Оружие

- Джеф, - выдохнула я, падая на свободный стул. - Как же ты...

- Изменился? - он улыбнулся, обнажив желтые зубы. - Не могу сказать того же о тебе.

Он сплюнул прямо на пол и, достав из кармана рубашки сигарету, закурил.

- Ну, что смотришь? Так прям и не похож? - Джеф выпустил кольцо дыма и снова улыбнулся.

- Прости, - я комкала карту в руке, растерянная и сбитая с толку. Не так я представляла нашу встречу. - Как ты, Джеф? Как служба?

- С тех пор, как ты выхватила демона, стало несколько сложнее. Замочила орка, - Джеф кисло усмехнулся. - Папаша, если бы узнал, памятник бы тебе поставил.

Я отрицательно покачала головой и внимательно посмотрела на брата. Какое-то напряжение, скованность присутствовали в его движениях. Всегда резкий и скорый на расправу, сейчас он выглядел зажатым. Я знала, что передо мной Джеф, но не могла отделаться от чувства, что это уже не он, не мой брат, хотя одет он был по гражданке, да и совсем не походил на солдата.

Скорее, на дезертира.

Я резко подалась вперед, положив руки на столик.

- Джеф, что случилось? Как ты оказался здесь?

Брат взял у меня из рук карту.

- Кто-нибудь знает, что ты тут? - тихо спросил он.

- Нет.

- Отлично. Антея, тебе нужно вернуться на родину, и чем скорее, тем лучше.

Я огляделась. Кроме нас и мальчишки у стойки в баре находились двое парней, которых я видела у входа, и хмурый верзила, потягивавший пиво за столиком справа от нас.

- О чем ты? Что происходит?

Джеф пододвинулся ещё ближе.

- Ты нужна им, Антея. На родине неспокойно, - зашептал он мне в ухо. От Джефа пахло лишь сигаретами, он был трезв. Я покосилась на пустую кружку с остатками пива на дне. Кто-то пил вместе с ним, значит, в баре он не один.

- Ты сейчас служишь в армии? - тихо спросила я.

- Да.

- Сейчас?

- Именно сейчас. Здесь. Я при исполнении.

Мальчишка звонко чихнул, и я подпрыгнула на стуле.

- Тебя послали за мной? - я настороженно посмотрела на сидевшего поодаль верзилу.

- Не послали, мы приехали за тобой, - с нажимом проговорил Джеф. - Послушай меня...

- Я не вернусь в Эрзамон.

- Этот ответ их не устроит.

- И тебя тоже? - вспылила я. Мне нужно было знать, чью сторону принял брат.

- Если ты вернешься, тебя больше никогда не отпустят. Большие планы, высокие ставки, - Джеф ткнул сигаретой в пепельницу. - Ты получишь многое - образование, какое захочешь, должность в вооруженных силах, звание.

- Что от меня требуется?

- Ты сама. Целиком и полностью, - он говорил тихо, спокойно и уверенно, но напряжение в каждом движении выдавали готовность к... бою?

- Я собираюсь вступить в орден, чтобы этого избежать, - отрезала я. - Да и сейчас я не могу уехать. Мне нужно на Прэн.

- Прэн... Прэн - точка повышенной опасности. Подумай только - ты, Источник, ученые, - Джеф покачал головой. - Слишком много яиц в одной корзине. Антея, твой дом - Эрзамон. Это твоя родина.

- Это место, где похоронено тело моей матери и разум моего отца! - прошипела я, вырывая ладонь из руки Джефа. - Я не вернусь в Эрзамон. Я останусь с миротворцами.

- Мы сможем тебя защитить.

- От кого? От кого вы все собираетесь меня защищать?!

- В первую очередь, от тебя самой.

Я глубоко вздохнула, протерла ладонью глаза.

И Джеф туда же. И его я теряю.

- Антея, ты - человек.

- Нет, - я покачала головой. - Я - гиперпроводник... Значит, ты хотел увидеться со мной из-за этого?

- Даже если ты не согласишься, тебя вернут на родину. Ты - гражданка Эрзамона.

- Где они были, когда из-за мизерной страховки умерла наша мать? - я вскочила на ноги. - Она что, не была гражданкой Эрзамона? А отец? На его нищенскую пенсию мы едва сводили концы с концами!

- Антея...

- Я не...

Джеф схватил меня за руку и сжал кисть так, что захрустели кости.

- Сядь, сестренка, - он потянул меня вниз. - Сядь.

Я снова выдернула руку и недовольно посмотрела на брата.

- Осторожнее. Что ещё?

Джеф зачем-то взялся за воротник рубашки и придвинулся ко мне.

- Слушай меня, - он заговорил отрывисто, быстро, шипя не хуже негура. - Либо ты возвращаешься в Эрзамон, либо тебя туда вернут. Силой, подкупом, шантажом, чем угодно. Ты нужна им, ты - их ракеты распада. Я был бы рад, если бы ты согласилась вернуться, но уговаривать тебя не стану. Ты всегда рвалась на Прэн, это твой выбор, и никто не имеет права его оспаривать.

- Джеф, - вот он, мой брат. - Они отыграются на тебе? Верно?

- Не твоя забота, - фыркнул он. - Я знаю, на что иду. Хотел услышать тебя, твое решение. На Прэне у тебя есть друзья?

- Да.

- Ты в них уверена?

- Да.

- Значит, беги.

- Что?

- Беги!

Он резко поднялся и, толкнув меня к двери одной рукой, другой перевернул стол, стоявший между нами. Верзила подавился пивом, мальчишка юркнул за барную стойку, а двое парней вскочили с мест, как по команде выхватывая тонкие шоковые стволы.

- Джеф, идем со мной! - вскричала я, пятясь и опрокидывая свой стул. - Мы вместе...

Джеф схватил кружку и швырнул её в одного из парней, тот пригнулся и, пнув стол, бросился к нам.

- Уходи, я сказал!

Третий раз повторять не пришлось. Я перескочила через опрокинутый стул, по пути хватаясь за поля и на куски кроша ложащийся на плечи блок. Под ногами чиркнуло лассо, рассыпавшись синими искрами, но я уже вылетала в дверь, бросая впереди себя, на всякий случай, мощный вихрь.

В два прыжка я достигла поворота на проезжую часть и обернулась, схватившись за голову. Дверь бара, слетев с петель, шарахнула о закрепленные на стене соседнего здания резервуары с питьевой водой, один из которых с треском лопнул, облив вывалившихся из бара дерущихся мужчин с головы до ног.

- Джеф! - вскричала я, но в ответ в грудь ударила молния. На мгновение в глазах потемнело, и слава Свету, что я не отцепилась от полей. Схватив солидный кусок энергии, я удержала сознание, и бросилась прочь, прямо через поток гудящих машин. Один из маневров не удался, меня швырнуло на асфальт, но хилила я с избытком. Мгновенно вскочив на ноги, я бросилась прочь, игнорируя крики водителей.

Пробежав несколько пешеходных кварталов, я спряталась в небольшом закутке меж двумя резервуарами, и тяжело дыша, принялась потихоньку отцепляться от полей. Почти сразу стало больно дышать - молния попала прямо в солнечное сплетение, но это не грозило серьезными последствиями, да и от наезда мне достался только ушиб во все правое бедро.

Выглянув из-за резервуара, я прислушалась. В проулке царила тишина и темнота, только где-то справа пищал светофор. Пора отсюда убираться.

Я не могла привести мысли в порядок: Джефа использовали люди, чтобы вернуть меня в Эрзамон. Как и предрекал Арельсар, охота началась.

- Джеф, что же с тобой будет, - прошептала я, набирая номер, что сбросила мне Инзамар. - О, Тьмааа, как же так?

- Ассушс? - ответили так быстро, что я растерялась.

- Эм... Э.... Здравствуйте. Я от Инзамар.

- Эс... Антея, смею предположиссс? - негурка говорила с сильным акцентом.

- Да-да, мне... мне очень нужна помощь...

- Фссс... Аллеясс Вечного Ссолнцсааа тридцать ноль сссто, - прошипела она. - Приезжайте, когда будет нужноссс. Алансзоор.

- Мне нужно сейчас.

- Милоссссти прошшшу.

Я отключила телефон. Слава Инзамар, она, как всегда, не подвела меня. Подождав несколько секунд, я выскочила из своего укрытия и поспешила к проезжей части, ориентируясь по звуку, так как в проулке царила темнота. Машины гудели где-то справа, и, пройдя через пустующую пешеходную зону, освещаемую мягким голубоватым светом люминесцирующих столбов, я очутилась на остановке общественного транспорта. Такси, маленькие красные машинки, располагались по дороге выше, и я поспешила к ним.

Уже через полчаса меня высадили у огромного небоскреба, закрученного, как рог единорога. По началу мне казалось, что я попала в хрустальный лес - вокруг, куда не глянь, в небо ввинчивались будто выполненные гигантским стеклодувом цельные, ровные, гладкие хрустальные пики, светящиеся изнутри всё тем же мягким голубоватым светом. Я расплатилась с таксистом, и, озираясь по сторонам, двинулась вперед.

Внезапно свет погас, и мир погрузилось во тьму. Прохожие замерли и дружно, как по команде, вскинули головы. В небе начиналось представление.

Сегодня над городом порхали бабочки - огромные, яркие голограммы то присаживались на пики небоскребов, то скользили по ним, как по травинкам, то испуганно взмывали вверх, расправляя изящные узорчатые крылья. Защелкали фотоаппараты - туристы и приезжие пытались поймать красоту ускользающего момента, но безрезультатно. На экранах дорогущих камер мерцали лишь расплывчатые цветастые пятна.

Я остановилась подле одного из хрустальных небоскребов, в мерцании голограмм едва разглядев номер - тридцать ноль семь.

- Антея?

Я схватилась за поля. От стены отделилась высокая фигура в голубой, просторной тунике. Негурка улыбнулась.

- Моя тсешша много о вассс рассскашшшывалассс, - она поклонилась.

Я, немного растерявшись, как-то неуклюже скопировала её жест.

- Тсеша... Инзамар - ваша дочь?

- Дочь, - Алансзоор попробовала слово на вкус. - Да, дочь. Идемтессс в машшину, поговорим там.

Алансзоор провела меня к парковке, размещавшейся на минус первом этаже небоскреба. Мы обошли хрустальный шпиль справа и спустились вниз на обычном, ничем не примечательном лифте. Алансзоор что-то напевала себе под нос, звеня ключами, я же потирала ушибленную ногу и настороженно озиралась по сторонам.

На парковке яблоку негде было упасть - машины стояли здесь так тесно, что даже протиснуться между ними не представлялось возможным. Алансзоор нажала кнопку на ключах, и перед нами, мигая фарами, выкатился из строя разномастных автомобилей темно-красный огромный фамальгат - дорогущий дворфийский внедорожник с агрессивной узкой мордой.

- Ссссадисссс вперед, - бросила негурка, обходя джип. - И приссстегниссс.

- Куда мы едем? - спросила я, перекидывая через грудь ремень безопасности и морщась от боли.

- Зависссит от того, шшшто тебе нужно, - негурка передернула плечами.

- Мне нужно вернуться на Прэн, - осторожно начала я. - Но у меня не хватает денег на билет. Если вы сможете мне помочь, я обязательно все верну. Могу написать расписку.

Негурка презрительно посмотрела на меня.

- Человечессские сссказссски. Зачем тебе ехассс на Прэн? Кто твой куратор? Он сссзнает?

- Нет, это мое личное решение.

- Безответсссственное шессуша, - покачала головой негурка. - Я должна поговоритссс с твоим нассставником.

Отлично. Просто отлично.

- Он меня не отпустит. Можно обойтись без этого?

- Нет, яйцо! Ты сссздесь не одна. Я не могу подссставлять себя. Я - ссотрудник миниссстресства иноссстранных дел.

Хорошего помощника мне нашла Инзамар.

- Где ты оссстановлассс?

- Не имеет значения, остановите, где удобно.

- Не дерзи. Я поговорю ссс твоим куратором, и лишшшь получив его сссогласссие, отправлю тебя на Прэн.

Я сдержалась, чтобы не закрыть лицо руками. Приехали... Демоны, выбора у меня все равно нет.

- Гостиница "Звуки моря".

Уже подъезжая к мерцающей в темноте квартала ракушке, я поняла, что что-то произошло. У входа верещала карета скорой помощи, а чуть поодаль, у знака проезжей части, стоял автомобиль с синими полосами на борту.

- Полиция, - произнесла Алансзоор и недовольно посмотрела на меня. - Ищут тебя.

Я сглотнула.

- Вряд ли. Остановите здесь, пожалуйста.

Я выскочила из машины и со всех ног понеслась к отелю. У входа меня остановила негурка-полицейский.

- Сашшасс! Вход воспрещен! Не видишшшь знак? - она ткнула пальцем в стоящий у дверей гостиницы красный столбик. - Закрыто!

- Антея!

- Харис, демоны, что случилось?

Ассистента спускали на носилках по лестнице. Он был белее простыни, которой его укрыли, и еле шевелил губами.

- Это Антея Тейер, она тошше ссстудентка, - пояснила регистратор, кивая в мою сторону. - Миссстер Гранто и этот молодой человек въесшшаали вмессссте с ней.

- Что произошло?! - я подскочила к Харису. Коп сделала знак медбратьями, и те, поставив носилки на ножки и поклонившись, отошли.

- Что здесь случилось?!

- Какие-то люди ворвались ко мне в номер, - Харис облизнул губы. - Демоны, Анти, они увели Гранто. Сказали, что если он не пойдет с ними, они убьют меня.

- Что они с тобой сделали? - я положила руку ему на плечо, подключаясь к полям. Сломано два пальца, ребро, многочисленные ушибы. - Тьма, тьма, ТЬМА!

Я начала хилить его, как сумасшедшая, таская от земного поля немыслимые резервы. Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза.

- Анти, хватит.

- Они искали меня?

- Да.

- Тьмаааа...

- Мисс Тейер, ему нушшна медисссинсссская помосссшшь, - напомнила мне полицейский. - А вы нушшшны мне.

Я злобно обернулась.

- У вас даже хилеров нет! - разжав руку, я проводила носилки с Харисом взглядом.

В дверях замерла Алансзоор. Она задумчиво рассматривала красный столбик, поправляя падающую с плеч тунику. Коп заметила её.

- Кешшу ссарушшшас?

- Ассура ша, - ответила мать Инзамар, кивая в мою сторону. - Касса шшарассуш шааа.

По лестнице спускались ещё два полицейских, оба мужчины. Как по команде, они замерли и склонились в глубоком поклоне, приложив руки к груди.

- Я - инсссспектор Разанор, - женщина показала мне иденкарт с синей полосой. - У меня к вам ессссть нессссколько вопроссссов. Кто вашшша сссспутница?

