Печать тьмы (СИ)

Глава 35. Адалин

— Как тебе? Сердечко ещё не выпрыгивает от страха?

Голос Тори тонет в потоке воздушных масс, поэтому так сильно не режет слух, как раньше, а слова хоть и сложно разобрать, будто она говорит с набитым ртом, а всё равно получается.

— Нормально! — кричу я, надеясь, что она услышит.

— Чего орёшь, как полоумная? Я ведь могу испугаться и ненароком отпустить тебя. У демонов прекрасный слух, так что не нужно так верещать.

— Прости.

Я ведь ничего толком не знаю о демонах, да и одним из них не смогу стать полностью. Скорее буду полукровкой или полумагессой? Уж не знаю, как правильно называть это, но в любом случае я только «наполовину». Вряд ли за моей спиной когда-то вырастут такие красивые крылья.

— Осталось немного, Цветочек. Сейчас уже пойдём на посадку, поэтому будь осторожна и держись за меня крепче. Я давненько не летала. Во время столкновения с землёй могу случайно и отпустить тебя.

Понимаю, что Тори дразнится, но всё равно цепляюсь за неё сильнее, насколько хватает возможности. Зажмуриваюсь, потому что мы не просто плавно идём на посадку — мы камнем летим вниз. Писк всё-таки срывается с моих губ в тот момент, когда жёсткий удар копыт демонессы о землю отдаётся в моём собственном позвоночнике. Ух! Это оказалось слишком жёстко, но я не вывалилась, демонесса крепко прижимала меня к себе. Она осторожно опускает меня на землю. Едва удерживаю равновесие после полёта, ведь тело стало таким лёгким, и я едва ощущаю его.

Озираюсь по сторонам и понимаю, что эта местность несколько отличается от той, где мы были ранее. Земля здесь чёрная, горячая, а кое-где проходят прожилки раскалённой лавы.

— Твоя бабушка живёт на этом островке. Одиночество — наказание, которого она заслужила, не выполнив требование тёмного повелителя, — спешит объясниться Тори.

Здесь сильнее пахнет серой и… жжёной кожей? Не самое приятное местечко, честно говоря. Я невольно передёргиваю плечами. Вроде бы мы находимся на пустынной территории, но бабушки я нигде не вижу.

— Про́клятая, Адель дил-ла Николис, явись передо мной!

Громогласный голос Тори разлетается по округе, эхом отражается, пробуждая по телу хоровод мурашек.

Перед нами рябит едва заметное очертание, приобретающее такой яркий облик. Я не узнаю в нём свою бабушку. Иссохшее тело, висящие клоками седые волосы, местами вообще отсутствующие на голове. Щёки бабушки впали. Сгорбленная спина больше похожа на крюк. Не такой она являлась мне в видениях. Чёрные глаза с едва различимыми зелёными вкраплениями глядят на меня, но не с ненавистью, которую я ждала увидеть в них. Рот бабушки открывается, а губы изгибаются в подобии искривлённой улыбки.

— Адалин…

От её хриплого голоса всё внутри стягивается болезненным спазмом. Хоть и стараюсь держаться, а выходит с большим трудом. Бабушка пусть и не была близка мне, но мне больно видеть её в таком состоянии.

— Прими свой прошлый облик, чтобы не пугать внучку.

Тори щёлкает двумя пальцами перед лицом бабушки, и та молодеет на глазах. Черные волосы собраны в тугой пучок на затылке, её глаза теперь больше изумрудные, чем чёрные, плечи распрямляются, а на щеках появляется румянец. Такой я её видела, если только на фотографиях, она слишком молодая. Надеюсь, что и чувствует себя соответствующе сейчас.

— Я знала, насколько ты сильная, Адалин… Верила, что эта встреча состоится. Дай мне поговорить наедине с внучкой, демон.

Бабушка вскидывает голову и смотрит на Тори.

— Попробуешь навредить девчонке, и я отправлю тебя в центр, ведьма. Знаешь же, как там хорошо? Ты ведь там бывала пару раз, правда?

