Передам, благодарствую.

Мы проводили гостя.

— Криста, приготовь ритуальный набор и некромантские вещи из третьего ящика. Чую, с Каиновой печатью бороться будем.

— А что это?

— Проклятие родовое, старинное. Кладется священником или монахом. Его еще первые христиане делали. Проявляется на теле как странная родинка или иная метка, а по результату действия — в точности, как майор и рассказывал.

— Ого!.. Но его снять можно же?

— В принципе, можно, стрегам такое под силу. Но всегда есть вопрос справедливости: иному стоит помочь, а иному — еще сверх печати свое проклятие привесить.

— Хорошо. Перекус нужен будет?

— Просто фруктов с собой возьмем. Впрочем, я сейчас по звездам посчитаю.

* * *

Итак, рано-рано утром в субботу мы приехали на наше заветное место. Разложились, приготовились. Провели малый очистительный ритуал и ритуал благословения рода — стандартную подготовку к серьезной работе. Комары, кстати, меня почти перестали беспокоить — так, облетят разок, да убираются. А ведь я тогда обратила внимание, что в мою первую поездку бабушка меня всю намазала, а сама себе только по рукам пару раз мазнула. Обратила, но отвлеклась и забыла. А теперь вот и я сделала так же. В общем, осенние комары нам почти не мешали, а когда мы первый ритуал провели — и вовсе исчезли.

Где-то в девятом часу, судя по Солнцу, на тропинку вышел крепкий дядька с обветренным лицом. Одет прилично, но без изысков, стрижка короткая, но не как у бандитов. Вместо сумки или портфеля — кожаный черный рюкзак, как сейчас модно. В общем — приподнявшийся работяга. Вышел на поляну, остановился. Осмотрелся. Улыбнулся:

— Доброго дня, сударыни.

О, как!.. Вежливый.

— И тебе, человече, — кивнула ему бабушка, — с чем пожаловал?

— Беда у меня. Вам про нее Кирилл недавно рассказывал.

Кирилл?! Ах, да! Мельникова же Кирилл Юрьевич зовут!.. Я и забыла. Выдохнула, сосредотачиваясь: не время рефлексировать, надо работать.

— Как же, помним, помним. Проходи, садись.

Мы расселись на бревнышке. Бабушка по-особому посмотрела на мужчину:

— Твою беду Каиновой печатью называют. Проклятие старинное, родилось, когда первые христиане появились. А до них, говорят, еще иудеи подобное накладывали.

— Это можно убрать?

Бабушка чуток подумала и кивнула:

— В твоем случае — можно. Похоже, на отце твоем гниль в крови закончилась. Впрочем, сейчас все посмотрим. Снимай все до белья, включая украшения и крестик, и ложись на алтарь.

Мужик без возражений разделся и лег на камень. Поворочался, устраиваясь:

— Ух, ты! Теплый!..

Я расставила статуэтки богов и прочие предметы, подкинула угля в жаровню.

— Алтарь холодным не бывает, — бабушка окурила его по часовой стрелке пучком трав, кивнула мне и начала ритуал:

— Invoco gli dei e i poteri superiori! Lascia che la veritЮ sia rivelata in questo luogo, che i misteri ei segreti siano rivelati…[48]

— … Nascosto dal tempo, dimenticato dalla memoria umana, — я подхватила речитатив заклятия, сливаясь с примой в единый ритм, — noi, i discendenti degli dХi, ci appelliamo alla memoria del sangue, ci appelliamo ai signori del Tempo! Si apra il nascosto, si ricordi il dimenticato![49]

Бабушка нарисовала на теле мужчины знаки вопрошения, окропила вином и плеснула немного в огонь. Появилось уже знакомое ощущение присутствия высших сил.

— Aiuto, grande del grande! Questo mortale ha espiato la colpa della famiglia, chiede misericordia e purificazione.[50]

Я почти увидела, как на распростертого на алтаре человека направилась мощная волна энергии: бедняга словно расплющился, но не шевельнулся. Прошло несколько долгих минут ожидания: боги решали, стоит ли помогать несчастному.

Наконец, давление схлынуло, сменившись мощным водопадом очищающей энергии. Мужчина выгнулся, вокруг запахло озоном, как после грозы. И внезапно, как это бывает, все исчезло: внимание богов, давление энергий, все. Осталась только осенняя поляна, заполненная мягким солнцем, запахами травы и первых желтых листьев, негромким щебетом птиц и шелестом деревьев.

Мы устало присели на бревно:

— Можете вставать.

Он полежал, прислушиваясь к ощущениям, потом поднялся и осторожно встал.

