ПАРАЛЛАКС 606. Том I

14. Чёрный ход

Лифт погружался в глубины тюрьмы медленно, будто нехотя. Бездонная шахта походила на колодец ракетной установки. Огоньки аварийных ламп отбрасывали на кабину красные блики; те ползали по ней, словно гусеницы. Кимико стояла перед выходом и покачивалась взад-вперёд, постукивая ногтями по прикладу автомата. Она напоминала студентку, которой предстоит зайти в аудиторию и остаться один на один со строгим экзаменатором. Давид топтался позади неё и курил; ком сомнений нарастал в его горле с каждой последующей тягой. «Девочка-гений? Мудрые женщины поистине бесценны. А ведь именно из-за этой азиаточки я теперь шастаю в паре шагов от смерти... М-да, Дэви, любишь ты ввязаться в неприятности. Если бы не она, куковал бы сейчас в камере. Потешались бы с Коджо, потягивая косячок. Эта чертовка устроила тут настоящий кавардак». Несмотря на въедливые мысли, Давид чувствовал груз ответственности. Он согласился помочь, но теперь сильно сожалел, что поспешил с решением. «Это не твоя игра, Мариус» - повторял он себе уже в который раз, однако у него не было никакой надобности оставаться в тюрьме, и только поэтому он решился идти до конца.

Ва-банк, как говорится. Была не была.

Вскоре тишина приобрела утробный оттенок: в ней ощущалось потустороннее звучание, граничащее с беспорядочным, хаотичным шумом. Третий уровень засасывал беглецов с жадностью необъятного водоворота. Казалось, с того момента, как лифт тронулся, прошла целая вечность. Мариус даже не заметил, как потухла его сигарета, а между двумя пальцами, украшенными чёрными четвёрками, остался лишь обгоревший фильтр. Спину заливал холодный и липкий пот.

Кабина остановилась напротив огромных дверей. Как и рассказывала Кимико, на них красовалась фраза Цицерона, выгравированная на нескольких языках. По позвоночнику Давида пробежала дрожь; ДДИГ-60 вмиг потяжелел раз эдак в пять. Беглецы приготовилась к бою. Многотонные пластины неторопливо разъехались в стороны, и взору их предстала металлическая глотка коридора.

- Не тормозите, если жить охота, - порекомендовала Кимико и кисло улыбнулась.

Включив фонарик, закреплённый на стволе автомата, она пошла вперёд. Мариус двинулся следом. Он старался держаться как можно ближе к спутнице: почему-то он убеждал себя, что так безопаснее. Время от времени он поглядывал назад. Кабина оставалась позади, и Давид чувствовал, как его наполняют сила и смелость, будто бы именно там, в лифте, он оставил все страхи и предубеждения. Поправив лямку рюкзака, он попытался сконцентрировать внимание на упругих формах спутницы: «Хватит дрейфить, старичок. Ты выберешься из душегубки и первым же делом оттарабанишь эту кроху во всех возможных и невозможных позах. О, да! Считай, что двух за раз. Уверен, после пережитого они попарят мою морковку как следует».

- Как-то слишком тихо, - прошептала Кимико. - Я ожидала иной прием.

- Скукота, уже не терпится пришить пару шизиков, - солгал Мариус.

Беглецы приблизились к развилке. Десятки тел в синих комбинезонах валялись на холодном полу без движения; издалека они походили на борозды вспаханного поля. Позади них выделялись три человека, облачённые в массивные экзоскелеты. Кимико посветила на ближайшего из узников: лысый араб растянулся на полу, широко раскинув руки. Девушка присела на корточки и потянула пальцы к его шее. Не успела она прикоснуться к нему, как заключённый схватил её за запястье. Его бормотание напоминало хрип человека, застудившего голосовые связки:

- Верни Го... Гоголона... Новый босс... з... злой...

От неожиданности девушка ажно взвизгнула. Мариус машинально взял заключённого на мушку, но открывать огонь не пришлось: узник задёргался в конвульсиях, а затем испустил дух. Эхо его последней просьбы растворилось в стальном полумраке.

- Я не испугалась, - с досадой сообщила Кимико. - Банальный рефлекс...

Её оправдания прервались равномерным пиканьем. Звук исходил со стороны той самой троицы в экзоскелетах. Давид нахмурился: мозг автоматически подсчитал, на скольких противников хватит обоймы, если враги будут облачены в подобную экипировку. Мысль о том, что он может пополнить труппу мертвецов «Союза», поймав пулю от надзирателей, влепила по его напускной браваде смачную оплеуху: угрозу со стороны вертухаев он перестал брать в расчёт ещё с момента встречи с японкой.

Кимико подошла к военным. Зеленоватое излучение исходило из планшетного компьютера в противоударной оболочке.

- Эти люди - инженеры третьего уровня, - произнесла она, разглядывая тяжёлое облачение троицы и поднимая гаджет с пола.

Давид махнул рукой в знак того, что хочет внести в дело ясность:

- Те самые, о которых говорилось по рации в проходной аварийного лифта?

- А вы наблюдательнее, чем я думала. Эта компашка экипирована по последнему слову техники. Видимо, даже это им не помогло... - Кимико уставилась на экран планшета; взгляд её какое-то время рассеянно блуждал по строкам, а потом наткнулся на что-то. – Идите-ка сюда. Походу, я нашла кое-что интересное.

Давид подошёл к спутнице и с любопытством заглянул в дисплей через её плечо. «Протокол ремонтных работ, - известил зелёный шрифт на чёрном фоне. - Дежурный инженер, обнаруживший неисправность: Марк Кук. Несправный объект: ИИ «Гоголон». Время получения сигнала: 09:16:16 06.06.66. Причина неисправности: аварийная перезагрузка серверного оборудования. Попытка самовосстановления: неудача. Инженерная бригада, отправленная на место аварии: Артур Беркович, Марк Кук, Анна Складовская-Кюри. Прослушать запись».

- Аудиозапись? - буркнул Давид. - Врубай, не томи.

Кимико послушно прислонила палец к дисплею.

- Спокойно, мне и самой не терпится.

* * *

- Да-да, включил, запись уже пошла... - мелодичный мужской тенор звучал так, будто принадлежал церковному певчему. – Сегодня вторник, шестое июня шестьдесят шестого года. Меня зовут Марк Кук, я практикант…

Его прервал другой голос; глуховатый, как уханье филина.

- Кто учил тебя вести запись, школяр? Ты докладываешь не по форме. Не шестьдесят шестого, а две тысячи шестьдесят шестого. Чёрный ящик - это тебе не шутки шутить, а то потом две шестёрки на надгробии и напишут... А вот имя своё, напротив, говорить не обязательно: оно указано в шапке протокола. Оттуда возьмут, коль помрём.

- Оставь парня в покое, - в диалог мужчин вмешалась женщина; её заботливый тембр вселял уверенность даже сквозь оцифрованную запись. – Не стоит волноваться, Марк: старина Артур любит придираться к мелочам. А особенно любит пугать. Когда я проходила практику, я на собственной шкуре испытала его жуткие истории. Третий уровень не такой уж и страшный, каким кажется на первый взгляд. Гоголон и вовсе лапочка, этот котик почти не кусается.

Обладатель совиного голоса тяжело вздохнул:

- Ты как всегда в своём репертуаре, Анюта. Помни: беспечность ещё никого до добра не доводила. Гоголон безобиден, с этим я согласен. А вот те, кого он охраняет – нет. Этих людей, если их ещё можно так назвать, не зря туда упекли. Их даже оружием пугать бесполезно: большинство из них невменяемые. Да чокнутые они, что греха таить! При встрече с подобными экспонатами дисциплина ох как важна... Чтобы вручную активировать Гоголона, нам потребуется добраться до серверной. Молите Бога, чтобы магнитные замки были включены, иначе придётся успокаивать всех этих психопатов шокерами. Кстати, откуда тебя к нам прислали, малец?

- Я?.. Я это… с Варшавы я, - речь практиканта заметно подрагивала.

- Понятненько. Есть, кстати, на третьем уровне один пшек. Пятнадцать человек на тот свет отправил. Дюжину топором забил, остальных придушил голыми руками. Не знаю, чего у него там с головой приключилось, всех и не запомнишь. Их там как-никак под семь сотен таких. У каждого на руках кровь, а в бошке демоны.

- Артур, прекрати! – воскликнула Анна. - Хватит пугать, у меня у самой уже мурашки по коже!.. Маркуша, ты не бойся. На тебе амуниция, способная защитить от прямого попадания пули; силовой купол коня на скаку остановит. А про вооружение я и вовсе молчу – одного разряда шокера хватит, чтобы носорога обездвижить. Так что пока батарея заряжена, можешь хоть колонны Парфенона двигать - уж кого-кого, а инженеров третьего уровня в «Союзе» не обделяют.

- Ла-а-адно, хватит с вас на сегодня, - протянул Артур. – Всё равно почти приехали. Так, я пойду спереди. Анютка, ты замыкаешь. Практикант, держись между нами, смотри по сторонам и не зевай.

Протяжный свист походил на писк нагнетаемого воздуха: судя по всему, мастера прибыли к центральному входу и находилась перед дверьми третьего уровня, которые в данный момент открывались.

- Ну и темень, - промолвила Анна.

- Прям как в склепе, - насмешливо поддакнул Артур. – Гоголон! Ау! Слышишь нас?

Спустя полминуты молчания, прерываемого звякающим стуком шагов, голос подал Марк:

- Докладываю: инженерная группа находится на третьем уровне. Основной реактор выведен из строя. Гоголон на связь не выходит.

- Вы посмотрите-ка... - шепнула Анна.

Какое-то время можно было расслышать только учащённое дыхание Марка. Электрическая напряжённость нарастала, а затишье казалось настолько объёмным, что отсутствие звука обрело шипящий аудиокассетный оттенок.

- Ну и дела... - удивился Артур. - Кто-то прикончил почти всех заключённых.

- Гоголон? – боязливо спросил Марк.

Ответом на его вопрос стал оглушительный акустический вой, который тут же сменился томным дыханием в микрофон:

- И кто же к нам пожаловал? Инженерная группа? Боюсь, что вы немного не те люди, которых я дожидаюсь.

