Книга V: Песнь Надежд

Глава 5

Зима в Южной Патриархии была совсем не похожа на ту, которую я знал по прошлой жизни. Здесь снег если и выпадал, то раз в столетие. Да и то на денёк другой. Температура воздуха держалась в пределах плюс пятнадцати градусов. Если выглядывало солнышко, то и до двадцати поднималась. Однако нынешнее время года всё равно нельзя безоговорочно назвать тёплым. Пока небо оставалось безоблачным, проблем не было. Но стоило подняться пронизывающему ветру, стоило разойтись дождю, и путешествие оборачивалось сущей пыткой. Одежда промокала за считанные минуты. Плащи становились тяжелее лат. Лошади дрожали под попонами и жалобно ржали. Дороги размокали моментально, превращаясь в трясину.

Слава богам, что озарённые легко могли справиться со всеми этими напастями. Согреть лошадей, высушить одежду или осушить проблемный участок пути можно было парой плетений. Иначе даже не представляю, насколько бы затянулась поездка. Однако это не означало, что у нас имелись основания для хорошего настроения. Напротив, Безликие зябко кутались в плащи, а лица их были мрачнее нависающих над нами туч. Да и я от них недалеко ушёл, чего уж скрывать.

Когда за очередным поворотом нам повстречался довольно крупный отряд чернодоспешных воинов, заблокировавших дорогу, мои спутники заметно оживились. Кто-то зло ухмыльнулся, другие красноречиво хрустнули пальцами, третьи просто подобрались в седле, готовясь к схватке.

Молдегары уходить отсюда в ближайшие дни явно не собирались. Они окопались тут основательно, возведя временные укрепления вдоль тракта, и надёжно контролировали подходы к городу. Уверен, такую картину можно было наблюдать с любой стороны Клесдена. Так что абсолютно неважно, откуда бы мы двигались.

Враги засекли нас сразу же, и в лагере алавийцев наметилось оживление. К тому моменту, когда мы приблизились к ним на дистанцию магической атаки, нас встречал уже ощетинившийся копями строй.

— Стоять, грязь! — разборчиво, но с отчетливым акцентом прокричали нам. — Немедленно спешиться, иначе превратитесь в пепел!

В качестве подкрепления своих слов, из гущи молдегаров в небо вылетел яркий светящийся шар, который взорвался в воздухе, напугав лошадей. Мы с Безликими переглянулись, и высвободили ноги из стремян. Попутно я сделал знак Гимрану нор Лангранс, чтобы он взял роль переговорщика. В бою парень себя проявил неплохо. Не дрогнул, не сбежал, сражался до последнего. Если у него еще и котелок варит, то он может стать достойной заменой экселенсу Несту.

— Господин, мы всего лишь путники! Разрешите нам пройти! — прокричал озарённый, выступая на пару шагов.

Монолитный строй плечистых молдегаров расступился, пропуская тощего, будто молодая ива алавийца. Темноликий с сомнением осмотрел наши одежды, сбрую, клинки на поясах, и пришел к выводу, что на крестьян мы вообще не похожи. А вот на воинов — очень даже. Причем, сословных, а не каких-то ополченцев. Собственно, я изначально не питал надежд на бескровный исход. И не только из-за алавийских псов, которые нас не пропустят, но и потому, что мои люди сами не захотят оставлять врага в живых.

— Заткнись и подходи сюда! — скомандовал Гимрану темноликий.

— Один? — совершенно спокойно уточнил нор Лангранс.

— По одному! – мелькнула многообещающая улыбка на физиономии альвэ. — Оружие скидывайте сюда, лошадей вяжите у ограды!

Озарённый сделал несколько шагов вперёд, но не дойдя до указанного место остановился.

— У меня встречное предложение. Не задерживайте нас, господин, и мы просто пройдем дальше.

— Я сказал, закрой пасть, грязнорожденная тварь! — прорычал алавиец. — Считаю до трёх! Если до того момента ты не будешь стоять на коленях подле меня, то умрешь!

— Господин, я же… — начал было нор Лангранс.

— Один! — перебил его криком альвэ.

— Подождите…

— Два! — темноликий вскинул ладонь, в которой закрутилась конструкция из истинных слогов, видимая из всех Безликих лишь мне.

— Вы ведь даже не имеете понятия, кто мы… — печально вздохнул Гимран.

— ТРИ!

