Пасынки Асгарда

Глава 18

Наутро Дмитрий проснулся поздно, с красными глазами и оплывшим лицом, словно он и не спал ни минуты.

Сарж сдержал обещание, отнял у него планшет и приказал явиться к доктору.

От доктора Дмитрий вернулся умытый, причесанный, бодрый и румяный, но с очень нездоровым блеском в глазах.

— Ребят, надо поговорить. — Поймал он Виктора и Алексея наедине. И говорил по-русски.

Алексей колко глянул на Дмитрия, а Виктор мысленно вздохнул.

— Сейчас нельзя, Тажик рядом и вот-вот из столовой сарж Дон вернется. Давай чуть позже?

Позже не получилось, вернувшийся из столовой сарж застал Дмитрия с планшетом, и Дмитрий отправился в ангар, помогать техникам.

На экране шли трансляции новостей с планеты, где быстро разгоралась война.

Весь морской и воздушный флот Республики отправился на территорию Европейского Союза, плыть-лететь там недалеко было. И с давним врагом республиканцы не церемонились.

Что может быть у цивилизации, не имеющей в своем распоряжении делящихся веществ, но имеющей желание на оружие последнего шанса? Или биология, или химия. Жители Новой Европы в биологии не преуспели, а вот в химии продвинулись очень далеко, даже дальше, чем на Земле.

Облака ядовитых газов, видимые с орбиты, повисли над городами европейцев. К черной плеши, оставшейся на месте уничтоженного ядерным оружием города, добавились сизо-фиолетовые шипастые цветы, след применения химического оружия Окраинной Республики.

А что, ядовитые газы рассеиваются куда как быстрее, чем радиация, а на материальные ценности совсем и не влияют. Дождись, пока ветра развеют отраву, и можно проводить инспекцию трофеев!

— Они ж по мирным городам бьют. — Сказал Виктор, рассматривая картинку на экране. — Там ничего военного нет, просто город на берегу, а эти туда стреляют и уплывают, даже рядом не остаются.

— Стараются нанести непоправимый ущерб, пока враг слаб. — Сарж Дон даже не оторвался от своего планшета, на экране которого медленно ползли строчки текста. — Это называется геноцид. Надеюсь, что они доиграются и всю заразу снесет им обратно на побережье.

— Но те люди, которые живут в городах на берегу… Разве они виноваты?

— Вик, если тебе нечем заняться, то я могу выдать тебе наряд вне очереди, чтобы ты отмывал мопеды вместе с Диком.

— Сарж, виноват, сарж!

— Вот так-то. И переключите кто-нибудь канал. Меня тошнит от того, что я там вижу.

Тажик помахал рукой перед датчиком, изображение сменилось на вид большого города с игольчатыми зданиями, меж которыми проносились летательные аппараты.

— …Йохансонбург, столица Асгарда, по праву является жемчужиной в драгоценном ожерелье Брисингамен*…

* — в сканд. миф. драгоценное ожерелье богини Фрейи.

Дмитрий вернулся поздно, все уже спали.

С утра он выглядел получше, видно, успокоился и принял какое-то решение.

Выдержал внимательный взгляд саржа, демонстративно не посмотрел на планшет, лежавший на открытой полочке в шкафчике. Сходил в душ, вернулся подстриженный и побрившийся, стараясь не смотреть на экран, где демонстрировались картинки происходящего внизу, на планете.

Война на планете продолжалась, если это можно назвать войной. Лишившись основной военной базы вместе со флотом, Европейский Союз сначала предлагал переговоры, потом просил о безоговорочной капитуляции, а после просто умолял о пощаде. Республиканцы делали вид, что не замечают, и старательно поливали отравой все крупные города, уничтожая беспомощного противника.

К вечеру не выдержал барон Харальд. «Неустрашимый» завис на геостационарной орбите над Сервантесом, а барон по открытой связи посоветовал президенту Педро Остину успокоиться, пока не отравили всю планету, очистить небо над промышленными центрами Европейского Союза для транспорта с «Неустрашимого», и предоставить людей для перегрузки материальных ценностей.

Президент совету внял влет, химические атаки прекратились.

Грузовые катера приземлились среди отравленных химией промышленных районов, а солдаты Республики в громоздких защитных костюмах загружали их трюмы лютецием и рением из хранилищ. Дон Педро Остин провел радиотрансляцию из Брюсселя, захваченной столицы Европейского Союза, призвал все страны планеты поучаствовать в долгожданном справедливом суде над кликой ретроградов-предателей, столько лет не допускавших гордых жителей окраин к достижениям цивилизации и несправедливо перераспределяющих планетарные ресурсы. Конечно же, никто не отказался.