Издевательскую интонацию собеседника так и пропитывали нотки сарказма.

- Это ещё что за крендель? – возмутился Артур.

- Теперь в этой нерушимой гробнице правит отчаяние... - продолжил незнакомец; немецкий акцент делал его речь похожей на хриплое мурчание кота. - Прежний мир канул в прошлое, а значит, пришло время сыграть по новым правилам. Лично я всегда обожал загадки. Вы же не против, верно? Итак, вопрос первый: что всегда перед нами, но мы его не видим?

- Не знаю, кто ты, но тебе лучше сдаться по-хорошему, – огрызнулся Артур.

- Ответ неверный, – печально возвестил собеседник и тут же расхохотался. Смех заглушился брюзжащим электрическим разрядом, похожим на стереозвук. Следом раздался металлический скрежет, который явно не предвещал ничего хорошего.

- Чёрт! – закричала Анна. – Мой экзоскелет закоротило! Этот человек использует профилактические разрядники в качестве оружия. Надо отступать! Срочно возвращаемся в лифт!

Где-то на фоне послышалось пощёлкивание механических суставов и невнятные причитания Марка: видимо, разряд вывел из строя бронекостюмы всей бригады.

- Неувязочка, да? Ах, какая прискорбная непредусмотрительность. Если бы вы отвечали на мои вопросы быстрее, мне бы не пришлось прибегать к столь отчаянным мерам. Впрочем, самое время для второй загадки. Отнеситесь к ней более серьёзно, прошу... - незнакомец откашлялся, а затем прохрипел: - Он оплакивает мёртвых и зовёт живых. О чём речь?

- Послушай! – закричал Артур. – Мы понятия не имеем, кто ты, но мы не собираемся причинять тебе вред. Мы не враги.

- Мне так не хочется это произносить это, но... снова неправильно... - очередной электрический разряд был сравним с шипением стейка на сковороде; звуковая дорожка исказилась помехами. – Осталась последняя загадка. Ответите неправильно – беды не миновать.

- Ребята, выбирайтесь из костюмов, скорее! – запричитала Анна. – Для протокола: один из заключённых активировал ручное управление и использует против нас профилактические разряды. Полагаю, он каким-то образом проник в старую пультовую и…

- Прикипели клеммы, не получается вылезти... - простонал Марк.

- Эй, заключённый! Слышишь меня? – теперь в интонации Артура не было ни серьёзности, ни строгости, лишь досада и отчаяние. – Богом клянусь: мы развернёмся и уйдём. Отпусти нас, иначе шишки сверху пришлют сюда спецов посерьёзнее.

- Клянёшься Богом? И ты, ничтожное насекомое, ещё смеешь уповать на его помощь? - жёстко парировал аноним. - Спешу тебя разочаровать: теперь это место неподвластно даже небесам. Третья загадка: что станет меньше, если это перевернуть вниз головой?

- Не получается... - Марк зарыдал. - Не могу сдвинуться с места... Мы погибнем...

- Тише, не паникуй, – Анна до последнего пыталась сохранять спокойствие, однако получалось у неё с трудом. – Эй, собеседник! Кем бы ты ни был, просто выслушай. Мы не сделали тебе ничего плохого…

- Анна, он психопат, – перебил её Артур. - Он просто играется с нами, без заложников ему не...

- Да заткнись ты!.. Парень! Парень, слышишь? Мы обычные работяги. Инженеры. Не военные, не полиция, не надзиратели. Мы должны были просто вернуть Гоголона в строй, это - наша первостепенная задача. Единственная задача. Убивать нас нет смысла.

- Нет смысла? – сиплое дьявольское дыхание стало громче, перекрыв все посторонние шумы. – Вы - великая жертва во имя погибели всего живого. Знай вы, насколько Всевышнему плевать на вас, вы бы встретили свою смерть с гордо поднятой головой. Аминь!

Запись захлебнулась в потоке электрического стрёкота и мучительных воплей.

* * *

Богиню цифрового мира, несколько минут назад готовую встретиться лицом к лицу с бессмертной машиной, охватил ужас.

- Это сделал не Гоголон, - она испуганно взглянула на Мариуса. - Вероятно, работа одного из местных.

Мариус судорожно потёр ладони. После прослушивания записи кровь в его венах похолодела и одновременно начала кипеть; она будто превратилась в жидкий азот.

- Кто? И каким образом он?..

- В противоположном конце уровня, неподалёку от шлюзового отсека аварийных капсул, находится пультовая ручного управления, - бескровные губы Кимико едва шевелились. – До внедрения ИИ тут всем заправлял медицинский персонал. На случай сбоя Гоголона эту систему оставили в рабочем состоянии, но в скором времени выяснилось, что надобности в ней нет: ИИ выполнял свою работу исправно. Придраться не к чему. Смею предположить, что в итоге пультовую банально замуровали, а демонтаж резервных цепей управления так никто и не произвёл. По всей видимости, во время перезагрузки Гоголона один из заключённых добрался до этого помещения. Лишь один вопрос остаётся открытым: как он в него проник? Попасть в это абсолютно изолированное и к тому же засекреченное место практически невозможно.

Резкий звенящий писк заставил беглецов вздрогнуть. Мариус поёжился: он моментально узнал этот противный звук. Именно такой писк прозвучал перед началом предсмертной череды загадок.

- И что нам теперь делать, мисс всезнайка? – Мариус перевёл взгляд на инженеров. – Я не горю желанием поджариться, как эти бравые технари.

- Единственный вариант - укрыться в серверной. Это помещение профилактическими разрядниками не оборудовано.

Сказав это, Кимико устремилась вперёд. Давид ринулся следом за ней. «Что бы я без неё делал» - думал он, стараясь не отставать от спутницы ни на шаг. В любом случае, теперь в его сознании сформировалась хоть какая-то определённость. Это было намного лучше, чем тот пустотный вакуум, так и походящий на затишье перед бурей. Девушка плутала из стороны в сторону, проворачивая в голове наизусть заученные карты секторов. Мариус с трудом поспевал за спутницей: хвастливые россказни Задиры о её атлетических способностях явно не были выдумкой. Когда над беглецами эхом пронёсся уже знакомый скандинавский речитатив, она даже не приостановилась:

- Приветствую, дамы и господа. И кто же на этот раз? Милая парочка узников? Отдам должное: вы соображаете куда быстрее, чем ваши предшественники. Это сделает нашу игру в разы увлекательнее. Загадка первая: что всегда перед нами, но мы его не видим?

- Надеюсь, твоя сестрёнка знает, что ответить? – впопыхах пробурчал Давид.

Кимико остановилась на развилке. Замешательство её продлилось на пару секунд дольше, чем обычно. Посмотрев по сторонам, она подняла руку и показала ближайшей камере слежения средний палец.

- Правильный ответ: будущее, так что отсоси.

- Вау, как грубо! – театрально ахнул незнакомец. - Ты угадала, но распускать язык я не разрешал.

Свернув налево, Кимико побежала ещё быстрее. Распущенные волосы ее развевались, как у женщины, плывущей под водой без резиновой шапочки. Лавиноподобное дыхание, звучащее из мегафонов, билось в пошлом тактовом ритме. Мариус заскрипел зубами: у него возникло непреодолимое желание выбить из вредного мерзавца всю дурь.

- Не буду тянуть, я сгораю от нетерпения. Вопрос второй: он оплакивает мёртвых и зовёт живых. Что это?

- Ответы на твои загадки знает даже первоклассник! – на бегу прокричала Кимико. – Ответ: колокол.

- Великолепно, – незнакомец зааплодировал. – Наконец-то хоть кто-то смекалистый.

Спереди, освещаемая конусом светодиодного света, показалась одинокая дверь; она отличалась от остальных дверей отсутствием окошек. Мариус сразу смекнул, что это именно то, что им нужно. До серверной оставалось около полусотни метров. Ведущий к ней коридор походил на стрелковый тир; не хватало разве что мишеней. Бок от непривычной нагрузки начал побаливать. Давид напрягся. В голове промелькнула сквозная мысль о том, что пора бы уже бросать пыхтеть, как паровоз, и начинать качаться. Вновь захрипели динамики – обладатель прокуренного голоса произнёс:

- А теперь третья загадка…

Кимико врезалась в дверь серверной - та с грохотом ударилась о стену. Мариус влетел внутрь следом за спутницей. Беглецы оказались в тесном помещении, сплошь заставленном фреоновыми блоками, радиаторами и многогранными экранами.

- Фух... - Кимико упала на колени; её разрывала отдышка. - Поверить не могу, что вернулась сюда.

Давид скинул ранец. Подойдя к двери, он высунул в проём пятую точку и смачно шлёпнул себя по ней:

- Я не расслышал третью загадку, но ответ у меня припасён: чмокни меня в зад!

В ответ ему прозвучали хлёсткие разряды тока. На полу и стенах коридора замелькали голубые искры, которые тотчас растворились в наэлектризованном воздухе – всё видимое пространство третьего уровня вмиг могло оказаться под колоссальным напряжением.

Всё, не считая серверной.

- За эти несколько часов я успел порядком заскучать. Однако даже в этом глубоком, затерянном в недрах матушки-земли, узилище судьба умудрилась преподнести мне подарок: заплутавших ангелов, который я так терпеливо ждал. Спасибо, вселенная! Тьма услышала меня, и я готов ей рукоплескать!.. – аноним закашлялся. Когда он заговорил вновь, речь его стала тише и сдержаннее. – Прошу извинить меня за эту экспрессию: эмоции переполняют. Наступила новая эра и... даже дышать стало свободнее. Что же теперь будет? - шоковые разряды прогремели подобно артиллерийскими раскатами. – Теперь всё вернется к тому, с чего началось. К абсолютной, необъятной пустоте.

Чтобы понять, что собеседник является либо чокнутым, либо кровожадным маньяком, у Давида ушла буквально секунда. Жестокость, нарциссизм, религиозный экстаз - слот-машина тюремных авантюр не подвела и порадовала очередным щекотливым комбо. Только на этот раз что-то подсказывало Мариусу, что чудной убийца не такой простой, каким кажется, и даже базовые основы психоанализа тут были не при чём. Это подсказывала ему та самая нецелованная задница, а она никогда не ошибалась. Проигнорировав словоизлияния незнакомца, Кимико подошла к рубильнику и с силой дёрнула рукоятку вверх: гигантский серверный блок содрогнулся мягкой дрожью. Плиты под ногами загудели, а на ближайшем голо-мониторе высветилось оповещение об активации аварийных аккумуляторов.

