Пепельные объятия

Глава 13

Мы облачились, пошли наверх, больше всех радовалась Дарья, она считала себя сейчас самым важным и нужным человеком на свете. Дружно прошли помывочную. Фильтры к маскам мы прикручивали уже перед самым выходом, где их и складывали. Несмотря на большой запас, Игорь относился к ним очень бережно. При входе в укрытие заставлял помыть снаружи и положить на полку. Каждый раз своим прибором-утюгом проверял уровень загрязнения фильтра и только, набрав определенный фон от грязи, фильтр заменялся.

Вова с моим браунингом был одет в ОЗК и стоял в прихожей, то есть приёмном покое, как тощий истукан. Сколоченная из досок лежанка, с прикрученной наспех белой пластиковой полосой, являлась самым главным лечебным местом нашего врача. Это была теперь реально действующая медицинская кушетка. Наверняка одна на весь этот город. Рядом лежали военные носилки.

Даша сидела за столом, который вынесли из кабинета, на обычном садовом пластиковом стуле.

У Жени была его смена внизу на мониторах. Две камеры были добавлены в наше распоряжение. Теперь было видно, что происходит в приемном покое и процедурном кабинете. Мы очень осторожничали. Дашу проинструктировали на все случаи жизни. Игорь в ОЗК открывал калитку и запускал всех по очереди. На его груди висел АКМ, подчеркивая строгость. Я встречал во дворе и провожал до входа в приемный покой. Дальше работал Вова.

Планы были впускать людей по одному, но сейчас мы не знали, как себя вести. Два крепких парня в прозрачных масках и костюмах как у меня, растолкав очередь, затащили в калитку раненого пожилого мужчину.

— Заходите, — отдал им команду Игорь.

Я бы так не рисковал, но осмотрев парней, понял, они действительно без оружия и в ужасе.

Судя по возрасту и схожести лиц, раненый приходился им отцом. Кряхтящего мужчину положили на топчан. Космический вид Дарьи сделал своё дело, они выдохнули и удалились, но на прощание один парень произнес:

– Әкемізді емдесең, саған сенеміз.

— Что он сказал?

— Если ты его вылечишь, то в тебя все поверят.

— Сергей, у мужчины огнестрельное ранение, обширное кровотечение, множественные раны от дроби. У меня есть опыт хирургии, но нет никакого инструмента, чтобы извлечь посторонние вещи из раны.

В разговор вступил друг:

— Сестренка, не переживай, сейчас всё будет. У меня этого добра как дров за баней. Набрал когда-то списанного из больницы. Грейте воду.

Он удалился в мастерскую, Даша включила электроплитку с миской воды. Это у неё сейчас называлось «стерилизатор». Мужчину перенесли на лежанку в процедурной, Даша поставила ему капельницу. Два импровизированных штатива представляли собой переделанные вешалки для одежды.

Куча разнообразного медицинского инструмента варилась и уже через полчаса Вова принес кастрюлю с кипятком в процедурную. Дарья разложила все необходимые вещи на большом эмалированном подносе. Я его узнал, раньше мы клали на него шашлыки.

Теперь эта комната стала ещё и операционная. Даша пожаловалась на неудобство работать, нагнувшись. Что для таких операций надо будет сделать стол повыше, и больше света, но к лечению приступила.

Через час, все видимые дробины были извлечены, раны промыты и зашиты. Мужик стоически терпел боль. Никакого наркоза у нас не предусматривалось. Ему сделали адскую инъекцию антибиотиков и успокоительного. Уложили на носилки и передали сыновьям. Сказали, чтобы принесли завтра.

Оказалось, что та самая палатка на улице была поставлена ими. Чтобы не таскать далеко больного отца. Молодцы детки! Любят папочку. Вова не успевал наполнять баклажки чистой водой из большой ёмкости. Надо будет придумать ему какой-то шланг. Люди пихали в обмен таблетки и консервы.

Потом был обед, мы с Женькой сменились. Я сел за мониторы и неспешно перебирал отмычки, посматривая на экраны.

Очередным пациентом был лысый молодой парень. Ему отстрелили ухо, оно загноилось. Представляю, как ему было больно носить маску или противогаз. Опять уколы, хирургия. Даша старательно выводила стежки, закрывая швы. Я наблюдал и любовался. Она действительно кайфовала от своей работы. Вечером, случилась полная неожиданность. Занесли женщину. Даше пришлось принимать роды. Помогал Вова и вызванная Татьяна. Мы туда не полезли.

