Пепел власти

Глава 3

Эл весь год работала в храме с утра до ночи: мыла полы, стирала, готовила для слепых монахинь. Работа ей давалась непросто, Эл ничего не умела, так как всю жизнь провела в окружении прислуги. Но она все равно старалась и работала до кровавых мозолей. Взамен сестры помогали ей с нами, и обеспечивали всем необходимым. Эл часто говорила, что ничего, что тяжело, зато мы здесь в безопасности.

За этот год я научился ходить, довольно неплохо выучил виреборнский язык и теперь вполне сносно разговаривал, насколько мне позволял слабый речевой аппарат. В общем-то, я все время учился, доставал Эл бесконечными вопросами о мире, об империи, о магии и религии. К счастью, Эл многое знала, она выросла в зажиточной семье столичного барона, и родители ей дали хорошее образование.

Правда, о своей семье она неохотно рассказывала и от подобных вопросов всегда увиливала. Впрочем, она и о моей семье ничего не рассказывала, как и молчала о том, почему мы бежали из столицы и теперь живем в храме слепых матерей.

Даже о том, что мы из столицы, не она рассказала. Это уже я сам догадался, когда узнал, что в то самое время, когда мы прошли через портал и оказались в лесу, на Сол-Меридию напал герцог Зейн Ворлиар и сверг правящую династию. В тот день Ворлиар со своим войском захватил алмазный замок и убил всех обитателей, даже младенцев не пощадил. Неудивительно, что нам пришлось бежать.

Эл называла герцога Ворлиара чудовищем, убийцей и узурпатором. Она его так неистово ненавидела, что даже краснела от ярости, когда говорила о новом императоре. А учитывая, как он пришел к власти, и что ей пришлось из-за него пережить, ее вполне было можно понять.

И пусть Эл никогда и не отвечала на вопросы, было несложно догадаться, что в тот день моя приемная мать потеряла своих близких, которые присягали Девангерам. И по всей видимости я тоже.

Жаль, что мне так и не удалось у нее выведать, кем были мои родители. Наверняка тоже были аристократами, как и она. Я хорошо запомнил ту черноволосую красивую женщину, иногда она приходила ко мне во снах, и почему-то точно знал, что это и есть моя настоящая мать.

В конце концов, когда я был слишком настойчив в своих расспросах, Элайна не выдержала и говорила, что обязательно все расскажет, когда придет время. А еще добавляла, что сейчас для меня это знание может быть смертельным. В общем, интриговала как могла, чем еще больше распаляла интерес.

— И когда же придёт такое время? — спросил я однажды ее.

— Когда тебе исполниться шесть, — строго ответила Эл. — А до этого больше не задавай мне этих вопросов никогда. Теперь ты мой сын, а я твоя мать. Ты Тео Фел, а я Элайна Фел, а твоя младшая сестра Тайлария Фел. Твой отец Джаг был фермером, он погиб, когда на нашу деревню напали вагры.

— Да-да, — перебив ее, продолжил я, — и нам пришлось уйти из той деревни, потому что вагрийцы сожгли ее дотла. Я отлично помню нашу легенду, Эл. Не нужно каждый раз мне ее напоминать.

Эл с укором окинула меня взглядом:

— Не называй меня Эл. Ты должен говорить — мама. И не забывай, тебе два года, ты не должен разговаривать как взрослый. Пожалуйста, веди себя как ребенок.

В общем-то. я так всегда и поступал в присутствии монахинь и прихожан. И все же Эл не уставала мне об этом напоминать. И да, она конечно же знала, что я не ребенок. Она всегда говорила со мной как со взрослым, всегда была серьезной и никогда не сюсюкалась как с Тай-Тай. Но вот откуда Эл об этом знала, добиться ответа от нее было невозможно.

А еще на самом деле мне было не два года. Я был старше Тай-Тай всего на четыре месяца. Но из-за того, что я был рослым и быстро развивался, лучше было говорить, что мне два. Да и Эл бы тогда физически попросту не могла быть моей матерью. А так мы сходили за погодок.

