Пепельные объятия

Глава 14

А я отложил ружьё и достал из замасленной тряпки револьвер. Он и так был начищен, старик явно следил за ним, наверняка любовался, щёлкал курком. В любом мужчине живёт страсть к оружию. А эта вещь ещё и историческая реликвия. Каждый подобный Наган хранит свою страшную тайну. Когда держишь такой пистолет в руках, самой душой ощущаешь историю. Любой мужчина превращается в мальчишку. Я присмотрелся к пистолету внимательнее. С левой стороны, под пятиконечной звездочкой со стрелкой внутри, стояла дата выпуска тысяча девятьсот тридцать восьмой год. Сын с огромным вниманием осматривал оружие.

— Ух ты, да ему почти сто лет! Жаль, это не ТТ или хотя бы Макаров…

— Женя, а почему ты считаешь, что Макаров был бы круче?

— Ну, там калибр девятка, да и патронов тоже девять. Останавливающая сила, просто мощь! А тут всего семь патронов, да и перезаряжать очень долго, по одному через дырочку. Ещё и выбивать, если застрянет.

Тут в разговор включился Игорь:

— Не количество патронов самая главная сила для любого револьвера. Тут смысл совсем в другом. Потому их до сих пор производят.

— Дальность? Точность? — Женька гадал, и каждый раз видел отрицательный жест моего друга.

Я-то догадался сразу:

— Эх ты, сынок! Любой твой самозарядный пистолет с магазином может перекосить от левого или плохого патрона и всё. Затык, пока будешь дрючиться, тебя уже хлопнут. А любой револьвер, ну, к примеру, даже этот примитивный наган, всегда верные тебе — семь маслин. Даже если случится осечка, поворот барабана и следующий выстрел будет всё равно произведен. Когда на кону жизнь, это решающий фактор.

— Пап, отдай его мне, а? У тебя же есть Сайга, у дяди Игоря Калаш. Дядя Вова с браунингом нашим ходит. Не хочу я, как дурак с обрезом бегать. А от престижки, ты сам знаешь, толку мало.

Я сам давно мечтал о револьвере, но, конечно, не о таком древнем. Подумал и протянул пистолет сыну.

— Следи за ним. Там у меня есть ещё десяток патронов, должны подойти к нагану, они от бандитов остались из большого пакета. Пойди постреляй, проверь, работает ли эта игрушка вообще. Может, пружина села или боёк закис.

— Папа, а что это с Надей? Как это у неё так получилось? — сын шёпотом пытался получить у меня ответ.

— Просто забудь. Как придёт время, я тебе всё расскажу.

Оставшись без одной реликвии, я продолжил изучать состояние другой — старинного ружья. Если не смотреть на повреждение цевья и приклада, в целом, механизм неплохо сохранился. Видимо, с патронами было туго, вот и пользовались им как веслом.

Будто угадав мои мысли, Игорь произнес:

— Ты железку эту начищай, да смазывай хорошо. Штучная вещь. Приклад-то разбили, а ствол берегли. Доброе ружье получится. Ровное. Чоки у него хорошие. Правый получок, левый полный чок. Я померил. А на каналы не смотри, поело чуток, но я их изнутри заполирую. И приклад с цевьём не велика сложность изготовить. У меня есть маленько выдержанного дуба и ореха. За пару вечеров управимся. Всё не чета будет тем обрезам из бандитского барахла.

После «Чтения», которое мы опять заменили игрой в лото, был скудный ужин. Уже давно, подсчитав наши запасы, мы пришли к неутешительному выводу. Как не экономь, всё подходит к концу. То, что приносили больные, давно стало совершенной мелочью, едва способной прокормить Вовку, ну а нам для разнообразия, если только приправы, соль или перец.

Кстати, именно Вовка только и соблюдал в расписании это самое «Чтение». Он выбирал из библиотеки Игоря самые интересные книги и перечитывал их каждый свободный час. Видимо, навёрстывал упущенное в своей жизни.

