Охотники за химерами. Путь в легенду

Глава 14.2

Западный Предел, Гнусные топи

Тау

Рядом раздался гортанный рык. И нечто, отдаленно напоминающее хохот. Следом визг. Очнулась Тау лишь на краткий миг, но успела заметить бьющуюся на земле под чьей-то тушей Мару, и тянущуюся к ней самой волосатую лапищу…

– …Тау…Тау!

Настойчивый шепот заставил распахнуть глаза, чтобы тут же зажмуриться снова, сглатывая слюну с привкусом ржавчины. Перед глазами качались разноцветные пятна, почему-то вызывая смех.

– Потерпи, я сейчас.

Сейчас… сей-час… какое смешное слово… Тау истерично хихикнула. Ребра отозвались тянущей болью, а в остальном теле наоборот ощущалась какая-то неестественная легкость. Никак не удавалось перестать похихикивать.

– Ни разу не видела такой странной реакции на мак. Может, это из-за смешением с ядом от испарений топи?

– Мара? – Тау наконец-то опознала ее в золотом пятне перед собой. Ниже маячило что-то зелено-красное. Одежда в крови? Пятна плыли и смешно растягивались. – Пятнистая Мара, – Тау гнусно захихикала.

– Прекрати гоготать! – раздраженное шипение всколыхнуло воспоминания. На месте ореховых глаз закачались мамашины карие с теплыми золотыми искорками. – У тебя вместо лопаток один огромный синяк, тебе вообще сейчас двигаться нельзя! Я еще не определила, в порядке ли ребра!

Тау свела брови к переносице и деловито кивнула.

– Хорошо, мамань, – и снова против воли хихикнув, задержала дыхание. Смех все равно рвался наружу, поэтому Тау затряслась в беззвучном хохоте, мигом покраснев.

– Замри, поганка, или я из тебя мак обратно выскребу, будешь мучиться без обезболивающего! – удар обжег надутые от сдерживаемого хохота щеки. Тоже всколыхнувший воспоминания.

Теперь вместо золотого пятна перед глазами закачалось рыжее. С тяжелыми надбровными дугами, тяжелой нижней челюстью, тяжелой рукой. С ее кровью на костяшках и под ногтями. «Я его из тебя выскребу!».

– Тау, прости! Да что же это такое! Я не хотела, я же не знала… прости! Тау, очнись, пожалуйста…

Кажется, ее укачивали. И что-то капали в рот. Сладкое и соленое. Мак и слезы. И снова укачивали…

О, Создатель. Тау попыталась разлепить глаза. Сейчас получилось легче, чем в прошлый раз, и пятна практически сразу оформились в опознаваемые объекты.

Она лежала на боку. Под щекой была мягкая влажная черная земля. Ныли ребра, затекли руки и ноги, саднила щека. Ничего страшного. А вот то, что руки и ноги связаны – страшно.

В поле зрения попала лежащая рядом также связанная Мара. Отдаленно, как за пеленой тумана, вспомнилась вчерашняя ночь. Или не вчерашняя?

За то, что алхимик накачала ее галлюциногенными обезболивающими, она могла только поблагодарить. Потому что вспомнила, что была избита до полусмерти из-за бешеных попыток защититься от насильников. Хотя почему «попыток»? Их ведь в итоге не тронули.

А на то, что Мара теперь осведомлена о ее неприглядном прошлом, плевать. Преступницы они и так обе. Одна из Подземья, а вторая, как выяснилось, травится запрещенными по Скрижали препаратами. В Октароне им обеим самое место.

– Мара, – шепотом, на грани слышимости позвала Тау, но златовласка распахнула глаза тут же, и взглядом, приказывающим заткнуться, указала куда-то ей за спину. Намек предельно ясен.

Со стороны послышались гортанные окрики. И тут Тау чуть не умерла от разрыва сердца, им ответил голос прямо за ее плечом. Он лежал к ней вплотную! Она до крови прикусила себе губу, чтобы не заорать и не дернуться брезгливо. Потому что уже поняла, кто на них напал. Одичавшие.

Группа горланящих одичавших приблизилась к ним. Тау чуть приоткрыла глаза. Обросшие твари, лишь отдаленно напоминающие людей, тащили что-то неопределенное серо-бурого цвета. Снова что-то выкрикнули на своем языке и захохотали. И бросили добычу к девушкам. Точнее, на них.

Тау покосилась на лысую голову упавшего поперек них человека и решила, что для остатков ее душевного равновесия потерять сознание сейчас дешевле всего.

Потому что на ней лежал окровавленный Вечный Странник.