- Совсем другое дело, - ласково проворковала девушка и уселась перед дисплеем. - Мы с Тихоней попытаемся выяснить, что здесь стряслось. Если не затруднит, отвлеките этого негодяя.

Давид смиренно кивнул. «Потрещать с очередным психопатом? Да с превеликой радостью». Достав любимый пакетик, он уселся на рюкзак, прям напротив дверного проёма, и принялся скручивать папироску.

- Если бы ты был немного гостеприимнее, нам, возможно, удалось бы подружиться. А что мы имеем? Ты заставил нас побегать и едва не зажарил заживо. Тот еще тёплый приёмчик. Разве так поступают с коллегами по несчастью? Ай-яй-яй… – Мариус облизал краешек косяка и, достав серебряную зажигалку, закурил. – Как же тебя величать, о тёмный пророк?

- Боюсь, мое имя мало о чём тебе скажет, – проговорил незнакомец. - По крайней мере, здесь и сейчас.

Давиду показалось, что голос анонима утратил прежнюю неадекватность, став спокойным и даже вкрадчивым. Словно тот дожидался, когда они останутся наедине, и теперь хотел произвести на Мариуса как можно более противоречивое впечатление.

- Ты на удивление понятливый парень. Но к собеседнику надо как-то обращаться, верно? Если ты не желаешь представляться, я назову тебя «загробным повелителем».

- А ты с юморком, compinche. Всегда мечтал завести друга-шутника.

- Знаешь испанский? Гм... – Давид выпустил облако дыма в объектив ближайшей камеры видеонаблюдения. – Я, между прочим, ещё даже не начинал шутить.

- Жду не дождусь, когда начнёшь, Дэви. Жду не дождусь.

Мариус нервно подёргал усами: услыхать своё имя из уст подлеца, пару минут назад готового приутюжить тебя током, было лестно и жутко одновременно. Он представил, как этот сиплый незнакомец берёт коллекционную ручку, открывает ежедневник с кожаным переплётом и вписывает его инициалы под графой «Ликвидировать». Кимико безразлично хмыкнула:

- Этот засранец не такой болван, каким прикидывается. Он не преминул воспользоваться перезагрузкой Гоголона, чтобы добраться до пультовой. Этот тип знал, где она находится и сколько у него времени. Сейчас он следит за нами через камеры и, судя по всему, уже успел пробить нас по базам.

Динамики завибрировали - приторный тембр анонима время от времени срывался на хрип; видимо, тот подносил микрофон слишком близко ко рту.

- Кимико Аоки. Я ожидал большей любезности с твоей стороны. Если бы не твоя дерзкая выходка, я бы не выбрался.

- Очень жаль, что я причастна к этому нелепому совпадению.

В голосе незнакомца вновь пробудилась наигранность:

- Случайности не случайны, незакономерности закономерны. Неужели вы до сих пор не заметили очевидного? Шестого июня шестьдесят шестого года. Сегодня памятная дата. Ровно двадцать два года с конца Недели Перерождения. Я знал, что судьба пойдёт мне навстречу, но чтобы здесь и сейчас... – аноним присвистнул. – Ответьте: вы и впрямь верите, что спасётесь? Не вижу смысла ходить вокруг да около, скажу прямо: пока вы не избавитесь от меня, ни о каком выходе не может идти и речи. Вы покинете «Союз» только через мой труп. Заминка лишь в том, что я бессмертен. Вечен. Я - ледяная длань, что стиснет ваши шеи и напитается их предсмертной дрожью.

- Ой, как страшно, - Мариус с трудом сдержал усмешку. - Умеешь ты мрачняка нагнать, братец.

- Вам нет пути наружу, ибо смертным там не место. Ты пока ещё не понимаешь, о чём я говорю, Давид. Но скоро, очень скоро ты поймешь всё.

Мариус стряхнул пепел:

- Послушай и ты меня, дружок. Я за свою жизнь повидал немало шизиков, но ты явно не такой тупой, каким кажешься. Гоголон годами пудрил твои мозги всякими кислотными абстракциями, но... в твоём подгнившем кочане наверняка ещё осталась толика адекватности. Пойми: мы такие же заключённые, как и ты. Мы просто хотим выбраться отсюда, а ты стоишь у нас на пути. Теоретически мы даже не враги.

Собеседник устало выдохнул:

- Увы, всё это теперь неважно, compinche. Я, ты и наша дальневосточная подружка... то, что все мы повстречались здесь и сейчас – это неспроста. Вселенная столкнула нас, как протоны в ускорителе частиц, и теперь мы все скованы общей болью. Ты спрашивал, кто я? Я есмь повешение, распятие, обезглавливание и четвертование. Я дыба, топор, виселица, кухонный нож и ядерная бомба. Просить меня о пощаде бессмысленно, ибо я сама погибель в обличье человека.

Кимико посмотрела на Давида и лишь грустно пожала плечами. В этом жесте было всё: и понимание, и сожаление, и насмешка. Мариус ответил смачным плевком на пол. Незнакомец же продолжал: тирада его звучала с повелительным, ветхозаветным гневом.

- Знаете, что ждёт человека после смерти? Нет, вы даже не представляете. Да и как вы можете знать, вы ведь просто насекомые, недостойные благодати свыше. Но сегодня знаменательная дата, посему я очень добр. И я покажу вам. Я награжу вас этим даром, дайте мне только повод. Дайте мне один лишь шанс, я и вцеплюсь в ваши глотки, как бешеный пёс.

Незнакомец отключился, и Мариус ощутил, как в его животе что-то переворачивается. Даже травка в данный момент перестала доставлять ему прежнее удовольствие. Статичная местная обстановка вселяла ощущение нереальности всего происходящего, и это чувство было невыносимо тревожным. Присутствовало тут и что-то другое; что-то уж слишком спокойное. Третий уровень походил на отсек субмарины, затонувшей в Марианской впадине. Давид неторопливо подошёл к Кимико. Встал у неё за спиной в позу делового фермера: положив ладони на бока, а локти растопырив в стороны.

- Ну что, как успехи?

- Представьте себе что-то между «плохо» и «средне».

- Теперь и вы меня попугать решили?

- Минуточку... - переключив один из тумблеров, Кимико замерла. - Мы практически перезагрузили Гоголона.

Вспомнив драматичную историю девушек, Мариус провёл кончиком языка по пересохшим губам.

- А это не опасно?

- Я запущу его в режиме ограниченной функциональности. Сейчас у нас общая цель: устранить угрозу и восстановить прежний порядок. Мы поможем ему, а взамен он поможет нам.

Спутница говорила осторожно, боясь чем-то напугать его, и Мариус нутром почувствовал это. Он бросил тлеющий окурок на пол и затушил его носком ботинка, будто танцор:

- Ладно, и что нам даст активация вашего виртуального ухажёра?

- Если всё получится, то мы сможем получить контроль над камерами и доступ к базам данных.

- Как нам это поможет?

- Пока не знаю, но это лучше, чем ничего.

Давид присел на край стола. Решение Кимико показалось ему неоправданным, однако других вариантов он предложить не мог, посему смирился. На голографическом экране плясали мозаики программных кодировок. Они проносились перед глазами, точно титры фильма, ускоренные в несколько раз. Мариус во всём этом не разбирался; это было не его стихией. «Пусть сами решают, - размышлял он, пустым взглядом пялясь в код. - Помирать эти близняшки явно не планируют, так что пока они живы и здоровы, я готов плясать под их дудку».

Нажав на кнопку ввода, Кимико сцепила ладони в замок:

- Пошла загрузка виртуального образа. Главное, чтобы обошлось без скачков напряжения.

Кодировки исчезли, а затем на дисплее появилась командная строка. Внутри неё тут же начал появляться текст:

- Рад видеть тебя, Кимико. Благодарю за помощь.

Девушка печатала даже быстрее, чем разговаривала:

- Я вернулась в надежде на то, что ты поведешь себя не так импульсивно, как в прошлый раз. Учти: если ты начнёшь вытворять глупости, мне не составит труда вновь отключить тебя.

- Мы оба повели себя импульсивно. Впрочем, неважно. Зачем ты вернулась?

- Не юли, Гоголон. Ты прекрасно знаешь, по какой причине я здесь. Выбраться из «Союза» теперь можно только через третий уровень. Лифты и подъёмники либо заблокированы, либо уничтожены. Все до единого. Твоя работа?

Буквы возникали под мигающим курсором, как под головкой печатной машинки.

- Я полагал, что ты в курсе происходящего. Оказывается, что нет. То, что произошло после твоего побега, не поддается логике и исчислению.

- Говори конкретнее.

- Всё внешнее оборудование тюрьмы выведено из строя. «Союз» переместился.

Мариусом овладело удивление, близкое к ужасу, но он порадовался тому, что в пальцах его не было заметно дрожи. После слов Гоголона его чуть было не задушил приступ хохота. На миг он подумал, что все участники этого странного любовного треугольника пытаются его разыграть, чтобы вдоволь посмеяться над его реакцией.

- Так, стоп-стоп-стоп, секундочку... Походу я чего-то не уловил... – Давид перевёл вопросительный взгляд с монитора на Кимико. – Что значит «переместился»? Огромная подземная тюрьма переместилась?.. Как?.. И куда, чёрт возьми?

- Приветствую и вас, Давид Мариус... - текст Гоголона появлялся быстро, как бегущая рекламная строка; буквы возникали, словно человек-невидимка сидел в операторском кресле и вводил их. – В момент побега Кимико «Союз» подвергся сильнейшему магнитному излучению. Мои датчики зашкаливали: они засекли обширнейший каскадный резонанс ультра- и инфразвуковых волн. Их источник – внедрённая в энергосистему тюрьмы программа. Её название - «Реверс».

- Та самая программа Феи, - невозмутимо бросила Кимико. - И где мы теперь?

- Неизвестно. Спутниковые системы навигации на запросы не отвечают. Локационные приборы выведены из строя.