Последние два месяца, которые здесь длились всего двадцать дней, я доставал Эл, уговаривая, научить меня читать. Мне хотелось поскорее начать самостоятельно изучать политику, географию и историю этого мира, а еще я очень хотел приступить к изучению магии. Но Эл и здесь мне отказала, мол, еще рано.

И да, вопросы о магии у меня стояли на главном месте. Но книг в храме не было, и без помощи Элайны я просто никак не мог научиться читать. Да и видел я, что она попросту опасалась, что я слишком многое узнаю, о том, что она не договаривала. И это еще больше распаляло мой интерес.

Познавать самостоятельно силу Эл мне тоже не разрешала. Это раздражало, потому что я все равно использовал силу и даже не думал от этого отказываться. А Эл, каждый раз, как ловила меня за магией, начинала читать мне нотации и ругаться.

Огорчать мне Эл не нравилось, ей и так несладко приходилось, но и отказываться от тренировок я не мог. Приходилось колдовать украдкой, и делал я это в любую свободную минутку, когда оставался один.

Хотя, стоит признаться, такого почти не случалось. Мы были или под присмотром Эл, или под присмотром слепых монахинь. И последние хоть и не видели, но магию чувствовали молниеносно. И сразу обесточивали меня каким-то заклинанием и ругали за то, что могу устроить пожар.

Пожар я устраивать не собирался. Я просто учился управлять силой, иначе я не смогу ею полноценно пользоваться.

Легче всего мне давался огонь. Стоило только подумать о нем, представить жар и искры, как языки пламени тут же начинали плясать на прутике веника, который я ежедневно потихоньку разбирал для экспериментов, пока он совсем не стал жидким и ни на что не годным. Правда, тушить пламя магией получалось всего пару раз. Обычно тушил по старинке — водой.

А вот остальные способности, например, щит — мне больше не удавалось использовать, как бы я ни пытался. Правда, за это время я кое-чему еще научился. У меня получалось воздействовать Тай-Тай — на ее эмоции и поведение, это было похоже на мягкое внушение и легкий гипноз. Правда, получалось только с Тай, потому что она еще маленькая, со взрослыми это не работало.

Как-то раз я попытался так воздействовать на одну из монахинь, она сразу же почувствовала и мне прилетало обесточиванием. И самое обидное, что после такой ментальной пощечины приходилось потом восстанавливаться от нескольких часов до нескольких дней, зависело от того, на какую из монахинь нарвусь.

Из-за всего этого, чувствуя, что не могу здесь полноценно обучаться и познавать мир, я начал доставать Эл расспросами, когда же мы уедем из храма. Мысли о том, что мы останемся здесь жить, я даже не допускал.

Эл пообещала, что мы уедем, как только появится возможность. Тогда я решил, что наша мама копит деньги, потому что не знал, что денег у нас столько, что мы могли бы купить и этот храм, и все это поселение.

И в один прекрасный день, точнее, это было вечером, Эл сказала, что нам пора покинуть храм Манушермы и найти себе дом. Я так обрадовался, что даже не сразу заметил, как она нервничает.

А Эл тем временем торопливо лила теплую воду в таз, наводила в миске какую-то настойку из травы, пахнущей коровьим навозом, и тарахтела без умолку, повторяя нашу легенду. Я настороженно следил за всем этим, пытаясь вставить хоть слово в этот словесный поток, и наконец спросить, что происходит.

Эл вдруг резко замолкла, уставилась на меня и строго сказала:

— Подойди, нужно покрасить твои волосы.

Я удивлённо потрогал свои едва отросшие волосы. Что там красить? Там и волос-то почти нет, потому что Эл каждую неделю обривала мою голову налысо.

— Это еще зачем? — настороженно поинтересовался я.

— Я рыжая, Тайлария рыжая, а ты нет. Ты должен быть похож на нас, иди же скорее. Нам нужно уехать до рассвета.

— Почему? — придирчиво глядя на нее, поинтересовался я.

