2. Лекарство от изжоги


Когда свет погас я долго не мог понять, почему я всё еще мыслю? Дальнейшим открытием было то, что я все еще могу слышать. Я четко слышал противный писк кардиомонитора, оповещающий об остановке моего сердца, я не мог пошевелить ни единым мускулом, но всё еще продолжал... быть.

Поначалу я списывал это на тот факт, что после остановки сердца мозг продолжает жить еще несколько десятков секунд. Потом подумал, что я ошибся, а мозг живет несколько минут. Потом, когда кардиомонитор выключили, а моё тело, по ощущениям, накрыли простынёй, мои мысли вообще начали панически бросаться из края в край.

Я вспомнил прочитанные мной заметки о летаргическом сне, что только современное оборудование может засечь сердцебиение во время такого состояния. Потом прикидывал вероятность того, что достаточно современный кардиомонитор сломался одновременно с моим переходом в состояние летаргии. Вспомнилась теория о том, что Гоголя похоронили заживо именно из-за летаргии. И что вскрылось это, якобы, после того, как его тело решили перезахоронить. Мол, лежал он на животе, и крышка гроба изнутри расцарапана была.

Эта картинка, всплывшая в сознании, полностью очистила разум, оставив лишь одну мысль: Убейте меня, пожалуйста! Не хороните меня заживо, сначала убейте!

Хотя было в этом и приятное ощущение - не было боли. Совсем. Осязание, хоть и притупленное, было, а боли - нет. И это радовало.

Еще через полчаса субъективного времени меня переложили на каталку и увезли в недра больницы. Как я понял по резко упавшей температуре воздуха - в морг. И это принесло новое испытание на мою голову - боль вернулась сторицей! Любому станет больно, если ему разорвать грудную клетку и начать вытаскивать внутренности! Когда сверлят череп, чтобы взять материал для биопсии мозга. Когда берут на анализ костный мозг. Если бы я был жив - умер бы, без шансов.

Наконец, меня зашили и выдали диагноз - причиной смерти стала сальмонелла. Можно хоронить. Тут моя уверенность в летаргической теории сильно пошатнулась. Сложно продолжать жизненный цикл без легких, печени и ЖКТ. Да и мыслить без половины мозга затруднительно, если я ничего не путаю.

Здесь я чуть не начал молиться - я очень хотел, чтобы Толик вспомнил о моей просьбе. Я надеялся, что тогда окончательно сдохну. Как же я ошибался... Когда меня положили в печь крематория, я понял, что если ад и существует, то он не такое уж и горячее местечко. Я вернул зрение, когда вместе с кожей сгорели мои веки. Я не потерял ни его, ни слух, когда вместе с мышцами и органами сгорели мои глаза и барабанные перепонки. Я потерял лишь веру во что-то светлое и хорошее.

Боль ушла вместе с последней догоревшей костью. От моего тела остался лишь жирный пепел, но я продолжал жить. Я продолжал мыслить, ощущать этот мир, слышать и созерцать его. Не мог я лишь двигаться. Ну нет мышц у горстки пепла, как ты не крути.

Боже, я ощутил себя кучкой говна, когда санитар веником сгребал меня в совок и пересыпал в урну. Это прозвучит глупо, но в тот момент я ощущал каждую частичку пепла, оставшуюся от моего тела. Очень странное ощущение.

В урне я был в тишине и покое. Почти никаких звуков не доносилось снаружи. Вот он, загробный покой. Где-то в этот момент я почти перестал чему-либо удивляться. Честно говоря, я почти смирился с тем, что осяду в иле на дне реки, коротая вечность с сомами и раками. Свой собственный личный ад... Не сложилось. Не знаю, к счастью или к сожалению.

Когда крышка урны открылась, я на секунду ослеп. А еще через секунду я летел в неведомую мне сторону, подхваченный буйным весенним ветром. Это было... прекрасно! Я всю свою сраную жизнь мечтал полетать, а теперь, после... смерти. Да, назовем вещи своими именами, я умер! И вот теперь, после смерти, я лечу!

