Паутина тьмы

XVI. ВИДЕНИЯ ЧЕРНОГО ПРОМЕТЕЯ

Вырубленный в базальтовом монолите, тайный зал Эфрель располагался глубоко под Дан-Леге. Мало кто приходил сюда по своей воле, и еще меньше тех, кто вышел отсюда. В этом мрачном склепе – огромной пещере из замысловато вытесанного камня, где единственным светом испокон веков были лишь мерцающие светильники, – Эфрель занималась своими чародействами и опытами в черных искусствах. Ибо давным-давно пеллинские владыки приспособили эту палату для подобных нечестивых занятий, и обширный зал был полон эманации злых свершений за долгие века.

Эта палата была огромной темной пещерой, и большие масляные светильники – большинство из них не зажигалось столетиями – были расставлены по всему залу, чтобы давать освещение. Лампы стояли на треножниках в половину человеческого роста, и их резервуары наполняли галлоны масла, чтобы поддерживать неверный свет. Посередине палаты находился бассейн чернильной воды – черная зеркальная поверхность, окруженная низкой стеной с любопытными барельефами. Около водоема стояли изваяния в человеческий рост, изображавшие каких-то отталкивающих морских демонов с щупальцами. Посетитель мог бы подумать, что это храм какого-то забытого дьявольского культа, служители которого ныне стали пылью, как и их боги. Водоем, судя по всему, был очень глубок, так как его уровень поднимался и опускался вместе с приливом, указывая на сообщение с морем.

Вокруг круглого водоема располагались приспособления для потусторонних занятий Эфрель – необычно переплетенные тома запретных знаний, странной формы перегонные кубы и реторты, шкатулки и пузырьки с порошками и эликсирами сомнительного происхождения, жуткие изображения на полу и стенах. Покрытые пятнами и намасленные пыточные инструменты были, пожалуй, наименее омерзительными предметами в палате.

Эфрель была здесь не одна. Перед ней, заключенный в тщательно нарисованную пентаграмму, извивался ее знакомый змеевидный демон – создание ужасной злобы, призванное Эфрель из другого мира. Колдунья имела обыкновение пробуждать своего любимца, чтобы добыть сведения, которые не один человеческий источник не мог ей дать. С этой целью она вновь призвала его.

Пентаграмма сдерживала его гневные попытки вырваться на волю. Разочаровавшись, демон оставил сопротивление. Уставившись на ликующую колдунью, он заговорил грубым шепотом:

– Я вижу, что ты преуспела в своем намерении привлечь Кейна на свою сторону. Похоже, он чрезвычайно деятелен. Тебя устраивает твой новой любовник?

Эфрель усмехнулась в ответ на понимающее фырканье демона:

– Я совершенно удовлетворена твоими советами. Кейн – именно тот человек, который нужен мне для этого предприятия. Он дал мне бесценные уроки коварства, обучил мой флот новой стратегии и тактике, с несравнимым умением привел все в порядок.

Она сделала паузу, потом объяснила, почему пробудила демона:

– Мне иногда кажется, что Кейн – больше чем человек. Кейн – это уникальное сочетание: человек невероятной силы, безжалостности, смелости, интеллектуального гения и одновременно – само зло. В его глазах светится что-то абсолютно нечеловеческое – это отметина убийцы, или все мои инстинкты лгут! Да, он очень полезен. Смертоносное оружие, чтобы быть точным, – и такое же вероломное, как и опасное. Я использую Кейна, но не доверяю ему ни на грош!

Демон издевательски захохотал:

– Я вижу, подобное узнает подобное. Но ты уверена, что сможешь управлять им? Интересно.

Эфрель заворчала от злости:

– Я могу управлять Кейном! Он всего лишь человек – несмотря на его черное сердце и долгую жизнь. Этот дурак знает только каплю моих способностей, а я знаю о нем все. Кейн ничего не может скрыть от Эфрель! Но вот почему я призвала тебя. До сих пор ты очень мало говорил мне о Кейне. Только то, что Рыжий Кейн – повелитель пиратов до сих пор жив, что он единственный человек, который может принести мне победу и что я найду его на побережье Лартроксии. Сегодня ночью я намереваюсь узнать о Кейне все. Скажи мне, кто – или что он? Что он делал все эти десятилетия с тех пор, как вселил страх в Империи? Кем он был до того, как появился в нашем королевстве, чтобы повести пиратские орды на пиршество крови? И как он избежал смерти за эти два столетия?

