Отражение Судьбы (СИ)

Глава 9. Пробуждение

1

На выжженной земле показался росток новой жизни. Тонкая беззащитная веточка пробивалась сквозь облако серого мрака к тёплым лучам жёлтой звезды. Обрушился шквал. Липкие нити чёрной паутины обвили её, намереваясь погубить единственный шанс семени достичь невозможного. Но ни боль, ни сопротивление ветра, ни тяжёлая ноша не остановили росток. Когда он добрался до света Солнца, некогда смертельно опасный враг оказался не более, чем незаметным пятном грязи. А ураган, что пытался вырвать ствол с корнем, был лёгким и приятным бризом, покачивающим изгибистые белые ветви из стороны в сторону. Великое и могучее древо продолжало тянуться к голубым небесам, где беззаботно плавали пушистые облака.

Аарон открыл глаза. Яркий свет в белой стерильной палате слепил. Память была бесполезна. Сплошное мутное пятно и ничего больше. Горький сухой привкус во рту заставил его скривиться. Тело казалось каменным и неподъёмным. Привыкнув к освещению, он увидел белый потолок, на котором пересекались две трещины, изображая вытянутую букву «Х». Справа от койки находился электрокардиограф. От запястий к блестящим пакетам на стойках тянулись длинные прозрачные трубки, по которым в организм через вену попадали питательные вещества. У стены расположился стеллаж с лекарствами, пробирками, перчатками и бумагами. Обычная больничная палата.

— Кто-нибудь, — прохрипел Аарон. Язык онемел. А шевелить челюстью было настолько неприятно и тяжело, что на вторую попытку он не решился.

И задремал. Через час в палату пришла медсестра.

— Можно вас? — спросил Аарон.

— Вы очнулись! — воскликнула она. — Подождите минутку, я позову доктора.

Она удалилась. Аарон успел рассмотреть лишь белый халат поверх её пышных форм. Дверь скрипнула. У койки появился гладко-стриженый мужчина с длинным носом, как у стервятника.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Не очень. Где я? Что с моими друзьями?

— Вы должны быстро восстановиться. Состояние стабильно, — доктор что-то записал на бланке.

— Что со мной случилось?

— Вы провели в коме две недели.

— Куда я попал? Сэм и Ева в порядке? — Аарон озадаченно посмотрел на доктора.

— Извините. Я не могу ответить на ваши вопросы.

— Почему? — он опустил брови и прищурился.

— Завтра утром вы получить ответы на все имеющиеся вопросы.

Больше врач не сказал ни слова. Он покинул палату. Вернулся следующим утром, чтобы выписать Аарона из лечебного центра.

Поставив последнюю подпись в журнале, Аарон поднял голову и спросил:

— Что дальше?

— Он ваш, — сказал доктор кому-то снаружи и отступил к стеллажу.

В палату зашли два солдата в серой военной форме с золотыми рукавами. Личная стража герцога. Один из них держал наручники, а другой направлял оружие.

— Руки. Быстро, — приказал тот, что с наручниками.

— С какой стати? Я не преступник! — возмутился Аарон.

— Без разговорчиков. Третий раз повторять не будем.

Продолжать спорить бесполезно. Он сдался. Руки сжали наручниками, а на голову набросили непроницаемый мешок, не объяснив ничего. Аарона схватили за локти и повели в неизвестном направлении. Каждый порог, лестница или неровность стали серьёзными и неожиданными преградами. Прогулка с завязанными глазами превратилась в полноценное испытание для ещё неокрепших после длительного бездействия мышц. Тупая боль заставила ноги несколько раз подкоситься, но солдаты не позволяли упасть.

2

Они остановились. Мешок поднялся. В глаза бросился письменный лакированный стол с золотыми спиральными узорами. За ним сидел облысевший Питер Кохе с седыми кустами на висках и курил сигару, выдыхая обручи дыма. Вдоль стен протянулись книжные полки. Стульев для гостей не было.

— Здравствуй, Аарон, — сказал Питер, отодвигаясь от стола.

— Почему я в наручниках? Где мои друзья? — голос дрожал.

— Они в изоляторе. Нет нужды…

— Почему они в изоляторе? Что происходит? — он перебил Питера.

— Не нужно волноваться. Им ничего не угрожает, — герцог поднялся и обошёл стол. Они стояли друг напротив друга.

