Пары из омелы

Глава 8

Кэнди

— Коул? Подожди! — ахнула я, пытаясь высвободиться из его хватки.

Моя кровь превратилась в расплавленную лаву, и моё тело жаждало наполнения. Я была немного раздражена и очень расстроена таким резким вмешательством.

Не сбавляя шага, Коул перекинул меня через плечо, как будто я ничего не весила. Его рука шлёпнула меня по голой заднице, и я взвизгнула от удивления, почувствовав легкую боль.

— Веди себя прилично, — в глубоком голосе Коула звучали дразнящие нотки, в которых слышался намёк на его альфа-тон.

Альфа-тон на меня не подействовал, поэтому я продолжала извиваться. Я сомневалась, что Коул вообще понял, что отдал мне команду.

— Постойте, мистер! Вы не можете указывать мне, что делать.

«Разве что в спальне», — мысленно добавила я про себя.

Коул замер на полпути к верхней ступеньке лестницы.

— Почему ты остановился?

Сбитая с толку, я огляделась, пытаясь понять, что заставило его остановиться как вкопанного.

— Я… Я не знаю.

Коул одной рукой обнимал меня за бёдра, удерживая на своём плече. Свободной рукой он потёр затылок.

Я снова начала ёрзать от нетерпения. Игры были забавными, но моя волчица теряла терпение. Нам нужна была наша пара. Например, вчера.

Тряхнув головой, словно разгоняя туман, Коул направился к двери в конце коридора. Он распахнул её ногой и внёс меня внутрь. Извиваясь, как только могла, я осмотрела комнату. Не было никаких сомнений, кому она принадлежала. Это было логово Коула.

Стены были выкрашены в глубокий дымчато-серый цвет. На полу из тёмного красного дерева в беспорядке был расстелен большой чёрный ковёр. Мой взгляд упал на кровать, стоявшую прямо посередине комнаты, и мои глаза расширились от шока при виде её огромных размеров.

Чёрное атласное стёганое одеяло в беспорядке лежало на кровати и частично растеклось по полу, открывая алые простыни под ним. Кроваво-красные простыни были единственной яркой цветовой гаммой в комнате, и они создавали потрясающий эффект.

Все в этой комнате излучало соблазнительную мужественность. Рука Коула коснулась моей обнаженной задницы, кончики его пальцев дразнили мой влажный жар и посылали электрические разряды по моему телу. Я хотела его. Мои клыки заныли — моя волчица тоже хотела его. Кому нужна такая большая кровать?

— Почему так долго?

Я вздрогнула от неожиданности, услышав голос Аспена.

Оглядев полутёмную комнату, я обнаружила своего рыжеволосого пару, полулежащего в тёмном кожаном кресле. Его взгляд блуждал по моему телу с голодом, который одновременно возбуждал и пугал меня.

— Это не шоу! — мой голос срывался, а кожа горела.

Этот человек был настоящим гигантом, как ему удалось проскользнуть мимо нас и попасть в комнату?

— Как ты вообще сюда попал?

— Нашим волкам нужно время, чтобы привыкнуть к стрессу, связанному с разделением пары. Со временем, возможно, мы сможем позволить друг другу проводить с тобой время наедине, но сейчас для нашего общего здравомыслия будет лучше, если мы останемся вместе.

Аспен заложил руки за голову.

Его мощные мышцы напряглись при смене позы, заставив меня резко втянуть воздух, поскольку моё тело отреагировало мгновенно. Благодаря трём красавцам я невероятно быстро превратилась из уравновешенной ханжи в жаждущую секса.

Ха-ха-ха.

— К тому же, Коул отнял у меня время, проведённое с тобой, так что я обязательно отплачу ему тем же.

Услышав голос Фроста, я дёрнулась в объятиях Коула и схватилась за грудь. С беззастенчивым смехом Фрост послал мне игривый воздушный поцелуй, развалившись на большом черном бархатном диване рядом с креслом Аспена.

Как они вообще сюда попали? Я взглянула на тёмные шторы, закрывающие окна, но они казались нетронутыми. В этом не было никакого смысла.

— Мне следовало закрыть свой шкаф, когда у меня была такая возможность, — проворчал Коул.

Аспен усмехнулся и покрутил на пальце сломанный замок.

— Тебе понадобится новый замок для двери. Этот, похоже, сломался. Какая жалость.

Коул вздохнул.

— Вы двое можете остаться, но, ради всего святого, заткнитесь, или я убью вас, — Коул произнёс угрозу таким ровным тоном, что я засомневалась, не шутит ли он.