Ветер нёс меня прочь от прошлой жизни, солнце грело сверху... Я вспомнил жар печи крематория, он будто въелся в меня навсегда... И я просто выплеснул его наружу. Не могу описать, как именно я это сделал, просто захотел - и получилось! И вот, маленький огненный вихрь летит в будущее, спалив при этом небольшую рощицу... Я случайно, честно!

Жар поднимает меня ввысь, ветер увлекает все дальше... Вверху холодно. И чем выше, тем холоднее, тем ближе по ощущениям к тем ледяным оковам смерти, сжавшимся на моём горле сразу после моего последнего вдоха. Я остываю, я покрываюсь инеем, я сам начинаю источать могильный холод... Опускаюсь... вижу под собой незнакомый город. Я не мог улететь далеко, но в этом городе я еще точно не бывал - не узнаю его очертаний. Я успокаиваюсь, немного теплею, стараясь сохранять тот хрупкий баланс, поддерживающий мой полёт... Но у ветра другие планы.

По пути часть моей "тучи" осыпалась вниз - это был не я, это был пепел от того гроба, в котором меня сожгли, я же остался маленьким, невесомым облачком. И вот, поток воздуха резко сменил направление, и я увидел перед собой открытую форточку...


***



Шумно отдуваясь, Богдан повернул ключ в замочной скважине и едва не выругался на весь подъезд -- дверь в квартиру едва не вырвало мощным сквозняком от незакрытой форточки. Зайдя внутрь, он бросил пакет с едой на стол, кинул пару чайных пакетиков в полулитровую кружку, стоящую на столе, добавил восемь ложек сахара и залил кипятком из недавно закипевшего чайника. Сквозняк, ворвавшийся в его квартиру лишь немного разметал салфетки на столе. Единственное, чего Богдан не заметил по своей типичной рассеянности - маленькой горстки серой пыли на дне его любимой кружки.

Внезапно прошедшая изжога, мучавшая его с самого утра, станет для Богдана последним радостным событием в этот день. И не только потому, что соседи за стеной снова начали громко выяснять отношения.


***



Сука. Меня выпили. Меня банально залили кипятком и выпили, как грёбанное лекарство, позволив увидеть богатый внутренний мир! Никому не пожелаю побывать в роли эндоскопа. Узко, темно, склизко и воняет. А еще меня начала разъедать желудочная кислота. Однако, от того, чтобы снова разогреться и сжечь этого мерзкого жирдяя, меня остановила одна мысль: если я уж и так попал в необъяснимую ситуацию и начал делать необъяснимые вещи, то зачем на этом останавливаться? Вдруг это мой второй шанс? Терпение, друг мой, терпение.

Минут сорок спустя я уже плыл по кровотоку своей невольной жертвы. Я ничего не видел, меня оглушал стук сердца, я продвигался абсолютно наобум. Моей главной целью было прорваться сквозь гематоэнцефалический барьер и попасть в мозг. Моей нежелательной целью было оказаться отфильтрованным почками и выйти в унитаз. Итак, добиться первого и избежать второго - что может быть проще?

Я не нейрохирург, не биохимик и не микробиолог, тем не менее я более чем уверен, что менял всю биохимию пациента на ходу простым усилием воли. Я просто очень хотел проникнуть в его мозг и там обосноваться, в итоге я прошел абсолютно незамеченным иммунной системой, пробился в его голову и осел всеми наночастицами на его синапсах. Теперь у меня был доступ ко всему... Но спешить мне было некуда.

Сначала я последил за ним через его же глаза, попытался понять, что он за человек, чем живет, с кем живет... Потом я немного покопался в его памяти, пережил в его шкуре пару неприятных моментов из детства, тщательно его изучил... Ну а что? Каждый паразит должен знать своего носителя!

Носитель... Как быстро психика адаптируется к новым обстоятельствам! Стоило обозначить новые переменные, как сознание сразу же услужливо приспособилось и стало воспринимать происходящее как должное! Я уже спокойно принимал себя как разумную кучку пепла, впитавшуюся в тело чужого человека и активно копошащуюся в его мозгу.

