Ош. Смертные души

Глава 8. Жатва

Во мраке Олег скорее почувствовал, чем увидел, как Миллер шагнул в сторону обладателя змеиного голоса.

— Ну хватит! — прорычал Дик. — Осточертели все эти недосказанности и прятки! Где ты? Эй... Дьявол... — ладони Дика зашлёпали по влажным камням стены. — Какого хрена?

— Что? — робко подал голос Жером. — Что там?

— Тут никого нет. Но он же только сейчас... — что-то хрустнуло под ногой Миллера. — Не может быть... — голубоватый свет вырвал из темноты обескураженное лицо поднимающегося с корточек Дика. — Как он здесь оказался? Они ведь его забрали... — зловеще подсвеченный снизу лик Миллера обратился к Олегу. — Как?

— Что там написано? — спросил Ларс.

— Ничего, — помотал головой Дик. — Он просто светится, и всё. Хотя... Погодите-ка. Здесь написано «Тихо». Тихо, — повторил он, повернувшись в сторону исходящего сверху шума.

Возле двери каземата слышался топот и крики. Бешено ржали лошади в стойлах. Кто-то возбуждённо раздавал приказы, но разобрать в чём они заключались было невозможно.

— Какого чёрта там происходит? — прошептал Жером.

— Чш-ш-ш, — поднёс Ларс палец к губам. — Доверься Ей.

Топот и крики наверху стихли. Потянуло гарью. Минут пять, показавшиеся запертой в подвале четвёрке вечностью, прошли в полнейшей тишине. Лишь запах гари становился всё сильнее. Скоро к нему добавился и отчётливо различимый смрад палёного мяса. Холод сырого подвала сменился жаркой духотой. Потрескивало пожираемое огнём дерево.

— Мы сгорим здесь, — прошептал Миллер. — Надо выбираться.

— Чш-ш, — шикнул на него Ларс. — Замолчи, — поднял он вверх указательный палец, прислушиваясь.

За дверью, мерцающей сквозь щели огоньками пламени, послышались шаги. Тяжёлые, гулкие. Деревянные половицы жалобно скрипели, металлический скрежет заставлял крепче стиснуть зубы и втянуть голову в плечи, будто это могло спасти от неминуемого.

Олег почувствовал, что не в силах пошевелить языком. Тот прилип к нёбу, скованный засохшей слюной. Ни сглотнуть, ни вздохнуть. Ужас, текущий сверху, словно ядовитый туман, парализовал тело и разум.

Что-то мягко, но сильно ткнулось в дверь. Снаружи донеслось громкое сопение.

— Прочь, — сказал кто-то.

Сказал ли? Низкий утробный гул возник, казалось, внутри черепа. Настолько мощный, что Олег зажмурился от разрывающей голову боли.

Зверь за дверью глухо рыкнул и отступил. Что-то лязгнуло, раздался звук упавшего на пол предмета. Тяжёлые шаги вновь застучали, но теперь в обратном направлении.

— Оно ушло? — еле слышно спросил Жером, спустя несколько минут в гробовой тишине.

— Похоже на то, — хрипло выдавил из себя Миллер.

Кислорода в подвале осталось совсем мало. Сочащийся сверху зловонный дым разъедал глаза, наполнял рот вкусом пепла. Усиливающийся жар выжимал из тела последнюю влагу. Но можно было потерпеть. Ещё немного. Ещё минуту. Подальше от смерти, что ждёт за дверью.

— Кто, пойдёт? — спросил, наконец, Ларс. — Мы не можем сидеть здесь вечно.

— Я, — ответил Дик после долгой паузы. — Нужно высадить дверь. Я попробую.

Миллер, кашляя, встал и побрёл в сторону светящегося красным прямоугольника, готовый к нелёгкой борьбе за освобождение. Но, стоило ему подпереть дверь плечом, как та отворилась без каких либо усилий.

— Что за чёрт? — сделал он неуверенный шаг наружу, прикрывая лицо рукавом. — Здесь никого.

Остальные, убедившись, что мгновенная смерть за пределами каземата им не грозит, потянулись к выходу.