Разношерстность поступающей за лечение благодарности удивляла. Этот день нам принес восемь банок тушёнки, бутылку кетчупа, упаковку растворимого кофе, десять пачек новокаина, кучи разных таблеток и две бутылки физраствора. Неплохо, для начала.

Всё съестное, полученное со стороны, Игорь приказал помыть и складывать в отдельный ящик, оттуда и рассчитываться за полученные лекарства. Наконец, табличка на входной калитке перевернулась: «Закрыто. Жабық».

Вова помог Даше помыть полы и протереть поверхности. Наступил ужин.

— Разнообразие лекарств радует, многие таблетки очень редкие. Например, Цистамин, Б-190. Это препараты от радиации. Удручает малое количество шприцов и физраствора. Но, думаю, потихоньку накопим.

Игорь задумался и сообщил:

— У меня есть старинный стеклянный, многоразовый шприц, но им одним делу не поможешь.

Купаться перед сном я пошёл вместе с Ольгой. Мы сняли накопленный стресс быстрым сексом. Она смотрела на меня уставшими глазами и произнесла:

— Скажи, что всё будет хорошо!

Обняв супругу, прошептал:

— Я прикладываю для этого все свои силы и возможности.

После «Мастерства», когда я всё-таки сумел открыть вручную, отмычками хитрый итальянский цилиндр, Игорь тихо отозвал меня в мужицкую. О, сейчас мне будет открыта какая-то тайна. Раз мы так уединились. Обожаю подобные вещи.

— Я хотел поговорить с тобой о твоей дочери…

Я расстроился, значит Надюшка достала и их. Она совсем выпала из поля моего внимания. Видимо не помогает Татьяне или не выполняет возложенных на неё обязанностей. Сейчас друг будет давать наставления. Но всё оказалось не так просто.

— Ты не думай, она умница, помощница. Расскажу о другом. Довелось мне посмотреть, как она умело решает механические головоломки. Да так ловко. Но один момент, вызвал у меня недоумение. Будто она сразу знала одно хитрое устройство изнутри. Ты же знаешь, я механик. Невозможно это было никак знать заранее. Решил устроить ей проверку и выпилил такое чудо.

Друг протянул мне небольшой кубик, выточенный из алюминия. Четыре его грани вращались, размыкая и смыкая круглые отверстия чуть разного диаметра. Ещё он положил мне в руку стальной шарик.

— Внутри кубика есть полость, туда надо поместить этот шар. Вот такая головоломка.

Я упорно стал крутить грани, искать, как подобрать размер отверстия, чтобы просунуть шар внутрь. Выглядело просто, но на деле всё было тщетно. Видимо, не знал какой-то хитрости.

— Не получится. Можешь не пытаться. Эта головоломка не имеет решения. Я её создал специально. Шар в любом варианте получается на полмиллиметра больше отверстия. Даже молотком не забьешь.

— И зачем же тогда сделана эта глупость? Поиздеваться?

— А теперь слушай сюда, друже. Твоя дочь за десять секунд поместила шарик внутрь кубика. А потом также легко вынула.

Я потерял дар речи. Всё, что смог произнести было:

— Как???

— Думаю, она умеет управлять метрикой пространства. Не спрашивай как, я этого не разумею. Заметил ещё, такое она проделать может, если волосы не заплетены в косу. Но дальше смотри следующее. Ты будешь прямой свидетель. Она как раз сушит косу после помывки.

Так вот для чего она тут стоит. Ещё утром, я заприметил большую картонную коробку, которая мешалась в коридоре.

— Надюшка, будь добра, отнеси старые вещи в техническую комнату, да поставь на стиральную машину, — Игорь непринуждённо дал простое задание моей дочери.

Надя, не задавая вопросов, подхватила объёмную, но легкую коробку и ушла. Не прошло и минуты, она отчиталась: — Дядя Игорь, я отнесла.

Друг взял меня за руку и потащил. Действительно, картонка теперь возвышалась над стиралкой. Что в этом Игорь находил удивительного, я пока не понимал.

— А теперь попробуй, вынеси её отсюда, — с чувством победителя произнес хозяин.

Я легко взял коробку в руки и пошел к выходу. Что за чёрт! Действительно! Ни одна грань не проходила через дверной косяк.

