Ошимское колесо

ДВАДЦАТЬ ДВА

Итак, я снова оказался в речных доках и собирался отплыть из Вермильона на лодке с викингом. С тем же викингом, на другой лодке.

Я долго и яростно спорил, что должен взять с собой по меньшей мере отряд отборных войск, под которым имел в виду небольшую армию… а лучше, если уж на то пошло, большую. Гариус отметил, что любые пехотинцы меня замедлят, и к тому же они нужны на стенах. Орда мертвецов, бродящих по углям пригорода, по-прежнему представляла собой серьёзную угрозу. К тому же не было известно наверняка, что Мёртвый Король не обратит снова своё внимание на них, и не пошлёт ещё одну нежить или нерождённого, чтобы направить их действия.

– Быстрый конь послужит тебе лучше, чем пара сотен человек, а всю кавалерию, что здесь оставалась, королева взяла с собой в Словен. И нам нужны все всадники, оставшиеся в Вермильоне – это мобильные резервы, которые смогут отразить возможное вторжение.

Гариус указал, что начать своё путешествие нам надо по пути продвижения бабушки в Словен. Передвигаться по следам разрушений должно быть сравнительно безопасно. У него не было вестей от сестры, и насчёт донесений о её смерти, похоже, дядя Гертет принимал желаемое за действительное. При хорошем раскладе бабушка уже сровняла с землёй твердыню Синей Госпожи и голыми руками прибила ведьму.

Это, разумеется, привело меня к предложению доставить ключ в руки Красной Королеве, и пускай она решает, куда его деть – в Ошимское Колесо, или себе на шею. И если решит в пользу Колеса, то уж конечно она с этим справится лучше меня.

Гариус снова возразил мне:

– Ялан, у тебя есть качества, которых нет у неё. Необходимые качества. В случае чего ты сбежишь. Ты будешь лгать и жульничать. А моя сестра скорее ввяжется в драку и умрёт. Самый верный способ доставить этот ключ в Ошим – это в руках такого гибкого и находчивого человека, как ты.

Разговоры Гариуса о его сестре навели меня на мысли о моей сестре. В Аду Марко открыл мне, что самые священные предметы способны разделить нерождённого на душу ребёнка и оседлавшую её нежить. Но отцовская печать исчезла, как и его священный камень, а поиски во Внутреннем дворце не дали ничего священнее золотого креста, благословлённого кардиналом. Я всё равно его взял. Он же из золота! Но если честно, я подозревал, что благословение моего отца сделало крест ещё менее священным, чем он был до того.

И всё это привело меня на холодный туманный берег реки, и к мыслям, что если бы я действительно был гибким и находчивым, то уж нашёл бы способ этого избежать. А ещё, ото всего этого я стоял, держась рукой за щёку.

– Кажется, она мне зуб расшатала. – Я потрогал его языком.

– На мой взгляд, ты выглядишь нормально, – сказал Снорри, уставившись на воду.

В одном из залов ожидания во дворце стражник привёл ко мне Мишу. Она пришла, держа на руках орущую во всё горло Нию. Она выглядела совершенно истощённо, как молодые родители после очередной долгой и ужасной ночи.

– Ялан? – она удивилась, увидев меня.

– Миша, садись. – Я кивнул на мягкую кушетку производства какого-то флорентийского мастера.

– Что случилось? Это Дарин! Говори! – Она не двинулась с места, и даже завывания Нии стихли, подчёркивая мгновение.

Слова пересушили моё горло, и мне отчаянно хотелось снова изобразить глухого.

– Он был очень храбрым, – сказал я. Я планировал сказать намного больше. Я знал, какую речь собирался произнести – слова о героизме моего брата, слова утешения, слова о будущем. Но когда дошло до дела, остались лишь эти четыре слова.

Тогда она словно смялась, сложилась и упала на пол, а Ниа, по-прежнему молча, целая и невредимая лежала у неё на руках. Я ожидал ярости, вопросов, отрицания – но горе лишь затопило её и лишило голоса.