Игравшая с тряпичной куклой на коврике у камина Тай-Тай тоже заинтересованно уставилась на нас.

— У нас нет на это времени, — Эл смотрела на меня умоляюще. — Я позже все объясню, Тео, а сейчас — просто иди сюда.

Вздохнув, я зашагал к тазу, Эл намочила мне волосы и принялась втирать в голову запарившуюся травяную смесь.

Затем Элайна усадила меня на стул и строго велела:

— Сиди смирно. А то все перепачкаешь.

А сама продолжила торопливо собираться.

— А какие у меня волосы? — спросил я, пока она носилась по комнате и кидала все, что у нас имелось, в холщовый мешок.

— Светлые, — отмахнулась она.

Я раздосадовано хмыкнул. В храме не было зеркал, незрячим монахиням они ни к чему. Поэтому я даже толком и не знал, как выгляжу. Несколько раз пытался рассмотреть свое отражение в воде, но или освещение было ни к черту, или даже если и удавалось, отражение было слишком нечетким.

— И куда мы поедем? — спросил я, когда Эл набила полный мешок и достала сумку, в которую принялась складывать наши с Тай-Тай вещи.

— Я договорилась с человеком, он отвезет нас в графство Кей-Диуар, это в восемнадцати баргов отсюда. Там есть небольшой городок у реки, мы поселимся там.

— Подожди, — я окинул ее непонимающим взглядом и нахмурился. — А на что мы будем жить? Где мы возьмем деньги? Насколько я знаю, монахини тебе не платили, тебе даже с извозчиком расплатиться нечем.

Эл вздохнула и устало взглянула на меня:

— Есть у нас деньги, Тео. У нас достаточно денег, чтобы переехать, купить дом, и даже завести хозяйство.

— Что?! — возмутился я. — То есть? У нас все это время были деньги, но мы жили в храме? Почему, Эл?!

— Не кричи, а то тебя могут услышать, — шикнула она, какое-то время задумчиво смотрела на меня, а после все же ответила: — Я не знала, как быть. Прости. Я бы сама не справилась с вами, я не знала, куда мне идти и как дальше жить. Я ведь… Я ведь почти ничего не умею. Всю жизнь меня учили, как блистать при дворе, как разговаривать, как делать красивую прическу и как станцевать, чтобы вызвать восхищение аристократов. Никто не учил меня, как выживать, как зарабатывать собственным трудом. А здесь… здесь мы были в безопасности.

— Но больше мы не в безопасности. Почему? — я внимательно уставился на нее.

— Ты меня пугаешь, когда так смотришь, — Эл отвела взгляд и принялась дальше собираться, явно в очередной раз решив замять разговор.

— Зачем эти секреты? — разозлился я.

Мой голос был слишком детским, а говор невнятным, поэтому скорее получилось смешно, нежели сердито, но все же я добился нужного эффекта и Эл подняла на меня взгляд.

И тогда я спросил:

— Если я не буду знать кто и что нам угрожает, как я смогу нас защитить?

Эл закачала головой, я видел по выражению ее лица, какая борьба творится внутри нее. Но также за это год я уяснил, что Эл жуткая трусиха и перестраховывается по любому поводу. Я и не рассчитывал, что она ответит, как вдруг она, собравшись с духом, выпалила:

— Завтра сюда прибудет герцог Линей со своей женой. Они здесь будут проездом, но хотят остановиться в храме на несколько дней. Его супруга очень набожная, а еще у нее не получается зачать. Она хочет провести ритуал благословения матери Манушермы. Этот храм славится своей целительной силой.

— И?… — вкрадчиво спросил я, желая, чтобы она продолжала, хотя я, кажется, и так уже понял, в чем дело.

— Они останутся в храм на несколько дней. Они меня узнают, наверняка узнают. И тогда мне конец. А если еще и увидят тебя…

Она недоговорила, а вновь продолжила собираться, лишь мимолетом бросив:

— Уложи, пожалуйста, Тай, пусть поспит, пока я собираюсь. А потом мы смоем тинает с твоих волос.