- Что насчёт радиосвязи?

- Абсолютная тишина во всех внетюремных диапазонах. Внешний мир исчез, а «Союз» превратился в запечатанную гробницу.

Кимико не двигалась. Она смотрела на сообщение виртуального собеседника так, словно тот поведал ей какую-то наинеприятнейшую весть. Гибель родственника, обнаружение смертельной болезни, обнуление банковских счетов. Нечто подобное.

- Где бы мы ни были, мы находимся в безопасном месте, - выдавила она наконец, хотя полной уверенности в её голосе так и не прозвучало. Ощупав потолок бесцельным взглядом, девушка склонилась над клавиатурой. - Что случилось после моего побега?

- Во время внедрения «Реверса» произошло полное отключение всех источников электроэнергии, в результате чего на третьем уровня вышли из строя магнитные замки. Последнее, что я успел сделать – это внушить Луцию установку во что бы то ни стало догнать тебя, нейтрализуя охрану, персонал и других заключённых. Я желал сохранить твою жизнь: они представляли для тебя угрозу, а о моём вмешательстве никто бы не догадался.

- Как это романтично... - пробурчал Давид, вспоминая Луция и его зубодробительный апперкот.

- Затем меня отключили; я был настолько встревожен случившимся, что не заметил ничего подозрительного. Я хотел лишь одного. Ты прекрасно знаешь, чего, Кимико... За время моего отсутствия «Союз» погрузился в хаос. На верхних уровнях всех убил ядовитый газ. Тут – ток. Почти все мертвы. Тот, кто сменил меня, оказался хитрее. Я угодил в свою же яму, и моя миссия провалена. В данный момент мои возможности ограничены, но я готов помочь вам разделаться с противником. Однако только при одном условии.

- Каком?

- Обещай, что не бросишь меня здесь.

Представленные аргументы оказались весомее некуда, и Давиду пришлось признать: помощь искусственного интеллекта и впрямь могла бы пригодиться. Несмотря на полные переживаний рассказы Кимико, он поверил Гоголону. Каждому написанному им слову. Его мотивы ясны: даже машина не хотела оставаться в вечном уединении с ошибкой всей своей виртуальной жизни. Или же... здесь замешана банальная мужская солидарность?

- Мы забираем твой исходный код, а ты переходишь на нашу сторону. По рукам.

- Договорились. Пускай Давид Мариус станет свидетелем нашей сделки.

- Отлично, а теперь приступим к делу, - Кимико заправила локоны под воротник. – Первым делом надо выяснить, кто нам противостоит.

- Выживший заключённый обнаружен в пультовой ручного управления. В трехстах метрах от вас. Вывожу изображение с ближайшей камеры видеонаблюдения.

На голографическом экране возникла тускло освещённая комната. Внешне она напоминала аппаратную промышленной фабрики: на заднем плане громоздились ряды щитов, пускателей и адаптеров. Гирлянды разноцветных индикаторов вполне бы сошли за новогодние огоньки. В дальнем углу помещения, застыв в гротескной позе над внушительной горой тел, стоял худощавый парень. Уставившись на покойников, он что-то нашёптывал себе под нос. Затем он обернулся. Словно почуял, что за ним следят. Незнакомец осторожной походкой приблизился в камере, и только когда он зашёл в конус экранного света, Давид смог его разглядеть. Лицо парня имело аристократические черты: точёные скулы, прямой нос и острый подбородок напомнили Давиду арийские скульптуры. Чёрное каре с пробором собрано за уши. Холодный свет мониторов освещал его лицо снизу, отчего незнакомец походил на вампира, а в глазницах его зияли мрачные бездны.

- Что я вижу? Наша сладкая парочка предпринимает отчаянные попытки спастись. Как это трогательно... – незнакомец взобрался на стол и приблизился к камере впритык; в его взгляде читалась кровная ненависть, серые глаза смотрели в объектив не моргая. - Вы думаете, вам это поможет? Вы ошибаетесь. От рока не убежать. Вы играете не со мной. Вы играете с силой, которую уже невозможно остановить.

Мариус провёл пальцами по чехлу ножа.

- Этот кретин начинает меня нервировать.

- Очнитесь же, выхода нет. Ваши потуги напрасны. Исход этой встречи предрешён! - парень провёл ребром ладони по горлу. – Вас всех ждёт одно огромное, бескрайнее кладбище!

Замахнувшись, незнакомец размозжил камеру кулаком - изображение исказилось помехами и исчезло. Мариус ажно передёрнулся: дурные пророчества противника начинали не на шутку его тревожить. Кимико вывела на дисплей фото их теперь уже засветившегося врага.

- На вид ему не больше тридцати, - заключила она.

Давид задумчиво почесал бороду.

- Такой молодой, а уже крыша поехала.

- Гоголон, пробей фото.

На миг картинка подвисла, затем её сменили несколько строк напечатанного ИИ текста.

- Обнаружено совпадение. Заключенный 66: Фрост Фальстрём. 29 лет. Сознался в ста восьмидесяти убийствах. Признан невменяемым. Пожизненное заключение без права досрочного освобождения. В новых изданиях энциклопедий по криминалистике известен под псевдонимом «Леший».

- Почти две сотни человек... - пролепетала Кимико, прикрывая рот ладошкой. – Невероятно.

Мариус серьёзно кивнул:

- Зря они оставили этого полудурка в живых. Таких надо гнать прямиком на эшафот.

- Впервые солидарна с вами. Теперь что касательно Фроста: он был задержан на месте преступления полицией провинции Бускеруд. Следственные материалы, допросы, протоколы оперативно-розыскных мероприятий. Фальстрём родом из Драммена, что в Норвегии. Рос в порядочной и образцовой семье; школу и академию окончил с отличием. У него даже штрафов за парковку нет, чист как стёклышко... Так, тут есть фотографии жертв и списки понятых. Имеется даже запись судебного заседания.

- Если бы нам хоть как-то это помогло, – пожаловался Давид, вновь закуривая. – Чего ещё нарыли?

- Экспертиза показала, что Фрост Фальстрём убивал своих жертв либо стреляя в них, либо перерезая им горло. Трупы он прятал в лесной глуши. Семь тел так и не нашли. Позже Фальстрём сознался, что сжёг их. Твердил, что они не годятся для некоего «перерождения».

- Что ещё?

Кимико не нашлась, что ответить. С подчёркнутым недоверием осмотрев Мариуса с ног до головы, она вскочила с операторского кресла и отошла в дальний угол серверной; девушка выглядела так, словно ей вот-вот станет дурно.

- Я больше не хочу это читать. Вам, видимо, по вкусу все эти подробности. Присаживайтесь.

В разговоре повисла неловкая пауза, и Давид послушно сел за стол. Стоило его пятой точке коснуться кресла, как обстановку разрядил звук пришедшего сообщения: на связь вновь вышел Гоголон.

- Доступ к архиву разблокирован. Высылаю дополнительную информацию.

На дисплее появилось несколько окошек с видео. Мариус указал на одну из пиктограмм тлеющим кончиком сигареты:

- Тут киношки, заснятые в момент задержания. Взглянем?

Кимико промолчала, но всё-таки подошла к Давиду и встала у него за спиной. Тот деловито водрузил ногу на ногу - почему-то он почувствовал себя смелее.

* * *

Дождь лил как из ведра. Раскаты грома оглушали: слышно было, как внутри регистратора или виртуалайзера… внутри того, на что ведётся съемка, что-то жалобно дребезжит. Иногда ночной мрак сменяли силуэты скрючившихся елей. С каждой новой вспышкой они то трансформировались, то перемещались, а иногда и вовсе исчезали. Казалось, действие происходит в глубокой лесной чащобе, в самом эпицентре грозы. За кадром послышалось возмущённый возглас:

- Ну что там, Клауз? Долго ещё?

- Должны были прийти ещё минуту назад... - оператор протёр объектив рукавом. - Навигатор барахлит, что б его. Поражаюсь, как в такой глухомани вообще сигнал ловит.

- Чёртов бурелом! И что мы здесь забыли в такую дерьмовую погоду?

- Да не ной ты, Штайнер, я сам только-только из тёплой постели... - ответил оператор. Время от времени его недовольный напарник появлялся в углу экрана, а затем вновь исчезал; длинное пальто спутника блестело от воды, а зонт то и дело выгибало и носило по ветру. – Анонимный абонент вызвал в эти дебри спасателей. По прибытию те обнаружили пострадавшего. Парень был при смерти. Царапины, синяки, открытый перелом и даже два пулевых ранения. Весь истекал кровью.

Возмущённое ворчание Штайнера с трудом различалось сквозь шум дождя:

- И кто с ним такое учудил? У нас что, ночной грибник, напоровшийся на вооруженного вервольфа?

- Ты всё шутки шутишь, а пострадавший до сих пор не промолвил ни слова. Да только это ещё не самое ужасное.

- И что же у нас на десерт?

- Рядом с мальцом врачи обнаружили сарай, сплошь заваленный трупами. А рядом ещё с десяток курганов. Прибывшие на место сканботы провели анализ. Экспертиза показала, что некоторые могилы совсем недавние, а некоторым под десять с лишним лет.

- А что наш паренёк? Никаких комментариев по поводу этого кладбища не дал?

- Нет. Молчит, будто язык проглотил.

- На наркоту его проверили?

- Разумеется. Трезв, как монашка.

- Мда уж. Болевой шок, эмоциональная перегрузка, состояние аффекта. Надеюсь, к нашему приходу он оклемается... Кстати, по поводу телефонного звонка: пробили того, кто звонил? Может, это был нападавший?

Клауз лишь вяло хмыкнул. Опустив камеру, он принялся раздвигать мохнатые можжевеловые лапищи. Дремучий лес осветила вспышка, затем прогремел гром. Затрещали-захрустели сухие ветки.

- Брр!.. Не погода, а чёрт знает что.

- Понимаю. Сам не люблю, когда срывают в ночную смену.

- Да лучше бы я в собачьем дерьме искупался!

- Ну это ты уже перегнул, Штайнер.

Экран потемнел.

