Отчуждение

ГЛАВА

Родители не разговаривали с ним с самого утра. Мать глотала пачками успокоительное, а отец как верная собаченка крутился возле, стараясь во всем ей угодить. На работу сегодня они не пошли. И ему оставалось, чтобы не вызвать излишнего гнева с их стороны, проводить время под кроватью, предаваясь радужным мечтам. Том с ненавистью рассматривал фотографию матери загорающей на прибрежном песке курорта на берегу Средиземного моря. Она была неотразима в откровенном мини бикини цвета морской волны. Радужная материя ни капли не скрывала довольно соблазнительные формы тела. Том пальцем прикасался к глянцевой поверхности и возбужденно заскользил по полным грудям спускаясь по утонченному прессу к стройным ногам, словно на ощупь наслаждаясь ее совершенным телом. А рядом… Рядом был он… Маленький мальчик беззаботно плескающийся в сверкающей глазури морской волны. Тогда она еще любила его — он не был тем отвратительным уродом какими стал сейчас… Вернее он уже был таким с рождения, но перед детством уродство позорно отступило размываясь в красках безмятежной непосредственности… Тогда он был счастлив… По настоящему счастлив, как маленький ребенок не знающий забот… А сейчас… Все то хорошее осталось в далеком прошлом, похороненное в обломках без утешительного настоящего… Настоящее… Будущее…

Он горько расплакался. Слезы градом хлынули из глаз он не успевал их смахивать рукавом рубашки. А сейчас он не нужен им!.. Он стал для них объектом вымещения раздражения и неуместных злых шуток, они срывали на нем злобу при плохом настроении. Они даже не вспомнили, что он с самого утра ничего не ел и как затравленный зверь находился под кроватью, словно других мест для него не существовало… Родители забыли о нем как всегда, с тех пор когда пришли к выводу, что он безнадежный урод и ему непозволительна ласка и излишнее внимание… Но почему?… Ведь он такой же ребенок как все другие ожидающий от них надежной поддержки — каплю ласки, а не каждодневные издевательства. Слава богу насмешек хватало с избытком со стороны сверстников… И что они добились этим?! От обиды парня выворачивало на изнанку, он горько всхлипывал — Ненависти! Пожирающей душу ненависти! На их зло он отвечал не меньшим злом! Они причиняли ему страдания и ему оставалось только защищаться! И кто станет утверждать, что он поступил Бессердечно. Родители сами толкнули его на отчаянный шаг — заставили перешагнуть через Любовь. Почему они не приласкают его, не уделят внимания ведь он так нуждается в этом! Почему они ни как не хотят различать в нем полноценного человека, ведь он как и каждый имеет право на жизнь… Ведь он — их собственный ребенок — их кровь и плоть! И тогда он был он просто простил их, даже больше, он стал восхищаться ими как святыми, но он с досадой осознавал что они ни когда не поступят так. Взрослые не отбросят ложные представления о ценности личности навязанные двуличным обществом. Тяжело было об этом думать, но для родителей он стал пройденным этапом жизни, на котором в настоящее время поставлена точка. Он отброшен волей судьбы в страну Отчуждения — в королевство Одиночества.

— И как я должен поступить, — содрогаясь от рыдания вслух воскликнул Том. На их ненависть отвечать любовью, но отношения уже не складываются не менее семи лет и в ближайшее время не предвидится улучшения. Чем безрассуднее я их любил, тем сильнее они ненавидели меня! Бог ошибался уверяя человечество в том, что доброта растопит льдины льда! Мы никогда не сможем отвечать любовью тем кто издевается над нами! Так произошло и со мной! Чем больше они презирают меня тем сильнее я их ненавижу. И вот сейчас враждебные взаимоотношения переросли в настоящую кровавую борьбу!

