Павел Повелитель Слов. Том 3

Глава 11

— Я вас собрал здесь для того, чтобы обеспечить вашу выживаемость, — обвёл я взглядом учеников.

К слову, собрать их вместе в одно время, оказалось не тривиальной задачей. И если Хун постоянно обучал кого-то и совершенствовался сам, то вот у остальных прибавилось забот. Во-первых, это город, в котором всегда теперь патрулировало двое моих учеников в сопровождении с лучшими студентами. Ещё свежо в памяти, как упыри бегали по улицам и бросались на людей, а неодарённые ничего с ними не могли сделать. Конечно, армия и спецназ, что прибудут позже, угрозу бы задавили, но на это требуется время, хотя и учеников ничтожно мало для целого города, но это лишь начало. Вскоре на улицах появятся маги и облачённые в боевые артефакты гвардейцы, и безопасность станет если не абсолютной, то на порядок усилится.

Во-вторых, официально открыли набор в клан. И этим тоже кто-то должен был заняться, и как ни странно, вызвался Джордж. Языковой барьер он преодолел, да и от акцента практически избавился. Ему в этом нелёгком деле помогала одна из ассистентов Маши, неприметная девушка по имени Юля, кажется.

И в-третьих, на каждом висели студенты, которых тоже нужно обучать. А ещё на днях звонил Кислицин и сказал, что может прислать ещё одну партию кадетов. Я, конечно, согласился. Как я и планировал, вчерашние студенты вскоре станут новыми преподавателями в нашем институте.

— Артефакты? — подал голос Григорий, который был занят даже больше остальных, и как его внучка, почти не спал, создавая чуть ли не в промышленных масштабах магическое оружие против вампиров для государства.

Впрочем, я передал все чертежи с подробными инструкциями Кислицину, поэтому надеялся на то, что с этой заразой вскоре будет покончено, во всяком случае с мелочёвкой, а уж с графом и ему подобными позже я разберусь сам, либо отправлю Ли Хуна, он сейчас точно сильнее Носферату.

— И это тоже, — кивнул я. — Как только вы пройдёте небольшой курс по выживанию, я сделаю артефакты последнего шанса.

— И что за курс? — с осторожностью в голосе уточнил Ярослав.

— О-о-о-о-о, — протянул я, загадочно улыбаясь. — Вам точно не понравится.

Ученики внезапно облегчённо выдохнули.

— Эй, вы чего такие довольные? — не понял я. — А как же испугаться трудностей?

— Если вы говорите, что нам не понравится, это ничто иное как очередная битва. А кто из нас сбегал от сражений?

И кого я вырастил?

Поле боя ревело от разрушительных магических ударов. Здесь смешались все стихии, начиная от огня и воды, заканчивая иллюзией и тьмой. Вот магиня, облачённая в изумрудный огонь жизни, промчалась мимо мага, который выпустил по ней залп пламенных сфер, что ещё и автоматически наводились на противника.

Вот только огневик не заметил незримой тени, что преследовала женщину, и тут же поплатился за это. Маг тьмы вынырнул позади пламенного, и нанёс несколько магических ударов в упор. Личный щит треснул и со звоном битого стекла разлетелся на мельчайшие осколки, позволив огненному магу окружить себя непроницаемым пылающим коконом.

— Зря… — только и успел сказать теневик, как рядом с ним возник китаец с пылающими серым светом глазами.

Точный лоукик и вот уже защита мага тьмы перестаёт существовать и тот сам вынужден нырнуть в тень, что отбрасывал огневик своим коконом.

Внезапно мир вокруг поплыл и из воздуха к магам отправились сотни стрел, которые чуть не задели лишённого защиты мага тьмы.

Огневик, восстановив личную защиту, закрутил огонь вокруг себя, создавая яростный ураган. Спустя миг в него врезался крупных габаритов мужчина, облачённый в глухую чёрную броню. Без труда развеивая магию, антимаг почти добрался до огневика, как тот с неожиданным проворством увернулся от неповоротливого парня и приложил того с ноги, отправив в короткий полёт.