- Это... это мать моей подруги, она показывала мне город, - соврала я. - Можно, она войдет?

Инспектор кивнула, и Алансзоор вплыла в зал. Мужчины снова поклонились. У стойки регистрации толпился весь персонал отеля, постояльцы сидели на диванчиках, шепчась и многозначительно переглядываясь.

- Так профессора Гранто похитили? - выпалила я, опираясь спиной о стойку.

- Сссо ссслов вашшшего коллеги, он ушшшел ссс неуссстановленными личноссстями. Кто, по вашшшему, это мог быть? - инспектор щелкнула по маленькому, черному прибору, закрепленному на нагрудном кармане форменной рубашки.

- Не знаю, - я с негодованием уставилась на регистратора. - У вас что, нет охраны в отеле? Как толпа людей могла пройти мимо вас?

Негурка растерянно уставилась на инспектора.

- Я ушшше скасссала, они прошшшли по пошшшарному выходу... Почему-то всссе задвишшшки были открыты.

- Кто мог их открыть? - спросила Разанор.

- Не знаю, но запираютсссся они сссс внутренней сссстороны.

Положив руки на стойку, я уронила на них голову.

- Тьма и Свет...

***

Я спала на диване, свернувшись калачиком. Несмотря на то, что Харис храпел так громко, что тряслись окружавшие его приборы, от стресса и перенапряжения (меня продержали в участке до самого утра), я уснула почти мгновенно. Стараниями Алансзоор, Харису выделили отдельную палату, хотя персонал клиники не скрывал своего презрения к человеку, да ещё и мужчине. Именно Алансзоор привезла меня сюда, хотя настаивала на том, что я должна переночевать у неё. Однако инспектор посоветовала остаться в больнице.

- Туда точно никто не сссунется.

Мне снился сон, впервые за долгое время. Я шла по открытому полю, ступая по сухой, жухлой траве, которая хрустела под ногами. Впереди высилась щербатая, серая скала, на вершине покрытая зеленым мхом.

Я протянула руку к скале, дотронулась до испещренного надписями выступа. По пальцам, едва они коснулись высеченных на камне слов, заструилась кровь. Камень был холоден, кровь же, стекая по ладони до локтя, окутывала руку теплом.

- Клянусь кровью своей и потомков своих, клянусь силой разума и силой сердца, клянусь своей честью и честью клана, - женщина, стоявшая сзади, говорила на оркском.

Я отступила на шаг, но что-то держало меня.

Рука стала каменной, слилась со скалой, а на внешней стороне ладони, по красному полотну крови, вычерчивалось имя.

Под боком зажужжал телефон, и я тотчас же проснулась.

- Да?

- Антея? Здравствуй.

- Здравствуй, Джеймс.

- Где там Харис? Не можем до него дозвониться.

Я посмотрела на лежащего на кушетке ассистента. Он проснулся и, вскинув одну бровь, вопросительно смотрел на меня. Я зажала микрофон.

- Это Джеймс.

- Давай поговорю, - Харис протянул было руку, но зажмурился. - Тьма...

Я немедленно дернула на себя поля, и сняла боль, осторожно подхиливая поврежденные участки абстракции.

Забирая телефон, он слабо сжал мою ладонь.

- Спасибо... Да? Да мы тут спали с Антеей...

Я шлепнула себя по лбу.

- Не в том смысле, Джей. Я с лестницы свалился в отеле. Ну, ты же знаешь, в этих дешевых негурских конурах такие ущербные ступеньки, вот и свалился, - Харис нахмурился. - Гранто? Да он куда-то отчалил, наверное, тискается со своей воншесс. Ага, да нормально все...

- Про кого он ссссейчас говорил? - в палату вплыла Алансзоор, грозно сверкая глазами. - Ушшш не оссслышшшалассс ли?

Я, потягиваясь, поднялась с дивана и, махнув ошарашенному Харису рукой, вышла из палаты, пропустив Алансзоор вперед. Хотелось поскорее убраться из клиники: больничный смрад (что уж говорить, во всех больницах пахнет одинаково) навевал тоску, а нескрываемая неприязнь персонала добавляла негативных эмоций. Ко всему прочему, ото сна осталось странное ощущение присутствия чего-то или кого-то постороннего в мыслях.

Алансзоор прикрыла дверь в палату хвостом и, опершись плечом о косяк, уставилась на меня.

- Как твой друг?

- Жить будет, - зевая, ответила я. - Что-нибудь удалось узнать?

- В полисссии ссссшшитают, что это были сссзнакомые Гранто, а твой друг был просто пьян.

- Он не был пьян, просто выпил перед ужином, - возразила я, провожая взглядом двух медсестер, о чем-то возбужденно шипящих. - Телефон Гранто отключен, никто не знает где он, да и нет у него тут друзей...

Я замолчала и прислушалась - в коридоре воцарилась полнейшая тишина - замолчали медсестры, замер врач, выходивший из соседней палаты.

- Ошибаешься, - прошелестел голос.

Алансзоор склонила голову, приложив руку к сердцу, я обернулась и, отступив на шаг назад, повторила жест собеседницы. Воншесс была великолепна - белоснежная, облегающая туника с длинным шлейфом, который поддерживала девочка-прислужница, очерчивала стройную фигуру жрицы Верховной Матери, повторяя каждый её изгиб. На шее воншесс висел красный, как глаза хозяйки, камень, величиной с яблоко, и на мгновение мне показалось, что он сияет ярче ламп в коридоре: раздражающе алый в потоках мягкого голубого свечения, он походил на бьющееся сердце, секундой ранее извлеченное из рассеченной груди.

Я зажмурилась, отгоняя наваждение, и огляделась.

Жизнь вокруг нас замерла - мужчины головами едва ни касались пола, не смея поднять взгляд на великую воншесс. Женщины, склонившись, терпеливо молчали, но я могла побиться об заклад, что сейчас они скорее больше завидовали красоте и статусу своего духовного лидера, чем мечтали об её благословении. Наверное, войди она сейчас в операционную, хирурги бы побросали свои инструменты, и замерли бы, как изваяния, напрочь забыв о пациенте.

- Мне рассказали о том несчастье, что постигло моего доброго друга, - воншесс посмотрела на свое отражение в стекле, за которым Харис болтал с Джеймсом, вешая брату лапшу на уши. - И тебя, и этого... юношу, - воншес махнула рукой. - Я не брошу тебя в беде, дитя мое. Мой дом - твой дом. Ты пойдешь со мной.

Я вскинула голову.

- Великая воншесс, мне нужно быть здесь, - я покосилась на Алансзоор. - Я останусь тут, пока...

- Ты не останешься здесь, - не терпящим возражений голосом, произнесла воншесс. - Идем. Ты укроешься в храме, пока не отыщется Гранто.

Воншесс кивнула и, развернувшись, двинулась прочь. Разговор был окончен.

- Как же..., - я попыталась было возразить, но Алансзоор сжала мою руку.

Я закрыла рот и обернулась.

- Она дарует тебе благсссловение, - прошипела мать Инзамар. - Иди. Великая так хочет.

- Но Харис... Да и мне нужно на Прэн...

- Иди, я обо всссссем посссабочуссс, - Алансзоор подтолкнула меня. - Шшшивее. Иначшше будет хушшше.

Закатив глаза, я с неохотой поспешила за верховной воншесс. За её спиной жизнь возвращалась в привычное русло - медсестры продолжили свой разговор, врач поспешил на осмотр, а пациенты принялись разминаться после утренней побудки. Мне начинало казаться, что все застывают не по своей воле.

И мне совсем не хотелось идти с ней.

***

Мы гуляли по храму, то поднимаясь по винтовым лестницам, то спускаясь вниз, то проходя через круглые залы, то оказываясь в узких, тесных коридорах. Мягкий голубоватый свет обволакивал стены, пол, потолок, и мне казалось, что мы двигаемся по танцполу ночного клуба.

- Куда мы идем?

- Ты устала, - воншесс, как никогда раньше напоминавшая мне приведение, плыла впереди. - Тебе нужно как следует отдохнуть.

Она остановилась подле металлической двери с кодовым замком.

- Инспектор разрешила мне перевезти твои вещи, - Ларзанмар быстро набрала комбинацию цифр на замке. Я, решив как можно меньше смотреть на верховную воншесс, отвернулась. - Думаю, ты не будешь против погостить в храме, пока полиция ищет Гранто. Это комната для гостей, входи.

- Эм, - я шагнула в просторную светлую спальню с узкой щелочкой окна над широкой кроватью. На полу были разбросаны пучки сухой, сладко пахнущей травы, а из ваз, стоявших у драпированных золотистым бархатом стен, торчали тоненькие желтые веточки какого-то кустарника, усыпанные маленькими серыми цветами. От запахов у меня закружилась голова, и я оперлась плечом о косяк.

- Не стоило Вам так утруждать себя, - выдавила я, проводя тыльной стороной ладони по лбу. - Здесь так душно...

- Ты устала, - ледяная рука воншесс легла мне на плечо. - Прими ванну, позавтракай и поспи. Мы поговорим позже.

- Нет, мне нужно вернуться в больницу.

- Не нужно. Помни, те люди искали тебя. Сюда они точно не сунутся, - воншесс подтолкнула меня вперед. - Ты останешься здесь. Слышишь меня, ключ? Ты останешшшьссся здесссссь.

Я обернулась и встретилась с кроваво-красным взглядом воншесс. За её спиной клубился голубоватый дым, принимая причудливые формы. Я зажмурилась.

- Что происходит?

- Ты просто устала, отдохни.

Две девушки-прислужницы подхватили меня под руки и повели в душ. С трудом, но мне удалось их выпроводить.

Когда дверь за ними захлопнулась, я прошла в комнату и огляделась: на одной половине кровати лежали мои вещи, аккуратно сложенные, на другой ползала маленькая рыжая змея. Яркой лентой мелькнула она на простыне и юркнула под одеяло.

Осторожно ступая между пучками травы, я прошла к узкому окну и посмотрела вниз - отсюда ничего не было видно, кроме раскаленного бело-серого неба. Я осмотрела раму, в надежде обнаружить хотя бы намек на форточку. Ничего. Окно не открывалось.

Внезапно что-то больно укололо стопу. От неожиданности я подскочила и забралась на подоконник, высматривая среди травы рыжую шкурку. Но змея не появилась, да и укуса на ноге я не заметила, лишь царапину от особо острой травинки.

Однако же, воншесс постаралась. Меня настораживало её радушие, но, как я могла судить по отношению к ней Гранто, Ларзанмар не несла угрозы. Преследовала свои цели - возможно, но не была врагом.

Вечный нейтралитет, напомнила я себе, спускаясь с подоконника.

От тяжелого сладкого запаха трав кружилась голова. В ванной, как не странно, было гораздо прохладнее, чем в комнате. Я уставилась на себя в зеркало, висевшее над раковиной, включила холодную воду, умылась, но голова не переставала кружиться. Я приложила руку ко лбу, проверяя, нет ли жара: мне казалось, я брежу.

Медленно, очень медленно, текла вода из-под крана, заполняя белоснежную ванну. Пальцы не слушались, пуговицы не желали вылезать из петель.

- Демоны, - я тяжело вздохнула, рассматривая в отражении черный синяк между чашек лифчика. - Уроды...

После душа, меня стало трясти так, что застучали зубы. Я завернулась в огромное полотенце и, забыв о змее, уселась на кровать, разглядывая принесенный прислужницами завтрак.

Они оставили на столе фрукты, жареные яйца, кувшин вина, и, поклонившись, не проронив ни слова, удалились, поводя тонкими хвостами. Мне не хотелось пить негурское пойло, но в горле так пересохло, что язык прилипал к небу. Кажется, я выпила весь кувшин, потому что уж очень быстро очертания комнаты поплыли, и меня сморил сон.

- Миссссс, верховная воншессссс желает видеть васссс.

Я приподнялась на локте, озираясь и сонно щурясь.

- Где... А, храм... Точно...

Прислужницы переглянулись

- Посссссвольте помочь вам одетьсссссся.

- Не надо. Сама могу, - недовольно пробубунила я, спуская ноги на пол. - А здесь нельзя открыть окно? Так душно...

В этот раз отделаться от девушек не удалось - они разобрали вещи, нашли тунику и принялись наряжать меня. Странное дело, но отчего-то мне стало совершенно безразлично, что они снуют вокруг, шурша одеянием и топча сухую траву.

- Я видела на кровати змею, - рассказывала я, забирая волосы в хвост. - Маленькую, рыжую.

- Касссашу, - прислужница завязала поясок на моей талии.

- Она ядовита?

Девушки покачали головами.

- Нет. Пора идти.

И снова я очутилась в лабиринте голубых коридоров.

Пару раз мне приходилось останавливаться - от приторных запахов и выпитого вина сильно кружилась голова. Когда мы достигли кабинета воншесс, снова почудилось, что у меня жар, и я брежу.

Над заставленными стеллажами книг мерцала голограмма небесного свода. Воншесс сидела в кресле, потягивая вино из высокого бокала, и листала огромный фолиант, лежавший на её коленях. Она подняла увешанную браслетами руку и поманила меня к себе.

- Входи, входи, дитя мое, раздели со мною поздний ужин.

- Поздний? - я присела на краешек кресла, с беспокойством озираясь. - Но я приехала к вам... утром... верно?

- Возможно, - воншесс поставила бокал на край стола. - Как твое самочувствие?

- Не знаю, голова кружиться.

- Ты очень устала, дитя мое. Приди в себя, наберись сил.

Что-то скользнуло по лодыжке, и я вскрикнула, с ногами забираясь в кресло.

- Не бойся, это касссашу, маленькие принцессы, - воншесс захлопнула фолиант и опустила его на пол. Рыжая змейка обвивала её шею, сверкая черными глазами-бусинками. Откуда-то из коридора доносились звуки музыки, такой легкой и приятной, что по телу побежали мурашки. Я приподнялась, потянулась через стол и взяла бокал воншесс. Та лишь одобрительно улыбнулась.

- Пей, дитя, ведь ты так устала. Здесь бандиты не найдут тебя.

- Это не бандиты, - произнесла я, глотнув теплого крепкого вина. - Это люди. Они хотят вернуть меня в Эрзамон, чтобы использовать, как оружие.

"Зачем я это говорю?"

- Как оружие? Но что ты можешь без Источника?

- Ничего, ровным счетом, - я пожала плечами. - Демонов без него не вызвать. Но, может быть, люди хотят создать что-то вроде гиперпроводника. Будут изучать меня, как изучает Гранто.

- Гранто - великий ученый, он также может быть полезен людям, не находишь?

- Да, я думаю, поэтому его и увели, - я снова глотнула вина. - Источник, я, великий ученый - слишком жирно для одного маленького острова.