Навесной замок лежал на полу расколотый. Огонь уже успел сожрать дальний конец постройки. Крыша частично обвалилась. Небольшие языки пламени лизали верх дверного проёма, ведущего на улицу.

— Господь всемогущий, — перекрестился Жером, обходя разваленный надвое — от шеи до паха — труп стражника. — Что здесь произошло?

Сгустившиеся накануне тучи развеялись, и теперь полная луна ярко освещала то, что осталось от Дерранда. Посёлок почти полностью выгорел. Почерневшие каменные остовы домов таращились окнами-глазницами, из которых торчала тлеющая труха обвалившихся верхних этажей. Бурая от крови земля завалена изрубленными, истерзанными и обгоревшими телами. Десятки, сотни тел. Головы, руки, ноги, внутренности... Трудно было сделать шаг, чтобы не попрать мёртвую плоть подошвой. Чёрные птицы пировали на трупах и раздражённо каркали, завидев незваных гостей. С дымящейся колокольни по-прежнему доносился звон. Но удары были слабы и редки. Порывы ветра раскачивали звонаря повешенного на языке колокола.

— Это невозможно, — прикрыл Ларс нос ладонью.

— Мы просидели внизу не больше часа... — растеряно оглядел тлеющие руины Олег.

— Или нет, — протянул Дик, подняв с земли отрубленную кисть. — Окоченевшая. Не меньше суток.

— Он прав, — Ларс провёл ладонью по лицу, словно пытаясь отогнать наваждение.

— Боже, — обхватил Жером руками голову, глядя по сторонам вытаращенными немигающими глазами. — Боже милосердный. Да как же? Вы посмотрите... Зачем? О-о-о! — обвёл он вдруг всю троицу указующим перстом. — Я знаю! Знаю, кто она. Та, что приходит во снах. Та, что ведёт нас. О да, — лицо Клозена исказила гримаса безумия и злобы. — Она — сам Дьявол. А мы — его приспешники. Потому и живы. Потому и свободны. Но прокляты... — он упал на колени и зарыдал. — Прокляты!

— Дерьмо, — сплюнул Миллер. — Дал бы ему по роже, чтобы привести в чувства, но, кажется, я уже привык.

— Столько трупов, — прошептал Ларс, ни к кому конкретно не обращаясь, — и ни одной души.

— Собрался помародёрить? Неплохая мысль.

— Согласен, — поддержал Миллера Олег. — И души должны быть. Надо отыскать того стражника, что отобрал у нас вещи. Жером, вставай. Помолишься позже.

Отыскать нужный труп среди остальных оказалось нелёгкой задачей. Никто не помнил, во что точно был одет экспроприатор, а лицо... Многие стражники были обожжены, хотя лежали вдалеке от пожарища. Словно по ним ударила огненная струя. Открытые участки кожи превратились в почерневшую растрескавшуюся корку. Над лицами других успели поработать крысы и птицы. Третьи были изуродованы клыками гораздо более крупных тварей. Не говоря уж о том, что многие головы попросту отсутствовали, или превратились в кровавое месиво, размозжённые чем-то тяжёлом так, что металлические шлемы смешались с мясом, костями и мозгами в единое целое. Поэтому обыскивать приходилось каждого, кто носил доспех.

— Кажется, мой размер, — перевернул Дик мёртвое тело, чтобы добраться до ремней, скрепляющих половины кирасы, и отшатнулся. — Твою мать! Ты видел? — указал он Олегу на чёрную маслянистую жижу вытекающую из прорехи в левом боку мертвеца. — Что за хрень?

— Я стараюсь об этом не думать, — ответил тот, закончив обшаривать карманы нижней половины стражника.

Чуть в отдалении слонявшийся промеж трупов Жером скорчился вдруг в рвотных спазмах.

— Должно быть, кровь увидел, — съязвил Миллер.

— Лёгкие... — выговорил Клозен, продышавшись и утерев смешанную с желудочным соком слюну. — Это же у него... Господи. Кто-то засунул руку ему в рот и вырвал лёгкие наружу. Я хочу домой. Боже, верни меня домой...