Бабушка кривит губы, но держится стойко. Наверняка напоминание об этом самом «центре» неприятно ей. Уж не знаю, что там такое творится, да и узнавать не горю желанием.

— Я дам вам пятнадцать минут. Тебе нельзя оставаться тут дольше, Адалин, поэтому советую задать все интересующие вопросы сейчас.

Тори взлетает и довольно скоро превращается в маленькую едва различимую точку, а я перевожу взгляд на бабушку. Вроде бы больше от неё не исходит опасность, и всё-таки я стараюсь держать руку на пульсе.

— Я пришла сюда, чтобы узнать, как вернуть власть над исхитами. Они нужны мне, чтобы выиграть войну против Света.

— Ты заняла верную сторону, моя дорогая. Я знала, что дар достался достойному члену нашей семьи, способному справиться с ним и не повторить моих ошибок.

— Ты не хотела, чтобы он достался кому-то из нас, держала нас с мамой на расстоянии и ничего не рассказывала о даре. Если бы ты подготовила нас, было бы проще.

— Глупышка, — бабушка улыбается и с тяжестью вздыхает. — Магия чаще всего — проклятие, а не дар. Став женой человека, я допустила ошибку. Не следовало вообще влюбляться и заводить детей. Особенность нашего рода должна была умереть вместе со мной, но едва я взяла твою мать на руки, я поняла, что не смогу лишить её жизнь. Я, как могла, уберегала её от мира одарённых существ. Поначалу я пыталась жить простой человеческой жизнью, но однажды всё изменилось. Во время медитации я даже не заметила, как сильно погрузилась в глубины своего сознания. Там-то меня и встретил Люциторум. Он хотел заключить сделку — смерть твоей матери или беспрекословное выполнение его условия. Твоя мама была болезненным ребёнком. Тогда она болела, и я не знала, как излечить её. Врачи разводили руками, магия была бессильна, хоть я обращалась к множеству одарённых лекарей, а потом и сама начала изучать целительство. Люциторум сказал, что хворь исходит от него, и он заберёт её у моей дочери, если заключу с ним сделку. Любовь оказалась моей слабостью, я согласилась. Я пообещала призвать исхитов стать армией короля нижнего мира, когда наступит время. Тогда мне казалось, что я смогу как-то обойти эту сделку, но если заключил её с тёмным, обязательно последует наказание. Вернувшись, я обнаружила свою дочь здоровой. Твоя мама росла, чем старше она становилась, тем сильнее был её интерес к магии. Мне приходилось врать, но однажды она поймала меня за колдовством. Пришлось объяснить, что всё это значит, взять с неё обещание никому не говорить о даре. Тогда уже я понимала, что никакой это не дар — это проклятие. Позднее на меня вышел лорд Таар-горн. У него было видение, согласно которому следующий носитель особенной магии нашей семьи погибнет. Мы вместе начали искать способ уничтожить это проклятие, но я уже осознавала, что в такой ситуации не смогу призвать исхитов, чтобы выполнить свою часть сделки с Люциторумом. Чтобы он не навредил тебе или твоей матери, я была вынуждена запечатать свои чувства, выработать к вам ненависть. Это было непросто. Я рыдала, отказываясь от своей любви к семье, что была для меня всем. Я понимала, что никто не простит меня за жестокость, но лучшим решением было отослать вас подальше. И вот способ пришёл сам по себе. Меня посетило божество, Свет. Он был великолепен, душа тянулась к нему, хотелось верить ему, но тогда ещё я не знала, насколько скользок он внутри. Свет не хотел делиться способом уничтожения нашего дара так просто, он требовал заключить сделку со мной. Моя часть была убедить тебя убить принца Тьмы. Тогда уже я узнала, что ты станешь следующей, но рассчитывала, что хотя бы управление исхитами не передастся тебе, и ты будешь обладать каким-то иным типом магии. Я согласилась. Знала, что после смерти понесу серьёзное проклятие, но всё равно хотела уберечь вас с матерью. Тогда мне казалось, что уничтожить дар получилось: исхиты больше не подчинялись мне, но они выбрали свою новую королеву — тебя, Адалин. «Дар» не погиб, потому что исхиты сами способны выбирать существо, что будет управлять ими. Так это проклятие осталось в нашей семье, и мои попытки избавиться от него остались тщетными. Однако я должна была выполнить свою часть сделки со Светом: разорвать договор с ним невозможно. Вынуждая тебя убить принца Тьмы, в глубине души я рассчитывала, что ты не сделаешь этого, ведь чувствовала горячую искру любви, проскользнувшую между вами. Ты оказалась сильнее своей бабушки, Адалин. И я верю, что ты сможешь закончить войну первородных божеств. В тебе есть сила, внучка. Я чувствую её. Я горжусь тобой. Возможно, ты не веришь моим словам теперь, ведь знаешь меня совсем другим человеком. Я частенько наблюдала за тобой и твоей мамой со стороны, но не могла как-то повлиять на жизнь, отказаться от заключённых сделок, а те крохи любви, что я не запечатала и оставила к вам в напоминание, постепенно угасали. Перед смертью у меня уже не осталось и страха за вас — это было худшее проклятие, полученное мной за все ошибки. Я разучилась любить и хладнокровно старалась убедить тебя выполнить часть сделки со Светом — заставить убить принца Тьмы.

