Отчуждение

ГЛАВА

Он ошарашено открыл глаза и недоуменно осмотрелся. Сплошной мрак и зловещая тишина зависла над ним, давя на нервы, его никто не тревожил, он даже не знал кто сейчас находится дома. Том не мог вспомнить ничего из того, что с ним произошло. Мальчик прислушался и нерешительно выглянул из-под кровати, посмотрел в окно на усеянное звездное небо и полный желтый лик луны, заливающий землю безжизненно бледным цветом.

— Значит уже не вечер, а глубокая ночь, — растерянно заключил он и удивленно посмотрел на часы. — Уже полночь. — И испугавшись собственного голоса настороженно прислушался, припоминая как ему показалось подробности сна.

Он помнил, как сестра уехала в гости к ухажеру, там побыла не долго и под вечер вернулась, после возвращения закрылась у себя в комнате и, как всегда, принялась за очередной просмотр порнофильма, это он определил по душераздирающим стонам и вздохам. Чуть позже пришли родители и не прошло больше двадцати минут, как они принялись за секс. Он ненавидел их жаркие объяснения в любви, клятвенные заверения в вечной непорочности, этот надоедливый режущий слух металлический скрип подпрыгивающей пружины и развратные слова при половом акте, заканчивающиеся вздохами наслаждения при оргазме, которые как всегда они испытывали одновременно. Он ненавидел их всех вместе взятых и по отдельности. Ненавидел их лица… Движения… Голоса… Жесты… Он ненавидел их как единое целое. Но сейчас в столь позднее время суток он знал точно, что ненавистные родители и бесстыжая сестра глубоко спят, подвластные жизненным привычкам, их режим не изменялся даже в великие праздники — они были рабами своих наклонностей — моральных рамочек созданных ими же.

Том закрыл глаза и радостно прошептал:

— Теперь пришло мое время!

Значение слова «родители» — как самые близкие люди, перестало для него иметь самый близкий духовный смысл, лишь откликаясь в сознании пустым не имеющим значения звуком. Он сознательно стер границы различия между Светлым Далеким, и Черным — Настоящим, облачился в серый непроницаемый фрак РАВНОДУШИЯ.

— Сегодня я весь твой сестренка! — мстительно выдавил мальчик сквозь сжатые от ярости зубы, закрыл глаза и предался изученному уроку колдовства.

Он создал в своем воображении ее воздушный образ, притягивая через временное пространство ее духовный силуэт, в порыве возбуждения он даже стал осязать от разгоряченного тела волнующий запах пота. Он вошел в роль. Она как всегда была обнажена, не скрывающая своей природной красоты. Мозг отключился от реальности плавно перетекая в астральный мир, воображение рисовало солнечную лужайку усыпанную разноцветными полевыми цветами.

— Да я хочу этого! — Выдохнул он и совместил отдельные образы в пока еще расплывчатую картину.

Черный вихрь закружил сознание в головокружительном танце, сметая восприятие действительности стирая грани реальности. Зыбкая пустота… Колеблющиеся отблески… И одиноко откликающийся из глубины подсознания, зовущий его незнакомый голос… Эхо собственного голоса… Он разговаривал сам с собой…

— Заклятие… — вспомнил он. — Я должен произнести заклятие. — голова закружилась, говорить удавалось с огромным трудом. — Но я должен! — Силой заставлял он себя.

— Я обязан! — внутренне он осознал, что если он не сможет довести дело до конца за этим незамедлительно проследует нечто ужасное. — Свинцовое г-ла-дь! Наваждение прошло, произносить слова стало намного легче, — открой мир сна… Он даже не заметил как произнес слова завершающие заклинание, — Ее смерть…

И в мгновение непроглядная пелена спала с глаз проясняя сознание, мальчик очнулся на большой зеленой лужайке в радостном окружении цветочного многообразия.

— Боже мой! — выдохнул Том, с любовью созерцая пестрый мир, созданный его воображением. В живописной картине полностью отсутствовали темные пятна, которые воодушевлено заменяли ярко светлые краски.

— Чистый, лесной воздух, — он шумно вдохнул и задержал дыхание, наслаждаясь свежестью и скоплением разнообразных волнующих запахов, впервые повстречавшихся его обонянию.

— Сестра! — внезапно он вспомнил о давнем стремлении, — Где ты? — и сконцентрировался на далеком образе.

Повеяло прохладой и перед парнем предстала испуганная девушка, стыдливо прикрывая руками пах. Она удивленно осмотрелась вокруг и с дрожью в голосе спросила:

— Где я?

