Отмеченная

Глава 9

Джексон вышел из машины и обошел ее вокруг, подойдя к пассажирской ее части к своей женщине. Она была притихшей после своей стычки с Симоной — смотря в окно, пока они ехали в кабине — несомненно, погрузившись в раздумья об откровениях Шейна. Он был так зол, что она подвергла себя опасности, что ему не удалось обсудить случившееся. Вместо этого он ждал, ожидая, когда его бурный нрав уляжется.

Было так трудно не прикасаться к ней, его желание росло вместе с луной. Господи, помоги ему, он хотел схватить ее милую попку и тр*хнуть ее так грубо, что ладони чесались, а член пульсировал.

Часть его знала, это не ее вина. Он слышал, как она рычала, понимая, что ее волк захватил контроль, но это не остудило его нрав. Она могла серьезно пострадать. К счастью Симона представляла из себя такую же угрозу, как и гребаный чихуахуа — много лая и ни одного укуса. В противном случае ему пришлось бы вмешаться, таким образом нарушив правило, что мужчина не вмешивается в стычку между женщинами.

Хлоя посмотрела на него, покусывая нижнюю губу и теребя рукав своего пиджака. Отлично. Она нервничает. Он решил в пути, что лучшим решением проблемы будет показать ее зверю, кто здесь босс. Все, что он должен сделать, это призвать животное на поверхность. После того, как он появится, он покажет своей женщине кто у власти.

Хлоя колебалась, когда он открыл дверь и подтолкнул ее.

— Джексон…

Он не ответил, напрягшись. Если он хотел призвать волка к зову луны, ему необходимо поддерживать свою пару на краю. Когда он положил руку ей на спину, она поняла намек, выбравшись из машины. Он закрыл дверь за собой и засов скользнул на место. Его член отказывался расслабиться, упираясь в молнию, оттягивая ткань джинсов.

Бл*ядь.

Он не хотел направлять ее правильным путем в тот момент. Он хотел повалить ее на кровать, широко раскрыв окно, позволяя свету луны освещать их тела. Волк ревел внутри его головы, находясь в поиске запаха Хлои.

Несмотря на ее взволнованность, он знал, она чувствовала воздействие луны. Мускусный и заманчивый запах ее киски дразнил и издевался над ним в течении нескольких часов. Если он доберется до ее штанов и отодвинет в сторону ее трусики, он знал, она будет горячей и влажной, готовой ко всему, что он хотел ей дать.

— Отправляйся в спальню, переоденься и жди меня, — прорычал он, пытаясь сохранить хладнокровие.

Хлоя застыла, стоя спиной к нему. Ее плечи напряглись, она смотрел, как медленно она поворачивается к нему лицом. Небольшой легкий свет появился в ее глазах, делая ее радужки глаз ярче.

— Ты не устроишь мне порку? — ответила она гортанным рычанием.

— Нет? — спросил он, изучая ее, поворачивая голову в сторону. Намеренно подстрекая ее, он знал, что должен делать. Повышая эмоции, всегда освобождаешь зверя из клетки.

Всегда.

— Нет.

Он придвинулся к ней, обхватывая ее за талию. Даже если она сопротивлялась, не составляло труда отнести ее на диван. Он сел посредине дивана, поворачивая ее таким образом, чтобы ее попка была именно там, где должна быть. Прежде чем она произнесла хоть слово, он сделал первый хлопок по ее правой ягодице.

— Самое время узнать свое место, суженая.

Он говорил гораздо спокойнее, чем чувствовал себя. Это был важный момент в обучении Хлои, но его член был настолько тверд, что им можно забивать гвозди. Ей повезет, если на следующий день она сможет прямо ходить, когда он наконец доберется до нее.

— Отпусти, — прорычала она, размахивая руками и ногами.

— Заставь меня.

Она пыталась, сражаясь за свободу, крича, когда он продолжал шлепать ее округлый зад. Он постоянно увеличивал силу ударов, убеждаясь, что каждый шлепок точно ударял по ее мягкой попе. Это не продолжалось долго, около полудюжины шлепков, прежде чем он ощутил ее волка. Он не был удивлен, насколько силен был ее волк. Нарушив его команду и в свою очередь сломав удерживающую силу над его стаей, он знал, что он будет из тех, кто доставляет множество хлопот.