— В чём тогда дело?

— Что последнее ты запомнил до того, как очнулся здесь?

— Как в тумане. Помню, что мы столкнулись с существом в непробиваемых доспехах. Оно владело психокинетическими и телепатическими способностями, — он задумался.

— Всё верно. Мы уже знаем о произошедшем на острове. Как думаешь, кто он такой?

— Тритоморф, — робко ответил Аарон.

— В точку! — Питер мрачно улыбнулся. — Ответь мне на главный вопрос. Как ты выбрался?

— Не знаю, — он отпрянул назад.

— Ты лжёшь! Выкладывай правду, — крикнул Питер.

— Мне нечего сказать. Я ничего не помню.

— Тебе есть, что мне рассказать, — Питер подошёл к Аарону. Схватил за шерстяной свитер и оголил живот. Показались три шрама от колотых ран. — Что это такое?

— Шрамы. Может он меня ранил, я не помню, — голова закружилась.

— И снова правильный ответ! — воскликнул Питер. — Но здесь есть проблема. Он не ранил тебя, а убил, — герцог отпустил подол свитера.

— Что за бред вы несёте? — недоумевая, крикнул Аарон.

— В это сложно поверить. Мертвецы никогда не говорят с живыми. И уж тем более не возвращаются назад. Даже тритоморфы на такое неспособны.

— Не тяните! Объясните! — воскликнул Аарон.

— Лезвия прошли насквозь.

Аарон потянулся к спине и ощутил подушечками пальцев грубые рельефные рубцы. Самое страшное, что один из них прерывал линию позвоночника. Лицо побледнело. На лоб выступили капли холодного пота. Он перестал чувствовать себя хозяином в собственном теле. Что-то сидело внутри сознания. И просыпалось в самые критические моменты. Но Аарон был благодарен за спасение его жизни.

— Убедился?

— Да. Что вы со мной сделаете?

— Ничего. Но мне нужны ответы! Как работают твои способности?

— Я не знаю, что вам ответить. Они спасли меня. Это всё.

— Мне не хочется этого делать, но ты не оставляешь выбора, — сказал Питер. — Парни, не стойте. Подойдите и проявите гостеприимство, — он обратился к солдатам, которые охраняли вход.

Первый, который ростом повыше, положил руку на плечо и ударил Аарона кулаком по лицу. Он не выдержал и свалился, выплевывая на пол кровь, слюни и сопли. Подключился второй солдат и принялся старательно работать ногами. Аарон терпел. Потерял несколько зубов. Слышал хруст собственных костей. Избиение продолжалось несколько минут, пока Питер Кохе не остановил их.

— Этого недостаточно. Какой бы сверхъестественной тварью ты ни был, Аарон, необходим убедительный стимул, чтобы способности проявились. Надеюсь, мы на одной стороне, — Питер приблизился и стиснул в руке измазанные в крови щёки Аарона.

— Пошёл ты, — сказал он и плюнул в герцога.

Питер достал из кармана платок и обтёр лицо Аарона. Обошёл стол, открыл шкафчик и достал портсигар. Закурил сигару и выдохнул облако дыма с облегчением.

— На сегодня мы закончили. Наденьте на него кандалы и бросьте в карцер.

3

Его взяли за руки и поволокли. Он отключился. Очнулся на холодном каменном полу. Туалет, раковина, стол, кровать или другие предметы удобства отсутствовали. Единственный вход и выход — решётка с толстыми прутьями, запертая на четыре замка. Через окошко размером с ладонь внутрь заглядывали оранжевые лучи заката. Потолок протекал. Капли одна за другой падали вниз.

Ноги, шею и руки Аарона стискивали стальные браслеты, а между ними лежала тяжёлая якорная цепь. Чтобы поднять такой вес, необходимо иметь отличную физическую подготовку. Никаких замочных скважин или болтовых соединений. Все швы надёжно заварили. Выбраться без посторонней помощи невозможно. Аарон понимал, что такие меры предосторожности вполне обоснованы. Он может представлять серьёзную опасность для людей. Если учесть, что способности не подвластны ему и могут в любой момент взять контроль над разумом, то никакие цепи не помогут.

Они обязаны были казнить его без промедлений. Но обстоятельства вынуждают действовать нестандартно. Приходится довериться интуиции и поддаться большему риску, чтобы в итоге не остаться без козырей в борьбе с тритоморфом. Никто из хранителей ранее не сталкивался со взрослой особью данного вида. Такой поворот событий может обернуться плачевно для всей Империи.

