Опальная жена генерала драконов. Жестокое пари (СИ)

Глава 9

Отодвигаю довольно большую и вместительную сумку, чтобы сделать Рине знак не бросаться открывать. Но она и не собирается двигаться с места, застывает в кресле, куда присела, похожая на зайчонка.

Вздыхаю. Я сама в ужасном положении и сейчас на мне ответственность за чужую жизнь.

Подхожу к дверям, а оттуда раздается гневный голос отчима. Почему-то так и представляю, какой он мерзкий и брызгает слюной от злости.

— Неблагодарная девчонка! Я подвинул собственную одаренную дочь, чтобы устроить тебе блестящий брак с генералом! И что ты сделала?! Захотела большего! Но пустышки пусты не просто так, бестолочь!

Зло усмехаюсь, но не отвечаю. Запечатал дар падчерицы и теперь нагло врет, мерзавец.

«Припоминаю», что Валери напоили тогда каким-то зельем забвения, чтобы она забыла подлое вмешательство в ее магию и судьбу. Но Валери всегда была хитрой — не выпила, выплюнула пакость в горшок с фикусом.

— Что молчишь? Открывай дверь!

— Зачем пришли, батюшка?

Валери заставляли так называть «благодетеля» и я вплетаю в это слово всю доступную мне иронию.

— Инквизитор пожелал осмотреть тебя, но я вмешался. Удалось уговорить его повременить до монастыря. Тебя там правда сразу лишат голоса и слуха, но это неважно. Если на твоем теле и имеются бесовские знаки, инквизитор их обнаружит.

Старый гнилой придурок! Побоялся, что инквизиция найдет его печати, а я что-то да расскажу не то. А с немой незрячей и спроса нет. Скажут, сама себе все запечатала, что тоже, по всей видимости, преступление.

— Как вы добры, батюшка. Буду денно и нощно молиться за вас, чтобы вы побыстрее пошли по миру.

— И так ты благодаришь за все батюшку?! Сама испортила себе жизнь! Сама сломала такой брак выгодный!

А генерал вроде не собирается разводиться, — мелькает мысль, — что плохо. От развода я бы не отказалась.

Отчиму надоедает ругаться и, наконец, слышатся его удаляющиеся шаги.

Я отхожу от дверей, мучимая вопросами. Ну, не верю что Валери решилась бы на столь незаконный ритуал просто так. Что-то заставило ее пойти на рискованный шаг, она боялась чего-то, о чем не удосужилась мне сообщить.

Возможно, эта опасность такая страшная, что она и говорить о ней не решалась.

Вот даже отчим не захотел отдавать кровиночку-корзиночку за блестящего и наверняка богатого дракона, подсунул ему нелюбимую падчерицу.

Ох, в моем положении остается ждать мужа, который выведет меня из этого ада.

Его планы мне не до конца ясны. В мыслях крутится лишь одно предположение — он хочет сохранить брак ради наследников... хоть и сомневается, что хилая Валери ему родит. Противоречие какое-то...

А если он знает о запечатанной магии?!

Прикусываю палец и понимаю, что мне надо уточнить подробно условия пари и, если получится, закрепить их на бумаге... или на пергаменте? В общем, закрепить как-нибудь.

А еще лучше скрыться от мужа так, чтобы он не смог найти меня в академии. Но это, наверное, недостижимо, да?

Была не была — положусь на авось, поскольку у меня нет другого выхода.

— Госпожа, как же вы в монастыре продержитесь?

— Не еду я в монастырь, — цыкаю на нее. — Генерал Дормер обещал отправить меня в академию Теней.

Но на мои слова Рина реагирует еще большим испугом.

— Но, госпожа... но как так! В монастыре хоть без зрения, да без слуха, но зато в безопасности. Святые места обходит нечисть. А в академии... там же вам самой придется защищать себя.

Бросаю мрачный взгляд на Рину и, усевшись в кресло, доходчиво объясняю:

— Если я уеду в монастырь, тебя тут уничтожат. А в академию ты сможешь поехать как моя служанка. Если Бран позволит, конечно, но я очень его попрошу.

Лихорадочно размышляю, пытаясь понять, как сильно я нужна генералу. Узнать бы еще, зачем все-таки нужна? В большую и чистую любовь я не верю, естественно.

Рина от новостей обомлела в кресле и, кажется, сейчас съедет на пол. Боится академии больше, чем Марисы и лакея.

А мне тоже страшно. Я держусь из последних сил и надеюсь на чудо, которого может и не произойти.

Приучить виверну, приручить виверну, — повторяю для успокоения.

Снять последнюю черную печать. Виверна знает, как это сделать, но, неприрученная, ничего не скажет.

Проходит несколько часов, мне заносят еду, воду. Ем я с опаской, но голодать не в состоянии. Пытаюсь доверять мужу, который вроде не собирается меня губить.

И снова стук в дверь, и незнакомый голос возвещает:

— Генерал желает с вами поговорить, леди Дормер.

Фух, время пришло.

За мной заходит пожилой слуга, чтобы сопроводить к мужу. Он держится отстраненно и никак не показывает своего отношения к происходящему.

Но на полпути к нам присоединяется ворона Сарья. Неожиданным для такой тонкой и высокой женщины жестом она упирает руки в бока и зло цедит:

— А ты куда? Решила, что унижение леди Марисы сойдет тебе с рук?

— Будете требовать у генерала Дормера, чтобы отлупил меня напоследок? — нервы у меня как натянутые нити — еще немного и порвутся к чертям.

— Зачем беспокоить генерала? — Сарья презрительно улыбается. — Моя хозяйка лежит в постели и страдает от боли в ногах, но письмо в монастрыь написала.

Сарья подходит ближе и шепчет прямо мне в лицо:

— Сестра ее сводная настоятельница, так что представь на секунду, что тебя там ждет, тупая пустышка.

Я представляю и по спине ползет липкий пот. Если переговоры с генералом сорвутся, мне в монастыре Каменной Гарпии устроят ад. С летальным исходом, естественно. Как наиграются, так и прибьют.

— Я вас там перед смертью всех прокляну. А Мариса твоя почернеет за грехи и генерал ее выставит из замка. Будет побираться на паперти.

Ненавижу говорить злые слова, я вообще человек позитивный, но эти твари вынуждают произносить черные, нехорошие пожелания. Наградой мне служит испуганное лицо Сарьи, которая отшатывается назад.

И все равно на сердце неспокойно. В глазах Марисы, Сарьи, да того же отчима, полыхает слишком большая ненависть.

Я же так мало знаю, но чую — всё, что только возможно, пойдет не так. И дело не в том, что я ударила Марису плеткой. От меня хотят отделаться в любом случае.

Но как же на душе тошно, как противно. Ощущение такое, будто стервятники липкой жижей выпачкали и меня.

Впрочем, особенно тяжело при мысли, что моя жизнь теперь полностью зависит от генерала Брана. Что получится у него выторговать?