- Для одного большого ордена, - воншесс улыбнулась, обнажив острые зубы. - Почему же ты не вернулась в Эрзамон? Ты уже вступила в орден?

"Тебе-то какое дело?"

- Нет, в орден меня не принимают, - я пожала плечами. - Видите ли, не хотят портить отношения с другими расами, хотя, как мне кажется, они попросту меня боятся.

- Почему же?

- Потому что я могу управлять демонами. С помощь одного я убила орка, а потом запихнула эту тварь обратно.

"Кого это я запихивала обратно? Что я несу?"

Воншесс улыбалась, пальцем поглаживая по головке рыжую змейку, дремавшую у неё на шее.

- Ты - цвет своей расы, Антея, - негурка возвела глаза к потолку. - Слава Великой Матери, что свела нас под небом пустыни.

- Слава, - я подняла бокал, а потом залпом осушила его.

- А как ты думаешь, Источник на Прэне - единственный?

- Ну да, там же расположено Святилище Древних, - уверенно ответила я.

- Как он влияет на твою силу?

- Хм...

- Увеличивает?

- Нет, скорее... перераспределяет, - я задумчиво крутила в руках пустой бокал. - В неживой предмет, не имеющий поля, влить энергию я не могу. Для этого нужен генератор, но той мощи, которым располагаю я, эта штука не выдерживает, а вот Источник отлично справляется. С его помощью я смогла полностью исцелить раненного друга.

- Вот как? Интересно. Ещё вина?

- Да, пожалуй.

Из темноты к нам шагнула прислужница и наполнила бокал до краев.

- Благодарю. Так вот. Если бы я хилила напрямую, я бы просто сожгла его, а так..., - я потянулась к бокалу и взглядом скользнула по руке. На тыльной стороне ладони, прямо на коже, было вырезано имя - "Азар".

- Того раненного звали...,- я резко вскочила на ноги. - Мне нужно идти. Мне нужно вернуться на Прэн.

- Допей хотя бы вино, - воншесс указала на полупустой бокал. Странно, мгновение назад он был полон. - И я отвезу тебя, куда пожелаешь.

- Нет, я пойду... Ай!

Что-то кольнуло в икру. Я приподняла тунику, но змея уже успела укрыться под креслом.

- Меня укусила змея!

- Не бойся, она не опасна. Я провожу тебя в комнату, ты выглядишь уставшей.

Я покосилась на пустой бокал.

- Дааа, пожалуй.

Ларзанмар поднялась, поправляя тунику, и сняла рыжую змейку с шеи. "Принцесса" обвила её руку, трогая воздух раздвоенным язычком.

Звучавшая в коридорах музыка завораживала. Веки тяжелили, я едва волочила ноги. Прислужница поддерживала меня под локоть, воншесс плыла впереди в ореоле голубого света.

По дороге в спальную, я не переставала осматривать свою руку - надпись исчезла, и я всё не могла вспомнить, что же она означала.

- Воншесс, - я остановилась у двери комнаты, поглаживая волосы, которые волнам укрывали плечи. - Благодарю за Вашу помощь и за укрытие, что вы дали мне.

- О, чувствуй себя, как дома, дитя мое, - Ларзанмар улыбнулась, похлопав меня по руке. - Забудь о страхах. Всё изменится к лучшему.

Наутро, отправившись умываться, я заглянула в зеркало - мои волосы были собраны в косу, но я точно помнила, что косы не заплетала.

И платье... На мне было сиреневое ночное платье. Я сроду не носила такую одежду.

В висках застучало.

Пару минут я стояла у раковины, схватившись за голову.

- Что тут происходит? - мои слова повторило эхо, хотя я говорила шепотом.

" Тут происходит... происходит... исходит... одит... иииит...".

В раковину что-то капнуло, и я, убрав руки от лица, склонилась над умывальником.

Несколько капель крови скатывались к сливу, чертя мутные дорожки по фарфоровой чаше. Я потянулась к смесителю, и тут же увидела кровоточащие царапины на тыльной стороне ладони.

"Азар".

Я помотала головой, и надпись исчезла.

- Миссссс, воншшшшесссс шшшелает видеть васссс. Пойдемте? - прислужница стояла в дверях, держа на вытянутых руках тунику.

Мгновение я пыталась понять, как очутилась в прихожей.

- Да, я иду.

Голубые коридоры. Призраки вокруг меня. Небесный свод. Рыжие принцессы снуют по полу. Воншесс протягивает бокал вина.

- Ты устала, дитя. Тебе нужно отдохнуть.

И снова я в кровати. В ванной. Воншесс зовет меня.

- Да, я иду.

- Ты устала, дитя. Тебе нужно отдохнуть.

Я брежу.

- Да, я иду.

Из оконной рамы выпадает осколок разбитого стекла. Я задергиваю штору. В раковину капает кровь.

- Ты устала, дитя...

***

Рыжая змейка ползала по кровати у моих ног. Прислужницы принесли завтрак и удалились, оставив меня одну. Я озиралась по сторонам, силясь вспомнить, что было вчера. Странное дело, но туман в голове будто бы стал рассеиваться. Вздохнув, я потянулась за кувшином с вином и только тут заметила порезы на тыльной стороне ладони.

"Азар".

Что со мной делает Ларзанмар? Почему мысли путаются, я теряю счет времени и почти ничего не помню с тех пор, как она забрала меня из больницы.

- Мне нужно вернуться на Прэн, - я взяла кувшин, но едва его носик прикоснулся к бокалу, как вместо красной жидкости в стеклянный фужер упала бумажка.

Недолго думая, я схватила листок.

"Не пей вино, только воду. Не давай змеям тебя кусать. Под подносом - таблетка".

Я вздрогнула и, поджав под себя ноги, с опаской посмотрела на змею. Кувшин вернулся на стол, а я, скинув всё с подноса, перевернула его. Я долго не могла найти таблетку, которую кто-то умелый прицепил за ободок подноса.

И тут я вспомнила вчерашнее утро. Я приняла такую же таблетку, и сегодня смогла думать сама. Мои друзья здесь.

Вскочив с кровати, я замерла посреди комнаты, впервые за долгое время четко осознавая, где нахожусь, и что происходит. Так больной, медленно поднимаясь с кровати, осматривается и счастливо вздыхает, понимая, что лихорадка отступила, ушла, сдалась, и реальность вновь свободна от тумана горячечного бреда.

Взгляд зацепился за оконное стекло. Теперь я вспомнила. Поняв, что мой разум пытаются контролировать, я разбила окно, кажется, вазой, и острым осколком нацарапала имя на тыльной стороне ладони.

Почему именно "Азар"? Потому что оно короткое...

И потому что я должна была помнить, зачем мне во чтобы то не стало нужно вернуться на Прэн.

Стекло заменили прозрачным пластиком. Я обломала веточки, стоявшие в вазах, и их острыми концами обновляла надпись. Как все-таки странно, что я ничего не помнила не далее, как сегодня утром.

В траве что-то зашуршало, и я попятилась к двери.

Змеи. Эти маленькие твари кусали меня, а их яд, видимо, действовал, как наркотик.

Осторожно зацепившись за поля, я запустила лассо по полу. Синяя нить искрилась и шипела, задевая перепуганных змеек. Рыжие ленты мелькали под ковром из трав, то и дело вскидывая клиновидные головки. Лассо отпугнет их, но ненадолго.

Мобильный я забыла в больнице, и, конечно, никто его не вернул. Харис и Алансзоор, наверняка, искали меня. Или ищут.

Единственное, что я не знала наверняка, так это сколько дней я провела в заточении, и что ещё произошло за всё это время. Смутно всплывали в памяти обрывки наших вечерних разговоров, Ларзанмар, прекрасная и жестокая. Она ловко промывала мне мозги, но общий смысл её речей я помнила. Она жаждала власти ещё большей, чем имела. И у неё был козырь в рукаве.

Я собрала еду с пола, в ванной глотнула воды из-под крана.

Что произошло за всё то время, пока мой разум блуждал по голубым коридорам? Кто пришел мне на помощь?

А Азар? Он жив, я это чувствую. Но прежде, чем вернуться на Прэн, мне следовало разузнать, зачем Ларзанмар держит меня здесь, и что за козырь она припрятала.

Змейка в траве тревожно зашипела, приводя в чувства. Я осторожно, на цыпочках, прошлась по полу, и залезла с ногами на подоконник. Солнце пекло спину, но до самого полудня я оставалась наверху, кое-как меняя позу, когда ноги затекали.

- Верховная воншесс желает видеть вас! - провозгласила прислужница, явившаяся ко мне в комнату, когда солнце прошло зенит.

Спрыгнув на пол, я покорно опустила голову.

- Идемте.

От света голубых коридоров кружилась голова, но я отчаянно цеплялась за поля, пытаясь удержать разум, который снова решил подвести меня.

В кабинете Ларзанмар ничего не изменилось. Верховная воншесс сидела в своем кресле, сверкая красными, хищными глазами, и потягивая вино из огромного бокала.

- Рада видеть тебя, дитя мое, - и едва затихли слова приветствия, как я ощутила воздействие на свою абстракцию - мягкое, ленивое, дурманящее.

Так вот в чем дело! Она использовала контроль через поле! И, конечно же, я, находясь под воздействием ядов, не могла дать ей отпор. Сейчас же игра меняла правила. Я пустила её в свое поле, но не дальше. Воздействие прошло, но я быстро скорректировала измененную абстракцию. Ларзанмар продолжала пить вино, и я, бросив на неё пару косых взглядов, решила, что мой ход остался незамеченным.

- Как тебе Храм, дитя мое?

- Он прекрасен, мать, - и откуда я только знала, что следует говорить. - Ни один собор Света не сравнится с твоей обителью.

Голова снова начинала кружиться. Я переоценила свои силы.

- Я ходила на край пустыни, и пустыня дала мне камень, - её голос звучал откуда-то со стороны. - Я ходила на край разума, и разум дал мне слово.

Я шагнула вперед и едва не свалилась с лестницы, споткнувшись о ступеньку. С удивлением озиралась я по сторонам, не понимая, как могла очутиться здесь, если мгновением ранее сидела в кабинете Ларзанмар.

- Я ходила на край неба, и небо дало мне голос.

Рядом шли две прислужницы, те самые, что приходили за мной, носили еду, помогали одеваться. Они обе молчали - песня звучала в моей голове.

- Камень, слово и голос.

Прислужницы вели меня по залитым мягким голубоватым светом лестницам куда-то вниз. На правой руке, обвившись вокруг запястья, задремала маленькая рыжая змейка. Её тельце приятно холодило кисть. Я знала, что она опасна, но не могла скинуть её прямо здесь, перед служительницами храма.

Мы прошли через высокие белоснежные арки и оказались в огромной зале, много больше той, у входа, где стоял трон. В самом её центре, где сходились тянувшиеся от арок начерченные на полу темно-синие лучи, возвышался алтарь - каменный столб, высотой около метра, бежевого цвета, с гладкой круглой поверхностью и рельефными боками. Всюду, куда ни глянь, мельтешили змеи. Они ползали по статуям, стоявшим подле арок, путались под ногами, а одна, толстая, блестящая кобра, сидела на алтаре, яростно сверкая глазами и раскачиваясь из стороны в сторону.

- Где мы? - спросила я, озираясь.

- В зале Матери, - отозвалась прислужница. - Здесь мы поем ей оды, и иногда она отвечает нам.

- Ассушас шааассааа шушешесс шаааар, - верховная воншесс вышла из-под арки справа от нас. - Смотри, дитя! Ты - первая из пришлых, кто ступает на священные плиты! Сотни лет мы храним алтарь, что даровала нам великая Матерь о девяти головах. Ассшаша шарасссу!

- Ассшаша шарасссу!

В воздухе витал сладкий аромат благовоний, клубы голубого дыма окутывали белоснежную фигуру воншесс, которая замерла подле алтаря, поглаживая толстую кобру.

- Подойди, дитя, послушай нашу Матерь! - позвала вошнесс, и я не смела ослушаться её. Прислужницы зашипели. Кроме нас четверых в зале больше не было разумных.

Казалось, я ступаю по осенним листьям - каждый шаг сопровождался шипением, шелестом, шепотом. Голова шла кругом, я не могла подключиться к полям. Моей абстракцией правила воншесс.

- Ты слышишь, дитя, нашу вечную песню? - её голос звучал в моей голове, как собственные мысли.

- Слышу, - отозвалась я, приближаясь к алтарю. Кобра вскинулась и раскрыла капюшон, намереваясь напасть, но Ларзанмар прижала её голову к каменной поверхности.

- Внемли голосу Матери, ключ! Ответит ли она тебе?

Я положила руки на алтарь рядом с негодующе шипящей коброй, которая, извиваясь, пыталась цапнуть верховную воншесс.

"Странно", - подумала я. - "Змея кусает змею".

Едва мои ладони коснулись каменной поверхности алтаря, как в пальцы ударило током, слабо, едва ощутимо. Я опустила голову, удивленно рассматривая свои руки, будто они были и не моими вовсе. На тыльной стороне ладони отчетливо проступали глубокие царапины, складывавшиеся в надпись.

"Азар".

Что бы это могло значить...

Я вздрогнула, но лишь сильнее прижала ладони к алтарю.

- Слушай Матерь, будь нашей. Слушай Матерь, стань нашей. Если у ключа нет хозяина, он потерян. Хозяин есть. Во имя Великой Матери, - повторяла воншесс в моей голове. Она говорила на негурском, очень громко, отрывисто, но с каждым словом шипение становилось всё тише.

И тут я услышала их монотонный, бесчувственный голос, один, но тысячу, тысячу, но один.

"Ключ".

От голоса пробрало до костей. На лбу выступил пот, затряслись руки.

Я что-то потерла.

Что-то, что могло мне помочь.

"Ключ. Ключ. Ключ".

Поля! Она лишила меня полей! Воли! Памяти! Я до крови закусила губу, цепляясь за воспоминания, в ужасе от того, что снова могу провалиться в пелену негурских чар.

Шипение не умолкало, воншесс склонилась надо мной.

- Что говорит тебе Матерь, дитя? - прошептала она.

Я схватилась за поля, чувствуя, как закипает внутри ярость.

Решила запереть меня, да, скользкая гадина? Решила воспользоваться мной, подчинить себе чужую абстракцию?

Земная мощь откликнулась на призыв, и вся сила полей, что клокотала вокруг, устремилась в Источник.

Да, алтарь Великой Матери был именно Источником, и я собиралась повторить то, что один раз уже совершила на Прэне.

Я выпущу демона и убью каждую змею, что встанет на моем пути.

Решила контролировать меня? Меня?! Хотела, чтобы я проверила их болтливый камень? Ну что ж, я дам Ларзанмар то, что она заслуживает.