— А теперь, — он прислушался к равномерному дыханию за стенкой комнаты. Они даже не пожелали мне Спокойной ночи! Да что от них можно ждать! — он обиженно надул губы. Я для них про прежнему ненависти, а с потерей любимой дочери даже на много сильнее.

Том глубоко вздохнул, набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание. Расслабился и с шумом выпустил воздух, концентрируясь на безмятежном покои, мысленно рисуя гладь безбрежного океана.

Внезапно глаза парня вспыхнули безумным огнем, он мстительно оскалился и с угрозой прошептал:

— Я отплачу вам тем же! Только ваша кровь сможет смыть мой позор!

Тело Тома сковала лихорадочная дрожь, зрачки глаз закатились, руки безвольно упали на пол.

Мозг захлестнула волна ярости, зашипев от острой боли в сердце он потерял сознание. Затяжной прыжок в пульсирующую пустоту и полный провал памяти. Внезапно Том почувствовал, что приходит в сознание. В окоченевшее тело медленно но уверенно возвращались покинутые силы. Парень с хрипом набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание — успокаивая сердцебиение в груди. Но что то совсем не связывалось с былыми восприятиями ощущений нахождения его под кроватью.

Необычно и в тоже время прекрасно — тело ломила сладкая истома. Слабый воздушный порыв нежно ласкал лицо обдавая прохладой, даже сквозь закрытые веки он видел как ярко светит солнце. Его еще знобило по постепенно кожа начинала нагреваться и покрылась липким потом, от знойной жары трудно дышалось.

— Я уже там, — тихо прошептал он обескровленными синими губами и обескуражено открыл глаза. И мгновенно прищурился.

Яркий солнечный диск пронзил мозг взрываясь озорным вихрем в сознание. Солнце… Жара и горячий песок…

Бескрайняя синева солнечного неба…

Он решительно приподнялся и с любопытством осмотрелся вокруг. Желтая полоса прибрежного песка убегала в бесконечную даль, отступая перед решительным натиском лазоревой воды — которая так же была бескрайняя.

С одной стороны — вода песок и ничего больше, разве только кроме двигающейся в невдалеке точки.

— Где я? — растерянно задался он вопросом и с восхищением наблюдая за накатывающимися волнами.

— Глупый вопрос! — ответило сознание. — Там где ты и хотел быть!

— Но… — неуверенно попытался он возразить. — Я не хотел здесь оказаться!

— Зато я хотело! — с ненавистью откликнулась внутренняя сущность. — Месть еще не осуществлена до конца.

— Это мать? — Том пальцем показал на загорающую на песке девушку.

— Да! — со злостью заключило второе я, и с усмешкой добавило, — она с нетерпением ждет твоего появления.

Внезапно сознание сковала ледяная кромка безразличия, глаза вспыхнули мстительным огнем, он уперся руками в рыхлый песок и рывком поднялся.

— Радость жизни заключается в ожидании предшествия смерти — с угрозой в голосе пофилософствовал парень и хищно оскалился направляясь в сторону матери. С каждым шагом женщина приближалась, он уже в мельчайших подробностях различал ее соблазнительное тело.

Мать лежала на животе подставляя ласковому солнцу спину, как он заметил она уже успела основательно загореть.

Скрип измельченного песка заставил женщину обернуться. Она приподняла голову и с горящей в глазах любовью восхищенно посмотрела на приближающегося к ней молодого человека.

Чувственные губы приоткрылись и она томно произнесла:

— Ты уже вернулся, милый!

Она… Она…

Голова мужчины закружилась от восторга перед созерцанием — самой любимой женщины на свете.

Она была… Была… Молодой… Красивой… Его женой…

А он… Он… ее мужем!

Том не создал — сон, он через сон проник в далекое прошлое.

В то время когда он должен был зародиться сам.

Патрисия легла на спину и протянула ему руки на встречу.

— Иди ко мне мой любимый!