Я в этот день решил больше не доставать Эл расспросами. Уж слишком она нервничала.

Я кивнул и сполз со стула, я часто помогал Эл с Тай. Она взяла малышку и уложила на кровать, Тай-Тай тут же запротестовала, захныкала, а я подошел к колыбели, просунул руку через прутья, и взял ее за ручку. Она тут же перестала плакать и сонно улыбнулась мне.

Я успокаивал ее магией. Я давно разучил это трюк. В те дни, когда Эл приходила в нашу комнату только чтобы покормить, а после возвращалась к работе, мы с Тай-тай лежали в колыбели, и сестренка все время плакала.

Тогда я и научился ее успокаивать, потому что ее надрывный крик и плач казался порою настолько невыносим, что буквально сводил меня с ума. А еще позже, так как я практиковался в этом каждый день, я и вовсе научился заставлять Тай-Тай уснуть.

Когда Тай-Тай уснула и все вещи были собраны, Эл смыла траву с моих волос. Жаль, только, что легкий запах коровьего навоза никуда не делся. Но я быстро перестал его замечать.

Эл укутала мою голову льняным полотенцем, усадила снова на стул, а сама встала передо мной на колени, взяла за плечи и, заглянув в глаза, очень серьезно произнесла:

— Когда мы приедем в город, тебе придется играть ребенка, быть ребенком. Я серьезно, Тео. Никаких взрослых словечек и прочих шуток. Никто не должен усомниться ни в нашей легенде, ни в тебе.

— Я это понимаю.

— И еще, Тео, ты должен скрывать свою силу. Твой потенциал очень высок, но тебе придется прятать свои грани.

— И как же я буду обучаться? — возмутился я.

— Не выйдет обучаться, — горько усмехнулась Эл. — Пока что не выйдет. Иначе тебя могут забрать, а там я уже не смогу ничем помогать, если тебя рассекретят.

— Рассекретят мою силу или мое происхождение? — нехорошо усмехнулся я, и повторил тот же вопрос, который задавал уже не раз: — Зачем эти секреты?

Эл потупила взгляд, убрала руки с моих плеч, медленно встала и повернулась ко мне спиной.

— Ты последний законный наследник империи, Тео, — очень тихо сказала она, словно бы боялась, что я услышу. Но я все же услышал.

— Я Девангер?

Эл не ответила, но мне и не нужен был ее ответ.

— А та темноволосая женщина, которая создала нам портал — Лукреция Девангер, — я говорил медленно, хотя информация меня почему-то не слишком удивила. Наверное, я догадывался.

— Да, все так, — понурив голову, почти шепотом ответила Эл.

На этом мы закончили разговор. А я глубоко призадумался.

Это действительно все объясняло, и в то же время все меняло. Но теперь я знаю, а значит, буду понимать, как мне действовать дальше.

Так я узнал, что я, по сути, самый главный человек в Виреборне. Что все вокруг, на что ни положи глаз, в какой-то степени принадлежит мне. И пусть у меня это все украли, но теперь я ясно осознал, каков мне предстоит путь. Я должен все вернуть.

За полчаса до рассвета мы покинули храм Манушермы и отправилась к дороге, ведущей из поселения. Там нас уже ждала крытая телега и немолодой извозчик. Эл несла на руках спящую Тай-Тай, а я нес небольшой мешок с едой за плечом. Приходилось быстро перебирать ногами, чтобы поспевать за Эл.

Я поднял голову и увидел в предрассветном небе Тафид. Я видел его впервые, потому что с Адары можно было увидеть газового гиганта всего раз в несколько месяцев. Но он был чудесен: голубой с белыми и синими полосами, он был таким большим, что впервые его увидев, я решил, что это спутник Адары, потому что размерами он напоминал луну. Хотя, как позже выяснилось, у Адары нет спутников. Засмотревшись на Тафид, я едва не пропустил нечто очень важное, но к счастью, Эл обратила мое внимание:

— Тео, облако Шаргана, — напряженно сказала она и указала взглядом куда-то позади меня.