После небогатого ужина, началось «Совместное общение». Женщины неспешно обсудили свою очередь на кухне, будущие блюда. Мы с Женькой — каким камерам пора протереть оптику и поправить направление.

Понимая, что никто не поднимет самый животрепещущий вопрос, Игорь начал эту тему сам. Довольно пространное вступление дало нам понять, что он знает места складских запасов, и как только появится достаточное количество патронов, можно будет попытаться обменять их на еду. Или водку. Её, для этого, было навалом. Ведь пьющих алкоголь среди нас не было. И будет вновь пищи, хоть обожрись.

Я-то понимал, он наверняка хочет попытаться захватить городские склады, вряд ли кто вообще будет с ним там разговаривать или меняться.

Женька упросил дядю Игоря и сам подменил его до ночи на мониторах. Там он регулярно сидел и общался с Дарьей.

Мы прошли с супругой «помыться» и я чуть задержавшись, услышал: «… сорокаметровый любительский диапазон должен пробить, это же, как солнечный зайчик между зеркал. Он, куда хочешь, добить сможет. Мощности у нас хватает с избытком. Вся проблема в проходимости радиоволн. Вот мы с дядей Игорем сейчас хотим соорудить серьезную антенну, изоляторы уже готовы, это конечно будет не просто ….»

М-да. Шум воды мы с супругой позволить себе мы уже не могли. Началась жесткая экономия. Скважина не успевала выдавать нужное количество. Выручала стиральная машина. Шел отжим. Мы открыли дверь в подсобку.

Ольга спросила меня:

— Как ты думаешь, надолго всё это? Вместо замечательного отдыха на лазурном побережье мы получили жизнь в норе, как крысы.

Я не знал, что ей ответить. К тому же видел: ещё немного и у неё будет истерика. Выручало одно — моё спокойствие. Пришлось соврать своей любимой женщине:

— Мы планируем убираться отсюда, ищем варианты куда и как.

— Что-то с Надей, мерзнет постоянно, стала не улыбчивая. Но Дарья осматривала, говорит со здоровьем у неё всё в норме. Видимо, стресс.

Я не знал, открыться ли жене. Но решил, чуть позже. Соберу всё в кучу и вывалю ей. Мы с Игорем сами в шоке и не видим пока разумных объяснений способностям моей дочери. Пришлось фантазировать. Женщине объяснить невероятное, да ещё против физики, очень сложно, но я попробовал.

— Ты ей волосы не собирай в пучок и не заплетай. Я читал, что в косу такие волосы нельзя. Тут замкнутое пространство. Теплообмен нарушается. Может от того и мерзнет. Пусть ходит с распущенной косой. Попробуй.

— Наша дочь будет как неряха???

— Брр…

Всё, время истекло, пришла пора купаться Татьяне с Игорем. Пока шёл на кухню, вновь остановился, прислушался к молодежи.

Видимо теперь была очередь Дарьи.

«… Этаперазин и Ондансетрон, он же «Латран», это противорвотные. Их тоже можно отнести к средствам радиационной защиты, поскольку одними из первых симптомов переоблучения и острой лучевой болезни является рвота и тошнота. Понимаешь, они фактически не лечат, но позволяют снять симптомы и сохранить частичную работоспособность при высоком облучении. Ты, конечно, потом умрешь, но дело хотя бы закончишь. Другие подобные препараты…»

Фу, как гадко самому стало. А сын сидит и слушает, восхищённо глядя на девушку.

Новое утро. Я вышел на привычную разминку в коридор. Мой нехитрый комплекс движений помогал поддерживать тело в форме. Игорь уже махал своей гирей. Его здоровьем Бог не обделил.

— Предобрейшего тебе, Сергий! Продолжай без меня. Я закончил.

