Опасная игра леди Эвелин

Глава 13

— Давно вы служите графу Беркли?

Мистер Мэтью Миллер — а именно так звали помощника, которого Беркли отправил со мной вместо себя — искоса на меня посмотрел. Чувствовал он себя неловко, и то же самое ощущала я.

Когда Беркли согласился с моим условием, я обрадовалась. Это было преждевременно, ведь сразу после граф сообщил, что останется в особняке, а компанию мне составит его помощник.

И теперь мы ехали с ним в экипаже, и горькая досада жгла мне кончик языка. Глупое, ничем не обоснованное чувство. Граф ничего мне не был должен и ничего не обещал, и я сама виновата, что допустила... что позволила ожиданиям вскружить голову. Забылась ненадолго.

Но больше это не повторится.

Да.

Это я решила для себя твердо. Потому что нельзя девице в моем положении тешить сердце глупыми надеждами. Обманываться каждый раз очень больно.

«С чего ты вообще позволила этой надежде прорасти?— шептал мне едкий внутренний голос. —Ты всего-то помогла графу добраться до спальни. Больше не случилось ни-че-го».

— Довольно давно.

Ответ мистера Миллера вернул меня в реальность. Он выглядел моим ровесником: светловолосый, улыбчивый, располагающий к себе. Я никак не могла представить его в роли помощника мрачного, вечно хмурого Беркли.

— Как же вы познакомились?

— Он спас меня. Выкупил мой долг, — пояснил он и принялся смущенно одергивать рукава серого сюртука.

И я не стала его больше ни о чем спрашивать, хотя каждый его ответ лишь рождал новые вопросы.

— А вы, миледи? — но Мэтью заговорил сам. — Странно, что мы не встречались прежде. Ведь вы, верно, знакомы с Его светлостью еще дольше.

— Почему вы так решили? — поинтересовалась я без капли кокетства.

— Но как же, — он нахмурился чуть растерянно, — ведь лорд Беркли взялся за ваше дело. После того, как он оказал услугу Кронпринцу, и на него со всех сторон посыпались заказы, Его светлость почти перестал принимать новых клиентов. Из старых выстроилась очередь, — Мэтью коротко рассмеялся.

Я ответила ему вымученной улыбкой.

Впервые услышала об оказанной Кронпринцу услуге... Любопытство распирало изнутри, и я с трудом удержалась от новых вопросов.

Мне это не нужно.

Мне не нужно знать о Беркли ничего. Меня интересует лишь то, как продвигаются поиски Джеральдин. И все на этом.

Скрипнувшие реверсы экипажа избавили меня от необходимости продолжать диалог. Мэтью вылез первым и учтиво подал мне руку. Мы остановились прямо перед домом, где работала Джеральдин.

— После вас, миледи, — сказал мой спутник и открыл калитку, пропустив меня вперед.

На крыльце нам пришлось подождать достаточно долго, прежде чем открылась дверь. Миссис Харрисон — бывшая нанимательница моей подруги — окинула нас недовольным, подозрительным взглядом.

— Мисс Эвелин, — сквозь зубы поздоровалась она, не посторонившись. На Мэтью лишь посмотрела мельком и снова повернулась ко мне.

— Добрый день, миссис Харрисон, — набрав в грудь побольше воздуха, заговорила я. — Прошу прощения за беспокойство и за неурочный визит, но мы хотели бы, с вашего позволения, задать буквально два вопроса вашей горничной Кэтлин. Они были подругами с Джеральдин, и я надеялась...

— Не произносите при мне имя этой неблагодарной девки! — взвизгнула миссис Харрисон, и, вторя ей, в доме заплакали дети. — Ушла от нас одним днем, посмела не отработать положенный по закону месяц!

Невольно я подалась назад: волна гнева, исходящая от женщины, заняла все пространство вокруг.

— Вы про горничную Кэтлин? — переспросила я на всякий случай.

— Про это прошмандовку! — с готовностью закивала миссис Харрисон. — Знать не знаю, где она, да и не хочу!

— Нам очень нужно с ней поговорить, — взмолилась я, когда женщина начала закрыть дверь. — Пожалуйста, может быть, вы помните ее адрес?..

