Аннулет. Книга 6 – Паладин II

Глава 18

Глава 18

Утром, после завтрака, я поднялся в свой кабинет. Ко мне пришли Афродита, Павел и Кирилл. Первым делом девушка достала папку, что мне вручил Шешковский. Вечером я не стал изучать документы, слишком мы устали.

— Ты знаешь, что тебе подарили?

— Какой-то дом, — кивнул я.

— Это особняк в Санкт-Петербурге, совсем недалеко от кадетского корпуса.

— Молодец, — ухмыльнулся Павел, — и подарок вручил, и показал, что знает о тебе достаточно много.

— Не буду спорить, — согласился с ним. В профессионализме Захара Леонидовича я и не сомневался.

— Виталий прав, — кивнула Афродита, — это не имеет значения. Особняк, судя по всему, весьма хорош, так что с подарком он угадал. Пока Виталий будет учиться, мы переедем туда, чтобы быть неподалёку от главы. Я займусь этим, — решительно произнесла она.

— Ты собираешься продолжать общение с Шешковским? — Павел недовольно поморщился. Он явно побаивался подобных людей, облечённых большой властью. Связей и влияния Богданова не хватит, чтобы им противостоять. Подумать только, совсем не давно и я был таким же. Старался держаться от подобных людей как можно дальше и не высовываться.

— Дружить не буду, но и открыто враждовать не собираюсь. Вполне возможно, что у нас появятся какие-то точки соприкосновения, которые могут быть полезны моему роду. Деньги не пахнут, — изрёк я известную в моём мире сентенцию, заработав неодобрительные взгляды.

— Ты не прав… — начала Афродита. Я тут же поднял руки.

— Да я так, — улыбнулся ей, — конечно, в грязные схемы я влезать не намерен. Я — князь, и понимаю, что репутация важна. Тем более, за моими плечами вассалы. Можете не объяснять. Но при этом, если нам удастся разобраться в ритуале, вполне можно на этом и заработать, я уж молчу о возможном политическом влиянии…

— Хорошо, ты — глава. Делай как знаешь, но мне не нравится Шешковский, и я бы постарался держаться от него подальше, — Павел поднялся и пошёл на выход.

— Не стоит всё переводить в деньги, — продолжила поучительную беседу Афродита, — твой род в неплохом положении. Ты, конечно, по меркам старых аристократов беден, но, если сравнивать с обычными дворянами, наш род многое себе может позволить, и гоняться за лишней копейкой уже не имеет смысла.

На этом наш разговор закончился, тем более, что приехал Грищенко, да ещё и не один, а с Тимуром Сутининым.

Спустившись на первый этаж, я поздоровался с наставником и кивнул Тимуру. Тот кивнул в ответ и отвёл глаза. То ли я ему неприятен, то ли чувствует себя виноватым. Разберёмся.

— Ну что, — радостно произнёс Грищенко, — твои запросы удовлетворены. Я выбил на закрытие шесть прорывов. Все они находятся рядом с крупными городами.

— Благодарю, — кивнул ему я. Это действительно хорошие новости. Афродите нужна энергия, как воздух, а без разрешения императора закрывать прорывы явно не стоит.

— В первый прорыв отправимся через неделю, по пути в Санкт-Петербург. С остальными тоже лучше не затягивать.

— Хм… похоже, Император понял опасность расположения прорывов рядом с крупными городами, — слегка улыбнулся я, — тем более, если возможно вторжение.

— Да, — с серьёзным видом согласился Иван, — но сначала проведи ритуал с Тимуром. Империи нужны паладины.

— От своих слов я не отказываюсь. Отдохните пока с дороги, я пришлю за вами, — я вышел из гостиной и, забрав Афродиту, спустился к алтарю.

Мне надо было понять, найдётся ли у Бориса энергия, чтобы провести ритуал. В прошлый раз он жаловался, что на такой процесс её нужно много. К счастью, всё оказалось не так уж плохо, — энергии должно было хватить, так что я не стал откладывать это дело и провёл ритуал.

Всё прошло удивительно легко. Возможно, причина крылась в том, что мне помогала Афродита, а может, Тимур Сутинин был готов, как никто, к подобному ритуалу.