— Одевайтесь, а то теперь простудитесь.

Мужчина выпрямился и засмеялся:

— Не беспокойтесь, я закаленный. Нас еще в Лесной академии каждое утро полуголыми по плацу гоняли.

— Как в армии, что ли?

— Ну, почти. Строевой не было. А так — лесник многое должен уметь. Я до сих пор ледяной водой по утрам обливаюсь, — он начал одеваться.

Я достала фрукты и протянула яблоко:

— Съешьте. После такого ритуала стоит заземлиться.

Он послушно сел и взял плод. Откусил и зажмурился:

— Какое вкусное! Сроду таких не пробовал!

Ба усмехнулась:

— Вы, считайте, заново сейчас родились. И род ваш — тоже. Оттого и ощущения такие яркие. Через пару деньков пройдет.

Он кивнул, все так же улыбаясь:

— То есть, сегодня у меня второй день рождения, выходит?

— Вроде того.

Он доел яблоко, улыбнулся. Потом вынул из рюкзака и положил на бревно возле бабушки пакет размером с четверть кирпича:

— От чистого сердца, желая только добра, — в пояс поклонился.

— Благодарствуем, — мы глубоко кивнули, вроде поклонившись, но сидя, как хозяйки места.

Он еще раз поклонился и ушел.

— Криста, — бабушка показала на алтарь, напоминая об обязанностях младшей жрицы.

Да-да-да, уборка, как же без нее. Когда-нибудь, это будет делать моя дочка, а пока приходится мне.

После возвращения домой бабушка вскрыла пакет и пересчитала гонорар: лесник в самом деле оказался очень щедрым человеком, так что теперь нам хватит на покупку, даже если еврей задерет цену, да и на ремонт домика останется.

Бабушка потерла руки и постановила:

— Завтра, пожалуй, еще рано, но на следующую субботу ничего не планируй: чувствую, завершится наше дело!

— Ух, ты! — я зажмурилась, — пойти, что ли, в библиотеку после лекций? Посмотрю, что там есть про сельское хозяйство.

— Ну, посмотри, посмотри, — бабушка усмехнулась.

* * *

В понедельник я витала в облаках, обдумывая, что искать в библиотеке, так что важную новость обнаружила Нина:

— Криста, смотри, у Мирона в книге та самая закладка!.

— Да?.. — я посмотрела и убедилась, что подруга права, — ладно, тогда я в библиотеку в обед схожу.

— Ты уже прочла ту нудятину про стандарты охраны труда?

— Да, еще в воскресенье. И даже кое-что себе выписала.

— Ну, ты героиня!..

— А то. Так что теперь хочу, наконец, взять тот справочник по мясоведению, что нам тогда не достался, да и вообще, что-нибудь еще почитать возьму. Что-нибудь совсем не по нашему профилю, для переключения мозгов.

— А, понятно. Ладно, тогда теперь я возьму стандарты, тоже себе попытаюсь конспекты сделать. На экзамене точно пригодится.

В библиотеке я сдала книгу по охране труда и направилась в картотеку, пока Нина переоформляла ее на себя. Быстро заполнила карточку на справочник по технологии мясных полуфабрикатов и отправилась дальше, любопытствовать. По сельскому хозяйству вообще и садоводству в частности в нашей библиотеке было не так уж мало, но и не слишком много литературы. Так, по мелочи и самое распространенное, всего на одном стеллаже. Впрочем, мне больше и не надо пока. Взяла для начала «Энциклопедию садовода-любителя» с большим количеством картинок и полу-художественной манерой изложения. Подойдет, и как легенда-прикрытие сгодится.

Вечером отправились на место встречи. Мирон нас ждал — у его группы занятия закончились раньше, чем у нас.

— Привет!

— Привет!

— Что-то случилось? — Нинка стремилась домой, поэтому оставила пустые разговоры сразу.

— Я приглашаю вас к нам в гости, в воскресенье, — Мирон подал нам две хорошеньких открытки-приглашения.

— Ой, спасибо! — Нина зарумянилась, разглядывая карточку.

— Спасибо, — я прочитала и убрала свою, — непременно буду.

— И я!

— Кстати, — видимо, он хотел встретиться только для этого, потому что остался стоять, — ко мне сегодня ваша Вульф подкатила, в столовой на обеде. Несла какую-то чушь и все пыталась выяснить, зачем я вам записку писал.

— Ага, синяки прошли, а любопытство проснулось, понятненько, — Луговая покивала, — мы ее послали, так что она решила подойти к тебе.

— И что ты сказал?