Я попросил Альфонса из стражи моего отца отвести её назад в танцевальный зал, где многочисленные солдаты присматривали за растущим скоплением выживших из окрестностей дворца. Потом я послал за Лизой. Она вошла с белым лицом, холодными глазами, гордая, словно я был завоевателем, а она моей пленницей.

Я попытался направить её в сторону кушетки, но она приближалась, пока не оказалась со мной почти нос к носу. Мои же инстинкты всегда советовали мне сообщать плохие новости с расстояния и быть готовым сбежать.

– Думаю, два зуба.

– Что?

Я вытащил пальцы изо рта и повторил яснее:

– Думаю, два зуба. – Надо было слушаться инстинктов. Проявление честности и сострадания приводит лишь к тому, что тебе бьют по лицу так сильно, что зубы стучат. Я даже не говорил, что Баррас мёртв, только что я в битве потерял его из вида, и это выглядит неважно…

– Вон лодка. – Снорри указал на тёмное пятно в тумане.

Пятно проявилось, приблизившись к берегу. Плоскодонное речное судно из тех, что используют для перевозки скота через Селин, или на короткие расстояния вверх или вниз по течению. Сейчас на ней был мой жеребец – Убийца, – и ещё три лошади, выбранные за выносливость. Из них пара, на которой не предполагалось ехать сразу, была нагружена провизией и палаткой.

Два лодочника соскочили на берег и вытащили лодку на отмель, чтобы мы со Снорри могли влезть на борт. План состоял в том, чтобы провезти нас вниз по течению незаметно для осаждающих город и высадить на каком-нибудь безопасном участке берега, чтобы мы могли отправиться вслед за бабушкой в Словен. Оттуда наш путь лежал через Загр, потом на север в королевство Чарланд и наконец снова в Ошим.

Удивительно, но несмотря на весь ужас и безнадёжность нашего путешествия, снова оказаться в пути оказалось довольно приятно. Я соскучился по Снорри. Хотя, конечно, я не заходил так далеко, чтобы показывать это. А теперь, когда он вернулся, и мир нёсся мимо нас, я снова подумал о Каре и мальчонке. Мы так долго путешествовали вчетвером, что теперь, когда снова оказались вдвоём, их отсутствие казалось более ощутимым. Словно это вёльва должна была держать руку на румпеле, а Хеннан – возиться с верёвками.

Я встал на носу вместе со Снорри, а лодочники принялись отталкиваться длинными шестами в сторону течения.

– Я же говорил, что Колесо всех в итоге возвращает. Так рассказывала Нанна Уиллоу. Колесо затянет тебя. Быстро или медленно, но в итоге ты придёшь, думая, что это твоя идея, и у тебя будет на то полно отличных причин. И вот мы в сотне миль от него, с кучей отличных причин, направляемся к Колесу.

– Может и так. – Снорри кивнул. – Некоторых вещей не избежать.

Он сказал эти слова легко, но за ними я чувствовал тяжесть. Возможно, урок, выученный в Аду.

– Ошим вонзил в тебя свои зубы, Снорри. Глубоко. Старику нужно было лишь упомянуть его, и ты уже паковал сумки. Если оно так держит тебя за сотни и сотни миль… какой толк будет от тебя, когда ты окажешься там?

– Я сделаю то, что нужно сделать.

Он выглядел таким мрачным, таким решительным, что я не стал развивать тему. Возможно, он знал то, чего не знал я. Я не спрашивал. Пускай Снорри хранит свои тайны – меня не манят байки из мёртвых земель, – но возможно они всё равно меня поджидают в ближайшем будущем. Возможно они, как Колесо, стоят у меня на пути, и их не избежать.

В Снорри по-прежнему оставалась его своеобразность – та помесь смерти и легенды, что он вынес из-за смертной двери. Мы оба стояли, глядя, как тёмные воды Селина появляются из тумана и исчезают под носом нашей лодки. Ни один из нас не говорил.