— Да-да, сейчас отправит первым классом. Хм, неплохая штука, — поднял Дик с земли двуручный меч с полутораметровым клинком.

— Ему не слишком помог, — кивнул Олег на обезглавленный труп рядом.

— И всё же с такой железкой мне будет уютнее. Удобный. Я думал они тяжелее.

— Эй! — позвал Ларс, сидя на корточках возле какого-то бесформенного предмета. — Похоже, я нашёл. Вот, — продемонстрировал он блестящий слизью кошель.

Позже остальных подошедший к месту находки Жером отвернулся и выблевал остатки желудочного сока.

По трупу было похоже, что жадный до чужого имущества стражник умер не самой лёгкой смертью. Вывалившиеся из вспоротого живота кишки обмотались вокруг ног, словно их хозяин пытался бежать, на ходу подбирая потроха. Правая рука неестественно сложилась, раздробленная в районе локтя. Нижняя челюсть была даже не сломана, а почти полностью разрушена, так что лежала на шее кровавым шматом. А точку поставил страшный силы удар чем-то тупым в грудь. Он оказался настолько тяжёл, что укреплённая стальными пластинами бриганта треснула с боков и ушла в образовавшийся на месте грудной клетки кратер, обрамлённый выдавленным ливером.

— Я раз видел такое, — склонился Дик над трупом. — Ездили на вызов. Один бедолага каким-то хером угодил под промышленный кузнечный молот...

— Разреши, — Олег, поборов брезгливость, взял из рук Ларса осклизлый кошель и развязал его. — На месте.

— Надо двигать отсюда, — предложил Жером. — Они могут вернуться.

— Чего ради? — возразил Миллер. — По мне так сейчас здесь самое безопасное место. Снаряд дважды в одну воронку не попадает. Да? — посмотрел он на Олега.

— На счёт снаряда не скажу, а падальщики покрупнее крыс могут нагрянуть.

— Ладно, — почесал Дик бороду, — давайте прихватим шмотки, и дальше двинем. В нынешнем прикиде нас каждый встречный-поперечный норовит поджарить.

— Верно, — согласился Олег. — Только старайтесь подобрать почище и поцелее. Думаю, мародёров даже здесь не жалуют.

По прошествии часа, ушедшего на поиски относительно целых трупов подходящего телосложения, стаскивания с них одежды, обуви и доспехов, примерку и оттирание грязи, вся четвёрка предстала обновлённой.

— Будто в адском супермаркете отоварился, — посетовал Жером, отскабливая спёкшуюся кровь с нагрудника из многослойной кожи, армированной металлическими клёпками.

Помимо доспеха, включающего в себя так же наплечники и наручи, Клозен обзавёлся баклером, стилетом и прямым мечем, весящем в ножнах на поясном ремне.

— Неплохо смотришься, — усмехнулся Миллер. — Гармонирует с твоей чёрной рожей. Может и не заметят. Но лучше подбери себе шлем. А то негров я тут кроме тебя не встречал.

— Фашист.

Сам Дик облачился в полюбившуюся и вновь обретённую кольчугу с горжетом, наручи и наполовину скрывающий лицо шлем, сильно напоминающий германский салад. Джинсы и кроссовки Миллер не побрезговал сменить на стянутые с трупа холщовые штаны и кожаные сапоги с высоким голенищем, заботливо сложив собственные вещи в заплечный мешок. Водружённый на плечо цвайхандер дополнялся коротким «кошкодёром» в ножнах.

— Ты хоть представляешь себе, что с этой штукой делать? — обратился к нему Ларс.

— А чего тут представлять? — пожал Дик плечами, взяв меч двуручным хватом. — Размахнись посильнее да бей! — нанёс он размашистый удар по воздуху, чем заставил рядом стоящих Жерома и Олега, попятиться. — Ну вот, как-то так. Я же не в строю буду им драться.

— Да уж, — приподнял бровь Клозен, — надо держаться от тебя подальше.

— В этом есть резон, — кивнул Ларс, примеряясь к копью в полтора своих роста.