Когда мы закончили, Тимур открыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, после чего на его лице появилась несмелая улыбка. Глядя на меня, он упал на одно колено и пафосно произнёс:

— Прошу принять мою присягу!

— Стоп! — остановил я парня. — Мы так не договаривались. Ты переходишь под крыло Императора. Я только провёл ритуал! — Тимур поднялся на ноги, обдумывая мои слова. — Разве Иван тебе не сказал этого? С чего ты вообще решил приносить присягу?

— Иван Грищенко говорил об этом. Но он не брал с меня слова. Просто сказал, что я должен стать паладином и служить Императору. Я выбрал стать паладином и, даже став вашим вассалом, всё равно же буду служить Империи! Так что всё правильно. Вы не убили меня на дуэли, хотя могли бы, и подарили возможность отплатить за смерть отца, сделав меня паладином. Самое меньшее, что я могу, — это верно отслужить вам!

— Эх, молодость! — Афродита с улыбкой на лице закатила глаза. Девушка выглядела моложе Тимура, и из её уст эта фраза прозвучала странно. — Ты, наверно, идеалист?

— Что? — Он недоумённо посмотрел на девушку. — Нет, вроде.

— Сибирский романтик, — припечатала она его, — мир устроен немного не так, как пишут в книжках. Ты стал паладином, но служить должен Императору.

— Но мы все ему служим! Во имя Империи!

Афродита снова закатила глаза и посмотрела на меня. Я в ответ лишь пожал плечами. Она права — нарвались на идеалиста. Хотя это было понятно ещё на дуэли. Уж слишком Тимур рвался отстоять честь рода, даже не разобравшись в происходящем. Что может быть хуже идеалиста, да ещё и легко внушаемого⁈

— У меня договор, — положив руку на плечо Тимура, начал объяснять я, — ты служишь Императору.

— Но… кто меня будет обучать? Я же ничего не умею.

— Не мои проблемы. Думаю, найдут нужных людей, — я развернулся, оставляя за спиной растерянного паренька, и пошёл на выход. Афродита двинулась за мной.

— Вот, он сразу понял, что надо учиться, — раздался у меня в голове её голос, — а ты почему-то решил, что раз паладин, то всё умеешь, и с шашкой наголо вперёд, в бой! — ехидно добавила она. Я лишь устало вздохнул и покачал головой. Я бы и рад был учиться, только не у кого.

— Подождите, — окликнул нас Тимур, — тогда примите хотя бы мои искренние извинения. Я был неправ, когда вызывал вас на дуэль, — он снова согнулся в поклоне.

— Вот! Я уж думала, он не догадается. В Сибири все такие тугодумы? — произнесла Афродита громко, не оборачиваясь.

— Извинения принимаю, — сухо бросил я и вышел.

Наверху нас ожидал недовольный Грищенко, которого мы не пустили на ритуал. Афродита заявила, что его энергия может помешать.

— Получилось? — поинтересовался наставник с тревогой, увидев, что мы вышли только вдвоём с девушкой.

— Всё в порядке, — успокоил его я.

На следующий день я был уже в своём доме в Екатеринодаре. У меня впереди было пять дней на решение всех проблем, после чего я должен был перебраться в кадетскую школу по пути закрыв прорыв.

Оказавшись дома, я понял, что решать-то мне особо и нечего. Разве что съездить в Хадыженск и принять город, который мне «пожаловали в качестве награды за оборону Барнаула». Именно так звучала официальная версия. И не просто принять, а назначить нового мэра. Оказывается, мой братец взял на эту должность какого-то своего знакомого, который, как запахло жареным, тут же свалил.

После общения с Цыпко у меня было две кандидатуры на эту должность, так что на следующий день я запланировал поездку в город и переговоры с кандидатами. Один из них — бывший глава дома культуры, второй уже четыре года занимает разные должности в администрации.

Афродита заявила, что в Екатеринодаре ей скучно, и вообще у неё теперь куча дел, так что, забрав Кирилла, отправилась в Санкт-Петербург — подготавливать особняк к моему приезду. Туда же вызвала Цыпко. Вообще девушка начала активно вникать в дела моего рода, и я решил ей не мешать. С её опытом я не особо боялся, что Афродита наломает дров. Тем более, в голосе Павла звучало искреннее уважение, когда он говорил о моей «невесте».