Китаец же в это время, безостановочно уворачивался от стрел, что появлялись из ниоткуда. Неожиданно ему на помощь пришла изумрудная магиня, которая выхватила из воздуха молодого мужчину и приподняла за горло:

— Попался.

— Я… бы… так не сказал, — выдавил иллюзионист, сквозь сжатое стальной хваткой горло, после чего обратился в стаю невесомых бабочек.

— Как? — только и успела сказать она, а в следующий миг на её плечи будто опустилась гора.

Давление было настолько ошеломляющим, что женщина даже не сразу поняла, как такое вообще возможно. Неужели иллюзионист достиг такого высокого уровня?

Из-за этого она пропустила, как китайский боец, прошептав:

— УСКОРЕНИЕ, — нанёс ей сокрушительный удар пинком ноги, отправив её в длительный полёт.

И так они сражались уже несколько дней. Кто-то побеждал, кто-то проигрывал, но уставали все, и даже Катя, с её огромным потенциалом и жизненной энергией.

На пятый день, когда нервы были уже у всех на пределе, на поле боя появился Калиро, который тут же напал на них.

Ученики Павла, не сговариваясь, объединились перед более сильным противником, и ещё три дня они, то побеждая, то проигрывая, сражались с разумным котом. Дальше — больше. К Калиро присоединилась окрепшая и усиленная Пантера, что усугубило ситуацию и проигрыши участились, а усталость усилилась и стала копиться в разы быстрее.

На пятнадцатый день их бесконечного сражения, когда у людей больше не осталось сил сражаться, Павел остановил зверолюдов.

— Теперь я вижу, вы действительно стали сильнее и доведены до предела, — Павел с улыбкой вышел перед ними. — Теперь можно провести ритуал. Возьмитесь за руки и повторяйте за мной, вкладывая в слова смысл и ману.

Они без единого вопроса послушались, да и не было никаких сил даже на любопытство.

— Я ОТДАЮ ЧАСТЬ СЕБЯ ДРУГУ.

— Я ОТДАЮ ЧАСТЬ СЕБЯ ДРУГУ, — вторили они, находясь уже в предобморочном состоянии от того сколько энергии выпило это самое слабое из возможных Предложение, благо что Павел контролировал их состояние и подпитывал энергией тех, у кого она уже закончилась окончательно.

— ТЕПЕРЬ МЫ ЕДИНЫ И БЕССМЕРТНЫ В ЕДИНСТВЕ, — продолжил Павел.

— ТЕПЕРЬ МЫ ЕДИНЫ И БЕССМЕРТНЫ В ЕДИНСТВЕ, — повторили они и после этих Слов что-то произошло.

Ученики Павла внезапно почувствовали бодрость и нечто странное. Будто… будто рядом стоящий человек стал частью тебя, как ухо или волосы, которыми ты не в силах управлять.

— Отныне и вовек, пока жив хотя бы один из вас, живы и остальные, — провозгласил Павел, а ученикам показалось это не благословением, но проклятием. Павел, видимо заметив сомнения в глазах учеников, добавил: — И не переживайте, если кто-то из вас устанет жить, достаточно просто пожелать и заклятие выпустит вас из бессмертной цепи.

Глядя на то, как измождённые, с пустыми взглядами, ученики бредут к выходу из моего магического полигона, я откровенно улыбался. Это же надо! Они и вправду смогли создать цепочку бессмертия! Это ведь не просто заклинание, это нерушимая снаружи связь, которую могут достигнуть только люди примерно одного уровня силы и что самое главное — полного взаимного понимания. Что называется, братство духа в действии.

Конечно, об остальных я тоже позаботился, наложив на каждого чары трёх жизней, но это так, на случай трех насильственных смертей. Увы, но по моим ощущениям лишь Хун, Катя, Ярослав, Слава и, как ни странно, Орангутанг, который в последнее время много тренировался, достигли нужного уровня силы и взаимопонимания. Антимаг оказался весьма надёжным товарищем, который никогда не пропускал ни спарринги, ни тренировки, включая общие, ни охоту на изменённых.

