Охотники за химерами. Путь в легенду

Глава 15.2

Западный Предел, Гнусные топи

Мара

Шли друг за другом, обвязавшись веревкой. Тау, идущая первой, для надежности прощупывала путь перед собой посохом, каждый раз на полном серьезе перед ним за это извиняясь. Замыкал процессию Безымянный. Мара пристально осматривалась на предмет реликтовых трав, и нервно хваталась за натягивающуюся веревку, стоило только Тау сделать особо широкий шаг.

– Аро говорил, у фениксов есть способность чувствовать отпечаток ауры на энергии магии и пустоты. Это правда?

Охотник на чудовищ тоже знает про фениксов? Сердце болезненно сжалось.

– Правда, – буркнула Мара, сосредоточенно пробуя ступней обманчиво-надежный холмик земли. – Я могу чувствовать третьим глазом не только саму энергию, но и ауру того, кому она принадлежит.

– А какая у меня аура? – полюбопытствовала Тау.

– Пахнет холодным гербером. С имбирем и лимоном.

– Горечь и кислятина, – смешно скривилась Тау. – Впрочем, чего еще я ожидала? Но зато теперь понятно, почему ты вечно страдала от каких-то несуществующих запахов. А Мор в такие моменты всегда бросал на тебя предупреждающие взгляды. Я-то думала, это из-за твоей избалованности и изнеженности…

– Тау, – тихо окликнула ее Мара, чуть сокращая расстояние между ними.

– А что сразу Тау? – возмутилась та, но Мара ее твердо перебила:

– Не рассказывай никому о нас с Мором, пожалуйста.

Тау замерла, как на стену наткнулась. Сзади в Мару чуть было не врезался нетвердо стоящий на ногах Странник. Тау прикусила губу и нервно дернула талисман-перо в ухе.

– Как-то раз я уже пообещала одному фокуснику никому о нем не открывать всей правды. Как ты знаешь, это плохо кончилось.

Мара тоже прикусила губу.

– Тогда не рассказывай хотя бы этому фокуснику.

Тау окинула ее задумчивым взором и медленно кивнула.

– Паладин ничего от меня не узнает, пока ты этого не захочешь.

Дальше шли в молчании. Как-то незаметно стемнело, и путь теперь освещали лишь ставшие во все небо зарницы. В отдалении громыхал гром.

– Надо остановиться на привал, – запыхавшись, просипел Безымянный из-за спины Мары.

– Успеем, – покосилась Тау на небо, встряхивая светлячков на груди. На уютный желтый свет сразу же слетелась мошкара. – Тут осталась пара шагов.

– Пара шагов по трясине в темноте! – веско бросил тот.

– Я устала, – призналась Мара.

Тау шумно выдохнула, коротко махнула посохом и обрубила веревку.

– Ты что творишь?! – взвизгнула Мара, покачнувшись.

– Я только проверю дорогу и вернусь. А вы пока передохните.

И широким шагом пошла дальше. Ну надо же, какая самостоятельная стала! Маре ничего не оставалось, как беспомощно переглянуться с Безымянным, плюхнуться на влажную землю и растереть дергающие от долго перехода мышцы. Чтобы тут же подскочить вновь, услышав отборные ругательства. Безымянный встать не успел, веревка больно дернула Мару вниз, и она, оступившись, села рядом с хоженой тропой.

– Тау?!

В свете молний к ним быстро двигалась хрупкая фигурка, доспех на которой пытался подстроиться под окружающую природу и на несколько мгновений после зарницы становился белым.

– Все в порядке, – донесся недовольный голос. – До портала ровно дюжина шагов. Но как же там холодно!

Дюжину шагов Мара точно пройдет. Она мученически вздохнула и попыталась встать. Сердце прострелило зарождающейся паникой.

– Я встать не могу, – враз осипшим голосом сообщила она.

Тау цокнула языком.

– Говорю же, избалованная, изнеженная высокая ветвь…

– Тау, типун тебе на твой поганый язык, я тону, вурдалачьи твои мозги! – истерично взвизгнула Мара, пытаясь освободить хотя бы руки, но тщетно. Как сидела с вытянутыми ногами, упираясь руками в землю, так и погрузилась уже по пояс. Паника захлестнула с головой.

