Оторва. Книга вторая

Глава 1

Началась тазиковая жизнь.

Сняла со стенки натуральную шайку, такая вот небольшая деревянная кадушечка с двумя ручками, внутри которой обнаружилась пластмассовая лейка в форме большой кружки. Выбрала из двух мочалок ту, на которой была большая буква «Е». С трудом нашла мыло и точно не банное, скорее смахивало и цветом, и запахом на солдатское. В полиции им выдают такое, что ли?

Обматерила про себя тётку, которая по недоразумению некоторое время будет исполнять роль моей матери.

Ну а что? Дочка явилась из больницы домой и вместо того, чтобы спросить, не голодна ли, допрос с пристрастием. Хорошо Люська накормила, а то бы уже сдохла от голода.

И эта, малолетняя дура неизвестно каким образом коньки отбросила прямо в больничке. Ну не придушили же её, в самом деле? Во всяком случае, первая мысль была именно такой. Бредовой. Кому она могла дорогу перейти?

Пока поливала себя из тазика, протащила через мозги 333 варианта. В какой-то момент даже показалось, что голова стала большой и квадратной.

Три юбки, два платья. Перерыла весь шкаф. Джинсы ни на одной полке не отыскались. Да их вообще в комнате не было. Это что, у Евы не было нормальных брюк? Или они на вешалке?

За этим занятием меня и застали предки. Рылась в коридоре среди одежды.

— Ева⁉

Сказали синхронно, в один голос. Как будто заранее отрепетировали.

— А я это, джинсы ищу, не помню, куда их повесила. И да, а где фен? — я вытянула рукой мокрую прядь волос, — волосы высушить.

Наверняка ляпнула хрень какую-то. Упёрлись в четыре глаза, но если у масика вид растерянный, то тётка вылупилась рили. И что не так? Джинсы не носят? Попыталась вспомнить людей в автобусе, но ничего не вышло. Думала о своём, и кто в чём заходил-выходил, в памяти не отложилось. Или с феном что-то не так? Ну, чем-то ведь сушили волосы в это время.

На всякий случай пискнула:

— Что?

— Что ты ищешь? — тётка аж шею вытянула в мою сторону.

И что ей ответить? Про джинсы в это время не слышали? Отстой. Но ведь быть такого не может. Нашла в голове синоним:

— Штаны

Лицо у новой мамки прояснилось.

— Ты же гладила их перед больницей. На стуле должны быть.

Отлегло. Значит всё-таки штанцы какие ни есть, но имеются.

— А фен в кладовке, где всегда, — тётка обернулась к майору, — достанешь? Я закончу с готовкой.

Ну, вот и фен есть. Значит, стойку сделали на слово «джинсы». Нужно будет погуглить Люську по поводу одежды.

В комнату пройти не успела, оглянулась на шум в прихожей и едва не приложилась об косяк. Как раз получилось бы для пропорции. Но и было отчего.

Мужественное лицо товарища майора покраснело от натуги, когда он вытащил из кладовой здоровенный ящик почти квадратной формы, вокруг которого был закручен шланг длиной не меньше двух метров.

— Ева, — прокряхтел Илья Спиридонович, — к тебе в комнату?

Ко мне в комнату⁈ Да ни в жизнь не поместится. Успела сообразить, что это, а ведь едва не ляпнула: на хрена мне этот пылесос сейчас. Советский фен! И как пользоваться этой бандурой?

— Дядя Илья, вы извините, не нужно, я полотенцем подсушу. И на мокрые волосы укладку сделаю.

Вот ляпнула!

Майор перевёл взгляд на ящик, потом на меня и пожал плечами.

— Ну ладно, но если что…

— Нет, нет, спасибо, — и отвернувшись, чтобы он не увидел ужас в моих глазах, всё-таки въехала лбом в дверной косяк.

Едва не обматерила всех вокруг, вовремя прикусила язык и спряталась в комнате, притворив за собой дверь. И вот что это было? Этот громадный ящик, в который свободно поместиться два пылесоса из прошлой жизни и есть фен?

Потёрла ладонью ушибленный лоб и, усевшись на диван, попыталась собрать в кучу мозги, которые при виде чудо конструкции разбежались по закоулкам как тараканы.

Перевела взгляд на спинку стула. Действительно, под белой сорочкой проглядывало нечто неопределённого цвета. Точно не джинсы, но хоть брюки, потому, как и платья и юбки нужно перешивать, или моя клятва пацанам исполнится. Так и буду ходить в грёбаном халате.

Убрала блузку и нахмурилась. На спинке стула брюк не было. Ну, вернее сказать, не совсем. Висели пижамные штанишки в разноцветную полосочку и всё. Для наглядной убедительности скинула их на диван и почувствовала, как брови поползли вверх. Приподняла на вытянутых руках, разглядывая. Пижама как пижама, вот только для чего ей лямки и ремень? И не просто ремень, а офицерский ремень!

Так эта пижама и есть мои брюки? Я уронила штаны на стул и, откинувшись на стенку, закрыла глаза. Кажется, босиком и в халате я чувствовала себя не столь тоскливо.