Демон снова засмеялся:

– Есть много вещей, которых ты не знаешь о Кейне. Даже в моем мире есть тайны, связанные с Кейном, которые за пределами наших познаний. Даже для того, чтобы рассказать тебе то, что мы знаем о нем, потребуется намного больше времени, чем ты сможешь удерживать меня здесь. Но пока твои чары длятся, я расскажу тебе немного о человеке, которого ты призвала из прошлого. Я повинуюсь твоему приказу. Смотри же, я покажу тебе кое-что из фантастического прошлого Кейна.

Очертания подземной палаты внезапно начали таять. Массивные светильники, гротескные статуи, круглый водоем, пыточные инструменты, чародейские приспособления – все растворилось во мраке. Эфрель, казалось, очутилась посреди вихря полного забвения, и в этом космическом мраке был виден только язвительный демон.

Посреди хаоса возник свет. Перед ней начали формироваться колеблющиеся изображения – калейдоскоп времен. Перед ее глазами мелькали моменты из прошлого Кейна, вырванные у вечности сверхъестественным могуществом демона.

Эфрель увидела, как Кейн мчится по разрушенному городу, рядом с ним бежит стройная девушка. За ними с грохотом неслась дюжина злобных разбойников – на их жестоких лицах было ликование, когда они понукали лошадей. Башни города обвалились, здания догорали. Горизонт странно сужался, как будто город стоял на вершине, возвышавшейся над равниной. Засыпанные каменными обломками улицы ненадолго дали Кейну преимущество над всадниками, и он тут же скрылся от них, скользнул в темный дверной проем, увлекая девушку за собой.

Кейн лежал обнаженный на рассыпающейся постели, комнату заливал лунный свет, проникая через пыльную паутину, занавешивающую окно. За окном тянулись разрушенные валы крепости, которая была покинута столетия назад. Внизу в долине виднелось какое-то селение. Кейн, казалось, не обращал внимания на упадок, окружавший его, покоясь во сне. К нему приближалась бледнокожая женщина, ее хрупкую фигуру окутывал полусгнивший шелк. Лунный свет заиграл на ее длинных клыках, когда она улыбнулась мужчине, ожидавшему ее.

Покрытый кровью Кейн кружился в схватке с ужасным демоном вдвое больше него. Крошечные создания путались под ногами сражающихся, вонзая в Кейна как будто игрушечные, но острые, как бритва, копья. Несколько крошек лежали раздавленные и разбросанные по красной земле. За ними к скале была прикована обнаженная девушка, с ужасом смотревшая на битву. Вокруг них было кольцо пустынных гор и черных камней, и в утесе рядом с ними зияла черная пещера, которая, казалось, уходила прямо в недра земли. Меч Кейна был сломан, и он отчаянно отбивался зазубренным обломком, удерживая челюсти демона свободной рукой.

Кейн украдкой скользил по пустынным улицам города, где ни в одном окне не горел свет. Никаких признаков разрушения не было, но строения казались покинутыми уже несколько лет. Там и здесь лунный свет высвечивал кучи сухих костей. За Кейном по мертвому городу следовало полдюжины мужчин с жестокими лицами, несущих факелы.

Ночь взорвалась хаосом кровопролития и огня. Кейн шагал по разграбленным улицам города, меч в его руке был красен от крови, он неистово хохотал, видя, как пиратские орды опустошают все вокруг. Грубые фигуры выбивали двери домов, убивая всех, кто смел оказать сопротивление. Ревущие воины неслись по улицам, нагруженные награбленным добром. Женщин и детей убивали вместе с их мужьями, а молодых девушек уносили во мрак, босоногих и кричащих. Кейн вырвал бутылку вина у проходящего грабителя и вылил ее в свой покрытый кровью рот.

Кейн бежал вверх по длинной лестнице, преследуемый покрытым белым мехом, пускающим слюни созданием – получеловеком-полуволком. Под ними, в холле замка, столы были перевернуты, а пол краснел от крови. Повсюду были разбросаны изуродованные тела людей и серых волков. На верху лестницы Кейн внезапно обернулся и набросился на громадного вервольфа. Сомкнувшись в давящем кости объятии, человек и оборотень покатились по лестнице, сломали перила и рухнули вниз. Оглушающий удар отбросил их в разные стороны. Кейн неуверенно покачал головой, стряхивая боль, и тут вервольф клацнул окровавленными клыками и кинулся на него.