— Вот где ты, — он еще раз сильно ударил. — Ну что, маленький волк. Я жду тебя.

— Я надеру твою задницу!

Он щелкнул языком, когда опустил руку, его член дернулся, когда ладонь соприкоснулась с ней. Он не мог ждать, чтобы снять с нее одежду и посмотреть насколько покраснела ее попа. Даже сейчас ее киска была влажной. Он ощущал этот запах — почти мог попробовать его. Она могла думать, что ей не нравиться позиция подчинения, но ее короткие вздохи и то, как она вцепилась в диван, предавали ее.

Как только она перестала сопротивляться, он положил руки на ее попу. Он двигался по шву, пока не достиг промежности. Он скользнул ладонью, применяя давление. Она вскрикнула и оттолкнулась от него, двигая бедрами верх и вниз. Зная, что пришло время, он отпустил ее и схватил пальцами ее волосы. Он поднял ее голову так, что их глаза встретились.

— Ты никогда больше не будешь пренебрегать моими приказами, Хлоя.

Зеленый стал почти неоново-зеленым, живость в глазах почти ослепляла.

— Не говори мне, что делать.

Сукин сын.

Отпуская волосы, он возобновил порку, которую начал, но уже наносил удары сильнее, чем раньше. Она выла — звук удовольствия и ярости — и пыталась соскользнуть коленями с дивана.

Если волк Хлои не смягчится, то она представляет опасность для всей стаи. Волки не могут думать без влияния своей человеческой половины. Он были слишком дикие, их поведение неустойчивое. Зверь должен принять его власть и принять его как своего начальника. Он очень надеялся, что это сработает, вызвав волка на поверхность так, чтобы Хлоя не могла общаться с существом внутри нее. Без этого все важные связи женщины и животного будут не в ладах с тем, кем и чем они были.

— Дыши глубоко, Хлоя, — приказал он яростно и разочарованно. — Ты управляешь зверем. Он не контролирует тебя.

Сначала он думал, что она не слышала. Она кричала и боролась, цепляясь за его бедра. Он считал, что стоит взять ее и отнести в спальню, привязать ее извивающуюся задницу к кровати, чтобы она не могла причинить сама себя боли. Если он не будет осторожен, она может потянуть связки или действительно вырваться на свободу.

Затем — тонко — он ощутил перемену.

Дрожь началась в ее плечах, опустилась по позвоночнику и отправилась к ногам. Ее руки сжимались и разжимались, как будто она хотела выпустить свои когти. Он смягчил удары, наблюдая, как ее ногти впились в плоть, оставляя глубокие красные полумесяцы. Она зарычала, низкий и ровный звук разнесся по комнате, затем она перестала двигаться.

— Вот и все. Не отступай. Покажи волку свое место.

Пальто Хлои поднялось до средины спины, пока он шлепал ее, позволяя ему скользить рукой с ее задницы к основанию позвоночника. Он прочувствовал волка, ощущая неоправленную связь между своей парой и ее второй половиной. Это было прекрасное время, дать им распознать друг друга для ее первого обращения.

— Твой волк слушает тебя, а ты слушаешь меня. Возьми контроль. Покажи ему, кто сильнее. Не принимай «нет» как ответ.

Рычание разорвало ее горло, но Хлоя не сопротивлялась ему.

Больше нет.

— Назад, — рявкнула Хлоя дрожащим голосом. Сделав глубокий вдох, она повторила себе, более спокойно на этот раз. — Назад.

В то время как она не обращалась и не охотилась со стаей, его волк ощущал отчаяние своей пары. Она боялась, у нее нет сил, чтобы бороться со своей дикой частью. Сила зверя гораздо больше, чем она рассчитывала, гораздо опаснее, чем она понимала. К счастью, страх служил целью, заставляя ее работать усерднее, сопротивляться силе, которая хотела захватить контроль.

Они боролись — женщина против волка — находясь в одном теле, но сохраняя свою индивидуальность.

