Глава 1 Обитель зла

Если бы резинокольчуга и противогаз позволяли Яру различать запахи, то здесь, в стойбище заров, он задохнулся бы от зловония. Зары, одетые в плохо обработанные шкуры, смердели так, что вонь, казалось, проникала через защиту. Эти тупицы почти не мылись, на них водились вши и прочие паразиты.

Четыре паровика полукругом расположилось во дворе, оккупированном дикарями. Еще зары старого времени обустроились в этих двухэтажных зданиях, переделали крыши, заложили окна, чтоб внутрь не проникли мутанты и, когда начинался дождь, прятались там вместе с животными.

Теперь на звук моторов они вылезли, в основном самки с детенышами – чумазые, в шкурах. Обступили следопытов в ожидании подачек. Ронна ходила вдоль кольца заров, щелкала кнутом для острастки:

– Все встали в очередь, близко не подходим! – Хвост кнута ударил возле ног детеныша с дебильной мордой и круглым, вздувшимся от авитаминоза животом.

Детеныш подпрыгнул, как лягушка, попятился к группе таких же детей с тупыми мордами. Сразу видно, умственно отсталые. Женщины зашумели, стоящих впереди потеснила Ронна, они попятились. Беззубая баба со светлой паклей на голове заорала, вцепилась в патлы темноволосой товарке, повалила ее в грязь:

– Смотри, куда лезешь, тварь! На ногу мне наступила.

Темноволосая вскочила, оскалилась (у нее не хватало двух верхних зубов и одного нижнего):

– А ты не стой на дороге!

Женщины ринулись навстречу друг другу, сцепились в вопящий клубок, замелькали лица, локти, волосы, при этом дерущиеся не выпустили из рук мешки с материальными ценностями, которые приготовили на обмен. Остальные женщины отступили и, выстроившись в очередь, начали подходить к Яру. То и дело доносились ругань и крики.

Яр приготовил гостинцы для заров и следил, чтобы кто-нибудь из подростков не подкрался и не ударил в спину. Ронна была солдатом, она на это училась, и ей нравилась ее работа, но Яр как старший брат по привычке ее контролировал – страховал, чтобы подставить плечо при необходимости. И хотя любая женщина-солдат анклава Спарта даст фору солдату из другого бункера, для Яра она по-прежнему была младшей сестренкой, которая падает лбом вниз и бьется об углы. И плевать, что ей двадцать пять и она мать троих детей…

Напарница Ронны прицелилась в дерущихся женщин, их было уже четыре минимум: рыжая, светловолосая и две шатенки.

– Прекратить безобразие! Считаю до трех и стреляю!

Побеждавшие шатенки отходили нехотя, стараясь поцарапать или пнуть блондинку с окровавленным лицом, которая не подавала признаков жизни. Рыжей, похоже, выбили глаз, она выла и закрывала его ладонью, а по чумазой щеке сочилась сукровица.

Дикари. Калечат друг друга. Галдят, как стая ворон.

Подошли мужчины, утащили блондинку, бросили в заросли сирени, куда метнулся ребятенок лет пяти, заголосил, пытаясь вернуть мать к жизни. Яр обвел взглядом заров: штук тридцать взрослых, самому старшему вряд ли больше двадцати трех, на вид же – тридцать пять минимум, тому виной клочковатая жидкая борода.

Женщины тоже все страшные, истощенные, рахитичные и все равно беременные. Приятный вид имеют только совсем юные. Напарник Яра Витязь сочувствовал зарам и помогал чем мог. Яр же убеждался с каждым годом, что эти тварей нельзя подпускать к технологиям, они уничтожат остатки цивилизации.

Наверное, мутация все-таки коснулась их мозгов, ну не может человек быть таким тупым!

Витязь принес раскладной стул и воссел, как цивилизованный человек перед дикарями. Яр остался стоять, скрестив руки на груди. Рюкзак с безделушками он поставил возле ног. Витязь приготовил вещмешок на случай, если зарам удалось раскопать в развалинах что-то ценное. Справа и слева стояли по паре солдат, одни впереди, другие позади. Специально для заров разыгрывали спектакль, что солдаты главнее следопытов и даже иногда обижают их – чтобы зары еще больше видели в следопытах союзников.

Ронна с напарницей Леной прохаживались вдоль образовавшейся очереди. Женщины заров плевали вслед, стоило солдатам отвернуться. Зато к следопытам, встреча с которыми сулила много приятных и интересных вещей, испытывали самые теплые чувства. Яр относился к своим обязанностям с осторожностью, Витязю же льстило внимание диких, словно он не соображал, насколько они опасны. Непонятно, что ударит им в голову через пару минут. Сегодня они тебе улыбаются, а завтра с готовностью вгонят нож в спину.

Вот лохматая женщина в свалявшейся шкуре, худая как щепка. Смотрит на тебя жалобно, ресницы дрожат, и кажется, что перед тобой человек. А если кто-то толкнет ее случайно, она оскалится бешеной собакой и глаза сопернице выцарапает.

Мужчины редко являлись на встречу со следопытами, считали это занятие недостойным и все, что находили, передавали женщинам. Сейчас они засели в своих жилищах и наблюдали, а если их бабе перепадет что стоящее, будут хвастать друг перед другом.

Первая женщина вынула из пакета выцветший стеклянный обломок, который когда-то был частью настольной лампы, еще будучи ребенком Яр видел похожую – кто-то забрал ее с собой до заражения.

– Не представляет ценности, – сказал он, протянул руку, взял у нее вторую драгоценность – перемазанный мазутом моток проволоки, содрал рассыпающуюся ветхую изоляцию и с сожалением отметил, что провода ржавые. – Мусор. Еще раз повторяю: интересуют только медные провода. Медь, она такая… рыжая или с зеленцом, я в прошлый раз показывал.

Все та же баба достала из мешка лампочку с вольфрамовой нитью. Когда Яр поднес ее к глазам, зараженная радостно оскалилась, демонстрируя кривые желтые зубы. Нить перегорела и обвисла. Яр вернул находку женщине и сказал:

– Следующий!

Худющая рыжая девчонка лет четырнадцати подходила бочком. Зыркнула волком, выхватила из пластиковой коробки микросхему, отдала Яру и сразу же отступила, сжав кулаки. Яр тотчас отдал находку Профу, он неплохо разбирался в таких штуках. Проф аж задышал шумно, любовно огладил микросхему, положил в чемодан, пальцем поманил девчонку и распахнул второй чемодан, где хранились хрустальные бусы, слегка испортившаяся бижутерия, женское нижнее белье. На склад десять лед назад наткнулся один следопыт, он уже погиб, а находки до сих пор меняют у женщин заров на технологии.

– Выбирай что-то одно, – проговорил он довольным голосом.

Девчонка коснулась пудреницы, потом потрогала бусы, взяла бюстгальтер ей явно не по размеру, нацепила на голову. Стоящие позади нее женщины с отвислой грудью понимали, зачем нужна такая штуковина, и загоготали на несколько голосов.

– Твои прыщики прятать не надо!

– Да у нее голова как прыщик.

Напряженное молчание взорвал многоголосый хохот. Даже Ронна тряслась, стараясь сдержать смех. Рыжая девчонка бросила лифчик, развернулась к обидчицам:

– Да вы на себя посмотрите! Мутанты, а не бабы!

Сейчас начнется потасовка. Яр вздохнул и повысил голос:

– Выбирай уже что-то и не задерживай!

Девчонка схватила бусы, воздела их над головой и показала язык товарке постарше, которая до сих пор смеялась. Далеко отходить она не стала, нацепила бусы, повисшие аж до пупка, и с гордым видом уселась на корточках. Женщины, стоящие в очереди, смотрели на нее с завистью и ненавистью, то и дело доносилось «дура» и «уродина».

Следующие женщины ничего ценного не нашли, а кудрявый мосластый парнишка лет тринадцати, с темным пушком над губой, воровато оглядевшись, сунул в руку Яра нечто железное и попятился. Яр глянул на предмет и от изумления разинул рот. Черная штуковина с патронами! Кажется, она называется «магазин». Или обойма? Точно Яр не помнил. Аж сердце зачастило и запотел лицевой щиток противогаза.

Да, такие находки зары приносили часто, но эта имела огромное отличие: все патроны блестели, словно их протирали перед тем, как снарядить магазин. Да и сам он был чистым, чем-то смазанным. Это значило, что существовал некто и в его распоряжении находилось оружие старого времени! Ведь если есть штуковина с патронами, значит, существует и винтовка… или автомат. И тот, кто может всем этим пользоваться.

Воображение Яра нарисовало мрачные подземные склады, поросшие плесенью стены, вдоль которых – почерневшие от времени коробки, набитые такими вот золотистыми, неиспортившимися патронами. А еще – сохранные, замотанные в целлофан автоматы, пистолеты… Отдельно – гранатометы и десяток ручных гранат. Ну и, гулять так гулять, законсервированная цистерна с топливом, еще пригодным для моторов машин старого времени!