Переночевав в своём доме, который мне теперь казался очень маленьким, утром я с Арасланом и парой охранников отправился в Хадыженск. На урегулирование всех дел ушло значительно больше времени, чем я ожидал.

Управление городом мне передал представитель имперской канцелярии. Требовалось подписать внушительную пачку документов, на ознакомление с которыми ушло почти два часа.

Закончив с бумажной волокитой, я пообщался с бывшим главой дома культуры, который к тому времени уже месяц сидел без работы. Мой братец умудрился его уволить из-за постоянных возражений и неуступчивости Олега Павловича. Тот до последнего отстаивал будущее своих ребят, как он сказал мне в приватной беседе. Пообщавшись, я решил, что лучшего кандидата на должность мэра не найду. Так что пришлось спешно организовывать собрание городского совета, на котором Таранова и утвердили мэром.

Весь день прошёл в беготне и бумажной работе. Когда уже стемнело, я вернулся наконец-то домой.

Утром встал, позанимался с Арасланом и понял, что делать-то мне особо нечего. Разве что собирать вещи, но с этим я справлюсь за час, а у меня ещё четыре свободных дня. Как-то я успел отвыкнуть от подобного. Всё время куда-то спешил, бежал, некогда было передохнуть, а тут… свобода!

Посидел дома, поиграл на гитаре и отправился в студию. Лучший отдых для меня — музыка. В итоге три дня практически безвылазно просидел там, записывая новый альбом. Песни, правда, подобрались грустные. Тут и группа «Кино», и «Сплин», и «Смысловые галлюцинации». Так вышло, что я вырос любителем русского рока в лучшем его проявлении. Мои ровесники слушали новомодных реперов, а я — «старичков».

Итогом моего сидения в студии стал альбом из пятнадцати песен. За это время я успел достать своих музыкантов и звукорежиссёра, которые не готовы были выдерживать подобный темп, но всё-таки мы справились.

— Охренеть, как круто! — выдал Арсен, закончив прослушивание альбома.

— Спасибо, — я устало кивнул, — выкладывай его. Клипы снимать не буду. Нет ни времени, ни сил. Чувствую, через пару дней у меня начнётся новый этап жизни, и о музыке придётся забыть, как минимум, на полгода.

На следующий день все вещи были собраны и загружены в два автомобиля. Я сел за руль своего «мазератти», рядом устроился Араслан. Нашей целью был Нижний Новгород, где меня уже ожидали Иван Грищенко и прорыв, который находится практически в черте города.

Ехать не близко, но лететь на маголёте после последнего неудачно полёта у меня не было никакого желания. Хотя все вокруг уверяли, что полёты абсолютно безопасны, и случившееся прошлый раз не повторится, я всё же не решился. Лучше уж долго, но по земле, чем быстро, но по небу.

Остановились мы в очень дорогой респектабельной гостинице в Нижнем Новгороде. У входа меня встретил слегка нетрезвый Иван Грищенко:

— Добрался наконец! — Он крепко меня обнял.

— Наставник, — выбрался я из его объятий, — что-то вы слишком радушны! Это явно не к добру!

— Я уже сутки торчу в этой дыре. Конечно, я рад, что ты приехал. С утра идем в прорыв, а то я засиделся без дела!

— Ну… это многое объясняет.

— Скучно! — протянул Иван и, развернувшись, нетвёрдой походкой двинулся в ресторан.

После регистрации ребята стали заносить мои вещи в номер, а я отправился ужинать. За столом меня ждал Иван, рядом с ним сидел Тимур, и вид у него был печальный.

— Наконец-то ты приехал, — обрадовался парень, увидев меня, — с Иваном просто невозможно! Он вчера напился и начал буянить. Набил морду тут двоим, они обещали с ним разобраться, — Тимур слегка понизил голос и наклонился ко мне, — вообще, он ведёт себя недостойно! Ушёл вечером в номер с двумя девушками. Они обе моложе его в два раза!

