Операция «Экскалибур»

XIV

Королевский дворец, Таркад-Сити

Таркад, округ Донегал

Лиранское Содружество

11:65 часов по местному времени

3 октября 3057 года

Лори и Грейсон вышли в вестибюль, где было зябко, как в холодильнике.

Изо рта при дыхании вырывался парок. В помещении оказалось окно — настоящее, закрытое стеклами или каким-то прозрачным пластиком. Иней закрывал большую часть окна, и повыше его открывался вид на корабельный сосновый лес, густо росший по склону горы. Выше обнажались скалистые откосы….

Лори долго стояла у окна, рассматривая присыпанные снегом могучие сосны.

— Грейсон, — она наконец окликнула мужа, — о чем ты сейчас думаешь?

На мгновение она уловила… неожиданно проснувшуюся в нем попытку поделиться с ней чем-то сокровенным… И тут же желание угасло. Карлайл вновь вернулся в свое привычное заторможенное состояние. На губах непонятная ухмылка, в глазах — дума. Непонятно о чем… Он вновь закрылся, ответил словами, которые в последнее время Лори ненавидела больше всего:

— Все будет хорошо. Не беспокойся. Верь мне…

— Черт тебя побери, почему ты не решился защищаться?!

— Потому что это не привело бы ни к чему хорошему.

— Как ты можешь знать? В случае чего можно обратиться в суд высшей инстанции. Подать апелляцию!.. Ты должен потребовать проведения военной прокуратурой формального расследования. Ты имеешь право обратиться в особый суд для аристократов, ведь ты же барон Гленгарри!..

— Поверь, любимая, все эти меры бесполезны! Они ничего не изменят. Я знаю, что я делаю.

— Я в этом как раз не уверена!

В молчании прошло десять минут. Затем еще пятнадцать… Лори окончательно окоченела. Сколько можно совещаться, скорее бы все кончилось… Когда ожидать стало невмоготу, двери неожиданно распахнулись, и в приемную вышел адъютант в парадной форме офицера гвардии Штайнеров.

— Полковник Карлайл? — обратился он к наемнику. Затем, повернувшись к Лори, чуть прищелкнул каблуками. — Подполковник Калмар-Карлайл?.. Прошу следовать за мной, решение принято.

— Что ж, пришло время платить по счету.

— Если они признали нас виновными, — сделала замечание Лори, — для них наступят чертовски трудные времена.

— Если они признают виновным меня. Ты здесь совершенно ни при чем.

— Нет уж, черт тебя побери, Грейсон! Как ни старайся, а я все-таки принимала в этом участие!

— Тише. Прошу — веди себя тише… — напомнил ей Грейсон.

Как только их ввели в зал, Лори тут же глянула в сторону маленького столика, стоявшего впереди большого стола, за которым расположились судьи. На нем лежал обнаженный меч. Чудо, а не меч! Узкое лезвие, поблескивающее в искусственном свете, и рукоять из акульей кожи отделаны золотом. По-видимому, оружие было взято из какого-то музея или из частной коллекции. Тут она обратила внимание, что на стене оказалась ополовиненной эмблема военного суда. Там даже остался след. Вот откуда было снято оружие, которое теперь было водружено на столик. У этого клинка было свое, особое название. Ага, шпага… Но если это шпага…

Этого не может быть! Лори не могла поверить, что они решились на такое.

Она даже выдохнула от негодования: «Нет!..»

Когда-то ей доводилось читать, что в незапамятные времена офицеры, служившие в армиях и на флотах, все поголовно были вооружены подобным холодным оружием. Кажется, они его даже использовали во время сражений… Но со временем эти клинки стали считаться знаком офицерского достоинства, и в случае совершения недостойного поступка — скажем, бегства с корабля без приказа командира или проявленной в бою трусости — владелец шпаги представал перед судом своих коллег, который назывался судом чести. На все время процесса ему предписывалось сдать шпагу.

Как только выборные судьи заканчивали обсуждение и выносили приговор, обвиняемого вводили в зал суда. На столик клали шпагу. Если решение было в его пользу, то клинок располагался на столике рукоятью вперед, и после оглашения приговора подсудимый мог взять его и вложить в ножны. Если судьи утверждали обвинительное заключение, то шпагу клали лезвием в сторону обвиняемого. Так требовала древняя традиция.

После развала Звездной Лиги в некоторых государствах Внутренней сферы высшие военные круги были озабочены поиском особой, не похожей на другие армии символики. Из истории вытаскивали самые замшелые обычаи как в отношении одежды, так и в повседневной жизни армии и космического флота.

Кое-где на парадных мундирах появились аксельбанты, эполеты. Дело доходило до смешного — до изготовленных из самых современных материалов декоративных лат. Кое-какие традиции, наоборот, оказались очень уместны, особенно в области военного судопроизводства и уставов внутренней службы. Полезные нововведения скоро распространились по всему обитаемому пространству.

Все было сделано, как того требовала древняя традиция.

Острие меча было направлено точно в сторону прохода, по которому шли Грейсон и Лори.

Грейсон заметно побледнел, однако не произнес ни единого слова.

