Оторва. Книга вторая

Глава 5

— Там крендель один, — приблизившись, зашептала ему на ухо, — сиди, чтобы он нас не заметил.

И снова высунулась из-за памятника.

Обнаружила шляпу около креста, а потом он выпрямился, и увидела в руках у неизвестного венок. Он что выдёргивает цветы из него? Так я вчера видела, все давно увяли. Или он обруч решил из него сделать? И где бдительный Сёмён? Когда нужно и не найти работников лопаты. Но разглядела и костюм на незнакомце. Весь такой опрятный из себя, в галстуке.

Спрятавшись за памятник, оглянулась. Ну надо же, и ни одной озабоченной бабульки. Да вообще никого, словно вымерли все. Взгляд пробежал по могилкам, так и есть, вымерли. И что делать?

Снова обнаружила маньяка на столе с фотоаппаратом в руках.

Можно, конечно, дядю Стёпу выцепить, только что ему сказать? Чувак могилу снимает на камеру, арестуйте его? Боюсь в дурку уеду я, особенно на фоне вчерашнего дня. А маньяк, насколько помнится, партийным работником был, и взносы платил регулярно.

Что, что, что?

Снова выглянула из-за плиты.

В зарослях, метрах в десяти от нас мелькнула шляпа. Стало понятно, маньяк сделал своё дело и теперь торопился покинуть кладбище. И что? Бежать вслед за ним и орать: помогите, насилуют?

Оглянулась. Петя с отрешённым видом сидел прямо на могиле, упёршись спиной на плиту. И мужик, двигаясь по тропинке, его не должен был увидеть. Я же пригнувшись, перебралась к высокому тополю, росшему у тропинки, и спряталась за стволом. Пройти мимо меня этот псих точно не мог.

Не знаю, успел ли он меня увидеть, потому, как попытался скосить зрение, или нет. Но едва голова чувака высунулась из-за дерева, я стремительно выбросила руку вперёд. Точно в височно-челюстной сустав. Единственно чего боялась, не сломать ему ничего, чтобы не довести до травмы. Мало ли как там дальше будет, пусть с ним менты разбираются.

Выскочила из-за дерева и попробовала придержать оседающую тушку. Да куда там, весил маньяк килограммов сто, так что, завалились вместе: он растянулся на тропке и я сверху. Приподнялась, завертев головой в разные стороны и не обнаружив посторонних, оглянулась на Петю. Взгляд у пацана был совсем нехорошим. Глаза выпучил и с ужасом смотрел на распростёршееся тело. Ну, вот знала бы, что встречу на могилке урода, ни за что не тащила за собой мальчишку.

— И чё зыришь? — зашипела я на него, — с барухой он шпилять будет, в системе он. Штаны не намочил? Теперь медаль получишь. Серийного убийцу поймали — это не хухры-мухры.

Петя не ответил, даже взгляд не оторвал от мужика. Я отвернулась. Костюмчик на маньяке, вроде не плохой, только пошит как-то неправильно. Пиджак застёгнут на три пуговицы, светлая рубашечка, галстук кричащий, туфли лакированные. Под деревом чехол кожаный. Не ошиблась, точно фотоаппарат. На вид лет тридцать восемь. Вляпался голубчик.

Прощупала карманы: в наружном платок, из внутреннего извлекла два удостоверения. Одно красное и второе, ожидаемо — синее.

На красной корочке золотыми буквами выбито: Государственная библиотека Молдавской ССР им. Н. К. Крупской.

Внутри фото, сличила, очень похож. И печать библиотеки. От неожиданности зачесался кончик носа. В СССР в библиотеке выдавали такой пропуск? И зачем маньяку ходить в библиотеку? Читать про Джека-Потрошителя?

Но стало понятно, почему дядя Стёпа к документам причислил билет в библиотеку. Реальный документ.

На синей корочке белыми буквами: пропуск.

Открыла, чувствуя, как спина начинает покрываться холодным потом.

Орган ЦК ЛКСМ «Молодёжь Молдавии». Спецкор. Маслеников Виктор Сергеевич.

Копия предыдущей фотографии и печать.

Фамилии маньяка я не помнила, а вот имя засело в голове и то, только по одной причине. Он был тёзкой преподавателя по филологии и уж точно звали не Виктор Сергеевич.

И вот какого ядрён батона корреспонденту газеты фотографировать могилу Нины Абериной?