Он не раздумывая последовал в жаркие объятия. Они страстно поцеловались. А когда с нежеланием оторвались друг от друга, то он долго с обожанием не мог наглядеться в засасывающую пучину ее прекрасных глаз цветом морской волны.

— Я люблю тебя! — из груди мужчины вырвалось страстное признание. — И не могу без тебя жить. Ты самая драгоценная находка в жизни, без тебя бы жизнь не имела смысла.

Патриция в порыве благодарности крепко обняла его и нежно прошептала:

— Ты тоже! Бик ты единственный мужчина которого я буду любить всю жизнь. Ты отец нашего ребенка наша с ним надежная опора в жизни.

— Интересно как она там? — вспоминая чудное создание забеспокоился отец, — не приключиться с ней беда в наше отсутствие!

— Не стоит беспокоиться, — женщина ласково погладила мужа по голове. — Ведь она находится у бабушки, а ты сам знаешь как она любит свою внучку! — и с улыбкой добавила, — тем более единственную! И убежденно заверила, — нет причины волноваться, она оставлена в надежные руки!

— Но все же, — с тоской заключил мужчина, — она уже старая, вдруг не досмотрит!

— Не возражай, мать у меня боевая! На нее можно положиться!

Патриция наклонилась и горячими поцелуями покрыла стальной живот мужчины. Но только она знала истинную причину их совместного отдыха на необитаемом острове в дали от цивилизации.

И тому послужило анонимное медицинское обследование и заключение врача что она вновь беременная.

О боже, как она была шокирована этим известием!

И самое ужасное заключалось в том, что она уже не могла незаметно для мужа произвести аборт — было уже поздно. Уже сейчас она чувствовала как вырос живот, принимая размеры надувающегося шарика. Но что на это скажет муж?! Как поведет себя услышав признание?! На эти два вопроса она хотела услышать ответ, увлекая его с собой в романтическое путешествие, где наедине они могли обсудить незапланированное происшествие и возобновить былые отношения. Их ребенок мог быть не желательным и так как существовали косвенные обстоятельства. В глубине души она с ужасом сознавала, что истинный отец зачатого ребенка мог оказаться совсем не муж. Это звучало отвратительно, но была сущая правда. Единственный раз она поддалась соблазну, устав жить под иждивением мужа, решила доказать себе, что она сможет в дом приносить заработанные собственным трудом деньги и изменила ему с известным модельером. И тот отплатил влиятельными связями, он сделал ее известной высокооплачиваемой манекенщицей, с которой самые известные фирмы стали заключать выгодные сделки, выплачивая баснословные гонорары за предоставление показа моделей на ее роскошном теле. Она раздвинула ноги — и получила положение, признание общества через ублажение старого толстяка, которого ни капли не любила. Он не только не нравился ей, а даже был крайне отвратителен, старый импотент с обвисшим животом. Но продвижение по служебной лестнице вверх всегда стоило принесение жертвы, и она решилась — отплачивая будущий успех изменой.

Но произошла непредвиденная катастрофа, муж догадался о внезапной причине ее стремительного восхождения. Маленький обман, который она так хотела утаить — неожиданно раскрылся, с треском разрушая семейную жизнь. После той злополучной ночи, когда впервые она не пришла домой ночью, а по телефону предупредила мужа, что срочно уезжает на презентацию моделей в другой город, между ними словно пробежала черная кошка, в нем зародилось подозрение. В их супружеских отношениях почувствовался натянутый холод, вроде все было по-прежнему и в то же время иначе.

Глубоко в душе зародилась вина, она уже жалела, что совершила необдуманный опрометчивый поступок, стоящий ей семейного счастья.

И сейчас она своей безмятежной любовью хотела растопить выросший между ними ледник недоверия, показать мужу, что он по-прежнему нужен и дорог ей.

— Милый, я хочу открыть тебе неприятный секрет!

Женщина посмотрела в глаза любимого человека, пытаясь прочитать в них реакцию на сказанное.

— Я беременна!