На чистой странице речного тумана передо мной словно разворачивались события прошлого дня. Сначала белизна напомнила мне клубы дыма над погребальным костром отца, потом – горячие облака, вздымающиеся над Аппанскими воротами, и крики мертвецов и умирающих посреди инферно, начатого мной. Я увидел в тумане черты лица Дарина. Баррас тоже появился, и я понял, что не могу вспомнить, когда видел его в последний раз. Был ли он со мной, когда я вёл атаку, чтобы спасти Дарина? Я не знал. В памяти остался лишь его образ, как он с дикими глазами размахивает окровавленным мечом посреди толпы мертвецов, но где и когда это было, и что случилось потом, я не мог вспомнить. Лиза сказала, что я позволил Баррасу умереть, бросил его на волю судьбе, потому что он женился на ней. Я видел и Мартуса – его лицо поднялось передо мной, как в тот миг, когда я бросил ему свой меч. Он был не лучшим из братьев, и не лучшим из людей, но чёрт возьми, он был моим братом, сыном моей матери, и знание, что он мёртв, оставляло во мне пустоту. Меч висел у меня на боку – последняя точка соприкосновения между нами.

Сложно сказать, что в тумане видел Снорри, но ни один из нас не заговорил, пока осеннее солнце не разрушило последние белые пряди на берегах реки. К тому времени течение отнесло нас на десять миль, и мы нигде не видели ни следа армии Мёртвого Короля.

Оказалось что Убийца – конь благоразумный – в ужасе от лодок, и перевести его на сухую землю так, чтобы никого не забили копытами до смерти, оказалось нелегко. Приближался полдень, когда все четыре наших скакуна собрались на берегу, и мы проверили наше снаряжение. Гариус всучил мне "шкатулку с призраками" Лунтара, сказав, что она может оказаться полезной в Ошиме. Я подозревал, что ему, как и мне, просто не хотелось хранить шкатулку с призраками.

– Что это такое? – спросил Снорри, когда я убрал её.

– Здесь, – сказал я, – хранятся призраки миллионов Зодчих. Аслауг тоже там.

– Я-то думал, ты снова запер её во тьме? – Он выглядел не таким обеспокоенным, как должен бы.

– Ну, это не Аслауг, а женщина, которая стала Аслауг. Её призрак. Всё сложно.

– Аслауг когда-то была человеком? А что насчёт Баракеля? Он тоже там?

– Возможно. Не знаю. Мне плевать. У меня от этой штуки мурашки по спине бегают. В любом случае, никто из них не говорит ничего полезного.

Я сунул шкатулку поглубже в седельную сумку запасной лошади – каштановой кобылы со странным именем Сквайр – и из всех сил постарался о ней забыть.

Спустя полчаса мы ехали размеренным шагом по дороге в Верону – так два джентльмена едут по своим делам в приятный денёк, какие бывают любой осенью. На полях было пусто, урожай уже убрали, и все фермы под защитой этой земли стояли безмятежно и тихо, а честные граждане Красной Марки занимались своими делами. Мы проехали угольное хозяйство – у его ворот стоял фургон с мешками, а на ступеньках хозяйской лачуги валялся светлый пёс, слишком ленивый, чтобы гнаться за нами. Казалось изумительным, что жизнь здесь шла так тихо, нетронутая ужасами Вермильона. Оглядываясь назад, я даже не видел дыма из пригорода.

– Здесь я почти чувствую себя в безопасности. – Дорога заворачивала мимо рощицы полыхавших осенним огнём деревьев. Только дубы ещё держали зелень перед отдалённой угрозой зимы, но даже их уже тронуло золото. – Почти в безопасности. По крайней мере, подо мной отличный конь. – Я похлопал Убийцу по шее. Ночные ужасы всё ещё ворочались по краям моего воображения, но солнечный свет и открытое пространство помогли мне заняться тем, что у меня получается лучше всего – запереть всё плохое подальше и забыть о нём на какое-то время. – На этой дороге есть отличный постоялый двор. Точно говорю. Нам надо остановиться и перекусить. Жареный поросёнок и эль – это то, что надо. – Ночь без сна начала давить на меня, да ещё дневное тепло и мысли о хорошей еде – и вот я уже почувствовал дремоту. Мне с трудом удавалось не смыкать глаз, и зевал я так широко, что клацал зубами.