— Рыбацкая улица ей дом родной! — криво усмехнулась миссис Харрисон и хлопнула дверью прямо перед нашими лицами.

Я взглянула на Мэтью.

— Это улица недалеко от порта.

— Я знаю, — он озабоченно кивнул.

Спустившись с крыльца, мы вернулись к экипажу.

— Думаю, лучше всего будет вернуть вас в особняк лорда Беркли, миледи, — сказал Мэтью, вновь поправляя манжеты сюртука. — А потом я попытаюсь отыскать горничную.

— Меня Кэтлин хотя бы знает, — я заупрямилась. — А с вами не будет и говорить. Если бы вы пришли к миссис Харрисон в одиночку... — и, выразительно поиграв бровями, я замолчала, оставив легкую недосказанность.

Мэтью потер ладонью шею пониже затылка и кивнул со смущенным смешком.

— Тут вы правы. Эта гарпия вытолкала бы меня за дверь. Что же, — легко переменился он. — Тогда отправимся вместе.

И он подал мне руку.

Как с ним было легко и приятно. В отличие от одного знакомого графа. Никаких запретов, никаких мрачных взглядов, никакой сведенной судорогой челюсти...

Дом Кэтлин мы нашли далеко не сразу. Хорошо, что я с ней виделась и могла описать внешность горничной случайным прохожим, к которым мы обращались за помощью. На нас, конечно, косились, и многие уходили, даже не дослушав, но нашлись и те, кто подсказал.

Квартал, в которым мы очутились, вызывал у меня смутную тревогу. Хотелось побыстрее из него убраться. Мы были чужаками здесь, потому и ловили на себе неприязненные, оценивающие взгляды.

Горничная занимала небольшую каморку под крышей в старом, деревянном домишке. Ступени лестницы угрожающе скрипели, пока мы поднимались наверх. Пахло сыростью, плесенью и чем-то затхлым.

Кэтлин открыла сразу. Как будто кого-то ждала, но, когда она увидела на пороге нас, ее взгляд мгновенно потух.

— А-а-а, — протянула она разочарованно. — Это вы, мисс Эвелин.

А вот Мэтью она, кажется, обрадовалась. Разулыбалась, разглядев его получше.

Она пригласила нас внутрь, и мы оказались в комнатке, больше похожей на каморку, с косым покатым потолком, из-за чего рядом со стеной невозможно было выпрямиться в полный рост.

Я огляделась: обстановка буквально кричала о бедности, но на узкой койке были свалены в кучу наряды из дорогой, богатой ткани. На грязном полу лежали изящные туфельки, через спинку потрепанного стула были перекинуты шелковые халаты и прозрачные сорочки.

Все это совсем не вязалось с должностью горничной. И смотрелось чужеродно в этой комнатушке.

— Чего вы хотели? — резко спросила Кэтлин. — У меня мало времени.

— Кого-то ждете? — вроде бы вскользь спросила я, но она лишь многозначительно фыркнула.

И сверкнула взглядом в сторону Мэтью.

Кажется, она предпочитала его общество моему.

— Мы хотели бы задать вам пару вопросов, мисс?.. — тот галантно склонил голову, ожидая ответа.

Девушка чуть покраснела.

— Можете звать меня Кэтлин, — сказала она и небрежным жестом перебросила на плечо пушистую копну каштановых волос.

— Тогда вы меня — Мэтью, — он сверкнул белозубой улыбкой. — Мисс Кэтлин, я являюсь помощником частного детектива графа Беркли, и…

— Ого! — она всплеснула руками. — Целый граф мной заинтересовался, — и принялась накручивать волосы на указательный палец.

Я закусила губу. Помню, она вела себя совсем иначе во время нашей встречи тет-а-тет.

— Ну, разумеется, мисс, — Мэтью был настоящим дипломатом. — Мы расследуем дело об исчезновении вашей знакомой мисс Джеральдин Фоули.

Что-то переменилось в лице Кэтлин. На одно мгновение, но я успела заметить. На него легла тень, облако недовольства и неприязни, но очень быстро она взяла себя в руки. Моргнула и вновь лучезарно улыбнулась.

