Острова в космосе

I

Трое мужчин сидели за столом, заваленным графиками, набросками математических функций и книгами, полными тензорных формул. Рядом со столом стоял интегральный калькулятор Мансона-Брэдли, который один из собеседников использовал для проверки некоторых уже выведенных им уравнений. Результаты, которые они получали, как будто бы указывали на нечто гораздо большее, чем ожидалось.

Эти результаты были поистине удивительными для всех троих.

Зажужжал интерком, прерывая их работу.

Доктор Ричард Аркот протянул руку и повернул выключатель.

– Говорит Аркот.

Лицо, мелькнувшее на экране, было деловым и решительным.

– Доктор… Аркот, здесь мистер Фуллер. Мне приказано проверить всех ваших посетителей.

Ричард кивнул.

– Пошлите его наверх. Но с этого момента я не общаюсь ни с кем, кроме своего отца, председателя межпланетной комиссии или мистера Мори-старшего. Если они придут, не трудитесь звонить, просто отправьте их наверх. Я не буду принимать звонки в течение следующих десяти часов. Понятно?

– Можете не беспокоиться, доктор Аркот.

Физик отключил связь, и изображение исчезло.

Не прошло и двух минут, как над дверью вспыхнул свет. Аркот нажал на кнопку, и дверь скользнула в сторону. Ричард взглянул на вошедшего и заговорил с притворной холодностью:

– Припозднившийся Джон Фуллер. Ты что, сел на самолет, летящий не в ту сторону? Тебе понадобился целый час, чтобы добраться сюда из Чикаго.

Фуллер печально покачал головой.

– Основную часть времени я потратил на то, чтобы пройти мимо ваших охранников. Добраться до семьдесят четвертого этажа здания «Трансконтинентал Эйруэйз» труднее, чем украсть Тадж-Махал. – Пытаясь подавить усмешку, он низко поклонился. – Кроме того, я думаю, что вашему королевскому высочеству будет полезно немного подождать. Вам платят пару миллионов в год за то, чтобы вы возились в лаборатории, пока честные люди зарабатывают себе на жизнь. А если вы случайно наткнетесь на какой-нибудь полезный гаджет, вам еще больше увеличат зарплату. Вас называют учеными и тратят ресурсы двух миров, чтобы дать вам все, чего вы хотите – и извиниться, если это не получится сделать в течение двадцати четырех часов. Без сомнения, вашим величествам будет полезно подождать.

С высокомерной улыбкой Джон уселся за стол и принялся спокойно перебирать лежащие перед ним листы бумаги с уравнениями.

Аркот и Уэйд засмеялись, Роберт Мори промолчал. С печальным выражением лица он подошел к окну и посмотрел на сотни стройных, изящных аэрокаров, которые парили над городом.

– Друзья мои, – сказал Мори почти со слезами, – я представляю вам великого доктора Аркота. Эти бесчисленные машины, которые мы видим, были созданы, благодаря одной его идее. Просто идее, заметьте! А кто придал ей математическую форму и сделал ее вычисляемой, а следовательно, полезной? Я это сделал! И кто разработал расчеты для межпланетных кораблей? Тоже я! Без меня они никогда бы не были построены! – Он резко повернулся, как актер, играющий короля Лира. – И что я за это получаю? – Роберт обвиняюще ткнул пальцем в сторону Аркота. – Что я получаю? Его называют «самым блестящим физиком земли», а меня, который проделал всю тяжелую работу, называют «его помощником-математиком». – Он торжественно покачал головой. – Это жестокий мир.

Уэйд, сидевший за столом, нахмурился и уставился в потолок.

– Если вы сделаете свои расценки более точными, они будут более надежными. В новостях говорилось, что Аркот – «самый блестящий физик системы», а вы – «блестящий ассистент-математик, проявивший большой талант в разработке математических расчетов для новой теории доктора Аркота».

Произнеся свою речь, Уэйд принялся раскуривать трубку. Фуллер постучал пальцами по столу.

– Ну же, клоуны, кончайте с этим и расскажите мне, почему вы вызвали трудолюбивого человека из-за его чертежного стола, чтобы он пришел в вашу игровую комнату. Что у вас в рукаве на этот раз?

– О, это очень плохо, – сказал Аркот, удобно откидываясь на спинку стула. – Нам очень жаль, что вы так заняты. Мы подумывали о том, чтобы посмотреть, как выглядит Антарес, Бетельгейзе или Полярная звезда вблизи. И если нам не будет слишком скучно, мы можем сбегать в гигантскую туманность Андромеды или еще куда-нибудь. Непохоже, что ты сильно занят. Ты мог бы помочь нам, спроектировав корабль и заработав себе на билет. В жестком купе.

С этими словами Ричард посмотрел на Джона и грустно улыбнулся.