Поле шумело, гудело, бесновалось, закручиваясь смерчем вокруг Источника. Теперь у него появилось поле, я чувствовала его странную, кривую абстракцию. Дело оставалось за малым, но, вскинув голову, устремив взгляд на искаженное в экстазе лицо Ларзанмар, я убрала руки с алтаря и разорвала взаимодействие.

Я хотела, о, Тьма, как я хотела схватиться за поля, влиться без остатка в Источник, потребовать их заступиться за меня. Их... Тех, кто вернул мне память. Они убьют, если я прикажу, сравняют храм с землей, сотрут камень в порошок. Теперь я это знаю.

Но что если я не успею? Воншесс умна, но даже она сейчас не чувствует, что теряет контроль только из-за этого голоса, что заполняет всё мое существо.

Я призову демонов. Что я им скажу... Убейте всех?

Нееет, ключ, ты не убийца.

- Я есть ключ. И я открою двери. Во имя Великой Матери о девяти головах, во имя тебя, благодетельница, во имя негурского народа, - я вскинула голову и улыбнулась. Из прокушенной губы на алтарь капала кровь.

Воншесс обнажила острые зубы. Её красные глаза мерцали в полумраке залы. Она тоже слышала их, как никогда громко и отчетливо.

Баш на баш, змеиная стерва. Я сохранила тебе жизнь.

На обратном пути я даже не старалась запомнить дорогу, скорее наоборот, опускала глаза в пол. Мне вовсе не хотелось в случае, если всё же съедет крыша, сломя голову лететь к Источнику, в надежде заручиться поддержкой ждущих своего часа чудовищ. Нет, меня ждали друзья, и мне нужно было найти менее кровопролитный и рискованный способ удрать из храма.

Память возвращалась постепенно. Демоны, поля, Азар, Хельма, Инзамар. Странно, но всё это время я помнила Гранто, будто Ларзанмар решила не убирать этот кусочек воспоминаний, оставив его из уважения к старому другу.

Знал ли Гранто, в какую ловушку ведет меня? Что, если Ларзанмар похитила и его?

Когда мы снова вернулись в кабинет верховной воншесс, я твердо знала, что теперь она не сможет повлиять на меня, не сможет изменить абстракцию, а, значит, и разум мой теперь ей неподвластен.

Прислужницы остались в кабинете и расселись по креслам, перешептываясь. Ларзанмар замерла у окна, не забывая при этом воздействовать на мою абстракцию. Только теперь это было бесполезно - мощь земли, нескончаемым потоком поступавшая в мое поле, достраивала поврежденные участки.

- Вот и всё, - по-негурски произнесла Ларзанмар. - Камень ожил. После стольких веков поисков, испытаний и лишений мы добились своего.

- Это сделали вы, верховная воншесс, - заговорила одна из прислужниц, склоняя голову. - Столько великих твоих предшественниц потерпели крах, но ты - единственная, кто дала камню жизнь. Твое имя воспоют потомки. Ты станешь первой пророчицей Великой Матери. Когда откроется Источник?

- Нужно соблюдать осторожность, - заметила вторая прислужница.

- Безусловно, - Ларзанмар кивнула. - Я прекрасно помню провал Гранто на Прэне, да и то, что рассказала ключ, в очередной раз убедило меня в том, что шутить с подарками Древних не стоит. Мы долго ждали, подождем ещё немного.

- А ключ? - прислужница обернулась ко мне. - Она не выйдет из-под контроля?

- Она слаба, - Ларзанмар пожала плечами. - Как и любой человек. Когда ключ призовет армию, я уже целиком и полностью буду контролировать её поле и разум. И тогда мы вернем ту власть, что была у нас раньше, напомним этим глупым торгашам, в чем смысл жизни негурского племени. Но до этого ещё далеко.

- Девятиглавая кобра уже контролируется вами, - напомнила прислужница.

- Пока пустыней правят деньги, пески похожи на золото, - отозвалась верховная воншесс. - Пока у негуров нет мощной армии, мы поработаем с казной.

- А что сестры? Когда мы откроем им нашу тайну?

- Когда будем достаточно сильны, чтобы справиться с любой опасностью, - ответила Ларзанмар, сверкая глазами. - Не зря знанием об истинной сущности алтаря обладает только верховная воншесс и два её клыка.

Прислужницы переглянулись и гордо зашипели.

- Это большая честь, мать.

- Мы не подведем тебя.

Ларзанмар поправила тунику и прошла к моему креслу.

- Проводите ключ в её комнату, - произнесла она, склоняясь надо мной. - Пришло время поговорить со стражницами, а девочке вовсе ни к чему знать все наши секреты.

Её ледяные пальцы коснулись моей щеки.

- Слабая раса, - довольно произнесла она. - Увидимся позже, дитя.

- Буду ждать встречи, мать.

В комнате я скинула с руки мертвое тельце рыжей змейки. Что ж, теперь дело осталось за малым - удрать из этого храма.

Я толкнула дверь. Она оказалась заперта.

Да уж, ключ... не умеющий открывать двери. Оставалось дождаться завтрака, раз уж сообщения мне передавали с подносом.

Я забралась в кровать, предварительно расшвыряв прятавшихся под одеялом змеек. Убить маленьких тварей я не могла - прислужницы бы заметили многочисленные трупики. То, что сдохла одна - не проблема.

Но уснуть я так и не смогла. Мысли возвращались к Источнику. Камень... Ларзанмар говорила о нем, но совсем немного. С ограниченным чужой волей разумом, я и предположить не могла, что под сводами храма негурской богини сокрыт ещё один Источник.

И, Тьма и Свет, как близка я оказалась к тому, чтобы снова призвать демона, теперь уже по собственной воле!

Арельсар был прав - мне требовалась защита от себя самой.

Утром прислужница, как и положено, принесла мне завтрак. Как и положено, под подносом крепилась таблетка, а под кувшином - записка.

"Поздним вечером попроси прислужницу (одну) помочь принять тебе ванну".

Я спустила бумажку в унитаз, полив её сверху вином. Значит, ещё один визит к воншесс. Однако, к моему удивлению, Ларзанмар в этот вечер к себе не пригласила. Когда прислужница принесла ужин, я обратилась к ней с просьбой.

- Я устала. Помогите мне принять ванну.

Негурка улыбаясь, кивнула и, унося поднос, пообещала в скором времени вернуться. Вот только пришла она не одна. Вторая негурка следовала за ней хвост в хвост.

"Тьма вас побери", - подумала я, застывая у входа в ванную комнату.

- Мне нужна пара рук, - бесцветно произнесла я. - Прошу прощения.

- Как изволишь, сестра, - отозвалась одна из прислужниц, которая и прошла со мной в комнату. Вторая присела на кровать, что-то нашептывая себе под нос.

Их странное поведение смущало меня, а когда пришло время снять одежду, я отвернулась к стене, чтобы негурка не видела, как я краснею. К моему ужасу, прислужница тоже разделась.

- Всё готово? - я залезла в ванну и, включив воду, посмотрела на негурку, стараясь сохранить равнодушие.

- Не стыдись меня, сестра, - негурка улыбнулась, проводя рукой вдоль тела. - Нас всех видит Великая Матерь такими, какие мы есть.

Прислужница подалась было вперед, как вдруг её повело, и она, задев локтем раковину, свалилась на пол, как подкошенная. Согнувшись, я зажала рот ладонью, чтобы не заорать. Мягкий ковер и шум воды скрыли звук падения, но дверь в комнату всё же приоткрылась. Недолго думая, я выскочила из ванны и принялась напяливать на себя одежду негурки. Руки тряслись, я то и дело поглядывала то на приоткрытую дверь, то на бесчувственное тело. Вместо хвоста я прицепила к поясу лежавший под ванной шланг, и, подключившись к полям навела слабый морок. Оказалось, преждевременно.

В комнате, свернувшись калачиком, спала на кровати вторая прислужница. Мгновение я оглядывала комнату, ставшую мне тюрьмой, а потом, пошарив в складках туники, извлекла на свет иденкарт от двери.

Накинув капюшон туники и выпустив рукава так, чтобы не было видно царапин, я выскочила из комнаты, предварительно оглядев коридоры.

- Антея, - я попятилась и уперлась лопатками в стену. Из соседней комнаты вышла высокая, стройная негурка и направилась ко мне. Мгновение я соображала, что же делать, но едва поля пришли на помощь, как незнакомка приложила палец к губам.

- Тише. Слушай меня. Сегодня складской день, - быстро заговорила она, озираясь по сторонам. - Идем. Двери складов открыты до полуночи. Сейчас ты пройдешь через этот коридор, потом направо, и спустишься в самый низ. Потом снова направо, на шестой по счету склад. За рулонами красной ткани открыт чулан. Тебе туда. Иди на свет. По пути три поста охраны. Крепись. Морок наведи лучше.

Я открыла было рот, но негурка, сверкнув золотом глаз, вновь приложила палец к губам.

- В единстве - сила, - прошептала она, улыбаясь.

Миротворцы пришли за мной.

Негурка свернула направо, я же пошла прямо, на ходу усиливая морок. Хороший маг издалека заметит наваждение, но я очень надеялась, что стражницы не умели пользоваться полями. Первый пост не обратил на прислужницу ровным счетом никакого внимания, и я благополучно прошла голубой коридор. На лестницах было пусто, и я побежала вниз во всю прыть. Как оказалось, зря.

В самом низу, внутри первого кольца огромной девятиглавой змеи, царил полумрак. Прислужницы разбирали привезенные товары - в основном еду, питье, ткани, мелкую утварь. Одна из негурок окликнула меня, прося помощи. Она говорила что-то о тяжелом ящике, быстро и сбивчиво. Я замедлила шаг и, боясь, что невежливость может выдать чужака среди сестер, помогла прислужнице поднять ящик. Мы прошли один пост охраны и оказались в первой секции складских помещений. Затем мы свернули направо, но дверей здесь оказалось всего пять. Мы занесли ящик, прислужница поблагодарила меня но, едва мы вышли наружу, как поднялся переполох. На склады влетели стражницы и пара воншесс, которые принялись трясти подворачивающихся под руку прислужниц, и в этот самый момент у меня отвалился хвост. Стоявшая рядом негурка, которой я помогла мгновение назад, принялась орать, как ошпаренная, тыча в меня пальцем. Недолго думая, я бросила на окружающих пылевой смерч и, оставив за собой розовый щит, готовый лопнуть от одного касания, бросилась прочь.

Оказалось, шестая дверь располагалась в смежном коридоре. Кто-то схватил меня за руку, когда я ринулась на склад тканей, мимо пролетела молния, но затем грохнул розовый щит, посеяв панику среди прислужниц. Я наугад швырнула за спину лассо, но попала в потолок, вышибив оттуда кусок камня, приземлившийся аккурат на плечо прислужницы, схватившей меня.

- Извините, - бросила я, подбирая края туники и пускаясь наутек.

На складе, слава Свету, оказалось всего несколько прислужниц, которые, вытаращив глаза, просто расступились передо мной, недоуменно перешептываясь.

Свалив все рулоны ткани, которые подвернулись под руку, я перескочила через горы красной парчи и буквально скатилась с них в открытый чулан. Приземлившись на четвереньки, я замерла, прислушиваясь: сверху доносились голоса негурок, искавших "осквернительницу". Медлить было нельзя.

Уже на бегу я возблагодарила Свет: обо мне не знал никто, кроме Ларзанмар и двух её прислужниц. Она так боялась, что другие воншесс перехватят меня, что, по всей видимости, даже не предупредила стражу. А может, понадеявшись на силу собственной магии, просто не подумала, что я смогу выйти из-под контроля.

Голоса теперь звучали над головой, но становились всё громче и отчетливей. Сердце стучало у самого горла: если они меня поймают, второго шанса не будет. Больше Ларзанмар ошибок не допустит, и я навеки потеряю волю. От одной такой мысли желудок скрутило тугим узлом, и перехватило дыхание.

Ну уж нет.

Где-то вдалеке покачивался фонарь, и я, помня совет негурки, бросилась к нему. В стеклянном горшочке, зацепленном за крюк, стояла свечка. На ходу я потушила её.

Дальше - лестница, узкая, скользкая, крутая. Я снова едва не свалилась, но бросила лассо впереди себя и зацепилась за торчавший из стены крюк. Какое-то время я бежала в кромешной тьме, шаря по холодным каменным стенам руками, пока вдалеке, глубоко внизу, не мелькнул синий светлячок. Ни секунды не медля, я ринулась вперед.

Ещё слышны были голоса стражниц и воншесс, они дышали мне в спину и изредка до меня долетали вспышки молний. Но поля и страх давали силу - я бежала вперед, как сумасшедшая, цепляясь за выступы на стенах и металлические петли, торчавшие из камней. Споткнись я на лестнице - и Ларзанмар пришлось бы собирать меня по костям.

Вокруг царила ночь, и только огонек вдали служил единственным ориентиром в каменном лабиринте. Ступени заканчивались и начинались, пока я, наконец, не оказалась в узком коридоре, пол которого был усыпан какими-то осколками, хрустевшими под ногами. Пару раз я налетала на камни и падала, разбивая колени в кровь и царапая ладони о мелкую стеклянную крошку, но поднималась и бежала дальше. Когда голоса за спиной стихли, я позволила себе перевести дух, прислонившись к ледяной, каменной стене.

Но самое ужасное ждало меня впереди.

Пробежав мимо очередного фонарика, вставленного в щель между огромными каменными блоками, я оказалась в кромешной тьме. Там, дальше, огоньков не было.

Воздух в коридоре стоял, и, несмотря на холод, веявший от каменных стен, дышать было тяжело. Я не решилась затушить свечу, и, взяв стаканчик, в котором теплился огонек, в ладони, поспешила дальше. Тьма нехотя расступалась, справа и слева свет тщедушного огонька вырывал из черноты серые каменные стены.

Долго, очень долго шла я по узкому коридору. Сердце глухо стучало в груди уже не от бега, а от страха. Свеча догорела, и я, швырнув стакан об стену, запустила впереди себя молнию. Та, пролетев несколько метров, рассыпалась синими искрами, осветив два прохода. Я замерла, выпустила в каждый коридор по молнии, но ничего примечательного не обнаружила.

Похоже, я плутала в дворфийских лабиринтах внутри нижних колец тела каменной змеи. Неудивительно, если учесть, сколько ступеней осталось позади.

Выбранный мною коридор закончился тупиком. Я вернулась назад и, через сотню метров оказавшись перед новой развилкой, выбрала правый проем, но снова налетела на тупик. Пришлось вернуться обратно. Пройдя вглубь выбранного мною коридора, я наткнулась теперь уже на три прохода, и выбрала центральный. Здесь снова оказалась развилка, и в следующем коридоре тоже, с одной лишь разницей, что в этот раз дорогу мне пригородило нагромождение камней, а не цельная, каменная стена. Я повернула обратно.