– Не перестанешь так блажить, клянусь, я дам этой трясине залить твои легкие! – гаркнула Тау. – И кто еще из нас вурдалачьи мозги, Мара! Хватайся!

Мара вдруг обнаружила освобожденную правую руку. Под мышкой у нее было зажато черное лезвие темняка, которое и вытащило конечность.

– Он же душу выпивает! – взвизгнула Мара.

– Я с ним договорилась, – рявкнула в ответ Тау. Что за ерунда, как с темняком можно договориться?! – И у него уже тоже кончается терпение, поэтому либо ты сейчас же хватаешься за посох, либо по Гнусным топям будет вечно бродить твой визжащий призрак!

Стоит признать, торговаться эта поганка умеет. Мара как могла очистила ладонь от тины о лезвие и схватила гладкое древко. Тау принялась медленно тянуть оружие на себя. Рядом с ней, с дрожащими от напряжения руками, тянул за веревку Вечный Странник.

Болота отпустили Мару со смачным хлюпаньем. Тау не дала попутчикам опомниться и рванула к белеющей под зарницами спасительной границе портала. Мара рухнула на снег, больно ударившись коленями и ладонями, но даже не обратила на это внимание.

Их окружила тишина, лишенная раздражающего писка мошкары, холод, особенно заметный после влажности Гнусных топей, и свежий, пахнущий хвоей чистый воздух. Мара еще успела подумать, что аура Безымянного пахнет не льдом, а именно снегом. А потом ее догнало осознание, что только что чуть не погибла.

Она надеялась, что страх внезапной смерти оставил ее вместе с избавлением от блуждающих пожирателей. Но последние события швырнули ее с парящих скал под бренные корни.

– Звездочка, – вдруг задумчиво изрек Безымянный.

– Где? – Мара всхлипнула, утерла лицо снегом и, стараясь отвлечься, покосилась на затянутое тучами небо.

– Не знаю, – растерянно пробормотал он, обхватывая себя руками за плечи. – Просто вдруг вспомнилось… что-то.

– Может быть, проклятие ослабевает? – Тау деловито вытащила из сумок плащи, которыми отряд запасся еще в Последнем Приюте, и пожала плечами. – Ты же впервые кого-то спас?

У Мары теперь долг жизни перед Безымянным?! Не успела эта мысль до конца оформиться, как Мары вдруг коснулся едва слышимый аромат костра и степных трав. Она неверующе обернулась и, не обращая внимания на недоуменный окрик Тау, побежала. Из хвойного леса ей навстречу вылетели парды.

– Кисточка! – как сумасшедшая завопила Мара, кидаясь на шею рыси. Та, щекоча шершавым языком кожу, принялась слюнявить девушке все, до чего могла дотянуться, но Мара не отплевывалась, все равно вся в тине!

Мара то ли смеялась, то ли плакала. Висела по очереди на шеях Мора, Аро, Кая и даже Синьягила. Вдыхала родной с детства аромат орехов, и ставший родным недавно аромат грозы. Все-таки нашлись.

– Дикий, ты меня нашел! – раздался сзади какой-то неприлично громкий ор.

Мара обернулась как раз вовремя, чтобы узреть, как хрупкая девушка душит огромного гепарда. Тау увидела спешащих к ним мужчин и проворчала, пряча улыбку:

– Даже наш ископаемый недопард здесь. Если еще раз кинешь нас, я тебя найду и в качестве компенсации стребую второй ключ от твоего города!

– Синьягил вывел нас из болот, Тау, – мягко заметил Кай, потрепав ее, вяло сопротивляющуюся против таких нежностей, по косам.

– Я тоже рад тебя видеть, колючка, – оскалил бритвенные клыки Синьягил.

Тау прыснула и махнула рукой на Безымянного, неловко замершего в отдалении:

– Знакомьтесь, Вечный Странник! Предпочитает, чтобы его звали Странник, а не Безымянный. Он нас с Марой спас. А это Кай, Аро, Мор и Синьягил.

Карие глаза старика остановились на сидящем верхом на лигре Синьягиле. Тот вытаращился на него в ответ и вдруг ощерился.