Звезды сияли над башней, устремленной высоко в ночное небо. Одетый в мантию с фантастическим узором, Кейн задумчиво склонился над столом, заваленным диковинными фолиантами и свитками, исписанными ржаво-красными чернилами. Он что-то сам себе бормотал, работая с чертежами и расчетами. Нередко он обращался к книгам по некромантии, лежавшим перед ним. Запутанная система пентаграмм и оккультных символов покрывала стены башни. В углу заливалась слезами испуганная девушка в цепях.

Кейн восседал на массивном троне из обсидиана; его голову венчала корона из неограненных драгоценных камней. У его ног лежал рычащий лев, вынуждая придворных, стоящих у трона, держаться на расстоянии. Их манера одеваться была незнакомой, и расу их тоже трудно было определить. Лицо Кейна было искажено гневом, его губы изрекали что-то грозное. Ряды стоящих у трона оцепенели от ужаса, услышав его слова, и отшатнулись, когда он вскочил в ярости и замахал скипетром, как булавой.

В циклопическом, дочеловеческих времен постройки сооружении неуклюжие создания ростом с человека, похожие на чудовищную помесь человека и жабы, стояли, глядя на Кейна. Они стояли в ожидании, сжимая огромные бронзовые мечи в перепончатых кулаках. Большую часть пола покрывала липкая вода, сквозь зазубренные щели пробивались мясистые лианы, обволакивая неясно видные машины загадочного происхождения. Центр комнаты занимал гигантский кристалл, напоминающий гелиотроп, – тусклый купол примерно ста ярдов в диаметре. Внезапно алые прожилки кристалла наполнились жизнью. Из долго дремавших колоннообразных машин вырвались ослепляющие вспышки блистающей энергии, заставив земноводные создания в страхе отступить. Зловещий зеленый свет с прожилками красного выстрелил из глубин пробужденного кристалла и окутал Кейна своим огнем.

Кейн стоял в помещении, казавшемся пещерой, простирающейся неимоверно глубоко под землей. Зубчатые сталактиты, подобно черным тучам, свисали с потолка пещеры; перед ним до горизонта тянулась равнина, покрытая камнями и дымящимися ямами с лавой. В этом аду Кейн был не один. Рядом с ним были темные создания болезненной красоты – диковинные демоны с кожаными крыльями и прекрасными лицами, в которых светилась мудрость зла. Они кружили вокруг него, в их взглядах сквозила угроза, смешанная с любопытством. Кейн убеждающе говорил с одним, который, по всей видимости, был их вожаком – высокая демоническая фигура совершенной красоты и идеального зла, глаза которой сияли, как желтые солнца.

Кейн катался по каменному полу сказочной башни, схватившись с другим мужчиной перед дымящимся алтарем. Глаза Кейна горели безумием и жаждой убийства. Его могучие руки сомкнулись на шее противника, который теперь мог только слабо молотить по ухмыляющемуся лицу Кейна. Синевато-багровое лицо мужчины, которого он душил, было поразительно похожим на лицо самого Кейна.

Эти картины мелькали в сознании Эфрель с ошеломляющей скоростью, принимая форму, затем растворяясь; она едва успевала понять, что происходит. Это был водоворот изображений, в котором крутилось прошлое – некоторые картины только на миг являли лицо Кейна, другие были целыми сценами, которые длились с минуту. Сквозь эту фантасмагорию до нее доносился скрежещущий голос демона – в то время как Эфрель пыталась постичь застывшие моменты невероятной саги о Кейне, вырвавшиеся из склепа вечности.

– Два века – это ничто для Кейна. Года – всего лишь мелькающие мгновения для человека, который видел, как проходят века, возникают и рушатся империи, как человечество вышло из младенчества и старшие расы канули во мрак. Ты недооценила Кейна, теперь ты видишь это, Эфрель. Он не простой пиратский лорд, который, как ты предполагала, пережил свое время по прихоти судьбы. Нет, Эфрель! Пират, вор, нищий, король, чародей, воин, ученый, полководец, поэт, убийца – он сыграл мириады ролей. Этот человек, который меряет столетия, как годы, много кем был в своем бесконечном странствии.

