Пасынки Колумба. Книга вторая. Вторжение

Глава 12

- А может, врут? Выйдем – и по нам пальнут.

- Нет, выходить не будем. Ждать надо.

Видимо, точно так же решили и люди, скрывавшиеся в окрестных домах. Никто не вышел. Зато снова появились солдаты, которые сразу стали планомерно стрелять по окнам ближайшего к нам дома. Окна выходили как во двор, так и на проулок. С той стороны тоже кто-то начал жечь квартиры. Долго это не длилось – вскоре дом заполыхал. Из подъезда выскочило несколько человек, двое судорожно пытались сбить с себя огонь. Пара человек выпрыгнула из окна, которое не пострадало от бластера.

Я ожидал, что солдаты откроют огонь по выскочившим людям, но те стояли неподвижно, держа под прицелом окрестности. Появившийся с проулка военный погнал спасшихся людей со двора. А человек с прибором громкого вещания (я про такой раньше и не слышал) вновь призвал скрывающихся людей выходить из домов. Когда несколько солдат приблизились к другому дому, нацелившись на окна, оттуда стали появляться люди, которых тут же отправляли в сторону проулка.

После того, как вышел последний человек, солдаты открыли огонь по второму дому. Если там кто-то и остался, то оказался сожжен. Пример получился наглядным – во двор потянулись люди, вылезающие из пока еще целых домов. Всего я насчитал больше полутора десятков сдавшихся – это вместе со спасшимися из первого сожженного дома.

Другие дома солдаты жечь не стали, видимо, решили приберечь заряды. Живя в элитном квартале, я слышал, что больше половины охранников, ходящих с бластерами, на самом деле почти безоружны. Бластеры были без зарядок – так, попугать наличием оружия. А почему «почти»? Потому что охранники еще и кинжалы имеют – вот и все их реальное оружие. Да и другая половина, что имела бластеры, тоже особо похвастаться не могла – как правило, зарядов в их оружии имелось на три-четыре-пять, изредка больше выстрелов. Так что нечему удивляться, что солдаты перестали палить из бластеров.

Зато взамен несколько человек начали таскать в оставшиеся целехонькими дома какие-то ящики. Вначале я не понял, что это может быть. А потом до меня дошло – ведь брамингеймец сообщал, что дома будут взорваны! И в наш дом тоже понесли один из ящиков.

- Ребята, дом взорвут, подвал, может, и сохранится, да только его засыплет рухнувшими этажами. Нам не выбраться, так и останемся в этой могиле.

- Рвем?

- Надо, только давайте через другой выход, может быть, повезет и там никого не будет.

- Вряд ли, этот толстяк сказал, что весь квартал будут жечь и взрывать.

Перед вторым выходом нас задержал Ахилл.

- Мешки! Там бластеры, из которых мы стреляли. Найдут – убьют.

- Оставляем здесь.

- Лады, тогда я мешки припрячу в ближнем тайнике. Если выкрутимся, то вернемся, раскопаем и достанем.

- И вот что еще, ребята, - я задержал их еще на несколько секунд. – Про того сожженного солдата. Будут спрашивать – мы тут ни при чем, сваливайте на неизвестного эмпата. Дескать, солдат дернулся, схватился за голову и упал. А бластер какой-то мужик схватил и потом пальнул.

- Нет. Другие тоже ведь видели, и они скажут иначе. Надо говорить, как было, но не про нас. Кто-то пальнул, потом бластер подобрал.

- А ведь верно, - я понял, что моя версия была ошибочна. В самом деле, есть же свидетели, видевшие, как убивали солдата.

В это время до нас донесся звук взрыва. Мы поняли, что медлить нельзя, следующим может оказаться наш дом. И рванули наружу. Далеко уйти не удалось – за домом, что был напротив, нас ждали солдаты. Под прицелами бластеров мы огорченно подняли руки. Один из солдат ощупал одежду, отобрал ножи и другое железо (припрятанные деньги не нашел!) и кивком головы направил дальше. Пройдя под прицелом сопровождающего солдата, наша четверка оказалась в компании людей, таких же, как и мы, решившихся сдаться.

Время от времени доносились звуки взрываемых домов, а наша группа постоянно пополнялась местными жителями. Впрочем, если внимательно приглядеться, то не все они являлись обитателями старого города. И вовсе дело не в одежде. Кто-то, действительно, ею совсем не блистал, но встречались арестованные, одетые вполне прилично, разве что немного грязновато. Здесь нужно смотреть не на одежду, которую обитатели городского дна вполне могли пограбить в опустевших домах, а рассматривать лица людей. Есть что-то такое, что явно отличает жителей старого города от нового, а тем более элитного квартала. Вот и сейчас я, разглядывая своих соседей по несчастью, довольно легко определял тех, кто был чужд для старого города.