– Не может быть… магистр Кравани?!

Неделю спустяЗападный Предел, Снежные горы

Аро

– Признайте, наконец, что мы заблудились! – закатила глаза Тау, разглядывая редкие облачка на лазури неба. Из ее губ вырвался густой пар.

Утепленные плащи, купленные ими в Последнем Приюте, не давали окончательно превратиться в ледяные скульптуры, но и только. Вымораживающий холод въелся в них за эту неделю пути по горам, казалось, навечно.

Зато впервые за неполных пять месяцев путешествия Аро потрясали окружающие пейзажи. Его восхищало все. Бескрайняя чаша небосвода над головой, изредка заслоняемая исполинскими соснами и елями. Нетронутая гладь снежного покрова, слепящего глаза. Чистейший хвойный горный воздух. Кажущиеся недостижимыми острые пики в вышине и в дали.

Он смотрел и не мог насмотреться. Дышал и не мог надышаться. И как никогда в жизни чувствовал себя по-настоящему свободным. А, может, так действовало ощущение близости его цели. Ведь где-то за перевалом стояла Цитадель.

– Ты не заблудился, если тебе все равно, где ты, – философски изрек Синьягил и обернулся к нахохлившемуся на лигре Страннику. – Ваши слова, магистр.

– Вурдалачьи твои мозги! – Тау злобно сверкнула янтарными глазами и вклинилась на гепарде между лигром и идущим на четырех конечностях метаморфом. – Он же просил так его не называть!

Это правда. Стоило только Синьягилу впервые назвать имя Безымянного, как все обернулись к старику. А он, прислушавшись к себе, только развел руками и участливо проскрипел:

– Ты, должно быть, обознался.

– Я всегда узнаю убийцу Накиланэ, – ощерился метаморф.

Отряд ошарашено перевел взгляды на Безымянного.

– Я не чувствую предела твоей пустоты, – осторожно заметила Тау.

А ведь за всю историю был известен лишь один пустотник с безразмерным резервом. И у Аро резерв магии особенно болезненно отзывался на присутствие старика рядом. Безымянный покачал головой, грустно улыбнувшись.

– Прошу прощения, что не оправдал ваших надежд. Но я никак не могу быть Великим Древним. Кравани сейчас было бы около семисот лет, а мне всего лишь триста. – он пожевал губами. – Проклявшие меня на вечную жизнь тиронцы лишили меня имени. Значит, если я верну свое имя, то сниму проклятье. Но оно все еще со мной, значит, Кравани не мое имя.

Тау обеспокоенно переглянулась с Каем.

– Я слышала немного другую версию. Вечный Странник сможет снять проклятие лишь тогда, когда искупит свою вину. Тогда он сможет обрести новое имя, взамен старого, которого его лишили и на которое… он уже не имеет никаких прав. Следовательно, даже услышав свое прошлое имя, ты его можешь не узнать, ведь оно тебе уже не принадлежит.

– Нет! – Безымянный отшатнулся, схватившись за голову.

Повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь свистом ветра, гоняющего мерзлую поземку. Когда старик выпрямился, даже морщины на усталом лице разгладились, такой внутренний свет его озарил.

– Нет, – ответил он благостно. – Просто я не Кравани. Не называйте меня так, пожалуйста.

Синьягил был единственным, кто не прислушался к его просьбе, и продолжал звать его «магистром». Кажется, из мести.

– И кстати, – продолжила распекать его Тау. – Мне не все равно, где я нахожусь, в отличие от некоторых, – она ядовито покосилась на мечтательного Аро.

Он пропустил подколку мимо ушей. Он вообще стал гораздо спокойней сносить ее провокации. По крайней мере, солнечное сплетение дергало рядом с ней не так сильно, как рядом с Безымянным. Что вообще значит эта тупая пульсация его магического резерва вблизи пустотников? Последствия ритуалов Лао?

– Тау права, – стуча зубами, поддакнула Мара, ехавшая рядом с ним. Он пристыженно осознал, что совершенно забыл о ее присутствии. – Тот пик, который ты, Синьягил, обозначил ориентиром, каждый день по разную сторону от нас!

