Отражение Судьбы (СИ)

Глава 19. Враг в отражении

1

Чёрные жилы живого металла сползли с головы. Красные огни потухли. И сменились голубыми небесно-лазурными глазами. Аарону открылось хорошо знакомое лицо. Черты, которые нельзя не узнать. Словно он смотрел в кривое зеркало, с другой стороны которого на него смотрело искажённое и пугающее отражение самого себя. Но между ними не было стекла. Не было границы между реальным и иллюзорным. Самый страшный кошмар обрёл разум и явился во плоти, чтобы стать единственной версией самого себя.

— Как я и сказал, твои друзья умрут от руки того, кому доверяют, — голос звучал звонко и резал слух. Аарон не думал, что когда-то услышит себя со стороны.

Аарон отказывался верить. Творилось полное безумие. Человек перед ним с жирными волосами, трёхнедельным налётом щетины и покрасневшими глазами от недосыпа выглядел на несколько лет старше, чем он сам.

— Я пришёл из другой Вселенной, если это важно, — продолжал Алазар.

— Заткнись! Заткнись! — истерически вопил Аарон. — Ты не можешь быть настоящим, не можешь быть мной, не можешь, не можешь, — голос затихал.

— Разве? — криво улыбнулся он. Мне понятны твои чувства. Ты запутался в себе. Но я всё объясню, если позволишь.

Но Аарон не хотел ничего слушать. Он растерян, но не сломлен. С ним ещё не покончено. Его не страшило грядущее. Будущее в будущем, а настоящее — здесь и сейчас. Пусть он обессилен, измучен и жалок, но пока в нём пылает искра жизни, он не поддастся влечению блаженного забвения.

— Ты упустил свой шанс, — прохрипел Аарон.

Кость стала единой. Нога обрела твёрдость. Аарон вздёрнул голову влево. Лазерным взглядом отпилил торчащий из плеча кусок арматуры. И подался вперёд с воющим визгом страданий. И лишь неудержимый гнев заставил терпеть болезненное трение рифлёной стали о внутреннюю мягкую плоть. Густая кровь ползла по мантии, как и положено по всем законам тяготения к земле.

Когда он освободился, уродливая дыра затянулась на глазах. Алазар снова скрыл лицо под шлемом, а руки больше не походили на человеческие. Красная вспышка хаоса озарила зал. Все чувства Аарона обострились. Он слышал, как тяжело дышит Алазар под доспехами. Он видел, как алое солнце зародилось в его когтях. За мгновение Аарон упал на пол, перекатился к колонне, обогнул тронный зал до дуге и отчаянно кинулся на Алазара с фланга. Синие лазерные лучи, извергнутые из раскалённых глубин глазниц, ударили Алазара по запястью. Он дёрнул рукой и расслабил когти. Камень хаоса отскочил и приземлился у подножия четырёхступенчатой лестницы, ведущей к возвышенности, над которой властвовал ветвистый трон.

Алазар попытался подхватить камень, но встретился с кулаком. Лёгкий толчок заставил его отшатнуться, как пьяницу, получившему по лицу в задрипанном баре. Никакого физического урона, конечно, он не получил. Но по неизвестной для него причине потрогал металлическую челюсть и одобрительно помотал головой. Может ему хотелось ощутить боль? Или он сделал это ради замешательства противника? Пусть думает, что сумел причинить вред. Излишняя самоуверенность всегда сбивает с толку. И придёт момент, когда Аарон подставится. Пока ему везёт. Но у везения есть неприятное свойство. Оно всегда проходит.

Аарон давил мощнейшими лучами энергии. Алазар выставил ладонь перед собой щитом. И двинулся к источнику, сдерживая губительный жар. Живой металл расступался перед величием неизведанной космической силы. Волокна теряли целостность и рассыпались в прах. Новые нити нарастали. И мгновенно погибали.