Представилось всеобщее восхищение, рукоплещущие женщины – выбирай лучшую! Сияющую от счастья Юлию, гордую за мужа. Всеобщее уважение и почет, комната в правительственном секторе и Зеленая Карта – наивысшая привилегия анклава Спарта, дарующая возможность спасти жизнь одного бесполезного члена общества, будь то выживший из ума старик или слабый, больной ребенок.

Облизнувшись, он проговорил чужим голосом:

– Где ты нашел это, мальчик?

Глаза подростка засияли, щеки зарумянились, красные прыщи выступили еще сильнее.

– Это ценная вещь? – проговорил он еле слышно.

– Да. Очень ценная, – не стал лгать Яр, вытащил мачете из ножен, пристегнутых к поясу, взмахнул им. – Ты получишь его, если отведешь меня туда, где нашел это.

Бабы за его спиной заохали, запричитали. Кто-то вслух возмутился несправедливостью. Парня же предложение Яра не обрадовало, он побелел, кадык его дернулся, и он попятился, говоря:

– Нет, это очень плохое место, я чудом остался жив.

Солдаты, прикрывающие Яра и Профа, переглянулись. Яр похлопал Профа по плечу:

– Пообщайся с зарами, а я пока побеседую с юношей, отведу его в сторону.

Парень побрел как на заклание: спина сутулая, руки болтаются, ноги цепляются одна за другую. С тоской обернулся, шумно вздохнул. Яр отвел его к одному из паровых танков, в кабину которого солдаты грузили приготовленные и высушенные зарами дрова. Превозмогая отвращение, положил руку ему на плечо, наклонился, чтобы через лицевой щиток смотреть мальчишке в глаза. Парень замер и оцепенел.

– Чем же тебе не нравится это место? Там вооруженные люди?

Подросток помотал головой:

– Н-нет. Оно… плохое. Гиблое то есть. Там полно мутантов, странных, в других местах таких нет, на четырех ногах. А простые появляются из-под земли. Даже когда жарко и нет дождя. Или в мороз. Их много, очень много…

– Ты все это видел и остался жив? – снисходительно спросил Яр.

Мальчик замотал головой:

– Нет, это рассказал Борис и Кося. Еще с ними много было людей, никто не пришел назад. До того, говорят, три человека пропали там. А еще раньше, я мелким был, тоже толпа пропала, один Стас остался, он и рассказал.

– Ну, а сам ты что там делал, раз там так страшно?

Подросток затрясся, обернулся к двухэтажному зданию и пролепетал:

– У меня брат болеет маленький, родители давно… В общем, мутировали. Нам есть нечего, вот я на спор и согласился, за еду. В лесу слышал мутантов и еще… – он шумно сглотнул слюну, – еще я точно знаю, что видел там Призрака. Ну, а пока шел, нашел ту штуку. Мне не нож нужен, хотя нож тоже неплохо. Мне бы лекарство для брата. – Он проговорил жалобно: – У вас ведь есть?

– Конечно. – Яр обернулся: – Проф, антибиотик у нас с собой?

– Как всегда, – отозвался коллега; услышав это, парень аж затрясся.

– Я вам расскажу, как туда идти, – улыбнулся он.

– Нет, этого недостаточно. Ты нас туда проведешь.

Подросток закашлялся, втянул голову в плечи – боится, не хочется ему рисковать. Что ж, надо ему помочь.

– Нож тоже будет твоим, – пообещал Яр и додумал: «Если выживешь и говоришь правду». Все следопыты анклава Спарта слышали от заров о таинственном Призраке. Сведения совпадали в том, что это человек, защитник всех обездоленных, могущественный, располагающий технологиями прошлого. Он носит разные головные уборы, а лицо прячет под черным платком. На этом совпадения заканчиваются. Зары, живущие ближе к Зеленограду, утверждают, что Призрак высокий, под два метра, и глаза у него то ли зеленые, то ли светло-карие. Долгопрудненские зары уверены, что это коренастый черноглазый человек и у него очень низкий голос. Здесь же говорят, что Призрак среднего роста и глаза у него синие, а еще у него есть плащ-невидимка, что сказки, конечно же.

Несколько лет назад Яра увлекла эта тема, он связался со следопытами других анклавов и узнал кое-что интересное: на юге и в центре Москвы зары только слышали о Призраке, но никто его не видел, слухи ходили самые разные, совершенно неправдоподобные. На западе Призрак появлялся очень редко. В районе Звенигорода он появлялся десять-тринадцать лет назад. Потом пропал, зары забыли о нем и успокоились. И вот шесть лет назад появился снова, теперь – на севере.

Это наводило Яра на мысль, что либо Призрак и члены его банды заполучили антивирус, потому живут так долго, либо орудует иммунный или даже несколько иммунных. Причем эти, северные, поняли, что их существование не радует чистых, и держатся подальше от заров, которые вольно и невольно работают на анклавы.

Теперь Яру предстояло принять решение. Первый вариант – повернуть назад, затребовать больше техники и вооруженных солдат. Тогда Яр потеряет время, существует возможность, что его инициативу перехватит кто-то повлиятельнее и сделает себе карьеру, а Яру достанутся крохи со стола. Второй вариант – выдвигаться дальше на север и самому разведывать, что к чему. Может, нет никакого Призрака-иммунного и склада боеприпасов, там попросту гнездо мутантов, которыми руководит Взрослый, возможно, что и не один.

– Жди здесь, – приказал Яр мальчишке – он сразу же уселся на корточки.

Следовало ускорить осмотр условных ценностей или же отложить эту процедуру до возвращения. Яр решил так и сделать, развернулся, хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, и крикнул:

– Срочное заявление! Сейчас мы уезжаем, сюда вернемся позже. Сворачиваемся, по машинам!

Он запрокинул голову, посмотрел на пронзительно-синее небо, каким оно бывает только поздней весной или ранней осенью.

Прислушался к ощущениям. Обычно на дождь у него ломило поясницу и ныло правое колено, которое он повредил во время тренировки пятнадцать лет назад. Сейчас он чувствовал себя превосходно. Даже если начнет формироваться грозовой фронт, Яр его заметит и повернет технику назад, они должны успеть добраться до анклава.

Четырех паровых танков должно хватить, чтобы противостоять мутантам, которые в сухую погоду малочисленны и вялы. Даже если Призрак – разумное существо, он вряд ли сумеет повредить броню… Вспомнились противотанковые гранаты. Нет, слишком много времени прошло, вряд ли они пригодны к использованию.

Если придется схватиться с мутами, то двадцати восьми человек достаточно, чтобы не только устоять, но и без потерь осмотреть интересующий участок местности.

Проф, шумно дыша, подошел к Яру:

– Что-то случилось?

Яр кивнул и разжал кулак, демонстрируя магазин к оружию старого времени. Даже за щитком противогаза было видно, как округлились глаза Профа, он осторожно взял магазин, положил на ладонь несколько блестящих, новеньких патронов. Не дожидаясь вопроса, Яр объяснил:

– Мальчик проводит нас туда, где нашел это.

– Но… А если там есть люди, которые умеют пользоваться старым оружием? Нет, не «а если» – они там есть! Взять хотя бы легенду о Призраке…

Яр подбоченился и возразил:

– Призрак – существо скорее магическое, физически развитое. Никто не говорит о том, что он располагает технологиями старого времени. Наверное, Призрак – древний мутант, эдакий сверхвзрослый. Не исключено, что с нечеловеческими способностями.

Проф крякнул, собрался почесать макушку, но вспомнил, что он в резинокольчуге, и сжал кулак.

– Я бы сообщил нашим и решал совместно с ними…

Яр развернул его к себе, заглянул в глаза:

– Можно и так. Тогда, скорее всего, экспедицию снарядит кто-то другой, приближенный к власть имущим, мы же будем рядовыми исполнителями. Если проявим инициативу и привезем что-то стоящее, никуда они не денутся, придется признать наше достижение, и все мы, даже солдаты…

– Да, ты прав, – кивнул Проф. – Лучше рискнуть. Будем надеяться, что легенда о Призраке – просто сказки.

– Зарам нужно в верить в доброго заступника, вот они и придумывают его. Всегда так было, – сказал Яр и скомандовал уже громче: – Все по машинам! Солдаты – полная боевая готовность!

Подбежала Ронна, легонько толкнула в бок.

– Солдат, не спрашивай, – улыбнулся Яр и показал ей магазин и пару патронов.

Молодая женщина не сдержала возгласа удивления, взяла один с таким видом, будто держит драгоценность, кивнула, дескать, поняла, и полезла на паровик, исчезла в люке следом за напарницей, Леной. Зараженный парень поднялся, инстинктивно отряхнулся и пролепетал так тихо, что Яр едва расслышал:

– Мне идти впереди вас?

– Почему же идти? Ты сядешь наверху машины и будешь вести нас.

– Верхом на этой штуковине? – Парнишка вытаращился на паровой танк.