Следующий поворот дороги явил такую неожиданную картину, что все остатки сна немедленно слетели, вместе с остатками ощущения безопасности.

– Очень маленький человек на очень большом коне и с мечом, который слишком велик для него, – озвучил Снорри очевидное.

– И у него много друзей. – Я уже почти развернул Убийцу. Сложно было сказать, почему граф Изен оказался на нашем пути во главе колонны в несколько сотен человек. Важно лишь то, что я совершенно не хотел этого знать. Наша дуэль, быть может, и осталась позади, но я всесторонне познал его жену, старшую из сестёр де Вир – и уж конечно мелкий ублюдок найдёт какой-нибудь новый способ обратить этот факт против меня.

Снорри наклонился в седле и схватил мои поводья.

– Ял, это твоя страна. Разве эти люди тебе не подчиняются?

– Он граф, – сказал я. – Он верен только королеве. – Я потянул сбрую Убийцы, стараясь вытащить её из захвата северянина. – А ещё он безумец, который меня ненавидит. Так что я собираюсь объехать его, и если понадобится, по каким-нибудь тропинкам и буеракам – поверь мне, иначе ничего хорошего не выйдет. Окажемся перед ним, и в лучшем случае он нас задержит, а скорее всего, убьёт нас обоих.

Снорри отпустил меня, пожав плечами.

– Когда ты представляешь это в таком виде… – Он тоже начал разворачиваться, а потом остановился. – Кара?

Я глянул через плечо. Перед первым рядом пехотинцев стояла женщина со светлыми волосами, рядом с ней с одной стороны Изен, а с другой четыре рыцаря на лошадях. Но это не могла быть Кара.

– Это не она. – Я направился назад по пути, которым мы приехали, И Сквайр послушно пошла следом на верёвке.

– Принц Ялан! – Голос графа Изена хорошо разносился в неподвижном воздухе. – У меня тут два северянина, которые утверждают, что знают вас.

– Хеннан? – крикнул Снорри.

– А, чёрт. – Я повернул Убийцу. Побег всё ещё казался лучшей идеей, но я знал, что Снорри со мной не поедет, а у меня впереди был долгий опасный путь. – Чего вам надо, Изен?

– Быть может, вы окажете мне честь и приблизитесь, и тогда нам не придётся перекрикиваться, словно крестьянам.

Мне сильно не нравилась вся эта затея, но я неохотно подъехал и остановился в пяти ярдах от него. Пехота выстроилась на дороге позади графа. Рыцари были одеты в цвета Изена поверх кольчуг, и над сотнями их железных шлемов поднимался лес копий. Кара и Хеннан стояли в тени рыцарских лошадей. Оба были в дорожной грязи, но выглядели лучше, чем когда я их оставил. Нелегко казаться одновременно обрадованным и обеспокоенным, но вёльва и парнишка неплохо с этим справлялись.

Кара открыла рот, но Изен заговорил прежде, чем она смогла вставить слово.

– Я был на востоке, охранял пути снабжения королевы в Словен. – Маленький граф направлял точно на меня свои бусинки, что были у него вместо глаз. – Но до меня дошли вести, что город в осаде. И даже в огне? Я бы назвал вестников лжецами, но прошлой ночью, подъехали ближе, сам видел зарево. – Маленькая улыбка мелькнула на губах Изена. – Но, должно быть, я ошибся. Принц Красной Марки не станет уезжать из города в час опасности!

– Стюард отправил нас со срочной миссией. – Я указал на Снорри, поскольку Изен удивительным образом его игнорировал. Возможно, существование такого большого человека казалось графу оскорблением его маленькому росту, данному ему, несмотря на высокое положение. – И вас проинформировали верно, Вермильон в осаде, а пригород сгорел.

– Боже мой! – Граф Изен встал в стременах, словно новости были слишком досадными, чтобы воспринимать их сидя. – Чёрт возьми, но кто осмелился? Ронийцы спустились по реке, не так ли? Нет! Восстание адорцев! Я дюжину раз говорил королеве Алисе прикрывать тылы. Любая кампания на востоке грозит изменой на западе. И как, во имя Божие, они так быстро добрались до столицы? Неужели наших пограничников так легко разбили?

