Отдел примирившихся врагов (СИ)

11 глава: Временна́я или неполная метка

Белладонна

Из короткого и холодного разговора с Рикардом она узнала, что кроме четырёхдневной отлучки Марселя ничего не произошло. К нему приходили банковские работники, дабы расспросить о транзакциях, предсказуемо поставили в известность о заморозке счетов до окончания разбирательств, и на этом всё. Полный штиль.

То, как пассивно отреагировали старшие, не могло не насторожить. Они, конечно, для вида замедлили работу консульства, растянув принятие заявления Белладонны на несколько дней. Даже слегка её поискали. Но это ничто на фоне возможностей, какими они обладали на самом деле — им вполне под силу весь Саларун поставить на уши.

Единственное объяснение, что приходило ей на ум: Амдису де Лафайет — слава тёмному, больше нет необходимости называть его отцом — за радость её выход из клана. Он никогда не скрывал своей неприязни к ней. Нет, даже уместнее было бы назвать то, что он испытывал к Белладонне — ненавистью. Поэтому вполне вероятно, всячески тормозил и препятствовал её насильственному возвращению.

Однако полностью расслабляться рано. Иезавель точно не станет бездействовать. Да и графиня Амброзия неизвестно, как себя поведёт. Всё же она глава клана и её слово имеет наибольший вес. Не стоит заблуждаться и надеяться на лучшее: Белладонна не только сама ушла, но и Марселя за собой утянула. А значит, бывшие родственнички почти со стопроцентной вероятностью попытаются ей отомстить.

Приведя себя в порядок и покрыв ведьмовской мазью всё ещё гноящуюся метку, чтобы приглушить её запах для оборотней, Белладонна размышляла над тем, исчезнет ли она при перерождении? Поскольку прежде прецедентов подобного толка не случалось, то и узнать было неоткуда. Оставалось надеяться, что ключица вернёт первозданный вид после воскрешения. Ходить целую вечность помеченной она не собиралась — слишком велика цена за мимолётную помощь.

— О, привет! — воскликнула Валери, едва не налетев на неё в дверном проёме.

— Здравствуй, — улыбнулась Белладонна и отступила, давая ей пройти первой.

— У нас крышесносные новости! Там короче… сама узнаешь. Надо бежать!

Маленький рыжий торнадо унёсся в сторону лестницы, а следом появился Марсель. Он прошёл мимо Белладонны, не кинув в её сторону даже короткого взгляда. Чего-то подобного она и ожидала получить от него, когда решилась раскрыть правду. Не надо иметь глубоких познаний в психологии, дабы предугадать вероятную позицию брата, заключающуюся в старательном избегании единственного близкого существа, по сути предавшего его доверие.

Необходимо время, чтобы смириться и принять столь ужасную правду. Белладонна не собиралась его торопить. Марсель сам рано или поздно придёт к ней за помощью. И тогда она протянет ему руку, начав снова по крупицам завоёвывать доверие.

— О, барышня, вылезла из бункера, — поприветствовал её в своей манере Грос. — Не рановато ли?

— Благодарю за беспокойство, старший детектив. Сейчас моей безопасности почти ничего не угрожает.

— Ну и отлично. В таком случае Офира и Фабиан введут тебя в курс дела, а мне надо отойти.

— А где все? — поставив сумочку на свой стол, Белладонна огляделась по сторонам.

— Рик и капитан Бак отъехали по рабочему вопросу в министерство здравоохранения. Часа через два должны вернуться. Лиора утащила криминалистов в суперзакрытую лабораторию на окраине Уларка. Мои балбесы отправились к дорожникам. И, как видишь, остались одни наши офисные мышки.

— Ничего себе мышки, — фыркнул Фабиан. — Размером со слона!

— И почему ты его до сих пор кормишь? — ехидно поинтересовался Грос, наблюдая за тем, как озорная улыбка постепенно сползла с мальчишеского лица, уступив место встревоженно вскинутым бровям.

— Жалко мне его — худенький ведь, как скелетик, — с кроткой материнской нежностью ответила Офира, пробивая дыроколом толстую пачку бумаг. — Да, бывает, что болтает всякую чепуху, но в целом он ребёнок-то хороший.

— Ребёнок? Да он старше меня больше, чем на полсотни лет. Не обманывайся детским личиком этого засранца, — бросил ей на прощание старший детектив на пути к выходу из отдела.

— У него полюбас подписка на порнушку кончилась, вот и ходит злой как собака, — мелочно пробурчал Фабиан уже после того, как захлопнулась дверь.

— Смотрю, за время моего отсутствия здесь ничего особо не поменялось, — отметила Белладонна с деликатной улыбкой.

И тогда эта парочка поспешила её переубедить. Сначала просветили в то, как далеко продвинулись в деле Радикального Воспитателя, а потом ещё в мелких подробностях рассказали о двух выпускниках журфака, проходящих практику у них в отделе. Лично познакомиться с ними она смогла через полчаса, когда они вернулись со встречи с научным руководителем.

Кинтион Ладовски не особо заинтересовал — обычный незрелый юнец, у которого в голове свистит ветер. А вот Доминика Бланже, по-приятельски попросившая называть её просто «Миной», обладала редкой естественной красотой: черты лица правильные, соответствующие стандартам золотого сечения, стройная фигура близка к идеальным пропорциям песочных часов. Ко всему прочему она ещё и красилась умело. Скромно, совсем чуть-чуть, так, чтобы подчеркнуть имеющиеся достоинства. Одевалась чуть похуже, но, очевидно, из-за своего скромного финансового положения. Безусловно, очень красивая и, скорее всего, неглупая девица, но всё же неровня Белладонне.