График хозяина соблюдался довольно строго. Наступил очередной «Осмотр коммуникаций, заправка топлива, замена фильтров». Там я реально утомился. Наконец-то, мы после объёмной работы, зашли в убежище. В этот раз мы занимались не коммуникациями. Были восстановлены таблички, отмыт приёмный покой. Народ за воротами выстроился и опять ждал своей очереди к доктору. Улицы были открыты, но часть баррикад осталась. Через камеру рассматривая очередь, я заметил того самого деда и его дочку с больной ногой на перевязку. Теперь она уже была без костыля.

— Пожелайте мне ни пуха, ни пера! — Дарья встряхнулась, собралась и ушла. Вслед к чёрту её послали сразу несколько глоток.

Но первый утренний пациент, оказался и не пациент вовсе, а меняла. Он начал общение на неплохом русском языке, представился Русланом, и я понял, почему его пропустили вперед. Друг с утра пропадал в мастерской, и мне самому пришлось идти на эти непонятные разборки. Молодой парень, то ли татарин, то ли казах, вошел в помещение и, сняв маску, начал очень бойкий разговор.

— Мне сказали, что с лекарствами у вас совсем плохо. А людей лечить нужно. Я тут немножко туда-сюда меняю, людям тоже помогаю. Мне лекарства много не нужны, только еда нужна. Люди вам еду несут, я лекарства взамен любые дам. Много их есть у меня.

Так началось наше взаимовыгодное общение с этим Русланом. Дарья сразу предупредила его про список лекарств с быстро истекающими сроками хранения, а также то, что многие нужно хранить в холодильнике. Иначе, их можно просто выкинуть, а не обменять.

По рации Игорь моментально был поставлен в известность. Услышав такие новости, он всё бросил и пришёл. Недолго думая, предложил меняле скоропортящиеся лекарства, все, что у него есть, сразу отнести к нам, на хранение. Но они не будут считаться нашими, пока мы их не выкупим. Иначе, если хранить не в прохладе, просто пропадут зря и никому пользы не принесут. Руслан согласился. Вместе составили список. Так мы стали обладателями огромного холодильника, доверху забитого уникальными препаратами.

Володя сильно ворчал, когда не мог убрать в него свою еду. У нас в убежище подобной проблемы не было. Как и недоеденной пищи. Женщины делали точнейший расчёт еды, чтобы всем качественно утолить голод. Остатков просто не было. А наш Вова был на откорме. Игорю очень не нравилась его болезненная худоба. Он так и сказал:

— Вовка, ешь все подряд, только чтобы через месяц я не видел у тебя впалых щёк.

Теперь за поступившую снедь, конкурировали две группировки, наш Володя и меняла. Мы над этим сильно ржали, когда Вова, в качестве обмена на лекарства, предлагал бичпакеты или бутылки кетчупа, придерживая для себя тушняк и жестяные банки с рисовой кашей.

А вот с водой начались проблемы. Мы перестали её отпускать, сказали всем, что она закончилась. Дело в том, что дебит нашей скважины сильно упал. Мы даже мылись полноценно теперь, только расписав дни каждому по очереди. Но с Ольгой я, конечно, мылся всегда вместе.

Пару дней спустя, после очередных «Боевых учений» выяснилось, что патронов на эти самые боевые учения, осталось тоже «с гулькин нос».

Этот вопрос невзначай поднял Игорь, на очередном обмене еды с Русланом.

Тот задумался и ответил:

— За патроны отвечаю не я. Но достать смогу. Только там еда не нужна. Нужен арак[38]. То, что варит Қара кемпір не пойдет. Все сильно болеют с него. Нужен заводской арак.

— Какая будет цена? — задумчиво спросил друг у хитрована.

— Бутылку, люди говорят, меняют на любые десять охотничьих или пять боевых патронов.

— Дорого, — выдавил ошеломлённый Игорь.

— Два патрона охотника и один боевой могу прибавить к цене. Больше не смогу. Патроны всем нужны!