– На нас напал Мёртвый Король, – сказал я. – Войска не пересекали наших границ – это мертвецы Вермильона восстали из могил, или оттуда, где были убиты вчера. – Изен открыл рот, и судя по выражению, он собирался возразить на то, что даже мне год назад показалось бы полной чушью. Я остановил его, подняв руку. – Просто поверьте, Изен, я и правда слишком устал, чтобы спорить. Или, если не можете поверить, тогда повремените с суждением, пока не доберётесь туда – в любом случае, вы же сами видели пожар, так что поверьте, ваша помощь там нужна, и доставьте туда этих людей как можно быстрее. – Я сделал глубокий вдох и сменил тему разговора, указав на Кару и Хеннана. – Так расскажите, почему такой высокопоставленный человек пребывает в столь низкой компании?

– Спускайтесь с лошади, принц Ялан, и мы обсудим этот вопрос.

– Возможно, я не обратил внимание на срочность…

Изен начал спешиваться, словно я просто шлёпал губами, обмениваясь приветствиями.

– … на срочность моей миссии. Я покинул в разгаре приступа город – в котором, должен добавить, я был маршалом, – не для того, чтобы приятно проводить время с каждым знакомым…

– Слезайте с коня, принц Ялан, это не займёт много времени. – Граф Изен подозвал Хеннана, но, увидев, что тот не хочет идти, подошёл к нему и положил руку на плечо. Хеннан, казалось, вырос на фут выше с тех пор, как я видел его в последний раз, и теперь был уже на пару дюймов выше графа. – Мой принц, этот молодой человек весьма высокого мнения о вас. Вы же не хотели бы его разочаровывать, не так ли? – Изен уставился на меня своими безумными глазками насекомого. В отличие от своих людей, он был без доспехов, и его подшитая мехом накидка была слишком тёплой для такой погоды. Кожаные перчатки лежали на луке его седла.

Я со вздохом спешился. Разумеется, Убийца мог обогнать рыцарей Изена, но есть что-то в том, когда на тебя смотрят люди, которые чего-то от тебя ожидают… это словно якорь, чертовски неприятный якорь. Проигнорировав Изена, я дошёл до Кары, которая отлично выглядела в простом дорожном платье изо льна. Её волосы были заплетены в косички, как и в день, когда мы встретились. Её кожа, наконец, потемнела от солнца, и это шло ей.

– Кара. – Я улыбнулся своей лучшей улыбкой.

– Вор! – Её пощёчина застала меня врасплох.

– Ай! Да Бога ради, Кара! – Я отпрянул, держась за лицо. Я чувствовал, как полыхает отпечаток её руки, к счастью, не с той же стороны, которую выбрала Лиза. – Иисусе! – Изен, взмахнув своей тяжёлой перчаткой, врезал мне по "Лизиной" стороне лица – ему пришлось тянуться, но в его ударе хватило силы, чтобы моя голова развернулась, брызгая слюной и удивлением. – Ой, да ладно! – взревел я, отшатываясь назад и оборонительно подняв руки. – Чёрт, а это за что?

В качестве ответа Изен протянул свой большой и указательный пальцы, сложенные так, чтобы я туда посмотрел. Сквозь слёзы в глазах я разглядел что-то крошечное и золотое.

– Что это? – Я вытер рот, на пальцах осталась кровь.

– Причина, – сказал Изен.

– Это охуенно маленькая причина! – крикнул я.

– Выглядит, как маленький острый кусочек золота, – сказал Снорри. Я бы предпочёл, чтобы он разделил Изена на пару кусочков ещё поменьше.

– Это осколок, – выдавил через стиснутые зубы Изен. – Я позолотил его. Знаете, где я его нашёл?

– Думаю… его воткнули вам в задницу. – Боль в лице заставила меня временно забыть о том, что за его спиной выстроились несколько сот человек – хотя, я порадовался, увидев, что некоторые из них стараются сдержать улыбку.