Милитарий бросил в нас боевое плетение. Его желтые глаза провожали заклинание, летящее прямо в наш отряд. А спустя половину секунды чары разлетелись ворохом зелёных искр, встретив на пути энергетический барьер, выставленный Гимраном. Темноликий в удивлении распахнул рот и только сейчас осознал, сколь опрометчиво было выходить на открытое пространство. О том, что в прибывшем отряде окажутся озарённые он, вероятно, не подумал. А то, что абсолютно каждый из нас будет операрием, не мог предположить и в самых смелых думках.

Ещё не понимая, насколько дерьмово обстоят дела у него и вверенных под его командование солдат, алавиец резво кинулся вырисовывать контуры защитного «Покрова», отступая назад. Я же без зазрения совести бездействовал, предоставляя своим спутникам разбираться с этой проблемой самостоятельно. Хотел посмотреть на то, как будут действовать мои люди без прямого руководства.

Благодаря магическому зрению, я видел, что желтоглазый практически закончил плетение. Оно уже готово было сорваться с его ладоней. А потом… потом самонадеянного колдуна снесло ответным залпом заклинаний, выброшенных с двух десятков колец. Темнорожего ублюдка просто порвало в клочья, а заодно смело и дюжины три молдегаров за ним.

Дальнейшая расправа над алавийской заставой была быстрой и жесткой. Безликие лихо вскочили в сёдла и пришпорили коней. Они мчались по тракту и обочинам, расходясь веером. Их черные плащи хлопали на ветру словно крылья хищных птиц. Их заклинания разили метко, превращая вражеских воинов в головешки, кучки плоти и перекрученное месиво из крови и костей. Что ни говори, а два десятка милитариев это грозная сила. А уж если они еще и обучены должным образом, то против них не всякий кардинал из Капитулата рискнул бы выйти. Ну, мне так думается.

Для моего отряда это была даже не схватка. Скорее тренировка с живыми манекенами. Молдегары попытались организовать подобие обороны. Одни тщетно пытались прикрыться толстыми щитами, другие метали копья, некоторые целились во всадников из арбалетов. Но любой хоть сколь-нибудь многочисленный очаг сопротивления переставал существовать, стоило туда влететь «Матрёшке» или обычным «Объятьям ифрита». Без магической поддержки пехота альвэ превратилась просто в беспомощных детей.

По моим прикидкам на уничтожение двух сотен бойцов Капитулата отряд затратил около пяти минут. Я же за всё время не сотворил ни единой проекции. Военно-тактическая подготовка, фундамент которой в моём братстве заложил Лиас с другими ветеранами Корпуса Вечной Звезды, в очередной раз показала себя прекрасно.

Перебив всех молдегаров, Безликие принялись жечь временные постройки в лагере. И успокоились озарённые только тогда, когда всё вокруг полыхало, невзирая на крапающий с неба дождь.

— Простите меня, экселенс, — возник рядом со мной Гимран. — Я не смог решить ситуацию бесконфликтно.

— Я тебя не виню. Иначе быть и не могло, — равнодушно пожал я плечами.

Магистр взглянул на меня, будто бы пытаясь проникнуть в мои мысли. Но по моему непроницаемому и отстранённому лицу ничего нельзя было понять, шучу я или говорю серьезно.

Побросав тела убитых (вернее, то, что от них осталось) прямо под открытым небом, я повёл отряд дальше. И до самого Клесдена мы больше не встретили препятствий. Похоже, что та сожжённая нами застава была чем-то вроде контрольно-пропускного пункта на подходах к городу. Так уж вышло, что Клесден не имел крепостной стены, как Арнфальд. В случае нападения основой обороны должны были стать три цитадели, возведённые ближе к центру. В одну такую я когда-то ездил лично, чтобы записаться добровольцем в армию Патриархии. Так что стратегия захватчиков меня не удивила.

И вот мы добрались до окраин Клесдена. Я в первое мгновение даже не узнал родной город Ризанта. Он и так на меня положительного впечатления никогда не производил, а сейчас и вовсе удручал. Покинутые дома заунывно скрипели на ветру ставнями. Местами проглядывали пепелища. Не раздавалось привычного собачьего лая, не сновал по улочкам рабочий люд. Только серость и запустение.

— Надеюсь, они не вырезали весь город так же, как сделали с той деревенькой, — буркнула Исла.

— Вряд ли у темнорожих ублюдков настолько хороший аппетит, — без особой уверенности отозвался кто-то позади меня.

И тут, словно бы в издевку над нами, дорога привела нас к просторному пустырю сплошь утыканному кривыми жердинами с полуразложившимися головами. Женскими, мужскими, старческими, детскими. Захватчики рубили шеи всем жителям без разбора. И я не уверен, что нам захочется знать, что алавийцы сделали с телами.