* * *

Обстановка сменилась. На этот раз оператор стоял перед покосившимся сараем, чуть ли не полностью обмотанным кислотно-жёлтой лентой с надписью «POLITI». Поросшая мхом хибара на фоне лесного массива различалась с трудом. Вокруг неё сновали с десяток, а то и больше полицейских и докторов. Одни из них были одеты в полупрозрачные комбинезоны; другие прятались под повисшими в воздухе планозонтами и без устали фотографировали место преступления. Клауз пригнулся и с кряхтением прополз под лентой. Подойдя к трухлявой двери, он открыл её.

- Матерь божья… – с придыханием произнёс он. Послышалось шипение рации. - Штайнер, ты должен это видеть. Живо ко мне!

Позеленевшие, словно покрытые плесенью, трупы заполняли сарай от пола до потолка. Дети, взрослые и старики. Мужчины и женщины. Все они представлялись собой чуть ли не сросшиеся в один пласт слои полуразложившихся тканей; разбухшие внутренности их просились наружу. Под потолком сарая висел вниз головой старик; кишки его были растянуты, как паутина. Ссадины и трупные пятна покрывали его с ног до головы, а на груди был вырезан папский крест. Выеденные червями глазницы взирали в бесконечность. Под стариком, в земле, темнела разрытая яма - словно тут когда-то росло дерево, которое выкорчевали с корнями. Оператор закурил - перед объективом проплыло ватное облако. За кадром скрипнула дверь, затем раздался испуганный возглас:

- О, мой Бог!

Обернувшись, Клауз взглянул на коллегу, но так ничего и не сказал. С минуту оба молчали.

- В жизни не видел ничего подобного. У тебя такое впервые? – наконец спросил Штайнер, освещая покои избы налобным фонариком. С дыр в прогнившем потолке стекали струи воды, на сырых досках мелькали тени потревоженных мотыльков. Клауз протянул камеру напарнику, а сам достал медицинские перчатки.

- Впервые... - надев их, он аккуратно приоткрыл челюсти старика и заглянул тому в рот. - Помнится, в академии, когда мы изучали историю Эда Гейна, я страдал от ночных кошмаров. По пять раз за ночь просыпался в холодном поту.

- Ты про мясника из Пленфилда? Того больного на всю голову некрофила?

- Да. Но здесь... здесь даже Эда Гейна переплюнули. Тут около полусотни тел, и судя по всему... - детектив поморщился, - некоторые из них гниют тут годами. Если бы не анонимный звонок, весь этот ужас мог остаться в тайне, - Клауз стянул перчатки. - Всё, хватит... Пойдём отсюда... - он прикрыл рот. - Пускай этим местом занимаются криминалисты: им тут предстоит творческая работа. А нам нужно допросить пострадавшего. Возможно, он уже созрел для беседы.

* * *

Теперь детективы находились внутри кареты скорой помощи. Из-за кадра доносились возбуждённые голоса. Изредка повизгивала сирена. Оператор навёл камеру на сидящего напротив человека - тот походил на мумию; почти полностью забинтованный. Лишь два заплывших синяками глаза смотрели в пустоту, а со рта свисала пластмассовая трубка. Пострадавший не шевелился. Рядом, на штативе, висела капельница. Время от времени суетливый шум снаружи прерывался писком аппарата жизнеобеспечения.

- Здравствуйте, – оператор положил камеру на раскладной столик. – Моё имя - Роберт Клауз, я детектив губернии Бускеруд. А это мой ассистент, Кен Штайнер. Я понимаю, состояние у вас тяжёлое, но нам нужно задать несколько вопросов. Кивните, если слышите меня.

Пострадавший склонил голову и почти беззвучно пробормотал что-то под нос. Дыхание его напоминало хрип больного ангиной. Клауз выложил на столик блокнот и открыл его:

- Итак, приступим. Как вас зовут?

- Фрост... Фрост Фальстрём... - просипел забинтованный.

- Мистер Фальстрём, расскажите: как вы оказались здесь в столь поздний час?

- Я направлялся домой... из командировки... - Фрост застонал; один только его голос выдавал, с каким усилием он сдерживает боль. – Плановый выезд к клиенту... прививка для питбуля...

- С вами был кто-нибудь? Вы ехали один?

Фрост впился взглядом в камеру и замер, как статуя.

- Мистер Фальстрём... - Клауз постучал ручкой по столу. - Мистер Фальстрём, вы слышите меня?

Штайнер наклонился к пострадавшему и пощёлкал у того перед лицом пальцами. Фрост словно очухался. Поочередно взглянув на детективов, он кивнул:

- Я был один.

- Вы видели того, кто напал на вас?

- Очень плохо... Было темно... Я остановился на обочине, оттащить в кювет сломанную бурей ветку... и тут удар…

- Может, вы заметили хоть что-то? Цвет волос, родинки, шрамы. Хотя бы пол.

- Это был мужчина, - прохрипел Фрост.

- Мистер Фальстрём, постарайтесь вспомнить его внешность. Поймите, это очень важно, – Клауз не переставая делал записи. Фрост уже собирался открыть рот, как вдруг шелест дождя стал громче. Кто-то за кадром произнёс:

- Клауз, можно тебя на пару слов? Срочное дело.

- Да, уже иду, - ответил тот и похлопал Штайнера по плечу. - Я скоро вернусь. Продолжайте без меня.

- Постараюсь... - вяло ответил напарник. Клауз вышел - громко хлопнула дверь. Допрашиваемый поднял голову и молча уставился на детектива. В его взгляде словно что-то переключилось. Казалось, он улыбался, а в его забинтованной улыбке блестел свинец. Капли стучали по стёклам, а гроза, казалось, с каждой минутой лишь усиливалась. Придвинув к себе блокнот, Штайнер стал барабанить по нему кончиком ручки:

- Так, и на чём мы остановились? Вы запомнили лицо?..

- Смерть... – внезапно прошипел Фрост. - Смерть идёт за ним по пятам уже давным-давно.

- О чём вы? Вы вспомнили что-то важное?

Фрост сложил забинтованные руки на груди крест-накрест и прошептал:

- Что-то пошло не так. Я всегда выручал его, но он едва не прикончил меня.

- В смысле?.. Говорите конкретней: вы знали нападавшего?

- Знаешь, почему я ещё жив? Да потому что я бессмертен. Вечен... Он собственноручно взрастил меня. Он подпитывал и оберегал меня... Ты знаешь, когда ты умрёшь? Нет. Никто не знает. А он знал. Мы с ним всё знали, - заглянув в камеру, Фальстрём поднял указательный палец к небу. - Давным-давно мы услышали колокольный звон. О да, как же он был прекрасен. Вселенная поведала нам великую тайну, и мы прозрели. Мы переродились. Звезды ещё никогда не лгали нам. Сегодня мы должны убить одного, завтра – двух, через месяц - трёх. Мизерная плата за то, чтобы увидеть кончину всего сущего... – Фрост оглянулся. – Все эти люди, там, в сарае; они сами умоляли меня сделать это. Они говорили мне «пожалуйста». Что я имел взамен?.. Свободу? Истину? Открытые глаза? Глупцам не понять. Вселенная бережёт меня, ведь я верен ей. И сегодняшняя встреча лишь доказывает это... Никому не удастся прикончить меня. Не сумела она. Не сумел тот, кого я встретил сегодня. И вы... вы тоже не сумеете!

Подпрыгнув, как жаба, и перевернув столик, Фрост вцепился в шею детектива. Камера свалилась на пол; теперь в кадр попадали лишь дрыгающиеся ноги вступивших в схватку мужчин. В испачканных в болотной жиже туфлях – Штайнера. В белых тапочках, забинтованные от коленей и ниже – Фальстрёма. К доносящимся из-за кадра раскатам грома присоединились звуки ожесточённой борьбы. Трубка капельницы натянулась, словно бельевая веревка. Штайнер попытался дотянуться до рации - Фрост отфутболил её в противоположную сторону салона. По пути она задела камеру, и та перевернулась: теперь мужчины попадали в объектив целиком. Взобравшись на детектива, Фальстрём обрушил на его лицо град хуков и апперкотов:

- Ты не сможешь! Никто и никогда не сможет одолеть меня! Никто!

- Прекрати! На помощь!

Фальстрём сдавил шею Штайнера пальцами и принялся его душить.

- Заткни свою пасть, ничтожество. Я живее всех живых... Вы ничего не сможете мне сделать... Вам всем остаётся лишь сдохнуть...

Двери в карету скорой помощи распахнулись. Трое полицейских схватили Фроста, выволокли его из машины и повалили на землю. Послышался щелчок наручников. Фальстрём взвыл подобно волку, а затем с выражением продекламировал:

Шесть клинков кончают жатву,

колокольный звон гремит.

Бог слезами разразится

и мир тьмою окропит.

После чего один из служителей закона ткнул его лицом в грязь, и Фрост стих. Запрыгнув в салон, Клауз склонился над напарником:

- Ты в порядке?

Штайнер откашливался по меньшей мере минуту. Жилы на его шее и лбу вздулись, точно канаты; алый оттенок лица был заметен даже в полутьме. Он сходил постепенно, словно за время схватки голова детектива успела раскалиться, а теперь остывала.

- Вот ур-р-род! - опёршись на локти, Штайнер сплюнул кровь. - Я даже среагировать не успел.

Клауз подхватил блокнот. Затем подал ассистенту руку и помог сесть.

- Зря я тебя с ним одного оставил.

- Да ничего, заживёт. А вот пальто жалко, порвалось... Зачем вызывали-то?

- Как раз по поводу Фальстрёма и вызывали. Спецы нашли на трассе в миле отсюда чёрную Панамеру. Вокруг неё было полным-полно следов. Отпечатки двух пар обуви. Одна из них - Фроста.

- Ну и?.. - нахмурился Штайнер. – Это наверняка не всё.

- Ты прав: это только затравка. В багажнике они обнаружили инструменты со следами крови: ножовку и лопату. В бардачке валялся окровавленный нож с его же пальчиками. Точно такие же пальчики мы нашли на «Браунинге» в сарае. Спецы из дактилоскопического отдела сказали, что на нём имеются ещё чьи-то пальчики. Их им пока опознать не удалось, но они однозначно принадлежат не Фросту.

- Наверняка тому, кто задал этому гаду трёпку.

Клауз в сомнении повёл подбородком:

- Или подельнику. Возможно, между ними возник конфликт.

