Пепел и проклятый звездой король

Глава

54

Орайя

Дни и ночи смешались в беспорядочной череде приготовлений. Мы работали, спали, ели и работали. В пещерах становилось все теснее, пока Вейл и Джесмин собирали воинов, имевшихся у них на севере. В результате сражения между хиаджами и ришанами погибло всего четыре воина, что было похоже на чудо. Я была поражена, что количество трупов оказалось таким низким, хотя, судя по всему, у солдат было несколько выколотых глаз и оторванных ушей. Но по сравнению с той кровавой бойней, которую мы ожидали, это было практически безобидное сражение.

Мы быстро двинулись в путь. Мы с Райном быстро преодолели путь на север, но с таким количеством воинов нам потребовалось бы немного больше времени. Джесмин и Вейл также организовали место встречи за пределами Сивринажа, чтобы войска, вызванные из дальних районов Дома Ночи, могли двигаться прямо к городу. У Вейла были ришанские друзья, у которых тоже имелись значительные флоты со своих земель на западных берегах Дома Ночи, которые должны были обогнуть море Слоновой кости, чтобы обойти нас с фланга со стороны океана.

Будет ли этого достаточно?

Этот вопрос не давал покоя всем нам, когда мы собирали свои войска и отправлялись в путь через пустыни. Мы двигались удивительно быстро для такой большой группы. Крылья помогали, но еще больше помогало ощущение срочности, витавшее в воздухе.

Хиаджи были готовы наконец вернуть себе трон, даже если бы им пришлось делать это вместе с ришанами. А ришанцы так же стремились выгнать Кроворожденных из этого королевства.

Они действительно были заинтересованы в этом.

Я не успела опомниться, как мы уже пролетели половину пути через пустыню. Уже почти рассвело. Скоро нам придется остановиться. Джесмин сказала об этом остальным, когда мы летели во главе отряда, а Вейл заметил:

— Они не готовы.

Я оглянулась на воинов, летевших за мной быстрым, аккуратным строем — ришанцы с одной стороны, хиаджцы с другой.

Несмотря на многочасовой путь, несмотря на то, что небо окрасилось в тускло-розовый цвет близкого рассвета, Вейл был прав. Они не были готовы остановиться. Один взгляд на них, и я увидела это в их лицах: целеустремленность.

Меня это очень удивило.

Я никогда не ожидала от них большего, чем просто покорной преданности. Не думала, что они смогут дать мне, получеловеку, больше, чем это, тем более, когда просят идти рядом с врагом, с которым они сражались тысячи лет.

И все же…

Я перевела взгляд на Райна и увидела на его лице то же изумление, то же неверие.

— Облачно, — сказал он. — Мы можем продолжать путь еще немного. Если они не хотят останавливаться, то кто я такой, чтобы жаловаться?

После этого он подлетел ко мне чуть ближе — достаточно близко, чтобы кончик его крыла коснулся моего, и перья защекотали. Словно безмолвно говоря: «Ну, посмотри-ка на это?»

В то утро мы выкроили, может быть, лишние полчаса на дорогу. Ничего существенного. И все же, когда мы наконец расположились в своих убежищах, я не могла не удивиться тому, как далеко мы продвинулись.

Я все еще не была уверена, что этого будет достаточно.

Но, Богиня, это было что-то, не так ли?

Я НИКОГДА РАНЬШЕ не смотрела на силуэт Сивринажа с такого расстояния. За многие годы я запомнила этот горизонт из окна своей спальни — каждый шпиль или купол, каждый путь солнца по небу над ним. Я впечатала эти очертания в свою душу. Я могла бы нарисовать его по памяти.

Но перспектива меняла ситуацию.

Отсюда, из пустыни, гладкие серебристые волны дюн катились не вдаль, а на передний план. Суровые кварталы трущоб обрамляли город квадратами вымытого, пыльного серого цвета. На востоке возвышался Лунный дворец, обманчиво спокойный для места, где не так давно пролилось столько крови. А впереди маячил замок — мой дом, моя тюрьма, моя цель — и расстояние уменьшало его до минимума.