Часть его болела за свою пару, зная, что битва, в которой сражалась она, не была легкой. Родившись в стае, он имел достаточно времени, чтобы прийти к согласию со своим естеством. Гнев, который он пытался преодолеть, его ярость направлена на мужчину, который оставил Хлою искать свой собственный путь еще до ее рождения. Она никогда не должна была столкнуться с такими вещами, испытывая жар луны в то же время как знакомилась с волком.

Когда я увижу ублюдка, я сломаю его проклятую челюсть.

Низкий стон сорвался с губ. Она мягко оттолкнулась от него, а он прижал Хлою к груди. Ее тело дрожало, зуб на зуб не попадал. Ее грудь вздымалась, будто ей не хватало воздуха. Коснувшись ее подбородка, он поднял ее голову и убрал ее потные волосы с лица. Она выглядела изумленной, ее брови сошлись в одну линию, но в ее глазах не осталось следов волка.

Это моя девочка.

— Оно здесь. Внутри меня, — она запнулась и начала раскачиваться, явно в шоке. — Я знаю, что это так, но думала, что будет иначе. Прежде чем я могла вспомнить. Все было размыто или затемнено. А теперь помню. Я помню все.

В точку. Когда увижу Гэвина, я сломаю все его чертово тело.

— Теперь вы связаны, — он скользил пальцами по ее щеке. — Теперь не будет назад и вперед. Вы двое часть одного целого.

— Это не кажется возможным. Я чувствую себя так по-другому.

— Ничего не изменилось, — проведя большим пальцем по ее губам, он прошептал. — Ты все контролируешь. Случаи будут разные. Вот увидишь.

— Не могу поверить, что хотела ударить дедушку, — она опустила голову и уткнулась лицом в его грудь. — Я не хочу никого обижать. Обещай, что не позволишь мне.

Блин.

Он знал, что ее воспоминания нечеткие, но он думал, что у нее есть доступ их расщеплять. Большинство с трудом вспоминали определенные события, особенно когда волк захватывал контроль во время первого обращения, но даже так большинство сохраняли в памяти часть произошедшего, когда волк контролировал все.

— Если ты не хочешь причинять другим боль, ты должна положиться на меня, чтобы я мог позаботиться о тебе, — и он будет заботиться о ней, даже если это убьет его. — Это обязанность Альфы следить за теми, кто доверяет ему. Особенно, если это касается его пары. Передача контроля. Поставь себя на мое место. Я никогда не дам повод тебе пожалеть об этом.

— Передать контроль? — она напряглась рядом с ним. — Я думала, что спаривание это как брак. Муж и жена считаются равными.

Он засмеялся ей в волосы, не в состоянии предотвратить свой ответ на напористое маленькое создание, которое только что прошло через ад, но встретило его в лоб.

— Я думал, что человеческие женщины обещают почитать и слушаться своих мужей.

— Ты слишком стар, — он был благодарен, что она не говорила нетвердо, как будто она наконец приняла окончательность своего положения. — Женщины перестали обещать это давным-давно.

— К черту других женщин. Единственная женщина, о которой я беспокоюсь, прямо здесь, в моих руках. — Как бы он не любил держать ее так в руках, то, что он хотел ей сказать, лучше говорить, смотря прямо в глаза. — Чего же ты хочешь, девочка Хлоя?

— Тебя, — ответила она без заминки, светлые локоны рассыпались каскадом по плечам. — Настолько сильно, что это причиняет боль.

Чувство собственности и гордости поднялись в нем.

— Мы можем иметь это.

Он поднялся, в результате поднимая и ее, держа ее возле своей груди на руках. Опустив голову, он выдохнул против деликатной кожи возле ее уха.

— А ты имеешь меня. Хочешь ты этого или нет. Я весь твой.

Я весь твой.

Эти три крошечных слова значили так много.

Когда она боролась с разбушевавшимся зверем внутри нее, она была в ужасе, что не выйдет победителем. Дело в суровом движимом инстинкте. Казалось, она разрывается, видя вещи, которые касались ее только в этот момент, живя и дыша в течение каждой секунды. Теперь же она поняла, почему напала на Симону. Волк просто отреагировал, захватив контроль, потому что это было дозволено.