— Полковник Грейсон Дит Карлайл, командир полка наемников, называемого Легионом Серой Смерти, — сказал Хорн, когда обвиняемый приблизился к столу, — настоящая коллегия признала вас виновным в измене. Существуют неоспоримые свидетельства, что ваши действия были сознательно направлены против Федеративного Содружества. По другому пункту, согласно которому вы обвинялись в нарушении контракта, заключенного между царствующим домом Штайнеров и Легионом Серой Смерти, вина ваша доказана и признана собравшейся коллегией. Что касается пяти пунктов обвинения предательского нападения на войска Федеративного Содружества, коллегия пришла к единому мнению, что вы виновны по всем пяти пунктам.

Регент Хорн оторвал взгляд от встроенного в стол дисплея и холодно глянул на Карлайла.

— Подобное решение, — добавил председатель, — предполагает, что со времени заключения контракта с царствующим домом Штайнеров и вплоть до настоящего момента, включая известные события на Каледонии и Гленгарри, вы, по существу, ни в чем не нарушили обязательств, взятых по отношению к этому царствующему дому. Однако формально вы должны были подчиняться руководству Федеративного Содружества. Коллегия согласилась с доводами, которые приводились пострадавшей стороной, и признала вас виновным по всем выдвинутым пунктам обвинений. В данном случае мы руководствовались не столько духом закона, сколько его буквой, и с этой точки зрения, Грейсон Карлайл, невозможно опровергнуть, что вы по собственной воле и целенаправленно вступили в бой с воинскими подразделениями, которые обязаны были поддерживать. Ваше поведение ничем нельзя оправдать. Вот почему нам не оставалось ничего другого, как только признать вас виновным.

Председатель вновь в упор глянул на Грейсона.

— Хочу еще раз напомнить, — продолжил Хорн, — что это заседание не может подменить ни гражданское судебное разбирательство, ни военный трибунал. Поэтому вынесенное решение не является ни обвинительным заключением, ни поводом для взятия вас под стражу и исполнения приговора. Мы здесь приговоры не выносим, судьбу в юридическом смысле, — неожиданно повысил голос Хорн, — не решаем! Тем не менее объявленное в этом зале заключение может стать основанием для высшей судебной палаты признать вас виновным по всем пунктам, включая и пункт, касающийся измены. Далее это решение также может стать поводом для заключения контракта между царствующим домом Штайнеров и Легионом Серой Смерти, имеющим ничтожное значение. Более того, царствующий дом имеет право на основании выводов, сделанных нашей коллегией, разорвать уже упомянутый контракт по причине нарушений условий договора. Что касается лично вас, Грейсон Карлайл, то опять же согласно этому решению вас можно лишить титула и баронства, а вашу собственность можно передать другому лицу.

У меня есть послание от архонтессы Катрины Штайнер, в котором правительница извещает коллегию, что, если в результате сегодняшнего расследования вы, полковник Грейсон Карлайл, будете признаны виновным хотя бы по одному пункту, она будет вынуждена в официальном порядке объявить о вашем разжаловании и лишении титула барона Гленгарри и всех привилегий, связанных с ним. Вы также лишаетесь прав на крепость Гленгарри. Имя нового барона будет объявлено в течение двадцати четырех часов.

Далее в своем решении мы рекомендуем распустить Легион Серой Смерти. Если понадобится, то даже с применением силы. Если полковник Карлайл добровольно согласится оставить свой пост, то можно обойтись и без применения силы. — Хорн глянул в сторону Лори. — Это было мое предложение предоставить вам место командующего легионом, понятно, подполковник Калмар-Карлайл?

Лори, не в силах сдержать гнев, только было собралась открыть рот, чтобы отказаться и популярно объяснить, что она лично думает об этом процессе, а также о самом председателе и его подручных, как Грейсон взял ее за руку и сжал пальцы с такой силой, что жена онемела от боли. Только старая, воспитанная с детства привычка терпеть и ни в коем случае не выказывать свои чувства окружающим остановила ее. Она удивленно посмотрела на мужа, тот как ни в чем не бывало отрицательно покачал головой и улыбнулся.

— В любом случае, — продолжал зачитывать решение председатель, — Легиону Серой Смерти предоставляется девяносто стандартных суток, чтобы оставить место своей последней дислокации и найти работу в каком-нибудь другом месте Внутренней сферы, куда ему придется перебазироваться. Полковник Карлайл, вы желаете что-нибудь сказать по существу дела?

— Так точно, господин регент, — ответил Карлайл. — Я полностью признаю себя виновным и благодарен суду за детальное и объективное рассмотрение дела. Прошу занести в протокол, что я в любом случае оставлю пост командира Легиона. Рад, что выбор вышестоящего руководства пал на подполковника Лори Калмар-Карлайл.

— Я отказываюсь! — заявила Лори. Она повернулась в мужу и с неожиданной яростью воскликнула: — Грейсон, что ты делаешь? Как ты мог позволить…

— Прошу добавить в протокол, — настойчиво заявил Карлайл, — что это решение принято мной лично, без всяких понуждений со стороны.