Хотя, конечно, не всё так радужно, когда умирает один, мана на его воскрешение берётся из остальных. То есть, если им не хватит маны, или же убьют слишком много, тогда заклятие просто не сработает. К сожалению, даже магия не может сделать что-то из ничего. А потому я за эти дни сотворил личные обереги последнего шанса со встроенным восстановлением тела и мгновенной телепортацией в особняк.

Когда я раздавал артефакты, в голове всплыли воспоминания вероломного нападения Повелителей на мой дом, как позже выяснилось, по приказу братца Аскверия. А потому, безопасным местом будет мой подвал, где я пролежал все эти века.

Параллельно я занимался преподаванием магии, а мои люди вели активную пропаганду вступления в клан среди одарённых и обычных горожан. И каждый согласившийся приносил мне лично магическую клятву. Увы, но пока я не мог переложить эту обязанность на кого-то другого.

Хотя были и обычные работники, в основном из числа строителей, что день и ночь продолжали стройку магазинов, школ, детских садов и прочей инфраструктуры на моей земле, границы которой стали активно расти в сторону города.

Когда однажды я прогуливался мимо очередной стройки, где сновали туда-сюда рабочие, моё внимание привлекло что-то. Я даже остановился, пристально оглядываясь и не находя причины беспокойства.

Хамелеон, тот кто давно отбросил имя, данное ему биологическими родителями, вместе с другими рабочими перетаскивал кирпичи. Внезапно рядом с ним буквально в десяти метрах остановился тот, ради которого ему пришлось пробираться во вражеский тыл и стать Петренко Василием Михайловичем. Петренко этот оказался весьма скучным, семьянин, жена и две дочери, весь такой из себя правильный и честный, что аж воротит. Но хамелеон недаром стал высшим существом, а потому легко подстроился под новую личность.

Правда перед этим пришлось несколько часов допрашивать и пытать оригинал, после чего забрать часть его крови и плоти, дабы точно воспроизвести всё до мельчайших подробностей. Надо ли говорить, что Петренко не пережил подобного, как и полагается низшим существам.

Павел с минуту, что показалась хамелеону вечностью, водил головой, будто принюхиваясь, после чего пожал плечами и зашагал дальше, по своим делам.

В этот момент хамелеон облегчённо, совсем незаметно для окружающих выдохнул и продолжил работу.

У него было чёткое задание от наставника, и он не собирался его проваливать.

Когда спустилась ночь, строители отправились по своим вагончикам, лже-Петренко последовал их примеру. Когда все уснули, он тихонько встал и вышел на улицу. Морозный воздух ударил по лёгким, отчего теплолюбивый европеец поморщился. Он не любил холод и каждую зиму и осень отправлялся в тёплые Италию или Турцию. А сейчас ему приходилось терпеть, и это раздражало воспитанника одного из величайших наставников Британии, не говоря уже про остальную вассальную Европу.

Хамелеон огляделся и, не обнаружив никого, неспешно зашагал в сторону особняка Павла, прокручивая в голове задание наставника.

Без труда отыскав заднюю незапертую дверь, он бесшумно проник в дом. Всё было тихо, все спали.

Хамелеон отлично видел в темноте, а потому поморщился от простоты убранства в особняке Павла. Любой лорд, истинный брит, облечённый властью магии, живёт если не в безвкусной роскоши, то в дизайнерских безумно дорогих хоромах. А здесь… Обычная мебель, не украшенные картинами и барельефами светлые стены и всё в этом духе.

Презрительно скривившись варварам и нищим русским, у которых даже владыка живёт как последний европейский купец лишённый левианы в сделках, от слова совсем, хамелеон немного перестроил своё естество и слился с окружающей реальностью. Ни одна магия или же техническое средство не способно сейчас его обнаружить, правда и он в этом состоянии мало на что был способен.

Просочившись незримым дымком под дверь комнаты, в которой безошибочно распознал дыхание Павла, он огляделся. Всё так же аскетично, если не сказать убого. Он подошёл к человеку и замер. Всё его естество внезапно восстало против первого приказа мастера. Если он сейчас попытается коснутся спящего мужчины, то тот точно проснётся. А если это случится… кто знает на что способен русский Повелитель?