Аарон не без усилий перевернулся со спины на бок и пополз к трещине, откуда на пол капала вода. Каждый рывок отзывался болью. Хотелось пить. Жажда оказался слишком сильной, чтобы уступить боли, которая не намеревалась отступать и продолжала искать предел человеческой выдержки. Голова Аарона нависала над пятном мутной воды. По затылку били капли и стекали за шиворот. Не долго думая, он ударил лицом в лужу и принялся всасывать воду, как пылесос. Привкус грязи и ржавчины его не смутил.

4

На следующее утро в карцер явился Питер Кохе в сопровождении двух солдат и врача в белом халате. Врач вёл себя отстранённо, не поднимая взгляда. Сомневаться не приходилось, что ему не доставляло удовольствия происходящее. Он не заинтересован участвовать в этом, но выбора у него не было. Солдаты освободили руки и шею Аарона от якорных цепей и усадили на одну из двух табуреток, которые они принесли с собой.

— Доброе утро, Аарон. Грядущее тебя вряд ли обрадует. Но у тебя есть выбор. Ты наверняка думал о вчерашнем. И убедился, что мы настроены серьёзно. Покажи свою силу, — сказал герцог.

Аарон с презрением посмотрел на Питер и ничего не ответил.

— Ладно. Если не хочешь говорить, то не нужно. Ты должен быть благодарен. Я мог убить тебя, когда ты ещё спал, но не сделал этого. Твоя сила уникальна. И, возможно, будет полезной.

— Ты заплатишь за это, — сказал Аарон.

— Я попытался, — он выдохнул клубы дыма и отошёл в сторону. — Приступайте, доктор, он весь ваш.

Доктор достал из чемодана нож и горелку. Включил газ и поднёс спичку. На вспыхнувшем пламени принялся раскалять лезвие. Металл нагревался и краснел. Аарон ничего не мог сделать. В рот затолкали кляп, а руки крепко держали стражники герцога.

Кисть прижали в деревянному сиденью второй табуретки. Он сжал руку в кулак, но державший его солдат разжал мизинец и безымянный пальцы. Они смотрели вперёд и тряслись от страха, пытаясь вернуться домой в безопасное место.

— Не знаю, как вы, но я не хочу этого делать. Не хочу вас калечить. Избавьте меня от необходимости, я буду очень признателен, — доктор без надежды посмотрел на Аарона. — Хорошо. Тогда приготовьтесь, будет очень больно.

Раскалённое лезвие вонзилось в плоть. Аарон услышал хруст костей и почувствовал ужасную жгучую боль. Он издал пронзительный рёв. Пальцы отделились от руки. Лицо вспотело и покраснело, а на лбу выступила толстая вена. Нос активно раздувался, жадно глотая воздух.

Доктор мгновенно забинтовал поражённый участок. Белоснежные матерчатые бинты впитали кровь и покраснели. Аарон опустил голову и закрыл глаза. Кляп изо рта достали.

— Ублюдки, вы заплатите, обязательно заплатите, — бормотал Аарон.

Питер появился из-за доктора и сжал лицо Аарона, аккуратно похлопывая пальцами по правой щеке.

— Разочарование. Либо ты бездарность, как и твой отец, либо подобного стимула недостаточно, — он оголил жёлтые зубы. — Может, нам стоит притащить сюда твоих друзей. И отрезать от них по куску. Что скажешь, Аарон?

— Ты не посмеешь! — возразил он.

— Ты переоцениваешь своё положение, чтобы разбрасываться такими высказываниями. Я убью их, если понадобится.

— Вижу, герцог Кохе, вы совсем обезумили. Власть порождает безнаказанность, а она в свою очередь… Ну, вы поняли меня.

— Ты и твои друзья — предатели, враги человеческого рода! — выпалил Питер.

— Мы пришли в Индаба, чтобы просить помощи в решении общей проблемы, а вместо этого получаем обвинения. Я не понимаю, чего вы добиваетесь, чем руководствуетесь. Я не знаю, о каких мистических силах вы толкуете.

— Пойми, Аарон, твои силы — это единственный шанс на уравнивание наших сил и сил тритоморфа, — он нахмурился.