Брови мужа рассержено взметнулись вверх, но сдерживая гнев и слова обвинения, он с полным безразличием спросил:

— От кого?

И приподнимая лицо женщины за подбородок не мигая уставился ей в глаза, сжигая ее своим пронзительным взглядом.

— Только не ври мне!

Она не ожидала от него такого поведения и без утайки ответила дрожащим голосом:

— Не знаю!

Он с ненавистью оттолкнул ее и с тоской уставился в даль, по суровому загорелому лицу потекли слезы обиды.

— Ты изменила мне! — он разрыдался как ребенок, громко шмыгая носом, — а я так любил тебя. — Он задыхался, — А так верил тебе! А ты, — мужчина не досказав отрешенно махнул рукой: — Предала меня!

Патрисия как подкошенная рухнула на колени и целуя руку мужчины безумно запричитала:

— Я люблю тебя! Я хотела помочь тебе!

— Изменой, — Бик почти кричал, — Это твоя любовь ко мне! Вот значит что я получил взамен благодарности! Твою измену!

Женщина истошно заголосила:

— Я не хотела этого!

— Поэтому и врала мне!

Он был ошарашен… Растоптан… Предан.

Но где-то в глубине души отчетливо ясно осознавал, что как и не казалось возмутительным откровенное признание в измене, но ни когда бы не смог расстаться с падшей женщиной. Ни сегодня и ни в будущем. Для этого он слишком любил ее. Она изменила ему, но он постарается устранить предательство.

На смену душевным эмоциям пришел твердый расчет. Мужчина успокоился и задумчиво посмотрел на поникшую испуганную жену, взирающую на него умоляющим взглядом. Даже с опухшими от слез глазами она по-прежнему казалась ему сказочно прекрасной — самой красивой на свете.

Что только не вытворяет любовь с человеком.

ОН был отвратителен сам себе — за свое бессилие, потерю мужского достоинства. Она сознательно предала его, а он не только возненавидел ее, а наоборот еще сильнее стал любить. Получился запутанный клубок не поддающийся логическому объяснению. Жена изменила ему. А он, дурак, по-прежнему любит ее. Она беременная и возможно даже не от него. А он все равно любит ее. И будет любить!

Это был замкнутый круг, конец начала, беспрерывная нить ведущая в страну Отчаянья. На душе сделалось до гадости противно, он принял бессердечное решение, но другого выхода из сложившейся ситуации он не видел. Голос мужчины прозвучал громовым набатом и казался опустошенно бесцветным, словно растерявшим всю свою жизненную силу.

— Я прощаю тебя только в одном случае, если немедленно избавишься от этого ребенка — неопровержимого доказательства неверности!

Бик чувствовал себя убийцей, но по иному поступить не мог, как не странно он уже заранее возненавидел этого младенца.

— Решать тебе, — из груди мужчины вырвался тоскливый всхлип, — быть продолжению нашим отношениям дальше или нет.

— Да, я тебя прекрасно понимаю, — голос Патрисии прозвучал не менее безжизненным.

До последнего надеялась на сострадание и желал сохранить жизнь младенцу, но произошло, то что и должно произойти, муж вынес смертельный приговор. И она безропотно при принимает его.

Патрисия затравлено посмотрела на мужа и трясущимися руками достала из кожаной сумочки пачку таблеток прерывающих беременность, механически открутила крышку и запрокинув голову вытряхнула в рот все содержимое пластмассового пузырька.

«О, боже», — простонал Бик и виновато опустил глаза.