Мои молнии чертили слабые синие лучи во мраке коридоров. Теперь я не слышала воншесс, не слышала стражниц, ничего, кроме собственного дыхания и биения сердца. Я чувствовала, как за мной по пятам крадется паника. И она приближалась с каждым поворотом, с каждым тупиком. Дышать становилось всё труднее.

"Ничего, вот следующий поворот".

Тупик.

"Значит, обратно".

Развилка.

"Нет, я не хожу кругами".

Хожу, поняла я, когда моя молния осветила разбитый стакан из-под сгоревшей свечки. И вот тут-то паника добралась до разума, и я, не разбирая дороги, бросилась вперед.

Развилка, тупик, три прохода, завал, развилка, яма в песке. Я упала на колени и принялась отбрасывать песок руками в надежде вырыть проход под завалом. Но ничего не вышло - под песком скрывалась всего лишь трещина в каменном полу.

Отряхнувшись, я перевела дух и повернула обратно. От молний перед глазами мерцали блики, и начинало чудиться, что это призраки заблудившихся здесь разумных пришли посмотреть на будущего мертвеца. Что-то хрустело под ногами, но я боялась запустить молнию, воображая, что это кости.

- Нет, - шептала я. - Нельзя останавливаться, нужно идти. Вперед, назад, все равно куда!

Тупик, поворот, назад, четыре проема, в одном ещё развилка, и снова тупики, завалы, тупики, развилки.

Я прижалась к стене и соскользнула на пол, чувствуя, что силы оставляют меня.

Какое-то время я сидела на каменном полу и тихо плакала, когда внезапно до ушей долетел звук. То ли по песку проползла змея, то ли кто-то шел сюда. Я резко вскочила, смахивая слезы. Даже если это воншесс, демоны с ними, я найду способ удрать от них, лишь бы только выбраться из этого склепа.

Шаги... Это точно были шаги!

Моя молния пролетела вперед по коридору, но никого не нашла. Но шаги! Я же слышала их.

Неужели... галлюцинации?

Я бросилась вперед, ударилась плечом об стену, свернула в очередной коридор и наугад швырнула молнию. Вопреки моим ожиданиям, та не полетела дальше поворота, она рассыпалась на тысячу искр от сильного, профессионального блока.

- Антея, как... искрометно.

Я сорвалась с места, понеслась вперед, на голос, как сумасшедшая. Тьма царила вокруг, но этот голос я не могла спутать ни с одним другим.

Едва не свалив его с ног, я повисла на нем, рыдая, как маленький ребенок - истерично, громко, надрывно

Поначалу он просто стоял, раскинув руки, а потом обнял меня, крепко прижав к себе.

- Пожалуйста, только не бросай... Не бросай меня одну, - повторяла я, всхлипывая. - Я сойду с ума... сойду с ума здесь.

- Тише, - Арельсар погладил меня по спине. - Я никогда тебя не оставлю.

Глава шестая. Сила единства.

Не знаю, от чего меня мутило больше - от качки, от запаха рыбы или от неимоверной духоты, но чувствовала я себя отвратительно. Судно с красивым именем "Энейри" представляло собой фиттилов и предназначалось для ловли морского паука фитти - премерзкого создания с маленькой башкой, круглым пузом и восьмью тонкими кривыми ногами, питавшегося исключительно вонючей рыбкой махуаху. Блестящая желтая рыбешка после смерти выделяла пахучую слизь, привлекающую фитти, паук бежал по дну на запах трупа и утаскивал рыбку к себе в нору. Рыболовы, или, наверное, пауколовы, использовали махуаху как приманку, загружая её в клетки-ловушки, которые затем опускались в предполагаемых местах гнездования фитти. Естественно, чтобы привлечь паука рыбка должна была сдохнуть и провонять. Так вот, махуаху, ещё живую и пахнущую, как любая другая рыба, загружали в ловушки, развешивали по бортам судна и ждали, пока рыбка помрет и изойдет слизью. Зрелище не для слабонервных, надо сказать, а учитывая мое общее состояние после каникул у верховной воншесс, яда змей и бегства по дворфийскому лабиринту, стоило мне только почувствовать запахи махуаху, как я едва не свалилась в обморок.

Из-за неимоверной жары (даже дышать в таком пекле было больно) рыбаки надевали специальные защитные костюмы, а лица закрывали масками, напоминавшими обычные респираторы, только с двумя трубками, идущими от фильтра к маленьким фляжкам, закрепленным на шее. Что уж рыбаки заливали во фляжки, я не знала, но предполагала, что точно не обычную воду.

При том, что команда состояла только из пяти кевтов, для пассажиров места не имелось, поэтому нас разместили в наспех прибранной кладовой, постелив матрасы поверх ящиков с провиантом.

И теперь я лежала на койке в тесной подсобке, в изголовье стучали друг о друга какие-то металлические прутья, ноги упирались в пустые баки из-под пресной воды, а напротив меня спал, похрапывая, Арельсар.

Капитан судна, огромный бородатый кевт, предусмотрительно вручил мне пустое ведро.

- Я бы посоветовал тебе подышать свежим воздухом, - пробасил он, наблюдая за тем, как я зеленею. - Но свежего воздуха у нас нет. Вот тебе ведро, не стесняйся!

Я стеснялась и терпела. Арельсар дал таблетки от морской болезни, но для начала их следовало проглотить, а в этом и заключалась главная проблема.

Харису повезло больше - ему не от кого было скрываться, и он вместе с дворфом из ордена улетел на Прэн в тот же вечер, как Арельсар вытащил меня из лабиринта.

Кевт ни словом не обмолвился о плане побега, сказав лишь только, что в храме усилили охрану, но его агентам ничего не угрожает.

Хотелось многое узнать, но в тот момент я не просто не могла беседовать, у меня и рта открыть не получалось. Где-то наверху переругивались члены команды. Все они были кевтами, жившими в поселениях на Прэне. И все они прошли Первую индустриальную.

Арельсар, как будто почувствовав мой взгляд, открыл глаза, черные, как тьма лабиринта.

- Не спиться?

Я помотала головой.

- Что ж не воспользуешься полями?

Гребаная змея, я и забыла, что могу успешно хилить себя. Уже через несколько минут я провалилась в сон и проспала, по меньшей мере, часов четырнадцать.

***

- Эй, лентяйка, ты будешь ужинать?

- Буду, - я потянулась, зевая во весь рот.

В дверях каюты стоял капитан, сверкая темными глазами. Странно, но они были скорее серыми, чем черными. Мгновение я разглядывала кевта, а потом, схватив куртку, валявшуюся на полу, вскочила с кровати. Ещё не успев толком проснуться, я уже прицепилась к полям, поэтому сейчас чувствовала себя вполне приемлемо.

- Пообвыкла? - капитан пропустил меня вперед. - Вторая дверь направо.

- С полями играю.

- Мы здесь все такие.

В кают-компании стоял невообразимый гвалт - кевты делали ставки на будущий улов. Как я поняла из воплей, днем им попался девятиногий фитти, а это сулило рыбакам удачу.

Кому - девятиглавые кобры, а кому - девятиногие пауки.

Лишнюю лапу у паука благополучно оторвали и прибили прямо над столом. Я закусила губу и устроилась спиной к этому фетишу, чтобы не портить аппетит, который и так был ни к демону плох. Арельсар сидел по диагонали от меня и дожевывал кусок хлеба.

- Оооо, вот и она! - завопил один из мужчин. - Так, кто ставил, что девчонка не выйдет к ужину? Рели, Чиптат, а ну-ка гоните мне двадцатку, чьепета некват!

- Так нечестно, ты знал, что она - маг!

- Ничего я не знал! - возмутился игрок. - Деньги гони.

- Поднимайте-ка задницы, и пошли ставить баки, - рявкнул капитан так, что у меня уши заложило. По комплекции он лишь слегка уступал орку. - Хватит жрать! Живо наверх. Погода ясная, надо до ночи клетки развесить. Завтра на рассвете, глядишь, и спустим.

Мужчины вышли один за другим, снимая со стоявшей у входа вешалки глянцевые ярко-зеленые плащи и маски. Арельсар проводил рыбаков взглядом и, отодвинув пустую тарелку, обернулся ко мне.

- Поужинай. Потом поговорим.

- Здесь можно?

- Есть или говорить? - кевт вскинул брови. - Не хмурься. И то, и другое безопасно. Относительно.

Я быстро похлебала суп, пару раз подавившись, и, закончив, бросила ложку в тарелку.

- Как Азар?

- До сих пор в коме, - Арельсар внимательно посмотрел на меня. Похоже, его несколько удивил мой первый вопрос.

- Из-за чего произошла авария? - я старалась сохранять спокойствие, но меня колотило, как при лихорадке.

- Занесло на скользкой дороге, на повороте, где трасса огибает лес.

Я посмотрела на подживающие царапины на тыльной стороне ладони и, закусив губу, спрятала руки под стол. Кевт уже говорил, что воншесс удерживала меня в храме почти целый месяц. Это известие повергло в шок - теперь я ни в чем не могла быть уверена. Я не знала, могу ли исцелить Азара. Теперь не знала. Абстракции подводили меня, взаимодействие стало отнимать слишком много сил. Воншесс забрала мою уверенность в полях, показав во всей красе их уязвимость. Она использовала против меня мою же силу.

- Не хочешь вернуться в каюту? - спросил Арельсар.

- Нет, - я покачала головой. - Сейчас самое время вспоминать.

- Тогда расскажи всё по порядку.

Как же это оказалось тяжело...

Память подводила меня. Месяц жизни у воншесс был похож на калейдоскоп ярких картинок с преобладанием голубого. Я говорила медленно, замолкая на полуслове, силясь вспомнить или хотя бы понять, почему тогда я поступала так, а не иначе. Арельсар, вставляя в мой рассказ едкие замечания, пытался приободрить, но только ещё больше запутывал. В итоге он перестал задавать вопросы, решив слушать молча.

- Когда я поняла, что алтарь Великой матери - это ещё один Источник, то ощутила неимоверное желание воспользоваться им, - тихо говорила я, покачиваясь из стороны в сторону. - Открыть порталы, выпустить демона, целую кучу демонов и приказать им уничтожить воншесс. Эта мысль была такой ясной, правильной... Наверное, это звучит ужасно... Ведь я уже убивала...

- Никого ты не убивала, - раздраженно произнес Арельсар. - Рахиза уничтожил демон. Почему ты не открыла порталы теперь?

- Я испугалась, что не смогу контролировать демонов.

- Логично.

- Я никого не хотела убивать. Но... эта мысль была.

- Послушай, - кевт почесал шрам. - Иногда, чтобы защитить многих, приходится жертвовать одним.

- Только этим одним можешь оказаться ты сам.

- Тогда всё гораздо проще, поверь мне, - он неожиданно улыбнулся мягко, ободряюще.

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

- Ты не удивлен, что Источник не один? - спросила я в надежде вывести тему разговора из философского русла.

- Скажем так, я больше удивлен тому, что им обладают воншесс, и, как я понял из твоего рассказа, довольно давно.

- Ларзанмар говорила о сотнях лет, - я расправила плечи, глубоко вздохнув. - Выходит, Источник не один? И ты знал об этом?

Арельсар потер ладонью шрам. На лице кевта появилась жесткая, черная щетина, а вот шрам оставался лысым. Похоже, офицера это дико раздражало.

- Предположение выдвинул Бонэс, когда только приступал к поиску Источника на Прэне. Он ссылался на некоторые тексты, где говорилось о том, что порталы открывались по всему миру. После того, как ученые нашли прэнский Источник, Бонэс свою теорию подзабросил.

- Он давал нам задание в прошлом году, - вспомнила я. - Найти общее между тремя теориями о начале Великой ночи. И что-то там было о порталах по всему миру, о пропастях и разбросанных по континентам храмах.... Но, если Источник не один, сколько же их? Почему их больше никто не находил?

- Может, потому что они выключены? - предположил Арельсар. - Прэнская колонна, когда её разрыли, обладала столь слабым полем, что его с трудом засекли даже приборы, а после вторжения и вовсе стала обычным древним куском камня, да простит меня Бонэс.

- Но Источник воншесс вообще не действовал! Это я запустила вихрь, дала ему поле.

- Так как ты догадалась, что это Источник, если первоначально поля у алтаря не было?

Я уставилась на кевта, вытаращив глаза.

- Не знаю... Это пришло само... О, тьма, Арельсар! Я же его включила! Они смогут призвать демонов! Что, если Гранто у них? Тьма..., - я с яростью ударила ладонями о столешницу, отчего тарелки с ложками весело загремели.

- Прекрати паниковать. С каких пор ты стала истеричкой?

- Извини, я... кхм... в норме.

- Отлично, - Арельсар всё же дал мне время успокоиться, затем заговорил, чуть более резковато, чем раньше. - Воншесс хранят Источник сотни лет, слышат голоса демонов, или что там им мерещится, связывают появление ключа с приходом кометы. Я допускаю, что когда-то такой феномен, как ты, мог жить среди негуров, в каком-нибудь захолустном гнезде. Этот самый феномен, рискну предположить, и отыскал алтарь, руководствуясь записями, или сказаниями, или собственной интуицией. У воншесс есть много легенд о поисках "силы в пустыне". Одно могу сказать точно, судя по твоим словам, тайна истинной природы алтаря известна единицам. Скорее всего, только Верховной воншесс и её личным прислужницам. А теперь и тебе.

- Ларзанмар начнет на меня охоту?

- Уже начала. Разве не видишь, как мы вынуждены добираться до Прэна, пока твой напарник летит самолетом бизнес-класса?

Хоть Харису повезло.

- На острове я буду в безопасности?

- В гораздо большей, чем в Шарсе-Шарсе.

- А как же та женщина-миротворец? - спохватилась я. - Это она помогла мне выбраться из храма. Её же могут раскрыть. Что тогда? Казнь?

- Прекрати паниковать! - прикрикнул на меня Арельсар. - Ты причитаешь, как юродивая о конце света. Я предупреждал, что может тебя ожидать.

- Хорошо! - я вскинула руки. - Баста! Расскажи, как ты узнал, что воншесс силой удерживает меня.

Арельсар кивнул.

- Другое дело. Когда Верховная воншесс увела тебя, Алансзоор, мать твоей подруги, связалась с дочерью и рассказала ей о благодушии Ларзанмар, которая взяла тебя под свою опеку. В тот же день Инзамар нашла меня. Твоя подруга отличается незаурядным умом, под стать своему отцу, - Арельсар, усмехнувшись, склонил голову на бок. - Поучилась бы выдержке и сообразительности... Не начинай! Я иду дальше. К тому времени, когда я получил информацию о тебе, в СБО уже были в курсе случившегося с Гранто. Пока мы продумывали план действий, в управление пожаловали наблюдатели, посланные из Эрзамона для участия в проверочной комиссии. Они требовали немедленной встречи с тобой.