— Мы лишь трудились вместе, — она пожала изящными плечами. — Вот и все. Не могу сказать, что хорошо ее знала.

Теперь уже я нахмурилась. Кэтлин утверждала обратное в нашем с ней разговоре. Ведь именно она рассказала мне о второй — тайной — работе Джеральдин.

И тогда же она по какой-то причине умолчала о молодом человеке, с которым встречалась моя подруга. И сообщила об этом лишь жандармам. Если бы граф Беркли не получил ее показания, мы бы никогда об этом не узнали.

Вдохнув побольше воздуха, чтобы задать вопрос, я, однако, передумала в последний момент и не стала ловить Кэтлин на лжи. Следовало набраться терпения, она и без того бросала на меня неприязненные, кислые взгляды. Зато Мэтью улыбалась так солнечно, что слепило глаза.

— Понимаю, понимаю, — закивал Мэтью с притворным сочувствием. — Но нам будут полезны любые сведения. Например, мы узнали, что у мисс Фоули якобы был поклонник? С которым она могла сбежать. Вы что-нибудь об этом слышали?

— Да-да, — Кэтлин вновь переменилась и радостно закивала. — Хахаль у нее был!

— Мисс Фоули вам сама об этом рассказывала?

— И сама, и встречалась я с ним мельком.

— Как чудесно! — воскликнул Мэтью. — Мисс Кэтлин, вы нам окажете неоценимую услугу, если предоставите словесное описание данного субъекта.

— Чего?

— Как выглядел поклонник мисс Фоули?

— Да обыкновенно, — она как-то нервно дернула плечами. — Как все.

У нее вновь забегал взгляд. Кэтлин врала. Неумело и глупо.

— Когда вы встречались с ним в последний раз? — негромко спросила я, подчеркнуто не смотря в ее сторону.

Но девушка все равно вспылила.

— Да чего вы мне все эти вопросы задаете! — воскликнула она, сжав кулаки. Хорошенькое лицо исказилось от гнева, щеки пошли некрасивыми алыми пятнами. — Я что, виновата в чем-то? Вы мне не верите? Думаете, я лгу?! — она уже почти кричала.

Я перехватила укоряющий взгляд Мэтью и неосознанно отступила на пару шагов. Я задала лишь один-единственный вопрос. Очень спокойно и вежливо...

— Мисс Кэтлин, дорогая, мы ни в чем вас не обвиняем и не подозреваем, — он принялся ласково утешать горничную, у которой в глазах не было ни слезинки.

— Правда? — надломленным шепотом спросила она, вскинув брови «домиком».

— Правда-правда, — Мэтью подошёл к ней и, помедлив, накрыл ладонью плечо. — Давайте мы с вами вот как поступим? Мисс Эвелин сейчас уйдет, — пристальный взгляд в мою сторону, — а мы с вами успокоимся, вытрем слезки и поговорим о таинственном поклоннике мисс Джеральдин. Ну же, не плачьте и улыбнитесь. Вам очень идет улыбка...

Он ворковал с ней, как наседка с цыплятами. Под конец и вовсе осторожно обнял, словно хрупкую драгоценность, и прижал к себе и строго посмотрел на меня поверх ее головы. Едва заметным кивком указал мне на дверь.

Его губы прошептали: «подождите снаружи».

Подавив судорожный вздох, я сцепила зубы. Мы отпустили экипаж, и стоять посреди улице вэтомместе мне совсем не хотелось.

«Ступайте. Пожалуйста. Вы будете мешать», — вновь прочитала я по его губам.

Я поежилась, почувствовав, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Подожду внизу прямо возле двери.

Ничего там со мной не случится.

— Доброго дня, Кэтлин, — пробормотала я вполголоса и покинула комнатушку.

Как и решила, я спустилась по шаткой деревянной лестнице вниз, шагнула чуть в сторону от двери и буквально прижалась спиной к стене дома. На город опускались предзакатные сумерки, последние лучи солнца скользили по крышам домов и таяли, заглянув в мутные окна.

Надеюсь, у Мэтью получится добиться внятного описания внешности. Иначе весь этот утомительный день был впустую.