Чтобы наладить контакт и войти в доверие, Яр проговорил:

– Именно. Она не кусается. Меня зовут Ярослав, можно просто Яр, а тебя?

– Волчик.

– Вовчик? – не расслышал Яр, резинокольчуга глушила звуки.

– Да нет же. – Мальчишка вскарабкался на броню и ответил уже оттуда: – Волчик.

«Скоро они забудут человеческие имена и будут называть детей в честь животных и природных явлений. Солнечное лето. Ясная погода. Рассвет. Зарница», – подумал он уже на броне, заглянул через люк в тесную кабину и распорядился:

– Люк пока не закрываю, слушайте меня, ехать будете туда, куда я скажу.

Механик-водитель ответил:

– Понял. Жду дальнейших распоряжений.

Волчик вцепился в стальные перила, ограждающие площадку для пехоты, и позеленел от ужаса. Казалось, он даже не дышит. Когда из трубы в задней части танка повалил дым, парень чуть не свалился на землю.

– Куда ехать? – спросил Яр, когда он успокоился.

Парень тряхнул лохматой башкой, взял себя в руки, огляделся и указал на север, где виднелась красно-белая огромная труба.

– Туда. Потом… Нет, сейчас не скажу. Там поворот будет и дом почти что целый, я покажу.

– Далеко поворот?

Волчик задумался, поскреб прыщавый лоб.

– Если идти, то… не очень. Стемнеть не успеет.

Яр обвел взглядом угрюмых, разочарованных заров. Избитая блондинка так в себя и не пришла, плачущий ребенок гонял с нее мух. Живая она или нет, Яр проверять не стал, сел, свесив ноги в люк и держась за перекладину, что окаймляла площадку для солдат, и крикнул водителю:

– Видишь трубу? Поезжай туда! Через полчаса сбавляй ход, будем разбираться. – Яр обратился к Волчику: – Железная перекладина сделана для того, чтобы за нее держаться. Садись и делай, как я, тогда ты не упадешь.

Парень кивнул и вцепился в перекладину так, что побелели костяшки пальцев.

– Так же опасно, – пролепетал он. – А если мутант нападет?

– Мы спрыгнем в кабину, там нас никакой мутант не достанет.

– Круто. – Волчик гордо вскинул голову и сразу повзрослел на пару лет.

Вырулили со двора, который сразу же заполонили детеныши, принялись ползать по раскрошившемуся асфальту в поисках чего-то интересного, что обронили чистые. Дальше паровик двинулся параллельно дворам, где обитали зары, в сторону многоэтажек с обвалившимися балконами. Там, где окна были деревянными, дерево сгнило, стекла выпали и разбились, и поросший травой асфальт усеивали осколки. Металлопластиковые окна уцелели, и дома напоминали чудищ, лишившихся половины из сотен глаз. Яр прищурился и насчитал семнадцать этажей.

Севернее сияли, отражая солнце, высотки из металла, пластика и стекла. Эти здания разрушались медленнее, потому что строились позже и из более прочного материала. Если бы не выбитые стекла нижних этажей и открытые взору груды мусора, можно было бы подумать, что эти дома по-прежнему обитаемы. Каждый раз проезжая мимо таких зданий, Яр с трудом преодолевал древний инстинкт собирателя: залезть внутрь, подняться по лестнице, исследовать каждую комнату. Наверняка там осталось много полезного. Зары не понимают, что именно они находят, и могут выбросить нужную вещь, а взять какую-нибудь безделушку.

Но стоило помнить: в таких домах скрываются дикие зары, которые отказываются идти на контакт и при возможности нападают. Дикие зары обычно тупее подконтрольных, у них нет оружия, кроме самодельного. Но они вполне сильны и ловки, могут ударить по голове дубиной или бросить камень. К ним иногда попадают топоры и ножи, тогда можно получить заражение, как Юрий, предшественник Яра. Ему повезло, он не умер от судорог, победил вождя небольшой группировки диких и теперь там верховодит, одновременно ликвидируя самых агрессивных и непокорных умников.

Следующее здание, тоже из металла и стекла, выгорело еще во время эпидемии, аж стекла оплавились и частично выпали. Яру показалось движение, он приготовил дробовик, прицелился в дыру, где когда-то было окно. До нее было метров пятьдесят – вряд ли агрессор добросит камень или копье, а вот стрела, выпущенная из хорошего лука, могла достичь цели на излете.

– Щит мне и парню, – распорядился он.

Высунулась Ронна, подала тяжелый квадратный щит наподобие тех, что когда-то были у полицейских, затем выбралась сама и уселась рядом так, чтобы закрывать Яра и мальчишку.

– Не высовывайся, – посоветовала она Волчику и спросила: – Долго еще?

– Да, я очень долго шел. Тут наши и чужие уже все облазали, а там опасная зона, никого нет, только мутанты и чудовища. Пока добрался, уже стемнело, и я спрятался в разваленном доме. Думал, до утра не доживу. Ужас! Кто-то бродит вокруг, вздыхает, стонет, я раньше таких звуков не слышал. Волки воют, мутанты ревут, словно их кто-то ест…

– Это они друг друга жрут, – сказала Ронна.

Парень мотнул головой:

– Нет. Я-то знаю, что они едят своих, только когда дождь и больше некого. Представьте, какая должна быть тварь, которая поедает мутантов? – Воодушевившись рассказом, он раскинул руки, вспомнил, что тут опасно, и спрятался за щит Ронны, потрогал его с благоговением. – И вот сижу я в укрытии… Там дверь надежная, а окно маленькое, мутант не пролезет… А вокруг кто-то топает. Страшно, аж живот свело. Но я подполз к окошку… Я умею тихо подкрадываться. Выглянул, а там!..

Яр заметил, что тощие руки подростка покрылись мурашками, волосы встали дыбом.

– А там – ходячий скелет. И ног у него – шесть! А спереди, вот тут, – то ли клешни, то ли лапы. И весь он какой-то странный, глаза горят, клыки – во! Как у волка, только больше.

– И ты ночью так хорошо его рассмотрел? – со скепсисом спросила Ронна.

– Да, потому что он светился изнутри. И это правда, в реку меня смой! – Парень ударил себя в грудь, и Яру подумалось, что Волчик не лжет, в тех краях действительно обитает что-то эдакое, очень опасное. Он не исключал, что неведомые чудовища существуют. Стали ведь люди мутантами, хотя по науке такого быть не должно. Одни крушители чего стоят, не говоря уже о Взрослых. Не исключено, что и звери превратились в чудищ. Странно только, почему именно там, а в других местах ничего подобного не наблюдается.

– У страха глаза велики, – махнула рукой Ронна и отвернулась, потеряв интерес к Волчику.

Яр внимательно за ним следил: глаза подростка блеснули злобой, ноздри раздулись. Зары совершенно не умели притворяться, особенно – такие юные. Им еще кажется, что мутация далеко, именно они будут долгожителями и дотянут до двадцати пяти…

Если бы Яр был заром, в лучшем случае мутировал бы семь лет назад, но с большей вероятностью дожил бы до двадцати, как большинство, и двенадцать лет назад пополнил бы число опасных безмозглых тварей, причем был бы в самом низу иерархии, потому что потомство тех, кто был людьми, сильнее и жизнеспособней родителей.

А что будет, когда Взрослые размножатся… Их детеныши, наверное, не за четыре года взрослеют, а за два. Видимо, именно такие твари обосновались на севере.

От рассказа мальчишки неуютно стало на душе, появилось дурное предчувствие. Не поздно ведь повернуть назад, в Спарте собрать совет и выдвинуться большим числом, с огнеметами, против которых никакая тварь не устоит. А так огнемет есть только на машине Витязя, второй в колонне.

Нет, поздно. Такой шаг будет расценен коллегами как трусость. Взрослый мужчина поверил россказням мальчишки с больным воображением. Ему и самому стало смешно: светящееся шестиногое чудище с клешнями! Вдобавок ко всему оно – скелет!

Одно было ясно: парень не врал. Может, приукрасил действительность, но факт остается фактом: он видел что-то скверное.

Ронна выругалась и указала вперед, на дорогу, посреди которой валялся труп, облепленный воронами. Увидев приближающиеся паровики, птицы взлетели с раздосадованным клекотом, по спирали поднялись в небо и начали нарезать круги над колонной.

– Теперь они не отстанут, – сказал Яр, прищурился, попытался пересчитать птиц: штук пятнадцать плюс-минус. – Но их слишком мало, дождя нет, так что вряд ли они будут нападать…

– Пока их не станет больше, – добавила Ронна.

– Предлагаешь их перестрелять?

Ронна мотнула головой:

– Не получится, только зря патроны израсходуем. Нам за это спасибо не скажут, ведь обязательно найдется предатель, готовый донести.

Когда подъехали ближе, стало ясно, что труп человеческий, женский, объеденный до костей. Вороны растащили по дороге кишки, да так и бросили. Оставалось надеяться, что отстанут, вернулся сюда и продолжат пиршество.

