Пары из омелы

Глава 3

Кэнди

Коул двигался по полу, не издавая ни малейшего звука. Каждая клеточка моего тела кричала, чтобы я бежала. Он был опасным хищником, как в человеческом, так и в волчьем обличье. Со своими короткими тёмными волосами, окладистой бородкой и загорелой кожей он походил скорее на опасную движущуюся тень, чем на человека.

Его шоколадно-карие глаза стали цвета обсидиана, когда он прошёлся взглядом по каждой части моего тела, которая была видна, и я не смогла его расшифровать.

— Ты здесь, чтобы шпионить для стаи Эвергрин, волчонок? — голос Коула был одновременно мягким, как мёд, и острым, как лезвие.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но моё тело мгновенно отреагировало на него. Кровь попыталась прилить к моим женским органам, но в моём нынешнем положении этого не происходило. Моё тело вспыхнуло, а кожа покрылась капельками пота. В этом не было никакого смысла, и я изо всех сил пыталась разобраться в незнакомых чувствах, которые испытывала. Он был красив, но все волки-самцы, как правило, похожи на кинозвёзд, и я никогда так не реагировала ни на одного другого самца. Так почему же моё тело так отчаянно желало этого незнакомца, как никогда раньше?

«Возьми себя в руки, Кэнди. Это не входило в планы».

— Н-нет.

Слово прозвучало как запинка, признак слабости, который я презирала. Прочистив горло, я встретилась с ним взглядом и попыталась снова.

— Я пришла сюда, чтобы присоединиться к твоей стае.

Брови Коула поднялись почти до линии его тёмных волос.

— Каждая стая оборотней на земле знает, что я редко принимаю новых членов в свою стаю. Зачем ты пришла сюда, зная, что мой ответ почти наверняка будет отрицательным?

Я слышала, как волки воют друг на друга, кружа вокруг особняка. Разве Коул не должен был что-то делать?

— Они вторглись на чужую территорию! Почему ваши стражи их не остановили? Почему вы не разорвали их на части? Я ожидала, что у альфы такой могущественной стаи охрана получше. Но, судя по всему, в наши дни вы позволяете кому угодно забредать на вашу территорию.

Я махнула на себя рукой.

— Показательный пример.

Фрост захихикал, отчего Коул бросил на него неодобрительный взгляд, от которого большинство волков съежились бы. Вместо этого Фрост небрежно пожал плечами.

— Извини, чувак. Она забавная.

Я фыркнула. Перед глазами у меня заплясали белые пятна, и я была почти уверена, что потеряю сознание, если как можно скорее не вылезу из трубы.

— Я гораздо смешнее, когда не вешу вверх ногами. Я бы очень хотела спуститься сейчас. Пожалуйста.

Скривив губы в отвращении, Коул снова уставился на меня. Когда он заговорил, его голос был низким и убийственным.

— Я знал, что ты на моей территории, с того самого момента, как ты ступила на неё. Единственная причина, по которой ты жива, заключается в том, что мне было скучно, и я подумал, что было бы неплохо немного развлечься. Ты прекрасно всё объяснила. А теперь слушай внимательно, поскольку я не буду повторять свой вопрос в третий раз. Почему ты здесь?

— Мой от… альфа.

Я собиралась сказать «отец», но сомневалась, что это принесёт мне какие-то очки в такой ответственный момент.

— Немного помешан на Рождестве.

— Я прекрасно понимаю.

Коул не выглядел удивлённым, что определенно добавило ему очков в моем списке. Я бы с радостью поворчала на подражателя Санты в любой день года.

Я не сводила глаз с Коула, хотя моя волчица кричала, чтобы я отвела взгляд от альфы.

— Да, хорошо. Сегодня вечером, чтобы отпраздновать Рождество, он решил устроить охоту за парой.

Слёзы жгли мне глаза, но я не хотела показывать, как глубоко меня задело решение отца. Я быстро заморгала, чтобы сдержать слёзы.

Фрост и Коул в одинаковой степени были шокированы моим откровением. После неловкой паузы Фрост заговорил, его голос дрожал от гнева.

— Ты хочешь сказать, что в морозную погоду по тёмному лесу бегают волчицы, за которыми гоняются похотливые самцы, желающие завладеть ими без всяких ухаживаний? Альфа Эвергрин разрешает охотиться на самок ради спортивного интереса?

— Да. Гм. Я имею в виду. Нет.

Я колебалась и отвела взгляд от их лиц, не желая, чтобы они прочитали выражение моего лица.

— Это всего лишь я.

— Только ты? — недоверчиво переспросил Фрост, поднимаясь на ноги.

— Да. Только я, — прозвучал жалобно мой голос, даже для моих ушей.

Коул сделал резкий шаг вперёд, и я автоматически отпрянула от его резкого движения. Заметив мою реакцию, Коул замер на полпути.

— Я не причиню тебе вреда.

Его слова были нежными, и моё сердце сжалось в ответ. Должно быть, от близости к могущественному альфе у меня помутился рассудок. Это было единственным объяснением того, как он воздействовал на мои эмоции и тело одним лишь голосом.