— Хорошо, добре. У меня есть ящик хорошей водки. Неси патроны, поменяем. Нужны охотничьи двенадцатого калибра, боевые «пять сорок пять» и «три ноль восемь». Но смотри, я перезаряженные или самодельные не приму. Всё буду проверять! Если в воде были, можешь не нести. Брать не буду.

— А сколько нести?

— Сколько сам на себе сможешь утащить, — сказал мой друг, давая понять, что у него далеко не один ящик этой самой водки.

После переговоров довольный друг опять удалился в мастерскую, а я пошел на свой боевой пост. Пришла моя пора сидеть перед этим чёртовым монитором. Женька мухой улетел к дяде Игорю, у них приближалась кульминация, сегодня, думаю, объявят свои достижения. Вроде ничего не предвещало беды. Я даже расслабился. Набивал новенькими патронами магазины Сайги.

На мониторах всё было, как всегда. Улицы почти пусты. Люди перед воротами в очереди, в руках пакеты. Сегодня затишье, никого на носилках не было. Приёмный покой охраняет Вовка с моим браунингом. У Дарьи сейчас был невысокий, но крепкий мужичок, казах, с кукольным лицом, абсолютно лишенной растительности. Даже без бровей. Вижу в камеру, вот он снимает спортивную шапочку, блеснув своей лысиной. Это уже давно стало привычным. Каждый пятый теперь лысый, с язвами и вялотекущей лучевой болезнью. Глушат боль препаратами и самодельной водкой.

Пациент что-то говорит, показывая на голову, но вдруг кидает шапку на пол и я вижу натуральное кино — боевик! Он хватает левой рукой за ствол браунинга расслабленного Вовки и направляет на Дашку! Другой рукой выхватывает огромный охотничий нож и замахивается Володе прямо в шею. Последнее, что я успел заметить, это как наш скорбный рыбак, безуспешно пытается выдернуть из руки идиота свой ствол.

Не дай Бог, он заденет спусковой крючок и будет выстрел. Я молился об этом, пока бежал. Браунинг сейчас заряжен патронами с картечью супермагнум. Даше просто оторвёт голову.

Пока открывался люк я, услышал выстрелы. Но другие. Их было пять. Абсолютно незнакомые, гавкающие. Не похоже ни на одно оружие, которым я владел.

Туда, где всё произошло, мы подоспели одновременно с Игорем. В помещении было ещё довольно дымно. Даша плакала навзрыд. Несмотря на её запотевшую маску, мы это видели. Все её всхлипы. На столе, перед Дарьей лежал знакомый мне наган.

А вот на полу, получив всего два попадания, заливая своей кровью приемный покой, растянулся абсолютно лысый уродец. В его правой руке намертво был зажат тесак длиной, наверное, сантиметров тридцать. Подошедший Игорь разорвал его нательные махры и нам открылись жуткие мокрые язвы на татуированном теле.

— И что же ты, Вовка, так опростоволосился? Просил же тебя мяса наесть, а у тебя силы нет даже с таким ущербным справиться. Придется за тебя взяться построже.

Мне самому стало неловко за нашего рыбака. Вот ведь влип. Даже показалось, что он готов провалиться сквозь землю от нашего осуждающего взгляда.

— Так я, да не готов был. Да я… Етить его мать… Прости, не знал даже, как поступать…

— Вот тебе и «Боевые учения»! Стреляем метко, но редко.

Игорь был в трауре, но ясно произнес:

— Спасибо тебе, сестренка, уберегла убогого, от смерти лютой. Обязан я тебе теперь.

Эти слова мне были уже до боли знакомы.

— Я не смогу больше лечить! — твердо сказала Даша, вскочила и ушла.

Идиота с кинжалом вытащили на улицу, очередь расступилась, люди увидев его, загомонили, народ охватил ужас.

Друг громко произнес:

— Радуйтесь! Нет боле у вас доктора! Можете расходиться. Приём закончен!