Ну да ладно, я отвлекся. Мой "носитель" оказался... Короче, я толерантный человек, никогда боди-шеймингом не страдал. Я понимаю, что у людей бывает плохой обмен веществ, проблемы с сердцем, другие проблемы со здоровьем; бывают люди худые и полные, стройные и пышные, тощие и пухлые... Но этот персонаж был отвратительно жирным (160 килограмм!), ленивым ненасытным говном. Это моё официальное заявление.

Вся его жизнь состояла из лежания в кровати, залипания в интернет и бесплатные ММО-игры, поглощения еды и сериалов. Иногда это прерывалось походами в туалет и магазин. Его все устраивало.

Периодически он подрабатывал аутсорс-дизайнером различных премиум-скинов и костюмов для бесчисленных китайских онлайн-игр, получал пенсию по поддельной, купленной пять лет назад инвалидности и материальную помощь от государства, как детдомовский. Этого ему с головой хватало на безразмерную одежду, тонны жратвы и интернет, а большего ему и не надо было. Его все устраивало.

Да, он был сиротой, воспитанным в детском доме. С самого детства он так и не завел себе друзей. Это в своё время уберегло его от наркомании и алкоголизма, что в его среде обитания было скорее нормой - ему просто не с кем было колоться, да и купить было не у кого. Он был изгоем все детство, и менять этого не собирался. Его все устраивало.

По достижении восемнадцати лет он получил от государства квартиру в бывшем общежитии, а ныне - доме для малоимущих семей, и оказался в окружении таких же маргинальных элементов, как и в детдоме. Собственно, здесь он и продолжал обитать по сей день. Родных нет, друзей нет, из знакомых только продавщица в магазине продуктов и пара регулярных сопартийцев в игре. И его это вполне устраивало.

Но это не устраивало меня. Когда я понял, в каком теле оказался, у меня возникло желание сильно разогреться, как тогда в полёте, и сжечь его на хер вместе с его берлогой и тем клоповником, в котором эта квартира располагается! После чего снова лететь по ветру кучкой свободного пепла в поисках новой жертвы... Но, по здравом размышлении я рассудил, что второй раз мне может не повезти, и я окажусь сожранным какой-нибудь крысой... Или вообще пойдет дождь, меня смоет в канализацию, и привет сомы и раки!

Ну уж нет! Я получил второй шанс на жизнь, и упускать его не собираюсь. Тем более - с новыми возможностями! Ну нет, пускать фаерболы я обязан научиться! Ну-ка, посторонись, ленивое чмо! Дорогу энтузиастам!

Бесполезно. Сколько бы раз я не пытался взять под контроль его тело, я будто бился о невидимую стену! Когда я изо всех сил напрягся и попытался вытеснить его сознание, это не принесло никаких результатов. Я только лишь начал "распаляться". А он только покачнулся, потрогал закружившуюся голову и пошел к аптечке за жаропонижающим. Хорошо, что я вовремя взял эмоции под контроль и не дал себе спалить тут все к чертям. Душой чувствую, я на это сейчас способен!

Но сейчас мне необходимо было заполучить себе новое тело полностью под моим контролем, а не устраивать массовые пожары... Этим я и потом могу заняться, в конце концов.

План созрел у меня через неделю бесцельной долбежки в закрытую дверь. Я подумал, что раз даже во сне у меня не получается получить контроль, то может не стоить пытаться влить лишний литр воды в полный под крышку бидон? Может лучше не пытаться втиснуться вторым, чтобы не получить раздвоение личности? Что, если спровоцировать потерю сознания и занять его место? В тот момент я был уверен ,что "потеря сознания" - понятие буквальное.

Я аккуратно обволок собой гиппоталамус и попытался сделать так, чтобы обе сонные артерии сжались, обеспечив мозгу кислородное голодание. По моей задумке этого должно было с лихвой хватить. Но ни один план не переживает начала атаки, верно?

--

Загрузка...