- Что вы им ответили? - раздраженно поинтересовалась я.

- Ничего. Они пытались понять, скрываем ли мы тебя или сами ищем. За всё то время, пока воншесс играла с твоим разумом, официальный Эрзамон закидывал нас сообщениями, в которых требовал предоставить информацию о твоем местонахождении.

- Ты прокололся, отправив ключ в Шарсе-Шарсе, - не без злорадства заметила я. - Неужели такой опытный офицер СБО не смог предположить, что тут на меня накинуться львы Эрзамона и гадюки Ашрессшесса?

- Никто не мог предположить, что Ларзанмар поведет настолько агрессивную игру, - довольно резко произнес Арельсар. - Она изворотлива и хитра, она имеет огромное влияние на органы управления Ашрессшессом, но никто, слышишь, никто, не мог даже представить, что за всей этой политической толкотней скрывается помешанная на магии Древних змеиная ведьма, грезящая о мировом господстве.

- Это она организовала похищение Гранто?

- Возможно. Сейчас в Шарсе-Шарсе работают наши агенты.

- А та женщина, что помогла мне сбежать? - не унималась я. - Она в безопасности?

- Успокойся, её не раскроют, - Арельсар усмехнулся. - Вот уж кому ты обязана своей свободой, так это Инзамар. Если бы она не догадалась сообщить мне, что тебя забрала Верховная воншесс, на определение твоего местоположения ушло бы гораздо больше времени.

- А Инз ничего не угрожает? Что, если Ларзанмар решит отомстить мне?

- Ларзанмар не будет использовать методы Рахиза. К тому же, у Инз, как ты её называешь, есть отличное прикрытие.

- Какое же?

- Отец твоей подруги - брат Ларзанмар, её правая рука, её глаза и уши за пустыней, её связь с представителями других рас.

- Что? - у меня глаза на лоб полезли. - Эта гадюка - тетка Инз?!

Арельсара позабавило моё удивление.

- Как плохо ты знаешь своих друзей! Инзамар пророчат трон Великой воншесс, и у неё есть все шансы его заполучить. Ларзанмар уже стара, даже ключ сберечь не смогла.

У меня волосы на голове зашевелились.

- Инзамар в роли Великой воншесс? Нееет, ни за что не поверю. Она... Она не религиозна!

"И встречается с орком", - промелькнула мысль, за которой, толкаясь, поспешила вторая. - "Как Ларзанмар с Гранто".

- Инз же не знает об Источнике, - пробормотала я.

- Каждому знанию - свое время. Пока вы можете быть подругами.

- Тебя послушать - так вокруг одни враги. Ты делаешь из меня параноика!

Арельсар, вскинув брови, покачал головой и ничего не ответил. Наверху что-то загремело, послышались возмущенные вопли рыбаков.

- Куда мы направляемся сейчас? - спросила я, обхватив плечи руками. Вести беседу мне расхотелось. - Сразу на Прэн?

- Нет. На плавучую перевалочную базу, куда прибудем через пару дней. Оттуда полетим на Прэн.

- Значит, мы скоро будем там, - я протянула руку к бутылке с водой, стоявшей посредине стола, но Арельсар подался вперед и, схватив меня за кисть, развернул ладонь тыльной стороной и осмотрел царапины. Я покраснела и попыталась вырвать руку, но кевт держал крепко.

- Ты сможешь ему помочь? - спросил он, поднимая на меня взгляд черных, без бликов, глаз.

- Не знаю, - в голосе, несмотря на все усилия, зазвенели слезы.

- Прекрати истерики, сила полей на твою голову! - выругался кевт, отпуская руку. - Иначе выкину тебя за борт.

- Не могу сдержаться, - всхлипнула я. - Всё гораздо сложнее... и страшнее, чем я думала. Воншесс копалась в моей голове, я себя едва не потеряла, чуть всё не забыла. Не могу теперь отделаться от ощущения, что она ещё у меня в мозгах!

- Хватит жалеть себя, - фыркнул Арельсар, почесывая шрам. - Я не буду помогать размазне, которая пищит лишь от того, что у неё порылись в голове. Твоя беспомощность выводит из себя. У тебя КПВ выше любого живущего на этой планете разумного, а ты распускаешь сопли. Соберись, в нашем мире никому никогда не было легко.

Я зажмурилась, смахнула слезы со щек и, переведя дух, посмотрела на Арельсара.

- Спасибо, что вытащил меня.

- Держи себя в поле, - сказав это, кевт поднялся и, похлопав меня по плечу, вышел.

***

В тесной каюте я не находила себе места. Мысли разбегались, и приходилось прилагать усилия, чтобы собрать их. Иногда заходил Арельсар, останавливался у порога, качал головой и уходил. Стараясь быть выдержанной, сильной, я пыталась сосредоточиться на чем-нибудь одном, а не думать одновременно об Азаре, Гранто, Джефе, Инзамар и всех остальных. Изнывая от жары, я металась по мокрому от пота матрасу, то проваливаясь в сон, то балансируя на грани бреда.

Нужно было выйти на палубу - слишком уж долго провела я в тесных комнатах, подчиняясь чужой воле. Стоило мне закрыть глаза, как вокруг, вместо деревянных желтых стен и потолка, вырастали каменные монолиты, сквозь которые бежали ленты голубых коридоров.

Капитан во время завтрака предложил подняться на палубу - погода, по его словам стояла ясная, ловушки с вонючей рыбой спустили в воду ранним утром, и к обеду легкий бриз должен был разогнать последние ароматы её присутствия и принести долгожданную прохладу. Рыбаки даже не стали одевать маски.

К полудню я почувствовала себя лучше и решила подняться на палубу. Осторожно воспользовавшись полями, я сняла головную боль и кое-как уняла нервы. Мне нужно было отвлечься.

На палубе царила тишина. Судно дрейфовало, а команда, в ожидании вечернего улова, приводила в порядок снаряжение.

Один из рыбаков чинил ловушку неподалеку от лестницы, раскладывая длинные прутья внутренней клетки на расстеленную у его ног клеенку. Я, осторожно переступив через прутья, на цыпочках прошла к правому борту и, вцепившись в поручни, высунула нос наружу.

Всюду, куда не глянь, простиралось густо-синее море, в волнах которого играли солнечные блики, такие яркие, что болели глаза. На лазурном небе приблудилась пара облаков, лениво плывущих вдоль горизонта. Вдалеке скользила по волнам золотистая яхта, отсюда казавшаяся блестящей брошью на синем бархате моря Робе. От чистого, соленого, прохладного воздуха кружилась голова. Я вдыхала ещё и ещё, чувствуя, как успокаивается сердце и открывается разум.

Поле земли здесь было куда более спокойным, чем на Прэне. Оно отзывалось нехотя, лениво, будто делая одолжение.

- А вот и свежий воздух! - капитан стукнул руками по поручням. Я подпрыгнула от неожиданности, теряя всю торжественность мгновения. - К вечеру потянем пауков.

- Фу, - не сдержалась я. - Как это вообще можно есть?

- Их нужно уметь готовить, - сообщил капитан, почесывая щетинистую щеку. - Помнится, в Ак-камерзе их подавали с жареной картошкой и репой. Мммм, пальчики оближешь.

- Сколько же вам лет, раз вы помните живой Ара-каз? - неосторожно спросила я и, спохватившись, добавила. - Извините.

Капитан уставился на проплывавшую в нескольких метрах от судна медузу, похожую на кусок полупрозрачного шелка, и шумно вздохнул.

- Постарше чинньеза, который приглядывает за тобой.

- Вы хорошо его знаете? Как он получил этот титул? - капитана тянуло на беседу, и мне хотелось его послушать. Тем более, погода располагала к задушевному разговору.

- Так ты не знаешь? - кевт удивленно взглянул на меня. - И откуда вы, люди, такие бестолковые беретесь... Ну, не хмурься. Я тебе сейчас все расскажу. Я, конечно, не был очевидцем тех событий, но все выжившие нашего поколения рассказывают почти одно и то же.

Я вся превратилась в слух.

- Хм... С чего бы начать? - капитан морщил лоб, двигая губами, будто пробовал на вкус слова. - С того момента, как объявили мобилизацию? Или с той бомбежки у Ледяных озер, когда пилоты наших истребителей, оставшихся без горючего, уходили в последнее пике и будто бы замирали на секунду, прежде чем врезаться носом в толстую корку льда и потянуть за собой сотни врагов? Или с кровавой резни, которую учинили гоблины, когда этим тварям стало ясно, что мы проиграли войну?

Я несколько растерялась. Странное дело, я всегда знала, что Арельсар получил свой титул, воюя на фронтах Первой Индустриальной, но слушать о войне сейчас, когда у меня самой в голове сплошная каша...

Что ж, не важно.

- Эта была страшная война, девочка, но красивых войн не бывает, - капитан смотрел вдаль, на медовую яхту. В его голосе не было тех надрывных нот, с которыми говорят о бойнях политики Эрзамона, он будто бы рассказывал очередную грустную историю.

А как мой отец описал бы войну? Я смотрела на ударяющиеся о зеленоватый борт судна ленивые волны, сама ещё не понимая того, что разум мой исцелялся и креп, жадно требуя продолжения истории о чужих бедах.

- Это кровь, боль и смерть от твоей руки, на твоих руках, - мрачно продолжал капитан. - Ара-каз теперь земля мертвых. Сколько бы захватчики не старались, им не вернуть зимние камни к жизни. Построй они хоть сотни своих городов вместо десятков наших, они лишь изуродуют скалы. Да о чем тут говорить! Для вас, людей, это было так давно, что вошло в хроники! Для одних война закончилась вчера. Для других она никогда не кончится...

Но тогда, вчера или шестьдесят лет назад, война с эльфами подходила к ожидаемому финалу. Эти полупрозрачные твари продвигались вглубь страны, подминая под гусеницы своих танков один округ за другим. Они выжигали целые города, а кости жителей сгребали в кучи. Я сам видел эти горы... горы обугленных трупов... И знаешь, что они говорили? Мы идем освобождать рабов! Гоблинов! Этих жалких ушастых выродков, готовых предать при первой возможности! Как раз тогда гоблинов никак не могли угомонить, они будто с ума посходили. Короче, эльфы знали, когда напасть.

Внимание нашего правительства было сосредоточено на восстаниях, что охватывали одну колонию за другой, и когда эльфы ударили по южным областям, мы оказались не готовы. Эти мелкие ушастые уродцы праздновали освобождение, а наши военные в спешке покидали укрепления, торопясь защитить родные камни.

Эх, сила полей, как же страшна была та война! Как беспощадны были наши враги, и как трусливы союзники!

Миротворцы, долгое время отсиживавшиеся за круглыми столами и ждавшие, когда же воюющие стороны поймут, что пора начать диалог, вдруг усмотрели в действиях эльфов черты геноцида населения Ара-каза и забили тревогу. Похоже, истребление кевтов не входило в планы миротворцев, и орден, пригрозив эльфам введением каких-то им одним известных ограничений, отправил на Ара-каз своих наблюдателей.

Наблюдатели попали в самую гущу событий, и те, кто выжил, принесли на Прэн дурные вести. Да, это геноцид, да, эльфы пойдут до конца. И вот тут-то миротворцы закопошились: сначала снарядили партии гуманитарной помощи, а потом, когда все эти подачки перехватили эльфийские отряды, отправили наконец-таки группы сдерживания: семнадцать крыльев по семь истребителей-лисиц в каждом, одну треть своего флота и больше двух тысяч десантников, перед этим заручившись поддержкой Совета Свободных Кланов. Орки, бывшие нашими союзниками до войны, в период противостояния оставались сторонними наблюдателями. Не желали ввязываться в конфликт, знаешь ли, думали, как и люди, поддерживающие эльфов, авось их союзников прижмут к ногтю, а им потом перепадет кусок пирога.

- И перепало. По мне, так гоблинские земли сейчас по статусу напоминают автономии при ССК.

- Пусть подавятся, - кевт сплюнул. - Я не лезу в политику. Теперь. Пустое дело, девочка. Пока они там воняли за круглыми столами, мы рыли братские могилы.

Ну, так вот. Операцией по эвакуации командовал эльф, не помню его имени, а следующим по званию стоял Арельсар. Он уже тогда поднимался к креслу в Цитадели, да только началась война, и все кевты, состоявшие в ордене, рванули к родной земле. Ну, я считаю, так поступил бы каждый... Зря они там говорят, у миротворца нет расы. Она всегда есть. И всегда будет.

- Хм... Да уж, - я вспомнила, что ответила Джефу, когда он предложил вернуться на Эрзамон.

- Так вот, лисицы, три крыла, сопровождали беженцев, бегущих из Ара-Нуза, нашей каменной столицы. Прекрасный был город, высокий... Миротворцам удалось было убедить эльфов после длительной осады отпустить жителей столицы, но когда женщины, дети и старики прошли Туманные балки, пригород Ара-Нуза, эльфы пустили в ход свое новое оружие. Шары с токсичным газом, Хатом, сбрасывали с самолетов прямо на бегущих к лесу кевтов. Последствия отравления были чудовищным - тела пораженных скручивало в узлы сильнейшими судорогами. Головы, кисти, колени выворачивались под неестественными углами. Женщины, дети...

И что сделали миротворцы? Ни-че-го. У них был приказ - эльфов не атаковать. И они смотрели, смотрели, как умирает наше будущее. Летали там себе в небе и смотрели.

Капитан крепко сжал поручни.

- Даже машин не выделили, чтобы довезти беженцев до берега, ублюдки. В городе тогда уже не осталось топлива. И женщины бежали с детьми на руках. Там, конечно, недалеко - по равнине, да через пролесок, и вот тебе широкая пристань. Но в городе во время осады жрать-то было нечего! Попробуй отважиться на марш-бросок, когда не жрешь неделями.

Из двухсот тысяч беженцев, покидавших город (а в мирный период там жило до миллиона кевтов, это для нас очень много), до пристани добралось всего тысяч десять.

Совет Свободных Кланов выслал к побережью несколько десятков кораблей - они должны были подобрать беженцев, а ещё пара крыльев лисиц миротворцев обеспечивали оркскому флоту защиту, на случай если эльфам вздумается подпалить красные жопы. Понимаешь, в чем дело? Мощнейшие оркские суда - гейзеры - миротворцы обязаны были защищать, а беженцы никому оказались не нужны.

Те лисицы, что охраняли флот, завидев приближающиеся эскадрильи легких стрекоз эльфов, открыли предупредительный огонь, и стрекозы дальше пролеска сунуться не решились. С моря орков прикрывали три крейсера миротворцев, так, чисто для вида, ещё одно требование ССК. Но, когда беженцы, те, что остались в живых, добрались до пристани, ни одно оркское судно не пришвартовалось. Ни-од-но. Часть развернулась и ушла, едва завидев стрекоз, часть отдалилась от берега, и даже суда миротворцев остались стоять в стороне. У них не было приказа причаливать! Тьма их побери!