— Что ее это не касается. Потом намекнул, что ее внешность совсем не в моем вкусе.

— Надеюсь, она обиделась. Что для нее, что для Зиминой, внешность — больной вопрос.

— Я тоже. Мне они не интересны.

Я задумчиво постучала приглашением по руке:

— Как бы мстить не начали.

— Плевать! — решительно отрезала Нина, — отобьемся.

С тем мы и разошлись по домам. На этот раз Мирон ушел первым с места встречи, а мы чуток задержались. Нинка присела пока на парту и задумчиво подергала себя за косу.

— Знаешь, я тут подумала…

— Что?

— Помнишь, что у нас в колледже большой недобор парней?..

— И что?

— Думаю, девки решили, что у Мирона есть именно романтический интерес к одной из нас. Вернее, к тебе.

— Почему такие выводы?

— Записка адресована именно тебе. Значит, меня тут прицепом. Это раз. Судя по его ответу Гальке, расспрашивала она именно с упором на романтику, раз ответил он ей про внешность. Это два. В-третьих, этим двум курицам романтика вообще не светит, так что тема для них больная.

Я согласно покивала: рассуждения подруги более, чем логичны. Потом тоже поразмыслила и добавила:

— Знаешь, это даже хорошо. Зато бизнес-идея в безопасности будет. А романтика — это всем понятно, это все вопросы снимет. Кстати, ты не в курсах, у Федосеева подружка есть?

Нинка задумалась. Я убрала открытку в сумку и присела рядом.

— Нет! У нас в колледже — точно нет. Да и не дурак он, сразу бы сообщил нам о подруге, а ее известил, что и как у нас на самом деле. Зачем ему война баб под носом?

— Ты права. Ну что, домой?

— Да, пора. Мне мама велела не задерживаться, там варенье надо доварить.

Дома бабушка прочитала открытку и кивнула:

— Замечательно. Значит, у него действительно все серьезно, раз парень сообщил родителям о своих планах. Естественно, что они сразу захотели на вас взглянуть.

— Но, как же наши планы на выходные?

— Не беспокойся, в субботу все начнется, а там уже разберемся по ходу дела. Недвижимость — это тебе не морковка, за один раз не покупается. Пока суть, да дело, месяц пролетит, не заметишь.

— Ух, ты!.. Целый месяц?!

— Не беспокойся, — бабуля засмеялась, — пусть все идет так, как идет. Все успеется.

* * *

Вторник прошел спокойно, но, когда я вернулась домой вечером (вся в творческом угаре от перспектив азиатской кухни), то застала в квартире настоящий конец света: все гудят, бегают, посреди коридора торчит участковый, а на кухне тетя Оля отпаивает дядю Илью «Корвалолом».

— И что у нас случилось?

— Аннушку в полицию забрали, — тихо сообщил Дима.

У меня отвалилась челюсть. Сосед правильно понял мою реакцию и добавил:

— Попыталась ворваться к Писецким силой, те вызвали полицию, и вот. Но если что, то лучше свою бабушку расспроси, я только полчаса назад вернулся и ничего больше не знаю, а она понятой была.

— Ясненько, — я рванула домой.

Бабушка сидела за столом, пила чай и читала научный журнал.

— Ба?!!

— А, Криста, ты вернулась? Ты сегодня поздно.

— Азиатскую сделали дополнительную, я прямо в восторге! Но…

Она все сразу поняла и пояснила:

— Днем Аннушка попыталась силой ворваться к Писецким. Дома была только Алевтина, даже без соседей. Все на работе, ты понимаешь.

Я кивнула.

— Так вот, Алевтина воевать не стала, а просто вызвала полицию. Те приехали, повязали Варфоломеевну, кстати, с ножом и палкой в руках, и пошли по квартирам, искать свидетелей. А во всем подъезде дома оказались только я и тот самый сосед.

Бабушка многозначительно приподняла бровь и указала в сторону.

— Тот самый, артист?!

— Именно.

— И что?!!

— Посмотрела я на него. Поболтала, прощупала по-нашему… скользкий, хитрый, жадный. Но не профессиональный преступник, а так, по случаю.

— Потому и действовал через Аннушку?

— Ну да. Сразу понял ее суть и решил использовать. Кстати, так к Алевтине подкатывать начал, еще при полиции!.. Фу!..

— Но ты ведь защитила Писецкую?

— Разумеется. И позже, наедине, рассказала про гипноз.

— Ой! А она?..

— Сказала, что предупредит мужа и запретит с ним разговаривать своим жильцам.

— Это правильно. Ужинать будем?

— Конечно, только тебя и жду.

Загрузка...