У Коула была репутация опасного и безжалостного человека. Мой отец постоянно предупреждал нашу стаю об опасности, что кто-нибудь из Бримстоун может нас поймать. Но ничего из этого не подходило к мужчине, стоящему передо мной.

— Мы можем продолжить этот разговор после того, как она уберётся из нашего камина. Это не может не радовать, и её лицо приобретает тревожный оттенок красного.

Фрост двинулся ко мне, но Коул протянул руку, останавливая его.

— Если мы потянем её, это может травмировать её или привести к перелому тазовой кости. Я бы предпочёл избежать этого. Будет лучше, если она сначала попытается освободиться сама, — предупредил Коул.

Убедившись, что Фрост не собирается вмешиваться, Коул схватил стул от антикварного столика. Пододвигая его ко мне, он старался, чтобы его движения были медленными и неопасными.

Опершись руками о спинку стула, я смогла приподняться на несколько дюймов. Мне этого хватило, чтобы пошевелиться и высвободиться из положения, в котором я застряла. Как только мои бедра освободились, я упала лицом в стул. К счастью, сработали мои волчьи инстинкты. Мне удалось сделать небрежное полусальто, и я неуклюже приземлилась на стул. Это было далеко не элегантно, но, по крайней мере, я больше не застревала.

Я вздохнула с облегчением, оказавшись правильно стороной вверх, и потёрла лицо, пытаясь унять нарастающую головную боль, без сомнения, размазав ещё больше сажи по своей бледной коже. Об этом я побеспокоюсь позже. Теперь, когда я была свободна и сидела перед альфой Бримстоун, пришло время сделать то, ради чего я, рискуя жизнью, пришла сюда.

Мне нужна была помощь Коула, и это должно было произойти сейчас. Если я не буду частью его стаи и не буду находиться под его защитой до того, как моя старая стая постучится в дверь Коула, то, согласно уставу оборотней, я буду собственностью Эвергрин и вернусь в стаю моего отца, где меня заставят спариться с бетой, который обязательно скажет, что он нашёл меня первым.

— Альфа Коул. Пожалуйста, прими меня в свою стаю, — выпалила я. — Я никак не могу убежать от этих волков, и я не могу представить себе жизнь, в которой я потеряю право выбирать себе пару и буду связана узами брака с Рэндольфом, бетой.

Коул и Фрост уставились на меня, не понимая, в каком отчаянии я была в тот момент.

Проглотив остатки своей гордости, я опустилась на колени перед Коулом.

— Я не могу стать его парой.

— Ты же понимаешь, что даже если я заявлю о том, что ты член моей стаи, они могут возразить, что у меня не было достаточно времени, чтобы сделать это официально. В этом случае ты всё равно будешь подчиняться альфе Эвергрин, — голос Коула был грубым, но не жестоким.

Как могло случиться, что моё сердце упало и воспарило одновременно? Коул не сказал «нет». Он подумывал о том, чтобы принять меня в свою стаю. Но он был прав. Я и забыла, что у них всё ещё есть шанс предъявить на меня права. Согласно закону об оборотнях, альфа может убивать нарушителей на месте без каких-либо последствий. Если обиженный альфа решит не наказывать немедленно, то оборотень-нарушитель будет возвращён в свою стаю, а его альфа будет нести ответственность за любое дальнейшее наказание.

Эти правила были введены потому, что старейшины не хотели, чтобы оборотни жили бесконечно долго в качестве заключенных в крошечных клетках. Когда оборотень не мог превратиться в своего волка, он медленно сходил с ума. Это была жестокая смерть.

Как альфа, Коул мог бы немедленно убить меня за вторжение на чужую территорию, но, проявив милосердие, моя стая могла бы попытаться вернуть меня обратно в Эвергрин и наказать там. Принятие меня в стаю может оказаться недостаточным основанием для того, чтобы альфа Коул оставил меня у себя.

Рыдание застряло у меня в горле. Возможно, мне придется вернуться в Эвергрин.

По какой-то необъяснимой причине мысль о расставании с этими двумя мужчинами пронзила мою душу острой болью. Что в них было такого, что вызывало у меня желание запустить руки в их волосы и ощутить вкус их губ? Почему провести остаток своей жизни, пытаясь заставить их улыбнуться, показалось мне раем, а не адом? Я никогда ни к кому так не относилась, никогда. И уж точно не к бете Эвергрин.

У меня по спине пробежали мурашки. Я не хотела быть пешкой в руках своего отца до конца своих дней и не могла позволить себе спариться с мужчиной, который большую часть своей жизни делал меня несчастной. Конечно, он изменился за последние два года, но только после того, как моя фигура стала более заметной, и он понял, что женитьба на мне поставила его в очередь на то, чтобы стать следующим альфой стаи Эвергрин. По крайней мере, с мужчинами, стоявшими передо мной, я сама делала выбор и не позволяла отцу решать мою судьбу.

Коул опустился на одно колено. Не самая подходящая поза для альфы.

— Посмотри на меня.

Я нерешительно подняла лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.

— На что бы ты была готова, чтобы стать членом моей стаи? — спросил он грубым голосом. — Как далеко ты готова зайти, волчонок?