— Так и будет зафиксировано, — пообещал Хорн. — А вам, подполковник Калмар-Карлайл, я хотел бы напомнить, что вы присутствуете в зале исключительно по доброй воле коллегии. Если с вашей стороны последует еще одна подобная выходка, я прикажу выпроводить вас из зала. Я ясно выразился?

— Так точно, сэр, черт бы вас всех побрал! — на одном дыхании высказалась Лори.

На губах у Вилли Шуберта промелькнула едва заметная усмешка. Или ей только показалось? Вон с какими каменными лицами они все сидят! Добраться бы ей до горла этого так называемого председателя!..

Хорн, словно угадав ее мысли, еще больше насупился и, глянув в сторону Карлайла, зычно спросил:

— У вас есть что-нибудь, полковник?

— Нет, сэр.

— Тогда я объявляю заседание закрытым.

— Я хотел бы отправить весточку, — сказал неизвестный, передавая клерку, сидящему за барьером, небольшую черную дискету. — Коммерческое сообщение, — добавил он.

— Только это? — равнодушно спросил чиновник. На станции межзвездной связи, расположенной в военном городке Асгард, было безлюдно. Клиент, просивший передать послание, был в форме полковника гвардии царствующего дома Дэвионов. Вел себя спокойно.

— Да, только коммерческое сообщение. А вот моя платежная карта, там указан счет для оплаты.

Клерк кивнул, принял вдобавок еще и карточку и принялся набирать закодированную команду на клавиатуре компьютера. Был он в белой форме офицера Ком-Стара, на левой стороне мундира — эмблема межзвездной связи.

Взглянув на экран компьютера, он заявил:

— Я могу включить вас в обычный интервал времени, выходящий отсюда в расчетное время две тысячи триста тридцать часов. Одним словом, ваше сообщение уйдет завтра, но, к сожалению, вам придется заплатить по повышенному тарифу. Срок приема писем в этот интервал уже прошел.

— Его получат завтра? — спросил клиент. — Отлично. Конечно, будь у него бюджет побогаче, он отправил бы полномасштабное послание с использованием всех приемов шифровки. Такими каналами пользовались межзвездные правительства и царствующие дома. У него, к несчастью, денег хватало только на коротенькое и ясное сообщение, передаваемое по коммерческому каналу. Теперь он вообще сидел без денег. Сколько суток ему придется ждать следующий перевод!.. Если все пройдет нормально, можно надеяться на скорое повышение по службе. Теперь у него все для этого есть. Жаль, что и на этот раз ему пришлось отправить коротенькое послание — только из слов и сокращенное до предела.

— Распишитесь, — предложил ему чиновник и положил на барьер электронную плату и особое перо, — и подтвердите адрес получателя.

Полковник быстро расписался: «Чарльз Дилон, пол. ВСФС». Адрес тоже написал собственноручно: «Брандел Гарет, оборонное предприятие, Геспериды II».

В гостиницу офицеров из Легиона доставили под усиленной охраной. Гвардейцы вели себя корректно, довели до самого номера в Асгарде, там встали снаружи у дверей.

Настроение у собравшихся в номере офицеров было подавленное. Только майор Маккол был беспричинно весел и, как только за ними закрылась дверь в номер, осмелился заявить:

— Ну мы и поддали им жару!

— О чем вы говорите, майор! — неожиданно рявкнула Лори. Потом она с той же неутихающей яростью обернулась к Грейсону. Глаза ее сверкнули. — Что же ты теперь собираешься делать, Грей? Ты просто поразительно вел себя…

Она вдруг оборвала возглас — Грейсон в этот момент поспешно взял себя искусственной рукой за ухо, а указательный палец другой руки приложил к губам. Потом посмотрел в сторону двери, бросил взгляд на противоположную стену и подмигнул Лори. Она поперхнулась, несколько растерянно глянула на мужа, а тот, в свою очередь грозно рявкнул:

— Я не желаю дискутировать на эту тему!

Она некоторое время молчала, потом излишне резко кивнула. Однако запал уже прошел, потом появилась мысль, что она совсем потеряла голову и ведет себя как девчонка. Что, спрашивается, она раскипятилась? В любом случае от резкостей, неуместного выяснения отношений, взаимных обвинений толку не будет. И Грейсон ведет себя так, как и должен вести, в противном случае следует признать, что он сошел с ума. «Ты считаешь, что он и в самом деле впал в безумие? Нет? Тогда заткнись!» — коротко и ясно приказала себе Лори.

Худшее произошло. Грейсон признан виновным, его заставили уйти с поста командира Легиона. С Легионом теперь тоже хлопот не оберешься. Вопрос встал напрямую — жизнь или смерть. Около десяти тысяч людей враз могут потерять работу, уважение окружающих, им придется спасаться бегством, а ведь у большинства семьи…

Ну и дела!..

В принципе ни одно крупное воинское соединение не может выжить, не имея базы на какой-нибудь планете, где оно могло бы наладить инфраструктуру. И прежде всего ремонтную базу для боевых роботов. Одна только профилактика и регламентные работы требуют создания мастерских, похожих на завод. Кроме того, необходимо огромное количество снаряжения, боеприпасы, склады, где можно хранить ядерное топливо, всю электронику и электротехнику.

