Паутина миров

Эпилог

Холодный северный ветер гнал по заснеженному и безлюдному городу искрящуюся поземку. Мелкие кристаллики льда охотно крутились в завораживающем танце, блестели в лучах зимнего солнца и перетекали с места на место, быстро засыпая длинную цепочку следов, отчетливо выделявшихся на фоне пустынной мостовой. Кажущиеся абсолютно чужеродными отпечатки наискосок пересекали небольшую площадь, уходили вверх по длинной широкой лестнице, а затем сворачивали к одной из обрамлявших ее колонн. Здесь оставивший их странник на какое-то время задержался — отпечатки сапог сливались в большое темное пятно, еще не успевшее покрыться снежным налетом. Впрочем, эта задержка не стала чересчур длинной — прерывистая черная цепочка уходила еще выше, скрываясь за дверями расположенной на самом верху лестницы ротонды.

В круглом молельном зале почти не было снега, так что оказавшийся внутри человек первым делом постучал каблуками сапог по ближайшей колонне, а уже затем направился к одной из статуй. В его движениях не чувствовалось какой-то особенной спешки, уставшее лице казалось посмертной маской, однако запавшие глаза отражали упрямую решительность и готовность довести начатое дело до конца. Остановившись перед изваянием молодой красивой девушки, он глубоко вздохнул, положил руку на каменный постамент, после чего замер, устремив отрешенный взгляд в пространство.

Какое-то время ничего не происходило, но затем ворвавшийся через приоткрытую дверь ветер наполнил зал морозным холодом и снегом. Человек с досадой поморщился, отряхнул меховой воротник, развернулся к выходу… и опять замер, напряженно прислушиваясь к шелесту крутящихся под ногами снежинок. На худом лице проступило робкое удивление, губы тронула улыбка…

— Уважаемая?

Ответа не последовало, но гулявший между неподвижными статуями ветерок резко усилился, с упоением перегоняя с место на место хрупкую снежную пыль.

— Уважаемая, мне бы вернуться. Я там обещал кое-кому… ну, ты ее знаешь.

Звуки разгулявшейся метели неожиданно стихли, а в наступившей тишине послышался тихий и ласковый женский голос:

— Конечно, воин. Все будет так, как ты захочешь.

Молельный зал на краткое мгновение окутался непроглядной тьмой, а когда свет вернулся, то в храме уже никого не было. Остался только ветер, продолжавший петь свою незатейливую шелестящую песенку.

Конец восьмой книги.