– Я нашёл его в своём скальпе месяц спустя после того, как вы ударили меня сзади веткой дерева. Обнаружив его, я вспомнил всё об инциденте. А сейчас, сэр, мы закончим дело, которое должно было закончиться на дороге несколько месяцев назад. – Он вытащил свой блестящий меч. Увидев его с тем же самым бешенством в глазах, со сжатыми в тонкую смертоносную линию губами под седыми усами, я вспомнил, как быстро он обращается с этим клинком, и насколько мне не хотелось смотреть снова на это лицо.

Я вытянулся во весь рост, держа руку как можно дальше от рукояти меча, и попробовал вести себя как заносчивый сановник.

– Изен, похоже, какой-то удар действительно повредил вам мозги, но уверяю вас, это был не мой. У меня нет времени на ваши игры, и я не собираюсь отвлекаться от столь важного дела.

– Разглагольствуйте сколько угодно, принц Ялан, но видит Бог, вы не сойдёте с этого места, пока я не получу сатисфакции.

Под которой безумец, очевидно, понимал, что я должен быть мёртв и перекинут через лошадь. Я пораскинул мозгами, отступая назад.

– Сэр Тант, если он попытается сбежать, сбейте его конём! – Этот мелкий графчик слишком хорошо меня знал.

Даже если бы Снорри вырубил бы одного рыцаря, он не смог бы победить их всех. Плюс он ожидал, что я буду драться с Изеном. Возможно, он думал, что я не хочу сражаться из-за роста графа.

– Поскольку мне брошен вызов, то я выбираю оружие. – Меня могло спасти хорошее знание дуэльного кодекса.

– Мечи! – ответил Изен, весьма высоко подняв обе брови. – А что же ещё? Джентльмены не станут сражаться крестьянским оружием вроде топоров или кос!

Снорри зарычал, но не шевельнулся. Я потёр больную челюсть. Изен отвергнет любое оружие ниже своего достоинства, и будет в своём праве. Я чувствовал отпечаток его перчатки на своей щеке, и это навело меня на мысль:

– Кулачный бой! – сказал я, сжимая кулаки и поднимая их.

– Что? – Изен наклонился вперёд, изогнув шею, словно подумал, будто ему послышалось.

– Кулачный бой! Спорт королей, – сказал я. – Не жульничать, не кусаться и не бить ниже пояса. – По собственному мучительному опыту я знал, что юных принцев учат этому искусству, и думал, что юные графья тоже не избегают суровости такого обучения.

– Я не стану драться на дороге её величества, как какой-то пьяный простолюдин…

– Остерегитесь, граф Изен. Моя бабушка поощряет искусство кулачного боя в самых высоких кругах – думаю, вы не собираетесь критиковать её суждения, как и не откажете вызванной стороне в вековом праве выбирать оружие. – Я взмахнул кулаками. – А вот и оно! – Перспектива мне не очень-то нравилась, но в своё время я хорошенько поколотил нескольких противников, а Изен подходил под мои требования, поскольку ростом был не выше двенадцатилетнего пацана.

Изен нахмурился.

– Если я должен забить вас до смерти голыми руками, принц Ялан, то так тому и быть. – Он передал свой меч сэру Танту, от которого я почти ничего не видел, кроме торчавшей из-под шлема бороды и сердитых глаз, блестевших в тени за забралом.

– Отлично. – Следовало отдать должное, яйца у него были большие. Я-то ожидал, что он побушует и всё отменит.

Я передал свой меч в ножнах Снорри.

– И кинжал тоже. – Снорри кивнул в сторону моего бедра. – Я видел, как люди в драке ранили друг друга, даже сами того не желая – когда кровь бурлит, инстинкты берут своё.

Я стиснул зубы и умудрился поблагодарить его сквозь них, передавая ему свой нож.

Рыцари встали на места, отмечая четыре угла бойцовской площадки, а передние ряды войска Изена выстроились за ними, завершая квадрат. Снорри, хмурясь, высился над солдатами.