Это только в общих чертах. Чтобы соединение постоянно было в боевой готовности, необходимо также создать на планете производственную базу, а это, помимо оборудования, прежде всего люди — технический персонал, рабочие, обслуживающие кадры. А этих людей надо кормить, значит, нужны фермеры. Кроме того, необходимо наладить торговый обмен с другими планетами, для этого тоже потребуются специалисты. Да мало ли кто может понадобиться военным!..

Получив приказ на отъезд с Гленгарри в течение девяноста дней, Легион Серой Смерти терял все это. Хуже всего, что им придется самораспуститься и заняться поисками работы, потому что если в космос можно отправить боевую технику и кое-что из материального обеспечения и запасов, то людей там держать длительное время невозможно. Сразу найти работодателя, чтобы он еще и предоставил планету, тоже непростая задача, хотя Лори была уверена, что предложения будут. Но что это за предложения! Так, мелочь одна!

— Послушай меня, Лори, — мягко сказал Грейсон. Он взял ее за плечи, заглянул в глаза, и в глубине ее зрачков он увидел смысл и разум. Он оставался тем Грейсоном, которым был до событий на Каледонии.

— Послушай, — еще раз повторил он. — Я не могу сказать тебе всего — по крайней мере не теперь. Но ты сама вскоре убедишься, что все будет хорошо.

— Но, Грей…

— Я уверен в этом. У меня есть веская причина для надежды, ведь ты будешь командовать Легионом.

Глаза у Лори удивленно расширились, она взволнованно, скороговоркой принялась отказываться:

— Грей, я не хочу. Ведь это же безумие! Сущая ерунда!.. Какой из меня командир полка…

— Послушай, девочка, — вступил в разговор Маккол, — лучше тебя для этой работы никого не найти. Ребята никого другого и слушаться не будут.

— Ты был бы лучшей кандидатурой, Дэвис, — ответила Лори. — Но вы почему-то даже не заикнулись об этом. Грейсон несколько месяцев провел в бессознательном состоянии, и теперь он, по-видимому, немного тронулся.

Если вы смирились с этим, то уж я ни за что!.. — Она почувствовала, как волна ярости туманит сознание.

— Лори, — теперь и Фрай принялся убеждать ее, — у тебя нет выбора.

Если бы Грей не поступил подобным образом, его уже ничто не могло спасти.

— Слушая вас, — с горечью воскликнула Лори, — создается впечатление, что вам совершенно наплевать на то, что случится с Легионом!

— Нет, нас очень заботит его будущее, — возразил Фрай и спокойно уселся на диван, раскинул руки по спинке, закинул ногу на ногу. — Очень сильно заботит. Боже, какая же здесь холодина! Алекс, а ну-ка, прибавь немного жару в обогревателе.

— Отец, — спросил сын, как только повернул ручку обогревателя, — что же ты теперь собираешься делать? Что нам всем делать? Я имею в виду Легион?

Грейсон сухо улыбнулся:

— Об этом теперь не со мной надо разговаривать. Это одно из требований приговора. Я вышел в отставку.

Кейтлин Деврис перевела взгляд с Грейсона на Лори.

— Но ведь мы же не сдадимся? Мы будем сражаться?!

— О чем ты разговаривал с этим лиранским полковником, который приходил к вам прошлой ночью? — спросила Лори. — Как его зовут? А-а, Шуберт. Это с ним ты обсудил мое назначение?

— Среди других вопросов мы обсудили и этот, — кивнул Грейсон. — Лори, я на самом деле хочу, чтобы ты взялась за это.

Лори обвела комнату взглядом — где же могут располагаться эти проклятые скрытые камеры? Куда они повтыкали «жучки»?.. Разве их все отыщешь? Но в любом случае следует еще немного поломать комедию.

— Значит, ты считаешь, что я все это время только и мечтала занять твое место? Спасти Легион, в то время как ты…

— Нет! — Он ткнул пальцем прямо ей в лицо. — Ты об этом не мечтала, но теперь тебе придется этим заняться. Именно тебе!.. Сегодня же будет оформлен приказ о присвоении тебе звания полковника, и ты немедленно приступишь к исполнению своих обязанностей, потому что я не собираюсь возвращаться на Гленгарри.

"Все-таки с ним что-то не в порядке , — подумала Лори. — Неужели приговор так подействовал на него, что он уже не в состоянии контролировать свои поступки? "

— Грейсон, я понимаю, в последние дни тебе пришлось худо, но…

— Не надо опекать меня как мальчишку, Лори. Я знаю, что делаю.

— Черт тебя побери, Грейсон, тогда объясни! Расскажи толком!..

— Мама права, — подал голос Александр.

— Нет! — Грейсон с размаху ударил кулаком левой руки по столику, стоявшему рядом с диваном. Раздался треск сломанного дерева, и столик съехал набок — одна из ножек оказалась сломанной. — Дьявол бы вас всех побрал!

— Эй, парень, умерь силу! — всполошился Маккол. — Иначе ты здесь всю мебель переломаешь.