Замок не был самым высоким зданием в Сивринаже. Но он всегда казался мне таковым. Больше, чем может быть в жизни.

Отсюда он был просто другим зданием.

Сегодня вечером мы пройдем маршем по этому городу.

Мы были готовы. Здесь нас встретили войска Вейла и Джесмин. С тех пор как мы покинули скалы, наша армия увеличилась в три раза. Этот участок пустыни превратился в море палаток и самодельных укрытий, в которых можно было спрятаться от сильного солнца.

Мы были готовы, сказала я себе.

Мы должны были быть готовы.

— Тебе надо отдохнуть, — раздался позади меня знакомый голос. — Говорят, что нас ждет важная ночь.

Оглянувшись через плечо, я увидела Райна, который выглядывал через заслонку палатки.

Я приложила палец к губам.

— Ты разбудишь Мише.

Ни у кого нет своей палатки. Мы предпочитали тратить силы на переноску оружия, а не припасов. Это означало, что воины — и мы в том числе — были сгруппированы по трое или четверо в палатку на те часы, когда мы были вынуждены отдыхать. Мы с Райном провели это время, прижавшись к Мише и Кетуре, пытаясь заснуть и одновременно уворачиваясь от беспорядочных движений Мише.

Райн выскользнул из палатки, закрыв за собой заслонку. Когда я вскинула брови, он поднял руки.

— Расслабься. Я в тени.

Так оно и было. Отчасти. Палатка загораживала самый сильный свет, а день сегодня был туманный. Тени были длинными, приближался закат.

Все равно это казалось ненужным риском. Но, с другой стороны, я также знала, что нет смысла пытаться сказать Райну, чтобы он избегал солнца.

Я отодвинулась назад и села рядом с ним. Он прищурился, глядя на горизонт, любуясь тем же видом на Сивринаж, которым я только что любовалась.

— Отсюда он выглядит маленьким, — пробормотал он.

Я кивнула.

— Первый раз я увидел Сивринаж, — сказал он, — когда вытащил себя из океана. Мне показалось, что я попал в другой мир. Даже самые большие города, в которых я бывал, не были похожи на этот. Я подумал: «Слава богам, черт возьми. Я спасен».

Я так отчетливо помню, как надломился голос Райна, когда он рассказывал мне эту историю в первый раз.

Он спросил меня, хочу ли я жить, сказал он мне. Что это был за вопрос? Конечно, я хотел жить.

— Ты жалеешь, что не отказался? — прошептала я.

Ему даже не нужно было уточнять, о чем я говорю.

Он долго не отвечал.

— Я проклинал себя за этот ответ, — сказал он наконец, — долго, очень долго. Смерть была бы лучше, чем эти последующие семьдесят лет. Но… может быть, было что-то в том времени, которые наступили после этого. — Его глаза переместились на меня, слегка сузившись в почти улыбке. — Может быть, даже годы, которые наступят после этого.

Уголок моего рта дернулся. Его морщинка меж бровей разгладилась.

— К чему такое лицо?

— Ничего. Просто… это очень оптимистично с твоей стороны.

Он развел руками.

— Что ж, черт, если мы не можем быть хоть немного оптимистами, то зачем мы вообще все это делаем?

Я должна была признать, что это было справедливое замечание.

— Значит, ты думаешь, что мы можем это сделать, — сказала я, мой взгляд снова скользнул к городу. — Завтра.

Оптимизм — это не совсем то, что я поняла из его долгого молчания.

— Так будет лучше для всех нас, — сказал он.

— Там так тихо, — сказала я. — Это…

— Нервирует.

Да. Неестественно тихо, даже для дневного времени. Я бы ожидала, что в Сивринаже будет заметна большая активность. Может быть, больше баррикад или больше войск, размещенных за границами города. Но даже когда мы прибыли сюда на рассвете, все было тихо.

— Они готовятся к встрече с нами, — сказала Джесмин. — У них недостаточно воинов. Они должны использовать все, что могут, для обеспечения безопасности внутренних районов города, а не бежать и встречать нас здесь, оставляя свои другие стороны незащищенными.