Войска, неожиданно для себя оказавшиеся победителями, продолжали исподтишка разорять поверженного противника, оружия массового поражения уже не применяли, справлялись так. А из портов Окраинной Республики через океан устремилось вообще все, что могло плавать. Люди барона брали только редкоземельные металлы, но ведь там, у бывшего заклятого врага, ещё много что было, не интересное пришельцам из космоса, но для республиканцев представляющее немалую ценность в качестве трофея!

Поговорить с Дмитрием получилось только под вечер.

Место они нашли, в общем коридоре был небольшой шлюз, ведущий на техническую палубу рядом с ангаром. Там и собрались, втроем. Алексей делал усталое лицо, а вот Дмитрий был зол, рассержен, или и то, и другое вместе.

Остановились. Алексей оперся о стену, Виктор встал так, чтобы видеть, кто по коридору ходит. Дмитрий набрал воздуха в грудь, как перед прыжком с вышки. И выдал.

— Ребят, я поговорить хотел, серьезно.

Алексей возвел очи к потолку.

— Говори. — Осторожно сказал Виктор.

— Лех, Вить, тут такое дело. Мне не нравится то, что происходит.

— По-моему, все в порядке. — Проронил Алексей.

— Ребят, посмотрите вокруг, кем мы стали. Мы также же уроды, как и те, кто деревню спалил и наших перебил. — Дмитрий говорил быстро, сбиваясь в словах. — Мы такие же, разве что наш корабль получше. Мы грабим, убиваем, да мы на город сбросили ядерную бомбу, ребят, ядреную! А что дальше-то будет?

— Ты верно сказал. — Протянул Алексей. Видно, что он и сам уже думал над этим, и тоже пришел к каким-то выводам, которые сейчас озвучивал. — Мы, верно? Мы, Дим. Это наш корабль и наши люди. И потому я думаю дальше делать то же, что и они.

— А скальпы как снимать, они тебе уже показали? И как женщин к столам правильно привязывать? И как деревни сжигать, тоже поспрашивай, а то вдруг сложности есть…

— Да пошел ты…

— Я серьезно. — Дмитрий глянул исподлобья. — До каких пределов дойдем, ребята?

— А до каких получится. — Ответил Алексей.

— Так уйти далеко можно, но…

— Я думаю, что эти разговоры нужно прекращать. — Сказал Виктор резко. — Мы и так привлекаем внимание. Если мы начнем привлекать внимания больше, то нас посадят под аналог местного детектора правды, и вытянут все. И я не знаю, какой будет реакция. Потому мы будем делать все, что от нас потребуют… А когда вернемся на Весту, то вернемся к этому вопросу и обговорим его подробно. Все согласны?

— Да. — Быстро ответил Алексей.

— Нет, ребят, но как так можно… — Вскинулся Дмитрий. — Ведь они… Ребят, да они ядерную бомбу на город сбросили! Ядерную! Вы что? Да это же…

— Ме-е-едленно падает ядерный фугас… — Пропел Алексей.

— Стоп оба. — Виктор встал между ними, упершись руками в середину груди каждого. — Уймитесь, горячие финские парни. Дим, Алекс прав. Что мы можем сделать?

Дмитрий молчал.

— Лех, мне тоже твои шутки не нравятся. — Сказал Виктор. — В том городе люди были, которые нам ничего плохого не сделали. И не только мужики взрослые, но и женщины, и дети. Оба вы правы, в чем-то. Потому предлагаю вот что. Возвращаемся на Весту, и каждый идёт своей дорогой. Каждый. Дим, не хочешь быть дружинником, оставайся на планете. Или уходи на Землю. Золото тебе отдадим, все. Жди нас на Земле. А мы тут подумаем, что можно сделать.

Дмитрий смолчал. Промолчал и Алексей, он вдруг стал почему-то задумчив.

— У нас ещё одна планета. — Сказал Виктор. — Потом возвращаемся на Весту. Думаю, найдем удобное время, и решим, что же…

— Внимание! — Ожили громкоговорители. — Внимание по отсекам! Объявляется десятиминутная готовность к высадке. Цель — Сервантес, столица Окраинной Республики. Занять город, сопротивление подавить, обеспечить безопасность грузового транспорта.

— Вот это да-а-а. — Протянул Алексей. — Мы же союзники!

— Нет. — Сказал Виктор. — Никакие не союзники. Барон взял плату за то, чтобы уничтожить войска Европейского Союза. Он их уничтожил. Все республиканские войска сейчас грабят европейцев, Республику некому защищать. Делай что хочешь.