Дарья очень тяжело перенесла своё первое убийство человека. Она долго ревела белугой. Женька крутился рядом, но не знал, чем помочь. Женщины тоже попытались, но ушли ни с чем. Этот рёв напрягал меня всё больше и больше. Но закончилось все очень удивительно. Дашу успокоила Надюшка. Быстро. Будто вставила той кляп. Зашла к ней и наступила тишина.

— Женька, как у Дарьи оказался твой наган?

— Пап, я смену тебе на мониторах сдал, а сам к дяде Игорю быстрее побежал, мы изоляторы заканчиваем из фторопласта, скоро антенну будем тянуть. Пистолет с собой прихватил, думал, постреляю, в последний момент спохватился, когда мне всё успеть? Ну и оставил у Дашки на полке. Что бы его потом зря после улицы не чистить.

Случайностей не бывает. Бывают непредсказуемые закономерности. Именно об этом я сейчас и думал. Цепочка совпадений привела к удивительному результату.

Я смотрел на ситуацию со своей, узкоспециализированной точки зрения. Например, в мире замков и механизмов. В этой системе безопасности, теория вероятностей играет ключевую роль. Я открываю замки отнюдь не наугад. Работает механика и чистая математика. Я не возьмусь открывать замок, к которому не знаю подходов или знаю, что теория вероятности в этом случае не на моей стороне. Эта теория помогает инженерам и дизайнерам создавать надежные и безопасные замки, способные защитить ценности от несанкционированного доступа.

Представьте себе сцену с сейфом, где хранятся ценности. Замок этого сейфа оснащен сочетанием цифровых или механических механизмов. Важно, чтобы никто не мог разгадать этот код без правильной комбинации. При создании специальных механизмов приходит на помощь теория вероятностей. Инженеры анализируют вероятность правильного угадывания комбинации. Например, если сейф имеет цифровой код, всего лишь с четырехзначной комбинацией, и каждая цифра может быть выбрана от нуля до девяти, то существует уже целых десять тысяч возможных комбинаций.

Таким образом, вероятность случайного угадывания комбинации составляет один к десяти тысячам. Чтобы сделать сейф более надежным, инженеры также могут добавить дополнительные механизмы, такие как блокировку после нескольких неправильных попыток или биометрическую идентификацию, которая уменьшит вероятность успешного взлома, и на порядки увеличивает сложность взлома в математическом понимании.

Надо ли понимать, какой процент вероятности был предоставлен судьбой сегодня нашей Дарье с Вовкой, чтобы элементарно выжить?

Начать надо с моего решения подарить Наган Женьке. А ведь я даже и не собирался этого делать. А тогда, вдруг, почему-то отдал его сыну. И именно сегодня, Женька оставил заряженный пистолет у Даши. Она, никогда не бравшая в руки оружие, два раза смогла попасть в нападавшего. И оба выстрела оказались смертельными.

Голова начала кружиться. Ну не знаю я, как рассчитать такую вероятность. Для людей в подобной ситуации придумано лишь одно слово, «везение».

Я задумался ещё глубже. А как же мы сами? После всего случившегося, разве мы все не многократные везунчики? Может прав друг, регулярно упоминающий Бога, что нами управляют свыше, как марионетками, а мы считаем, что все наши поступки исключительно самостоятельны и индивидуальны.

Мысли опять задолбали меня. Я пошел к Ольге, чтобы хоть как-то отвлечься. Но настроение супруги было ещё хуже моего. Не помог даже целебный секс. Я стал выцарапывать тайны души своей возлюбленной подруги. Думал, она переживает за произошедшее, но всё оказалось не так.

— Мне надоело сидеть тут постоянно взаперти. Очень хочу прогуляться снаружи.

— Оля, сейчас вечер, но это можно устроить. Я постараюсь. Подожди немного.

Сбегал к мониторам, к сыну. Сидят голубки. Где-ж ещё найти его подругу?