Из размышлений вывело громкое дребезжание. И точно не дверной звонок, его-то я уже слышала. Но что-то знакомое. Ставила подобное дзиньканье на будильник. Мерзкий. Мёртвого поднимет. А мне утром именно такой и был нужен. Наш колобок терпеть не мог опоздунов.

Подхватилась с места к двери, когда услышала голос папочки.

— Ну, здравствуй, здравствуй. Пока дома. Не спрашиваю, как узнал, догадался. Да заезжай, рад буду. Хорошо.

Вроде не по мою душу и на том спасибо, а то, как бы пока в воздухе всё. Вот угораздило же меня так вляпаться.

Я вернулась к дивану и подняла со стула пижаму. И ещё один шок. Штанина ниже колена уходила в клёш. Да ещё какой, ноги слона поместятся, и ещё места хватит, чтобы меня втиснуть.

И да, вспомнила, таскали этот лейм хиппи или битлы. И мне это напялить на себя? Полный зашквар.

Или это сегодня ауф?

Чёрт, чёрт, чёрт.

Действительно чёрт. Вот тупая овца, наверняка от мёртвого тела такие тормоза. Люся должна же знать, что сегодня носят.

Но додумать не успела. Новый звонок затрещал, а это снова гости пожаловали. Бросила штаны, резво подскочила к дверям и выдохнула. Пришёл какой-то Игорёк, знакомый товарища Козырева. А папочка конкретно переселился, уже и друзья в гости захаживают. Мамочку из кухни погнали, а сами там расположились.

Ну вот не было у меня раньше такого любопытства: захотелось срочно узнать, о чём они там болтают. Просунула в щель голову и тут же отпрянула, едва не расхохотавшись в полный голос. Тётка далеко не ушла, приложила ухо к дверям кухни, глаза закрыла, язык высунула, неандерталок напомнила. Но подслушать разговор явно не получится. Или…

Я на цыпочках подкралась к дамочке и, встав у неё за спиной, попробовала прислушаться. Кое-что пробилось, но точно ко мне никакого касательства. Говорили про коньяк и рыбу. И какая связь?

Развернулась всё так же на цыпочках, и хотела было уйти, но дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник Илья Спиридонович. Громко крикнул: «Ева», — и уставился окосевшим взглядом на тётку.

— Паша, ну вот что ты за человек? По работе ко мне, — возмутился такой диспозиции майор, а узрев за спиной мамочки меня, громко хрюкнул.

— По какой работе, ну вот что ты Илюша обманываешь, я же всё слышала. Вы коньяк распивать собрались. И на каких радостях аж две бутылки? Тебе утром на работу и как себя чувствовать будешь?

— Ну какие две бутылки, чисто символически за встречу выпьем.

— А зачем Еву позвал? Ты ей налить хочешь? Да ты с ума сошёл, ей только 15 лет.

Вот загалдела, в XXI веке ей точно стримером быть, если доживёт. И почему 15? Через два месяца паспорт смогу получить (а дома уже два года, как имела бы его), а коньячку мне точно сейчас не помешало бы. Не день, а сериал какой-то. Бинджвотчинг рили.

— Ну что ты городишь, какой коньяк Еве? Пару вопросов к ней имеется.

— И что за вопросы? Видела я уже ваши вопросы.

Боже, и как отец Евы столько времени терпел эту душнилу?

— Так, Паша, перестань городить ерунду. Сядешь рядом, но чтоб я тебя не слышал, пока будем выяснять подробности случившегося, — майор начал закипать, и вероятно тётка это тоже сообразила, но в принципе, уже добилась своего. Сидеть во главе стола.

Вот только я видела на кухне всего три табуретки. И что? Буду стоять как пай-девочка и отвечать на вопросы?

Хотела уже стул из комнаты притаранить, но нет, обнаружилась четвёртая табуретка под столом. И да, две бутылки коньяка и пара здоровенных копчёных лещей. Извращенцы.

— Ну, здравствуй, Ева. Помнишь меня? — задал вопрос гость, едва мы расселись.

И что ответить? Ева его наверняка знала.

— Дядя Игорь, — вышло как-то вопросительно, но незнакомец ухмыльнулся в пышные усы, которые закрывали пол лица.

Или так показалось. Напомнил Эркюля, голова круглая, стрижка под котелок. Глаза, чуть навыкате, но не пучеглазие (возможно эффект создавал нос, выглядевший как здоровенная картофелина), смотрели на меня проницательно. Если вспомнить теорию Гоши из электрички — так смотрит мент. И судя по возрасту — «примерно» майор.

— Гляди-ка, — «примерно» майор ткнул кулаком Илью Спиридоновича в плечо, — помнит. А сколько лет прошло. Вона, какая девица вымахала. Красавица. Может её с моим обормотом познакомить? Вовку помнишь?

Последняя фраза адресовалась мне и по теории случайных чисел — Вовка и есть тот самый обормот. Кивнула.