— Бесполезно. Не сломав и не смяв, пронести никак не получится. Проход всего шестьдесят сантиметров, а коробка шестьдесят один по всем сторонам. Я специально её так согнул.

— Это что получается, моя Надюшка типа фокусница? Или даже не знаю, как называть.

— После таких фокусов, Надежда обычно мерзнет. Но и это ещё не всё, друже. Как только вы тут поселились, уровень фона упал ниже предшествующего и раны ваши с Дарьей очень быстро зажили, это я сразу приметил. Происходит что-то странное, буду изучать, разбираться с вами.

Да. Игорь умеет озадачить. До самой ночи я ходил и вспоминал мелочи из жизни. Действительно, Женька несколько лет назад упал с велосипеда, сильно разбил себе коленки до крови. Надюшка маленькая ещё была, очень переживала за брата, всё спрашивала его, болит или нет. Наутро хотели к доктору ехать, посмотрели, а там под бинтами и нет почти ничего, так синячок.

Прошло ещё несколько дней. Лекарств действительно стало так много, что можно было открывать аптеку. Учет за ними строго вела Даша. Она попросила подключить к сети холодильник в столовой. Туда складывала лекарства, которые надо хранить в прохладе.

Кухонный холодильник Игоря был огромен. И это, не считая холодильного ларя. Двухдверный монстр, который раньше стоял на кухне, занимал теперь в бывшей столовой приличное место. Куда деваться? Лекарства у Дарьи всегда должны быть под рукой. Помещение, где мы раньше обедали и ужинали двумя семьями, теперь стало операционной. Большой высокий стол теперь был обтянут толстой клеёнкой, поднят выше и превратился в хирургический. Кухня дома отделилась привычной пластиковой шторой, там хозяйничал Владимир.

Самое замечательное, что из наших запасов продовольствия, мы ничего не истратили, а наоборот, приобрели целый угол, заваленный всякими консервами и пачками с едой. Чего там только не было! Вова питался исключительно из этих поступлений и был вполне доволен. Он аккуратно раскладывал на стеллаже всё по бакалейному списку, но каждый раз люди приносили что-то ещё, и приходилось пересматривать бывшие посудные полки. Пока из новых поступлений, в убежище мы взяли лишь пачку соли и соды.

Так прошло две недели. Дарья вела приём пациентов, мы с Игорем, день за днём закладывали кирпичами выбитые окна и замазывали все щели.

Наконец, наступил момент приятных слов от больного. Самый первый пациент, тот подстреленный старик, после очередной перевязки, с благодарностью поставил пакет перед нашей медицинской богиней.

— Спасибо за лечение, Даша. Мне уже намного лучше. Все теперь вокруг знают, что тут есть замечательный медик. Я рад, что познакомился с вами. Это всё, что у нас есть из лекарств. Если что-то нужно из еды, скажите, мы для вас достанем.

Дарья заглянула внутрь. Сверху лежало несколько плиток шоколада «Казахстан», а глубже, вперемешку находились ампулы и баночки с сухими препаратами, пачки с таблетками, длинные ленты разных шприцев и несколько банок глюкозы на самом дне. Многие уже просрочены или испорчены. Но она не подала вида.

Несмотря на то, что мужчина уже неплохо передвигался сам, его всегда и везде сопровождал старший сын Бахтияр. В этот раз он был многословен.

— Мы братья Балгасовы, берем вас под охрану, за то, что вы помогли нашему отцу. Это будет наша благодарность.

Меня напрягли эти слова. Просьбы об охране от нас никогда не поступало. Жаждущие лечения люди сами усмиряли любых недовольных, ставили в очередь или отгоняли. Тут всегда было довольно тихо, особенно после нашей показательной карательной операции. Наоборот, именно сами Балгасовы нарушили очередь, занося своего старика первым. Не нужна нам их охрана, мы сами можем за себя постоять. Посмотрел на друга, он вроде пропустил эти слова мимо ушей. Сейчас его занимала только радиостанция. Что-то с Женькой у них там не клеилось. Но с этого дня, однозначно, всё пошло по-другому.

Уже вечером мы заметили на мониторах, что появились блокпосты, перекрывающие все направления к нам. Братья и их подельники тащили пустые бочки, мешки с песком. Палатки. Их оказалось не мало. Эти крепкие парни жгли костры и организовали поочередное дежурство. С оружием недостатка у них тоже не наблюдалось. В их руках мы видели и ружья, и автоматы.