Мозги заработали как вычислительный центр. Протёрла платком оба удостоверения, прощупала другую сторону пиджака и выудила на свет Божий паспорт.

Тоже принадлежал челу. Нашла нужную страницу, и опять уничтожив следы от своих пальчиков, засунула паспорт на место.

— Петя, — сказала громким шёпотом, потому как парнишка продолжал сидеть истуканом, — валим отсюда, быстро.

Он даже не шевельнулся.

На полусогнутых подобралась к нему.

— Моцарт, подъём, сейчас мужик очнётся и среди фанатов и поклонников твоих музыкальных талантов будет не протолкнуться.

Потрясла за плечи, приводя в себя.

— Так он живой? Ты его не убила? — начал приходить себя родимый.

— Зачем убивать? Ты нормальный? Просто оглушила немного.

— Но если он убийца, нужно милицию позвать, — вот же, придурок, очнулся на мою голову.

— Не переживай, ментов тут тоже набьётся больше чем памятников. Они напротив кладбища в футбол играют.

Петя оживился.

— Ты по карманам шарила, кошелёк нашла? А то менты всё себе заграбастают.

Оба на. Только что сидел скульптурой, дышать боялся, и такая тяга к чужому имуществу.

— Ты дурак, Петя? За воровство посадить могут.

Он кашлянул и, ткнув пальцем в мужика, спросил:

— А за это не могут?

И что ему ответить?

Не придумала, корреспондент застонал.

— Бегом, — едва слышно проговорила и, схватив пацана за руку, потащила в кусты.

Успели вовремя. Мужик, усевшись, завертел головой в разные стороны. Ощупал голову, и, поднявшись на ноги, начал вращаться вокруг своей оси в поисках обидчиков. Приложил ладонь к тому месту, куда я ему врезала, и резво стал вынимать всё из карманов. Достал деньги, перелистал их. Снова повертел головой в разные стороны, нахлобучил шляпу, подхватил фотоаппарат и почти бегом помчался в сторону ворот.

— Фуф, — выдохнул Петя и полез через кусты наружу.

— Куда, назад, — громким шёпотом завопила я, — нам туда нельзя.

— Почему?

И он ещё спрашивает. Но не объяснять же, этому тинейджеру, что вчера именно здесь один гаврик уже получил в нос от меня. Как-то странно будет это выглядеть. А что подумает дядя Стёпа милиционер? Даже представлять не хотелось.

Но для Пети нашла отмазку.

— Оглянись, чучело. На кладбище ни одного человека нет. И кого сделают виноватыми? А это, между прочим, групповая хулиганка. Хочешь в КПЗ загреметь?

Петя отрицательно помотал головой.

— Нет, мне нельзя. У меня уже есть хулиганка.

— Хулиган, — рассмеялась я, — давай дёру за мной.

И мы побежали в сторону часовни. Только теперь по тропинке, которая уходила вправо. Перебежали через знакомую асфальтированную дорогу и устремились дальше вдоль раскидистых ив. И опять уткнулись в двухметровую стену с намотанной сверху колючей проволокой. В СССР кладбище считалось стратегическим объектом или чтобы мертвецы ночью по городу не шастали?

Не решила, как было на самом деле, потому как разглядела небольшой пролом в стене.

— Сюда, — толкнула пацана в нужном направлении.

Хорошо хоть сразу сообразил что делать. Уцепился за торчащую арматуру и протиснулся на другую сторону.

А я как? Вот же чёрт. Синицына, балда недоделанная, ведь ещё вчера зареклась по кладбищу на шпильках не бегать!

Пока размышляла, недалеко раздались приглушённые голоса.

Вот же!

Присела, расстёгивая пряжки на босоножках. Подскочила к пролому и? Руки нужны свободными. Ухватила зубами ремешки и вскарабкалась.

На другой стороне оказалась грунтовая дорога, которая расходилась влево и вправо вдоль полуразрушенных хибар. Напомнило деревню заброшенку в Подмосковье. Только домов здесь было гораздо больше.

Глаза сразу углядели небольшой лаз в заборе, и я потащила мальчишку за собой.

И как же вовремя успели. Едва улеглись в траве, как знакомый голос гаркнул:

— Нет, здесь никого.

Приподнявшись, глянула в щель между досок и сразу увидела сержанта Степана. Висел на каменой стене вглядываясь то в одну сторону, то в другую. Быстрый какой. Увидев мою физиономию, наверняка охренел бы. Хотя и сейчас у него может появиться смутное сомнение. Выяснит у корреспондента, что он тут делал и вспомнит вчерашний инцидент. А логика у мента простая: совпадений не бывает. Тем более таких.