Волчик указал на труп:

– Плохой знак.

– Тогда вся жизнь состоит их плохих знаков, – сказал Яр.

Колонна объехала труп, лежащий верхней частью туловища на обочине, нижней – на дороге. Ронна предложила:

– Давайте пока спрячемся в кабине. Если вороны полетят за нами, привлекут других зверей и заров, а этого нам не надо.

– Разумно, – кивнул Яр, подал свой щит и прыгнул внутрь.

Ронна и Волчик последовали за ним. Парень забился в дальний угол, прижался к стене, Яр приник к округлой бойнице-иллюминатору, куда едва рука пролезет, если разбить стекло, открывающееся при необходимости. Обзорность была препаршивейшая. Мало того что стекло потеющего щитка ухудшало видимость, еще и к иллюминатору не приникнешь как следует, не присмотришься. Одно мучение, а не слежение за обстановкой!

Мимо проплывало длинное многоэтажное здание, похожее на корабль. Его левое крыло выгорело, крыша провалилась внутрь, как и верхние этажи, а на остатках балконов зеленели кусты и пожелтевшие за лето пучки травы.

Чем дальше от центра городка Лобня, тем больше природа заявляла о себе. Еще три десятка лет, и такие здания исчезнут с лица земли, порастут травой… Вспомнился план оптимизации, предложенный Главнокомандующим. Вместе со зданиями исчезнут и убежища заров, и их постепенно вытеснят мутанты. Но чистые приручили заров и с некоторыми племенами живут в мире, они приносят пользу, исследуют местность, проникают в такие дыры, куда чистый побоится сунуться, добывают полезные ископаемые, выращивают еду. Значит, следует оставить только ручных, возвести для них убежища, и пусть работают на благо анклавов, другого выхода у них не останется…

– Ну, что там? – поинтересовалась Ронна.

Яр откинул люк и отметил, что вороны вернулись доедать труп.

– Чисто. Надо на броню, а то поворот пропустим. Волчик, давай вперед… Хотя нет, лучше сначала я.

Он вылез, пригнулся, спрятался за щит. С обеих сторон разбитой дороги, заставленной ржавыми корпусами брошенных машин, были дома по двенадцать этажей, одни почти целые, от других остались только стены с оконными проемами. На межэтажных перекрытиях, проваленных крышах, в трещинах замшелых стен росла трава, корнями разрушая строения. Трава поселилась даже в мусоре на машинах, корни проникли сквозь трухлявый металл и свесились внутрь кабин, как внутренности.

Но не развалины больше всего настораживали Яра – уцелевшие здания, где вполне мог притаиться враг. Когда рядом села Ронна, прикрывая спину, стало поспокойнее. Но тревога возвращалась, стоило вспомнить испуганное лицо Волчика и волосы, поднимающиеся дыбом.

Парнишка выбрался последним, повертел головой по сторонам и как заорет, тыча пальцем на стекла магазина, за которым угадывались поваленные куклы в рост человека:

– Туда, туда надо! Вон он, поворот!

– Сбавить скорость! – крикнул Яр в распахнутый люк, впился взглядом в витрину, где когда-то был магазин одежды. – Волчик, где именно поворот?

– Да вот же он, вот!

Когда-то на улицах было так много машин, что они скапливались, не могли проехать, и чтобы оптимизировать движение на дорогах, существовали специальные знаки. Яр много времени провел в библиотеке, чтобы научиться их читать. Даже сейчас это помогало правильно выбрать направление.

– Тормози! – скомандовал он, и паровик остановился, как и два других, едущих позади.

Здесь был перекресток с висящим на столбе навсегда погасшим светофором. Под ним имелся указатель направления движения: две стрелки показывали прямо на север, вторая – на восток.

– Итак, нам куда? – переспросил Яр.

Мальчишка встал и махнул на восток:

– Туда. Мы половину пути уже проехали.

– Это не может не радовать, – сказал Яр и уставился вперед.

Его ждала неизвестность. Что принесет она – крах или почет? Возможно, он получит заражение, не исключено, что умрет… Но беременная жена не пропадет, Спарта заботится о детях и сильных женщинах. Даже слабым женщинам находится применение: когда сильные сопровождают мужчин и выполняют опасную работу, они присматривают за детьми в интернатах. Раньше детей при рождении забирали у матерей, чтобы женщины не портили будущих воинов, но ни к чему хорошему это не привело.

Интернаты оказались именно тем, что надо. Детей распределяли по способностям, и их обучали пожилые, женщины и люди, имеющие к этому склонность. Но такая работа считалась позорной. Как и уборщики, работники пищевого сектора, чиновники, так и воспитатели не имели права голоса, и Главнокомандующий выбирался без учета их мнения.

Зато отличившихся воинов и людей, совершивших подвиг, ждали самые интересные задания, у них появлялись шансы принести еще больше пользы. Они имели реальные шансы или перевестись в правительственный сектор, или быть увековеченными на Стене Памяти.

Ход мыслей оборвала стрела, чиркнувшая о щит.

– Раздери тебя мутант! – воскликнула Ронна, вскинула дробовик и пальнула в ближайшую высотку.

Грянул выстрел, перекрывая рев мотора, зазвенело огромное черное стекло, куда попала картечь. Оно осыпалось, будто в замедленной съемке: сначала взялось трещинами, потом вздрогнуло и начало оседать. Брызги осколков, упав на траву, засияли всеми цветами радуги.

Зараженные больше не нападали – то ли сообразили, что орешек им не по зубам, то ли агрессора пристрелила Ронна. Спасибо, напомнили о том, что расслабляться не стоит и опасность за каждым поворотом.

Когда паровик поравнялся с забором из серых бетонных плит, Яр скомандовал водителю:

– Тормози!

Водитель выполнил приказ, и Яр объяснил:

– Надо свериться с картой, посмотреть, далеко ли водоемы. Волчик, сколько нам еще ехать?

Подросток задумался, сморщил лоб.

– Нууу, столько же, наверное.

Водитель достал из бардачка старинную потрепанную карту, на потертых сгибах укрепленную пленкой. Сел на лавку рядом с солдатом, расстелил ее на коленях, пытаясь сообразить, где находится колонна. Провел пальцем по оранжевой артерии дороги, остановился на перекрестке, повернул направо, проскользни немного, и дорога пошла вверх и севернее. С обеих сторон были прямоугольники промышленных зданий, которые облазали вдоль и поперек, дальше начинался лес, отмеченный на карте как схематичное деревце сосны.

– Волчик, ответь, сначала ты пробирался через странные огромные дома, где много ржавых механизмов, потом попал в лес…

Парень закивал и добавил:

– Когда шел по лесу, стемнело, я стал искать, где ночевать, уже думал вернуться туда, где здания, и случайно нашел то, что вам отдал. А! Еще в лесу были дома, маленькие и ненадежные, и лес там тоже маленький.

– Понятно, – резюмировал Яр, ткнул пальцем в неподписанный поселок. – Значит, нам сюда. Хммм… Надо же, я подумал бы, что там ловить нечего. Но вода далеко… Идеальное убежище для людей.

– Наши там были? – уточнил водитель.

– Нет, – ответила Ронна. – Еще десять лет назад спартанцы обыскали все промышленные здания, ушло на это целый год, много людей погибло…

– Ага, вспомнил, – сказал водитель. – Но три человека теперь увековечены на Стене Памяти, найдено много сохранившихся технологий. А дальше искать нечего, на десятки километров – мутанты, населившие ветхие жилища.

– За десять лет многое могло измениться, – задумчиво проговорил Яр, отдал карту водителю, показал пункт назначения: – Мы едем сюда.

Водитель помедлил и кивнул:

– Надеюсь, Яр, ты не ошибаешься.

– Нас ждет много неожиданностей. – Яр хищно улыбнулся и обрадовался, что его улыбка не видна за противогазом.

От выброса адреналина сердце то замирало, то пускалось в галоп. Много лет он не испытывал это головокружительное чувство, которое придает сил и окрыляет.

Паровые танки еще раз повернули и двинулись теперь по дороге, тянущейся вдоль бетонных блоков, за которыми виднелись строительные краны и ржавые металлические сооружения, похожие на скелеты исполинских существ.

Яр сидел на броне, сжимая дробовик, вертел по сторонам головой, приглядываясь к рухнувшим плитам, откуда могли выскочить мутанты или зары. Но ни тех, ни других тут не наблюдалось, хотя место было более чем удобное для их существования. Он посмотрел на парня, и его осенило.

– Слушай, Волчик, ты ведь и раньше лазал по этим развалинам, – он обвел окрестности широким жестом.

– Случалось, – ответил подросток мрачно.

– Вспомни, может, слышал что-то интересное: выстрелы, например. Или еще что.

Парень потер лоб, уперся в него пальцем, словно стимулировал извилину.

– Стоны слышал. Скрежет какой-то странный и еще такой звук… – Он щелкнул пальцами, скривился, подбирая слова. – Как будто едет машина, но не такая громкая, как ваша, а маленькая.