— Ну вот, в сумме как раз мои ровесницы, — рассмеялся довольный Иван и подмигнул мне.

— Ты тоже с нами в прорыв? — Я оглядел Тимура. Он хоть и дворянин, но выглядел, скорее, как домашний мальчик. Да, с ним явно занимались. Фехтование, магия, физические упражнения и всё такое. Но вот лазить по грязи и есть из одного котелка…

— Да, мне надо знать, к чему готовиться. Иван сказал, что я с вами закрою два прорыва, а потом буду ходить с отдельной группой. Всего около двух десятков прорывов планируется закрыть в ближайшие три месяца. Они рядом с крупными городами, и если даже из трёх одновременно повалят твари, Империи придётся очень туго!

В ответ я пожал плечами. Тимур говорит очевидные вещи. Что тут можно ответить?

Когда ужин подходил к концу, объявилась наконец-то Афродита. Она ещё днём приехала, но не спешила спускаться из номера.

— Всем привет! — Девушка впорхнула в ресторан, и головы собравшихся повернулись к ней. Афродита собирала взгляды, ничуть не смущаясь. Да и трудно было не смотреть на неё. Открытое лиловое платье выгодно подчёркивало её фигуру. Низкое декольте так и притягивало взгляд. С прямой спиной и высокомерным взглядом красотка прошла мимо столиков и села рядом со мной, наградив поцелуем в щеку.

— Ну, как я тебе? — раздался в моей голове её голос.

— Сногсшибательно! — улыбнулся я.

— И… — Афородита посмотрела мне в глаза и медленно провела языком по губам.

— Ты для меня всё равно как младшая сестра. Красивая, но мелкая и родная, — я похлопал её по руке, видя, что девушка возмущённо пытается мне возразить, — остынь, люди смотрят.

— Афродита, — сидевший рядом со мной Тимур сглотнул, явно поражённый её красотой, — вы прекрасны. Как истинная богиня красоты!

— Благодарю, — снисходительно кивнула та.

Вечер прошёл хорошо. Грищенко заказал себе графин водки и начал травить байки, как он ходил по морю. Но его никто особо не слушал. Тимур не мог отвести глаз от Афродиты, я же просто сидел и наслаждался вкусной едой и тем, что меня никто не трогает.

Утром мы на трёх машинах выехали к прорыву. Ехать пришлось всего минут двадцать. Прорыв располагался на окраине города. Точнее, когда-то это был практически центр — здесь находились особняки знатных родов, и почти в каждом из них имелся алтарь. По словам Грищенко, скорее всего, именно эта концентрация энергии алтарей и привела к появлению разрыва. Они были как маяк для тварей, что пытались пробиться в наш мир. При этом существовал запрет размещения алтарей ближе тридцати километров друг к другу, но кого это волнует? Аристократы во многом привыкли плевать на закон. И вот, к чему это привело.

С тех пор прошло восемь десятков лет. Город разросся в другую сторону: всё-таки Нижний Новгород был важным местом, в котором проживало почти полмиллиона человек. Множество производств, широка река, железная дорога. Так что город рос, менялся, оставляя район прорыва в первозданном виде.

Мы подъехали к военному кордону, и нас без задержки пропустили внутрь старого квартала.

Для меня всё здесь было непривычным. Те прорывы, что я до этого посетил, находились в менее обжитой местности. А этот — прямо в городе!

Подъехав к одному из старых домов, мы остановились. Рядом с ним стояло уже пяток машин.

— Это штаб, — коротко произнёс Иван, — нам сначала сюда.

Я уже ощущал давление прорыва. Пока ещё не сильное, но оно уже было. Прислушавшись внимательнее к своим ощущениям, уловил, где находится центр прорыва. Похоже, до него не слишком далеко. Километра три-четыре. Получается, сам прорыв не очень мощный. Может, потому что старый и заброшенный, а может, по каким-то другим причинам.

— Ты идёшь со мной, — Иван кивнул мне, — остальные ждут.

Он уверенным шагом направился к зданию. Мы зашли внутрь и поднялись на второй этаж. Возле одной из дверей стояли двое военных с автоматами. Кивнув нам, они приоткрыли дверь, и мы зашли внутрь.