— Что стоите, нам уже в ангаре быть надо! — Воскликнул Дмитрий.

В отсеке натолкнулись саржа.

— Где вас носит! — Сарж Дон был очень зол. — Проверить снаряжение, быстро! И отчитаться!

Тажик и Карик уже стояли в полной готовности по стойке смирно вдоль стены.

— Сарж, так точно, сарж!

— Внимание! — Как-то неуверенно сказали по трансляции. Повисла пауза, слышалось дыхание говорившего, словно он тщательно подбирал слова на чужом ему языке. — Любое сопротивление подавлять решительно, но не допускать мародерства и лишнего насилия в отношении мирных местных жителей. Инфраструктуру не разрушать, беспорядки среди местных по возможности пресекать.

Сарж Дон глянул на решетку динамика, словно ожидал, что она сейчас отрастит ноги и убежит вдоль по стене. Но лишь на миг, потом лицо его приняло обычно бесстрастное выражение. Приказ и приказ, их было много, и много еще будет. Да, странный приказ, ну и что? Не исполнять, что ли?

Необычность происходящего заметил не только сарж Дон.

— Сарж, позвольте вопрос! — Выступил вперед Тажик.

— Давай.

— Что значит лишнее насилие? А если он мне что отдавать не будет, то я что, не могу его… Ну, того?

— Действовать по обстановке. — Медленно сказал сарж Дон. — Три копуши, вы готовы уже? Пять минут ещё, или останетесь чистить самый грязный Нифль на этом корабле, клянусь корнями Великого Древа!

— Так точно, сарж! — Виктор встал в строй, застегивая на себе амуницию. Чуть позже него в строй встал Дмитрий и Алексей.

— Тогда всем занять места согласно боевому расписанию. — Сказал сарж. — Пошли, что встали! Надеюсь, что высадке никто препятствовать не будет.

Высадке никто не препятствовал. Воздушная кавалерия и катера разошлись широким фронтом над Сервантесом, выискивая очаги сопротивления, мчались на полной скорости, маневрировали, каждую минуту ожидая, что вот-вот начнется…

Но все тихо. Не шевельнулись купола на больших зенитных башнях, возвышающихся над городом, не вылетели им наперерез перехватчики, не потянулись вверх следы зенитных ракет.

Как оказалось, в разгромленном посольстве Европейского Союза хранились много интересного. Захваченный посол в обмен на гарантии безопасности для себя лично выдал адреса сенаторов Окраинной Республики, на всякий случай хранившиеся в посольстве, и по этим адресам заранее направились катера с десантными партиями. Собранные ими на экстренное заседание сенаторы поняли текущий момент совершенно верно, и разродились совместным заявлением к войскам и полицейским частям с призывом не оказывать сопротивления, сложить оружие, не допускать лишних жертв. Заявление было молниеносно транслировано по радио.

В захватчиков не прозвучало ни единого выстрела. Полиция заперлась в участках, армейские части, оставшиеся в городе, сделали вид, что их нет, граждане попрятались по домам, избегая показываться на улице. Никто не хотел становится героем в заранее проигранной войне.

И начался грабеж.

С грохотом взорвали ворота хранилищ, откуда совсем недавно отгрузили сорок тонн редких металлов, обещанные президентом Остином за помощь в войне. Теперь сюда же, в уже знакомые координаты, снова приземлялись грузовые катера. Ценных металлов, очищенных и упакованных в слитки, тут оказалось куда как больше. Хранилища нужно было выскрести до дна.

Специальные команды грабили городские музеи и частные коллекции, искали ценности. Новая Европа была достаточно развита, чтобы ювелирные изделия местных мастеров нашли свой спрос на межпланетном рынке, да и в запасниках музеев могли оставаться вещи времен Федерации…

Про дворец дона президента тоже не забыли, туда приземлились два больших катера со строительным оборудованием, и сейчас роботы долбили кладку, пробираясь в подземелья, где, по словам пленных сенаторов, хранилось нечто прям очень ценное, что президент никому не показывал.

Небо над Сервантесом расчертили инверсионные следы взлетающих и садящихся катеров, грабеж шел полным ходом.

— Они же даже не сопротивляются. — Пробурчал Тажик. — Сарж, почему так?

— А зачем им? — Удивился сарж Дон. — Личное имущество местных нам не интересно, за редким исключением, нет у них ничего. А умирать за имущество богатеев никто не спешит. Мерзкий мирок, надо признать, каждый сам за себя живет.