– А следы?

– Следов не было. Там же кругом асфальт, не остается их. А! Были эээ… кучи дерьма. Много старого дерьма в больших домах. Его там столько, словно там зимовало целое стадо. А сейчас – ни одного мута.

– Мигрировали к воде, – предположила Ронна. – Но перед тем поели всех заров, и они боятся сюда ходить.

– Ты очень смелый, – похвалил Волчика Яр. – И везучий.

Парень гордо вскинул голову и сплел пальцы в замок. Впервые в жизни Яр испытал сочувствие к зараженным, которых считал тупыми животными, и мысленно пообещал себе, что вне зависимости от результатов вознаградит храброго юношу.

Вскоре начали попадаться территории, поросшие молодыми слабыми соснами. Чем ближе к лесу, тем агрессивней наступала природа. Деревья росли на крышах, на поваленных плитах заборов, лезли из выбитых окон огромных ангаров.

– Давайте спрячемся, – предложил Волчик. – Потому что уже очень скоро…

Яр невольно вздрогнул, когда над лесом разнесся скрежет, словно стонало умирающее стальное чудище. Что за глупости в голову лезут! Просто рухнуло одно из ржавых строений. Или кто-то распахнул гигантские ворота, и заскрипели несмазанные петли.

– Что это? – прошептала Ронна.

– Ничего страшного, – успокоил ее Яр.

Он не сказал бы с уверенностью, сколько сделал вылазок на поверхность. Поначалу каждый раз он мысленно умирал, уходя в поход, трясся в комнате обеззараживания, прощался с жизнью, когда у него брали кровь на анализ. А вдруг костюм прохудился и он получил заражение? Потом страх притупился, и он стал воспринимать неприятную процедуру как должное.

Теперь же вернулось ощущение опасности, тревога. Он жутко потел, дергался от малейшего шума, ему чудилось, что кто-то держит его на мушке.

Движение со стороны Ронны. Яр направил дробовик туда, но никого не увидел. Где враг? Спрятался за здоровенной пластиковой бочкой? Лег за руинами?

– Ронна, ты ничего не заметила? – еле слышно проговорил он, стараясь держать подозрительный участок в поле зрения. – Только не поворачивайся. Там, где развалины ангара, кто-то был.

Ронна подняла щит и спросила:

– Человек? Зверь? Мут?

– Движение, – ответил Яр. – Больше ничего не скажу.

Волчик втянул голову в плечи и повторил:

– Ну давайте спрячемся!

– Не бойся, мы закроем тебя щитами, – успокоила его Ронна.

Подросток судорожно вздохнул и сдался. Он сидел между Ронной и Яром, защищенный с двух сторон, и старался не смотреть вокруг. По его коже то и дело пробегали мурашки. Что же он видел тогда, во время своей безумной вылазки?

На пути стало попадаться все меньше целых построек. Вот стеклянное кафе под навесом заправки. Колонки поржавели. Пистолеты кто-то вырвал вместе со шлангами, плитка раскрошилась, и из трещин лезли пучки травы.

Дорога, по которой давно никто не ездил, покрылась наносами из хвои, грязи и пожухших целлофановых пакетов. Казалось, сотни лет тут не ступала нога человека, повсюду лишь смерть и тлен. Ветер шевелит сосновые ветви-лапы, словно даже деревья стараются не пустить, напугать.

– Мы правильно едем? – спросила Ронна.

Волчик дернул плечом:

– Вроде да. Точно место показать не смогу.

– Нам оно и не нужно. Важнее направление.

– Севернее держитесь, – посоветовал Волчик и съежился, Яр прокричал приказ в распахнутый люк, и танк, немного развернувшись, устремился на север, сминая молодые сосенки, бетонный забор, колючую проволоку, остовы ржавых машин, выстроенных вдоль бордюра.

За забором была просторная асфальтовая площадка, не тронутая временем, стоянка возле двухэтажного серого здания, тоже относительно целого, если не считать отвалившейся штукатурки. Точно такое же здание было напротив первого, а дальше имелся производственный комплекс с ангаром и какой-то техникой, объехать его можно было, только повернув налево, туда и направился паровик, двинулся вдоль кирпичной стены по осыпавшейся штукатурке. Обогнул строение, раскрошил колесами рухнувшую плиту забора и вырулил в лес, где сосны вздымались до самого неба.

Яр велел водителю остановиться, дождался остальных. Раз, два… А где четвертый танк? Только он спустился, чтобы связаться с экипажем по переговорному устройству, как оттуда донесся голос Витязя:

– Яр, прием! У нас небольшая поломка, езжайте без нас, но не спешите, мы вас догоним.

– Вас понял. Колонна, продолжаем движение.

– Ни одного мутанта, – размышляла вслух Ронна, сидя на броне напротив Яра. – Почему их нет? Место ведь идеальное для логова, столько подвалов…

– Водоемы далеко, еще жарко, вот они и…

Он замолчал, когда увидел впереди заросли камыша, сглотнул. Там или болото, или ручей, не обозначенный на карте. А может, вода высохла, а камыш все еще растет? Паровик сбавил ход.

– Все в кабину, живо! – скомандовал Яр и спрыгнул внутрь, за ним с радостью последовали Волчик и Ронна.

Захлопнули люк. Экипаж приник к бойницам в броне. Танк качало, и Яр постоянно бился лицевым щитком о металл и не мог встать устойчиво. Мелькали столбы стволов, потом они закончились, и Яр, склонившись, шагнул к водителю, чтобы через лобовое стекло посмотреть, как обстоят дела с водой, и отшатнулся, когда к стеклу прилепилась раззявленная пасть, мелькнул вытаращенный, полный злобы глаз.

Мутант, родной! Яр обрадовался ему, потому что мутанты должны водиться в большом количестве, а здесь их не наблюдалось. Значит, они ушли, освободив место чему-то еще более ужасному, неизвестному.

Броня паровиков представляла собой не цельный металлический лист. В него спереди, сзади и по бокам были встроены острые стальные ножи – разработка Спарты. Если дернуть за рычаг с красной ручкой, из брони сверху вниз выскальзывали острые метровые лезвия. Ронна успела первой дернуть рычаг – мутант отлепился от брони с диким ревом, перекрывающим шум мотора. Сейчас смертельно раненная тварь корчится, истекая кровью. Исполосованный таким образом человек скончался бы на месте, мутант еще некоторое время будет жить. Если это крушитель, то, возможно, через пару дней регенерирует, у них отменная живучесть. Остальные сдохнут, но перед смертью они еще способны некоторое время сражаться.

Возле труб, что в задней части танка, лезвия длиннее, ведь это самое уязвимое место паровика. Ронна подняла рычаг – лезвия вернулись на места и стали частью брони.

– Приготовиться дать гудок! – скомандовал Яр и глянул в бойницу, но мутант исчез из поля зрения, зато удалось разглядеть высохшее русло небольшой речки и углубления, где были лужи подсыхающей грязи. Наверное, где-то остались болотца, в них и сидят мутанты, наслаждаются, пускают пузыри. А вот и они вылезли из камыша.

Вторая тварь атаковала танк сбоку – рычаг опустила Лена и отправила мута на тот свет. Больше они не нападали, но бежали следом: то и дело в зарослях крапивы мелькали их плешивые головы. О броню чиркнул один, второй, третий камень.

– Что у нас с давлением пара? – спросил Яр.

– Едем медленно, все в норме, – ответил водитель.

– Хорошо. Тогда, наводчик, дашь гудок на счет три. И раз, и два, и три!

Танк взревел. Волчик запрокинул голову, помотал ею ошалело. Яр поначалу так же реагировал на гудок, потом привык.

Мутанты ненадолго остановились, закрыв уши руками, но вскоре продолжили преследование. Их было мало, Яр предположил, что отбиться будет нетрудно.

Проще было бы, если б муты нападали поодиночке. Тогда лезвия покрошили бы их и не пришлось тратить боезапас. Но они вели себя так, будто ими руководит Взрослый, и Яр готовился к любым гадостям. Одно радовало: мутов немного, они вели себя вяло и не проявляли особой агрессии. Конечно, встреться им люди, напали бы и разорвали, только броня и спасала положение.

Вскоре шмякнулся о броню последний камень, и муты отстали. Теперь со всех сторон был сосняк без подлеска, и пространство просматривалось метров на сто вперед.

Неужели жалкое стадо мутов так напугало заров, что они не ходят сюда? Только Яр подумал об этом и придушил тревогу, как заметил движение между сосновыми стволами впереди и слева, замер, силясь разглядеть существо, которое там двигалось.

– Что это? – воскликнула Лена.

Яр шагнул к перископу, навел его на интересующее место:

– От нас мчится странное существо, бурое, лап не видно. Сверху как будто кости. Оно повернуто задом, что у него спереди, не разобрать.

– А вы мне не верили, – проговорил Волчик, бледнея.