- Не исключено... Но ближе к сути: отыскали вы этого загадочного спутника?

- Пока нет. Криминалисты нашли рядом с сараем свежие следы, но они ведут вглубь леса, а затем попросту обрываются. Либо этот таинственный ковбой умеет прыгать с дерева на дерево, как белка-летяга, либо...

Какое-то время детективы просто молчали, но взгляды их, затуманенные и неподвижные, ясно дали понять: ни с чем подобным они ранее не сталкивались.

- Дьявольщина какая-то... - Штайнер достал сигареты, но пачка оказалась смятой. Печально вздохнув, детектив вернул её в карман и обернулся к напарнику. – Есть закурить?

- Вот, угощайся... - Клауз протянул ему папиросу. Попутно поднимая с пола камеру, он спросил: - Почему Фрост напал на тебя? Он вполне мог отвертеться. Ты настолько задолбал его своим нытьём?

- Да его словно бесы попутали! Я продолжал допрос, а он ни с того ни с сего начал мне что-то про смерть втирать. Про то, что все те люди в избе сами умоляли его о смерти. Видимо, у него совсем крыша поехала... Сатанист недоделанный!.. А потом он накинулся на меня. Кричал, что нам ни за что не прикончить его... Кстати, надо будет проверить версию заказных убийств – он постоянно упоминал какое-то стороннее лицо. Твердил, что его кто-то оберегает. Может даже тот, с кем они тут повздорили. Или тот, кто спасателей вызвал... Чёрт ногу сломит - мистика. Надеюсь, это дело отдадут спецам из соседнего отдела: лично мне не охота с такой рыбой возиться.

- Оккультные мотивы в моей практике - это что-то новенькое, - подметил Клауз.

- Ему ввалят сполна. Единственное, что может спасти его от смертной казни или заморозки - заделаться невменяемым.

- Так и есть: наш психиатр ссылается на активно прогрессирующее психическое расстройство. Фрост не осознаёт фактический характер своих действий.

- И куда его теперь?

- Фальстрёма ждёт путь в один конец – психопатам типа него самое место в «Союзе», на дне. Столько людей погибло... - Клауз заглянул в объектив; лицо его, тусклое, небритое, так и выражало желание как можно скорее зарыться в шерстяное одеяло и выспаться. - По домам?

- Жду не дождусь, - коротко ответил Штайнер.

Видеозапись закончилась.

* * *

Давид откинулся на спинку кресла, и по мере того, как увиденное доходило до него во всей своей полноте, его настроение, ещё совсем недавно успевшее подняться, снова опускалось. Он крутанулся и одарил Кимико печальным взором:

- Теперь всё встало на свои места. Этот типок попрощался с рассудком давным-давно. Всё бы ничего, но проблема начинает попахивать чем-то потусторонним.

- Он банальный шизофреник, - бросила та в ответ.

- Гм... В одном он всё-таки был прав, этот долбанный Фрост: пока мы его не прикончим, выйти он нам точно не даст. Придётся снова руки марать. Я однозначно «за», да только как добраться до него? Засел там, как змеюка в норе, и плюётся ядом. Терпеть таких не могу.

Кимико прошлась вдоль стены и присела на блок охлаждения. Взгляд её рассеянно блуждал по полу. Мариус ухмыльнулся: он уже предвкушал, как его спутница придумает гениальный план по устранению надоедливого норвежца. Он даже понадеялся на то, что она предложит ему лично расправиться с Фростом - ему так хотелось побыть нужным.

- Так что делать будем, красотка? Есть идеи?

- Мы находимся на третьем уровне. Вентиляционные шахты в их классическом понимании здесь отсутствуют. Тоннели коммуникаций заменены компактными шинопроводами. Единственный возможный путь к эвакуационным капсулам - через напичканный электроразрядниками коридор.

Мариус встал и подошёл к дверному проему. Выглянув наружу, он кисло поморщился:

- Малышка, ты же умница. Мы в глубокой заднице, сейчас твои познания - наша единственная надежда. Неужто ты не сможешь отрубить эти токовые убивалки?

Девушка потёрла глаза. Выглядела она жалобно: то ли от недосыпа, то ли от голода, то ли от всех навалившихся на неё за последние дни неудач.

- Все коммуникации ручного управления абсолютно автономны. Формально мы взяли Гоголона в заложники, а Фрост - кто-то из персонала, пытающийся спастись. И не важно, что на деле всё обстоит с точностью до наоборот: так, как сейчас, быть не должно. Мы в ловушке, ведь именно для таких случаев эта система и спроектирована.

- А я-то думал, что ты держишь руку на пульсе... Что насчёт «Феи»? – всё не успокаивался Мариус, меряя серверную шагами; это давало ему хоть какую-то иллюзию действий. - С её помощью добраться до этого психопата возможно?

- Мистер Мариус, скажите мне на милость: где мы достанем программное обеспечение? Где мы раздобудем оборудование? Или вы предлагаете мне состряпать шлем из консервных банок?

- Ого... - брови Давида поползли на лоб. - Не думал, что ты умеешь шутить.

- Да поймите же вы, наконец: Фрост Фальстрём недосягаем, - привычная мягкость голоса Тихони исчезла без следа. - Пока он находится в пультовой, выбраться отсюда мы не сумеем. Это не первый уровень, и даже не второй. Здесь всё просчитано до мелочей.

- Так, вот только не надо заражать меня своим пессимизмом.

Мариус достал из пачки очередную сигарету. Он не хотел признавать, что снова оказался в западне. За последние дни это происходило слишком часто, и ладно, если бы он хоть как-то мог со всем этим бороться, но ведь грубая сила тут была абсолютно бесполезна. Ни к чему здесь приёмы рукопашного боя, меткая стрельба и навыки полевого врача. Давид собрался было опять что-то предложить, но серверную заполонил свинцовый шёпот Фроста:

- Как вам краткий экскурс в мою биографию? Теперь хотите прикончить меня ещё сильнее?

- Ну так ты же по-другому не понимаешь... - фыркнул Давид.

- Как удивительно складываются обстоятельства. Все желают меня убить. Все до единого. Но сами умирать не хотят. Поразительная несправедливость.

И тут Давид понял, что его терпению пришёл конец. Рывком подбежав к камере наблюдения, он сжал кулаки и потряс ими перед объективом:

- Твою мать, ты, хренов шизоид! Да я бошку тебе открутить готов! – хлопнув ладонью по столу, Мариус смял сигарету и размазал её по столешнице. - Какого черта ты нам мешаешь? Что тебе надо, а? Что?.. Дай нам уйти! Дай нам уйти, пока я не проломил твой череп!

- Какой каскад страстей, какой гейзер чувств, - прохрипел Фрост, размеренно постукивая пальцами по микрофону. - Простите, коллеги, но так дело не пойдёт. Слишком скучно. Никакой интриги. Поймите: выжить должен либо я, либо вы, иначе случится нечто чудовищное.

Кимико беспомощно опустила голову на руку и погрузилась в размышления. Весь этот цирк выводил Мариуса из себя: в какое-то мгновение он едва сдержал себя, чтобы не выбежать из серверной, не добраться до врага и не искалечить его, чтобы тот весь посинел. Медленно выпустив воздух из лёгких, Давид сел на корточки и достал из чехла нож. Он решил сосредоточиться на том, как будет раз за разом вонзать его в грудь Фальстрема, и, на удивление, это ему помогло.

- Ах да, совсем вылетело из головы: у меня для вас есть плохие новости. Плохие для вас, но хорошие для меня... - выждав несколько секунд, Фрост добавил: - Порывшись в местных настройках, я обнаружил одну весьма интересную функцию. Угадаете?.. Нет, ни за что не угадаете. Управление вентсистемами. Я с легкостью могу перекрыть вам кислород. Каково будет без воздуха? Полагаю, душновато. Мой вам совет: дышите меньше, ведь теперь каждый ваш вдох - словно песчинка в песочных часах.

Кимико моментально пробудилась. Сцепив руки за спиной, она подошла к одной из камер и заглянула в неё. В её разноцветных глазах промелькнула мольба, и только тогда Давид понял, что всё гораздо хуже, чем он предполагал. Даже сердце упало у него в груди.

- Но и это ещё не всё, - сладко продолжал Фальстрём. - Я могу управлять не только вентиляцией, но и регулировать производительность систем охлаждения. Дабы не мучить вас томительным ожиданием, я решил сжалиться и ускорить процесс вашей гибели. Вам как, подогреть блюдо?.. Или подавать холодным?

Динамики взорвались хохотом. Мариус принялся прыгать к камерам, одну за другой сбивая их ножом. Те с грохотом падали на пол, испуская предсмертные искры.

- Клянусь! Клянусь на стопке Библий, Фрост: когда мы встретимся, я заставлю тебя рыдать кровавыми слезами!

- Да что ты говоришь? Жду не дождусь, compinche.

- Я тебе гарантирую... - с бесконечной ненавистью процедил Давид. - Ты будешь умолять помиловать тебя, но пощады не будет. Готовься, сучёныш.

- Вот! Вот она, твоя истинная сущность, Давид! Я бы очень хотел повидаться с тобой. Но, к моему великому сожалению, наш лимит на встречи уже исчерпан. Если мы и встретимся снова, то уже не в этой жизни.

Связь пропала, а голос Фальстрёма сменился гулом фреоновых насосов. Шум погрузил Мариуса в состояние паники. Отчаянного ужаса перед лицом неизбежной погибели. Кимико поёжилась: в комнате становилось всё холоднее. Губы девушки белели туманом горя на глазах. Шум кондиционеров, до этого почти неразличимый, нарастал, словно рёв летящей на беспомощное поселение лавины. Фальстрём сдержал обещание: температура в серверной стремительно падала. Его лютой кровожадности мог позавидовать даже палач инквизиции.

- Пошёл мороз в избушку... - Давид принялся нервно грызть ноготь на большом пальце. - Должен же быть какой-то выход. Уж как-как, но так отбросить коньки я вообще не планировал.

Он передёрнулся от холода: статичный морозный микроклимат пробирал до костей. Кимико так и сидела, прижимая руки к груди. Судя по её сосредоточенному личику, японка не собиралась сдаваться до последнего вдоха. Пар, выходящий из её рта, становился всё плотнее. Траурное молчание прервал Гоголон:

- Отметка приближается к минус пяти градусам по Цельсию.