Крайне неудачно объявилась эта Доминика. Из-за обиды Рикард находился сейчас в нестабильном, легко возбуждающемся состоянии. Он мог чисто назло приударить за ней.

Из безрадостных мыслей Белладонну вырвало возвращение капитана. Сохранение работы в шкале приоритетов у неё стояло выше отношений с мужчиной, поэтому она последовала за начальником в кабинет, ожидая выговора за самовольно взятый отпуск длиной в неделю. Однако он её удивил. Вместо пламенных нотаций, последовала всего пара лаконичных вопросов: что собралась делать дальше и нуждается ли она в его помощи?

Белладонну так поразила своеобразная реакция капитана Бака, что она банально обомлела. Почему в этом странном месте ей все стремятся помочь просто так, ничего не прося взамен? Откуда в них столько щедрости и доброты? Зачем они вынуждали её чувствовать себя подлой злодейкой, не заслуживающей их теплоты? Как будто никто из них не познал насколько мир безжалостен. Одна она хлебнула из выгребной ямы.

Ощутив в уголках глаз слёзы, Белладонна благодарно улыбнулась Баку и вежливо отказалась. В данный момент ей и правда не нужна была ничья помощь. Она уже самостоятельно позаботилась о своей безопасности.

— Хорошо, я тебя понял, — он громко откашлялся и как бы между делом добавил: — Последнее. Можешь считать это просьбой. Ставь меня, пожалуйста, в известность о своих намерениях или уже совершённых действиях раньше, чем это успеет сделать кто-то другой. Договорились?

— Вы имеете в виду об обстоятельствах, не касающихся работы?

— Само собой.

— А вы в свою очередь пообещаете, что за этим не последует никакого наказания?

— Да, но при условии, если не будет нарушено законодательство Ксоры, — неохотно протянул капитан, настороженно на неё поглядывая. — Есть ещё что-то, о чём я не знаю?..

Пользуясь подвернувшимся моментом, пока он весь из себя такой доброжелательный и понимающий, Белладонна шустро оттянула ворот блузки и продемонстрировала укус на ключице. Его глаза предсказуемо закрылись от этой картины, брови сомкнулись на переносице, ноздри раздулись, а желваки заходили на скулах.

Так и не поднимая век, Бак тихо рыкнул:

— Прочь с глаз моих.

И она поспешила выполнить его приказ. Рано или поздно все бы в отделе узнали о метке, а так, на одну головную боль выходило меньше. То был идеальный момент, чтобы донести настолько взрывоопасную информацию до вспыльчивого начальства.

— Пойдём выйдем, — сухо бросил ей Рикард, проскочив мимо.

Глубоко внутри закралась глупая надежда, что он по ней скучал. И сейчас позвал не для того, чтобы наговорить гадостей. Хотелось верить в лучшее. Но настала пора для жестокой реальности, в которой его глаза казались холоднее льда, а губы кривились в презрительной ухмылке.

— Ну? Что дальше?

— Ты о чём? — не поняла Белладонна.

— Когда разморозят мои счета?

— Примерно через две недели, — неопределённо протянула она, поскольку сама была не уверена. Конечно, просто сидеть и ждать, не собиралась, но неизвестно какие палки в колёса ей повставляют родственнички. Возможно, как раз прикрыть доступ к деньгам будет их главной целью.

— Так понимаю, ты Марселя не предупредила?

— Да, но я позаботилась о его стартовом капитале.

Пару раз кивнув, Рикард вскинул руку и помассировал ладонью шею. Им впервые так неловко было в компании друг друга. Он избегал встречаться с ней глазами, и в целом выглядел так, будто бы всё отдал, чтобы оказаться сейчас в другом месте. Но видимо, сумел себя перебороть и как можно равнодушнее спросил:

— Что с меткой?

— Всё ещё приживается.

— Почему я её не чувствую?

— Я её скрываю ведьмовской мазью.

— Зачем тогда вообще её нужно было ставить? — скептически хмыкнул Рикард. В его тоне проскочило что-то похожее на обиду, за которую захотелось отчаянно ухватиться.

— Ты бы предпочёл, чтобы все о ней сразу узнали? — Белладонна шагнула к нему навстречу, внимательно разглядывая лицо. Изломленный уголок рта, по которому она так соскучилась, дёрнулся и тут же застыл. А взгляд обдал колючей стужей.

— Не начинай. Я не в настроении с тобой играться.

Рикард отступил на шаг, снова увеличив между ними дистанцию, и стал её обходить по кругу, всем своим неприступным видом демонстрируя, что разговор закончен и теперь он возвращается в отдел.

— Рик, я хочу начать всё сначала, — она вцепилась ему в руку чуть выше запястья. — Я обещаю, что больше не буду действовать столь неприемлемыми для тебя методами.

— Не надо обещать того, что не сможешь сделать.

— Я очень постараюсь.

— Донна, тебя сломал клан, как и многих твоих… даже не знаю, как их называть. Но, похоже, там все больные на голову. Я понимаю, среда формирует личность и всё такое, поэтому ничего от тебя не жду: ни хорошего, ни плохого. Поскольку уже пообещал, то помогу тебе и Марселю. Но потом мы пойдём разными дорожками.

— Ты же на самом деле этого не хочешь…

— Мне лучше знать, чего я хочу, — он небрежно скинул её руку со своего запястья и ушёл. Ушёл ни разу не обернувшись.