– Дай мне посмотреть. – Ронна оттеснила Яра и прокомментировала увиденное: – Он удаляется. Бежит быстрее, чем едет наш танк. Лохматый. Не мутант, точно.

– Медведь-мутант? – проговорил все время молчавший солдат, замерший на лавке. Его и второго солдата Яр знал плохо, они были из другой команды.

– Раньше таких не было, – отозвалась Лена.

– Раньше были просто мутанты, слабые, но живучие. Теперь – и прыгуны с бегунами тебе, и хрипуны, и крушители с клыкарями, – сказал Яр.

Ронна, глядящая в перископ, продолжала рассказывать, что снаружи:

– На медведя зверь не похож. Скорее лошадь, но ниже. И бежит странно, без рывков. О! У него на спине огромный горб, переходящий в голову. Позвонки видны… Все, исчез из вида.

Яр вернулся к бойнице. Опасность миновала, и один из плохо знакомых солдат, сидящий в висячем стуле, который крепился к башне с пулеметом, покинул пост. У перископа Ронну сменила ее напарница Лена, замерла, а потом дернулась и стала перебирать ногами, как взволнованная лошадь.

– Вы это видите? – прохрипела она. – Впереди навстречу нам наползает какой-то розовый туман!

Яр, глядевший вбок, скосил глаза и боковым зрением увидел на ветке сосны существо с крыльями летучей мыши и человеческим лицом. Но через долю секунды на том месте уже не было странного зеленоватого мутанта, а крепился к стволу нарост.

Неужели почудилось?

– Не нравится мне этот туман, – сказал водитель. – Туман – это сырость, сырость – мутанты.

Туман не наступал, но и не рассеивался, висел над землей, поднимаясь не более чем на метр, выбрасывая вверх щупальца протуберанцев. Казалось, если въехать в аномалию, броня танков возьмется ржавчиной и рассыплется в труху, как в страшных книжках, которые Яр читал в детстве.

– Нам еще не поздно повернуть, – проговорил танкист.

– Да-да, – закивал Волчик. – Он прав.

Яр же с сожалением отметил, что не получится ступить на землю: в тумане ничего не видно, там могут прятаться мутанты, к тому же неизвестно, на что способны странные существа и остановит ли их картечь пулеметов. Лена, глядящая в перископ, воскликнула:

– Туман локализован в одном месте, дальше его нет! Советую его объехать.

– Полностью поддерживаю, – сказал водитель и начал разворачивать танк.

– Да, так разумнее, – согласился Яр. При одной мысли о неизвестности, скрывающейся в белом мраке, будто стальная рука стискивала горло и становилось душно.

– Там… другие твари! – воскликнула Лена и отошла от перископа, подпуская Яра.

За туманом между стволами виднелось блестящее то ли металлом, то ли чешуей тело. Тварь стояла и смотрела, не спеша нападать. Наверное, раньше не видела бронетехнику на ходу и инстинкт самосохранения преобладал над агрессией.

Толком разглядеть существо не получалось, но сомнений не оставалось: именно эти твари согнали мутов с насиженных мест. Значит, твари еще более опасны. А так хотелось побродить, поискать интересные вещи, следы присутствия…

Чешуйчатая тварь двинулась с места и потекла прочь от танков. Испугалась, сволочь, и это хорошо. Ясно, что она небольшая, размером с теленка, сколько лап и есть ли спереди клешни, отсюда не разобрать.

– Твою мутанта мать, – не удержалась Ронна. – Что же это… О, задери тебя клыкун! Яр, посмотри налево, тут на березах…

Тело в шкурах, нанизанное на срезанное молодое деревце, как на вертел. Острый конец кола выходит через рот. Сквозь черные остатки кожи белеют кости. Пишут, давным-давно был такой способ казни: живого человека сажали на кол, который проходил через все внутренности. Но сейчас… Кто? Зачем?

Скелет детеныша на колу. Половина зара на одной березе, половина – на второй. Бедолагу привязали к согнутым деревьям, а потом их распрямили. Повешенный на суку – тоже почти скелет. С клекотом вспорхнули три вороны, закружились над колонной.

– Твою… – прохрипел водитель и остановил машину. – Яр, тебе, наверное, не видно, но… Подойди сюда. Посмотри в стекло.

Яр уступил перископ сестре, пригибаясь, шагнул к водителю и оторопел. Небольшую поляну, окруженную березами и соснами, усеивали человеческие кости – старые, выбеленные солнцем и водой, и свежие, с бурыми кусками кожи.

Сложенные черепа образовывали шесть пирамид в рост человека, стоящих по кругу. Какой-то неведомый маньяк рассортировал кости: бедренные – к бедренным, стопы – к стопам. Наиболее отвратительно выглядели позвоночники с грудными клетками, оскалившиеся ребрами.

– Что это такое? – проговорил Яр. – Зачем? Кто это сделал?

Лена подошла к нему, чуть нагнулась и указала на черный камень, вокруг которого вытоптали траву. Белую мраморную плиту покрывали потеки засохшей крови.

– Посмотри. Камень похож на голову.

Отмечая, что начинает портиться зрение, пора делать зарядку для глаз, Яр прищурился. И правда, на него смотрела башка неведомого чудища: лицо вроде человеческое, но челюсти выдаются вперед, нос широкий, почти собачий, обвислые уши до земли и разинутая пасть, откуда высунут длинный черный язык.

– Зары так не делают, им не до того, – принялся Яр размышлять вслух. – Им бы выжить. Мутанты… Это ведь алтарь! Тут кто-то кому-то поклонялся. Но при чем чешуйчатые и мохнатые монстры? Нет, этого просто не может быть!

– А если присовокупить странную находку, то можно сделать вывод, что тут толпа сумасшедших зараженных, злых, как те, что живут в Домодедово и не подпускают к себе наших. У тех тоже есть оружие старого времени.

Яр мотнул головой:

– Не факт. Зары все-таки люди, а тут… Мы должны разобраться, что здесь происходит, пристрелить хоть одного странного зверя… или зара. Или Взрослого, который прожил много лет, поумнел и нашел радость в мучениях людей…

Он смолк, заметив на осине венок… два, три огромных венка из противогазов. Черепа висели на ветвях, как яблоки. Некоторые упали на землю.

Кулаки невольно сжались, и Яр прошептал:

– Плешивые твари. Кто бы это ни был, их нужно уничтожить, стереть в порошок…

Ронна положила руку ему на плечо:

– Лучше сделать это позже. Нас мало, мы плохо вооружены. Представь, если у врага есть, например, гранаты.

– Поворачивай назад, – проговорил Яр, и в этот момент над лесом разнесся то ли рев, то ли плач, от которого кровь стыла в жилах.

Теперь Яр не стеснялся эмоций:

– Скорее, уходим!

Танк развернулся и поехал по своим же следам. Сзади пристроились еще две машины. Яр смотрел в перископ, расширенный так, чтобы туда было удобно заглядывать в противогазе. Заскрипело ТПУ[1], донесся голос одного из механиков-водителей, в нем угадывалась истерические нотки:

– Яр, прием! Я правильно понял, что мы возвращаемся?

Яр шагнул к водителю, наклонился и распорядился:

– Да, ты совершенно прав. Мы отходим. Внимание всем! Возвращаемся в анклав! Прибавить пару!

Незнакомый боец, что пониже, метнулся к двери в кочегарное отделение, откуда дохнуло жаром. Закрываться он не стал, и прежде чем шагнуть к перископу, Яр увидел огонь в распахнутой топке и склонившегося солдата с поленом в руке. Ронна посторонилась, пропуская брата.

Ничего сверхординарного снаружи не наблюдалось. Розовый туман по левую сторону машины почти рассеялся. Из труб позади идущих танков валил дым, такой густой, что не было видно леса…

Стоп! Это не дым танков, очень уж он плотный и белый. Складывалось впечатление, что опустилось облако, в котором движутся смутные тени…

Что происходит, он сообразил только, когда на последний танк в колонне прыгнул мутант.

– Всем занять боевые посты! – крикнул Яр. – Готовимся отражать нападение!

Он еще хотел сказать, чтобы максимально ускорялись, но язык прилип к нёбу – мельком Яр увидел то, что не предназначалось для его глаз. В скудном розовом тумане, поблескивая стальной ромбовидной чешуей, мчался странный зверь с огромным горбом. Горб повернулся к танку, и Яр различил голову, плечи, торс… Да это человек в чешуйчатом костюме! И не зверь под ним – механизм…

Задыхаясь от волнения, Яр бросился к водителю, склонился над ТПУ и крикнул:

– Внимание! Уровень опасности – красный! Пулеметчикам – занять позиции! – Толкая водителя локтем, Яр связался с анклавом: – Спарта! Внимание! Мы атакованы разумными существами, обладающими неизвестными технологиями. Предположительно…

Радио захрипело помехами, Яр ударил его кулаком и продолжил, матерясь, терзать верньеру. Приникшая к перископу Ронна комментировала происходящее:

– Ими руководит Взрослый! Они пытаются сломать трубу и повредить клапан! Их сотни!