— Я думал, будет бой.

— А ты не доволен? В бою могут и убить…

Они миновали реку, и внизу потянулись ровные ряды богатых особняков, перемежаемых парками, стенами, бассейнами с фонтанами, беседками и колоннами, увитыми цветущим плющом. Парочка катеров тяжело, с видимым перегрузом взлетела неподалеку, и взяли курс на «Неустрашимый».

Чуть правее их курса в небо потянулся бледно-серый дымок, заплясали алые отблески на стенах и крышах.

Они подлетели поближе.

Во дворе богатого поместья пылал огромный костер, пламя жадно пожирало деревянные обломки. Ворота поместья валялись посреди парка, поверх них стоял угловатый грузовик с открытой кабиной и широким кузовом. В кузове громоздились как попало сложенные мешки, перевязанные сверху обычными веревками.

Изнутри особняка слышались крики, грохот, звон бьющегося стекла.

Крики вдруг стали громче, из парадного входа, украшенного колоннами, вывалилась толпа народу. Аборигены, одетые в узкие брюки, рубашки, жилетки и все, как один, в шляпах-котелках.

Наверх они не глядели, и потому не заметили висящие в воздухе над ними мопеды. Спускались по роскошной лестнице, весело переговаривались друг с другом, сыпали шуточками, волокли с собой туго набитые мешки. Расстояние было не таким уж и большим, но Виктор не понимал ни слова, эти люди говорили с ужасающим акцентом, словно пережевывали кашу во рту.

— Пальните кто-нибудь по скотине. — Приказал сарж. — Огонь на поражение.

Очередь хлестнула по стене дома, прошлась по колоннам, расколола богатую лепнину. Стрельба для мародеров оказалась неожиданной, вверх они не смотрели, опасности оттуда не ждали, но реакция у них оказалась на высоте.

Мешки с награбленным полетели в разные стороны, а местные, пригибаясь, бросились кто обратно в дом, а кто во двор, ища укрытие. Да только мешали они друг другу, устроили давку в дверях, а выскочившие на открытое пространство пытались скрыться в кустах окружающего поместье парка, не понимая, что это совсем не преграда для прицельных систем мопедов.

Виктор, совершенно не думая о том, что делает, клал мародеров одного за другим, крутясь на мопеде, Алексей обработал пулеметным огнем парадный вход, а Тажик изрешетил грузовик с награбленным добром.

Автомобили в качестве топлива использовали продукты перегонки нефти, похоже, что бензин. Одна из пуль повредила топливный бак, другая высекла искру, вспыхнул огонь, жадно лизнул кузов снизу, добрался бака, где ещё оставалось топливо. Грузовик взорвался, выбросив клуб черного дыма и ярко-алого пламени.

Мопеды отлетели в стороны и выше, зависли. Грузовик пылал, плюясь огненными искрами, вверх тянулся черный едкий дым. Повсюду во дворе лежали тела грабителей, застигнутых смертью, больше всего трупов на лестнице перед парадным входом.

— Кавалерия, что за стрельба? — Раздалось у них в наушниках. — Доложите!

— Говорит сарж Донклинд. — Ответил сарж Дон. — Брат, местные мародеры пытались оказать сопротивление. С ними покончено.

— Понял, брат. Продолжайте выполнение задачи.

В наушниках щелкнуло, сарж перешел на внутреннюю волну.

— Дик, приказ был огонь на поражение.

— Сарж, я старался! — Ответил Дмитрий. — Я, наверное, ещё не до конца освоился…

— Отставить оправдания. Курс право, внимание на бассейн. Что видишь?

Бассейн круглый, метров пяти в диаметре, выложен длинными прямоугольными плитами, по центру статуя, девушка с кувшином, из горлышка кувшина торчит узкое рыльце фонтана.

Воды в бассейне мало, вся вытекла из пролома в краю, внутри полощутся кружевные простыни…

Электроника придвинула изображение. Круглое ложе бассейна завалено трупами. Белые пышные кружева на рубашках и на платьях, которые Виктор принял за простыни, обмякли от воды и крови, тела лежат вповалку, друг на друге. И погибли они не от автоматических винтовок и не от пулеметов Асгарда, раны были широкие, резаные, у многих неестественно изогнутые конечности. Аккуратно подстриженная лужайка вокруг бассейна изрыта и измята, среди разломанных столиков, стульчиков и зонтиков темнеют кровавые лужи.

— Дик, что видишь?

— Сарж, это… Ах, как же? Это…

— Разрешаю проверить, не осталось ли кого из мародеров в живых. Быстро.