С точки зрения логики, это имело смысл. Вейл тоже был с этим согласен. Но все же… что-то в этом было такое, что заставляло волосы вставать дыбом на моей шее.

— Тебе лучше не быть мягкой, принцесса, — сказал Райн, толкая меня в плечо. — Ты что, боишься? Ты? Королева клана Хиадж со стальными нервами?

Я бросила на него испепеляющий взгляд, и он усмехнулся.

— Так-то лучше.

— Я не боюсь. Я просто…

Я оглянулась на город. Потом на него. Потом на город.

Хорошо. Может быть, я боялась.

Я решила:

— Я чувствую себя так же, как перед последним испытанием.

Не боюсь, точно. Не боялась, по крайней мере, за себя. Я не боялась меча, вонзенного в мое собственное нутро. Но я боялась, что мое королевство падет. Я боялась всего, что могла потерять.

Я оглянулась на Райна — лицо его было серьезным, он смотрел на горизонт, розовый свет заката очерчивал его профиль, и вдруг страх пронзил меня еще глубже.

Его взгляд переместился на меня, и я увидела, что страх отразился в них, как в зеркале. Это всколыхнуло сложный узел эмоций в моем животе, слова, которые я не знала, как распутать.

Он отвел прядь волос за ухо.

— Я всегда восхищался тобой, — сказал он. — То, что ты сражалась, даже когда боялась. Не смей останавливаться и сейчас. Что бы ни случилось.

Я криво улыбнулась.

— Ты и тогда так говорил.

Не смей прекращать сражаться, принцесса. Это разобьет мое проклятое сердце.

— Я помню. И, когда ты перестала сражаться это действительно разбило мне сердце.

Я не знала, что на это ответить. Я решила сказать:

— Что ж. По крайней мере, теперь мы сражаемся.

Прозвучал слабый смех.

— Это точно, черт возьми.

— Этого будет достаточно. — Я надеялась, что это не прозвучало так, будто я успокаиваю себя, хотя так оно и было. — Демонстрация силы. Это все, на что они реагируют.

Сама того не желая, я коснулась своего знака.

Они никогда не будут уважать тебя, если не будут бояться, маленькая змейка, — прошептал мне на ухо Винсент. Покажи им, чего стоит бояться.

Давно я не слышала его голоса, даже в своей голове. Его звук вывел меня из равновесия.

Райн, словно увидев это — потому что, конечно, он это видел — задержал свою руку на моей пояснице, успокаивая.

— У них не будет ни единого шанса, — сказал он.

Но мне показалось, что в его голосе прозвучала неуверенность?

Я слегка повернулась, намереваясь встретиться с ним взглядом, но движение лишь прижало меня к его руке. В итоге я прислонилась к его плечу, положив на него голову.

Это было… приятно, впитать эти последние несколько минут личного общения. Это было не так, как заниматься с ним сексом. Даже не так, как спать рядом с ним. Это было что-то более интимное.

Его рука обхватила меня. Его лицо наклонилось, и когда он заговорил, я почувствовала его дыхание на своем лбу.

— Просто хочу, чтобы ты знала, Орайя, — прошептал он, — что ты была самой лучшей частью всего этого. Лучшей частью всего.

Моя грудь резко сжалась, так неожиданно и резко, что это было похоже на последствие удара. Искренность его слов словно пронзила меня.

Но еще хуже было то, что это прозвучало как прощание.

— И ты обвиняешь меня в том, что я становлюсь мягкой, когда ты сам изрекаешь эту душещипательную чушь? — сказала я, голос был жестче, чем я предполагала.

Он рассмеялся, а я нахмурилась. Но я все еще не двигалась, удобнее прижимаясь к его телу. А когда его рука опустилась к моей, я переплела свои пальцы с его, как будто это было самое естественное движение в мире.

Я не была уверена, как долго мы так продержимся. Просто смотрела, как идут минуты, пока все не закончилось.