Он накрыл лицо Аарона обожжённой рукой и сдавил череп, словно тисками, предвкушая услышать треск лобной кости и ощутить тёплую мякоть мозга. Давление ничего не дало. Твёрдый, как алмаз. Аарон слепо махнул кулаком. Алазар перехватил руку и метнул тело, как спортивный снаряд. Аарона поглотила стена, из которой безжизненно повисли торчащие руки и ноги.

Алазар подался к выпавшему камню, но не успел сделать и двух шагов вниз по ступенькам, как очередная вспышка жара ударила в спину. Он вильнул в сторону, лучи погнались за ним, отрезая путь к подножию лестницы. Фигура Аарона сияла и дрожала, голова перекошена, руки висят, как варёные спагетти, раздробленные в плечевых суставах. На ходу Алазар оторвал стальную извилистую ветку от трона и метнул копьём в Аарона, пробив ему грудную клетку. Тело мгновенно отбросило назад и пригвоздило к стене. Лазерные лучи столкнулись с полом и погасли.

Но Аарон не унимался. Он обхватил ветку двумя руками и потянул от себя, но безрезультатно. Наконечник глубоко и крепко сидел в стене.

— Твою же мать! Где твоя хвалёная сила? — злобно крикнул он своему внутреннему спутнику.

Алазар услышал голос, полный гнева и страданий. Крик отчаяния. На миг он задумался, какого чувствовать боль смертельных ран, когда ты не можешь умереть. Должно быть, паршиво. С такой точки зрения бессмертие — не дар, а проклятие.

Но жалость чужда Алазару. Он беспокоился лишь о судьбе собственного мира. И сейчас его мучительно терзало только то, что он задумывался о таких глупостях и мелочах, забывая о истинной цели миссии.

Незримые щупальца психокинеза согрели снежный трон в грубых объятиях. Каменное основание потрескалось и оторвалось, вспарив пушинкой над полом. Трон завис в воздухе, переворачиваясь, словно в невесомости. Декоративные ветви с листьями-треугольниками угрожающе уставились на Аарона. Он занервничал и застучал зубами, беспомощно скользя руками по ветке, которая пронзила его. Алазар указал вытянутыми когтями на Аарона. Словно по приказу, трёхсоткилограммовый трон полетел точно в цель.

Хлопок! Конструкция впечаталась и проломила стену. Аарон повис над дворцовой площадью на высоте тридцати метров над землёй, проколотый железными прутьями-ветками. Он лениво закрыл глаза, не в силах продолжать бороться.

2

Он видел вырванное сердце Сэма, который смотрел ему прямо в глаза. Потерянный. Смятённый. И уже мёртвый…

Хотелось верить, что по-другую сторону жизни есть лучший мир, а не только бесплотная тьма. Но другой мир и правда существовал. Не загробный, а самый настоящий, параллельный, за который боролся Алазар — альтернативная версия Аарона, осквернённая клеймом Изириса.

Останови. Не дай погубить твой мир. Прими вторую часть себя, стань единым целым и возобладай моей силой. Пусть она станет твоей. Будь Богом, как я. Не дай смерти побороть жизнь.

Аарон почувствовал лёгкость. Физическое тело потеряло массу. Оно стало неосязаемым. Молекулы разделились. Он фазировал, словно призрак, проходя сквозь твёрдые обломки стены.

Подобрался со спины и попытался пройти сквозь Алазара. Аарона посетила мысль обрести плотность прямо внутри. Но доспехи оттолкнули его, не позволив провернуть грязный трюк.

Алазара смутил стук за спиной. Он повернулся и увидел полностью здорового Аарона. Ни ран, ни царапин. Никаких повреждений. Только порванная мантия и обрывок плаща за спиной.

— Что ты за отродье? — с презрением крикнул Алазар, сомневаясь в возможности избавиться от собственного двойника.

— Я Бог, — высокомерно ответил он.

Лицо побелело от ужаса. Кто называет себя богом? Либо псих, либо самоуверенный глупец. Но как бы больно не было признавать, но человека перед ним нельзя назвать человеком. Аарон обладает недоступными смертным способностями.