Откуда другие? Что им здесь делать? Скорее всего, это беглецы из Лендона, мобилизованные в одну из освободительных армий и пригнанные под страхом смерти. Сам же видел, как их гнали вперед, а затем новоявленные вояки драпали обратно под выстрелами брамингеймцев. Знакомых среди арестованных я не заметил, но кто знает, общие знакомцы могут и появиться. Поэтому незаметно отозвал своих друзей на край оцепленной площадки и тихо обрисовал ситуацию.

- Нельзя врать, что мы все время здесь были. Могут узнать про наши армейские дела. Я предлагаю сказать правду, только не всю. Мы с Торри из местных фермеров, вы из беспризорников, что сбежали из города. Потом нас всех загнали в армию сенатора Кригерта. Потом обстреляли гладеры, потом десятники стали резать друг друга – здесь говорим все, как было. Потом мы сбежали и забрались в подвал.

- Сойдет. Должны поверить.

- Только вот еще что. Я представлюсь другим именем, Рики Шрадера брамингеймцы ищут. Называйте меня Рокки. Запомнили?

Пока все ждали, что же будет с ними дальше, я проверял свой дар, благо представилась возможность. Рядом людей было много, и я погрузился в эмоции арестованных. Даже удавалось доставать до охранников, которые время от времени к нам приближались.

На пять, даже семь метров дотягиваться удавалось, дальше было сложнее. Результат, конечно, плохой, но с другой стороны, дар свой я не потерял, только ослабил его. И все из-за перенапряжения с этими двумя эмпатами. Впрочем, я старался сильно не расстраиваться, надеясь, что все это временно и через какое-то время смогу восстановить свои эмпатические способности.

Ближе к вечеру всех провели под охраной к одному из домов и приказали забраться в подвал, закрыв сверху за собой тяжелую дверь. Как я понял, здесь уже находились люди, но число их определить не смог из-за темноты. Применив свой дар, я понял, что людей в подвале набралось много – настолько плотно витали чужие эмоции.

Сколько прошло времени с того момента, как мы очутились в новом подвале, я не знал, даже сумел немного подремать, прикорнув у холодной стены. Проснулся от появившегося света – подвал, оказывается, был электрифицирован. А затем зашумела отпираемая дверь.

Я огляделся – действительно, народа в подвале много, в основном мужчины, но были и женщины, старики, дети. Подвал перегораживала мощная стальная решетка с висячим замком. От решетки до входной двери было немного – всего несколько шагов, поэтому площадь подвала делилась очень неравномерно. На ее большей части как раз и размещались согнанные люди. Да и сам подвал не выделялся величиной, был явно меньше нашего старого обиталища. Чуть позже выяснилось, что этот дом состоял из одного подъезда.

Через проем открывшейся двери в подвал спустились несколько солдат, остановившихся у решетки с противоположной стороны от арестованных. А затем появился мужчина начальственного вида. Следом возник еще один человек, протянувший в подвал непонятный шланг с широкой горловиной, бросив его на пол у внешней стороны решетки. Начальник, насмешливо оглядевший столпившихся арестантов, кивнул головой, и через минуту из шланга хлынула струя воды, падая по ступенькам вниз. Пленники заволновались, раздались крики, за которыми нельзя было расслышать слова начальника, которые тот произнес, обращаясь к кому-то на улице. Вода из шланга перестала литься.

- Вы все покойники. Кроме, вероятно, одного человека. Только одного! Мне нужен эмпат. Его зовут Ливер. Тот, кто знает, где эмпат скрывается, останется жив. Если среди вас есть нужный мне эмпат, тогда он останется в живых. Только один человек, остальные умрут. Ну, есть желающие выжить? Думайте, времени осталось у вас немного.

Начальник повернулся к входной двери, отдав приказ:

- Включай воду.

Из шланга снова полилась сильная струя, начав заполнять пол в подвале. Я почувствовал, как ноги оказались в холодной воде. Тем временем начальник снова остановил подачу воды.

- Ну, надумали?

- Я скажу, - к решетке пробился какой-то невзрачный мужичок. – Я знаю, где он.

- Отлично! А кто это он? – начальник с игривым выражением своего лица поднял вверх брови.