Земля там твёрдая, но вдруг оставили мои шпильки где-то следы? Потом решила, что от этого отобьюсь, вчера ведь могла оставить. Не будут же они из-за такой ерунды собаку приводить.

Голова Степана исчезла, и голоса стали удаляться. Я выдохнула и перевернулась на спину. Минут пять полежим, и можно будет уходить.

— Ева, — тихо прошептал Петя, — что там?

— Нормально, — ответила я и, сорвав травинку, закинула её в рот.

— А кто такой серийный убийца?

— Бандит. Людей убивает просто так, из удовольствия, — ответила я, выплёвывая пережёванный стебель.

Петя помолчал около минуты, вероятно переваривая мой ответ, а потом авторитетно сказал:

— Так на него нужно в милицию заявить.

— А у тебя доказательства есть? — спросила я.

— А если у тебя нет доказательств, за что ты его шандарахнула? — резонно спросил Петя, — Я думал, убила, ужас как перепугался. Я покойников ещё ни разу не видел. И чем ты его.

Вот разговорился.

— Слишком много текста, — ответила я и увела разговор в другое русло, — а у тебя, что за хулиганка? Пряник у одноклассника отжал?

— Чего? А, нет. Мы с друзьями бочку с квасом с горки скатили.

Включила мозговой штурм и приблизительно сообразила, о чём идёт речь.

— А где вы её взяли?

— Так она у магазина стояла, но уже десять вечера было. Людей не было, мы её впятером к спуску подтащили и толкнули вниз.

Я приподнялась на локте и глянула на школьника.

— А зачем толкнули? Попили бы квасу, и пошли дальше.

— Весело, — ухмыльнулся Петя.

Весело им. В XXI веке никто бы не додумался оставить бочку с квасом около магазина. И молодёжь моего времени, не стала бы толкать её куда-то. Выхлебали бы квас, и домой растащили, но тянуть и толкать.

— А чего не убежали? Кто бы вас искал?

— Никто бы не искал, — согласился Петя, — но всё дело в том, что у неё колесо одно было приспущено, и бочка завернула в сторону. Сломала забор и врезалась в туалет на задках. А в туалете сидел в это время дядька из комитета комсомола. Пол под ним провалился, и он оказался в яме. И вылезти не мог, потому что будку туалетную бочка припёрла. Два часа там сидел и орал, пока машина с краном не приехала. Вот нас быстренько и нашли.

Я заржала, потом вспомнив сержанта за забором, закрыла себе рот двумя руками. Но остановить смех не получилось. Весело им. Точно весело, не то, что нам в XXI веке. Все сидят по норам, зырят в свои смартфоны. И в голову не придёт повеселиться, таская бочку по улицам. Придурки малолетние.

— Тебе смешно, — обиделся Петя, а мне повезло, что тогда только 11 лет было, и отделался легко. Отцу на работе выговор влепили и лишили премии, а он меня за это выдрал. И на учёт в детскую комнату поставили. Старший лейтенант, Тамара Ивановна, пообещала, что первого сентября снимет с меня взыскание и даст рекомендацию, чтобы меня в комсомол приняли. Ну и чего ты ржёшь как конь?

— Скорее как лошадь, — ответила, продолжая давиться смехом.

А кто им доктор? Но стало понятно, почему побежал пацан за мной. Старший лейтенант, Тамара Ивановна, узнав о новых приключениях мальчика Петеньки, никаких рекомендаций ему бы не дала.

Нашу идиллию прервали совершенно неожиданно. Окно в доме внезапно распахнулось, и в проёме появилась вихрастая голова.

— А что вы делаете на нашей территории? — спросила голова, разглядев нас на траве.

Я заржала в полный голос, позабыв про сержанта, и ткнув в бок Петю, сказала:

— Подъём боец, а то видишь, — я кивнула на дом, — у этой хламиды хозяин объявился.

Петя отреагировал мгновенно, вскочил на ноги и стал протискиваться между досками в заборе.

— Куда, а ну стоять, — заорала голова, когда мы уже оказались на другой стороне.

Я не стала обувать босоножки, так и пошла босиком, по утрамбованной тропинке вдоль дороги держа их в руках, а Петя бодро засеменил за мной.

Но как выяснилось, вихрастая голова не просто так орала нам вслед, а конкретно искала приключения. Мы не дошли несколько метров до конца участка, когда нам перегородили дорогу два обормота.