Алазар попытался использовать энергию своих камней рун, но Аарон мгновенно вскочил на ноги. Для отвлечения внимания пальнул лазерами, подался вперёд, размахнулся и нанёс сокрушительный удар, оставив на груди доспехов глубокую отметину. Тело зависло в воздухе над грудой обвалившегося потолка. Аарон резко прыгнул, предал себе ускорение в полёте и врезался в противника. Алазар с грохотом упал у входных дверей.

Аарон изящно приземлился на вершине холма из обломков. Сияющую фигуру огибали призрачные рунические символы. Камень хаоса дрогнул и за секунду метнулся в руку Аарона, мерцая красными искрами и переливающимися вспышками.

Алазар беззащитно стоял на колене, уперевшись когтями в деревянную дверь. Другой рукой он прикрывался от намеченной атаки. Хотя этот жест больше напоминал жалобную просьбу о помиловании перед неминуемой казнью.

— У каждой истории есть конец, — гордо сказал Аарон.

И поднял пульсирующий камень. Красная точка становилась ярче. Алазар испугался. Мысли перемешались в голове. События и вспоминания сталкивались друг с другом. Разбивались, а затем вновь возобновляли движение. Вдруг он явственно ощутил присутствие третьего человека. И с бешеной ярость пробил деревянные доски позади. Грубо схватился за шею, вытащил человека и поставил щитом между собой и разрушительным хаосом.

Глаза Аарона округлились. Ему едва удалось сдержать силу. Хаос протестовал, заставляя руку содрогаться. Обнаруженная Ева беспомощно трепыхалась перед ним. В её глазах читалось равнодушие к собственной судьбе. Она готова умереть.

Но он не готов принять её жертву. Аарон растерянно отвёл камень. Эмоции захлестнули, как водопад. Неуверенность поставила его перед тяжёлым выбором. Он знал, как поступить правильно, но отвергал этот вариант. Не мог расстаться с последним другом.

— Нет, нет, убей его, убей, забудь обо мне. Ты же сам говорил… — она умолкла, продолжая неразборчиво мычать сомкнутыми губами.

Волокна металла сползли с лица Алазара к шее. Он выглядел расстроенным. Тяжело вздохнул и сказал:

— Аарон, я не хотел всего этого. Мне чужд ваш мир, ваша природа, ваши люди.

— Дак уходи, вернись домой! Зачем ты пришёл?

— Чтобы спасти Вселенную.

— Лжец, — взорвался Аарон. — Ты говоришь о спасении, а сам губишь целый мир.

— Дай мне шанс всё объяснить. Выслушай и реши, как со мной поступить. Я загнан в ловушку.

— Выслушаю, если дашь обещание после отпустить Еву, независимо от моего выбора.

— Да, она будет свободна, — раскаянно ответил он.

— Приступай к рассказу, — разрешил Аарон.

— Как я и сказал ранее, я пришёл из другой Вселенной, параллельной вашей. Единственная разница между нашими мирами в том, что здесь Аарон Донхаллес лишён сил тритоморфа, а остальные различия соответственно вытекают из этого.

— Почему твоё имя отличается?

— Некоторое время меня тоже звали Аароном. При рождении, но это неважно. Наши истории не похожи, — грустно подметил он. — До разделения Вселенная была единой и неповторимой. Но всё изменилось, когда Лиет решила обмануть судьбу. Она хотела спасти своего новорождённого ребёнка от казни. Наш мир суров.

— И видимо что-то пошло не по плану. Раз ты здесь.

— План? — усмехнулся Алазар. — У неё не было плана. Она слепо доверилась кому-то.

— Но кому?

— Силе природы, магии, кто сейчас разберёт? Может, мы никогда и не узнаем об этом.

— И что же наша мать всё таки сделала?