Пулеметчик повернулся вместе со стулом, затарахтело орудие, его затрясло отдачей.

– Глянь, слева, похоже Призрак. Тот самый.

– Нет там никого, – ответила Ронна, и Яр оттолкнул ее.

И правда, странного существа и след простыл.

Яр обвел глазами свою команду: Волчик скукожился на лавке, закрыл уши руками, один боец работал в кочегарке, второй высунул дробовик наружу и то и дело жал на спусковой крючок. Пулеметчик стрелял из крупнокалиберного орудия, и грохот стоял такой, что оглохнуть можно. Лена работала рычагом справа, Ронна – слева. По кузову бахали брошенные камни, цокали когти. Яр представлял, как катит колонна, как машины ощетиниваются лезвиями и десятки мутов, корчась, падают в траву, орошают ее кровью.

Он еще раз подергал верньеру – радиоэфир молчал. Мысль о том, что сигналы глушат, он озвучивать не стал, чтоб не сеять панику, все и так нервничали.

Отойдя от перископа, он видел только то, что впереди. Лес понемногу редел, еще чуть-чуть, и они доберутся до промзоны.

Позади грохнул взрыв. Яр метнулся к перископу: танк, который шел последним, разворотило, сорвав башню, он представлял собой груду дымящегося металла. Что с ним случилось: мутам удалось повредить клапан и взорвался бак или применили оружие старого времени, Яр не знал.

Муты прыгали на броню, тут же падали, сраженные лезвиями. Действовали они разумно и слаженно. Точно, тут без Взрослого не обошлось, но где же он? Если уничтожить вожака, муты утратят способность выступать единым фронтом.

– Мы потеряли танк Профа! – воскликнула Лена, дергая рычаг лезвий.

– Кто-нибудь понял, что с ним случилось? – спросила Ронна.

В ответ Волчик еще сильнее зажал уши руками и, скуля, попытался забиться под лавку. Наводчик угостил мутантов зарядом картечи, Лена зло и отчаянно передернула затвор дробовика и высунула ствол наружу, открыв бронированное стекло, закрывающее бойницу.

– Может, дать гудок? – предложила она.

– Нет, тогда мы потеряем в скорости, – ответил Яр.

Полыхнул второй танк. За стеклом мелькали полуразрушенные здания какого-то завода, танк Яра катил вперед, уже не придерживаясь направления, по бронированному переднему стеклу хлестали сминаемые молодые сосны. Он летел, не разбирая направления, и давно отклонился от изначального маршрута.

Закрывая обзор, к лобовому прилепился мутант, оскалился. Водитель резко затормозил, но тварь удержалась. Спереди машины лезвий не было, и Яр крикнул:

– Кто-нибудь, уберите оттуда мута, а то не видно, куда мы едем!

– Ничего не получается. Танк слишком неповоротливый, – отозвался водитель, сдал назад, рванул вперед, но твари это было нипочем.

Ни разу в жизни Яр не видел мутанта так близко: почти человеческое лицо, поросшее белесым пухом, свалявшиеся патлы, несоразмерные желтые зубы… Клыкарь. Самое скверное, мутант соображал, что он делает и зачем, и всеми силами старался удержаться, закрыть обзор своим телом.

От удара Яра бросило вперед. Он ударился солнечным сплетением о водительское кресло, и перед глазами потемнело от боли. Рев мотора, возгласы мутов отодвинулись на второй план. Он даже не сразу сообразил, что машина стоит неподвижно, отчаянно матерясь, водитель щелкает кнопками и давит на рычаги.

Превозмогая боль, Яр распрямился. Мутанта сбросило с лобового стекла на бетонную стену, которая была в паре метрах впереди, он извивался, пытаясь снять себя с проткнувшего грудь ржавого штыря.

– Похоже, приехали, – резюмировал водитель, откидываясь на спинку кресла.

– Сделай что-нибудь! – взмолилась Лена и забормотала, крутя головой: – Нет, я не могу тут умереть, я должна вернуться, у меня там дети!

К ней шагнула Ронна, отвесила подзатыльник:

– Работай! У всех дети. Мы – спартанцы, тебе должно быть стыдно.

Внушение подействовало, и женщина бросилась к красному рычагу, дернула его – раздался предсмертный вой мутанта. Мотор танка заглох, ухал огонь в топке, скулил Волчик, скрутившийся на полу калачиком, каждый выстрел казался взрывом.

– Они повредили гудок, – пожаловался наводчик.

Яр лихорадочно соображал. Уехать не получится, потому что при таком натиске мутантов починить танк нереально. Если топка продолжит работать так же интенсивно, большая вероятность, что наступит перегрев и накопительный бак взорвется. Или же мутанты сломают клапан, и все равно машина взлетит на воздух. Мгновенная смерть, никто даже не поймет, что умирает. Гораздо хуже, если мутанты проникнут в кабину и начнут жрать людей живьем.

Выхода из ситуации Яр не видел. Рано или поздно закончится картечь, и пулемет на башне замолчит. И мутанты найдут слабое место в броне. Например, пара крушителей вполне способна свернуть люк, и тогда…

– Топку тушить? – крикнул солдат из кочегарки.

– Нет! – бросил Яр отчаянно и зло. – Наоборот, наподдай!

– Но тогда ведь…

– Выполняй!

– Так точно.

Ронна и Лена, похоже, не понимали, какую судьбу им приготовил Яр. Он не верил в спасение. Только чудо может сохранить их жизни. Даже если Витязь починит танк, то двинется по следам в лес и вряд ли найдет уцелевший экипаж, который сейчас не пойми где. Яр посмотрел в перископ, но ничего не увидел – мутанты сломали его. Теперь оставались только застекленные бойницы, через которые можно было выглянуть наружу, но делать этого Яр не стал. Он и так знал, что происходит, и рисовал воображением сужающееся кольцо мутантов, обступивших танк.

Вспышка взрыва – и нет больше ни экипажа, ни вечно голодных тварей.

– Может, вы меня прикроете, а я пытаюсь починить машину? – предложил водитель, привстал, выглянул в бойницу справа и покачал головой: – Нет, не получится, их там сотни.

– Кто-нибудь видит Взрослого? – спросил Яр. – Нам надо уничтожить его, тогда будет шанс.

– Не видно. Прячется, зараза, – отозвалась Ронна.

Умница. Достойная дочь Спарты, знает, что ее ждет смерть, но все равно невозмутима, хотя даже второй солдат поник. Сел, поставив дробовик между колен. А вот пулеметчик выполнял свою работу отменно. Хотелось подойти к каждому, похлопать по плечу, ободрить, сказать, что он счастлив работать с таким человеком, проститься хотя бы с Ронной…

– Кажется, вижу Взрослого! – оживился пулеметчик, и тут танк тряхнуло, за бойницами прокатилась волна огня, лизнула лобовое стекло.

На сотни глоток заорали мутанты, стало жарко, как в аду. Яр скосил взгляд на щиток приборов, где стрелка, показывающая давление, дергалась между красным и оранжевым диапазонами.

Затрещало ТПУ, донесся взволнованный голос Витязя:

– Яр, вы там живы? Скорее выбирайтесь из машины, мы вас прикроем!

Яр не поверил своим ушам. Вот оно, чудо! Команда Витязя починила свою машину и прибыла на помощь! У них единственных был огнемет.

– Мы спасены! – радостно воскликнула Лена. Яр распорядился:

– Туши топку! Будем жить!

Валявшийся на полу зареванный Волчик улыбнулся. Из переговорного устройства донеслось:

– Пока сидите в кабине, я еще их поджарю, они, гады, живы, вслепую на танк кидаются.

Перед лобовым была бетонная стена, Яр посмотрел в бойницу, и ему стало не по себе. Снаружи метались живые факелы, сталкивались друг с другом, валялись на обожженной земле, силясь сбить с себя огонь. Те муты, что были дальше и не попали под раздачу, таращились на соплеменников и не решались нападать.

Танк Витязя покатил к мутантам, выплюнул огненную струю.

– Не выходите из машины, у вас броня раскаленная, я их поразгоняю пока, а вы считайте до ста и айда в мой танк.

Яр уперся в люк и отдернул руки: металл был горячим и мог расплавить резинокольчугу. Витязь прав, придется немного подождать.

Раз, два… Вопят обожженные муты, валяются по земле. Двенадцать, тринадцать. Истерически хохочет Волчик, запрокинув голову. Тридцать шесть, тридцать семь. Наводчик покидает боевой пост, хлопает Яра по плечу, заводит дрожащие руки за спину, чтобы скрыть слабость. Пятьдесят три, пятьдесят четыре. Обнимаются Ронна и Лена. Шестьдесят девять, семьдесят. Яр отстегивает от пояса мачете, протягивает Волчику:

– Он твой, ты его заслужил.