Синьягил обернулся и ласково оскалился. Выглядел он последние несколько дней еще более жутко, чем обычно. Кровь метаморфа позволила ему чуть укоротить ноги, удлинить руки и сделать горбатым хребет. Это позволило ему ходить, не уставая, как пард. И одновременно заставляло содрогаться всех, ненароком мазнувших по нему взглядом.

– Что ты можешь знать о горных тропах, дитя лесных равнин? Ходила ли ты когда-нибудь по вулканическим склонам Южного Предела? Пробиралась ли сквозь Огненные ущелья?

Мара обиженно надулась и обвела остальных взглядом, ища поддержки. На ее мольбу откликнулась Тау, скептично пожав плечами.

– Я пересекла сотни руин и нигде не заморачивалась с тропами.

До ночи еще было далеко, но здесь горы скрадывали солнце задолго до заката, опуская на ели сиреневые сумерки на долгие часы. Вернулись с охоты Кай и Мор, неся пяток тушек зайцев. Оказалось, что у второго талант к плетению силков.

Мара сняла перчатки, подышала на озябшие пальцы и начала кашеварить, в чем ей принялся помогать Кай. Паладин поймал взгляд Тау и кивнул, движением пальцев обнажая клинки. Она поудобней перехватила посох, тяжелый для ее комплекции жерди, пожранной древоточцами.

Аро сделал молниеносный выпад, но Тау грациозно уклонилась и легко его парировала, приняв на лезвие-полумесяц. Еще один выпад с обманным ударом в бок, а на деле в пах, она отбила древком. Раскрутила посох и прикрылась им как щитом от следующих трех атак. От четвертой закрыться не успела, лезвие клинка пропороло ей плечо. Зашипев, она яростно обрушила на голову Аро лезвие темняка плашмя. Если бы не капюшон доспеха, он бы уже лишился души. Но, кажется, несмотря на давние угрозы, убивать его Тау пока еще не собиралась.

Выпад, уклонение, выпад, блок, удар, парирование… Гром и треск молний были им лучшей музыкой. Наконец, злобно оскалившись, Тау просто метнула в Аро посох, как копье. Ему не осталось ничего иного, кроме резкого ухода вбок, во избежание соприкосновения со смертельной кромкой черного лезвия. А в следующее мгновение шею бывшего Паладина оплела кожа кнута.

После четырех поражений подряд стоит признать, что Най ее достойно натаскал. Сил и техники ей пока не хватает, ее атаки удручающе однообразны. Зато она с лихвой это окупает гибкостью и умением изучать противника.

Эти поединки они устраивали каждый день их похода по Снежным горам. Когда Тау впервые со смерти Раа сама обратилась к Аро с просьбой о помощи, в груди у него расцвел миниатюрный алхимический взрыв. Те слова «разомнемся, фокусник?» бальзамом пролились на самолюбие, уязвленное ее равнодушием. Он тогда кивнул с видом делающего ей огромное одолжение, и ее янтарные глаза полыхнули истовой злобой, отозвавшейся сладким томлением в солнечном сплетении и внизу живота.

Только после первого поражения, глядя снизу-вверх в эти полыхающие мстительным торжеством драконьи глаза, Аро понял, что попался на ее подначку, как юнец. Она всего лишь желала узнать, чего от него ожидать в бою. На всякий случай. Это деловой подход. Ну, хоть согреться такие разминки помогали.

Тау прыснула, подхватила посох и танцующей походкой направилась к костру. И застыла, наблюдая за Марой, пустым взглядом смотрящей себе под ноги.

– Что там? – напряженно выдавила она.

– Скелеты, – за Мару ответил Мор, так же напряженно оглядываясь. – Много.

Аро позволил себе слегка расслабиться. Скелеты не трупы, из них вурдалаков не сделаешь. Но тут вспышка зарницы высветила спускающихся с гор людей.

Оружие выхватили все разом.

Отряд чужаков шел молча и как-то… дергано. Словно были марионетками, которых кукловод дергает за ниточки. Вспомнилось вдруг, что Кукловодом называли спутницу Кукольника, Эллемью. Аро покосился на Синьягила, чей пятнистый хвост нервно мотался из стороны в сторону.