— А ты ещё не догадался? Она создала точку разделения временных потоков. Точку неопределённости. Так родился твой мир. Другая вселенная. Здесь ты — обычный человек, — он помотал головой. — Не думаю, что она могла знать, что делает. Но факт в том, что своим поступком она ничего не исправила, а лишь поставила мир под угрозу.

— Хочешь сказать, что мой мир — копия твоего? Моя жизнь — ложь? — шокировано спросил Аарон.

— Такое принять не легко. Но да, ты прав. Тебя не должно существовать.

— Ответь на главный вопрос. Почему нельзя оставить миры жить параллельно друг другу. Зачем губить мой?

— Мы обнаружили вас при расширении возможностей пространственного моста. Для нас открытие стало достижением века. Наши учёные ликовали, получив реальное подтверждение гипотетической мультивселенной, — Алазар задумал. — Но вскоре нам открылась горькая правда. Найденный мир — единственный. Других нет. Его признали аномалией. Длительное изучение дало понять, что частицы вашего мира переходят в наш. И начинают взаимодействовать с нашими частицами, вызывая бурную ответную реакцию нашей Вселенной. Если не прекратить перемещение, произойдёт термоядерный взрыв, в пекле которого сгорят оба мира.

— Но должен же быть гуманный способ, — воскликнул Аарон.

— Наши учёные бились над решение задачи много лет, а время летело. Вселенная нагревалась. И наступил момент, когда не осталось иного выхода, как погубить ваш мир раньше, чем произойдём полное слияние.

— Но вы могли уничтожить свою Вселенную, подарив жизнь нашей, — увлечённо предложил Аарон.

— Отвечу честно. Человечество в моем мире не столь самоотверженно. Но проблема не в этом. Без нашего мира существование вашего невозможно. Ваши частицы поддерживают стабильное состояние лишь благодаря энергии нашего мира. Ваша вселенная является частью нашей, но при этом, что иронично, не может стать её частью.

Аарон внимательно слушал. Он получил смысл. Увидел скрытые мотивы Алазара, о каких внутренний голос не предупреждал. Это не уничтожение, а спасение. Спасение Вселенной по-другую сторону зеркала. Он живёт в мире фантазий его родной матери, осмелевшей бросить вызов судьбе. Она затеяла заранее проигранную игру, не задумавшись о последствиях собственной ставки. Неизбежная истина заключается в том, что Аарон Донхаллес должен погибнуть любой ценой, пусть даже ценой целой Вселенной. Достойная плата за жизнь всего сущего.

Аарон не различал лжи в сказанном. Слова — это всего лишь слова. Ему было плевать. Он жаждал отомстить. А как иначе? Алазар совершил множество непростительных поступков. Зверская расправа над Сэмом, лишение дома, смерть отца и десятки тысяч бессмысленных жертв среди населения. А сейчас угрожает Еве. И нет гарантий, что он её не убьёт.

— Аарон? — оборвал его раздумия Алазар.

— Почему? — он серьёзно нахмурил брови.

— О чём ты?

— Почему ты так поступал? Так жестоко…

— Чтобы выплеснуть ярость, — он виновато опустил голову. — Мои доспехи сотворены из живого металла Томалина. На свете нет материала надёжнее. Он буквально не восприимчив к оружию, созданному разумом человека.

— Но?

— Цена слишком высока. Выше человеческой жизни. Но жизнь человека не стоит жизни целого мира.

— Не пудри мне мозги! — резко крикнул Аарон. — Мне нужна суть. Давай без высоких тирад.

— Живой металл необходимо омывать кровью. Что-то вроде подношения богу. И я не властен над этим. Мой разум в ловушке.

— Ты убивал только из-за этого?

— Нет. Или да, — он сомневался. — Я не знаю. Возможно, оба ответа сразу. В любом случае все жертвы на моих руках. Поступи со мной так, как считаешь нужным. У этого мира, как и у моего, ещё будет время. Немного, но достаточно.

— Сколько?

— Век. Может два.