Но возникла проблема. Теперь, чтобы попасть к нам на лечение, люди проходили эти новоявленные кордоны.

Мы сразу заметили резкое сокращение поступления лекарств и еды. Люди добирались до нас почти с пустыми руками. К примеру, за упаковку таблеток димедрола, Дарья тратила на лечение ангины драгоценный пенициллин. Полка с продуктами тоже стала быстро уменьшаться. Мы ничего не могли понять. Люди постоянно стали говорить, что лекарства у всех кончились, а им самим нечего кушать. Кто же разграбил все аптеки и склады? Куда всё подевалось? Ну, раз так, то теперь нам пришлось помогать голодным людям. Вручали всем, кто пришел с пустыми руками, кому пачку гречки, кому банку тушёнки.

Настроение у Вовки вообще упало в ноль. В каждом клиенте Дарьи, он видел теперь потенциального претендента на свои съестные богатства.

Стало понятно. Максимум через две недели фонд взаимопомощи иссякнет. Значит, наша поддержка подошла к концу. Тратить стратегический резерв из убежища Игорь не согласится.

Неожиданно, ситуацию прояснил пожилой мужчина, который сопровождал хромающую женщину с костылем.

— Здравствуй айналайын![37] Помоги, моя дочка стукнулась, шишка на ноге растет.

Даша оперативно вскрыла гнойник, почистила рану, обработала, сделала укол. В тот момент я находился рядом, Вова отлучился наливать воды в баклажки, а Игорь работал в мастерской.

Дед, увидев, что его дочери не отказали, а напротив, оказывают квалифицированную медицинскую помощь, успокоился и тихо произнёс:

— Там Балгасовы никого не пускают к Вам. Требуют искать для них патроны. Автоматами махают. У них самих патронов мало. Еду и лекарства отбирают у всех за проход. Заставляют говорить вам, что всё уже кончилось. Я показал им, что несу таблетки, а на самом деле у меня есть вот это. Я не хочу отдавать бандитам. Вы только дочку вылечите.

Старик достал из недр своей одежды упаковку аспирина и сверток. Потом осторожно положил его на край стола. Развернул промасленную тряпку. Это был старинный револьвер, системы Наган и картонная пачка патронов к нему.

Я ответил ему на казахском языке:

— Не переживай дед, мы поможем твоей дочери. Приводи её каждый день на лечение. Мы ничего не скажем бандитам. Ничего нести не надо. Тебе будет бесплатно.

Узнав дополнительную информацию о наших защитниках, Игорь стал хмурым и серьёзным.

Вечером мы долго обсуждали, что делать дальше.

— Это натуральная группировка, а не братья. Я видел в камеру как они шмонают людей, — Женька кипел от негодования. — Какое право они имеют решать, кого лечить, а кого нет?

— Надо выйти и прогнать их! — Игорь был прямолинеен.

— А вы прекратите на время оказывать медицинские услуги, — в словах Татьяны было зерно истины. — Пусть люди сами решают, нечего вам туда лезть. Если ваши услуги им не нужны, все разойдутся, если не так, то они сами прогонят этих дармоедов.

Наконец, все достигли единого мнения.

Когда отец семейства Балгасовых, пришёл на очередную перевязку, Игорь сам вышел для беседы и у них состоялся разговор.

— Немедленно уберите все баррикады и освободите проход людям, иначе мы прекращаем лечение.

Хитрый предводитель начал торг:

— Какие вам нужны лекарства, говори, принесем. Или надо еды?

— Я всё сказал, — произнес друг. — Это твоя последняя перевязка. Больше мы не оказываем медицинских услуг никому.

— Мы же охраняем вас от бандитов! Поэтому тут сейчас так спокойно. Мои сыновья стараются. Днем и ночью следят. Уже давно бы вас ограбили или убили.

Игорь молча указал на дверь. Старик ушел, огрызаясь с явно выраженной злостью.

— Что он пробурчал вслед? — спросила Дарья.

— Смотрите, вам же будет хуже, — перевел я слова неблагодарного урода.

— Сволочь. Столько лекарств угробила на этого подонка, — метко выразила общее мнение наш врач.

Входную дверь, перевернув табличку, запер сам Игорь.