– Это отряд «Теней Дракона» Западного Предела, – сообщил метаморф, заставив подивиться остроте его зрения. До путников было локтей тридцать, а сумерки стали совсем густыми.

– Что-то не так, – пробормотал Кай. – Слишком тихо вокруг.

Действительно, на поляне повисла какая-то совершенно неестественная тишина. А люди тем временем приближались. Не просто молча. Беззвучно.

– Призраки, – понял Вечный Странник, хватая рукой воздух на месте бывшего посоха-светоча.

Гром вдруг грохнул так, словно само небо раскололось. А потом облака рухнули на горы. Аро даже на сразу понял, что он видит. Просто внезапно гора стала чуть ближе. И еще чуть ближе. И беззвучно завопили призраки.

Тау расхохоталась. Истерично и неудержимо. Схватилась за живот и бессильно осела на снег, утирая слезы, не переставая смеяться, как в последний раз в жизни. Хотя почему «как»? Ведь на них катилась…

– Лавина, – голос Кая прозвучал грохотом надгробной плиты, хоронящей их заживо.

Аро смотрел на надвигающуюся на него смерть, и не мог до конца поверить в происходящее. Наверное, именно это мешало ему развернуться и рвать когти прочь, хотя бы пытаясь отсрочить неизбежное.

Этого не может быть. Не после всего, что он преодолел.

Он выжил после пыток Лао. Сбежал из плена Ордена Отверженных. Впервые в жизни покинул пределы Эйя. Сумел обратить смертельное проклятие темного источника. Пережил битву с несчетной армией вурдалаков. Вышел из Октарона, из которого еще никто не возвращался. Встретил двух Великих Древних. Узнал, что мифическая Цитадель действительно существует.

И он проделал весь этот путь в легенду только для того, чтобы погибнуть в шаге от цели? Это как-то… немыслимо!

Мара схватила его за руку, другой нашарив ладонь близнеца. Тау, хохоча, прыгнула на шею Каю, бормоча как она благодарна ему, что вытащил ее в этот поход. Аро подумалось, что это не лучшие последние слова.

Они просто стояли. Их отряд и отряд призраков. Хотя, наверно, лучше сказать два отряда призраков. Просто стояли. И смотрели. Снежная стена постепенно становилась все больше, все быстрее. И, казалось, в мире нет больше ничего, кроме этой мощной, первозданной стихии. Удивительно, какой прекрасной может быть смерть.

Грохнули раскалывающиеся небеса, вспыхнула зарница, озарив цунами снега… Аро даже ничего не почувствовал. Просто стало очень тихо. И темно. А сердце продолжало биться в грудной клетке истеричной Иэлой. И почему-то зачесался нос. Собственная гибель представлялась Аро чуть более героической.

– Мы умерли? – с сомнением вдруг протянул голос Тау.

И тут Аро догадался открыть глаза. Они стояли посреди все той же поляны. Все так же ровно горел костер с кипящей на нем похлебкой, и спокойно лежали скелеты. Паладин поймал шалый взгляд Тау.

– Призрак, – выдохнула она. – Лавина тоже была призраком.

До пика горного хребта они добрались в полдень следующего дня.

Было очень странно дышать, смотреть, ходить и разговаривать как обычно. Так, словно не было вчера той маленькой смерти. Аро настойчиво казалось, что он спит и никак не может проснуться. А проснется, и окажется погребенным под легким и в то же время неподъемным белым пленом снега.

Синьягил шумно втянул носом морозный воздух и улыбнулся.

– Пришли.

Отряд с сомнением покосился на густой туман, стеной встающий по ту сторону гор, смешиваясь с облаками.

– И все? – протянула Тау. – Все предыдущие экспедиции были правы, за Снежными горами просто край мира?

Синьягил усмехнулся, а порыв ветра вдруг отогнал туман прочь. И Тау захлебнулась вздохом.

– Это…

– Волшебно, – хором выдохнули близнецы и Аро.

Тау скептично покосилась на них и вздохнула.

– Я вообще-то хотела сказать «безумие», но и так сойдет.