Это больше не повторится.

Она сталкивалась с жадными существами, раздражающими волка, и он брал верх. Мысль о том, чтобы причинить вред кому-то, находясь в ярости волка, привела ее в ужас. Вспоминая, как ярость охватила волка, когда дедушка угрожал Джексону — насколько готовой она была схватить его за горло — расставляя прерогативы. То, что произошло, это не то, о чем она просила, хотя и не могла с этим справиться. Как бы страшно не было это исследовать, она должна признать, это было также захватывающим. Если она собирается начать новую жизнь, она должна спуститься на землю и встретиться с проблемами на своих условиях.

Начиная сейчас.

Скользя пальцами по шее Джексона, она потянула его вниз, поднимаясь так, чтобы их губы встретились. Он застонал ей в губы, принимая ее следующий выдох, их языки соприкасались от необходимости, хотя и желая брать. Жар бросился через ее тело, возвращаясь, дрожь проходила по всему телу, делая дыхание затруднительным.

— Мне больно там, где ты отшлепал меня, — она осторожно прошлась ногтями по его шее, улыбаясь, когда он вздрогнул. — Ты должен поцеловать там и сделать это лучше.

— Тебе бы это понравилось?

— Мммхмм.

Он зарычал, впиваясь пальцами в мягкую область над ее бедрами, проводя рукой.

— Тогда я буду целовать тебя всю. Я хочу увидеть, как растаешь.

Если человек способен растаять, она точно это сделает. То, как он разговаривал с ней — то, как он смотрел на нее — заставляло ее внутренности дрожать, а сердце замереть. Было так много вещей, которых она не может сказать или сделать сейчас, но была одна, которая направляла ее. Огонь тек по ее венам, мощный зов луны шептал ей на ухо. Дрожь прошлась по ее позвоночнику, воспоминания о прошлой ночи промчались назад, ослепляя их интенсивность.

Движимая растущим импульсом, она выпустила его шею и оттолкнулась, сползая по ее телу. Когда ноги коснулись земли, она пожала плечами, позволяя пальто упасть на землю, когда она медленно опускалась на колени. Она не отвернулась, встречаясь с взглядом Джексона, когда она целовала его грудь. Похоть ударила ее, словно паяльной лампой по животу. Она ничего не сделала и была всем, чего он хотел, если и дальше он продолжит на нее так смотреть.

— Ты так чертовски горяча, — прохрипел он, обхватывая пальцами ее волосы. — Ты даже не представляешь, что творишь со мной.

На самом деле, она знала. Если выражение лица не было достаточно, его поверхностное дыхание и дрожь, прошедшая по телу, были теми доказательствами, в которых она нуждалась. Смелая и готовая, она прикусила его живот, сдерживая улыбку, когда ощутила, как его мышцы сжались под рубашкой. Волна власти текла в ней.

Она сделала это с ним. В данном положении он был в ее власти.

Его хватка в ее волосах усилилась, натянув ее волосы. Резкое ощущение послало спазм в ее киску, заливая трусики.

— Все верно. Покажи мне, что тебе нравится. Будь готова. Мне нравится, как ты пахнешь, когда возбуждена. Это делает меня настолько твердым, что я хочу перевернуть и бессмысленно тр*хать тебя.

Она расстегнула его джинсы, и его твердый набухший член вырвался на свободу. Он зарычал, когда обхватила его основание своими пальцами и сжала, а капля преспермы потекла. Наклонившись вперед, она лизнула языком головку, собирая капающие кристаллы. Его вкус взорвался на ее языке, соленый и горький. Его стон откинул ее вперед. Она проводила языком по головке члена, посасывая горячую плоть, которая пульсировала в ее ладони.

— Возьми его, — прорычал он, толкаясь бедрами, пытаясь прорваться сквозь губы. — Возьми его полностью.