Хамелеон прошёлся по комнате, спрятав электронную прослушку и видеонаблюдение, после чего всё так же незаметно убрался из комнаты. Когда он ложился спать, вернувшись к образу рабочего, его сердце неспокойно ёкнуло. Ведь его не могли обнаружить? Не могли же, да?

Открыв глаза, я резко сел и принюхался. Всё же хамелеон. Поймать такую гадину дело весьма сложное, но не невозможное. Интересно, чей он?

Я поморщился, так как знал каким образом люди превращаются в хамелеонов, не говоря уже о мерзком способе «замены» оригинала. Оглядел комнату и вздохнул. Он тут явно что-то оставил, но следов магии нет, а значит…

Окутав себя непроницаемым физическому и магическому взору коконом, я набрал Кислицина.

— Доброго дня, Павел, — раздался бодрый голос канцелярского работника.

— И тебе добра, — ответил я и сразу же перешёл к делу: — У меня тут завёлся хамелеон, который сегодня был у меня в комнате. Меня он не рискнул трогать, видимо мозг всё же присутствует, но боюсь оставил какие-то неприятные сюрпризы не магического толка.

Целую минуту Кислицин молча переваривал информацию, после чего заговорил:

— Я свяжусь с начальством и перезвоню. Но вы будьте начеку, возможно наш разговор прослушивается уже.

— Хорошо, — кивнул я и задал один вопрос: — Если здесь есть электронные приборы слежения, то на какое максимальное расстояние они работают?

— Если подумать, — после секундной заминки ответил он. — То им нужен ретранслятор где-то неподалёку, чтобы передавать информацию.

— Как он выглядит?

— Небольшой чемодан, скорее всего так.

— Благодарю. Жду ваших спецов, а я пока поищу хамелеончика.

— Я постараюсь сделать всё возможное.

На этом наш разговор закончился, и я, приведя себя в порядок и ещё раз окинув комнату долгим изучающим взглядом, хмыкнул и отправился к той стройке, где впервые ощутил «магический запах» хамелеона. Их невозможно обнаружить обычным способом, но вот для особо чувствительных к магии людей, таких как я, от хамелеонов исходил особой аромат смерти. Ведь чтобы обрести облик другого человека, им требуется отнять жизнь копируемого. И это не рядовое убийство. Вместе с обликом хамелеон забирает часть сущности убиенного, что и издаёт потом запах, будто часть разлагающейся плоти, которую убийца носит всегда с собой.

Подойдя к строителям, я позвал прораба. Крепкий мужичок с залысиной обильно потел, когда говорил.

— Было что-нибудь странное в последнее время?

— Да нормально всё, вроде, — вынув платок из кармана, сказал он. — Только вот Петренко заболел и утром уехал в город.

— Покажи, где он спал, — потребовал я, сетуя на то, что сразу не узнал запаха. Можно было вчера поймать шпиона.

Мужичок удивлённо посмотрел на меня, но провёл к их вагончику. Запах ещё был свеж и здесь, где он его не сдерживал, особо силён.

— У него был с собой чемодан или что-то в этом роде? Может он что на хранение оставил?

Но прораб лишь развёл руками.

Расследование продлилось не долго. Никто ничего не знал, вещей он нигде никаких не оставлял, хотя кое-что всё же удалось выяснить. Хамелеон участвовал в заливке фундамента одного из домов, но прежде, чем рушить собственность, я вновь набрал Кислицина.

Оказалось, что мало того, что мощный ретранслятор может работать даже на большой глубине под землёй и в залитом бетоне, так ещё их может быть несколько.

Я прикрыл глаза. Кто бы мог подумать, что какой-то там хамелеон может создать столько проблем на ровном месте. Вот она, обратная сторона прогресса.

Выдохнув, я протянул руку к недавно залитому фундаменту будущего магазинчика, на котором уже начали расти кирпичные стены, после чего произнёс:

— РЕГРЕССИЯ!

Постройка задрожала, а строители обеспокоенно завертели головами в поисках источника вибрации.

— Валите уже оттуда! — рявкнул на них прораб, что будто привязанный ходил за мной всё это время.