— Вы слышали? — подал голос один из братьев, идущих в арьергарде отряда. — Будто плачет кто-то…

Мы закрутили головами, вслушиваясь в завывания сквозняка и скрип несмазанных петель. Действительно, кто-то всхлипывал неподалёку. Держа наготове проекции боевых плетений, я двинулся на звук, но вскоре развеял их, обнаружив его источник.

Из темной щели, зияющей под бревенчатым венцом покосившейся хибары, на меня взглянула испуганная пара зарёванных глаз. Их маленькая хозяйка жутко перепугалась моего появления. Вероятно, она не услышала нашего приближения и полагала, что находится здесь одна.

— Не бойся, мы тебя не обидим, — произнёс я.

Однако получилось не особенно убедительно. Девчушка забилась еще глубже в свою нору, всячески показывая, что не собирается вылезать. Мои желтые глаза, ровный тон и холодное выражение лица напугали юную простолюдинку еще сильнее.

— Исла, иди сюда, — позвал я озарённую.

Милария гран Мерадон очутилась рядом со мной и без лишних понуканий полезла в темноту неказистого убежища.

— Не плачь, моя мышка, мы тебе поможем. Как тебя зовут? Ты одна здесь? Расскажешь, что тут произошло? Это злые альвэ так тебя напугали? Ну-ну, полноте, мышонок. Иди ко мне…

Хитрость сработала. Подобными увещеваниями Исле удалось выманить маленькую девчушку из-под корявой халупы. На вид ребёнку было лет шесть, максимум семь. Хотя, не исключаю, что из-за скудного питания ей могло быть и больше. Вокруг глаза у неё темнело большое родимое пятно, которое я сперва принял за грязь. А в кулачке малышка сжимала простецкую куклу, связанную из сухой соломы и грубой бечевы. Игрушка была мятая и переломанная. Но явно любимая.

Заметив, что я пристально разглядываю её изодранную накидку, девочка застеснялась и теснее прижалась к ноге Ислы. Одноглазая женщина с повязкой на пол лица вызвала у неё больше доверия, нежели хмурые магистры.

— Ну вот, видишь? Всё хорошо. С нами ты в безопасности, — проворковала гран Мерадон, поглаживая ребенка по серым от пыли волосам.

— И что мы будем с ней делать, экселенс? — тихо спросил у меня Гимран. — Мы в любой миг рискуем ввязаться в бой. Но и бросить тут соплячку не можем.

Я уже собирался возразить, что перед нами стоит миссия более глобального характера, нежели забота о несчастной сиротке. Но тут заметил, с каким сочувствием и отеческой теплотой смотрят на девочку остальные члены отряда. В повседневной жизни знать редко опускала взгляды на землю. Туда, где трудились обычные крестьяне. Дворяне по большей части ровно относились к невзгодам и проблемам низшего сословия. Но сейчас война сблизила народ Патриархии. И этого безымянного чумазого ребёнка Безликие готовы были защищать как собственное дитя. Я же со своей приземлённой расчётливостью оказался в абсолютном меньшинстве.

— П… п… простите, тётенька… — пропищала девочка.

— Что ты хотела, мышонок? — тепло улыбнулась Исла, присаживаясь рядом.

— А это… то, что на вашем лице… это тоже сделали алавийские ублюдки?

Ругательство из уст милого дитя прозвучало одновременно шокирующе и комично. Но никто из отряда не засмеялся. Милария гран Мерадон рефлекторно опустила голову, тщетно пытаясь скрыть длинной челкой повязку, и улыбка её заметно померкла.

— Да, мышонок, это сделали они, — глухо подтвердила женщина. — Но не переживай, я и эти почтенные экселенсы не позволим подлым захватчикам тебя обидеть. Ведь правда?

Исла обернулась к братьям, но особо долго её взгляд задержался именно на мне. Всё-таки от моего слова будет зависеть судьба ребёнка.

— Где твои родители, дитя? — со вздохом спросил я.

— Т… т… там… — махнула девочка зажатой в руке куклой в сторону утыканного кольями пустыря.

— Их убили? — без особой надобности уточнил я.

— Д… д… да-а! — выпалила юная простолюдинка, изо всех сил сдерживая подкатившие рыдания.

— Тебе есть куда пойти? Может, у твоих родителей были друзья? Или родственники в другой части города? Есть хоть кто-нибудь, кто за тобой присмотрит?

— Я… я не знаю… — испуганно пролепетала девчушка.

М-да… не хватало нам ещё няньками наниматься. Но а что поделать? Если я прикажу бросить ребёнка на окраинах города, то меня соратники не поймут. С другой же стороны, чумазая малышка может стать тем фактором, который объединит нас крепче, чем клятва на крови. Надо просто грамотно этим обстоятельством распорядиться…

— Как тебя зовут? — задал я новый вопрос, уже практически приняв решение.