Над клубящимся в шаге от них серебристым туманом парили скалы. Белокаменные внизу и укрытые густым зеленым покровом сверху, они походили на причудливые лица природы. Между собой парящие скалы были соединены крепкими, раскачивающимися на ветру подвесными мостами. На них фосфоресцировали грибы и кристаллы, как в родном Эйя. На скалах росли тянущиеся ввысь кипарисы и сосны. Узловатыми корнями цеплялись за отвесные утесы кряжистые кедры и можжевельники. Стелились по камням плющи и лианы.

А среди них высились… пожалуй, слова менее значительного, чем «дворцы», эти сооружения не заслуживали. Многоуровневые здания, что не имели ни одного острого угла. Круглые стены с вытравленными в них растительными узорами. Купола, сверкающие позолотой. Колонны в виде спиралей, древ, волн и дев. Круглые оконные проемы и арки входов, изукрашенные прихотливой резьбой. Выложенные светлым камнем извилистые дорожки. Красующиеся на постаментах искусно выполненные статуи Великих Древних и множества неизвестных Аро ученых, исследователей и искусников. И все это великолепие было создано из разных цветов и разной прозрачности драконьего стекла.

А еще везде были люди. Задумчиво изучая свитки, брели куда-то мужчины в скрывающих фигуры мантиях без рукавов. Заливисто хохотали ведущие хоровод девушки в платьях до колен, скрепляющихся на плечах драгоценными бляхами. Бегали за вестниками по подвесным мостам дети с обезьянками на плечах, спотыкаясь о развалившихся на пути… горных козлов. Аро проводил изумленным взглядом гигантских парнокопытных с витыми рогами длиной в локоть. Должно быть, по скалам передвигаться верхом на горных козлах удобней, чем на лошадях или пардах.

Аро понимал, почему для описания Тау выбрала именно слово «безумие». Открывшаяся им картина представляла собой сбивающую с толку смесь современного Эйя и старого Аладара. Аро зажмурился, но, когда вновь открыл глаза, перед ним по-прежнему сияла Закатная Крепость. И стоило только ему подумать, что он больше ничему не удивится, как туман под ними вдруг вспучился и изверг из себя…

– О, Создатель! – только и смог прошептать он, застыв в бессильном восхищении перед очередной открывшейся им легендой.

Тело зверя длиной в два десятка локтей было тонким, гибким и все покрыто золотистой чешуей. Она сверкала под лучами солнца так ослепительно, что, казалось, посмотри на нее на миг дольше – ослепнешь.

– Дракон! – по-детски запищала от восторга Мара, хлопая в ладоши. Пихнув локтем в бок Тау, выпалила. – Ты только глянь, у него глаза, как у тебя, колючка!

Тау, судя по побелевшему от ужаса лицу, была иного мнения. Кай как бы невзначай прикрыл ее собой. Дракон грациозно сложил крылья и приземлился рядом с ними, присев на задние лапы и упираясь в землю сгибом крыльев. Аро посетила запоздалая мысль, что будет невообразимо обидно, если эта ожившая сказка сейчас решит их сожрать. Им ведь столько всего еще нужно сделать!

Узнать, удалось ли Року добраться до Эйя живым. Выяснить, как Храм намерен распоряжаться ключом от Октарона. Разобраться, действительно ли душа Раа оказалась заперта в темняке и ждет освобождения. В кои то веки понять, что сделала с ним Лао своими экспериментами. Попытаться угадать, кто все-таки она такая. И, в конце концов, поквитаться с ней, уничтожив Орден Отверженных.

Но тут поднятые гигантскими крыльями облака рассеялись, и оказалось, что драконы бывают ручными. Спрыгнувший с него поджарый парень с непослушными вихрами бронзовых волос и мартышкой на плече окинул отряд оценивающим взглядом неправдоподобно изумрудных глаз, убрал руки в карманы кожаного распахнутого плаща и лениво протянул:

– Мирного времени, путники, – голос у него оказался бархатный и такой же обманчиво-ленивый, как и все в его облике. – Приветствую вас в Цитадели. Я Проводник. И если бы только знали, – в руках, молниеносно выскользнувших из карманов, сверкнули боевые бумеранги. – Как же мне надоело провожать очередных, побери вас Создатель, охотников за сокровищами в последний путь!

Пометки на полях

Легенды лгут.

Первое правило кладоискателей