Аарона поразила цифра. Пугающе точная. Он пожалел, что поддался эмоциям и выслушал Алазара, а не убил сразу. Сияющие глаза поблекли. Сознание окутал мрачный туман раздумий.

Уловка. Ложь.

Аарон уловил внутренние сигналы, но не поддался. У того, кто скрывается в тени, всегда есть личный мотив.

Ложь. Ложь. Ложь.

Алазар коварен. Ты его не знаешь. Но думаешь иначе.

Доля правды в этом есть. Аарон видел в Алазаре себя. Между ними есть связующая нить. Определяющая ткань мироздания. Они объединены, но разрознены. Аарон боялся собственного выбора. Он может совершить серьёзную ошибку, о которой никогда не узнает. Или продолжать жить в сомнениях с знанием, что мир на грани исчезновения.

— Что ты решил, Аарон? — неожиданно спросил Алазар.

Как и обещал, он разжал оковы вокруг шеи Евы. Она раскашлялась и отползла к окну, шаркая по россыпи бетона и царапая руки. И прижалась к растрескавшемуся стеклу спиной.

— Я верю тебе, — ответил он с необычайной лёгкостью.

3

И пугающе рассмеялся фальшивым смехом. По спине Алазара пробежала дрожь. Потому что перед ним был не Аарон.

— Наивно было полагать, что я позволю тебе что-то изменить. Ты думал, что я даже не вмешаюсь, — низкий неестественный голос, отдающий эхом внутри разума.

Алазар схватился за голову, охваченную болезненной вспышкой иного проникновения. Ева не выдержала напора. Жгучая кислота вырвалась изо рта со слюнями. Она судорожно затряслась, сделала глубокий вдох и впала в мёртвый ступор.

— Кто ты такой? — с трудом выдавил Алазар.

— В вашем мире мне имя Фатум. Я есть истина. Я тот, кто определяет порядок вещей и событий, — он резко умолк. — Я причина, по которой появился ваш мир. И этот.

— Ты шестой абстракт, — уверенно определил Алазар.

— Я то, что вы называете неотвратимостью, предопределённостью. Ваше слово — судьба.

— К чему наш разговор? Пора покончить с этим! — смиренно воскликнул Алазар. Против высшей силы бороться бессмысленно.

— Ты проделал достойную работу. Пожертвовал всем, чтобы спасти тонущий корабль, — Фатум одобрительно кивнул и резко помрачнел. — Но ты лишь вызвал новую течь. Твой переход приблизил гибель всего сущего. Моя благодарность.

— О чём ты? — встревоженно спросил он.

— Ты разорвал пространственно-временной континуум! И хотел избежать последствий? Люди. Вы так глупы.

— Я не человек.

— Верно. Твоя сущность извращена. Отродье Изириса, — крикнул он в крайнем раздражении.

— Личные счёты? — Алазар расплылся в ехидной улыбке, чтобы подразнить бога.

— Изирис — грязное порождение. Зараза, поразившая мир. Моя главная ошибка. Когда он родился, всё было обречено, — Фатум с презрением посмотрел на дыру в потолке. — Совершенная Вселенная переродилась в гнилой кусок материи, стремящейся к саморазрушению. Людям не понять, какого жить вне хаоса. В мире, который не пытается тебя убить. В мире, где нет случайностей.

— Но что мешало тебе остановить его?

— Хаос — это неизлечимая болезнь, одна из тысячи, какие поражали предыдущие миры.

— Предыдущие? — поражённо задался Алазар.

— Твой мир — не первый, но самый долгоживущий. Другие я уничтожал при первых симптомах. Они были далеки от идеала.

— Я ничего не понимаю.

— Неудивительно. Твой разум заперт в коробке. И не позволяет смотреть шире собственных глаз.

— Чего ты хочешь?

— Исправить ошибку. Начать сначала. Построить другой мир, — он зловеще спустился с обломков, не переставляя ногами.