Из амуниции голландец подобрал длинную кожаную бриганту, обшитую крупными металлическими пластинами внахлёст, бацинет с кольчужным авентайлом, закрывающим подбородок, шею, ключицы и верхнюю часть груди, а так же невысокие крепкие сапоги. Пару копью составил сунутый за поясной ремень клевец с бойком, похожим на птичий клюв, и приливом в виде молотка.

— А я из всего этого добра только топор в руках и держал, — сделал Олег пробный замах устрашающего вида оружием с вытянутой к низу рубящей частью на метровом деревянном топорище. — Думаю, людей рубить — не то же, что дрова, но раз надо... — Он пристроил топор на правый бок, сунув в ремённую петлю, а круглый окованный железом щит, покоившийся до того на левой руке, повесил за спину. Прежнюю одежду Олег сменил на ботфорты с армированными железом носками, толстые матерчатые штаны, кожаную рубаху, металлические наручи и кольчугу. От той, что носил Миллер, она отличалась большей длиной, так что закрывала бёдра, и металлическими пластинами, покрывающими грудь и плечи. Голову, шею и большую часть лица укрывал кольчужный шлем с полусферической каской, защищающей черепную коробку.

— Чувствую себя идиотом, — невесело усмехнулся Ларс, поправляя амуницию.

— Расслабься, — хлопнул его по плечу Миллер. — Это в мокасинах ты идиотом выглядел, а теперь одет по последней моде.

— Нужно поискать еду, и чем фляги наполнить, — предложил Олег.

— Верно, — кивнул Дик. — Похоже, завоеватели не слишком-то нуждались в трофеях. Этот городишко просто умоляет о разграблении.

— Надо двигаться к центу, — заметил Ларс. — Если тут и были торговые лавки, то, скорее всего, возле центральной площади.

— Не понимаю, — качал головой Жером, двигаясь мимо сожжённых домов и перешагивая через мёртвые тела. — Кому понадобилось творить такое? Просто вырезали всех под чистую и ушли, ничего не забрав... Зачем? Это ведь даже не крепость, не армейский гарнизон. Так, посёлок с горсткой ополченцев.

— Души, — напомнил Миллер. — Всё из-за них, очевидно же. Кому нужно барахло, когда самый ценный ресурс добывается из любого босяка, стоит лишь отрубить ему башку? Это, мой недалёкий чёрный друг, не бессмысленная резня. Это жатва. Они собрали урожай и пошли дальше, к следующей грядке.

— Как ты можешь так говорить? Здесь сотен пять человек перебили. Женщин, детей...

— Верно. Неплохой навар за ночь работы. А ещё хочу напомнить, что те самые пять сотен человек, не случись этого всего, радостно улюлюкали бы, глядя, как мы жаримся заживо на их кострах. Поэтому, знаешь, нахер их всех. И твою слюнявую мораль нахер. Мне вообще посрать на этих уродов средневековых. Всё, чего я хочу — выбраться из этой грёбаной дыры! И гори оно... — Миллер не договорил, остановившись и глядя с открытым ртом на открывшуюся взору картину. — Твою же мать...

Посреди центральной площади, напротив часовни, лежал огромный — метра в четыре диаметром — шар из человеческих тел. Нижняя его часть чуть сплющилась под собственной тяжестью. Шар не двигался, но едва заметно пульсировал, словно единое существо. Торчащие наружу конечности подрагивали в такт этому «пульсу». Чудовищная масса напоминала гниющего на берегу морского ежа, чей размякший труп беспокоят слабые волны.

— Оно живое? — прошептал, стоящий за плечом Миллера Ларс.

— Пойди и спроси, — ответил Дик.

— Помоги нам Господи, — перекрестился Жером.

— Надо обойти его, — указал Олег в стону двухэтажного здания с висящим над входом деревянным калачом.

— Угу, — кивнул Миллер, прокашлявшись и покрепче ухватив рукоять цвайхендера. — Давай. Я за тобой.

Сплетённый из трупов шар дрогнул, будто заметив незваных гостей на подконтрольной территории, и запульсировал сильнее.

— Что-то происходит, — дёрнул Жером за рукав идущего перед ним Ларса. — С этой сранью что-то происходит!