Мор

– Почему мы их не заметили? Как они напали неожиданно?

Кай никак не мог смириться с тем, что их повязали так просто.

– Должно быть, морок болот их скрыл, – скрежетнул зубами Аро, глядя, как один из одичавших укладывается за спиной Тау. Руки с поломанными пальцами тот теперь держал при себе.

Мор зажмурился, уронив голову на согнутые колени. Его мутило от удара по голове, от вони кляпа и от того, что могло быть, если бы Тау не спасла Мару.

Рядом бродил десяток одичавший, косматых сгорбленных монстров с кривыми ногами, руками до земли и злобными взглядами прищуренных глазок. Монстров, некогда бывших людьми, преступниками, бежавшими из Эйя от правосудия.

При воспоминании о том, что они намеревались сделать с Марой, и Тау заодно, перед глазами вставала багровая пелена ярости. Он готов был голыми руками вцепиться в жуткие морды, вырывая языки, выцарапывая глаза. Мор никогда не считал себя излишне миролюбивым, но такой кровожадности в себе не подозревал.

А еще понял, что больше не позволит себе небрежения в сторону Тау. Лишь благодаря ей Мара не пострадала, и этого Мор не забудет никогда. А еще она переставала быть пустотницей, и он против воли относился к ней все более спокойно.

Он не прогадал, когда в качестве условия помощи Синьягилу стребовал с него информацию о способностях участников этого гагатового отряда. Так он узнал, что Тау медленно, но верно превращается в мага, и что Аро обладает способностью пустоту заполнять магией.

– Синьягил так и не объявлялся? – процедил Паладин.

Кай покачал головой. Мор скрипнул зубами, в предательство Синьягила верить не хотелось. Уж больно красноречиво он их убеждал, что они ему нужны. Но сидеть, безвольно ожидая от него спасения – самоубийство. Еще пара дней в Гнусных топях, и их мозги превратятся в кашу.

Одичавшие вдруг оживились, привели нового пленника. А Мору показалось, что Тау дернулась. Живая? На душе стало легче. Не хотелось бы заработать долг жизни перед ней за спасение Мары.

– Кто это? – нахмурился Кай, провожая взглядом нового пленника. – Он кажется мне знакомым.

Мору тоже настойчиво казалось, что он уже где-то встречался с этим человеком. По крайней мере, этот отзвук некоего артефакта Мор уже слышал. Но когда?

Пленник оказался стариком лет под сто пятьдесят. Дряблая сухая кожа, выцветшие глаза, лохмотья вместо одежды. И эта нота, всего лишь намек на артефакт, что при нем некогда был… Воспоминания вспыхнули внезапно: проклятое озеро Белого Сада, темный источник и откровение Тау о посохе Вечного Странника.

– Безымянный, – одними губами прошептал Аро, тоже его узнав.

Кай выругался, Мор скрипнул зубами. Только преследующих его проклятий им сейчас и не хватало! Интересно, как скоро они начнут проявляться.

Одичавшие вновь принялись переговариваться на своем странном, гортанном языке, больше похожем на смесь рычания и лая. Один из них обвел пленников широким жестом, указав куда-то на юго-запад, если Мор еще правильно ориентировался в Гнусных топях. Еще семеро активно закивали, одобрительно ворча.

Трое, по виду старшие в отряде и, кажется, не воины, а (если такое можно сказать об этих обезьянах) ученые, молча покачали головами, не соглашаясь. Тот, что носил на себе больше украшений из когтей и клыков, ткнул скрюченным пальцем в девушек и Безымянного у его ног.

У Мора внутренности свернуло узлом от догадки, что мог означать этот диалог. Их собираются разделить. Видимо проклятия, преследующие Вечного Странника, до них уже добрались. Когда девушек и старика подняли на ноги, прикрикнув на нетвердо стоящую Тау, Мор протестующе захрипел.

– Мор! – завопила в ужасе Мара, осознав, что мужчин собираются оставить. – Аро! Не оставляйте меня!

Мор рванулся к ней, но путы держали крепко, он лишь рухнул лицом во влажный мох. Кляп во рту не давал даже нормально дышать, не то, что говорить. Одичавшие лающе захохотали. Один из них пнул Мора под ребра, но он этого даже не почувствовал. Плевать, все равно через пару мгновений даже синяка не останется! А другой схватил за золотые кудри Мару, заставив ту всхлипнуть от боли. И вот ее боль Мор почувствовал, как свою.