По щекам стекают слёзы. Я не могу контролировать их. Не ожидала увидеть бабушку в другом свете, и хоть я могла призвать исхитов без её помощи, а Энергия не просто так настояла, чтобы я поговорила с бабушкой. И глубоко в душе я благодарна ей, ведь теперь знаю правду. Ненависть бабушки мучила меня, разрывала на части. Обида пульсировала внутри, и я ничего не могла поделать с этим. Она тянула меня вниз, но теперь за спиной будто бы выросли невидимые крылья.

— Ты не ненавидела нас…

— Никогда. Даже отказавшись от любви к вам, я не смогла полностью возненавидеть, пока Свет полностью не завладел моим рассудком. Конечно, я надеялась, что вы с мамой сможете жить обычной человеческой жизнью, и разборки одарённых существ не коснуться вас, но глупо было с моей стороны… Магия не спрашивает разрешения, когда выбирает своего носителя, и никакие сделки не способны повлиять на это.

Утираю слёзы со щёк, смотрю на бабушку, хочу обнять её, но всё ещё боюсь. Вдруг она говорит всё это, чтобы воткнуть нож мне в спину, как только сокращу разделяющее нас расстояние? Можно ли вот так просто довериться человеку, который всё время держался в стороне от тебя? Я же совсем не знала её.

— Адалин, ты должна подготовиться к неминуемым потерям. Я видела будущее, оно слишком расплывчатое, но победить в такой битве можно, только пожертвовав тем, кого любишь больше всего.

Неприятный осадок, опустившийся на душу ещё во время разговора с Энергией, поднимается снова. Неужели они обе говорят о Джеймсе? Я не могу его потерять.

— Как обойти эту потерю, бабушка?

Понимаю, что время, отведённое нам для разговора, заканчивается, и я хочу получить от неё информацию, но бабушка только качает головой.

— Все ответы есть в твоём сердце. Я не знаю. Если бы я только могла тебе помочь, Адалин, я бы сделала это, но я не в силах. Это твой путь, твои испытания. Дорогая, времени остаётся всё меньше, и я хотела бы попросить у тебя прощения за то, что пожертвовала вами в попытке спасти. Это был мой путь, и я не справилась, приняв неверное решение. Сможешь ли ты простить меня за эту слабость?

Смотрю на бабушку, и теперь я уверена, что она говорит искренне.

— Конечно. Все мы допускаем ошибки, будь простыми людьми или одарёнными существами, да даже божества их совершают. Бабушка, я не злюсь на тебя, и мне хотелось бы помочь тебе выбраться из этого места… Возможно, после победы над Светом, Люциторум выполнит моё желание и ослабит твоё наказание?

Воздух свистит от крыльев Тори, спускающейся к нам. По земле проходит вибрация, когда демонесса приземляется, и нас с бабушкой покачивает, но удаётся удержаться на ногах.