— У меня в гостях, — он лучезарно улыбался и доверительно протянул руку.

Перед девушкой находился молодой человек приятной наружности, словно сошедший с обложки «Плейбоя». Весь вид его подчеркивал в нем интересного мужчину наделенного природой силой и красотой. Широкие плечи, стальной пресс состоящий из ромбовидных кубиков, выпирающая вперед грудная клетка и сильные изрытые венами руки. Обворожительный гигант напоминал сказочного принца. Обнаженный с огромной как шланг болтающейся между ног секс-штучкой, Грейс впервые видела таких размеров член у мужчины и еще тем более в расслабленном виде.

— Ты красивый! — она осторожно приблизилась к незнакомцу и указательным пальцем провела по граненому прессу. — Тебя как зовут?

— Не спрашивай, тебе может не понравиться!

Мужчина нежно притянул девушку к груди и страстно поцеловал в яркие коралловые губы.

— А меня зовут Грей, — произнесла девушка едва отдышавшись от длительного поцелуя, волнующего и раздражающего страсть.

— Я знаю.

Он приподнял девушку на руки и мягко опустил на травяной ковер.

— Ой, — вскрикнула Грей, чувствуя как острые стебли втыкаются в кожу. Колются.

— Ни чего, — успокоил незнакомец, — Красота в совершенстве. В природе ни чего не бывает просто так без причины. Ты прекрасно вписываешься в местный ландшафт, ты наделена совершенством, природа сама идет к тебе навстречу и удовольствие которое ты получишь через меня, придает еще и здоровье заключенное в иглоукалывании жизненно важных точек на спине. Весь мир взаимосвязан Красота рождает красоту — Урод производит уродство, а доброта золотая середина между броскими различиями. Доброму человеку все равно красивый ты или страшный, — радостно вскрикнула девушка, призывно раздвигая ноги, опьяненная догадкой.

— Правильно, — незнакомец умилительно улыбнулся, — главное равновесие!

— Не поняла? — девушка прищурилась и томно посмотрела на красавца. — Как это?

Мужчина опустился рядом и поглаживая набухший сосок важно заметил:

— Красивые и уродливые бывают злыми. А зло это первоисточник греха, противостояние к которому относится добро. Это как краски дня и ночи. Яркий свет и непроглядная тьма.

— Значит добрым все равно красивая ты или нет, они не видят в этом разницы, — девушка заворожено притихла. — Правильно?

— Нет! Ты не права! Разница все-таки существует, как между кистью мастера и новичком, — заиграл отвердевшим соском осторожно покусывая и языком надавливая на чувствительную коричневую окружность.

Грейс задыхаясь от наслаждения страстно застонала и впилась ногтями в бронзовую кожу на спине незнакомца, оставляя багровые полосы.

— Ты легко возбудима как я посмотрю, — он ободряюще улыбнулся, — ты напоминаешь собой тигрицу в порыве страсти выпускающую острые коготки.

— А ты огромную скалу на которой самое большое наслаждение получать удовольствие от солнечных лучей.

— Солнечными лучами ты подразумеваешь секс. — Незнакомец вызывающе посмотрел в бездонные глаза девушки.

— Да! — выдохнула Грейс и с интересом посмотрела на застывший столбиком огромных размеров мужской член. — Ой господи какой он большой. Он наверное проткнет меня насквозь.

— Не бойся, — пошутил мужчина переворачивая девушку на живот и заходя сзади, — еще никто не умирал от секса. Ведь в своих самых скрытых мечтах, ты желала испробовать такую штучку!

— Ой больно, — вскрикнула Грейс чувствуя острую боль в животе, словно стальной клинок выворачивал внутренности наизнанку, — Он у тебя слишком большой.

— Тебе нужно привыкнуть, — незнакомец придавил вырывающуюся девушку к земле и зло усмехнулся, — он не больше чем твоя дыра.

Грейс почувствовала неладное.

— Кто ты, — спросила она внимательно всматриваясь в красивое без изъянов лицо.

— Я твои скрытые желания, — мужчина вытащил член из вульвы и грубо к груди с напором пронзил ее второе не менее чувствительное «естество».

— А!! — застонала девушка теряя сознание от разрывающей боли. Головокружительный прыжок в пропасть слабости и последнее что она видела искаженное злорадством уродливое лицо брата, и беспощадные слова:

— Я не искуситель — я твое искушение.