– Что ж… тогда ладно, – сказал я, вставая перед оппонентом в боевую стойку и чувствуя себя немного неловко. Где-то в море лиц наблюдали Кара и пацан. Я сомневался, что победа над полоумным карликом поднимет меня в их глазах.

Изен набросился на меня, подняв кулаки, пригибаясь и качая головой, как какой-то разъярённый цыплёнок. Чувствуя себя неловко за нас обоих, я ударил по нему, зная, что руки у меня длиннее по меньшей мере на фут, не говоря уже о разнице в двадцать-тридцать лет и семьдесят фунтов. Мелкий маньяк поднырнул под моей рукой и бросился вперёд, осыпав градом ударов мой живот и рёбра. Ощущения были, как от ударов маленьких железных колотушек. Железные колотушки, хоть маленькие, хоть большие, бьют невероятно больно. Взвизгнув, я отскочил, а он немедленно набросился на меня снова.

– Ну хватит… я не хочу причинять вам боль. – В удар, который я попытался ему нанести, я вложил всё, на что только был способен. Изен остановил его обоими кулачками прямо перед своим лицом, а потом жестоким апперкотом врезал мне по запястью, прежде чем я смог отдёрнуть руку. Больно было охуенно, и левое запястье так и осталось болеть.

В поисках вдохновения я глянул на Снорри. Он изобразил удар, я повернулся, и увидел, как именно это делает Изен. Практически изо всех сил он попал мне в челюсть. Казалось, моя голова взорвалась: я увидел вспышку, мир закружился, и костедробительное воссоединение с землёй привело меня к заключению, что дело не обошлось без какого-то падения. Приподняв голову и прищурившись, я разглядел приближающиеся ко мне две маленькие фигурки. Неужели я и впрямь закончу свою славную карьеру, забитым карликами до смерти?

Я потряс головой, и изображения подходившего ко мне графа Изена объединились. Всё моё тело болело, и я лежал, не двигаясь, пока он вышагивал вокруг меня.

– Признайтесь в своих преступлениях, принц Ялан! – взревел он. – Вы навязывали нежелательные и гнусные ухаживания моей милой Шараль!

Я уставился в небо, надеясь, что благодаря его театральности смогу вдохнуть немного воздуха в лёгкие. Уголком глаза я видел, как Изен продолжает шагать вокруг меня, словно я какой-то трофей, вроде оленя с рогами восемнадцати отростков, которого он добыл на какой-нибудь охоте.

– Признайтесь в преступлениях! Вы заставили мою невинную…

Я выбросил руку и дёрнул Изена за ногу. Он тяжело рухнул назад, а я в это время сел.

– Я трахал её! – Я вскочил на ноги, пока Изен переворачивался на живот. – Но она не была невинной. – Я наклонился и схватил одной рукой Изена сзади за пояс, а второй за воротник. – И ей понравилось! – Последние слова я прорычал, подняв его над головой, и крепко держал его, несмотря на все его усилия.

Изен дёргался, как рыба на берегу, но я держал его крепко.

– Сдавайся!

– Болван, это бой до смерти!

Он, конечно, был маленьким человечком, но мне уже начинало казаться, что я держу над головой полновесного мужчину.

– Смерть – допустимый исход, но любая сторона может согласиться, если другая сторона сдаётся. – Процитировал я свои обширные знания дуэльного кодекса.

– Так я не сдаюсь! – закричал Изен. Я легко мог представить себе пену на его усах.

– Я могу бросить вас об колено и сломать вам спину. Вы это понимаете?

– Делай что хочешь, совратитель!

Мне показалось, что кто-то в этот миг поменял Изена на Снорри: по-другому никак не объяснить то, каким тяжёлым он стал. Мне пришлось переместить часть его веса на голову, чтобы помочь рукам.

– За прошлый вечер две из сестёр де Вир овдовели, – сказал я сквозь стиснутые зубы. – Мне ненавистна мысль сделать вдовой и третью. – А потом, так тихо, чтобы никто из толпы не услышал, я прошипел: – А если вы не сдадитесь, то я положу вас на колено и отшлёпаю перед вашими войсками.