Алазар не испугался. Не хотел бояться. Не закрыл лицо волокнами живого металла. В страхе перед неизбежным нет чести. Смерть — закономерный конец, без которого жизнь теряет смысл.

Он поднялся с колена и занял боевую стойку, чтобы умереть в борьбе. За окном горизонт расплывался лиловыми сумерками. Расплющенные ряды облаков безмятежно горели угасающим светом уходящего дня над далёкими тенями горных вершин. И в простой красоте, какую люди не ценят, был знак благодарности. Прекрасное порождение хаоса.

4

Фатум величественно раскинул руки и застыл на месте. В десяти шагах напротив Алазара. Глаза пылали, как раскочегаренная печка, но без восходящих столпов дыма. Серая густая масса оседала на сознание Аарона, запертого внутри.

— Нашему другу пора вернуться на свет. И он вряд ли будет в восторге от этого.

— От…

Он не успел закончить фразу, как два ревущих луча разрезали туловище Евы пополам. Верхняя половина соскользнула и упала лицом вниз. Внутренние органы повалились наружу. Зловонный и нестерпимый запах подгорелой плоти ударил по чуткому обонянию Алазара. Волосы лучами раскинулись вокруг опущенной головы. Она не почувствовала боли. Она не почувствовала ничего. Её разум распался на куски, когда Фатум впервые заговорил.

— Что ты наделал? — разъярённо закричал Аарон. По сухой щеке прокатилась горькая слеза.

Аарон, ослеплённые чувством потери, накинулся на Алазара. Он забыл о камне хаоса, зажатом в скольких пальцах.

Алазар растерялся. Ничего не мог сделать с сами собой. Обжигающий удар пришёлся по правой щеке. Лишь усилием воли устоял на ногах. Волокна живого металла мгновенно опоясали разбитое лицо. Аарон схватил его за железные плечи и крепко сжал, не позволяя отдёрнуться в сторону. И выжег на груди впадину. Среди горящих остатков одежды и извивающихся нитей стали на алой коже законное место под сердцем занимала печать Изириса.

— Вот мы и добрались, — судорожно проговорил он. — Я убью тебя медленно и мучительно. Ты пройдёшь через весь спектр боли.

— Не делай этого, — тяжёло сказал Алазар.

— Ты обещал отпустить Еву! Обещал, — захлёбываясь слюнями и стуча зубами, шептал Аарон. — Хотел уничтожить мой мир в угоду своему.

— Выбора нет.

— Выбор есть. Я избавлюсь от тебя. А затем от твоей никчёмной Вселенной, — он злобно усмехнулся. — Уничтожу. И спасу мой дом.

— Это не сработает! — воскликнул Алазар. — Ты погубишь оба мира.

— Я знаю, что ты лжёшь. Точно знаю. Мне показали истину, — он говорил, как помешанный и умалишённый фанатик, погрязший в фантазиях.

— Аарон, очнись. Ты не принадлежишь самому себе. Твоя память искажена паразитом. Его зовут Фатум. Он убил Еву. Он! — тревожно пытался вразумить Алазар своего двойника.

— Я привык верить своим глазам.

— Своим, — повторил Алазар.

Аарон молчал. Он пристально смотрел на выгравированную печать поверх кожи. С презрением, неестественной завистью и чувством лишения. Знак, что отвечал безразличием, говорил: «Ты — отражение самого себя. Безликая копия. Человек, которого нет». Он проживает чужую жизнь, которая ему не принадлежит.

Он скривил губы, сжал челюсти и нахмурил брови. В тёмных безднах зрачков маякнули огоньки. И глаза вспыхнули жаркими лучами мертвящего пламени.

Алазар завопил от боли. В панике невидимые руки, ограниченные влиянием Фатума, поднимали и обрушали обломки потолка на Аарона. Но все они отскакивали от мерцающего барьера с ускорением пули. А продирающий жар нарастал.