Он был слишком толстый и длинный, чтобы принять его полностью, головка члена уже упиралась в заднюю стенку горла, несмотря на то, что основание члена она держала в руке. Она расслабила мышцы горла, дыша носом. Вспоминая его инструкции, она проглотила, когда возник рвотный рефлекс.

— Дерьмо, — заскрежетал Джексон сквозь стиснутые зубы. — Он опустил руку и убрал ее пальцы от основания его эрекции. Затем погрузил обе руки в ее волосы. — Оставайся в этом положении. Я хочу объездить эти красивые губы.

Затем он начал двигаться, создавая небольшие толчки. Она втянула щеки и сосала, оставляя язык у основания, увеличивая его удовольствие. Их глаза встретились. Эротизм акта заставил ее трепетать, а стенки ее киски сокращаться с каждым толчком.

— Быстрее, — потребовал он, толкаясь сильнее. — Я хочу, чтобы ты проглотила меня, малыш. Затем твоя очередь. Я вылижу тебя словно леденец, Хлоя.

Разговор о максимальном удовольствии.

Она удвоила свои усилия, посасывая, пока не заболела челюсть. Больше спермы покрыло ее язык, давая ей другой вкус мужчины, которого никогда не будет достаточно. Она хотела дать ему это, потому что желала этого тоже. Желание ощутить его внутри, видеть экстаз на его лице, на который она отвечала. Она застонала, когда он сместил ноги, а его бедра задели ее грудь так, что соски затвердели.

Ее голова горела под его руками, сжимающими ее волосы в кулаки.

— Ох тр*хай, — простонал он, двигаясь бедрами. — Вот-вот, малыш. Не останавливайся. Тр*хай. Не останавливайся.

Стоны затруднились, она взяла жесткие выпады, зная, что он близок к апогею. Она смотрела, как сжались его челюсти, а брови сошлись вместе. Он выглядел грубо и дико, его волосы рассыпались по плечам, небольшая щетина появилась на подбородке. Радужки глаз сейчас были полностью золотой, контрастируя с темными расширенными зрачками.

Боже, он так красив. И что еще важнее, он принадлежит ей. Его слова вернулись к ней, когда горячий потом спермы потек во рту.

Я весь твой.

Он откинул голову назад с приглушенным «бл*ядь» и сунул головку члена в ее горло. Она проглотила каждую струю горячей соленой жидкости, упиваясь ею, в восторге от того, как его тело вздрагивало, а мышцы сокращались.

После того как последний спазм прошел, он расслабил пальцы в ее волосах и опустил голову.

— Я самый счастливый отр*аханый ублюдок в мире, — выдохнул он, тяжело дыша. — Моя очередь.

Она взвизгнула, когда он дернул ее и перебросил через плечо. Его рука скользила по ее бедру, задержавшись между ног на мгновенье, остановившись на округлости ее задницы. Ее волосы прокатились по лицу, делая затруднительным обзор. Она видела отдельные участки пола, когда он нес ее по лестнице на чердак.

Когда он бросил ее на кровать, первое, что она заметила, это свет луны. Шторы были раскрыты, позволяя лучам проникать внутрь. Казалось, они согревали ее кожу, покрывая ее сияющим белым. Когда он наконец добрался до ее штанов и отбросил их в сторону, она увидела его член, твердый и готовый, который достиг ее пупка.

Он проследил за ее взглядом, касаясь рукой своей эрекции. Он погладил от основания до кончика, останавливаясь, когда пальцы окружили головку.

— Ты хочешь этого, не так ли?

Она не должна была отвечать на его самодовольную улыбку, но сделала это.

— Да.

— Не волнуйся. Я собираюсь дать тебе это, — он отпустил свой член, хитрый блеск мелькнул в его глазах. — Сейчас же я хочу, что бы ты легла, закрыла глаза и расставила эти красивые ноги для меня.

Ее щеки горели, но она шлепнулась назад на свежее постельное белье, которое они заменили, Зная об одежде, покрывающей ее тело. Ее лифчик ощущался как наждачная бумага, в трусиках было неудобно. Она извивалась, когда он стянул с нее обувь и носки, закусила губу, когда он добрался до ее джинсов. Он дернул их вниз по ее ногам, захватывая заодно и трусики. Неугомонная она подняла свой свитер вместе с лифчиком и стянула их через голову.