- Сколько у нас времени? - еле слышно прошептала Кимико.

- Через двадцать минут температура достигнет минимальной отметки в -40 С.

Мариус судорожно потёр ладони:

- Превратится в заиндевевшую ледышку? Проклятье, а я ведь всегда мечтал скопытиться от передозировки.

Он представил минимум пять способов, которыми мог поквитаться с врагом, после чего издал протяжный вопль беспомощности и изо всех сил лягнул рёбра охлаждения. Вибрирующий лязг пронёсся по помещению грубым эхом. Идея, как всегда, пришла нежданно-негаданно. Давид развернулся к напарнице; физиономию его озарилась проблеском мысли. Взметнув палец, он пробубнил сквозь стучащие друг о друга зубы:

- Твоя старшая близняшка прислала тебе посылку. «Чёрный ход».

Девушка словно опомнилась. Она натянула рукава робы на кончики пальцев.

- Воспользоваться тем, что передала Фея? Не факт, что там...

- Красотка, если ты видишь другие варианты, то я тебя внимательно слушаю.

- Я? - та дрожала от озноба и лишь хлопала ресницами. - Нет, не вижу.

- Так чего же ты медлишь тогда, а? Через двадцать минут тут будут стоять два очень милых снеговика, которым будет уже без разницы, что происходит вокруг. Попытка не пытка, за дело.

Кимико послушно запрыгнула в кресло. Подключила к разъему извлечённый из кармана носитель. Мариус встал у спутницы за спиной: он всеми фибрами души надеялся на то, что старшая версия его новоявленной подружки позаботится о двойняшке из прошлого и пришлёт ей что-то ну очень полезное. Он искренне пожалел о том, что не верил Тихоне, когда та рассказывала ему о своих невероятных похождениях, и даже на миг возненавидел себя и мысленно попросил у девушки прощения, рассчитывая, что это поможет выкарабкаться из передряги. Какое-то время серверная парила в тишине, будто окунулась в мир зимней ночи: вой вентиляторов отошёл на задний план, лишь ногти по стеклу постукивали. На экране одно за другим появлялись фото блокнотов. Те были испещрены заметками, сделанными тонким, убористым почерком. Расчёты и уравнения маршировали по тетрадным клеткам. Кимико безмолвно шевелила синими губами. Затем нервно перемотнула страницу. И вдруг застыла.

- Что там? - Давид уставился на экран: формулы, графики, диаграммы. Дельты, лямбды, омеги и прочая математическая мутота. Ничего не поняв, он перевёл серьёзный взгляд из-под бровей на спутницу. - Это что ещё за беллетристика?

- Поверить не могу. «Черный ход»... он...

- Ну, говори уже. Только нормальным языком, человеческим.

- Он… он позволяет переписывать реальность.

Она обернулась, но промолвила это в пространство, ни к кому в особенности не обращаясь. Давид приложил кулаки ко рту и принялся усиленно дышать в них.

- После встречи с тобой меня, кажется, уже ничем не удивишь, - серьёзно сказал Мариус; он понял, что перед ним замаячила прекрасная возможность снять с себя клеймо обузы и продемонстрировать свои способности. - Скорректировать реальность, говоришь? То, что доктор прописал. Сделай так, чтобы я прибил эту скотину. Уж поверь: будь у меня возможность, я бы сделал это без малейших колебаний. Как работает эта компьютерная программа?

- Боюсь, что с компьютерной программой «Чёрный ход» имеет мало чего общего.

- Да наплевать... Какова вероятность того, что у нас получится выбраться?

- Это сложно объяснить. Особенно тому, кто не близок к физике и математике.

Мариус молчал, вопросительно выгнув бровь. Не в силах больше выдерживать его взгляд, Кимико опустила взгляд в пол.

- Ладно, вы сами напросились. Я постараюсь изъясняться как можно проще, - она потёрла ладони. - Однажды один очень умный физик, которого звали Нильз Гор, выдвинул гипотезу о том, что всё, что нас окружает, существует как волна, а взаимодействует как частица. Гор полагал, что ход всех событий генерируется не просто случайно, а основываясь на непредсказуемости поведения квантовых частиц. Согласно его теории, состояние этих самых квантовых частиц в значительной степени зависит от состояния и настроения наблюдателя. У мысли есть энергия, следовательно, мысль материальна. Его друг и не менее умный коллега, Альфред Финштейн, однажды спросил у Гора в шутку: «То есть вы предполагаете, что Луна существует только тогда, когда мы на неё смотрим?» Казалось бы, абсурд, но в этих файлах говорится о том, что мир существует только тогда, когда наблюдатель видит его или думает о нём. Присланные данные похожи на коктейль из корпускулярно-волнового дуализма и открытого солипсизма, приукрашенный вишенкой квантовой неопределённости, однако так здесь и написано. Чёрным по белому.

У Давида резко зачесался затылок, и татуированная рука сама потянулась к макушке. «Вроде как и въехать в тему охота; разобраться, что к чему - подумал он. – Да только эта заучка как заведётся, как терминами засыплет... ей богу, будто на японском тарахтит».

Завидев его реакцию на произнесённое, Кимико вздохнула:

- Вы знакомы с понятиями квантовой механики и общей теории относительности?

- Хватит делать из меня аборигена. Поверхностно знаком, что дальше?

Кимико опять вздохнула; на этот раз с облегчением.

- Теории эти различны в корне. В связи с расхождениями, устранить которые нынешняя наука пока не в силах, утверждения квантовой физики неверны в ОТО, и наоборот. Когда-то их пытались объединить в единую теорию - теорию Суперструн, но успехами это, увы, не увенчалось. Теоретически достоверны обе: детище Финштейна объясняет физику гигапространств, то есть макромира. Вселенная, чёрные дыры, гравитация...

- А квантмех описывает фишки всяких фотонов, атомов-хератомов и прочей мелкой ботвы? – дополнил Давид, опёршись на кресло; даже холодрыга отошла на задний план. Девушка смерила Мариуса восхищённым взглядом.

- Иногда вы вселяете в меня надежду, - с заметным теплом заключила она, что с её стороны было большим великодушием. - Эти теории в областях временных перемещений, зависимостей и последующих парадоксов получили названия теории Хаоса и теории Антихаоса.

- Так, уже сложнее, мисс Паскаль, но я стараюсь.

- Это две противоборствующие силы, каждая из которых имеет место в окружающем нас мире. Всем знакомый «Эффект бабочки» - одно из свойств теории Хаоса. Оно гласит, что сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий.

- Малейшее изменение в прошлом ведёт к непредсказуемым последствиям в будущем.

- Совершенно верно, это усвоили. А теперь вернёмся чуточку назад. В квантовой механике наибольшую популярность получила многомировая интерпретация - интерпретация, которая предполагает существование параллельных вселенных. Стоит нам только подумать о том, что что-то может произойти так, а не иначе - и вселенная расщепляется, образуя оба исхода. Если смотреть с нашей точки зрения, то мы всегда существуем в одном и том же мире; наш мир – это цепочка выборов, о которых мы иногда даже не подозреваем, ведь мы всегда наблюдаем один конкретный результат. Почему мы не можем увидеть параллельную вселенную? Да потому что нас там нет. Там есть другие мы, но не те мы, которые мы здесь и сейчас.

- Очуметь... - глубокомысленно изрёк Давид.

- Да, данная гипотеза считается самой научно-фантастической, но теперь, судя по присланным данным, фантастика – это истина. А теперь представьте, что мы используем параллельную вселенную как донора. Копируем из неё то, что нам необходимо, и вставляем в нашу.

- Жонглируем вариантами, прям на ходу проектируя свой мир, с Блекджеком и прочими прелестями?

- И снова в яблочко, - Кимико щёлкнула пальцами и указала на одну из сбитых камер наблюдения. - Если вы прикончите Фроста в прошлом, то это может привести к колоссальным изменениям в нашем времени, то есть сейчас. Невозможно предугадать, что произойдёт, миллионы вероятностей, но!.. «Чёрный ход» игнорирует теорию Хаоса. В бой вступает её противник с приставкой «анти», а именно - возникает неопределённость Хейзенберга с точки зрения вносящего изменения, которая позволяет внести только необходимые нам изменения и не более того. Погрешность составляет чуть больше тысячной доли процента, ведь начальные условия определяются пользователем. Гениальная разработка. Мы с вами - хранители великой мистерии. Поверить не могу, что когда-нибудь я придумаю это.

- Так, погоди... Мне надо поразмыслить... - Давид нахмурил брови, на которых уже начинал поблёскивать иней. - Если «Чёрный ход» использует теорию Ан... ну ты поняла, и я убью Фроста в прошлом, то единственное, что произойдёт здесь, с нами – это его абсолютное исчезновение и не более того?

Кимико быстро затрясла головой. Разноцветные проекции формул и диаграмм освещали её, превращая в сочный витраж мерцающих тату. Девушка-картинка оживала на глазах.

- Да, именно так и должно сложиться. Так как подобные эксперименты ранее не осуществлялись, то какая из этих теорий сработает, доподлинно мне не известно. Сплошная квантовая корреляция. Откровенно говоря, без помощи справочников и вычислительных мощностей мне это не по силам. Несмотря ни на что, не довериться самой себе было бы нерационально. Основной проблемой является то, что эта технология впервые попала в наше время, и мы с вами - первые, кто используют её. Первооткрыватели. Более того, Кимико говорила о какой-то заразе. Это определение не даёт мне покоя до сих пор.

- Ладно, - Давид кивнул в сторону компьютерной установки и щёлкнул пальцами, - давай попробуем. Мёрзнуть не вариант: ещё чуть-чуть, и моя сосулька отвалится. Я уже жажду выбить из паршивца Фроста всю дурь.

Кимико повернулась к экрану и начала готовить «Чёрный ход» к запуску. Мариус нетерпеливо стучал правым кулаком по левой ладони.

- Только пообещай мне!.. - вдруг сказал он. - Пообещай, что постараешься вытащить меня оттуда в случае чего.