Левое плечо ощутило прилив неожиданной энергии. Волокна облепили камень хаоса, который оставался прижатым ладонью Аарона. И Алазар завладел спасительной силой.

Правая рука Аарона запульсировала. И после он не запомнил ничего, кроме смутного толчка. Отброшенный на груду поломанных каменных плит, он раскрыл глаза и потянулся рукой к голове, оторванной по локоть рукой. На него набросила тревога, когда он увидел, что руки, которой только что шевелил, нет. Ошмётки плоти в крови лениво висели в покое. Уродливая культя беззаботно болталась в фантомных движениях предплечья. А из неё торчала кость. Не белая, как представляют все, а светло-коричневого оттенка перекопанной земли.

Источник божественной сил иссяк, как пересохшая река среди бархатных дюн знойной пустыни во власти пекущего солнца. Аарон, покалеченный ложью и изнемождённый борьбой, остался один на один с собственным «Я» — истинным и единственным.

Доспехи живого металла, окрашенные красным, впитали сладкую кровь и нарастили потерянный материал. Алазар дрожал от острой боли, поражённый хитростью Фатума. Он выжил. Дар счастливой случайности снизошёл от Вселенной.

Аарон ворвался через синюю дверь. В обиталище своего покровителя. Имя ему Фатум. Тот, кто исключает случайности.

В комнате рядом с витражным стеклом лежали две разделённые половины Евы. Она подняла голову и посмотрела мёртвыми белёсыми глазами. Он испугался, подался назад, но дверь со стуком захлопнулась.

Без чувств и эмоций тусклые пурпурные губы разомкнулись глухими словами:

— Ты убил меня, Аарон! Убил.

— Нет, нет, это был Алазар, — прошептал он.

— Ты знаешь, что лжёшь самому себе. Посмотри под ногами, отыщи свою правду.

И он вспомнил. Вспомнил всё. И бесследно забыл.

Фатум проснулся и запер его под замок. Осталась только блеклая тень Аарона, давно потерявшая «Я». Он больше не тот, кем был тогда, когда отправился в путь. От Деона до Виктории.

Алазар серьёзно с каплей чуждой ему жалости посмотрел на разбитого и беспомощного человека, который потерялся в собственном захваченном разуме. Заражённый и обманутый Аарон — марионетка под контролём вязких нитей Фатума. Он воплощение прожившего ложную жизнь человека. Когда он смотрит в зеркало, видит отражение собственного врага, но не знает об этом. И никогда не узнает. Фатум не позволит. Он бессилен бороться против поражённого разума. Смерть для него — освобождение из заточения.

Алазар перекатывал камень хаоса между когтями. Остановил и протянул руку в направлении Аарона. Грани стёрлись в благородном свете энергии хаоса. Разрушение ради перерождения. Он намерен избавить Аарона от страданий. Его тело распылится и вознесётся ветрами к пылающим и далёким звёздам, летящим среди пустоши тьмы.

Аарон почувствовал зов приближающейся смерти. Холодное дыхание посреди губительного огня. Пальцы уцелевшей руки слепо потянули к спасительному средству, дару Изириса, в котором заключена частичка пространственной мощи Алариса. Он коснулся обточенных граней камня. Лёгкое прикосновение к единственному, что осталось после отца. Разум растворился в воспоминаниях о прошлом, когда жизнь не была ложью. Знание превратило его в бездушную копию человека, которым он всегда считал себя.

Остров. Деон. Домой. Я хочу домой.

— Давай, — отчаянно крикнул он, судорожно извиваясь от боли.

Пространство разверзлось. Таинственная пасть проглотила Аарона. И протестующе схлопнулась.

— Нет, — лишь успел выкрикнуть вслед Алазар.

Образовалась тёмная сфера. Она съёжилась до размеров спелого яблока под действием собственной гравитации. Задрожала в попытке сдержать накопившуюся неудержимую мощь. Энергетические всплеск, вибрация под ногами. И моментальное разрушительное расширение, поглотившее город Викторию.

КОНЕЦ