Тау, оскалившись, совершенно по-звериному рыкнула и впилась зубами в кисть одичавшему. Тот зашипел, стряхнул брыкающуюся пленницу и с яростью впечатал кулак ей в затылок. Она прерывисто выдохнула и безвольно осела на землю. Дернулся Аро. Мор обернулся к нему, горячечно сверкая глазами.

«Убей меня!» – хотелось крикнуть ему. – «Ты же охотишься на таких, как я! Я призна́юсь в том, что я чудовище, только спаси Мару!»

Но из горла вырывался лишь надсадный хрип. А взгляд у Мора был отнюдь не говорящий, судя по растерянному лицу Аро. Проклятье, он не может себе позволить потерять сестру! Но он позволил. И ее увели.

– Мы вернем их, – медленно, слегка растягивая слова, произнес Кай.

Забавно, что Мору рот кляпом заткнули (многовато орал), а мороку-сирене нет. Впрочем, гипноз Кая на одичавших все равно не действовал, потому что был гораздо слабее морока-блуда болот.

Аро промолчал. Мор кивнул, бессильно сжимая кулаки, сглатывая вставший поперек горла мешающий дышать комок. Разумеется, они их вернут. Иначе и быть не может. Иначе Мор отправит к предкам весь Айну.

В какой-то момент оставшиеся с ними воины залаяли, наставив на них грубо обструганные копья. У этих уродов не хватало мозгов, поломанных зоной пустоты и мороками, чтобы создать что-то более современное. Как не хватало мозгов и использовать отнятое у пленников оружие.

Пленники понятливо поднялись на затекшие от полусуток сидения в одной позе ноги. Одичавшие сделали чуть свободнее путы на их щиколотках, чтобы можно было семенить, но не бежать. И ткнули в спины остриями копий, приказывая двигаться. Мору выдернули изо рта кляп, едва не лишив половины зубов.

Кай выругался, Мор скрипнул зубами. Девушек с Безымянным увели на юг. А их вели на северо-запад. Надо было срочно что-то делать, иначе болота…

– Ты должен заботиться о сестре, Мор.

Он замер. Не заметил, как остановились Кай с Аро. Не заметил, как подняли копья одичавшие. Он смотрел на лежащего перед ним мужчину с потухшими зелено-карими глазами. И плакал.

– Пап, не оставляй меня одного с ней, – Мор всхлипнул, сжимая иссохшую, синюшную руку молодого мужчины, сгорающего от «голубой крови». – Ты видел ее? Слышал? Из-за блуждающих пожирателей она уже слова в предложения составляет с трудом. Это страшно…

Мор запрокинул голову, чувствуя, как по вискам катятся горячие слезы. На потолке бегали солнечные блики и разбивались на мириады радуг, наталкиваясь на растущие в специальных блоках кристаллы. Как-то это противоестественно: неизбежное, что должно случиться через пару часов, произойдет в такой волшебный, пропитанный этим золотым светом день.

– Ты должен, мой мальчик. Понимаю, это эгоистично с моей стороны просить о таком, но пообещай мне, что не бросишь наших златовласок. И сестру, что бы с ней не стало. Поверь мне, в жизни нет ничего дороже семьи.

Мор верил. Его так воспитывали. Не по Скрижали. Как бы он ни ненавидел непростительную беспечность пустоголовой сестры, из-за которой она и подцепила себе паразита, все равно ни за что Мару не оставит. Просто потому, что тогда в нем навсегда погибнет какая-то часть его самого. Ведь, как сказал мастер Лелисталь, «близнецы всегда половинки одного целого».

Плечо пронзило острой болью. Мираж рассыпался, явив черную землю и застилающую солнце серую хмарь до горизонта. Стряхнув руку Кая с плеча, Мор кивнул в намеке на благодарность и побрел дальше, не дожидаясь тычка в спину.

Плохо. Очень плохо, что гагатовые болота определили его самым слабым. Если следующее видение будет об их договоре с Тиль пятилетней давности, то его раскроют. Одномоментный порыв открыться перед Паладином исчез, не оставив и следа. Сейчас это точно не поможет.

– Я не знал, что Мара была больна паразитом, – тихо протянул Аро. – Она вылечилась от неизлечимой болезни?

Проклятье! Мор яростно поджал губы, сделав вид, что не услышал его. Нужно срочно что-то делать. Одичавшие предостерегающе тявкнули, ткнув их копьями. Видимо, требовали заткнуться.