Бросив меня на кровать, Коул снял свои спортивные штаны так быстро, что моя задница всё ещё подпрыгивала на матрасе, когда он подполз ко мне по кровати. Не знаю, чего я ожидала. Не то чтобы у меня был какой-то опыт в сексе, но я определённо не была готова к тому, что Коул сфокусирован на цели.

Коул прижал меня своим телом к матрасу.

— Кэнди, я едва сдерживаю своего волка. Мне требуются все мои силы, чтобы держать его под контролем, но есть шанс, что он вырвется на свободу. Я хотел бы быть достаточно сильным, чтобы уйти от этого, пока не обрету полный контроль, но я не могу. Ты моя пара, и я намерен заявить на тебя права, пока ты будешь выкрикивать моё имя.

Слова Коула должны были заставить меня кричать в ночи, как сумасшедшую, исполняющую рождественские гимны. Я была неопытна в том, что касалось секса, но даже я понимала, что играть в прятки с едва сдерживаемым оборотнем — плохая идея. Особенно, когда это твой первый раз. Но я не могла заставить себя уйти, несмотря на риск.

Моя волчица заскулила, почувствовав, как близко волк Коула был к поверхности. После долгих лет ожидания своей пары и нескольких часов, проведённых в ужасе от того, что мы проснёмся связанными с волком, который не был нашей парой, она отчаянно хотела быть отмеченной его волком.

— Я волчица, а не стеклянное украшение, Коул.

Протянув руку, я потрепала его по щеке неловким жестом, который должен был успокоить.

— Всё будет хорошо.

Коул наклонился вперёд и прижался своим лбом к моему.

— Любая женщина, способная выпрыгнуть из дымохода в самую гущу драки с оборотнями, — суровая женщина. В своей жизни я пережил гораздо больше потерь, чем радостей. Безопаснее оставаться наедине с собой, чем подвергать себя риску испытать душевную боль.

От меня не ускользнуло, как Коул отвёл от меня взгляд и как сжались его губы.

Уставившись пустым взглядом в стену, альфа Бримстоун продолжил:

— Как только я перестал беспокоиться, боль от потери или предательства тех, ради кого я готов на всё, перестала меня беспокоить. Судьба позаботилась о том, чтобы я на собственном горьком опыте убедился, что люди часто ищут моего общества только из-за преимуществ, которые даёт знакомство со мной, а не потому, что они ценят настоящую дружбу.

Я погладила твёрдые мышцы его бицепсов и почувствовала, как моё сердце разрывается от боли, исходящей от его слов. Неудивительно, что он удалился от публики и замкнулся в себе. В моей груди кипел гнев, горячий и требовательный. Я хотела выследить каждого, кто посмел причинить боль этому прекрасному мужчине. Моему мужчине.

Моей паре.

«Да, мой», — зарычала волчица. — «Кусай сейчас, поохотимся позже».

Несмотря на мою ярость, от её мыслей мне захотелось рассмеяться. Мы обе были готовы заявить свои права. Коул был нашим, во всём своём разрушенном совершенстве.

Коул пристально посмотрел на меня своими горящими глазами.

— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова научиться доверять. И со временем я стал предпочитать тишину своего дома и получать удовольствие от того, что люди избегают меня.

Казалось, он верил в то, что говорил, но в его голосе не было слышно неприкрытого одиночества.

— Мы во всём разберёмся, Коул. Самое главное, что мы есть друг у друга… и Аспен, и Фрост.

Я наклонилась вперёд, чтобы нежно поцеловать его в губы, страстно желая ощутить вкус его губ.

Губы Коула завладели моими, целуя меня с неистовством, которое предупреждало о приближающемся натиске его желания. Когда он отстранился, мои губы были припухшими, и мы оба тяжело дышали.

— Я никогда не думал, что у меня будет пара. Ты — подарок судьбы, Кэнди, — его голос стал ниже, голосовые связки огрубели от вожделения.

— Рождественский подарок? — поддразнила я, не в силах остановиться.

Коул застонал и впился в мои губы ещё одним обжигающим поцелуем. Это должно было заставить меня замолчать, и я сделала мысленную пометку найти способы раздражать его в будущем, чтобы он был вынужден затыкать мне рот… почаще. Он не был похож на человека, которому нравятся остроумные шутки, так что, возможно, мне стоит попробовать это первой.

Я потеряла ход мыслей, когда язык Коула прошёлся по моей нижней губе, требуя проникновения. Меня охватило жгучее желание.