- Этот эмпат. Ливер.

- И какой он из себя?

- Какой? - опешил мужичок. – Ну, это… представительный такой, серьезный. Эмпат!

- Джаспер, - сказал начальник, и стоящий перед решеткой охранник тут же выстрелил в мужичка. В толпе народа раздались крики ужаса, а начальник, дождавшись тишины, сказал:

- Мне врать нельзя. Есть еще желающие?

Ответом была тишина, люди отводили глаза, когда взгляд начальника останавливался на их лицах.

- Нет? Тогда поплавайте.

- Есть! Я скажу, - еще один мужчина с опаской приблизился к решетке.

- Ты знаешь, где Ливер?

- Да, - голос мужика дрожал.

- Это хорошо. А какой из себя этот Ливер? Представительный, важный?

- Нет, совсем не такой.

- А какой?

- Не такой…

- Борода?

- Д-да.

- Или усы?

- Д-да…

- Джаспер!

И еще один выстрел, унесший жизнь незадачливого человека. Да как описать внешность человека, которого никогда не видел? А ведь я был здесь единственным, кто знал Ливера, эмпата из торгового поселка. Я знал и теперь мог сохранить свою жизнь.

К этому времени я уже понял, почему ищут Ливера. Его приняли за меня. Несколько месяцев назад я был похищен брамингеймцами, и мне пришлось придумать историю о том, что именно Ливер и был тем самым таинственным эмпатом, что сжег один уровень у Инцо во время инцидента в Запретной долине. Похитители поверили, а мне удалось сбежать, вырубив своим эмпатическим даром двух охранников. Видимо, брамингеймцы посчитали, что это вовсе не моих рук дело, а опять Ливера. И во время нападения на наш подвал, когда я свалил еще кучу людей, те опять ошибочно решили, что это сделал Ливер. Почему? Ведь ясно же, что это я присутствовал во всех трех случаях.

Причина прискорбной для брамингеймцев ошибки была простая. Никто не мог догадаться, что тринадцатилетний (мне тогда еще было тринадцать лет) мальчишка является столь сильным эмпатом. На Колумбе таких ранних успехов никто и никогда не достигал. Вот на меня и не подумали. А сегодня, когда я опять свалил Инцо, тот во время ментальной атаки признал эмпата, который выжег ему уровень в Запретной долине. А кто выжег? Они думают, что Ливер. Вот и ищут Ливера.

Мы, в отличие от остальных узников, к решетке близко не подходили, находясь немного на отшибе от основной массы людей.

- Ребята, я опишу внешность Ливера, один может спастись. Это такой невзрачный, лысый, но с остатками волос человек. Уже стареющий. Взгляд неприятный. Глаза цепкие и колючие. Без бороды и усов. У него еще пальцы странные, толстые и как бы набухшие. Решайте скорее, кто спасется.

Я сказал это и застыл. Почему я так сделал? Видимо, в отместку своему первому порыву, когда возникло желание самому признаться и тем самым сохранить жизнь. А потом, оглянувшись на друзей, устыдился своему порыву. Я выживу, а они? Начальник ясно сказал, что в живых останется только один человек. В данном случае именно я. Остальные умрут.

Была еще одна причина моего поступка. Как-то мне в руки попал накопитель с текстом одной старинной книги. И там главный герой такого же возраста, как и у меня, сказал слова, которые мне накрепко запомнились. «Если мой друг защищает мне спину и меня сзади ударили, значит, он уже мертв». Не мог я поступить иначе, никак не мог.

Ребята хмурились и молчали, никто не стал хвататься за предложенную соломинку, кстати, не такую уж и хлипкую. Тем временем начальник вновь отдал приказ, и в подвал потоком хлынула вода из широкого шланга.

Обезумевшие люди бросились штурмовать решетку, но та была сделана на совесть. Теперь, пожалуй, поздно признаваться. Солдат, стоявший у входа, все так же направлял вниз струю из шланга. Ударить по нему? А дальше? Вода литься не перестанет, к тому же к решетке сейчас не подойти – там давка, а с места, где мы стояли, дотянуться до солдата я не могу.

Мне почему-то пришла в голову мысль, что солдата оставили специально. Он сейчас не нужен, вода может литься и без него. Специально? Чтобы проверить, есть ли эмпат? Если есть, тот в состоянии смятения мог попытаться нанести удар по солдату. Впрочем, о чем это я? Что за ерунда мне лезет в голову! Сейчас нужно что-то думать, как спастись. Одно я знал наверняка: один спасаться не буду.