Она уже успокоилась и тихо пересказывала происшествие сыну. Я попросил у Даши её костюм, они с Ольгой были почти одной комплекции. Наш грустный медик положительно махнула головой. Я взял кейс, пошел к супруге. Мы облачились. Вышли. Вечер был теплый, раньше в такое время, находясь у друга в гостях, мы распивали в беседке чай из самовара.

Не спеша, сделали с Ольгой круг по двору. Вот, та самая открытая беседка, в которой мы приятно провели так много времени и хохотали от анекдотов. Сейчас, под слоем серого пепла она выглядела уныло и грязно. Потом, сделали большой круг от машины Игоря, укрытой брезентовой накидкой, до нашей Громады. Её черты угадывались даже под огромным парусом из дешёвой ткани. Но наша прогулка очень быстро подошла к концу.

— Хочу на улицу.

Просьба Оли прозвучала как приказ. Вокруг нас простиралась теплая июльская ночь. В моём костюме было довольно душно, но я уже привык. У меня в левом кармане комбинезона сейчас кастет, в правом наган. Для ствола я специально проколол в кармане отверстие. Занял у сына. Можно стрелять, не вынимая руки. За поясом боевая рогатка с десятью шариками. Собаки точно не страшны. На плече висит сайга. Я знаю, что сейчас за нами непрерывно наблюдает по камерам наш сын и, наверняка, доложил дяде Игорю всю сложившуюся ситуацию. Но, несмотря на все запреты, я решился.

Ну не мог я поступить иначе. Психологическое здоровье супруги важно так же, как и физическое. Подумал и принял решение. Щелкнул замок калитки. Мы вышли. Прогулка с Ольгой под радиоактивным пепельным небом Атырау. Как романтично. Прошли мимо дежурных палаток около ворот. Не ожидавшие от нас такого действа, люди внутри зашевелились.

— Давай пройдемся до Урала. Тут так хорошо. Наконец-то простор. А не четыре стены. Интересный шлем у Дашкиного костюма. Мне в нём всё видно, будто днём. И данных очень много. Улица вся в красном, радиация видимо высокая. Пойдём!

Это уже против всех правил, но я плюнул на них. Друг должен понять меня, будем считать это — «Боевой подготовкой». В этом крутом, запоминающемся костюме Ольгу все, видимо, принимали за Дашу. Теперь люди думали, что я её парень или муж. Ведь я хорошо слышал возгласы и шёпот наших соседей.

Мы с женой прошли вдоль улицы и свернули к реке. Наконец, дошли до Урала. Когда-то спокойная река, сейчас была мутной и клокочущей. Ночь оказалась настолько чёрной, что мой наплечный и Ольгин надголовный фонарь едва справлялись с окружающей темнотой. Странно, но на берегу никто не подошёл и не побеспокоил, хотя тут явно людно. Оля долго стояла, смотрела на текущую мимо нас темную муть реки, на оба, в пределах зрения, полуразрушенных моста с огнями на них, на костры рыбаков вдоль берега.

Я не торопил жену, но знал, она должна сама понимать, через индикаторы костюма, что мы находимся в очень опасной среде. Ольга поискала в мутном небе Луну, не нашла, немного расстроилась. Наконец произнесла:

— Значит теперь так везде?

— Так хорошо, как здесь, только у нас. В других местах много хуже, Оля… Сейчас тут нечего делать. Именно в этом месте, если ты видишь в своём шлеме, самый высокий фон.

Мой ответ её озадачил. Она сначала шагнула к реке, но увидев под ногами чавкающую глину, посмотрела на неё внимательно. Датчики запищали так, что услышал даже я. Ольга не задерживаясь, шагнула обратно и решила пойти в убежище. Я подумал, что остальное, придётся решать в нашем подвале. Мы поднялись с берега.

И вновь нас ждала очередная психологическая проблема.