— Но как же хранители, они обязаны защищать человечество! — выкрикнул Аарон.

— Хранители разбиты! — воскликнул Питер. — Сильнейший из нас, Константин, погиб на прошлой неделе. Джон под осадой. Остались только мы с тобой, но вскоре пробьёт и наш час. Не сомневайся. Его не остановить, — горько закончил он.

— Ты боишься…

Питер Кохе не хотел этого признавать. Но скрывать страх было слишком трудно. Он испугался. Самые страшные сказки и рассказы, которыми детей пугали в детстве, превратились в реальность. Но, как это обычно бывает, сказки — это всего лишь сказки. В жизни всё по-другому. Люди мучительно умирают в лапах чудовища. Рано или поздно ситуация исправляется. События всегда возвращаются к нормальному ходу вещей. В какой-то степени счастливый финал, но не для жертв, что забываются после.

— Бояться разумно, — сказал Питер.

5

Питер взял нож, который лежал рядом с отрезанными пальцам. Ребро лезвия украшал грозный коршун, размахивающий крыльями. Полюбовавшись рисунком на блестящей стали, Питер сосредоточился и похолодел. Крепко сжал рукоять, взмахнул, что было сил в старческих дряблых руках, и вонзил остриё в левый глаз Аарона, не ожидавшего подлого удара. Он завопил и задёргался. Ошеломлённые произошедшим стражники с трудом сдерживали его. Внутри что-то проснулось. Присутствие. Маленький синий огонёк, разожженный искрой боли. Пламя разгоралось и поднималось из тёмных глубин сознания, куда никто и никогда не заглядывает. Мысли перестали рождаться. Он не мог думать, слышать, говорить и дышать. Аарон заперт в собственном подсознании, занял место штурмана в собственном теле. Теперь власть принадлежит другому. Вездесущему и неотвратимому глазу истины. Этим именем позднее Аарон назовёт своё альтер-эго.

Нож вылетел из раны, проскочив между прутьями решётки. Пустая уродливая глазница, из которой вытекала кровь и белая вязкая жидкость, обрастала внутри тонкими синими нитями. Из небытия соткалось новое глазное яблоко. Засиял хрусталик, а затем радужка, переливавшаяся голубыми оттенками. Зрительные нервы восстановились, повреждённая плоть мгновенно регенерировала.

— Невероятно! — восторженно воскликнул Питер. Доктор прикрылся чемоданом и спрятался в коридоре тюремного блока, а стражники прильнули к задней стене карцера, испуганные и шокированные.

Над головой кружил призрачный нимб с вкраплёнными в кант символами древней рунической письменности. Вездесущий и неотвратимый глаз истины, холодный и пугающий, пристально наблюдал за Питером Кохе, который широко улыбался, выдыхая облако дыма.

— Что на счёт пальцев? — герцог взглядом указал на табуретку.

Он не ответил. Даже не моргнул.

— Всё такой же неразговорчивый. Друг, ты ещё там? — Питер постучал кулаком по лбу Аарона.

Разжать пальцы не получилось. Конечность превратилась в бесчувственный кусок монолитного камня. Ощущение собственной руки покинуло Питера. Он робко отпрянул назад.

— Интересно, — пробормотал герцог, прижимая к груди безжизненную руку.

Нимб испарился. Аарон резко дернулся, словно оступился во сне, вернувшись в реальный мир. Он был в смятении. Для него произошедшее потеряло смысл. Несколько секунду адской боли, а затем провал. Кромешная тьма и благополучное возвращение в кресло водителя, а разбитое лобое стекло сияло как новенькое.

— Что произошло? — взволнованно спросил Аарон.

— Чудо! Твой новый глаз появился из ничего, — ответил Питер, разрабатывая бывшие парализованные пальцы. Приближаться не смел, страшась неизведанной и непредсказуемой силы, хотя и рассчитывал на более эффектное проявление.

— Вы получили достаточно? Что теперь? — он не доверял герцогу. На этом всё не закончится. Эксперименты продолжатся. Если повезёт, возможно, у них получится подчинить неизведанную мощь, а при ином исходе жертв не избежать.

— До этого момента я не был уверен, но теперь точно знаю, что на доске новая фигура, — Питер закурил вторую сигару. Лицо сияло от гордости. Он приказал стражниками покинуть карцер и запереть решётку. Якорные цепи, табуретки и два отрубленных пальца остались.