— А как иначе втолковать ей, что сейчас не время устраивать семейные ссоры?!

Грейсон с гримасой боли потер край ладони своей искусственной руки.

— Лори, любимая, ты должна доверять мне. Я хочу, чтобы ты взялась за дело. И немедленно! Дела в Легионе не могут ждать.

— Ни за что! — с чувством, тщательно выговаривая слова, ответила Лори.

— Черт тебя побери! — Теперь и Карлайл не выдержал. — Ты, в конце концов, будешь слушаться или нет? Это приказ, понятно! Ты обязана принять командование Легионом, должна позаботиться о людях! И чтобы ни единого слова возражения!… Уяснили, полковник Калмар-Карлайл?

— Так точно, сэр! — Лори вскочила, вытянулась в струнку. — Вас поняла — принять командование Легионом, позаботиться о людях.

Она повернулась кругом и строевым шагом отправилась в спальню.

В последнее время Александр Карлайл не узнавал отца.

Все, что творилось с ним после выздоровления, поступки, которые он совершал, относились совсем к другому человеку, нежели к полковнику Карлайлу. Смыслом его жизни всегда был Легион — он постоянно, поминутно думал и заботился о нем. Даже в часы досуга, взяв в руки какой-нибудь труд по военному искусству, Карлайл неизменно прикладывал всякое теоретическое положение к какому-нибудь конкретному случаю в истории полка. Александр вырос в уверенности, что полк представляет для отца нечто большее, чем место службы, — круг личных друзей, источник хлопотливых забот, наполнявших смыслом его жизнь. Он, уже поступив на службу, как-то осознал, что Легион является для отца чем-то вроде инструмента, с помощью которого он пытается прояснить некоторые темные места в военной теории. Причем этот интерес нельзя назвать отвлеченным — с помощью подобных экспериментов Карлайл выстраивал и линию своей собственной судьбы. В самом лучшем смысле этого слова… Отец никогда не отличался технократическими замашками, не страдал равнодушием к людям, потому что исповедовал в общем хорошо известную мыслишку, что в конечном итоге исход любого сражения зависит от людей. И, собственно, сражаются они за свои личные цели. Никто не желает умирать за отвлеченные понятия или класть свою жизнь на алтарь проверки отдельных положений военного искусства. Да, каждый умирает в одиночку, но сражается-то в строю! Древний инстинкт самосохранения всегда подсказывает, что на миру и смерть красна, с товарищами врага бить сподручнее… В компании и своих собственных целей легче достичь, если идешь в бой вместе с единомышленниками, а приказ — всего лишь выражение их общих целей и стремлений. Этот важный психологический момент современного боя всегда интересовал полковника. Это было очень перспективное направление, особенно в области организации учебных занятий.

В этом смысле цели и желания командира полка и молоденького выпускника военного училища всегда должны совпадать — в этом Грейсон Карлайл и видел суть искусства командовать людьми. Конечно, их можно погнать в бой силой, но эта дорожка до добра не доведет. Не даст осуществить самого себя — так бы Алекс сформулировал весь комплекс взаимоотношений, которые связывали отца с Легионом.

Алекс вырос в гарнизоне, играл в тени десятиметровых боевых роботов. В первый раз уселся в кресло водителя в двенадцать лет — полковник взял его с собой, и мальчик, сидя у него на коленях, полной грудью вдохнул ту непередаваемую смесь запахов машинного масла, горячего металла, охлаждающей жидкости, которыми была пропитана рубка «Marauder’а».

Алекс никогда особенно не задумывался над вопросом кем быть. Конечно, водителем этих грозных машин, офицером. Его судьба — это продолжение прямой, которую вычерчивал отец. Быть может, наступит день, когда он сменит его на посту командира полка и далее будет шагать той же дорогой.

Тот, кто хоть раз испытал волнующую дрожь в момент первого шевеления боевого робота, оживающего от движений твоих пальцев, тот никогда и ни на что не променяет рубку металлического гиганта. Были у Алекса и трудные деньки, особенно когда ему был присвоен чин капитана, и многие в Легионе косились в его сторону — по заслугам ли было такое быстрое продвижение по службе. Сначала он хотел оставить полк и наняться в какое-нибудь другое подобное соединение, однако по зрелом размышлении решил, что бегство — это не самый лучший способ избежать неприятностей.

Старший Карлайл помалкивал — видимо, ожидал, как сын выпутается из этого положения. Что ж, Алекс решил, раз его назначили командиром роты, значит, он должен вывести ее в число лучших. То есть поступил точно так, как отец в подобных обстоятельствах…

Теперь, после событий на Каледонии, все изменилось. Все пошло наперекосяк.

Прежде всего его очень мучила невозможность побыть с Кейтлин наедине.