Парень шумно сморкается, держит мачете так, будто он стеклянный. Восемьдесят четыре, восемьдесят пять. Все смотрят на люк, Яр открывает его, упирается руками, и снаружи врывается холодный воздух. Волчик чихает. Как хорошо, что через противогаз не чувствуются запахи! Из переговорного устройства доносится:

– Подъезжаю к вам. Останавливаюсь. Мутанты разбежались и попрятались в развалинах, так что будьте осторожны.

Яр выглянул из люка и сглотнул слюну: на черной земле копошились тлеющие тела мутантов, было их штук тридцать, может, и больше. Одни уже не двигались, другие ползали на четвереньках, вслепую, натыкались на препятствия, а от них к небу тянулись нити дыма. Танк Витязя стоял в пяти метрах: такая же машина, как у Яра – десять тонн металла, спереди – отвал, припаянный к корпусу. Башня с двумя крупнокалиберными пулеметами. Две трубы в заднем отсеке, из одной валил дым, из другой вырывался пар. На броне – площадка для пехоты с перилами. Единственное отличие – небольшая башня над первой, способная вращаться вокруг собственной оси, откуда при необходимости высовывается похожий на пушку шланг огнемета.

Теперь стало ясно, из-за чего остановился паровик Яра: он выехал на кучу кирпичей, которые когда-то были зданием, и напоролся брюхом на ржавые железные обломки. Чтобы свести риск к минимуму, танк Витязя проехался по обломкам кирпича наверх, к машине Яра, намотав мутантов на колеса, и остановился внизу, на ровном асфальте, распахнув люк.

Две машины разделяли лишь куча кирпичей и останки мутантов; как бы ни были живучи твари, даже клыкари и крушители подохли, когда по ним проехала десятитонная махина. А вот в ангаре с проваленной крышей, что за танком Витязя, вполне могли прятаться мутанты. Или – в скоплении огромных ржавых машин, которые выстроились позади паровика Яра в два ряда. Но наибольшую опасность представляло низкое одноэтажное строение без окон, с тремя приоткрытыми гаражными воротами. Оно было левее кучи кирпичей.

Оценив обстановку, Яр залез в кабину и склонился над переговорным устройством:

– Витязь, сделаем так. Ты контролируешь пространство позади своего паровика, спереди и сзади. Сначала выходят мои солдаты со щитами и дробовиками, занимают позиции, они будут контролировать наш отход. Потом и они отступают к танку, а твои люди их прикрывают.

– Тебя понял. Все по местам! Солдаты, приготовьтесь! На счет «три» занимаете позиции…

– Может, мне попытаться починить машину? – предложил водитель.

Идея была неплохой, но Яр вспомнил странного человека на стальном механизме и отверг предложение:

– Некогда объяснять, но уровень опасности по-прежнему красный. Нас будут пытаться уничтожить любой ценой. Потому действуем строго по плану.

Витязь начал отсчет:

– Три, два, один. Пошли!

Первой на броню вылезла Ронна, Лена подала ей щит, вскарабкалась следом. Первый солдат, второй. Волчик приготовился, вытащил мачете из ножен, потоптался на месте, спрятал его. За ним пошел водитель. Яр подал наводчику коробку с патронами для пулеметов и покинул машину последним.

Когда он вскарабкался на броню, солдаты уже были на земле. Точнее, на кирпичах. Ронна напротив Лены, мужчины чуть дальше, ближе к танку Витязя. Прячась за щитами, они целились по сторонам, получался живой коридор.

Спрыгнул наводчик, потащил коробку к танку Витязя. За ним – водитель и Волчик. Парень рванул, не разбирая дороги, и растянулся на кирпичах. Как самому ценному члену экипажа Яру полагалось спасаться первым, но как истинный спартанец он пренебрег правилами в угоду достоинству. Недостойно это – прятаться за спинами боевых товарищей.

Когда пришла его очередь, перекрывая рев мотора, над развалинами раздался рык, переходящий в свист, и мутанты начали наступление. Они бежали отовсюду: из развалин, из-за машин, казалось, некоторые появляются из-под земли.

Заработал пулемет на башне танка Витязя. Картечь косила мутантов справа и слева. Вторая башенка повернулась, и вырвался язык огня. Мужчины шагнули к женщинам и подняли щиты, в которые затарабанили камни, палки, комья земли. Женщины стреляли одновременно, но картечь лишь на время останавливала мутов.

Прикрываясь щитом, Яр рванул к танку. Камень больно ударил по бедру. Ничего. Главное – успеть!

– Сзади! – крикнула Ронна, и Яр упал, накрываясь щитом.

Что происходило, он не видел. Вскрикнула Ронна, зарычал мутант. Взвыла какая-то раненая тварь. Вскочить и бежать! Когда он поднялся, возле лежащей на кирпичах Ронны корчился раненый прыгун.

Вроде Ронна шевелилась. Яр не имел права рисковать, он сам предложил план, и нарушать его было нельзя. Ронна сильная, справится.

Волчика атаковал плешивый хрипун – подросток взмахнул мачете, и, разбрызгивая кровь и вращая глазами, покатилась отрубленная голова. Яр обернулся только возле целого танка. Лена и мужчины-солдаты отступали. Ронна неподвижно сидела на камнях, а за кирпичной стеной метрах в ста отсюда притаился… Человек или зверь? Он целился из оружия…

– По нам ведут огонь! – крикнул Яр.

– Бегите к нам! – закричал водитель солдатам, спускаясь в люк, он еще что-то говорил, но его голос утонул в грохоте оружия.

Яр вскарабкался на броню. Ронна по-прежнему сидела на камнях. Лена лежала ничком, под ней растекалась лужа – вражья пуля настигла ее.

Запрокинув голову, Ронна стянула противогаз… Она получила заражение еще раньше. Яр сел на броню и сжал виски. По уставу зараженный солдат подлежал уничтожению. Человек, который помог зараженному уйти, тоже подлежал уничтожению вне зависимости от звания и пользы, принесенной обществу. Если некому оборвать жизнь солдата, он должен сделать это самостоятельно.

Пересиливая себя, Яр поднялся, чтобы помочь Витязю и подростку заров спуститься в люк.

– Стоять! – скомандовал взобравшийся на кузов Витязь, он прятался от вражьих пуль за откинутым люком. Вскинув дробовик, он выстрелил в Ронну, затем – в Волчика, столкнул труп ногой: – Он нам больше не нужен.

Больше Яр не видел и не слышал, что происходит вокруг. Нападающие мутанты – теперь зона ответственности Витязя.

С пеленок каждого ребенка учили, что Устав важнее жизни отдельного человека и даже группы людей. Яр ревностно чтил Устав. На его веку солдаты заражались дважды. Один солдат, женщина, пыталась сбежать, Яр догнал ее и убил, за что получил повышение. Второй зараженный застрелился. Тех людей было жаль, но они перестали быть чистыми, а следовательно, представляли угрозу. Пытаясь выжить, они могли пробраться к зарам и обучить их. Теперь же… Что изменилось теперь? Устав все тот же, Яр все так же чтит его, отчего же самому хочется застрелиться, но прежде отправить на тот свет Витязя?

Витязь все сделал правильно, потому что Яр не смог бы убить сестру, хотя должен был. Он проявил слабость, если ее заметили, то его разжалуют и переведут работать в теплицы. Следопыт должен быть хладнокровным, с юных лет в них выжигали жалость, как выжигают мутантское гнездо. Зары – грязные недочеловеки. Если племя отказывается покоряться, всех следует истребить, включая самок и детенышей…

Он стал сентиментальным и слабым, он недостоин зваться следопытом… Или все-таки он остался прежним, это ведь – Ронна, его маленькая сестричка, и нельзя требовать от брата… Или можно и нужно? Все равны перед Уставом, в этом отличие Спарты от других анклавов: только здесь человек может получить лучшее жилье за личные заслуги, а не потому, что кого-то обманул и солдат ценнее управленца. Спартанцы – лучшие, самые бесстрашные воины, на Спарту трудятся лучшие инженеры, потому оружие спартанцев совершенно. Надо гордиться Спартой и давить зародыши сомнений.

Яр перевел взгляд на водителя: он сохранял невозмутимость. Как все-таки хорошо, что лица скрыты противогазами! Все заметили бы, что Яр расстроен, донесли бы координаторам, и тогда плакала карьера. Да что уж там, она и сейчас висела на волоске, ведь он угробил три машины и шестнадцать человек!

Погруженный в мысли, он не заметил, что танк оторвался от погони и катил по асфальтовой дороге мимо разваливающихся высоток. Яр обещал подконтрольным ему зарам вернуться позже. Похоже, впервые он не выполнит обещание. Но не это самое скверное. Самое скверное – ему предстоит держать ответ перед Советом, объяснять, почему погибли люди.

Поверят ли, что он видел легендарного Призрака и этот человек действительно опасен? Следовало в доказательство забрать труп Лены, продемонстрировать ранения. Надо придумать речь и убедить всех. Хватит думать о Ронне, пора позаботиться о себе, жене и еще не рожденном первенце. Яр надеялся, что долгожданный ребенок будет мальчиком.

Загрузка...