— Я не слепой, — шикнул на него голландец. — Лучше заткнись и двигай ногами.

Шар начал раскачиваться из стороны в сторону. Мёртвые ноги, руки и головы цеплялись за землю и отталкивались от неё, приводя огромную массу разлагающейся плоти в движение. И без того зловонный воздух наполнился волнами трупного смрада.

— Он сейчас покатится, — выдавил Дик из пересохшего горла.

— Бегом! — скомандовал Олег, первым бросившись к лавке.

Раскачивающийся шар сорвался с места и, движимый десятками гниющих конечностей, устремился на четвёрку нарушителей мертвенного покоя, под хруст костей и треск рвущейся плоти.

— Дерьмо! — Дик насилу успел проскочить вперёд, прежде чем шар со смачным «чвак» впечатался в каменную стену, еда не размазав Миллера по ней. — На!!! — развернулся тот и нанёс обидчику удар.

Полутораметровый клинок наполовину скрылся в мешанине гниющего мяса и торчащих наружу переломанных костей. Дик потянул меч на себя, но мёртвые руки вцепились в клинок.

— Не дайте ему дотянуться до вас! — крикнул появившийся справа от Миллера Олег и с хрустом опустил топор на одну из удерживающих меч рук. — Рубите всё, что у земли! Он не сможет двигаться!

Высвободившийся из узилища плоти цвайхендер описал широкую дугу, и пять конечностей внизу шара отделились от общей массы.

Топор Олега методично поднимался и опускался, отсекая скребущие по земле руки и ноги. Даже Клозен нашёл в себе силы подойти настолько близко, чтобы дотянуться мечом до бьющихся будто в эпилептическом припадке частей тел.

Только Ларс стоял столбом, направив копьё на сотрясающийся в тщетных попытках сдвинуться шар. Он стоял и, словно заворожённый, смотрел, как среди хитросплетения мёртвых тел появилась голова. Детская голова, принадлежавшая девочке лет семи. Белокурая. Но кудрявые локоны склеились от крови, смешались с частицами гниющей плоти. Голубоглазая. Но ясные при жизни очи подёрнулись трупной пеленой, лазурную радужку обрамляла багровая сетка лопнувших сосудов. Девочка глядела прямо на Ларса. Так печально, так безнадёжно тоскливо. А потом из мутных обагрённых кровоизлиянием глаз потекли слёзы. Чёрные как дёготь. Рваные губы раскрылись, смолянистая жижа полилась изо рта...

— Назад, — прошептал Ларс, всё ещё глядя в мёртвые глаза. — Назад!!!

Занятые рубкой конечностей товарищи среагировали с запозданием.

Шар резко сжался, сочась чёрным, и рванул.

Олег едва успел прикрыться щитом, прежде чем куски тел ударили в него с такой силой, что земля ушла из-под ног, а в глазах потемнело.

Чернота. Густая, почти осязаемая. Пульсирует алыми прожилками, будто неведомый экзекутор содрал шкуру с ещё живой плоти самого Мрака. Она дышит. Вздымается и опускается, нарушая тишину едва слышным гулом пустоты в слабеющих лёгких. Или то ветер гудит меж оголённых костей?

— Вставай... — раздаётся голос из пустоты.

Олег судорожно схватил ртом воздух и сел, словно рука невидимого кукловода дёрнула его за нити.

— Где души?! — заорал ему в лицо Миллер, не дав очухаться.

— Что...? Голова...

— Твою мать! — выругался Дик и принялся бесцеремонно шарить по карманам Олега.

Тот не сразу заметил, торчащий из правого плеча Миллера осколок кости.

— Ты ранен?

— Это была бомба, — ответил за него Ларс, растерянно озирающийся, стоя чуть поодаль. — Чёртова бомба. Кто бы мог подумать...

— Нашёл! — крикнул Дик, потрясая кошелём с душами, и поспешил к лежащему на земле Жерому. Тот прерывисто дышал и сучил ногами, ухватившись за живот. — Держи. Вот так. Скоро полегчает.

— Чёрт... — Олег, почувствовав ломящую боль, поднял правую руку и тупо уставился на располовиненную кисть с тремя пальцами. — Меня задело.