После заседания третейского суда ему просто было необходимо посоветоваться с ней, однако сразу после возвращения в гостиницу наемников взяли под плотную опеку, так что остаться без свидетелей было невозможно. Более того, их — семью Карлайлов — сразу отделили от остальных сопровождавших их легионеров. Последние два дня до отлета куда бы Алекс ни направлялся, всюду за ним следовал кто-то из охранников. Даже в космопорт семью Карлайлов повезли отдельно. В зале ожидания тоже держали в стороне от Маккола, Фрая, Кейтлин. Каждую группу охраняло не менее дюжины охранников. Никто из наемников не мог без сопровождающего отлучиться в буфет или в туалетную комнату. Возможно, их малогостеприимные хозяева боялись, как бы легионеры не учинили какой-нибудь скандал. Судя по Алексу, эти опасения были вполне обоснованны — тот с трудом сдерживал гнев, был необычно резок с окружавшими его гвардейцами.

Успокоившись, устроившись в кресле, он, не подавая виду, принялся пристально изучать приставленных к нему гвардейцев. Один из них сразу привлек его внимание. Это был старый служака, скорее всего за сорок. Может, даже сорок пять, а все еще лейтенант. Да и по выражению лица этот верзила мало подходил для командной должности.

«Лейтенант» было самое удивительное и непонятное звание в Вооруженных силах Лиранского Содружества. Если не сказать — нелепое. С точки зрения табели о рангах, это был первый офицерский чин, однако никто — ни среди офицеров, ни рядовой состав — не считал это звание в полной мере офицерским. Дело в том, что нередко лейтенанта присваивали и капралам за выслугу лет, и некоторым сержантам за храбрость в бою. Этот чин был как бы переходным. Полноценным командиром считался капитан, особенно если он получал в командование роту или занимал равноценную должность. В лейтенантах обычно ходили неудачники или люди без амбиций. Или те, кто упускал свой шанс на продвижение.

Лейтенантские нашивки, особенно для человека сорока — сорока пяти лет, свидетельствовали, что тот напрочь застрял в своей карьере. Если прибавить усталый, туповатый взгляд, с которым смотрел на него охранник, его не первой свежести форму — местами были заметны изрядные потертости, — становилось ясно, что капитаном ему никогда не стать. На щеках сеть лопнувших кровеносных сосудов — вероятно, не в меру употребляет горячительные напитки. Кто же он — неудачник или упустивший свой шанс озлобившийся служака? В любом случае деньги ему нужны, от них он не откажется. Не то что эти желторотые новички, что стоят у него, Алекса, за спиной. Эти еще витают в облаках и строго соблюдают устав. Тянутся при виде всякого капитана. То-то они с таким презрением смотрят на него, одетого в штатское. Алекс невольно оглядел себя: белый джемпер, кожаные полуботинки, брюки в обтяжку, без всякого намека на галифе, на плечах — добротное шерстяное пончо. Типичный шпак!.. Это даже хорошо, смекнул Алекс, что он не в форме. С точки зрения охранников, человеку в штатском позволено куда больше, чем офицеру. Пусть даже стражам хорошо известны и звания наемников, все равно обычный костюм во многом развязывал Алексу руки. Этому подержанному лейтенанту тоже…

"Черт, стоит попытаться! "

Он встал и подошел к охраннику. Тот подозрительно глянул на Александра Карлайла:

— Чего тебе, наемник?

— Мне бы провести несколько минут со своей подружкой, — откликнулся Алекс и кивком указал на сидевшую в стороне Кейтлин. Затем слегка заехал локтем в бок лейтенанту. — Всего несколько минут… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?

Алекс чуть раскрыл кулак и показал охраннику бумажку в пятьдесят чеков Ком-Стара.

— С тех пор как мы прибыли сюда, мы ни разу не были вместе, — добавил он.

Лейтенант заколебался, в раздумье выпятил нижнюю губу, потом, так и не сумев скрыть мелькнувший в глазах жадный проблеск, грубовато спросил:

— На что ты меня толкаешь? Эй, парень, смотри не играй с огнем. У меня приказ…

Алекс вздохнул и показал еще одну такую же бумажку. Лейтенант облизнул губы, отвернулся спиной к залу, торопливо принял деньги и сунул их в карман.

— Смотри, парень, десять минут! — Он молча кивнул в сторону: — Там есть комнатенка. Следующая вон за той дверью… Секретная комната, понял? — Он многозначительно подмигнул Алексу. — Можешь воспользоваться.

Только на рысях, понял? — И неожиданно рассмеялся, скорее отрывисто загавкал.

Алекс кивнул и скорым шагом заспешил к Кейтлин. Торопился, опасаясь, как бы лейтенант не раздумал или не потребовал доплату. Добравшись до Кейтлин, он взял ее за руку и легонько потянул к себе:

— Кейтлин, мне нужно поговорить с тобой.

— О чем? Что ты, Алекс.

— Пойдем отсюда. Я договорился с охраной. Девушка поднялась, и они приблизились к двери, закрытой на кодовый замок. Лейтенант нажал на нужные кнопки, и створка скользнула в сторону.

— Сюда, — сказал лейтенант и, с откровенным вожделением глянув на Кейтлин, подмигнул Алексу: — Слышь, парень, могу позволить вам побаловаться двадцать минут. Используй их на полную катушку!..