Последовала смертельная тишина, во время которой мне едва удавалось держать его наверху. Если бы он постарался, то смог бы вырваться, а я был бы слишком слаб, и не смог бы сопротивляться. Но в конце концов угроза достоинству пугала его сильнее, чем угроза жизни.

– Я сдаюсь.

Я изо всех сил постарался не уронить его, но не очень-то преуспел.

– Изен сдаётся! – громко крикнул я, чтобы все услышали, и быстро отошёл, пока два его капитана спешили ему на помощь. Я бы поднял победно руки, но прямо тогда даже почесать нос было для меня сродни подвигу Геракла.

Изен стряхнул с себя своих рыцарей и зашагал в мою сторону. Я боялся, что вздрогну или начну умолять его больше меня не бить, поэтому стал играть роль отважного, храброго, добродушного Ялана, надеясь, что достаточно убедительное представление сотрёт память о том, как меня вырубил единственный удар, и как я лежал, надеясь на милость графа.

– Честь удовлетворена, Изен, и по крайней мере у одной из сестёр де Вир всё ещё есть муж. Не забывайте о ниспосланных вам радостях, и помните, что Шараль – величайшая из них.

Губы графа Изена скривились – с них готово было сорваться множество разных суровых слов в мой адрес, но, подобно старой знати, он прикусил язык и последовал протоколу.

– Решено.

Я заговорил тише, чтобы слышал только он.

– Исполняйте свой долг. Вы нужны Вермильону. Разыграйте карты правильно, и выйдете из всего этого героем. Возможно, вы встретите мертвецов, бродящих вокруг города – если их будет немного, то это даст возможность вашим людям свыкнуться с мыслью, а вам разработать тактику. Копья – не лучшее оружие.

– Мертвецы и правда восстали? – Изен прикусил губу, уставившись куда-то поверх голов своих людей.

– Вам нужно отправить в город гонцов, чтобы скоординироваться с новым маршалом. Отправьте их по реке, но остерегайтесь болотных гулей – они плавают и используют отравленные дротики. От ваших людей будет больше пользы за стенами, так что первой задачей будет доставить их внутрь…

Изен наградил меня суровым взглядом, возможно заново оценивая меня, причём, судя по его выражению, его оценка могла смещаться как в лучшую, так и в худшую сторону. Потом он поднял руку и крикнул:

– Выдвигаемся! – И быстро пошёл к обочине, а его люди бросились с его пути. Взобравшись на насыпь, он подозвал к себе норсийцев, а потом махнул своим рыцарям. Снорри, Кара и Хеннан встали перед нами, а мимо замаршировали копейщики. Сэр Тан подвёл жеребца графа, и Убийца немедленно зафыркал, бросая вызов более крупному коню.

– Оставляю этих иностранцев вашим заботам, принц Ялан. Мои агенты нашли их на Римской дороге, когда они направлялись на север. И поскольку они были единственным связующим звеном с вами после вашего примечательного исчезновения, – он бросил на меня мрачный взгляд. – Я распространил на них гостеприимство своего дома. Женщина всё болтала какую-то языческую тарабарщину. – Он кивнул в сторону Кары, словно она не понимала имперского языка. – Утверждала, что вы с этим северянином спустились в подземный мир! – Изену удалось смешать отвращение и удивление в одном фырканье. – Но она знает всякие трюки, и сказала, что сможет отыскать вас, когда вы окажетесь ближе… и смогла! В любом случае, теперь они под вашей ответственностью. Отпускайте их, или используйте как шпионов, или отдайте инквизиции – как пожелаете.

Изен развернулся и взобрался на свою чудовищную лошадь – что потребовало больше действий, чем обычно. Потом повернулся в седле и осмотрел нас с высоты.

– Больше мы об этом говорить не будем.

Тряхнув поводьями, граф нас покинул, и сэр Тан поскакал за ним во главу колонны. Какое-то время мы в тишине смотрели, как он уезжает.

– Итак. – Я повернулся к Каре и Хеннану. – Вы по мне соскучились?