Еще было бы славно выяснить, откуда у скромной горничной появились средства на такой роскошный гардероб. Он мог бы принадлежать какой-нибудь знатной даме, но никак не ей. Правда, спросить напрямую, скорее всего, не получится. Слишком болезненно Кэтлин реагировала даже на самые невинные вопросы.

Я вздохнула и огляделась по сторонам. Улица казалась пустынной, на меня никто не обращал внимания, но желудок сводило из-за неясной тревоги...

— Мисс, мисс! — откуда ни возьмись мне под ноги выкатился чумазый мальчишка с размазанными по лицу слезами. Он схватил меня за подол юбки и потянул в сторону. — Подсобите, мисс! У меня монетка закатилась за трубу!

— Какая монетка? — оторопело спросила я.

— Мамка послала за молоком! — прорыдал мальчонка. — Папка шкуру спустит, если не куплю! Мисс, пожалуйста! Там тяжело, я не могу сам... — он всхлипывал и ронял на землю горючие слезы.

Сердце болезненно сжалось, и я кивнула.

— Ну, идем, показывай, где это приключилось.

— Вы такая добрая, мисс! — обрадовался он и засеменил направо, за угол дома.

Мы свернули и оказались в узком, грязном проулке. Шустрый мальчишка прошмыгнул вперед, а я чуть отстала, пока глаза привыкали к темноте.

— Эй, малыш! — позвала я, когда перестала слышать впереди себя его шаги. — Ты куда пропал?

Позади раздался шорох, и шею опалило горячее, зловонное дыхание. Я почувствовала смрад, даже стоя к незнакомцу спиной.

— Больше не будешь совать нос в чужие дела! — злорадно пропыхтел скрипучий голос.

Затем свистнул воздух — человек замахнулся — и мне на затылок обрушился удар.

И свет померк.

***

Боль ослепляла. Сквозь тупой гул в ушах до меня донеслись голоса.

Один голос. Знакомый и очень, очень злой.

— Как ты посмел... взять с собой... и что, что она просила?!.. я доверил ее тебе!.. ты все женские просьбы выполняешь?!.. приказал не сводить с нее глаз!.. одну... оставил...

— Милорд, умоляю, тише! Вы напугаете мою подопечную...

— Не смейте мне указывать! — яростное шипение. А затем, уже гораздо спокойнее. — Она придет в себя?

— Конечно же. Мисс Эвелин очень повезло, ее быстро нашли...

— Она леди Эвелин. Не мисс.

И затем вновь тишина, темнота и пустота.

В другой раз я очнулась, и голоса уже ушли. Вокруг не раздавалось ни звука. Я утопала в чем-то мягком и очень, очень приятном. Ладони невольно скользнули по поверхности... Даже в своем сне я на ощупь узнала шелк... Никогда не лежала ни на чем шелковом... Могла я умереть после удара и попасть на Небеса?..

Сомневаюсь в этом, ведь такие, как я, после смерти попадают совсем в другое место...

Я попыталась открыть глаза, но, ослепленная вспышкой боли, сразу же передумала. С губ сорвался невольный стон, и тогда я поняла, что все же не одна. Раздались шаги, а потом моего лба коснулась теплая женская рука.

— Леди Эвелин? Не волнуйтесь, с вами теперь все хорошо. Засыпайте, я посижу с вами.

Голос был такой добрый и такой мягкий... Наверное, если бы была жива моя мама, она говорила бы со мной точно так же... Я вздрогнула и почувствовала, как из уголков глаз к вискам одна за другой покатились слезы.

— Ну же, милая, не нужно плакать. Теперь вы в надёжных руках, не беспокойтесь... мы о вас позаботимся.

Очнувшись в третий раз, я смогла и открыть глаза, и рассмотреть огромный балдахин над своей головой. Я лежала в постели, в которой по моим ощущениям могло поместиться еще три человека. Сквозь закрытые шторы в комнату проникал рассеянный, неяркий свет. Голова раскалывалась от боли, но она казалась уже не такой сильной, как та, что была до нее. Я даже чуть пошевелила ей и посмотрела по сторонам.

Мое движение заметила пожилая женщина в одежде сестер милосердия.

— Милая, вы очнулись! — обрадовалась она, и я узнала ее голос.

Это она была со мной в комнате.