— О, Коул! — застонала я, выгибаясь навстречу ему всем телом.

— Может, я и не люблю Рождество, но мне всегда нравилось лизать леденцы, — поддразнил Коул, когда его губы переместились с моих губ на шею.

Его рука танцевала по моей коже, пытаясь запомнить каждый изгиб моего тела.

Немного повозившись, я протянула руку между нашими телами, чтобы обхватить его крепкое мужское достоинство. Я нерешительно сжала его и радостно улыбнулась, когда он сильно дёрнулся в моей руке.

— Да. Прикоснись ко мне, — прошипел Коул сквозь зубы.

Обхватив мою руку своей, он медленно провёл ею по своей длине. Его тело содрогнулось, а дыхание стало прерывистым.

— Не останавливайся. Я хочу, чтобы ты никогда не останавливалась.

Если раньше я думала, что возбуждена, то теперь, когда рука Коула коснулась моей, пока он учил меня, как доставить ему удовольствие, моё тело с каждой секундой становилось всё более влажным. Я провела пальцем по головке и нашла его самые чувствительные зоны. Тело этого мужчины было произведением искусства. Был ли он действительно моим, чтобы наслаждаться им до конца моей, надеюсь, очень долгой жизни?

— Мой волк. Я не могу больше сдерживать его.

На лбу у Коула выступили капельки пота, а глаза были плотно закрыты, как будто ему было больно.

— Перестань бороться с ним, Коул. Мы пара, я хочу тебя. Тебя всего.

Я даже не узнала свой низкий, хрипловатый голос. Он был не единственным, кто с трудом сдерживал нетерпеливого волка.

С гортанным рычанием Коул сдался. Он ослабил хватку на звере, больше не пытаясь сохранять полный контроль, и сосредоточил свой расчётливый взгляд на мне.

Я вздрогнула от свирепости, таившейся в этих светящихся глубинах. Но когда он облизал губы, мой страх рассеялся, и моё тело стало угрожать самопроизвольным возгоранием.

Лицо напряглось, Коул раздвинул мои ноги. Это были не просто глаза опытного хищника… Я смотрела прямо в глаза альфы. Грубая сила тяжело повисла в воздухе вокруг нас.

Этот человек мог бы править миром, если бы это его забавляло. Но Коул предпочёл жить в тихой части страны и держаться особняком. Община оборотней боялась его, основываясь на слухах, но они понятия не имели об истинной силе альфы Бримстоун.

Повинуясь инстинкту, я отпрянула от преследующего меня хищника. Неверное движение.

С рычанием руки Коула скользнули мне под бёдра. Он удерживал меня на месте, не давая мне отодвинуться, когда опустил голову и погрузил свой язык внутрь меня.

— Коул! — попыталась я выкрикнуть его имя, но это был не более чем хриплый крик.

Комната закружилась, когда длинный язык Коула неторопливо прошёлся по киске, его грудь одобрительно заурчала, когда он попробовал на вкус свидетельства моего возбуждения. Часть меня была смущена тем, что его язык находится в таком интимном месте, и хотела сомкнуть ноги. Но ещё это было невероятно эротично — чувствовать, как этот сильный мужчина лежит передо мной на животе, а его язык возбуждает ощущения, которые я даже в самых смелых мечтах не считала возможными.

Моя похоть победила, и я позволила своим плечам откинуться на кровать. Больше не пытаясь вырваться, я расслабила ноги и отдалась Коулу. Застонав, я запустила пальцы в его тёмные волосы. Ободрённый, Коул сильнее прижался ртом к моей сердцевине, а его язык задвигался быстрее, доводя моё вожделение до исступления. К тому времени, как он отстранился, мои ноги дрожали, а глаза отказывались фокусироваться.

— Полегче, Коул… — предупредил голос Аспена из тени, заставляя его в любой момент переместиться.

Коул либо не слышал, либо просто игнорировал Аспена. Руки Коула обхватили меня за талию, переворачивая со спины. Только что я лежала на спине и смотрела на него снизу-вверх, а в следующую секунду уже стояла на четвереньках, отвернувшись от него, выставив своё тело напоказ. Смена позы была быстрой и плавной, и у меня хватило времени только на то, чтобы ахнуть.

Сжав мои бёдра чуть сильнее, чем это было необходимо, Коул прижал мою попку к своему паху. Я застонала от обжигающего жара его эрекции, когда он прижался к моей ноющей сердцевине. Наклонившись, его зубы задели моё плечо. Горячее дыхание Коула обдало чувствительную кожу моей шеи, где после сегодняшнего вечера на мне останется его метка.