— А-а! Дерьмо!!! — вытащил Миллер осколок из своего плеча, после чего приложил сжатый кулак к груди и вздохнул с облегчением. — Лови, — швырнул он души Олегу. — Командир херов.

— Откуда мне было знать? — огрызнулся тот, подобрав упавший к его ногам кошель. — Не помню твоих предложений. Так что заткнись, — кое-как достал он левой рукой душу и привычно уже поглотил её.

Изуродованная кисть зазудела, сигнализируя о начавшемся процессе регенерации. Порванные ткани соединялись между собой. Отсечённые пальцы восстанавливали кость и хрящи, тут же облекаемые в жилы и мясо. Олег заворожено наблюдал за этим чудом, всё ещё не до конца веря собственным глазам, не смотря на предшествующий опыт. Регенерация протекала быстро. И вместе с ней стремительно приходило чувство голода. Наконец, когда последний ноготь был сформирован, Олег качнулся и повалился на спину, чувствуя себя настолько измождённым, словно несколько часов к ряду таскал неподъёмные тяжести.

— Эй, — склонился над ним Ларс. — Ты в порядке?

— Нет, — с трудом помотал тот головой. — Что-то не так. Раньше была лёгкость...

— Должно быть, регенерация тканей проходит с большими затратами, чем просто их сращивание или восполнение потерянных объёмов крови, — глубокомысленно заметил Ларс, разглядывая два идеально чистых пальца на перепачканной грязью и кровью руке. — Тебе нужно поесть.

— Неплохо бы.

В перевёрнутой вверх дном булочной лежали два растерзанных тела. Точнее — полтора. Труп мужчины тучного сложения распластался на полу лавки, намертво сжав в почти откушенной руке топор. Из шеи толстяка был выдран изрядный кусок. Кровь залила всё вокруг. В загустевшей почти чёрной субстанции отчётливо читались следы огромных когтистых лап, похожих на собачьи, но раза в три крупнее. В располагавшейся позади лавки пекарне обнаружилась верхняя половина женского тела. Ноги отсутствовали полностью, таз был сильно объеден, вытащенные наружу и порванные кишки валялись повсюду уродливыми сизыми червями, источая жуткий смрад.

Но ни неприглядная картина, ни зловоние не смогли отбить Олегу аппетит. Отыскав незапачканный кровью хлеб, он схватил его и с остервенением неделю не кормленной свиньи впился зубами в чёрствую корку. В считанные секунды уничтожив один хлеб, Олег тут же набросился на второй, уже не разбирая, запачкан тот в крови или нет. Поглотив и этот, он, на глазах изумлённой троицы, взял следующий, и только переполненный желудок, начавший протестовать рвотными позывами, помешал сожрать его.

— Воды? — протянул флягу Ларс, и тут Олега вывернуло.

— Что с тобой творится, приятель? — с опаской посмотрел на него Миллер.

— Мясо, — ответил Олег, продышавшись, и взгляд его упал на изувеченный труп.

— Э-э, — затряс Жером указательным пальцем в направлении выхода. — Тут наверняка есть мясная лавка, или... не знаю, как у них эта средневековая хрень называется.

— Чёрт! — схватил Дик Олега за плечи, не дав подойти к мертвецу. — Ты что творишь?!

— Я сейчас! — выскочил за дверь Ларс.

— Жером! — крикнул Миллер, едва справляясь с рвущимся к вожделенному мясу Олегом. — Чего встал?! Помоги! Вали его!

Насилу сбив Олега с ног, оба уселись на поверженного товарища сверху, предотвращая непрекращающиеся попытки вырваться.

— Да что с тобой?! — навалился Миллер, не на шутку перепуганный впавшим в буйство Олегом, которого трясло будто в эпилептическом припадке, а глаза бешено рыскали по сторонам в поисках еды.

— Дерьмо! — пошатнулся Жером, получив коленом в нос. — Я его долго не удержу!

— Лучше постарайся! Кто знает, чьё мясо покажется ему вкуснее!