Алекс ввел Кейтлин в маленькое подсобное помещение. Свет здесь был скудный, истекал из посвечивающей осветительной, единственной на все помещение полосы. Возле стен стояли какие-то пустые ящики, а в углу валялся потертый измызганный матрас. В воздухе отчаянно пахло стиральным порошком и мочой.

Как только дверь за ними закрылась, Кейтлин повернулась к Алексу:

— Что все это значит?

— Послушай, Кейтлин, я должен сказать тебе «гуд бай». Я остаюсь на Таркаде.

Кейтлин захлопала глазами:

— То есть как «остаюсь»? Вместе с отцом?..

— Не совсем так. Он собирается куда-то в другое место. Куда, мне не сказал. Он вообще на эту тему со мной не разговаривает. Однако сегодняшней ночью он дал мне вот это.

Он сунул руку в свое напоясное портмоне, вытащил официальную карту-дискету и протянул девушке. Она повернула дискету таким образом, чтобы тусклый свет упал на полированную пластиковую поверхность.

— Это же патент, — удивленно выговорила она, — приказ о зачислении тебя на службу в ВСЛС…

— Точно так, — кивнул Алекс. — Они не поскупились на звание капитана — мол, у меня достаточно опыта, чтобы командовать ротой. По крайней мере, это не понижение, не так ли? Сначала я буду служить здесь, в Асгарде, в какой-то гвардейской части, потом, когда начнется формирование боевых частей и их начнут укомплектовывать машинами, меня переведут на командирскую должность. И знаешь куда? В Первый Гвардейский Королевский полк!..

Кейтлин встряхнула головой, потом еще раз взглянула на дискету.

— Я… не понимаю. Ты что же?.. Ты уходишь из Легиона?

— Мы подробно обсудили этот вопрос с отцом этой ночью, — объяснил Алекс. Ему было немного не по себе. — Я же сказал, что именно он дал мне этот документ. Он получил его, как мне думается, от Вилли Шуберта — помнишь, тот парень, который приходил к нам. Отец так сказал: если, мол, я не против, то этот документ будет моим.

Она посмотрела на него поверх карточки. О чем она думала в тот момент? Алекс готов был поклясться, что в первый раз не может проникнуть в ее мысли. Так и не дождавшись ответа, он встряхнул головой.

— Послушай, Кейтлин, ты же сама понимаешь, что в Легионе у меня уже больше не будет никакой перспективы. Самого Легиона не будет! И что потом?

— Ты ждешь от меня ответа или пытаешься найти сочувствие?

— Конечно, сочувствия! И понимания… Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Неужели ты до сих пор не заметила, что еще до этой грязной истории я не раз задумывался о своей дальнейшей карьере. Разве я первый из офицеров, кто переходит в регулярную армию? Разве я не имею право на собственную судьбу? Разве роспуск Легиона не ставит крест на всяком дальнейшем служебном росте? Помимо всего прочего, я, признаюсь, уже обсуждал вопрос, когда же отец сможет доверить мне Легион. Так вот, полковник решительно отказал мне в этой должности. Он заявил, что я еще не дорос и вряд ли дорасту, что это такая тяжесть, которая раздавит меня. Это он так сказал, а я думаю совсем по-другому. Но этой ночью, когда отец передал мне официальное назначение, он вел себя совсем по-другому. Он так и сказал мне: «Эх, сынок, если уж все так получилось, стоит ли ставить на загнанную лошадь? Вот твой шанс». Он протянул мне эту дискету и добавил: «Используй его».

— Алекс! — низким грудным голосом, едва скрывая ярость, ответила Кейтлин. — Как ты мог?

Молодой человек сжал челюсти.

— А что мне остается? Нет, ты скажи, что мне остается? У меня есть выбор?! В конце концов, что в этом бесчестного? Я разве отказываюсь нести службу, жду для себя каких-нибудь поблажек?.. Неужели непонятно, что, оставаясь в Легионе, я теряю все!

— Что же ты хотел услышать от меня?

— Я рассчитывал, что ты поймешь и останешься со мной. Ты прекрасно водишь боевую машину. Ходят слухи, что в Первый Королевский полк собирают по-настоящему классных пилотов, а также летчиков с безупречным послужным списком и боевым опытом. Я уверен, что смогу вытребовать тебя… Может, мне даже удастся взять тебя в мою собственную роту…

— Ты… грязный ублюдок!.. — сквозь зубы выговорила Кейтлин. Сказала так тихо, что Алекс едва услышал ее. — Ты действительно хочешь порвать с семьей в тот самый момент, когда они больше всего нуждаются в тебе?

— Не похоже, что очень нуждаются.

В душе Алекс не очень-то верил, что следовало исполнить совет отца. Даже если тот затевал какую-то игру, он все равно мог бы довериться сыну. Тут он почувствовал странную пустоту в душе, сознание словно погрузилось в какую-то бездну. Непонимание далеко не недоверие. Всю жизнь отец давал ему только дельные, честные советы. Неужели на этот раз он сорвался и решил спасти единственное чадо? Что-то здесь было не так. Вот когда в пустоте забрезжил огонек — если он доверяет отцу, то доверять надо во всем и не пытаться по каким-то крохам составить цельную картину. Отец намекнул, что Алексу надо остаться в Таркаде, значит, тому надо остаться. И ни с кем нельзя делиться этим открытием. Даже с Кейтлин!.. Это была не его тайна!