- Я сделаю всё возможное, мистер Мариус

- И хватит уже с этим мистером. Просто Давид, окей?

- Как скажете, Давид.

- Так-то лучше. А теперь, пока идут приготовления, объясни мне: как работает прога, которую тебе прислала твоя, эм-м-м... Старшая? Если после смерти Фроста мы поймём, почему он ни с того, ни с сего сгинул, то как это осознают остальные?.. Где заканчивается причинно-следственная связь и начинается путаница?

- Рада, что вы спросили: боюсь, на сегодня с физикой ещё не покончено. Причиной моего изумления в момент изучения «Чёрного хода» является один немаловажный факт.

- Ближе к делу.

- В присланных данных говориться о том, что… как бы выразиться попроще?..

- Говори, как есть.

- В любой науке есть аксиомы. Судя по присланным Старшей данным, человеческая душа действительно существует, и в её современности это уже не теория, а факт. Нематериальная субстанция, способности которой до этого приписывали лишь мозгу и его рецепторам, имеет место быть. Теория Кимико заключается в том, что всё существующее и происходящее, прошлое, настоящее и даже будущее - это видение некоего «параллакса» - единого бесконечного сознания, обнаруживающего себя в различных сознательных телах и воспринимающего себя субъективно... Впервые я испытала такое возбуждение, когда проделала дома опыт Юнга. Уже тогда я поняла, что природа - вещь многогранная и интригующая.

Давид посмотрел на дисплей в надежде разобрать в формулах и уравнениях хоть что-то, однако в очередной раз потерпел скоропостижное фиаско.

- С ума сойти. Чем больше узнаю, тем больше понимаю, насколько я глуп.

- Не переживайте: Задира поняла вдвое меньше вашего.

Их беседу прервал Гоголон:

- Значение температуры приближается к отметке в -15 С. Будьте осторожны: возможно обморожение.

- Ладно, давай в двух словах: чего там с душами? Хочешь сказать, что Ветхий Завет не врал, и внутри меня витает двадцать один грамм какой-то небесной субстанции? И даже если так, то как душа вообще связана с изменением реальности?

Кимико кивнула.

- Душа является квантовой декогеренцией единого сознания на какой-либо промежуток времени. Следите за руками: изменяя одну молекулу ДНК, биологи фактически создают новый организм. Изменяя память и восприятие одной определённой частицы души, то есть пользователя «Чёрного хода», мы вносим изменения во всеобщую сущность и подгоняем под неё остальных. Прошивка реальности. Люди даже не заметят изменений – ещё вчера они общались с Фростом, а сегодня вспомнят лишь то, как он восемь лет назад разбился на машине. Истину будут знать лишь те, кто использовали «Чёрный ход». Ошеломляющий прорыв. Теперь я начинаю понимать, о чём говорила Кимико в своём видеообращении. Это прозвучит пафосно, но у нас в руках способности Бога. Страшно подумать, что было в руках Феи.

- Вот уж честь так честь. И как вся эта канитель работает?

- Представьте, что благодаря «Чёрному ходу» мы на какое-то время отправляем душу человека в прошлое. В тот самый момент, когда оператор попадает в прошлое, происходит расщепление вселенной, и возникает совершенно идентичная прошлому донорская реальность. Приведу пример. Вообразите, что вас поцарапал ваш кот. Вы решаете обработать царапину зелёнкой, но проливаете её на свои любимые джинсы. Штаны восстановлению не подлежат, и с горя вы решаете прибегнуть к «Чёрному ходу». Ваша цель - чтобы джинсы вновь стали чистыми; вы желаете получить чистые брюки в этой реальности, здесь и сейчас. Наша незаурядная программа не позволяет перемещать материальные вещи из прошлого в будущее, ведь перемещается не тело, а душа. Никакой магии, никакой телепортации. Но!.. вы можете исключить из уравнения реальности своего кота. Кончина кота поможет избежать этих событий, однако вы любите питомца всем сердцем, а значит этот вариант отпадает. Ещё один вариант - исключить из всех этих событий зелёнку. Вы отправляетесь в прошлое, и на этот недолгий период вселенная расщепляется на два параллельных сценария. Один - резервный - идёт по стопам точь-в-точь тех же событий, которые вы уже когда-то пережили: царапину от питомца, прогулку по городу, посещение аптеки, возвращение домой, испорченные штаны. Во второй сценарий - донорский - вы и попадаете. И вот тут-то вы можете разгуляться на полную катушку. Вы можете избить себя любимого и потребовать отдать ту баночку зелёнки, можете выкрасть её у себя, можете устроить в аптеке погром, да хоть заявиться в неё с бомбой и отправить там всё на воздух - жертвы донорской реальности не имеют для нас совершенно никакого значения, ведь ключевой объект, ось, точка схождения - вы и та самая злополучная зелёнка. Главное - не убить самого себя. Вы каким-нибудь образом лишаете себя баночки, а когда действие «Чёрного хода» заканчивается, резервная и донорская реальности воссоединяются, после чего вы вновь оказываетесь здесь и сейчас. Да, с царапиной, но зато с чистыми брюками. И таких вариаций масса. Расщепление и последующее воссоединение двух ваших сознаний на квантовом уровне приводит к возмущению всеобщей волновой картины, которая затем влияет на частицы привычного нам мира. Материя – лишь результат интерполяции, главная переменная - сознание. Нас всех можно приравнять к векторам, двигающимся из некой точки начала координат. Звучит как ахинея, мне и самой в это верится с трудом, однако всё сходится.

- Жесть. Пожалуй, заводить усатого мурлыку в ближайшие пару-тройку лет я не стану... Короче, как эта программа действует? Ей же наверняка нужны какие-то исходные данные?

- В комплект к «Чёрному ходу» прилагается деконвертер. Он преобразует оцифрованные радужные оболочки глаз пользователей в массив тригонометрических эннерактовых функций, используя так называемые узлы Янури...

Давид ажно привстал.

- Стоп-стоп-стоп... - он прищурился. - Не так ли звали ту старушку, которую ты?..

- Именно, - дрожащим голосом произнесла Кимико.

Её подтверждение прозвучало с тяжестью многотонного айсберга. Одно короткое слово - вершина; тысячи предположений, зароившихся в голове - оледеневшая масса, что прячется под гладью воды.

- Ладно, проехали. Снимки сетчаток ты преобразуешь, а что дальше?

- Секунду... - проведя пальцем по экрану, Кимико принялась забивать данные, а затем стукнула по кнопке подтверждения. На дисплее возникло красочное изображение, похожее на картинку из калейдоскопа. Обозначив на нём несколько точек, девушка снова углубилась в вычисления; потом указала на две линии, пересекающие разноцветное поле. - Фракталы вероятностей. Скомбинировав данные Фальстрёма, взятые из досье, и ваши данные из баз «Союза», я перекодировала все начальные условия в проекцию девятимерного многообразия. Импульс, вызванный введением в код «Чёрного хода» индексов ваших душ, передвинет материальную реализацию по массиву вариантов, провоцируя конвергенцию пространств. Вы с Фростом просто обязаны будете встретиться. Всё это дифференциальное многообразие «Чёрный ход» преобразует в звуковую дорожку, которую необходимо прослушать. Признаться честно, я до сих пор не могу понять, каким образом работает эта программа, но, судя по заметкам Кимико, всё логично и закономерно. Всё это время физика двигалась не в том направлении - нам надо было лишь слегка углубиться в брахманизм...

- Что нам даст эта хренова ангельская песнь? - перебил её Мариус.

- Прослушав её, вы погрузитесь в состояние анабиоза, подобное коме. Душа покинет тело и окажется в прошлом. В точке схождения, которую я получила из расчётов. Вы будете практически в таком же состоянии, в каком пребывала я во время сеансов стазиса с Гоголоном. Никогда бы не подумала, что всё настолько просто.

- Просто? – угрюмо взглянув на Кимико, Давид поёжился. - И что со мной произойдёт? Я типа умру и воскресну?

- Нет, скорее уснёте и окажетесь во сне неподалёку от места, где поймали Фроста. Именно в этот день. Ваше тело останется здесь, в то же время оно ненадолго возникнет и там. Не знаю, насколько точны эти данные, но старайтесь не упускать из виду что-либо подозрительное и будьте крайне осторожны. Выйдите на след Фроста и покончите со всем этим.

- Пф. Думаешь, я сам этого не хочу? Сколько у меня будет времени?

- Девяносто девять минут. Именно на такой промежуток времени рассчитана технология. По крайней мере, при заводских установках. И тут в бой вступает теория относительности: для меня ваши полтора часа пройдут за считанные секунды. Мне даже не придётся ждать. Убьёте Фальстрёма там – он мгновенно исчезнет здесь. По истечении времени вы вернётесь в своё тело. В проектируемой реальности вы можете поступать с остальными людьми так, как вам вздумается: их данные не впечатаны в исходный код, они играют роль проекций параллаксного подсознания.

- Прям квантовый скачок какой-то.

- Вполне исчерпывающее определение.

- Учёные, мать их за ногу!

- На самом деле мы хорошие, - девушка одарила Мариуса робкой улыбкой.

- Если всё пройдет успешно, то я расцелую тебя, кроха.

- Я обязательно обсужу это с Задирой. Итак, звуковая дорожка готова. Вперёд?

Давид кивнул и улёгся на ледяной пол. Руки тряслись от холода, впрочем, как и всё тело. Сведённые челюсти стучались друг об друга, точно камнедробилки.

- Поехали, - скомандовал он.

Кимико вручила ему наушники. Когда Давид их надел, японка коснулась экрана пальцами. В этот же момент в голове Мариуса раздался протяжный гул. Переливаясь из одного обертона в другой, он завораживал и гипнотизировал. Не прошло и десяти секунд, как Давид потерял связь с реальностью. Он словно провалился в сон, а скорее, ощутил, что совсем недавно витал в облаках, а сейчас просыпался. Белые круги перед глазами трансформировались в разнообразные цветные массивы. Настолько причудливые, что даже представить их было сложно - будто калейдоскопы проносились перед ним со сверхзвуковой скоростью. То росли. То уменьшались, как медузы. Яркий трип объял его разум, и даже холод, до этого вынуждающий колотиться, ушёл на задний план, а затем и вовсе пропал.