— Нам пора, Конфетка. Надеюсь, эта женщина не обидела тебя?

Слёзы текут из глаз, я приближаюсь к бабушке и обнимаю её. Руки бабушки сцепляются в кольцо на моей спине. Она всхлипывает, отвечая на мои объятия. Сильное тепло заставляет меня отстраниться от бабушки. Из её груди вырываются лучи света, а тело постепенно тускнеет.

— Что это? Что с ней, Тори? — испуганно поднимаю взгляд и смотрю на демонессу я.

— Она уходит в лучший мир. Твоя бабушка получила твоё прощение, и оно осветило ей путь в другой мир… Наказание спало. Уж не знаю, что здесь произошло, но ты спасла её.

— Спасибо, Лин! — едва слышно говорит бабушка. — Я верю в тебя, малышка. Ты сильнее и во многом лучше меня, поэтому ты точно справишься со своим испытанием.

— Бабушка! — Тяну к ней руки, но бабушка окончательно исчезает, а на месте, где она стояла, осыпается золотистая пыльца.

Земля под ногами трясётся.

— Нам нужно поспешить, ведьма.

— Что происходит? Почему здесь так неспокойно?

— Это место выполнило свою функцию, в нём больше нет необходимости. Твоя бабушка ушла в лучший мир, и теперь оно уничтожится. Времени слишком мало. Иди сюда.

Порываюсь сделать шаг к демонессе, но нога застревает в появившемся ниоткуда разломе, а затем он распахивает свою пасть шире, и я падаю в непроглядную тьму. Сердце ухает в пятки, весь воздух из лёгких выбивает. Я барахтаюсь в воздушных массах, но у меня нет крыльев, и взлететь я не могу. Как и погибнуть здесь, ведь я нужна своим друзьям, нужна Энергии, чтобы закончить начатое ею противостояние с братом.

— Ну и нерасторопная ты, человечка! — ворчит Тори, подхватив меня за талию, и вот мы уже взмываем ввысь.

Я смотрю на складывающуюся, как карточный домик, местность. Земля разрушается, самоуничтожается… Поверить не могу, что всё закончилось так. Надеюсь, бабушка сейчас действительно в лучшем мире. Она столько всего пережила… Слёзы капают из глаз, когда я вспоминаю наши прощальные объятия. Ветер мгновенно сдувает их с моего лица, а Тори шикает.

— Вообще-то, ваши слёзы обжигают демона в его главной ипостаси, поэтому не разводи сырость, если хочешь вернуться к своему любимому невредимой! — буркает Тори.

— Прости, пожалуйста.

Я стараюсь успокоиться и не думать о прощании с бабушкой… о разговоре с ней и уже о втором предостережении, что Джеймс может погибнуть. Какой из моих шагов приведёт его к гибели? Попытка отдалиться от него? Или стремление сблизиться? Куда я должна двигаться дальше?

Пока думаю над этим, мы с Тори возвращаемся к норам. Она опускает меня на землю, разминает шею с громким хрустом и постепенно принимает человеческий облик.

— Устала я с тобой немного.

— Спасибо, Тори! — отвечаю демонессе, приближаюсь и обнимаю её.

Уж не знаю, виновно в этом порыве прощание с бабушкой или то, что я увидела демонессу с другой стороны?.. Да и неважно всё это сейчас.

— Эй! Ты чего, человечка? Я не Джеймс… не дракон даже! — изумляется Тори.

— Спасибо, что спасла мне жизнь там… Ведь могла оставить меня умирать. Я благодарна тебе.

Когда размыкаю руки и делаю шаг назад, отмечаю замешательство на лице демонессы. Вероятно, её не благодари вот так раньше?

— Тори… могу я попросить тебя о ещё одном одолжении? Джеймс не захочет, чтобы я делала это сейчас, но некуда тянуть дальше… составишь мне компанию на встрече с исхитами?

Губы демонесы растягиваются в улыбке. Ей понравилось, что я обратилась за помощью именно к ней, и вижу по её глазам, что она не откажет.