Можно было заранее предположить, что у сына состоится разговор с девушкой, и если он, Александр, доверяет отцу, то должен следовать его негласным указаниям. По крайней мере, того требует дисциплина — инициативу можно проявлять только в пределах общего замысла командира. Итак, вопрос «уйти или остаться» свернулся в понятное требование верности вождю. В этих условиях это было самое лучшее решение. Он его принял, теперь дело за Кейтлин. Значит, и она должна пройти через это унижение — если, конечно, она любит и доверяет ему. В других обстоятельствах он бы точно так же отнесся к подобному предложению, как это сделала Кейтлин.

Собственно, не было ничего необычного, когда офицер-наемник переводился в регулярные армейские части. Подобные переходы даже поощрялись, они шли на пользу всем. В армии ценили несравненно больший боевой опыт, которым обладали наемники, хотя порой офицеры из королевских частей позволяли себе кое-какие презрительные намеки насчет жажды денег и отсутствия идеалов у ловцов удачи. В то же время командиры, выросшие в составе наемнических частей, после перехода в регулярные соединения осваивали новые тактические приемы, новые формы организации боя и технические средства поддержки, которые в первую очередь внедрялись в линейных подразделениях. Кроме того, наемникам из руководящего состава было жизненно необходимо лично познакомиться с начальствующей элитой королевских частей. Нередко потом они становились противниками… Но сейчас были другие обстоятельства!..

Другие ли? Ему припомнился последний разговор с отцом.

— Возьми это, — в конце долгого разговора сказал отец и протянул дискету. — У тебя больше никогда не будет более удобного случая. Особенно в этих обстоятельствах.

— Я не хочу покидать Легион Серой Смерти, — ответил сын.

— Подумай хорошенько. Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы Легион справился с нынешними трудностями. Если не выйдет, то для всех наступят плохие времена. Если так случится, то ты должен позаботиться о матери, по крайней мере до того момента, когда она сама встанет на ноги. Кто-то должен заплатить по счетам, и если никто не наймет ее из-за связи с распущенным соединением, то этим человеком будешь ты.

«Бог мой, распущенное соединение!» Это словосочетание буквально резануло по ушам. Не было большего позора для наемников, чем оказаться в составе разогнанного в законном порядке полка. Ни в коем случае нельзя доводить дело до этого!..

— Черт побери, отец! Ты говоришь так, словно мы больше никогда не увидимся.

— Может, и так, сынок. Сам знаешь, на войне как на войне. — Грейсон Карлайл неожиданно рассмеялся. — Не беспокойся, Алекс. Все будет хорошо.

Со мной тоже. Мы выживем. Самую большую помощь мне, Легиону и себе тоже ты окажешь, если примешь это назначение, кто бы что тебе ни говорил. Иди служить в Первый Королевский.

Точно, он так и сказал — самую большую помощь!.. Алекс согласился.

Просто сказал «да». Теперь следовало так же ненавязчиво объяснить все Кейтлин. Ничего не говоря, все объяснить. Интересная задачка!

— Кейтлин, понимаешь…

Она с размаху ударила его по щеке. Ударила расчетливо, точно — голову Алекса отбросило к стене.

— За что?

— Может, я в твоих глазах выгляжу старомодной, — ответила она, — но я всегда считала, что главное — это верность.

— Но это он посоветовал мне!..

— Он отдал приказ?

— Нет, но…

— Его я не осуждаю, он должен был позаботиться о тебе. Но, черт побери, он сейчас более чем когда-либо нуждается в твоей помощи.

— Я уже говорил тебе, Кейтлин. У меня сложилось впечатление, что не очень-то нуждается…

В этот момент дверь неожиданно отъехала в сторону, яркий свет брызнул в подсобку. На пороге стоял лейтенант вместе с тремя своими сослуживцами. Те, млея от восторга, тянули шеи, чтобы разглядеть, что же там происходит внутри.

— Эй вы, двое!.. — рявкнул лейтенант, заметив, что парочка стоит одетая и о чем-то яростно спорит, сразу сбавил тон. — Ваше время кончилось. Убирайтесь отсюда к дьяволу!

— Прощай, Алекс, — не предвещающим ничего хорошего голосом сказала Кейтлин. — Уверена, на новом месте у тебя будет все хорошо. Ты там придешься ко двору.

Повернувшись, она промаршировала мимо остолбеневших гвардейцев. Те по привычке вытянулись — так и застыли, не в силах признаться, что девчонка взяла их на испуг. Отдалившись от двери, Кейтлин помахала им ручкой.

"Замечательно ", — решил Алекс. Он глубоко вздохнул и вышел из подсобки. У него еще оставалось время, чтобы сообщить о своем решении матери. Возможно, этот разговор будет полегче. Скорее всего, отец уже поделился с ней новостью, и все равно беспокойство не оставляло его.

"Грязный ублюдок! " — Он покачал головой и усмехнулся.