«О, боже», — отчаянно заголосил Том оглушенный жестокой правдой своего появления на свет. — «Они приговорили меня еще в утробе матери», — он не мог поверить увиденному. — «Без жалости сострадания, они просто отравили его, устранили как не нужный элемент — выбросили в черную даль уродства. Вот где находились истоки его искаженной внешности. Он прямое воплощение их внебрачного греха — их истинное лицо скрывающееся под маской обоюдной любви. Значит по чистой случайности он выжил даже родился — каждодневным напоминанием о порочном прошлом и как бы отрицая свою причастность к измене они извращенно издевались над ним. Это было самое ужасное, что они могли сотворить с ним. Вина уродства находилась не в нем, а возлежала на плечах бессовестных родителей. А он, — мужчина в лице Тома, горько заплакал — был всего лишь неугодным ребенком, которого они обрекали на вечные страдания».

Бик хмуро взирал на жену которая пустым отрешенным взглядом смотрела в синюю сливающуюся даль горизонта, по прекрасному лицу блестящими капельками бежали слезы. Она не плакала, а глубоко страдала от унижения и низости до которой дошла изменяя мужу. Том мысленно перенесся в тело женщины совершившей грех детоубийства и ужаснулся от открытия истины: сама она ни капли не раскаивалась в содеянном злодеянии, только сожалела по поводу того, что не воспользовалась во время половой близости презервативом.

Все ее жалостливые слезы, рыдания — были наигранным притворством, предназначенные чтобы разжалобить мужа. А он почти уже поверил в ее невиновность. Том задрожал от ненависти к падшей женщине, лихорадочная дрожь передалась и принятой оболочке отца.

Глаза Бика сверкнули мстительным огнем и он сохраняя спокойствие, с натянут ой улыбкой произнес:

— Забудь обо всем, что сегодня произошло, лучше пойдем поплаваем, — Бик наклонился и нежно смахнул с лица женщины блестящие капли слез. — Хватит плакать! Я люблю тебя!

Патрисия робко улыбнулась и нерешительно протянула руку мужу. Он бережно взял тонкую ладонь и рывком приподнял женщину. Они обнялись. Бик словно пушинку подхватил женщину и на руках понес в переливающуюся гладь лазоревых волн.

Прохладная вода успокоила, вселила уверенность придавая решимости.

Он прижал дрожащую руку жены крепко к груди и с полыхающей страстью поцеловал в коралловые губы.

Этим поцелуем он хотел выразить свою любовь к ней, привязанность и что она самая драгоценная женщина для него — единственная и неповторимая. Это был внезапный порыв души — откровенное признание и в тоже время — прощание.

Поцелуй обожания стал завершением притворного обмана.

Том даже не заметил как под ногами исчезла твердая опора и он с плеском провалился в чернеющую пучину. Он падав увлекая ее за собой.

Они отпрянули друг от друга, но не разъединили крепкие объятия. Том пытливо посмотрел в глаза матери и был порядком удивлен увидев в равнодушных зрачках ни доли страха. Она смерилась со смертью и этим порядком удивила его поразила в самое сердце, он уже пожалел, что причиняет матери такую боль. Но было уже поздно.

Рот женщины приоткрылся и она судорожно задышала, глотая соленую воду, поток воздушных пузырей устремился вверх и Том понял, что поддавшись мести загубил невинную душу. Она не отрываясь смотрела на него, словно запоминая родные черты желая сохранить и унести их с собой в сумрачную даль забытья. Она не сопротивлялась смерти, не делала слабых попыток спастись, умирая она умирала с ним. И перед тем как в глазах матери полностью потух жизненный блеск, он заметил промелькнувший горящий огонек непоколебленной безудержной любви к нему. Она была противоречива в своих чувствах но в глубине души самозабвенно любила его и только его.

Том закричал и попытался плыть на верх, нервно дергая ногами, еще оставалась надежда спасти мать, но чем сильнее он стремился на поверхность, тем быстрее падал вниз. Удача отвернулась от него — спасения не существовало.

Вот уже и ему не хватает кислорода, повторенный безрезультатный рывок и легкие разрывает острая боль.

Он закрывает глаза, крепко прижимается к мертвому телу любимой и теряя сознание стремительно уносится в сумрачную страну вечного холода.