К моему удивлению, мы оказались в большой просторной квартире. Вот уж чего я точно не ожидал увидеть на самой границе прорыва.

— Я вас жду? — К нам вышел невысокий толстый мужчина. Он был в мятых брюках и рубашке, часть пуговиц на ней оказалась расстёгнута.

— Нас, — Иван оскалился в улыбке. Он был напряжён.

— Ну так садитесь уже, раз пришли, мне нужно десять минут, чтобы собраться, — абсолютно не обратив внимание на насторожённость Ивана, произнёс встречающий и плюхнулся на диван, выжидающе глядя на нас.

Я ощущал какую-то неправильность происходящего. Мужчина не выглядел грозным, да и магом явно не был. Но что-то было не так. От него тянуло энергией прорыва. Как будто он весь ею пропитался.

«Это тварь!» — пронзила догадка мою голову. Отскочив к стене, я вытащил саблю из ножен под снисходительным взглядом мужичка, который всё так же сидел на диване.

— М… как интересно, — произнёс он, принюхиваясь, — неужели паладин? Да, точно! Давно ваших не видел!

— Виталий, — остановил меня Грищенко, — это свой. Не убивай его.

— Как? — удивился я.

— Так, — усмехнулся Иван, — некоторые твари сотрудничают с государством. Им нравится жить в комфорте и безопасности.

— Я бы сказал, — прервал его мужчина, — что нам нравится жить. А в комфорте жить ещё лучше!

— Но вам для жизни нужна энергия. Для этого вы убиваете людей, — решил уточнить я.

Твари эгоистичны, и для них главное — выживание. Если Империя готова им это обеспечить, они вполне могут предать свою расу. Но зачем это Империи? Понимаю — допросить врага рода человеческого и уничтожить, получив информацию. Но подкармливать человеческими жизнями? Ради чего?

— Не смотри на меня так, мальчишка, — улыбнулся мужичок, — я не злодей. Просто другой вид, отличный от вас. И, заметь, более развитый! Вы же убиваете животных ради пропитания? Коров, гусей, кур… Вы мало чем отличаетесь от нас, — он пожал плечами.

— Эти животные не разумны, — возразил я, не сводя с него взгляда.

— Ага. Конечно. Многие животные вполне разумны. Не так, как люди, но на имена реагируют. Простые команды даже могут выполнять. Возможно, вы им просто не дали развиться. Кто знает, кем станут коровы через миллион лет!

— Зачем мы тут? — Я повернулся к Грищенко. Вести беседы с тварью у меня не было никакого желания.

— Не зыркай ты на меня так, — перебил меня мужчина, — я сейчас полон сил и доволен жизнью. Мне предоставили замечательное тело, — он провёл руками по своему животу. От этого меня всего передёрнуло. Тварь явно наслаждалась моими эмоциями, — между прочем, тело это принадлежало одному дворянину. Забавная история получилась. Он выиграл конкурс на питание для детских садов. Сначала всё было хорошо, но дворянчик решил, что зарабатывать можно больше. С каждым месяцем продукты становились всё дешевле и хуже. Жалоб почти не было. Что эти детишки могут сказать? В итоге их стали кормить чуть ли не помоями. Несколько десятков детей умерло от отравлений, а мне досталось это тело, — после небольшой паузы мужичок добавил, — преступник получил заслуженную кару. Не находишь?

— Что мы тут делаем? — Я пристально посмотрел на Грищенко. Он не паладин, но явно что-то ощущает. Иван с отвращением глядел на мужичка.

— Мы должны отвести его к прорыву. Во время пульсации происходит передача информации. Возможно, ему удастся узнать что-то о грядущем вторжении: будет оно или нет, а если будет — то когда. Отвечаем головой за его сохранность! — Иван сплюнул на пол. — Собирайся!

Мы развернулись и вышли из здания. Пока шли, я мысленно передал наш разговор Афродите. Даже на расстоянии я чувствовал её ярость и желание порвать тварь голыми руками. Теперь первая проблема — успокоить её. У девочки ненависть к тварям на инстинктивном уровне. Думаю, ей будет тяжело сдержать себя.