- А ты сам почему не пошел? – спросил меня Ахилл.

- Нет, - я покачал головой.

- Почему? – недоверчиво спросил Ахилл, а Арчи как-то странно усмехнулся.

- Может быть, весь подвал не зальет? Тогда у потолка воздуха хватит. Продержаться, пока вода не уйдет, - перевел я разговор.

- Мы с Арчи плавать не умеем.

- Как так? – я даже растерялся.

- А где здесь реки? Есть пруды, но хуже сточных канав.

- Жалко, - огорчился я.

- Потолок здесь низкий, зальет полностью, - добавил Ахилл.

- И вода холодная, - вздохнул Торри. – Долго в ней не протянешь. Уже сейчас ноги сводит.

Вода, действительно, холоднецкая, я это ощутил, да и прибывает быстро – напор в шланге сильный, уже подходит к коленкам. Между тем паника достигла апогея, мы, отошедшие в конец подвала, из-за криков и рева людей почти перестали слышать друг друга.

- Ты не пойдешь? – вновь меня спросили.

- Нет, - покачал я головой. – Даже если бы и хотел, то сквозь эту толпу мне не пробраться.

- Ты бы мог их оглушить. С близкого расстояния.

- Мог, - согласился я, - но не буду.

- Глупо.

- Глупо, - я снова согласился. – А ты бы как поступил? Оглушая, топил всех их?

Ахилл насупился, да и Торри смотрел на меня исподлобья. Один Арчи внешне оставался беззаботен.

- А второго выхода здесь нет? – это Торри поинтересовался.

- А кто его знает, - пожал плечами Ахилл. – Я здесь раньше не был, жильцы сюда не пускали, держа подвал запертым. Но в похожем месте ночевать доводилось. Арчи, помнишь? Мы тогда на две недели сховались в таком же подвале, но потом ушли. Именно из-за того, что не было второго выхода, да и подвал маленький – дом-то на один подъезд.

- Помню. И подвал припоминаю. Плохо, что свет включили недавно, проверить бы.

- Что?

- Воздуховод.

- Точно! В том подвале воздуховод был, вот там в углу.

- И что?

- Воздуховод, он через весь дом вверх идет. По нему можно на все этажи забраться, такая там конструкция. Только без толку, жильцы тоже не дураки, они его завалили. Зачем им неприятности от нас? Чтобы мы к ним в квартиры забирались?

- Надо бы проверить, - я хотел ухватиться за соломинку надежды.

- А что, местные жильцы дураки?

- Так ведь подвал заперт был, чужих сюда не пускали, даже решетку поставили.

- И верно, только вряд ли. Но проверить не мешает.

Мы по колено в воде побрели в дальний край подвала, где сверху вниз тянулось несколько труб – это оказалось канализацией и водоснабжением, а еще чуть в сторону угол подвала немного как бы заворачивался. Зайдя за этот угол, мы очутились на небольшом пятачке примерно полметра на полметра. Это и был воздуховод, точнее, его нижняя часть.

Воздуховод на уровне потолка подвала перегораживала деревянная ячеистая крышка, сквозь щели которой ничего просвечивало.

- Ну? – спросил я.

- В том подвале крышка была наглухо забита и чем-то завалена.

- А как добраться? Тут метра два с половиной будет.

- Мы встаем, а ты, Арчи, лезь на нас. Только пошустрей, вода быстро прибывает.

Арчи ловко забрался на плечи Ахилла, как самого высокого из нас. Просунул пальцы в решетку и стал сильно жать. Рейки, из которых состояла крышка, оказались насквозь трухлявыми – как-никак старый город! Работа по расширению дыры шла споро, и уже через несколько минут решетчатая крышка была вдрызг раздергана.

Наверху на высоте потолка первого этажа дома виднелась еще одна крышка, на этот раз металлическая. Да и расстояние до нее было под пять метров от пола подвала. Дотянуться в принципе было можно, если в пирамиду встанут все, но тогда на того, кто окажется внизу этой пирамиды, будет давить вес троих остальных ребят. Ясно, что не выдержать, да и не взобраться. Тем более что вода уже доходила нам до пояса.

Позвать кого-нибудь из взрослых? Настоящая глупость. Во-первых, до них нужно добраться и объяснить, а во-вторых, даже если мы и сможем успеть позвать на помощь, то взрослые попросту нас отшвырнут, устроив потасовку за возможность уцелеть. Тогда уже наверняка никому из нас не спастись. А сейчас? Выхода тоже не было.