Кейн был одним из первых людей – рожденный во враждебном мире, полном диковинных древних существ. На заре человечества Кейн бросил вызов безумному богу, сотворившему его расу, – эксперимент, который далеко превзошел ожидания своего создателя. Этот сумасшедший старший бог баловался попытками создать расу неразумных существ, смысл существования которых будет в том, чтобы развлекать и ублажать его. Он почти преуспел, но Кейн восстал против этого душного рая и подтолкнул юную расу к независимости. Он убил собственного брата, который пытался противостоять его ереси, и тем самым принес насильственную смерть и бунт в новорожденное человечество. Раздосадованный неудачей порочного замысла, бог оставил свое творение. А за свой акт неповиновения Кейн был проклят бессмертием – обречен скитаться по свету под сенью насилия и смерти. Его губительное странствие прекратится лишь тогда, когда он сам падет жертвой насилия, которое принес людям. И от остальных людей, от которых он отрекся, Кейна отличают его адские глаза – глаза убийцы – Метка Кейна!

Столетиями он странствует с места на место и всюду приносит смерть и разрушение. Он – вестник смерти, повелитель хаоса. Ниспровергать, убивать и разрушать – такова его природа. Ибо разве не Кейн принес убийство новорожденной расе? Этот Кейн, Эфрель, – человек, которого ты выбрала себе в союзники.

Бесспорно, Кейн все еще человек, и стальной клинок, вонзившись в сердце Кейна, убьет его, как любого другого. Но тем не менее он не совсем человек. Естественная смерть для него невозможна, его тело не постарело ни на час с того времени, как было наложено проклятие. Раны быстро заживают, и оно остается таким, каким было в момент проклятия. Только путем насилия смерть может предъявить на него права, но Кейн до сих пор оказывался слишком сильным для тех, кто стремился уничтожить его. Ибо насилие и смерть – неотъемлемая часть этого повелителя хаоса, и в этом он лучший.

Но ни один человек не может жить веками и сохранять в себе человеческое. Его разум наполнен мудростью и опытом веков. Он видел вещи, о которых другие могут только мечтать; он вкусил знаний, которые свели бы с ума любого другого. И он не в здравом уме, как твой мир понимает здравомыслие. Мысли Кейна не похожи на мысли другого человека, ибо он видит все в перспективе столетий. Жизни других для него – мелькающие огоньки. Время застыло для него, и все, что ты считаешь постоянным, для Кейна не более чем вечно меняющиеся явления. Все, что остается для Кейна неизменным, это его собственное существование, и сохранять это существование – вот что им движет. О его побуждениях невозможно догадаться, его действия непостижимы для человеческих умов, ибо он живет в мире непрекращающихся перемен, в котором единственная постоянная – это он.

Вот кого ты осмелилась использовать, чтобы отомстить. И конечно, Кейн может совершить все, чего ты хочешь, – я не солгал тебе, когда посоветовал разыскать его. Кейн – твое оружие; воспользуйся им, если можешь. Только помни, что ни одна пентаграмма не сдержит этого демона, вызванного тобой. Берегись, Эфрель,– даже королева ночи не отваживается разжигать огонь кометой!

Насмешливо захохотав на прощание, демон исчез. Мрак бесконечности взорвался в последнем водовороте картин, затем лопнул, как огромный пузырь. Зал вновь выглядел как прежде, только пентаграмма была пуста.

Потрясенная, Эфрель в одиночестве сидела в темной палате и, размышляя о том, о чем узнала, проклинала ненадежность помощи демонов. С тревогой она вспомнила о своем предке, который пожелал купаться в богатстве – и был похоронен под лавиной золота.

Наконец она уверенно улыбнулась. В конце концов Кейн никогда не сталкивался с Эфрель в своих скитаниях. Она прошептала во мрак:

– Что же! Этого знания я не буду бояться, ибо оно станет моей силой. Поскольку мне ведома тайна Кейна, мне будет легче справиться с ним, когда я почувствую, что должна это сделать. Пусть сначала Кейн завоюет для меня Империю – потом будет время испытать бессмертие Кейна!