Я тут же обернулся. Вот оно! Я уже несколько месяцев мечтал его увидеть, после того как услышал про него от Эл.

Облако Шаргана — по сути своей, местный ад. А сам Шарган — это бог-разрушитель, бог-отступник, изгой в пантеоне богов. Его здесь не почитали, ему не поклонялись, как остальным шестерым. Его боялись и ненавидели.

По рассказам Эл в этом самом облаке живут демоны, которые иногда прорываются сквозь небесный щит и убивают людей. Чтобы это ни значило, но еще недавно я думал, что Эл рассказывает мне какую-то религиозную страшилку или сказку. Но когда я начал расспрашивать подробней, понял, что это не сказки, а теперь и воочию убедился в существовании этого облака. И сейчас я на него смотрел.

Зловеще красное, оно угрожающе плыло по ночному небу и сверкало всполохами неестественно бордовых молний. Само по себе облако не представляло опасности, Эл рассказывала, что демоны там хоть и живут, но при этом могут перемещаться по всему небосклону и сделать дыру для прорыва в любом месте. Поэтому сейчас ни о чем не стоило переживать, можно было просто любоваться.

— Оно красивое, — только и смог сказать я.

— Да, и очень кровожадное, — добавила Эл и легонечко подтолкнула меня в спину, намекая, что нам нужно двигаться быстрее.

Мы погрузили наши вещи на телегу, а после залезли и сами. Извозчик все это время наблюдал за облаком и шепотом повторял несколько фраз:

— Забери своих детей, Шарган. Забери себе, уведи отсюда, тут нет для них добычи, — при этом он слегка махал рукой, словно бы пытался отогнать облако, как дым.

— Мы бы хотели уже поехать, — подала голос Эл, отвлекая извозчика от его странного ритуала.

Он с какой-то обидой взглянул на нее и велел лошадям выдвигаться в путь. Не стеганул их, не подал знак, а именно велел. У извозчика явно была магическая грань, дающая ему возможность управлять животными. Ну или только собственными лошадьми.

А между тем облако стремительно удалялось на восток, продолжая вспыхивать от молний, бушующих внутри него, пока и вовсе не скрылись из виду.

— Адамнтийцы ведь главные борцы с демонами? — спросил я Эл шепотом.

Извозчик меня услышал и удивленно оглянулся на нас.

Эл обдала меня негодующим взглядом, но в ответ все же утвердительно кивнула. Да и я уже понял, что разговаривать при посторонних она не собирается, да и наверное — это правильно. Незачем привлекать внимание.

Поэтому я откинулся на мешок, укутался в свой маленький плащ и продолжил мысленный монолог.

Раньше я не знал, что я адамантиец, и не слишком-то интересовался этой расой, которую называют оружием богов. А не интересовался, потому что знал, что с легкой руки узурпатора Ворлиара все адамантийцы Виреборна были убиты. А выходит, что не все.

Итак, что я знал о них: по легенде адамнтийцев создали боги, чтобы они могли противостоять демонам Шаргана.

Когда Эл рассказывала об этих существах, я их представлял некими полубогами. Они владели магией в разы лучше людей и обладали силой и выносливостью, превосходящей человеческую. А еще у адамнтийцев были физические различия с людьми: они имели два сердца, выделялись статностью и красотой и у них были белые волосы, которые в лучах света сияли как алмазы.

В общем-то, пока мои знания были довольно скудные, но теперь я был просто обязан узнать побольше о своем генетическом наследии.

Мысленно положил этот вопрос на ту полку, где лежали сотни вопросов, с которыми я намеревался разобраться, и где главным был вопрос об устройстве магии.

И так раздумывая о новом мире, лежа в мерно покачивающейся повозке и под умиротворяющее чириканье оживившихся после ночного сна птиц, я уснул. А утром мы прибыли в городок Файгос, который находился на окраине графства Кей-Диуар. Туда, мне предстояло провести все детство.