— Пить... — прошептала я, с трудом ворочая языком, словно к нему привязали тяжелые будильники.

Она подошла и подала мне с прикроватного столица кружку с чем-то кислым.

— Пейте-пейте, это толченые ягоды. Вам сейчас нужно, — подбодрила меня женщина и помогла мне сесть.

Пока я с трудом пыталась устроиться на подушках, в дверь негромко постучали.

— Сестра Агнета?

И я увидела графа Беркли. Войдя в спальню, он сперва посмотрела на кресло, в котором сидела женщина, и лишь потом перевел взгляд на кровать и заметил меня.

Он вздрогнул и втянул резко втянул носом воздух. Мне вдруг сделалось зябко, и я поежилась. Или это от него повеяло ледяным, пробирающим до костей холодом?

— Ричард! — обрадовалась сестра Агнета. Она улыбалась Беркли как старому знакомому. — Я как раз хотела тебя разыскать. Леди Эвелин, наконец, пришла в себя.

Я сглотнула застрявший в горле комок. Выглядел мужчина немного лучше, чем я его запомнила. Сколько же прошло времени?.. Разволновавшись, я резко выпрямилась и взглянула на окно.

— Ну что вы, милая, что вы, — ласково заворковала сестра Агнета, пытаясь меня успокоить.

Из-за ее доброты к глазам вновь подступили слезы.

— Сколько... — начала я и всхлипнула, и разозлилась уже на себя. — Как давно я...

— Почти сутки, — Беркли верно угадал мой вопрос. — Сейчас уже вечер следующего дня.

Он замолчал, завел руки за спину и подошел к кровати с другой стороны. Двигался он осторожно, каждый шаг был выверен до сантиметра, каждый жест — отточен. Очевидно, ему было больно и он не хотел попусту расходовать силы.

— Сестра Агнета, вы не дадите мне пару минут с леди Эвелин? — он многозначительно посмотрел на женщину.

Она же прищурилась и хмыкнула.

— Я буду в своем кресле, Ричард.

— Разумеется, — спокойно отозвался он.

Он неподвижно замер прямо у кровати, дожидаясь, пока сестра Агнета отойдет. Я украдкой рассматривала его из-под опущенных ресниц. Следы избиения на его лице проступили особенно сильной. Получалось, сегодня был третий день после той ночи. Всегда самый лютый и самый болезненный. Завтра ему уже станет легче...

— Леди Эвелин, я бы хотел принести вам извинения, — начал он, — за моего помощника Мэтью. То, что произошло по его вине — недопустимо, и...

— Вам не за что извиняться. Я сама пошла в тот переулок за мальчишкой... —

Мужчина нахмурился.

— Мэтью поступил безответственно. Он не должен был брать вас с собой в то место. И, тем более, не должен был просить вас покинуть комнату! — несмотря на его состояние, говорил Беркли твердо и все еще зло.

Это ему принадлежал тот отчитывающий голос, который я слышала в свое самое первое пробуждение.

— Он не виноват. Я попросилась с ним.

— И он согласился! — рявкнул граф. — А не должен был, — прибавил уже гораздо тише, с трудом переводя сбившееся дыхание. — Почему вы всегда вините себя? Почему не можете выслушать и принять целиком и полностью заслуженные извинения от меня?

Я вздрогнула всем телом. Мурашки, выпорхнув из скрученного в узел живота, скользнули вверх, пробежались по спине, плечам и рукав.

Его простой вопрос затронул такие глубокие струны моей души, о которых я даже не подозревала...

— Потому что мир никогда не был ко мне добр. Я могу надеяться только на себя. И, если что-то произошло со мной, значит, это мой недосмотр и моя вина.

Беркли молчал очень долго, а я не решалась поднять взгляд, чтобы на него посмотреть.

— Что же, миледи, — сказал он каким-то деревянным, фальшивым голосом, — еще раз прошу прощения. Как бы вы ни полагал — вина в случившемся лежит лишь на Мэтью. И мне.

Горло сдавил еще один комок. Я с трудом кивнула и быстро-быстро заморгала, потому что к глазам подступили слезы.

— Вы знаете... вы знаете, что случилось? Кто меня ударил?