- И что дальше?

- А что дальше? Штаб отдал приказ сворачивать лавочку и возвращаться на базу. Арельсар вместе с командующим эвакуацией офицером тогда находились на одном из десантных челноков - они перекинули два отряда на пристань, чтобы те организовали посадку, но сажать беженцев было некуда. Суда стояли вдали и... И стояли! Началась паника, давка, кевты падали в воду, плыли... Лисицы разворачивались и улетали прочь, а эльфийские четырехкрылые стрекозы ждали своего часа.

Вот тут уже мнения расходятся. Говорят, когда командующий эвакуацией эльф-миротворец (Ты подумай, какие твари! Поставить эльфа во главе миссии!) отдал приказ забрать десантников и удалиться, Арельсар выстрелил ему в голову и сбросил с челнока. Пилоты потом, на суде, всё отрицали, говорили, мол, он сам упал. Ну, этому мало кто верил. Летун со стажем и вывалился... Не знаю, за телом-то так никто и не вернулся. Арельсар принял командование, отчитался штабу, что приступает к эвакуации, и посадил у пристани все десантные челноки. Лисицы получили от него приказ сдерживать эльфийские истребители, если те надумают сунуться к подлеску.

Два судна миротворцев, по требованию Арельсара, причалили к пристани, третье отказалось выполнять приказ, не подкрепленный указаниями из штаба. Десантникам пришлось утихомиривать кевтов, конечно, не обошлось без жертв...

На судах, десантных челноках и паре боевых вертолетов удалось вывести две тысячи пятьдесят семь беженцев. Мы заучили эту цифру! Десантники отдавали свои места, чтобы женщины и дети могли улететь, а девчонки забирали их армейские брелки, чтобы помнить имена тех, кто спас им жизнь.

Говорят, на пристани творилась кромешная тьма. Арельсар тоже остался, его тяжело ранил кто-то из своих, но пилоты отказывались лететь без командира. Тут медаль о двух сторонах, девочка. Конечно, на кого же повесили бы вину в неповиновении штабу!

Эльфы надолго в стороне не остались. Их истребители прорвали оборону лисиц, сбили один из челноков, тот рухнул прямо в толпу... Погибло много миротворцев, эльфы полностью уничтожили крыло лисиц. А сколько кевтов бросили там, на пристани, никто не считал.

А орки... Союзники... Высыпали на палубы и смотрели, наблюдали за тем, что там творилось. Издали, как всегда. Видели они и отчаянные попытки миротворцев помочь беженцам, и звериную ярость эльфов, поставивших себе целью уничтожить наш народ. Они почувствовали запах Хата, осознали, что эльфы могут пойти дальше.

Не знаю, как закончилась бы война, если бы кирпичномордые не струсили.

Орки выставили свой флот на границе с гоблинскими островами, пригрозив эльфийскому правительству, Компериату, что в случае продолжения бессмысленного истребления кевтов, они высадят войска на восточный берег Ара-каза. ССК попросту боялся, что эльфы пойдут дальше, к кевтским колониям, на которые у кирпичномордых были свои планы. А миротворцы, возмущенные нападением на свои войска, при поддержке Эрзамона, пригрозили эльфам вводом объединенного контингента, если те продолжат геноцид. Компериат не потянул бы ещё одну войну, и тощие гниды сдались. Оставили кевтам жалкую автономию в северных лесах, на побережье холодного океана, там, где льды врезаются в камни...

Капитан провел ладонью по лицу и что-то тихо прошептал, закрыв глаза.

- Но зачем? - потрясенно спросила я. - Зачем эльфам было так поступать с другой расой?

- Они боялись и боятся нас, девочка. Кевты... Хм..., - капитан не сводил глаз с моря. - Мы чувствуем абстракции, живем с ними в ладу. Мы с пеленок маги, а за долгую жизнь так изощряемся в использовании полей, что нет нам равных в играх с земной мощью. Странно, что ты не кевт.

Он обернулся и улыбнулся мне, широко и добродушно.

- У орков появились ракеты распада, нам они были не нужны. Дали бы время, и оружие на основе абстракций стало бы нашим козырем. А теперь, - капитан пожал плечами. - Глухо, пусто и темно без земли, без дома...

Я прижала руки к щекам - лицо горело.

- Это... страшно...

Только от одной назойливой мысли я не могла избавиться - капитан в начале своего рассказа говорил о восстаниях в гоблинских колониях. При подавлении последнего кевты истребили больше семи миллионов гоблинов и наложили запрет на естественное размножение, начав добавлять жителям колонии в питьевую воду какую-то отраву, приводившую к чудовищным изменениям в гормональном фоне как мужчин, так и женщин. А потом началась война, большая часть кевтских надсмотрщиков вернулась на родину, а остальных - убили. Им отрезали головы.

По мнению политологов, в восстаниях принимали участие оркские наемники.

Арельсар оказался прав. В нашем мире никому никогда не бывало легко. Кто-то борется за свой народ, кто-то - за веру, кто-то - за семью, а кто-то пытается спасти только себя.

- Неужели нельзя всё это прекратить? - вслух подумала я. - Можно же как-то жить, не истребляя друг друга...

- Наша суть, девочка, это война. Разумные сильно любят и сильно ненавидят. Но не любовь спасет мир, его спасет оружие, как бы жестоко это не звучало.

- А что потом было с Арельсаром? - мне не хотелось продолжать разговор на тему войны. Наши взгляды, как я поняла из последних слов капитана, слишком различались.

- Парень живуч, как червяк, - кевт обернулся, желая удостовериться, что нас никто не слышит. - После того, как его поставили на ноги, начался суд. Тогдашний глава миротворцев, дворф Ортен Фер, обвинил Арельсара в измене ордену, и сторона обвинения, с легкой дворфийской лапы, вылила на парня такой ушат грязи, что даже радикально настроенное правительство острова просило о смягчении наказания. Ты бы видела его после заседаний, еле держался на ногах, цеплялся за стены, а вокруг верещали журналисты, щелкали камеры, верещали адвокаты и обвинители. Когда оглашали приговор, чинньез стоял за трибуной, лицом к залу, в котором яблоку негде было упасть, потому что процесс объявили открытым, и у него светлели глаза. Знаешь, что означает, когда глаза кевта светлеют?

Я обернулась к капитану.

- Нееет.

- Что физически ему очень плохо. Когда кевт умирает, его глаза белеют.

У капитана глаза тоже были светлые.

- А вам...

- Не обо мне речь, - отрезал тот. - Так о чем я? А... Об Арельсаре... Приговор оказался суровым. Чинньеза исключили из ордена, лишили всех военных наград и привилегий, запретили занимать должности во внешних войсках, назначили кучу штрафов и тридцать лет заключения в военной тюрьме. Одного эти идиоты не учли - общественного мнения.

В то время флотом миротворцев руководил адмирал Кольсар, бравый вояка. Он, как и большинство кевтов, состоявших в ордене, присутствовал на процессе, и, когда зачитали приговор, адмирал, одетый в парадный мундир, увешанный орденами, полученными за годы службы у миротворцев, поднялся со своей скамьи, рывком сорвал медали и знаки отличия с груди и кинул их к трибуне, за которой стоял Арельсар. И так поступил каждый, кто поддерживал этого парня. Мы вставали со своих мест, срывали ордена и бросали их ему под ноги.

Когда последний слушатель покинул зал, перед трибуной скопилась такая куча орденов и медалей (кто-то даже погоны поотрывал), что по вышине она дошла до ступеньки судьи. Большинство кевтов в знак протеста покинули армию миротворцев. А уже потом, когда через десять лет меткий выстрел наемника сделал Ортена частью земного поля, новое руководство ордена вынесло амнистию некоторым военным заключенным, в том числе и чинньезу.

- Ямарский судебный процесс, - прошептала я. - Так вот, значит, как...

- Вот так-то, девочка. Кевты - камни, им дана долгая жизнь, но, растворись мое поле, мы никогда не боялись её потерять.

"Отбирать жизни вы тоже не боялись".

Мы, молча, наблюдали за морем. Судно покачивалось на волнах, и вокруг царила такая тишина, что давило на уши.

- Что, полегчало?

Я обернулась. Арельсар стоял, прислонившись плечом к огромному ящику, закрепленному на палубе.

- Да, - я расправила плечи, полной грудью вдыхая соленый воздух. - Спасибо, капитан. Благодарю за беседу.

Кевт улыбнулся и отсалютовал мне.

- Удачного дня. На ужин не опаздываете.

- Что за беседа? - поинтересовался Арельсар, когда я подошла к нему. - Ничего не наболтала?

- Нет. Капитан рассказывал о пауках.

- Как... познавательно, - офицер проследил взглядом за удаляющимся кевтом. - Если они управятся с уловом дотемна, завтра вечером будем на базе.

Я пристально смотрела на Арельсара, пытаясь осознать, что тот герой войны, о котором только что рассказывал капитан, и этот нелепо одевающийся, с кривым чувством юмора и тучей любовниц, охотник на демонов - одно лицо. И ведь после всего того, что сотворил с ним орден, у него хватило сил сохранить честь, не уйти в террористическую группировку "Дети Теней", как это сделали некоторые представители его расы, и даже продолжить службу у миротворцев! И это не говоря о том, что он ловил для них демонов...

- Арельсар, а ты уверен, что мне нужно вступать в орден? - спросила я. - Ты считаешь миротворцам можно доверить оружие?

- А чего бы ты хотела, оружие? - кевт, насмешливо вскинув брови, уставился на меня. - Вернуться домой? Повести за собой негуров? Уничтожить оркские ракеты распада? Дать гоблинам или дворфам силу все-таки обрести независимость? Или, может быть, ты хочешь вернуть кевтам их земли? Или даже защитить эльфов от террористов?

Я растерялась.

- Ну... Не знаю... Я бы хотела обеспечивать мир, предотвращать войны.

- Хм... Звучит благородно. Только знаешь что, - Арельсар перевел взгляд на море. - Избежать войн можно лишь уничтожив всех до единого представителей разумных раз. У тебя, кстати, такой шанс есть. Сможешь попробовать, только как-нибудь потом, не в мою смену.

До поры до времени чинньез и офицер СБО существовали в моих мыслях как два совершенно разных кевта с одинаковыми именами.

***

Стояла ночь, когда ловкая "Энейри" пришвартовалась к плавучей базе посреди бескрайних вод моря Робе. Я сидела между ящиками и из своего укрытия наблюдала за кевтами.

- Не стой столбом, - один из рыбаков пихнул локтем в бок зазевавшегося напарника. - Куч не видел?

Плавучая база, или куча, как презрительно называли её рыбаки, представляла собой довольно странное сооружение - высоченную ступенчатую пирамиду со множеством отверстий у подножия, в которые заходили суда. В центре пирамиды располагались морозильные камеры, коды которых настраивались по иденкартам капитанов промысловых судов. Рыбаки, заполнив трюмы, сканировали море на наличие поблизости плавучих баз, где можно было бы оставить на хранение груз и зарегистрировать его на торгах, после чего снова отправиться на промысел. Плавучие базы в море Робе принадлежали, в основном, миротворцам, которым рыбаки платили мзду за хранение и размещение груза, а обслуживающий персонал обеспечивал, в свою очередь, строгий регламент проведения торговых операций.

В море Робе водилось множество гадов, которые шли не только на столы богачей, но и в их персональные аптечки и подпольные химические лаборатории. Тем и были хороши кучи - здесь интересовались только данными поставщика и торгового представителя покупателя. А уж кто там был покупателем и зачем ему рог глубинной деафемы, вызывающий сильнейшее опьянение, совершенно никого не интересовало.

Всё это рассказал мне капитан, и теперь я, укрывшись между ящиками, с некоторой опаской рассматривала темную громаду кучи, заслонившую небесные звездные пути. Арельсар расположился рядом, присев на один из ящиков, и, опустив голову на грудь, дремал.

- Не думала, что миротворцы поощряют сомнительные сделки, - заметила я, зевая.

- Здесь продают то, что покупают, - отозвался кевт, не открывая глаз. - На этом контроль со стороны миротворцев заканчивается.

- Вы и военные конфликты решаете подобным образом?

Арельсар обернулся ко мне.

- Отнюдь. Военные конфликты решаются сами собой.

К нам подошел капитан, и Арельсар, тряхнув головой, уставился на него.

- Будешь продавать кота в мешке?

- Пффф, нет, только пауков. Ничего вкусного не попалось. Но фитти много в этот раз, да. Не жалуемся.

- Говорят, пошлины подняли.

Капитан кашлянул.

- Не до берега же плыть. Торговля морскими тварями идет в море, мощами пусть промышляют светопоклонники, - кевт внезапно посерьезнел. - Ты говорил сегодня с Прэном. Что-нибудь слышно о решении эльфйиских засранцев?

- Въезд в резервации пока не открывают, но, скорее всего, дадут разрешение на миссию. Молодежь бастует. "Это наша земля, наш дом!".

Кэп сжал кулаки, исподлобья глянул на Арельсара.

- Грянет гром, Рельс, - процедил он сквозь зубы. - Ох, как грянет! Наши-то дети теперь сильнее их. А она...

- Не время и не место - голос Арельсара прозвучал угрожающе низко, и капитан, не проронив ни слова в ответ, отошел к команде.

Пирамида теперь закрывала все пространство вокруг нас, и "Энейри" окончательно сбросила скорость. От легкой качки клонило в сон, и на пару мгновений я вроде бы задремала, но внезапно судно дернулось вперед и остановилось.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась - "Энейри" вошла в нишу под пирамидой, залитую светом сигнальных огней. Арельсар помог мне подняться.

- В каюте заберешь свои вещи и живо наверх, - произнес он, одной рукой обнимая меня, другую прижимая к боку. - Быстро.

Роясь в каюте в поисках сумки, я нашла под матрасом книгу, ту самую, что подарила мне Ларзанмар. С обложки на меня горящими глазами смотрел яростный дракон.

Я-то думала, верховная воншесс забрала свой подарок обратно. И кто только додумался захватить книгу из моей комнаты в отеле...

Если бы Гранто был с нами, я решила бы, что это его идея.

Где-то он теперь, гениальный ученый, смотрящий на жизнь, как на уравнение с несколькими неизвестными. Мне не хватало наставника, его покровительственного тона, его историй о мире и науке...

"Ты теперь гиперпроводник!"

Я грустно улыбнулась, покрепче перехватывая книгу, и, ещё раз оглядевшись, покинула каюту.

На палубе остались только Арельсар и капитан. Первый недовольно хмурился, прижимая руку к боку, второй растерянно озирался по сторонам.