— А как камни кидала в поплавок? Вот никогда не забуду. Я её спрашиваю: «Ева, ты что делаешь», а она честно признаётся. Камни она кидает. Я ей говорю: «Иди папе кидай». А она, помнишь Илья? «Папе нельзя, он рыбу ловит». А я, значит, танцевал!

Они оба расхохотались. Мама, наоборот, насупилась, будто про неё разговор шёл.

Но вывод из этого я сделала правильный. Ева в тот момент была ребёнком и может вообще ничего не помнить. Так что снова кивнула, тем более сюжет уже нарисовали. Даже улыбнулась.

— Ева, — обратился ко мне папочка, — мы здесь, в общем, уже разобрались, поэтому к тебе у дяди Игоря всего пару вопросов.

Они разобрались. Знать бы ещё в чём, до вопросов.

— Дело такое, — заговорил дядя Игорь, — то, что о тебе идёт речь, мне даже в голову не пришло, а потому вышла, понимаешь, катавасия. Врач, с которым у тебя назрел конфликт, так уж получилось, приходится зятем одному нашему знакомому. И вот он заявил, что ты ему угрожала. Ты и в самом деле угрожала?

— Вашему знакомому? — задала вопрос, чтобы потянуть время и найти в голове решение. Ну а что, судя по постановке предложения, действительно нельзя понять, кому я угрожала. Пусть ставит вопросы рили.

— Да нет. Причём тут наш знакомый? Доктору в больнице ты угрожала?

Захотелось придраться к «да нет», но передумала и, просто молча кивнула.

Гость хмыкнул и перевёл взгляд на папочку.

— И вот как может угрожать несовершеннолетняя девчонка взрослому мужику, чтобы он обде…испугался так сильно, чтобы пожаловаться?

И они вдвоём снова заржали.

— Надеюсь, ты это сгоряча сказала, а на самом деле ничего не имела в виду? — снова спросил дядя Игорь.

Ну, вот совсем не сгоряча. Абсолютно. Очень реалистичные планы были отоварить лепилу как-нибудь потом. Но про это, пожалуй, не стоило распространяться. Но возмутилась:

— Ну а что он на мою задницу пялился?

— Что значит, пялился? — встряла тётка.

Ну вот никак ей неймётся.

— Он тебе укол должен сделать, а ты бегаешь по всей больнице.

— Подожди, Паша, — Илья Спиридонович сжал руку своей любовнице.

И это правильно. А то всю ночь кайф ловила с нормальным мужиком, а теперь сидит и выпендривается, сучка драная.

Дядя Игорь кивнул и снова посмотрел на меня.

— И значит, тебя за это шлангом били?

Кивнула.

Он помолчал и задал самый коварный вопрос:

— А кто техничек избил? К тебе одноклассники приходили и вступились? Ты их настропалила?

Я едва не поперхнулась. Это он что сейчас шьёт? Преступление группой лиц по предварительному сговору? А то, что меня шлангом — это как?

— Ну, давай, не бойся, тебя это не коснётся. Но кто это сделал, по любому будет наказан, — и голосок какой елейный, прям соловушка заливается.

Даже если бы кто помог, промолчала. Не совсем дура.

— Никто ко мне не приходил, — я отрицательно замотала головой, — только Люся.

— Ева, — взвизгнула тётка, — отвечай немедленно. Или ты не понимаешь, чем тебе это может грозить? Их же всё равно поймают.

Поймают, как же. Хотелось бы на это глянуть.

— Илья Спиридонович, — я вперила взгляд в папочку, — я же всё рассказала.

— Кхе, — хрюкнул бравый майор, — уж извини, Ева, но ты бы не смогла этого сделать.

— Чего этого? — не поняла я.

— Ева, — серьёзным голосом заявил дядя Игорь, — ты, видимо, не знаешь, чем всё закончилось. У одной серьёзное сотрясение мозга и повреждение связок на ногах. Она нескоро сможет встать с постели. У другой вывихнута челюсть и куча зубов в крошево. И кто это сделал?

Охренеть. Досталось неандерталкам. Но этого следовало ожидать. После такого шпагата ей доктор точно понадобился и по голове била со всей дури. А вот второй с зубами, это да. Пяткой открытую челюсть смачно приложила.

А потому что нечего!

Чуть ли не заорала на такую предъяву:

— А я, значит, должна была разрешить себя избить и сейчас лежать на койке и неизвестно когда встать? Это называется — самооборона. А вот у них — преступление группой лиц по предварительному сговору! Я её шваброй в лоб зарядила, когда она пёрла на меня как танк на Москву. А то, что она села на шпагат, это не моя вина. А второй въехала по подбородку. Она как раз язык высунула. Хотела, чтобы откусила его себе, образина жирная!

Кажется, хотела что-то добавить, но вовремя заткнулась. Они все трое уставились на меня огромными глазами, а у тётки ещё и язык вывалился изо рта, как у мопса.

Вот снять их в этот момент на смартфон, за ночь пару тысяч просмотров набрала бы влёт.