— Нетерпелива, да? — усмехнулся Джексон. — Угробила лифчик, малыш. Я хочу увидеть, как ты играешь со своими сосками, когда я начну.

О Боже.

Ее пальцы дрожали, когда она выполняла задачу, убирая одежду со своего туловища. Оживленная зимним прохладным воздухом, прошедшимся по ее коже, охлаждавшим ее внезапно вспыхнувшую плоть.

Джексон поднялся на матрасе, придвигаясь ближе, и скользнул руками под ее задницу. Она создала для него место, расставив бедра, дрожа в ожидании. Он потерся щекой об одно бедро, затем о другое. Дрожь прошлась по ее позвоночнику, когда его теплое дыхание достигло мокрых складок ее эрогенной зоны. Она вцепилась в одеяло и выгнула спину, в результате чего его рот и ее киска встретились.

Низкое рычание достигло ее ушей, но она не могла сосредоточиться на этом. Все, о чем она могла думать, только о восхитительном влажном языке, который проник в ее половые губы, раздвигая ее щель, достигая ущелья. Волк известил ее о своем присутствии, ожидая своей очереди за место. Вместо отрицания зверя, она позволила ему скользить под ее кожей. Ощущения усиливались, луна становилась гораздо больше. Голова гудела.

— Коснись себя, Хлоя.

Подняв руки, она коснулась своих сосков пальцами, заныв от того, насколько хорошо себя почувствовала. Удовольствие усилилось, когда он скользнул двумя пальцами внутрь нее, скользя им вперед-назад, и находя в ней золотую середину. Она дернулась, когда он погладил чувствительные ткани внутри, ожидая, что он сделает это снова.

— Вот так, — прошептал Джексон, — Прими, кто ты есть. Прими это. Мы были созданы друг для друга. Смотри, насколько хорошо это может быть?

Прежде, чем она успела ответить, его губы окружили ее клитор. Одним хорошим ударом его языка в сочетании с жестким нажатием пальцев, и она разрушена.

Ее крик был комбинацией рычания и визга, разрывающим ее горло, так громко, что это заглушил звук нахлеста Джексона на ее киску. Кончики пальцев жглись, десна чесались, волк выл в голове. Тем не менее славный захват кульминации продолжался, волна за волной огня разливалось от ее клитора, растекаясь через живот и конечности. Язык Джексона смягчился, когда прошла последняя дрожь, скользя по ее половым губам в легкой ласке, когда он вытащил свои пальцы из ее влажных глубин.

Она потянулась к нему, как и он двигался к ней, собрав пальцы на его мускулистых плечах. Он наслаждался, посыпая поцелуями вдоль пупка, сосков и ключиц. Разместив руки по обе стороны от ее тела, он навис перед ней. Она почти начала спорить о контроле над рождаемостью, боясь, что случилось бы, если бы Джексон солгал о своем странном чувстве, но передумала. Он просил доверять ему и она собирается сделать это.

Его член прижался к ее главному сосредоточию, продвигаясь медленно. Он посмотрел вниз, наблюдая, как он соединял их тела.

— Отлично, — пробормотал он и опустился, полностью погружаясь в нее. Затем поднял голову, глядя на нее. — В этот раз мы сделаем все красиво и медленно.

Он наградил ее всхлип согласия мягким поцелуем, накрывая ее губы своими. Он отступил и вернулся, делая как и обещал, беря ее с осторожностью. Она задохнулась ему в рот, когда он вошел и вышел, оставив ее только еще раз, чтобы вернуться, подняв бедра. Свет от луны покрыл его широкие плечи, создавая ореол вокруг его тела.

Она закрыла глаза, желая создать снимок в голове, который будет помнить всегда. Его губы коснулись ее закрытых век и веера ее ресниц. Сладость происходящего — что-то такое простое и такое глубокое — возвел момент за пределы секса.

Прижимаясь ближе, она коснулась его носом и дышала им.

Он мог бы сказать, что был весь ее, но в этот момент он владел ею.

Разум, тело и душа.