- Не знал, Рельс, видят поля, не знал, - виновато произнес он. - Ты меня знаешь, я бы никогда...

- Значит, в твоей команде завелась крыса, - процедил кевт. - Кто ещё мог слышать мое сообщение, кроме тебя?

- Я это выясню. Если вам понадобиться помощь...

- Дай сойти с судна, дальше разберусь сам.

Заметив меня, оба замолчали. Что-то явно пошло не так, раз Арельсар не убирал руки со спрятанного под курткой оружия. Я вопросительно вскинул брови, но кевт, видимо, смотрел мимо меня.

- Удачного пути, девочка, - кэп протянул руку, и я крепко сжала его ладонь.

- И вам.

- Живее, - бросил Арельсар, подхватывая меня под локоть и толкая к трапу.

- Ки кев, - отозвался здоровяк, вскидывая руку.

Я едва не поскользнулась на мокром камне пристани, но кевт поддержал меня.

- Что-то случилось? - спросила я, перехватывая едва не выпавшую из-под куртки книгу.

Арельсар покачал головой.

- Если поторопимся - ничего.

И мы поспешили мимо пришвартованной "Эйнери" к лестницам, ведущим наверх.

Внутри пирамида представляла собой что-то вроде муравейника, который мы с Джефом в детстве как-то расковыряли заостренными палочками. По узким, ярко-освещенным коридорам туда-сюда сновали разумные всех рас и национальностей. Кто-то прижимал к груди кипу бумаг, кто-то - кожаный портфель. Одни тащили за собой груженные чемоданами тележки, другие несли в руках коробки и ящики, третьи шли с пустыми руками просто потому, что их товар помещался на маленькой флешке. Разумные сталкивались и разбегались, кланялись и пожимали друг другу руки, заходили и выходили из расположенных по обеим сторонам коридоров кабинетов, передавали деньги, носители, карточки, громко ругались, тихо договаривались и безмолвно переглядывались.

Может быть, строгие законы и обеспечивали единство рас на Прэне, но здесь оно держалось на деньгах. Орки и люди, гоблины и эльфы, дворфы и негуры бегали по лестницам с кипой купюр, бумаг и иденкартов, налетали друг на друга, что-то подписывали и скакали дальше.

- Это все из-за морепродуктов? - спросила я Арельсара, когда мы проходили мимо полукруглого зала, где сотни разумных, выкрикивая что-то, потрясали иденкартами перед огромными мониторами, развешанными по периметру помещения.

Кевт насмешливо посмотрел на меня.

- Ты думаешь, на судах можно провозить исключительно рыбу и моллюсков?

- А что ещё?

- Х и У. Самые ходовые товары.

- А если начнется война, они переубивают друг друга?

- Нет, поднимут цены.

Мы шли через выставочный зал - длинный широкий коридор, вдоль сводчатых стен которого торговые представители размещали стенды с информацией о своем товаре. Мне удалось разглядеть разве что синюю древесину и какие-то тюки на одном из стеллажей, как со всех сторон к нам кинулись продавцы.

- Автомобили от Харихата по закупочной цене!

- Дворфийский апатиновый кирпич по цене производителя!

- Платина ниже негурских котировок!

Я вцепилась в руку Арельсара, который, после секундного замешательства, двинулся вперед, довольно грубо отпихивая навязчивых торговцев.

- С ума сойти! Я думала, торговля между континентами налажена разве что у негуров! - вскричала я, когда мы, наконец, выбрались из толчеи.

- Не всё так просто, - Арельсар что-то или кого-то высматривал впереди, вытянув шею. - Негуры торгуют продукцией из ограниченного списка. Мы... Идем.

Он потянул меня вперед, к ведущей наверх лестнице. Чуть поодаль, у открытого окна, опершись о подоконник, стояли двое вооруженных орков. Торгаши сновали мимо, отводя глаза от вояк, а те, кажется, кого-то ждали, всматриваясь в толпу.

Арельсар двинулся было прямиком к ним, как внезапно замер и, вытянув руку, преградил мне дорогу.

- Стой, - тихо произнес он.

Орки тоже замерли, глядя куда-то за нас.

- Подними руки, кевт, - прошелестел сзади мелодичный женский голос. - Медленно. Дай ссснак сссвоим друссссьям.

Я стояла подле Арельсара, прижимая к себе книгу и не решаясь даже пошевелиться. Что-то тонкое и твердое упиралось между лопаток, неприятно покалывая кожу через ткань одежды, скорее всего шоковая указка или что-то вроде того.

Мне не хотели вредить. Было бы чему радоваться.

Я чуть повернула голову, чтобы увидеть лицо Арельсара, и заметила, как тот подмигнул мне. И в тот же момент, будто от взрыва, меня отбросило в сторону. Над головой грохнули выстрелы, затрещала шоковая указка, закричал кто-то из случайных прохожих, но все звуки перекрыло напряженное гудение полей. Рядом со мной рухнула одетая в черную тунику негурка. Она попыталась опереться рукой о каменный пол, но на месте кисти остался лишь дымящийся обрубок.

- Асса шессс!!! - закричала она, и лицо её искривилось от боли и ярости.

В этот миг кто-то перехватил меня за талию и рывком закинул на плечо. Я заорала, с силой пнув гиганта в спину, подключилась к полям, готовясь нанести удар, но не успела.

- В единстве - мир, - услышала я оркский бас, и поля стали не нужны. Снова загремели выстрелы, но миротворец выстроил за спиной мощную, мутную стену - заклинание куда более устойчивое к физическому воздействию, нежели щит.

- Арельсар! Рельс! - завопила я, когда орк одним прыжком перемахнул через подоконник, и мы оказались на одной из широких площадок-ступенек пирамиды.

- Не ори, - произнес кевт где-то справа. - Мы...

Но его голос потонул в оглушительном стрекоте. Я вскинула голову, болтаясь на плече орка, как тряпичная кукла, и увидела готовящийся ко взлету небольшой, военный вертолет, притулившийся у самого края площадки.

За нашими спинами грохнул очередной выстрел, но кевт даже не думал оглядываться. Орк, закинув меня в кабину, пропустил Арельсара, и, вытащив из кобуры "Серп", крикнул пилоту-дворфу.

- На взлет! Зачищать будем сами!

Дворф что-то пробубнил себе под нос, а кевт, сделав орку знак отойти, закрыл кабину.

Вертолет вздрогнул, загудел и начал было подниматься, как что-то грохнуло по борту справа от нас. Я взвизгнула и вся сжалась, закрыв голову руками.

- Фу, из автомата, - хихикнул дворф, поправляя шлем. - Как некультурно.

- Взлетай, - поторопил Арельсар, пихая мне в руки бронежилет, который он, кажется, вытащил из-под сидения. - Тебя задели? Что ты как не живая, Антея!

Я схватила бронежилет и, прижав к себе, помотала головой.

- В норме.

- Нельзя быстрее, - отрезал пилот. - Вас засекли?

- Перехватили разговор из рубки.

- Плохо шифруешься.

Кевт, недовольно нахмурившись, обернулся к дворфу, но ничего не успел сказать: вертолет загудел, как неисправный холодильник. Заложило уши, нас повело в сторону, и машина рывком поднялась в воздух.

- Храни нас Свет, - выдохнул дворф, резко беря вправо. - Совсем распоясались, змеюки подколодные. Ишь, чего удумали. По моему ведру из автомата! А вот сейчас мы как им вдарим...

- Кепер, твою мать, там наши парни! - рявкнул Арельсар. - Никаких прощальных фейерверков, они справятся без тебя!

Пилот грубо выругался, но послушно увел машину от пирамиды, к морю.

- Ну что, - усмехнувшись, кевт обернулся ко мне. - Летим домой?

- Я больше никогда не покину Прэн, - пылко ответила я.

- Ошибаешься, и эта штука будет твоим постоянным спутником, - Аресльсар кивнул на сжатый в моих объятьях бронежилет. - Хочешь стать миротворцем, будь готова к войне.

Глава седьмая. Решительные действия

- Тебе нужно отдохнуть.

Я вскинула руки, отметая любые возражения, и хотела было что-то сказать в свою защиту, но зашлась кашлем, да таким сильным, что меня едва не вывернуло наизнанку. Я вцепилась в стул подле компьютерного стола и уронила его, чуть не свалившись сама.

Арельсар стоял в дверях комнаты, плечом упершись в косяк и, скрестив руки на груди, осматривал мое жилище. Хельма со стаканом воды сидела на кровати и с тоской глядела на меня. Рядом разместился Харис, похудевший и осунувшийся, зато без синяков и с зажившей рукой. Джеймс стоял у окна, сверля взглядом кевта.

Я перевела дух и выпрямилась.

- Слишком долго я добиралась обратно. Мне нужно к нему.

- Не сегодня, - отрезала вошедшая в комнату Кэрроу. Харис тут же приосанился и пригладил пятерней растрепавшиеся волосы. Джеймс, заметив оживление брата, закатил глаза.

Я настороженно уставилась на эльфийку, ожидая, что она что-нибудь скажет об исцелении или связи. Если Хельма и Арельсар знали хотя бы о силе моих хилерских качеств, то для Джеймса и Хариса этот аспект деятельности оставался тайной, и меня их неведение вполне устраивало. Я не собиралась никому говорить, что рассчитываю полностью исцелить Азара.

- Демоны, как же здесь тесно, - процедила я, сглатывая. - Это из-за смены климата. Там жара, здесь дождь с утра до вечера.

- Ты будешь пить? - Хельма протянула мне стакан.

- Не буду, мне не нужно успокоительное.

Кэрроу меня не сдала, зато попыталась похилить. От чужого воздействия на поле, я пришла в бешенство.

- Хватит! - рявкнула я, с поразительной легкостью вешая блок на эльфийку. - Никакого контроля ко мне, ясно?

- Антея, потише, - осадил меня Арельсар. - Ты забываешься.

- А мне надоело платить за ваши ошибки, - чуть тише добавила я, отворачиваясь. На Прэне поле земли откликалось на призыв с поразительной быстротой.

Я дома.

И, демоны, как мне плохо.

- Ладно, - я отвела глаза. - Хель, давай стакан.

Арельсар пропустил покрасневшую от обиды Кэрроу вперед и, многозначительно посмотрев на меня, вышел из комнаты. Они о чем-то пошептались в прихожей, но я, залпом осушив стакан, не обратила на них внимания.

- Пожалуйста, дайте мне побыть одной.

Хельма, приняв стакан из моих рук, поставила его на стол.

- Если что-то будет нужно, я у себя.

- Спасибо, Хель.

Харис поднялся, похлопал меня по плечу.

- Ну, ты и ведьма. Спасибо, что не оставила там, - он неопределенно дернул головой.

- Не за что, - я устало махнула рукой.

Когда дверь за Харисом закрылась, в комнате воцарилась тишина.

- Антея...

Вздрогнув, я обернулась. Мне казалось, что все ушли, но у окна стоял Джеймс, бледный и расстроенный.

- Антея, я так боялся за тебя, - тихо произнес он, смотря куда-то мимо меня. - Поверить не могу, что ты была там, одна, у этих продажных змей. Если бы я мог...

Я протерла глаза, глубоко вздохнула, стараясь подавить зевок.

- Джей, прости, что так вела себя...

- Это ты прости, - Джеймс оказался рядом в мгновение ока. - Прости за мои слова. Ты не оставила Хариса, помогла ему. А мы... Я... Так ошибался.

Он провел рукой по моему лицу, заправил прядь волос за ухо и, резко подавшись вперед, поцеловал в губы. Меня будто ударило током, я дернулась назад, но Джеймс держал крепко.

Странное чувство охватило всё мое существо - сильные руки будто закрывали меня от внешнего, враждебного мира, от прошлого и настоящего, от необдуманных решений и поступков. Я ответила на поцелуй, потянулась к нему, ища утешение и спокойствие.

Я устала, напугана, мне физически плохо, а он рядом, сильный, добрый, любящий. Остаться бы вот так, навсегда в его объятьях.

Он шагнул назад и, усевшись на кровать, притянул меня к себе.

- Антея, - шептал он между поцелуями. - Как же я скучал по тебе. Прости, пожалуйста, прости.

По телу пробежала дрожь, когда его рука скользнула ниже талии.

- Антея...

Гранто, комета, змеи, воншесс, сладкий запах трав, острый вкус пряностей, голубой свет коридоров храма, духота каюты, запах тухлой рыбы, пирамида, выстрелы... Чужая воля...

Я нависла над Джеймсом, упершись ладонями в кровать, и взгляд упал на тыльную сторону ладони.

Я забыла обо всех, кроме него.

- Что такое? - руки Джеймса замерли на первой пуговице моей блузки. Я оттолкнулась от кровати и, резко перевернувшись, свалилась на пол.

- Джеймс, прости, - мысли то собирались вместе, то рассыпались, как жемчужины с порванного ожерелья, и тогда приходилось сгонять их обратно. - Мне... мне слишком плохо.

- Ты устала, - он опустился на пол рядом со мной. - Чем я могу помочь тебе?

Я спрятала лицо в ладони.

- Просто оставь меня.

Джеймс не стал спорить. Он ушел тихо, не проронив ни слова, и я даже не слышала, как хлопнула дверь. Свернувшись калачиком, я уснула прямо на полу, провалившись в тяжелый, лекарственный сон без сновидений.

***

Совсем недавно прошло распределение, и всюду царило праздничное оживление. Первокурсники ждали начала серьезных тренировок отбора, второй курс доигрывал групповой этап лабиринта, а третий строчил первую часть дипломного проекта. На время проверки в университете едва ли не на каждой паре присутствовали представители комиссии, нервируя преподавателей и студентов. Пока ещё не ясно было, вышел ли Шнори победителем из сложившейся ситуации, но министерство образования не спешило публиковать результаты аудита. Об этом мне рассказывала Хель, пока мы ехали в коммерческую клинику имени Ландо Балерьяра, находившуюся в нескольких километрах от центрального города, на берегу живописной бухты.

Хотя в госпиталь меня должен был ближе к вечеру отвезти Арельсар, я почему-то захотела ехать без него и без Кэрроу, которая просто демонически раздражала своей навязчивой заботой и нездоровым интересом к моим хилерским качествам. Проще говоря, эти двое меня смущали.

Погода стояла отвратительная - дул промозглый, холодный ветер, по небу неслись стального цвета тучи, пару раз прорывавшиеся дождем. Пригородный автобус ехал раздражающе медленно, а серый пейзаж за окном нагонял тоску.

Мы проезжали мимо фермерских хозяйств - крытые теплицы терялись на фоне громадных серых туч, нависавших над равниной. С другой стороны трассы начинался подлесок, а чуть дальше вырастал лес, черный и поредевший за сезон дождей и ветров.