Переярок

14 день пятого месяца, 23 год, 12:12, суббота. Гостиница «Светлый путь».

В номер к своей тетке постучалась, и вошла, аккуратно закрыв дверь на замок, красивая молодая девушка.

— Нигора–апа, можно с вами посоветоваться? — Девушка робко присела на край стула, поглядев на дремлющую девочку, нервно мечущуюся по дивану.

— Конечно, Сайора. Я всегда готова поговорить с тобой. В чем дело, ты чего такая загадочная, дочка? — Поставив стул рядышком, к ней присела молодая женщина с шортах и маечке, но с головой, повязанной вдовьим черным платком. Впрочем, под маечкой на поясе был ремень с великоватым для женщины пистолетом.

— Нигора–апа, у меня задержка. Не знаю даже, что и думать. — Девушка нервно сжала кулаки.

— Так. — Нигора внимательно поглядела на девушку, и неожиданно улыбнулась. Встала, достала из аптечки нераспечатанный тест. — Туалет там, иди–ка, проверься, дорогая. Давай–давай, без разговоров. А я пока чай заварю. Такие разговоры без чаю не очень удобно разговаривать.

Обе женщины непринуждено говорили по–русски, хоть и обе являлись узбечками. Впрочем, в этом как раз ничего удивительного не было, разговаривать в богатой и хорошо образованной семье на русском в Узбекистане считалось неким шиком. Примерно как в царской России дворяне говорили по–французски.

Пока совсем юная женщина была в ванной комнате, Нигора накрыла стол, заварив зеленого чаю, нарезав лимон, выложив в корзинку на столе с пяток крупных, ароматных апельсинов. Ни Нигора, ни Сайора не ели мучное и не пили сладкое, следя за фигурами. Впрочем, за обеденным столом обе не сильно сдерживались, потому что, во–первых, дорога была очень тяжелой, а во–вторых, здесь, на Новой Земле в самой захудалой забегаловке готовили потрясающе вкусно.

Поглядев на чайник и чашки, Нигора едва сдержала слезы. Это ей так напомнило о нежданном, но очень коротком счастье. Пролетевший как метеор Оуэн опалил ее огнем своей любви, чуть не расплавил в горниле страсти, полностью перечеркнув ее представление о подданных ее Величества.

И исчез в огненной вспышке боя, оставив после себя неспокойную душу, плачущую и скучающую по отчиму намного больше, чем о родном отце дочку, и скорбные вдовьи ночи, где порой мокрая от слез подушка единственная свидетельница ее горя. На людях надо быть сильной. Племяшка и ее муж хоть и стараются быть взрослыми, и у них вроде неплохо получается, но они все–таки такие дети.

— Ну как, сколько полосок? — Впрочем, судя по ошарашенному виду племяннице, Нигоре ответ не был нужен.

— Тетя. Я беременна! — Сайора потрясенно села на стул. — Но как?

— Ну, знаешь, девочка, когда парень с девушкой занимаются любовью, то они одновременно делают детей. — Несколько язвительно ответила Нигора, но поглядел на смущенную и потрясенную племяшку, улыбнулась. — Ну чего ты? Это же счастье — стать матерью. И знаешь, что говорила моя мама? Она говорила, что взрослые дети при молодых родителях это дар Аллаха.

— Но как? Тетя, я предохранялась! Как это могло случиться? И что я скажу Алеше? — Сайора схватилась за голову.

— Ну ка. Прекрати истерику! Неважно как это случилось, главное — что это случилось! И теперь ты отвечаешь не только за себя, но и за своего будущего ребенка. Запомни это! Становись осторожнее, не поднимай тяжести. Впрочем, тебе еще пару–тройку месяцев можно жить более–менее спокойно. Разве бюстгальтер выкинешь, и купишь побольше номером. Хотя, ты и так его частенько не носишь, с такой грудью как у тебя это нормально. Но придется носить обязательно, сиськи будущая мама должна беречь. Кушай что хочешь, твой ребенок сам даст знать о своих предпочтениях. — Нигора улыбнулась, и погладила племяшку по щеке. — А Алексею скажешь как есть. Он твой муж и отец вашего ребенка. Он обязан это знать. И я так думаю, что он будет этому рад. Очень жаль, что я не могу обрадовать так же Оуэна. — Нигора смахнула слезу, и еле сдержалась, чтобы не разреветься.

— Тетя, так ты тоже беременна? — Сайорка от удивления широко раскрыла глаза.

— Ну, мы с Оуэном тоже не цветочки нюхали. — Сквозь слезы улыбнулась старшая женщина. — Я рада, что беременна, и сделаю все, чтобы сохранить ребенка. Оуэн мечтал о сыне, хотел его Мэтом назвать. Если тут мальчик, то так и назову. Если девочка — назову Оуэной.

— Тетя, а такое имя есть? — Осторожно спросила Сайора.

— Нет, значит будет. — Нигора окончательно вытерла слезы, и встала. — Знаешь, я попрошу Лену присмотреть за Раношкой, и пошли сходим с тобой к здешнему врачу. Вчера ехали мимо, на одном здании я прочитала «Гинеколог». Собирайся, будущая мамаша, и поехали.

Гинекологом оказалась пожилая полная женщина. Выслушав обеих, она улыбнулась.

— Вы обе едете в Демидовск? Так лучше пройдите осмотр там, и на учет встаньте. В Демидовске один из лучших роддомов в этом мире. — Поглядела на скромно сидящую Сайору, и рассмеялась. — А с тобой все просто, девочка. Ты чем предохранялась? Таблетками?

— Да. — Покраснев, ответила девушка.

— В этом мире для новопереселенцев большинство таблеток, гормональных таблеток, малоэффективны. Все–таки очень сильно меняется пища, особенно мясо местных животных и морепродукты — вроде как все тоже самое, но иное. Немного другой спектр светила, чуть другой состав атмосферы. Мы еще не знаем толком, что именно меняется, но противозачаточные перестают действовать. Не ты первая залетела, не ты последняя, дай бог. И не переживай. Ты молодая, красивая, сильная, здоровая — все с тобой будет хорошо. Просто запомни — курить и пить алкоголь тебе категорически нельзя. Все, думай о ребеночке. Родишь, а там у тебя все в колею войдет, и снова таблетки заработают. Они, кстати, и в Старом мире при дальних переездах частенько сбои давали.