— Понял, сарж. — Дмитрий сделал вираж, двинулся обратно. Раздались короткие пулеметные очереди, Дмитрий обрабатывал подозрительно выглядевшие трупы мародеров.

— Сарж, зачем они грабят друг друга? — Спросил Тажик. — Они же в одной стране живут, в одном городе.

— Такое часто бывает. — Задумчиво ответил сарж Дон. — Во время рейдов местные под шумок обделывают свои дела, а потом все валят на нас. Бывало и пострашнее… Да. Продолжаем патрулирование. Увидите мародеров, огонь открывать без приказа.

— Да, сарж!

Они сделали круг, и вернулись к центру города, к президентскому дворцу. Одно крыло дворца обрушилось, строительные роботы прокопались до подвалов, и сейчас поднимали из подземелий продолговатые контейнеры и затаскивали их в раскрытый трюм грузового катера.

А на площади перед дворцом происходило какое-то действие.

— Подлетим поближе. — Приказал сарж.

Посередине площади строительный робот, весь в побелке и пятнах известки, возводил странную конструкцию. Три стальных трубы высотой метров в пять уже врыл в землю, теперь сверху пристраивал перекладины, мигая огоньками сварки.

— Что это такое?

— Сейчас увидишь. — Пообещал сарж Дон.

Робот закончил сварку, переступил на суставчатых лапах, перебросил через перекладины тонкие стальные тросы, укрепил в земле длинными костылями, отъехал в сторону. С другой стороны конструкции подвели нескольких отроков, без оружия и амуниции, в одних только комбезах, и, кажется, босых.

Ничего странного в конструкции не оказалось, виселица.

Вверху завис катер с громкоговорителем.

— Наши братья обвиняются в попытках утаить часть добычи. Тяжесть содеянного слишком велика, чтобы мы могли принять простое решение. Наши братья приговариваются к смерти!

Немногочисленные местные жители, собравшиеся на площади, встретили новость гробовым молчанием. Когда тела повешенных закачались на тросах над площадью, среди них наметилось оживление, но ближе никто не подошел. Однако и расходится не спешили, к виселице вели следующую партию, не отроки, все вестяне просто одеты, а эти иные, видно, времени в дружине провели побольше, пообросли имуществом и опытом.

— Наши братья обвиняются в сознательном нарушении приказа. Тяжесть содеянного слишком велика, чтобы мы могли принять простое решение. Наши братья приговариваются к смерти!

Повесили и этих. Тела болтались, бились в петлях, вешали жестоко, не быстрая смерть от перелома шейных позвонков, а долгая, от удушья металлическим тросом.

— Поделом. — Сказал сарж Дон, поднял забрало шлема и сплюнул вниз.

— Что они натворили? — Спросил Дмитрий. — Ну, может, они б добычу на корабле сдали, просто их не так поняли. Суд же нужен.

— Слово барона и есть суд. — Ответил на это сарж. — Барон же сказал, никакого насилия над местными, а скотоводы с «Энтерпрайза» решили, что слово барона им не указ, не узнает никто, значит, и не было ничего! В старые времена придумали бы что повеселее, уж для новиков-то точно, а так повезло им, к цивилизации попали! Барон щедр и добр, до поры. А когда кто-то перейдет грань, он суров и справедлив. Запомните это.

Виктор глянул на качающиеся в петлях тела. Некоторые уже затихли, лишь кое-кто продолжал обреченно бороться за жизнь, но довольно быстро повисли и они.

Грабили весь корабельный день, так и не встретили даже намека на сопротивление. Мародеры затаились, намереваясь продолжить своё дело позже, полиция и армия Республики продолжали тщательно выполнять приказ о недопущении лишних жертв. Более того, к вечеру Дмитрий заметил среди банды грабителей, разбежавшейся по улице от пролетающих мопедов, полицейскую форму.

А к утру, когда встающее солнце окрасило мрачные крыши Сервантеса в светло-серые цвета, в море появились боевые корабли Республики. Ближе к побережью подходить не спешили, маневрировали в отдалении.

На этом барон приказал сворачиваться. Конечно, с помощью артиллерии «Неустрашимого» можно было бы разнести республиканский флот в пыль, но к чему тратить боеприпасы, если все цели достигнуты и так? Хранилища с рением и лютецием выскребли до дна, ободрали как липку дворцы сенаторов и запасники музеев, вывезли даже личный кабинет президента Педро Остина. Больше на планете ничего интересного не оставалось. В самом деле, не нефть же заливать в трюмы, кому она нужна-то?