Один, хозяин той самой головы, что орала нам вслед, и ещё один задохлик.

— Кто разрешил ходить по нашей улице? — заявил вихрастый и, опустив голову, набычился.

Ну надо же, это их улица. Два шкета возрастом, вероятно, постарше, чем мы с Петюней, но росточком подкачали. Второй был даже пониже меня на полголовы.

Петя оторопело остановился, а я ни слова не говоря, сунула ему в руки босоножки.

— Держи, — сказала строгим голосом, потому как он их едва не уронил.

А потом, развернувшись к пацанам, заехала вихрастому пяточкой ладони в подбородок. Хороший удар получился, смачный. Чувак откинул голову назад и растянулся на дороге что-то жалобно блея.

Не останавливаясь, ударила второго в горло растопыренной ладонью и тут же другой рукой в солнечное сплетение.

Убедившись, что оба потеряли к нам интерес, оглянулась на Петю, который опять превратился в истукана.

— Ну что встал, как памятник Пушкину, идем.

Метров через двадцать оглянулась. Оба чувака продолжали сидеть на земле провожая нас взглядами. Дефективные, блин. Улица им принадлежит.

Петя оглянулся, глянул на меня всё с тем же придурковатым видом.

— Что? — я тоже остановилась, — Представляешь, я совсем недобрая девочка, — и ткнула пальцем в сидящих на земле пацанов, — а они пытались меня разозлить. А меня не нужно злить. Понятно?

— Понятно, — согласился Петя.

— А раз понятно, — я забрала у него босоножки, — идём.

И чертыхнулась. Пластиковые набойки на шпильках стёрлись почти на треть. Вот же. Сунула Пете почти под нос.

— Не знаешь где металлические набить вместо этого дерьма?

Закивал.

И где? — спросила уже более дружелюбным тоном.

— Там где мы сегодня с тобой встретились. Напротив киоск — ремонт обуви. Через дорогу.

— Ага, — обрадовалась я, — до киоска доживут.

И отряхнув ступни, обулась. Поискала глазами подорожник, но здесь даже обычные лопухи не росли.

— Слушай, — сказал Петя, когда мы уже отшагали не меньше километра, сошли с дороги и топали сквозь берёзовую рощу, — а где ты так драться наблатыкалась? Дядьку вырубила, пацанов завалила и так быстро. Они и ойкнуть не успели.

— Борьбой занималась, — буркнула я в ответ. Хорошо, что чувак безграмотный, а увидел бы кто-то более или менее соображающий?

— А меня научишь?

Я даже остановилась от неожиданности.

— В городе что, секций нет?

— Почему нет, есть. Я хожу на вольную борьбу уже полгода, но пока только до партера добрались. А вот так, взмахом руки, я такого не видел.

— Ну и забудь, я не тренер, — попыталась отбрыкаться я, но мальчик Петя вцепился в меня клещами.

Пришлось пообещать, может после экзаменов, может позже, но пацан остался доволен. Такими темпами и в кино на последний ряд рискнёт пригласить.

Мы вышли прямо на пляж. С песочком, толпой загорающих и даже пивной ларёк имелся около которого толпились мужики.

Я сразу сориентировалась, увидев вдали автомобиль, тянущий за собой вагончики.

— Мне туда, — указала я направление.

— Я тебя провожу, — закивал тут же Петя.

— Ладно, но только до того места где мы встретились. Заодно набойки на шпильки набьют.

Петя тут же согласился.

Девица с огромным бюстом проводила нас взглядом, а я только сейчас разглядела название киоска: «Союз грампластинок». И стала понятно, почему у неё всё время музыка играет.

Напротив действительно находилась небольшая будка, рядом с которой сидел на маленьком стульчике здоровенный детина лет пятидесяти и что-то вколачивал в подошву ботинка.

Нужные набойки у него нашлись, но он содрал с меня за них — целый килограмм докторской колбасы. Полный абзац. Мне неделю назад такие же набойки обошлись ровно в треть. В Москве!

Простила его только по одной причине. Рядом стоял ещё один киоск с газетами, за стеклом которого я увидела то, что должна была купить ещё вчера. Карту города Кишинёва.

Около подъезда столкнулась с Люсей. Я, как раз пройдя по тропинке мимо орешников, вышла на асфальтированную дорогу, которая проходила вдоль дома и в этот момент Люся меня окликнула.