Мор размышлял, что они могут им противопоставить. Все их оружие, сумки и половину снаряжения (ту, что смогли отстегнуть) забрали. Но! У Мора были свободны пальцы. А одичавшие слишком увлечены беседой между собой, чтобы обращать внимание, как их пленник нещадно обдирает попадающиеся на его пути кусты чемерицы и шакальей ягоды. Обереги из трав получаются слабее, чем из кристаллов. Но для мага с двенадцатым уровнем резерва это не проблема.

Мор даже не сразу заметил, что кривовато скалится, копируя ухмылку Асти во время ее экспериментов. Пальцы ловко выплетали сложный узор из ветвей и листьев, нанизывая бусины ягод, любовно выполняя привычную работу. Мор знал, что он один из лучших артефакторов в Драконьем граде.

Очнулся он от короткого рыка над ухом. Поспешно спрятав обереги в кулаках, огляделся. Одичавшие разбивали лагерь, опасаясь пересекать болота ночью. Мора толкнули, заставили сесть на влажную землю и привязали к корням. В некотором отдалении привязали Аро с Каем. Мор на глаз оценил расстояние до обоих, понял, что сможет добросить обереги, не промазав, и удовлетворенно вернулся к прерванной работе.

Аро цепким взглядом следил за его руками. Кай хмуро наблюдал за их похитителями. Кормить пленников, видимо, не собирались, потому что, четверо одичавших сжевали что-то сами и завалились спать. Двое остались в дозоре.

Когда обереги были готовы, Мор кинул их остальным и вопросительно поднял брови, но и Кай, и Аро знали, что такое амулеты для отвода глаз. Вокруг жужжал гнус, кричала какая-то птица и тихо плескали болота. Осталось лишь дождаться утра.

…Под ним извивалось сильное женское тело. Медный загар высокородной выгодно оттенял полуприкрытые в экстазе огненно-синие глаза. Рыжие пряди разметались по влажной коже плеч.

– Мой Паладин! – хрипло простонала она, выгибаясь.

– Лао! – выдохнул он в искусанные губы своей спутницы.

Мор распахнул глаза, выкрикнул активацию амулетов. Короткий всплеск магии разбил мираж, и Мор схватил одного из появившихся в поле зрения одичавших за горло. Кая и Аро, планомерно обезвреживающих похитителей, надежно скрывал отвод глаз. Схватка не заняла много времени. Мор разломил амулет и спустя миг увидел остальных, отбрасывающих свои разломанные обереги.

Морок исчез, оставив после себя тугую пульсацию внизу живота и глухую ярость. Мор тряхнул головой и без предупреждения впечатал кулак в челюсть неосторожно приблизившемуся Аро. Схватив его за грудки, Мор зашипел:

– Ты прошел обряд сплетения судеб! У тебя есть спутница!

И его спутница не кто-нибудь, а Лао, магистр Ордена Отверженных, их первостепенный враг. Однако не это сейчас волновало Мора. А то, что обряд – это ритуал, один из немногих, оставшихся от техник Накиланэ. И в нем заключена магия, связывающая двоих одной судьбой. Значит, что бы не пытался изобразить Аро, на самом деле он не испытывает никаких чувств к Маре!

– Завидно? – скривил губы в усмешке Аро, стряхивая его руки.

Мор лишь сплюнул. Если он сейчас уничтожит этого гагатового Паладина, Мара его никогда не простит. Он отвернулся, принимаясь выискивать свои сумки среди мешков одичавших. Они нашлись в целости, как и все их содержимое. Внезапный треск веток заставил его дернуться, выхватывая излюбленное лезвие. Но оказалась, что их обступили парды. Их парды. Кай издал какой-то нечленораздельный рев и стукнулся лбом со своим леопардом. В ладонь Мора ткнулся влажный нос Старика.

– Далеко же вас занесло, – улыбнулся Синьягил, восседающий, скрестив ноги, на лигре.

Пометки на полях

Порталы – ошибочное название аномалий-мест, измененных магическим полем. В таких местах наблюдается критическое изменение погодных условий, вызывающих неестественные для их климатической зоны пейзажи.

Именно из-за подобных несоответствий некоторое время бытовало мнение, что на границе этих мест находятся порталы в отдаленные уголки Айну. После изучения территорий за «порталами», эксперты-метафизики пришли к единогласному мнению, что территория за «порталами» ничем не отличается от территорий, окружающих их, кроме температурных показателей, остающихся неизменными круглогодично.

Таким образом, «порталы» были отнесены к магическим аномалиям, однако, старое название, ввиду его образности, осталось. На данный момент известно о трех порталах на территории Айну: Снежные горы в Западном Пределе, Огненные ущелья в Северном Пределе и Дождевое плато в Восточном Пределе.

Краткий путеводитель по Айну