Глаза Фуллера сузились. Он знал, что ученый шутит, но знал также, насколько далеко он способен зайти в своих шутках – и сейчас его слова звучали так, словно он действительно имел все это в виду.

– Послушай, учитель, – ответил Джон, – человек по имени Эйнштейн сказал, что скорость света – это максимально возможная скорость, больше двухсот лет назад, и никто до сих пор не представил никаких доказательств обратного. Установил ли Господь новый закон для скорости?

– О нет, – покачал головой Уэйд, взмахивая трубкой важным и величественным жестом. – Аркот просто решил, что ему не нравится этот закон, и сам придумал новый.

– Подожди минутку, – перебил его Фуллер. – Скорость света – это свойство пространства!

Насмешливая улыбка Аркота исчезла.

– Ну вот, теперь ты все понял, Фуллер. Скорость света, как и говорил Эйнштейн, является свойством пространства. Что произойдет, если мы изменим пространство?

Джон моргнул.

– Изменим пространство? Как это?

Аркот указал на стакан с водой, стоявший рядом.

– Почему в воде все выглядит искаженным? Потому что лучи света искривляются. А почему они искривляются? Потому что по мере того, как каждая световая волна перемещается из воздуха в воду, она замедляется. Электромагнитные и гравитационные поля между этими атомами достаточно сильны, чтобы увеличить кривизну пространства между ними. А что произойдет, если мы обратим этот эффект вспять?

– О, – тихо произнес Фуллер. – Я все понял. Изменяя кривизну окружающего вас пространства, вы можете получить любую скорость, какую захотите. Но как насчет ускорения? Потребовались бы годы, чтобы достичь этих скоростей при любом ускорении, которое мог выдержать человек.

Ричард покачал головой.

– Взгляни еще раз на стакан с водой. Что происходит, когда свет выходит из воды? Он снова мгновенно ускоряется. Изменяя пространство вокруг космического корабля, можно мгновенно изменить его скорость до возможного в этом пространстве значения. И поскольку каждая частица ускоряется с одинаковой скоростью, мы не почувствуем этого, как не чувствуем ускорения, вызванного гравитацией в свободном падении.

Фуллер медленно кивнул. И внезапно в глазах у него блеснул огонек.

– Я полагаю, ты уже придумал, где взять энергию, чтобы привести в действие такой корабль?

– Так оно и есть, – ответил Мори. – Дядя Аркот не из тех, кто забывает такие мелочи.

– Ладно, давай, рассказывай, – вновь повернулся Джон к Ричарду.

Тот ухмыльнулся и закурил свою трубку, присоединившись к Уэйду в попытке заполнить комнату непроницаемым туманом.

– Итак, – начал Аркот, – нам нужны были две вещи: огромный источник энергии и способ ее хранения. Начнем с того, что обычная атомная энергия не годится. Она недостаточно управляема, а уран – это не то, что мы могли бы перевозить тоннами. Поэтому я начал работать с токами высокой плотности. При температуре жидкого гелия, близкой к абсолютному нулю, свинец становится почти идеальным проводником. Еще в тысяча девятьсот двадцатом году физикам удалось заставить ток в течение четырех часов течь по замкнутому контуру. Это было просто свинцовое кольцо, но сопротивление было настолько низким, что ток продолжал течь. И им даже удалось пропустить шестьсот ампер через кусок свинцовой проволоки размером не больше карандашного грифеля. Я не знаю, почему они не пошли дальше, но они этого не сделали. Возможно, это было связано с тем, что у них не было изоляции, необходимой для подавления эффекта короны, и что в токе высокой плотности электроны имеют тенденцию выталкивать друг друга из провода. Во всяком случае, я попробовал повторить их опыты, используя металл люкс в качестве изолятора вокруг провода.

– Постой, постой! – перебил его Фуллер. – Могу я спросить, что это еще за металл люкс?

– Это была идея Уэйда, – усмехнулся Аркот. – Помнишь те два вещества, которые мы нашли на Нигранских кораблях во время войны?

– Конечно, – кивнул Джон. – Одно было прозрачным, а другой – идеальным отражателем. Ты еще сказал, что они состоят из света – из фотонов, настолько сильно сконденсированных, что их удерживают вместе гравитационные поля.

– Правильно. Мы сперва назвали их легкими металлами. Но Уэйд сказал, что это слишком запутывает, потому что при удельном весе сто три и пять металл определенно не является легким! Так что Уэйд придумал пару новых названий. «Люкс» по-латыни означает «свет», поэтому он назвал прозрачный «люксом», а отражающий – «релюксом».

– Звучит странно, – заметил Фуллер. – Впрочем, как и каждое придуманное слово, когда слышишь его впервые. Рассказывай дальше.