Почему-то девочка на сей раз побоялась отвечать, и спряталась за Ислу.

— Ладно, не хочешь — не говори, — равнодушно хмыкнул я. — Так и будем звать тебя Мышонком.

Дав знак отправляться в путь, я первым вернулся к лошади и вскочил в седло. Фамильное имение нор Адамастро располагалось на востоке. И нам желательно было добраться до него уже сегодня. Чем быстрее я узнаю об участи семьи Ризанта и моего криминального бизнеса, тем проще будет планировать дальнейшие шаги. А заодно мне хотелось бы выяснить, что стало с Ведой и семейством Эсим? Успел ли гран Мисхейв вернуться в свой дом на границе с Медесом? Живы ли мои помощники Эрмин и Орвандел? Ну и судьба Вайолы гран Иземдор тоже была мне небезразлична. Последний раз я лишь мельком видел обворожительную миларию в день возвращения патриарха. А уж с той поры почти полгода минуло…

Погруженный в собственные мысли, я невольно отрешился от наполненной трупным смрадом действительности. Пробовал рассуждать сам с собой, как можно вышибить войска алавийцев из Клесдена. Но ничего кроме диверсий и партизанской войны в голову не приходило. Пожалуй, мой план максимум — обнаружить верхушку вражеской армии и ликвидировать её. Благодаря памяти Ризанта город и окрестности я знаю великолепно. Может и Гесперия окажет помощь в моём начинании. Так что глобальных проблем с этим пунктом не должно возникнуть. Но вот стоит ли рассчитывать, что непрекращающийся террор вынудит легионы молдегаров уйти отсюда? А что если Капитулат наплюёт на полученную под Арнфальдом трёпку и пришлёт новые силы для захвата столицы? Чёрт… как же всё зыбко и неопределённо. А ведь еще не стоит забывать и о том, что…

— Экселенс… экселенс, вы слышите меня? Экселенс!

Чей-то голос всё настойчивее бился в возведённые мной воображаемые стены. И настал момент, когда я не смог его игнорировать и вернулся в реальность.

— Чего тебе, Гимран? — хмуро поднял я взор на спутника.

— Посмотрите сюда! Это алавийские листовки! Они просто повсюду…

Глянув в указанном направлении, я действительно обнаружил десятки листов из желтоватой дешевой бумаги. Они были прибиты везде. На каждом доме, заборе и даже бревенчатых опорах коновязей. Соскочив с седла, я сдёрнул ближайший и углубился в изучение.

«Внимание! Срывание, порча, а также искажения данного воззвания карается смертью!» — значилось в самом верху. Чуть ниже находился черно-белый портрет (весьма точный, на мой неискушенный взгляд) человека в стальной маске и капюшоне. И сопровождал это изображение продублированный сразу на двух языках текст:

«За тяжкие злодеяния и преступления против граждан Высшего Капитулата и его властей разыскивается преступник (предположительно рода человеческого), называющий себя Маэстро. Кто доставит его живым, получит три сотни глориалов капитолийской чеканки. Кто доставит голову — получит сотню глориалов капитолийской чеканки. Кто сообщит любые важные сведения о нём — обретёт награду соразмерно ценности слов своих».

Хех, а крепко на меня, всё-таки, темноликие взъелись. Не простили охоты, которую я на них открыл. Решили поквитаться при первой же возможности. И даже готовы за труп заплатить, пусть и не так много, как за живого. Злопамятные пиз…

Я оборвал внутренний диалог на полумысли, поскольку взгляд мой упал на другую прибитую к забору бумажку. Сперва мне показалось, что она идентична той, которую я держу в руках. Но вблизи я заметил разницу. Со второго листа на меня смотрел я сам. Точнее, Ризант нор Адамастро. Причем, портрет выполнен значительно качественней, чем у Маэстро. Здесь даже глаза подкрасили золотистой охрой, чтобы подчеркнуть моё происхождение. А еще, в отличие от объявления о розыске Маэстро, Риза хотели заполучить исключительно живым. И награда за меня была поистине гигантская…

— Ого, экселенс! Алавийцы готовы отдать за вас тысячу золотых! — уважительно присвистнул Безликий, стоящий рядом со мной.

— Вижу, — глухо отозвался я, испытывая смешанные чувства.

Ну вот теперь маски сброшены. Капитулат прекрасно понял, кто на самом деле их враг. И если я попаду к ним в руки, то пощады мне не будет.