Наклонив голову набок, я подставила себя для его укуса.

— Пока нет, — прорычал он, прикусывая зубами мою кожу.

Коул прижался к моему скользкому телу. Одним сильным толчком он погрузился глубоко, уничтожив явный признак того, что это был мой первый раз. У меня потемнело в глазах, когда боль пронзила меня насквозь.

— Грёбанный фруктовый пирог! — закричала я в пушистую подушку, упав на локти.

Коул держал меня за бёдра, но сам словно окаменел.

— Кэнди? Это твой первый раз с мужчиной?

— Да, — прошипела я, дыша сквозь слабые толчки боли.

Его сжатые пальцы и прерывистое дыхание были единственными признаками того, что он не был статуей.

— Почему ты мне не сказала? Я бы постарался быть нежнее.

Я фыркнула.

— Потому что мне было немного неловко из-за этого, и я не хотела, чтобы ты был нежным. К тому же, я слышала, что это как пластырь. Лучше покончить с этим побыстрее.

Боль почти прошла, но Коул оставался неподвижным. Моё тело начало дрожать от потребности в чём-то большем. Я осторожно пошевелила бёдрами, позволяя эрекции Коула соскользнуть на дюйм. Восхитительное трение заставило меня вцепиться зубами в подушку, так как наслаждение грозило захлестнуть меня с головой.

— Коул. Пожалуйста. Ты нужен мне.

Я надеялась, что мои мольбы выведут его из ступора.

Скрипнул стул, когда Фрост вскочил на ноги.

— Серьёзно, Коул, если ты не готов к этому, просто скажи и уступи мне.

Это, казалось, вывело альфу Бримстоун из ступора. Он зарычал на Фроста, провоцируя его сделать ещё один шаг.

— Моя.

Не давая мне времени привыкнуть, Коул отстранился и вошёл в меня. Мои лёгкие перестали работать, и я с трудом дышала, когда он снова выскользнул из меня. Сильнее и быстрее он вонзался в моё шелковистое тепло, пока моё тело практически не завибрировало от восхитительных ощущений.

Коул завладел моим телом с жадным собственническим чувством, которое возбуждало меня больше, чем я когда-либо призналась бы вслух. Моё желание стремительно приближалось к кульминации.

— Коул! Коул! — стонала я его имя, пока сердце стучало у меня в ушах.

С каждым ударом что-то в моём животе сжималось, как пружина, готовая вот-вот раскрутиться. Я хотела большего, но меня больше всего пугало то, что произойдёт, когда я развалюсь на части.

С последним сильным толчком Коул погрузился в меня по самое основание. Наслаждение вспыхнуло во мне, как вулкан. На секунду это было слишком, и перед глазами засверкали звёзды. Мои кости исчезли, а конечности превратились в желе.

Я пискнула, когда Коул притянул меня к себе, прижимая спиной к своей груди. Он вошёл в меня ещё три раза, прежде чем его зубы глубоко вонзились в мою шею. Его тело напряглось, затем содрогнулось, и я почувствовала жар его разрядки.

Когда Коул закончил, он осторожно опустил меня на мягкое, как облако, одеяло. Улегшись рядом со мной, он повернул меня лицом к себе. Его глаза снова приобрели теплый шоколадный оттенок, свойственный человеческой половине Коула.

Я уткнулась носом в его шею, глубоко вдыхая его дымный запах, прежде чем вонзить клыки в шею Коула и пометить его как своего. Рука альфы Бримстоун метнулась к моему горлу. Его пальцы сжались на моей шее на долю секунды, и я подумала, что он собирается оторвать меня от себя. Вместо этого он ослабил хватку, и его большой палец погладил мою кожу. Моя волчица, наконец, успокоилась.

— Я никогда не слышал, чтобы самка отмечала самца, но я горжусь тем, что ношу метку своей пары, — произнес Коул со смущением и удивлением в голосе в равной степени.

Обычно я производила такое впечатление на людей, так что он со временем привыкнет к этому.

— К тебе также раньше никогда не спускалась по дымоходу волчица, но вот и мы, — игриво пошутила я, прежде чем забраться поглубже под одеяло и прижаться к его груди.

Грудь Коула заурчала от смеха, и я улыбнулась.

— Ты мой, Коул, — прошептала я.

Мы с моей волчицей были удивительно сыты и уже почти спали.

Кровать прогнулась под весом Аспена и Фроста, когда они забрались в постель, чтобы обнять меня. Я никогда не чувствовала себя такой довольной.

— Вы все мои.