Время неспешно шло. Мы никуда не спешили и придерживались графика хозяина. Вечером, вместо совместной беседы, повадились играть в лото. На печеньки. Кто выиграл, тот забирает кон. Пару раз выиграл Женька, но печеньки грызли девчонки и Даша. Кто бы сомневался.

В запертую калитку и ворота непрерывно стучали уже два дня. Оторвали все таблички. Даже ручку. Кидали камни, но это стало бессмысленно. Окна были давно заложены кирпичами. Мы наблюдали за этой нашей маленькой Революцией. Перед баррикадами уже давно собрались люди с палками и трубами в руках. Что-то ожесточенно кричали Балгасовым. Зрел бунт.

Я устал объяснять по переговорному устройству, что пока не уйдут братья Балгасовы и не откроются улицы, лечение проводиться не будет.

Наконец, утром после завтрака Женька позвал к мониторам. Шалопаи-нахлебники, угрожая большой толпе, своими автоматами, отступали. Они спешно собрали свою палатку, погрузили все манатки на запряжённые телеги и отчалили.

— А их было не так и много, я насчитал всего девять человек со стариком, откуда только у них столько барахла? — удивился Женька.

— Это всё то, что они отняли у людей, которые шли к нам.

— Вот уроды, — не выдержав, сказала Татьяна.

— Так просто они не отстанут, — произнес Игорь — Надо что-то придумывать. Быть всегда на шаг впереди бандитов.

«Боевые учения» мы провели во дворе, опять стреляя из рогаток. Патроны стали дефицитом. Интересная вещь эта боевая рогатка. Если постараться, то пробивает даже доску. С виду, совершенно небольшая доработка Игоря, а дури прибавляет просто жуть. У меня не очень получалось попадать, а Женька выбивал девять банок из десяти. Причем навылет.

После обеда мы с другом снова разговорились. Это уже стало традицией. Я поинтересовался, чем стал так недоволен Игорь именно сегодня, после обычных, регулярных измерений радиации. Его ответ меня расстроил.

— Понимаешь, Сергий. Все учёные сходились в одном мнении, что через одну, максимум две недели, радиоактивный фон упадет в сотни раз. Ибо распадутся короткоживущие изотопы. Но этого не происходит. Да, почти исчезли на спектроскопе наименее стабильные маркеры йода и цезия сто тридцать шестого, ну там барий сто сорок и прочая мелочь. Да, грязь сама по себе стала намного менее опасна. Но общий фон только растет. Вот что меня тревожит.

— А в чем может быть дело?

— Ты, наверное, заметил, как повреждены дома в нашем городе?

— Ну, окна выбиты, верхние этажи многоэтажек будто корова слизала.

— Вот именно! В этом и дело. Город наш, в яме. Вся эта часть региона, включая город, называется «Прикаспийской низменностью». Представь себе неглубокую, но очень широкую тарелку. Что из неё торчало выше, то снесло при ядерном взрыве. Вроде неплохо. Мы выжили. Да и пожаров сильных тут не было. Весь огненный ураган над головой пронесло. Есть обратная беда. Сейчас в эту тарелку непрерывно сыпется грязь. И её становится всё больше. Пока ещё можно себя беречь. Закрываться, дышать через фильтры. А если пойдет дождь, то излучение усилится в разы. Всё смешается с жижей под ногами, мы начнем её растаскивать, а когда она высохнет, станет летучей пылью.

Да, уж. Умеет друг успокоить.

Дошли по графику до «Чистки оружия». Я взялся, наконец, за разбитую старую двустволку. Мой самый первый боевой трофей. Составная щётка для чистки браунинга никак не хотела заменить настоящий шомпол и не могла вытолкнуть давно застрявшие в патроннике патроны. Скрученный шток гнулся и выворачивался. Дефлектор и подавно не справлялся.

Неожиданно, друг махнул головой в сторону женской спальни. Я понял его моментально.

— Надюшка, помоги. Ты у нас мастер механические задачи решать.

Дочка нехотя подошла.

— Чего, пааап?

— Вот смотри, там, в ружье, использованные патроны. Угадай, как их вытаскивают охотники?

— Думаешь, я не знаю, что ли? Ты сто раз так при мне делал. Тут защёлка, ружьё открывается, они вылетают! — произнесла Надя, открыла ружьё и в стороны вылетели две пустые латунные гильзы.

Глаза у наблюдавшего за всем этим Женьки стали как два пятака. Я молча показал ему прижатый к губам палец. Сын сидел и долго переваривал увиденное.