Аркот снова раскурил трубку и продолжил:

– Я пропустил ток в десять тысяч ампер через маленький кусочек свинцовой проволоки, и это дало мне плотность тока в десять в десятой степени ампер на квадратный дюйм. Затем я начал поднимать напряжение и модифицировал эту штуку полем двойной полярности, чем-то похожим на поле молекулярного движения, за исключением того, что оно работает на субнуклонном уровне. В результате примерно половина свинца, подаваемого в камеру, стала контратерреновым свинцом! Атомы просто вывернулись наизнанку, так сказать, давая нам атом с позитронами, вращающимися вокруг отрицательно заряженного ядра. Он даже дал нейтронам обратный спин, превратив их в антинейтроны. Результат: полное уничтожение материи! Из-за того, что атомы контратерренового свинца встретились с атомами земного свинца, в результате чего произошла взаимная аннигиляция, давшая нам чистую энергию. Часть этой энергии можно использовать для питания самого механизма, остальное – полезная энергия. То есть нас есть вся необходимая нам энергия – в буквальном смысле тонна.

Фуллер ничего не сказал: он выглядел просто ошеломленным. Он уже начинал верить, что эти трое способны совершить невозможное, причем готовы сделать это по приказу.

– Вторая проблема, – продолжал Аркот, – это, как я уже сказал, способ хранения энергии, чтобы она могла высвобождаться так быстро или так медленно, как нам нужно. Это было детище Мори. Он полагал, что можно будет использовать для накопления энергии аппарат пространственного напряжения. Это старый метод: индукционные катушки, конденсаторы и даже сама гравитация накапливают энергию, напрягая пространство. Но с аппаратом Мори мы могли бы хранить гораздо больше. Торообразная индукционная катушка, так называемая «пончиковая» катушка, заключает в себе все свое магнитное поле. Мы построили замкнутую катушку, используя принцип Мори, и рассчитывали накопить в ней несколько ватт энергии, чтобы посмотреть, как долго мы сможем ее удерживать. К сожалению, мы допустили ошибку, подключив его к городским линиям электропередач, и это обошлось нам в сто пятьдесят долларов по четверти цента за киловатт-час. Мы взорвали предохранители повсюду. И после этого стали использовать релюкс-пластинчатый генератор. Во всяком случае, эта штука может накапливать энергию, причем в большом количестве, и точно так же может выпускать ее.

Арко выбил пепел из трубки и улыбнулся Фуллеру.

– Это самое необходимое из того, что мы можем предложить. Мы поручаем тебе работу по вычислению напряжений и деформаций, связанных с этим. Нам нужен корабль, способный перемещаться на расстояния в тысячу миллионов световых лет.

– Да, сэр! Сию минуту, сэр! Вы хотите гросс таких кораблей или только дюжину? – с сарказмом поинтересовался Джон. – Ты действительно веришь в большую работу! Но откуда взять деньги на эту твою прекрасную мечту?

– Вот тут-то, – мрачно подал голос Мори, – и начинаются неприятности. Мы должны убедить папу. Как президент Трансконтинентальной авиакомпании, он мой босс, но беда в том, что он еще и мой отец. Когда он услышит, что я хочу прокатиться с вами по всей Вселенной, он, скорее всего, откажется от всей этой сделки. Кроме того, отец Аркота тоже имеет здесь большое влияние, и у меня есть здоровое предчувствие, что ему тоже не понравится эта идея.

– Боюсь, что нет, – мрачно согласился Ричард.

В комнате повисла тишина, которая казалась почти такой же тяжелой, как пелена трубочного дыма, которую отчаянно пытались разогнать кондиционеры.

Мистер Мори-старший полностью контролировал их финансы. Корабль, который запросто мог обойтись в сотни миллионов долларов, стоил намного дороже того, что собравшиеся в комнате четверо мужчин могли бы получить сами. Их изобретения были собственностью компании «Трансконтинентал», но даже если бы это было не так, ни один из четверых и не подумал бы продать их другой компании.

– Я думаю, у нас будет гораздо больше шансов, если мы устроим им большую, впечатляющую презентацию, что-то действительно впечатляющее, – предложил Джон. – Мы покажем все преимущества и возможности использования такого аппарата. Покажем полный комплект его чертежей. Тогда они могут согласиться.

– Возможно, – ответил Мори, улыбаясь. – Во всяком случае, попробовать стоит. И давай выберемся из города, чтобы сделать это. Мы можем поехать ко мне в Вермонт. Можем использовать лабораторию там, наверху, для всего, что нам нужно. Мы уже все продумали, так что нет никакой необходимости оставаться здесь. А кроме того, там есть озеро, в котором мы можем предаться небольшому атавизму по отношению к рыбному этапу эволюции.

– Вполне, – согласился Аркот, тоже широко улыбаясь. – И это озеро нам тоже понадобится. Здесь, в городе, только восемьдесят пять градусов[2], потому что аэрокары поглощают тепло для своего молекулярного двигателя, но в сельской местности будет девяносто с лишним.

– Тогда в горы! Давайте собираться! – оживился Фуллер.