— Держи! — вернулся, наконец, Ларс, запыхавшийся и со связкой колбасы в руке.

— Надеюсь, поможет, — сунул Дик пованивающий уже продукт местной гастрономии в оскаленный рот Олега. — Вот дьявол! — опасливо одёрнул он руку от клацающих зубов. — Да что с этим парнем такое?

— Думаю, — присел на корточки Ларс, — местный метаболизм чересчур требователен.

— Что это значит? Мать вашу! Да он же просто животное!

— Это не навсегда. Организм должен восполнить затраченные белки и жиры. После этого он успокоится, и разум снова возьмёт верх над инстинктами.

— Я читал, — вставил Жером, всё ещё сидя на ногах Олега, — что человеческий организм три недели может питаться собственными запасами.

— Похоже, здесь это не так. Не знаю... Может, наш вес на момент перехода сюда стал неизменным, а любое отклонение от эталона приводит к таким вот результатам?

— Да, — кивнул Жером, задумчиво. — Ведь мёртвые не худеют и не толстеют.

— Слушай, — обернулся Дик, оторвавшись от завораживающей сцены пожирания колбасы, — завязывай уже со своими загробными темами, бесишь.

— А у тебя есть объяснение получше?

— Да, твою мать! Это воздух! Сучий свежий воздух! Вот аппетит и разгулялся! Какое ты хочешь объяснение?! Мы в грёбаном кошмаре! Я вообще нихера не понимаю! Но я точно знаю, что жив! Потому что всё ещё могу сдохнуть!

Олег тем временем дожевал колбасу и затих.

— Эй, — осторожно похлопал его по щеке Дик и, не получив обратной реакции, приложил два пальца к шее виновника всеобщей обеспокоенности. — Вроде живой.

— Слезьте с него, — посоветовал Ларс.

— Думаешь, стоит?

— Думаю, он скорее придёт в себя, если начнёт дышать.

— Пожалуй, — встал Миллер и подобрал брошенный цвайхендер. — Если что пойдёт не так... — приподнял он меч.

— С ума сошёл? — поморщился Ларс. — Что «пойдёт не так»?

— Ну, не знаю. Вдруг он обратится. В нежить.

— Хватит нести чушь. Просто не делай резких движений.

— Ну? — перекинул Дик цвайхендер на другое плечо, спустя минуту бездействия. — А если он так и не очнётся?

— Ты куда-то спешишь? — поинтересовался Ларс.

— Сами же предлагали двигать отсюда скорее.

— Если не очнётся, понесём.

— Или у тебя другие предложения? — добавил Клозен, и оба посмотрели на Миллера осуждающе.

— Я просто обдумываю варианты, — пожал плечами Дик. — В том числе и говённые.

— Смотрите! — вскрикнул Жером, тыча пальцем на Олега. — Он пошевелился!

— И чему ты радуешься? — ухватил Миллер рукоять меча обеими руками.

— Уйди, — отпихнул его Ларс и опустился на корточки возле неподвижного тела. — Олег. Слышишь меня? Да. Да, чёрт подери! — обрадовался он, глядя в открывшиеся глаза. — Как себя чувствуешь?

— Что тут произошло? — Олег сел и громко рыгнул. — Зараза. Такое ощущение, будто во рту собаки насрали.

— Колбаски несвежей навернул, — любезно пояснил Миллер. — Фунтов шесть, не меньше. Но это лучше чем вон то, — указал он на растерзанный труп.

— Не понял, — поморщился Олег, поднимаясь на ноги.

— Ты пытался добраться до неё, — взял слово Ларс, — чтобы, как мы предполагаем, съесть.

— Ерунда какая-то. Быть такого не может.

— Звучит безумно, — согласился Жером, — но так оно и выглядело. Ты вёл себя, как чёртов зомби. Мы еле удержали. Что, совсем ничего не помнишь?

— Помню, хлеб ел, а потом... Больше ничего.

— Если восстановление двух пальцев приводит к такому, — глубокомысленно начал Ларс, — то лучше иметь под рукой побольше белковой пищи в момент поглощения души.

— А ещё лучше — оставаться целым, — подытожил Дик.